Текст книги "Стремительный поток"

– Мать едет сюда! – Голос Джин дрогнул.

Она перехватила быстрый взгляд, брошенный на нее Кристофером Уинном, прежде чем тот отдал указание:

– Подождите еще час, а потом закройте церковь, Эзри.

– Хорошо, мистер Уинн. – Баркер посмотрел на Джин из-под нахмуренных кустистых бровей и вышел, ворча себе под нос.

Лютер Калвин снял плащ, с предельной аккуратностью повесил его на спинку стула и заявил:

– Я буду ждать здесь вашего возвращения.

– Возможно, вам придется ждать долго. Впрочем, как вам угодно. Идемте, Джин.

Когда девушку села за руль, Кристофер наклонился к ней и шепнул:

– Езжайте осторожно – дороги скользкие. И… не окружайте баррикадами свое сердце… дорогая.

Джин крепко зажмурилась, чтобы не видеть его пылающих глаз.

Наконец-то он ушел! Она подняла воротник плаща. Удивительно, как человек, раздираемый на части вихрем эмоций, способен на самые простые и практичные действия, подчиняясь инстинкту. Поднять воротник, схватиться за шкатулку с драгоценностями… Она протянула руку к сиденью. Шкатулки там не было! Где она ее оставила? Ее украли? «Спокойно, – сказала себе Джин. – Вернись мыслями в прошлое». Шкатулка была рядом с ней, когда она мчалась под дождем. Затем остановилась у церкви и взяла ее с собой… Джин выпрыгнула из машины и бросилась к гостеприимно распахнутым дверям. Казалось, будто мир провалился в пропасть у нее за спиной, когда она вошла в это царство тишины. Девушка на цыпочках подбежала к той скамье, на которой недавно сидела и рыдала. Вот она, шкатулка! Джин опустилась на подушку со вздохом облегчения.? Уф-ф. Глупо было оставить драгоценности, но она забыла обо всем, когда пошла следом за Кристофером в его кабинет. Что в нем такого, в этом мужчине, что заставляет крепко хвататься за его руку? От этого прикосновения исчезают страх, отчаяние, боль… Может, дело в его ежедневном общении с… с… Богом? Джин почему-то смутилась от этой мысли.

В церкви царил дух безмятежности. К чему спешить домой? Девушка наклонила голову, вдохнула аромат цветка, приколотого к брошке. А может, этот аромат исходил из чаши с роскошными розами на алтаре? До чего чудно, что такой человек, как Кристофер Уинн, священник, признался в любви девушке, которая ни разу в жизни не прочла ни одной молитвы! Он забудет про нее. Она выйдет замуж за Гарви…

Кажется, хлопнула дверь? Эзри уже закрыл церковь? Неужели она просидела на скамье в раздумьях целый час? Если он ее увидит, примется брюзжать… Надо поскорее уйти, пока Эзри не появился. Джин с порога окинула взглядом скамьи, бордовые подушки, крошечные язычки пламени на серебряных подсвечниках, красные розы, освещенные буквы над алтарем, которые, казалось, плясали в мерцании свечей. Это был новый для нее мир. Она никогда не забудет чувство защищенности, которое испытала, войдя в него.

Глава 19

Неужели этот окровавленный, с посеревшим от боли лицом мужчина, лежащий с закрытыми глазами на диване в доме Люка Картера, – тот самый наглый и насмешливый нарушитель закона, которого он, Кристофер, привлек к суду? Как такие перемены могли произойти с человеком меньше, чем за сутки?

– Я вам нужен, Сойер? – Священник осторожно коснулся грязной руки преступника.

Утомленные глаза открылись и посмотрели сначала на Кристофера, потом на коренастого Люка Картера. Сквернословя сквозь зубы, Сойер с трудом начал подниматься. Полицейский крепко надавил ему на плечо.

– Куда спешишь? Ты проведешь ночь здесь. Не станем же мы выпускать тебя на улицу в такую погоду. – Насмешливость покинула его голос, когда он добавил: – Я привел мистера Уинна. Ты хотел его видеть. Что ж, вот он здесь. Что теперь скажешь? Может, поведаешь ему, где облигации?

Пленник злобно посмотрел на Люка налитыми кровью глазами и схватил Кристофера за рукав тонкими, как у скелета, пальцами.

– Мне надо с вами поговорить, пастор!

