Текст книги "Любовь всегда права"

Надо настроиться на лучшее и не искушать судьбу.

* * *

На следующее утро они проспали. Из-за спешки – нужно было собрать Джессику в школу, Стефана – в институт, подготовить помещение для рабочих – все в доме стояло вверх дном. Из-за того, что отремонтированной была только одна ванная, а все устремились туда одновременно, произошла небольшая заминка. А тут еще пригорела овсянка! Как нарочно, Джессика никак не могла найти свой рюкзак, а Стефан – свои рабочие материалы. Мистер Джонс, похоже, решил, что вся эта кутерьма затеяна исключительно для того, чтобы развлечь его.

– Быстро одевайся, – велел Стефан Джессике, сбегая по лестнице.

– Я – Корри.

– Кем бы ты ни была – Чарли, Джош или Корри, – быстро одевайся!

Тихонько хихикая, Джессика надела пальто, которое Алекса уже держала наготове, натянула шапку и перчатки и была готова к выходу.

– Может, купишь что-нибудь из продуктов? – попросила Алекса Стефана.

– Я же вчера столько всего накупил! – воскликнул он.

– Но этого не хватит на выходные, – вздохнув, заметила Алекса.

– Может, ты сама купишь?

– Мне не трудно, но… я не стала