Дождь хлестал по окнам. Было слышно, как ревет река, терзая берег. Молчание в комнате нарушалась монотонным тиканьем часов на каминной полке и тяжелым дыханием Сойера.

Кристофер пожал его грязные цепкие пальцы.

– Я здесь именно для того, чтобы поговорить с вами, Сойер, но сначала надо позаботиться о вашем здоровье. Люк, принесите мне воды.

Полицейский сбегал за стаканом. Кристофер добавил в воду немного успокоительного из бутылочки, которая нашлась в его сумке, приподнял голову Сойера и поднес стакан к его губам.

– Выпейте все до последней капли!

Те же самые слова он сказал Джин полчаса назад. Где она сейчас? Благополучно сидит дома. Дороги были опасно скользкими, когда они с Картером ехали в машине. Констанс и Салли-Мэй – на концерте, в теплом уютном зале… Концерт, устроенный для того, чтобы увеличить церковный фонд и получить пожертвование графини! Наверняка, она пришла в ярость из-за того, что он не принял в этом участия. Завтра истекает срок, предоставленный ему на размышление. Либо он уступит, либо его попросят уйти в отставку. Что ж, по крайней мере, у него впереди целая ночь. Многое может измениться за это время.

Осторожно поправив подушку под головой Сойера, Кристофер сочувственно сказал:

– Болит, да? Уж я знаю. Мы попробуем успокоить боль. Люк, выйдете со мной в холл. – Там он закрыл дверь и быстро проговорил: – Принесите мне таз и чайник с кипятком. У вас есть лишняя пижама?

Картер потеребил копну рыжих волос и смущенно улыбнулся:

– Да я, мистер Уинн, ничего такого не ношу. Разве что халат могу предложить…

– Это еще лучше. Принесите его. Скажите Люси, что я ее навещу, как только помогу Сойеру. Без сомнения, он очень страдает.

– Пусть помучается. Думаю, ему не долго осталось жить. Как вам кажется, что он сделал бы, если бы увидел шанс улизнуть? Представляю, как разозлится шеф, если узнает, что я разрешил вам нянчиться с этим негодяем.

Кристофер Уинн покачал головой:

– Стыдитесь, Люк. Вы знаете, что такое рана, к которой прилипла одежда? А я знаю. Этот человек заслуживает любого наказания, которое вынесут ему присяжные. А я пока что возьму на себя ответственность облегчить его боль.

Под присмотром Картера и с его помощью Кристофер Уинн работал быстро и сноровисто. Вскоре перевязанный, одетый в чистый халат Люка вместо грязной окровавленной одежды, Чик Сойер лежал на простынях Люси Картер, подаренных ей к свадьбе. Кристофер наклонился к нему со стаканом.

– Выпейте это. Больше мы вас трогать не будем. Можете отдохнуть.

Сойер жадно выпил содержимое стакана, схватил Кристофера за пиджак и слабым голосом попросил:

– Не уходите! Я… мне нужно… облегчить и душевную боль.

– Я не ухожу. – Кристофер опустился в кресло, пододвинутое Люком, и закинул ногу на ногу.

На ввалившихся щеках Сойера появились два красных пятна, глаза лихорадочно заблестели, когда он ткнул в сторону Картера трясущимся пальцем:

– Этому копу обязательно слушать?

– Хочешь не хочешь, а буду слушать, – буркнул Люк.

– Думаешь, тут начнется предсмертная исповедь? Не дождешься. Если я умру… то унесу все, что знаю, с собой в могилу. Если бы у меня была возможность добыть еще пару тысяч… но… удача мне не светила с тех пор, как… с тех пор, как… – Сойер на мгновение закрыл глаза и открыл их широко, слишком широко. Оскалившись, крепко сжав удивительно белые и ровные зубы, он приподнялся на локте. – Мне сейчас хорошо. Будто плыву. Я говорил… я не боюсь сдохнуть… Я… я… просто подумал, что, если вы рядом…

– Я рядом, – сказал Кристофер.

– Эти слова кажутся твердыми как камень. Вы же не знаете, зачем мне понадобились, да? Помните – прошлой ночью вам позвонили и попросили прийти в этот дом – мол, жена Картера умирает?

Вопрос оживил в памяти Кристофера множество образов, ощущений и звуков. Поляна на холме, верхушки деревьев, посеребренные луной, быстрое облачко, шаги крадущегося человека, уверенность в приближении трагедии, огонек, затеплившийся в сердце после молитвы… Он задумчиво кивнул:

– Я помню. Когда я пришел сюда, оказалось, что Люси меня не вызывала.

Сойер осклабился:

– Конечно, не вызывала. Это был мой напарник – я велел ему позвонить. Хотел преподать вам урок, чтобы вы не трогали честных, работящих людей; я знал, что, пока вы живете на этом свете, мы никуда не продвинемся с нашим делом, которое отлично шло, пока вы все не испортили. Мы собирались потрясти банк в полночь. Если бы по городу разнеслась весть, что вы исчезли, начался бы переполох, и тогда мы бы легко все провернули. – Он закашлялся и упрямо воспротивился попытке Кристофера уложить его обратно на подушку. – Нет! Все нормально… Мне хорошо. Я должен сказать вам… может быть, это изменит мою судьбу. Мы погорели прошлой ночью из-за меня. Мне… помешали. Помните, когда вы вышли на вершину холма, внезапно остановились, словно что-то услышали? Это был я! Наступил на ветку. Ну и ругал же я себя! Вы казались жутко высоким в свете луны… потом свет померк, но я все равно вас видел, даже в темноте. Помните, вы стояли с минуту, глядя вверх?

– Я помню.

– Я уже прицелился, как вдруг… какая-то фигура, которая светилась, будто была освещена изнутри, с мечом в руке, встала рядом с вами. – Глаза Сойера расширились, невидящий взгляд был устремлен в пространство. – Вы пошли вперед, будто… будто… кто-то сказал вам, что с вами ничего не случится… и эта сияющая фигура пошла бок о бок с вами, мимо кустов, где я сидел с пистолетом, точно парализованный. Я… с тех пор мне не везло… я все время вижу… вижу… это сияние… – Он прикрыл глаза дрожащей рукой и упал на подушку.

Кристофер взглянул на Люка, вытаращившего глаза от изумления. Гул, подобный реву гигантского быка, выпущенного на арену после долгого заточения, сотряс дом. Сойер вскочил. Кристофер уже был у окна. Люк Картер проговорил, задыхаясь:

– Что это? Что за взрыв? – бросился в холл, открыл дверь и тут же захлопнул ее, удерживая водяной поток.

Кристофер, выбежавший следом, прошептал:

– Дамба рухнула. Отведи Люси на чердак. Быстро! Вода протекает под дверь! Она поднимается!

Когда Люк помчался по лестнице, перескакивая через три ступеньки, Кристофер вернулся в гостиную. Сойер стоял, покачиваясь, держась за каминную полку.

– В чем дело, пастор?

– Дамба обрушилась. Местность выше по течению уже затопило. Мы должны подняться на второй этаж. Скорее! – Он обхватил Сойера и выволок его в холл.

Вода, плескавшаяся о вторую ступеньку, на мгновение вдохнула в раненого силы, но, сделав несколько шагов, он завалился на перила лестницы. Кристофер удержал его, не дав упасть, и протащил по первому лестничному пролету. Было слышно, как дождь молотит по окну мансарды. Прибывавшая вода производила странный звук, будто облизывалось огромное морское, чудовище. Кристофер посмотрел вниз, перегнувшись через перила. Вода затопила первый этаж наполовину, и ее уровень быстро повышался. Надо было поднять Сойера на чердак – там они будут в безопасности, да и крыша в запасе остается. Когда он поставил ногу на первую ступеньку, погас свет. Кристофер крикнул:

– Люк, у вас там есть лампа или свеча? Помогите мне тащить Сойера!

Послышалось ворчание Картера, который спускался с фонарем в руке. Он подхватил ношу Кристофера под руки и начал поднимать по ступенькам под аккомпанемент возмущенных протестов:

– Ну надо же вам волочь этого каторжника на чердак! Почему вы его не оставили? Наше графство сэкономило бы кучу времени и денег.

– Оставить беспомощного человека тонуть? Люк, надеюсь, эти слова вырвались у вас нечаянно.

Картер проворчал еще что-то, поднимаясь выше и выше. В пустой каморке с одним маленьким окошком они положили Сойера на пол. Кристофер расслабил натруженные мышцы.

– Как Люси?

– В порядке, она в соседней комнатке, за перегородкой. – Люк наклонился над перилами и включил электрический фонарь. С округлившимися от волнения глазами он прошептал: – Вода дошла до верхней ступеньки первого пролета. Что делать?

Кристофер взглянул на окошко в потолке.

– Останемся здесь, пока можно. Если сейчас вытащить Люси и Сойера на крышу, они вымокнут под дождем. В любой момент вода может начать спадать. Спуститесь в спальни, тащите сюда постельное белье, полотенца, все, что сможете найти. Отнесите их Люси. Скажите, чтобы связывала веревки. Так ей будет менее тяжело, чем просто лежать и слушать, как поднимается вода. Пока вы будете это делать, я осмотрю крышу на случай, если нам придется на нее вылезать. Надеюсь, что не придется. Дайте мне этот фонарь. Возьмите свечу. Быстрее, за дело. – Он понизил голос. – Может рухнуть еще одна дамба, и вода, которую она сдерживает, угодит в нашу реку – тогда уже не будет времени для приготовлений.

– О! Действительно! – хрипло согласился Картер, взял свечу и стал осторожно спускаться.

Кристофер прикрепил электрический фонарь к поясу и поднялся по ступенькам, которые вели к окошку в крыше. Засов с первой попытки не отодвинулся. Заржавел? Каждая секунда имела значение. Ну и. плеск устроил Люк этажом ниже! Вода, должно быть, прибывала быстро. Неужели окно так и не откроется? Ну вот, наконец-то засов сдвинулся! Еще один рывок. Засов выскочил.

Кристофер постоял, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, прежде чем открыть окно. Стихия коварно затаилась снаружи, выжидая, ветер обрушился на него с такой силой, что в глазах замелькали огненные круги и звездочки. Он высунулся в отверстие до плеч. Крыша была не слишком покатая. Между окном и коньковым брусом прикреплен ряд планок. Люси и Сойера можно привязать к этим планкам. Он высунулся из окна дальше. От ветра перехватило дыхание. Над головой простиралась тьма. Нигде не было видно ни одного огонька. Есть! Маяк на аэродроме! Это означало помощь.

Кто-то схватил его за лодыжку. Кристофер спустился и осторожно закрыл окно. В мерцающем сиянии свечи улыбка Картера казалась демонической.

– Вода перестала подниматься.

Кристофер перегнулся через перила, засек время по своим часам и пять минут наблюдал за водой – она тихонько плескалась о вторую ступеньку лестницы, ведущей на чердак, но выше не поднималась. Он с облегчением вздохнул:

– Пока все хорошо. Вы принесли одеяла и полотенца?

– Да. Люси их связывает. Может, мне сказать, чтобы прекратила, раз вода больше не поступает?

– Нет. Работайте вместе с ней, пока не сделаете четыре длинные веревки. Сойер подавал голос?

– Попросил воды. Ну и ну! Как тут можно хотеть еще воды! Я принес термос Люси и дал ему попить немного, а потом он отключился.

– Он будет спать. Когда закончите делать веревки, тоже поспите, Люк. Вы весь день в трудах, так ведь? Пока мы не будем подавать сигнал о помощи, многим другим она сейчас нужнее. Надеюсь, наводнение начнет отступать, но по-прежнему идет дождь, а у нас на руках два беспомощных человека.

– Давайте вначале вы ляжете подремать, мистер Уинн.

– Нет. Я разбужу вас на рассвете. Если не произойдет никаких перемен, передам вам дежурство.

Кристофер тихо спустился по ступенькам, прошел по залитому водой полу в спальню Люси Картер. Там он взял коробку с крекерами, наполнил кипяченой водой маленький чайник и переложил лекарства из аптечки себе в карман. Свою добычу он принес на чердак, в каморку, где лежал Сойер, после чего сел на верхнюю ступеньку, откуда мог наблюдать за водой. Если она поднимется еще на две ступеньки, им с Картером придется переправить Люси и Сойера на крышу. Он погасил фонарь – надо было экономить батарейки. Сунув руки в карманы, прислонился к стене. Теперь, когда он прекратил лихорадочную деятельность, мышцы заныли – он чуть не надорвался, перетаскивая раненого. Стоило ли это усилий? В первый раз после того, как услышал историю, рассказанную Сойером, Кристофер задумался над его описанием «сияющей фигуры» с обнаженным мечом. Любопытно. После своей пламенной молитвы о помощи на поляне посреди холма он и сам ощутил присутствие некоей незримой силы. Необъяснимо… но… правдоподобно для того, кто верит в узы, связывающие человеческую душу с Богом.

Если бы только Джин могла верить в это так же, как он… Впрочем, верила она или нет, Кристофер восторгался ее независимостью, дерзостью, чувством собственного достоинства.

Он прислушался. На фоне шума дождя, стучащего в окно в крыше, были слышны мощный храп Картера и тяжелое дыхание Сойера. Во тьме едва заметно забрезжил свет. Солнце встает! Слава богу! Едва заметный, но все же предвестник дня! Того дня, который принесет им свободу. Кристофер сбежал по ступенькам и зажег фонарь. Вода не поднялась ни на миллиметр!

Снаружи послышался глухой мощный удар. Дом тряхнуло. Оползень? Снесло вторую дамбу? Кристофер неподвижно сидел, светя фонарем на воду, и ждал. Что это – плод его воспаленного воображения или вода на самом деле поднялась? Он наклонился вперед. Потер пальцами глаза. Наверное, он ошибся! Вода не могла покрыть третью ступеньку так быстро. Он снова присмотрелся, вскочил, помчался к двери Картера и заколотил по ней кулаком с криком:

– Люк! Люк!

Когда полицейский вышел, Кристофер потряс его за руку:

– Скорее! Надо вылезать на крышу. Вода поднимается!

Глава 20

– Попались? – хрипло промямлил Люк тараща глаза, при свете свечи казавшиеся стеклянными шариками, вставленными в серо-желто-белую гипсовую маску.

Кристофер постарался придать голосу уверенность, которой отнюдь не ощущал:

– Нет, пока у нас над головами есть крыша, а на аэродроме работает маяк. Я вылезу через окно. Обвяжите один конец веревки Люси под мышками и поднимите ее ко мне. Откройте окно второго ската и забросьте на крышу свободный конец веревки. Так мы надежно привяжем Люси. Понятно?

– Ага.

– С Сойером проделаем то же самое. Потом возьмите еще две веревки и вылезайте на крышу.

– Мистер Уинн, ничего не получится.

– Не получится? Смотрите! – Кристофер показал на ступеньки – вода плескалась о четвертую. – У нас нет выбора. – Он снял пиджак и жилетку, закатал рукава сорочки. – Я готов, Люк!

Изо всех сил он толкнул окно. Изо всех сил буря рванула окно на себя. На мгновение Кристофер потерял самообладание. Что может сделать один человек перед лицом хаоса? Он просунул в отверстие плечи, Люк подтолкнул его снизу. Кристофер оказался на крыше. На востоке слабое сияние рассвета пыталось растворить чернильную тьму небес, ложилось металлическими отблесками на поверхность грозной реки, которая текла всего на несколько футов ниже окон на скатах крыши.

Золотой луч прорезал небо. Маяк! Кристофер замахал руками, закричал. Только бы этот луч на мгновение задержался на нем… Ветер сбил его с ног. Стоя на коленях, он заглянул в оконное отверстие в крыше. Пламя свечи внизу дергалось из стороны в сторону, было маленьким, но все же света хватило, чтобы увидеть воду, дошедшую до верхней ступеньки.

– Люк, скорее! – Кристофер взглянул через плечо на луч маяка, отражавшийся в распухшей реке, которая теперь казалась широкой, как океан.

Показался Люк с неподвижной ношей на руках и веревкой из одеял, волочившейся по полу. Он осторожно поднялся по ступенькам к окну в крыше. Голова Люси вяло ударялась о большое плечо мужа. Потеряла сознание? Тем лучше. С ней будет легче управиться, если она не станет осознавать опасности. Приняв женщину в свои руки, Кристофер скомандовал:

– Хватайте конец веревки. Когда дерну, бегите к правому окну и выбрасывайте веревку наверх.

Лицо Картера внизу, в квадрате окна, выражало ужас.

– Держите Люси крепче!

– Я держу ее так, словно это моя жена, Люк.

Через несколько минут Люси Картер была надежно закреплена на крыше.

Снова маяк! Кое-как сохраняя равновесие на ветру, Кристофер поднял руки и закричал. Рукава его рубашки колыхались, словно белые флаги. Мощная волна света залила крышу. С воплем ликования Кристофер снова замахал руками. Луч переместился на утес у берега реки выше по течению, высветил группу мужчин и женщин. Что они там делают? Фотографируют? Разумеется, газетные репортеры должны были вовсю работать. Ветер с презрительным воем ударил его в спину и бросил на крышу лицом вниз. Он схватился за планку. Стального, серого цвета рассвет постепенно выталкивал черноту над головой. Очертания объектов вокруг дома стали более отчетливыми. Осторожно переступая ушибленными коленями, Кристофер пополз к окну. Сойер был уже там – глаза лихорадочно блестели на белом лице с алыми пятнами на скулах, как у клоуна. Кристофер взял его под мышки и крикнул, перекрывая гул шторма:

– Я его держу! Поднимайте, Люк. Помогайте нам, как можете, Сойер!

С силой, которую может придать человеку только страх смерти, раненый мужчина уцепился за планку и подтянулся. Следом за ним из оконного проема вылез Люк, сел, вытянув длинные ноги, и крикнул:

– Там воды по пояс! Пришлось вылезти! – Он осторожно подполз к жене, лежавшей без сознания.

– Теперь Сойера не привяжешь, – сказал Кристофер.

Он обернулся – на него в упор смотрели страдальческие глаза раненого.

– Лучше уж утонуть, чем терпеть эту проклятую боль, пастор, – простонал тот.

– Держитесь. Скоро придет помощь. Видите вон там маяк? Они нас заметили! – Кристофер зажмурился от ослепительного света. – Выводят самолет из ангара! Слышите рев мотора? – Сложив руки рупором, он прокричал: – Вы слышали, Люк? Они нас увидели! Помощь уже близка!

Луч маяка опять переместился. В темноте раздался дрожащий голос Сойера:

– Боже, пастор, вы были похожи на серебряную статую! Были белым с ног до головы, насквозь… Молчите, да? Вы могли бы воспользоваться этой возможностью, взять меня на испуг, чтобы выудить признание… но вы об этом даже не подумали… так ведь?

Кристофер наклонился, чтобы расслышать последние слова, произнесенные шепотом, и положил руку на худое плечо Сойера:

– Нет. Я об этом не подумал, Чик. Я…

С демоническим хохотом ветер подхватил его, оторвал от крыши, бросил вниз и принялся трясти дом, как терьер крысу. Сорвал крышу, швырнул ее в прожорливую утробу реки…

Ошеломленный, оглушенный Кристофер приподнялся на локтях. Где он? Разум вдруг прояснился. Крышу снесло в реку, и теперь она упиралась в затор из бревен. Бревна запутались в кустах. В кустах? Да это же верхушки деревьев! А где люди? Картер, крепко прижимая к себе жену, держался за планку на скате. Сойера не было! Сойер стоял рядом, когда его, Кристофера, схватил ветер, бросил на спину, спас его! Зачем?..

Чик Сойер ушел из жизни так же стремительно, как прожил ее.

Кристофер прополз по планкам до конька крыши. На мгновение луч маяка скользнул по останкам коттеджа Картеров. Выше, на склоне холма, – освещенные окна… дом Рэндолфа… Нет, это ниже. Бревенчатая хижина! «Мудрые девы» со своими светильниками, начищенными и заправленными маслом! Эта мысль запустила по венам Кристофера свежую волну храбрости. Он обернулся на возглас – позади него на коленях стоял Люк Картер и показывал рукой на свой коттедж. Дом шевельнулся. Ветер и вода приподняли его, развернули, опрокинули в бурлящую реку.

Напрягая зрение, Кристофер проводил взглядом обломки, которые, выныривая и вновь погружаясь, плыли вниз по течению. Вокруг них бурлила и пенилась вода.

Тем временем дождь превратился в изморось, ветер стих. Холодный стальной свет заполнил изможденный мир. Вдалеке показался дымок, словно длинные волосы, развевающиеся на ветру. Грозный водяной поток, подобный огромному серому псу, несся вперед, безжалостно показывая свою добычу: мужская синяя куртка; старомодная колыбель с подушечкой, на которой еще виднелась вмятина от маленькой головки; радиоприемник, замолчавший навеки; яростно вырванные древесные корни с комьями земли; аристократическое позолоченное кресло, проплывавшее, покачиваясь, в компании с деревянной скамьей пролетарского происхождения; пони, издающий испуганное ржание, с длинной гривой, похожей в воде на морские водоросли… Рыжая кошка, свернувшаяся в клубок на крыше курятника, поджав лапки под белую грудку, посмотрела на Кристофера зелеными глазами, проплывая мимо…

– Эй! – заорал Люк Картер, указывая на холм, возвышавшийся над бурными водами. – Там хотят спустить лодку! – И принялся лихорадочно развязывать узел на веревке из одеял, чтобы освободить жену.

Лодка на склоне холма! Как она туда попала? Свет в окнах хижины… Это же лодка Джин! «Мудрые девы» и их светильники!

Словно в подтверждение, весь мир дрогнул. Оползень? Обвалился речной берег? Может быть, утес с репортерами? Это кошмарный сон или реальность? Ну и ночка! Перекрывая треск деревьев и рев потока, откуда-то накатил монотонный рокот. Кристофер, затаив дыхание, смотрел, как крылатая машина приближается, похожая на гигантскую штопальную иглу.

Кристофер, прищурив глаза, наблюдал, как гидросамолет плавно снижается, плывет по реке, поворачивает и направляется к крыше.

Гарви Брук перегнулся через борт и крикнул:

– Я подведу к вам одно крыло! Забирайтесь! Места хватит обоим!

«Обоим? – мелькнуло в голове Кристофера. – Он не видит Люси. Люк обязательно должен поднять ее на гидроплан, а мне придется спасаться как-нибудь по-другому». Он помог Картеру подтащить женщину на край кренящейся крыши и поспешно отпрыгнул назад, чтобы восстановить равновесие, когда огромное крыло маневрирующего гидросамолета приблизилось. Гидроплан подрагивал, точно конь, нетерпеливо бьющий копытом.

– Давайте! – крикнул Брук.

Люк Картер совершил невозможное: в мгновение ока взобрался на борт с женой на руках.

Брук взволнованно завопил:

– Откуда эта женщина? Бог ты мой, я могу взять только двоих!

– Улетайте! Улетайте! – замахал руками Кристофер.

Под его ногами доски стонали в агонии, готовые вот-вот развалиться. Течение относило гидроплан все дальше. Крыша разломилась с таким треском, будто разверзлась преисподняя. Кристофер вниз головой полетел в воду, вынырнул, хватая ртом воздух, и ухватился за обломок. Яркий свет – снова маяк. Перекрывая шум, донесся пронзительный крик:

– Дядя Крис! Дядя Крис!

Пока он цеплялся за обломок крыши в отчаянной попытке удержать голову над водой, мысли в его голове вращались, словно разноцветные шары, подбрасываемые жонглером. Голос Салли-Мэй! Что это приближается – нос лодки? Волна бледно-золотого света… Солнце! А что за звук? Колокола? Голос Эзры Баркера:

– Хватайтесь! Скорее!

Опять звон… Ему снится, что он в церкви, или колокола в самом деле играют мелодию «Господь, опора прошлых лет»? Вместе с этой музыкой в его тело вливались силы. В грудь ударила волна, выбив из легких воздух, мышцы напряглись, сердце заколотилось в лихорадочном ритме; сделав глубокий вдох, Кристофер взялся обеими руками за борт и рывком подтянулся, слыша, будто сквозь вату, умоляющие возгласы Баркера:

– Салли-Мэй, на другую сторону, для равновесия. Осторожно, не вывались! Ох, не надо было мне брать тебя с собой, но ты же сама все придумала… Господи! Держись, держись! Вот, вот! Почти на месте! Не отпускай! Ой-ой! Так, еще немного! Ногу через борт! Ну, все!

Кристофер ввалился в лодку и скатился на дно в полузабытьи.

Салли-Мэй у его плеча взволнованно произнесла:

– Дядя Крис! Дядя Крис! Ты спасен! Скажи что-нибудь… пожалуйста…

Голос исчез – застрял где-то глубоко в легких. Он исчез навсегда? Словно угадав, что может вернуть его к жизни, девочка, всхлипывая, продолжила:

– Ты должен собраться с силами. Графиня и мистер Рэндолф с ума сходят. Джин потерялась!

Подобно внезапному порыву ветра, сдувающему пелену густого тумана, слова Салли-Мэй чудесным образом очистили сознание Кристофера. Он схватил девочку за руку.

– Джин потерялась?

Налегая на весла, искусно проводя утлое суденышко между плывущих обломков, Эзри Баркер прокричал:

– Не надо было тебе этого говорить, Салли-Мэй! Понимаете ли… – Он прокашлялся. – Понимаете ли, Крис, родстер Джин нашли в переулке. Он был перевернут, только колеса из воды торчали. Пустой!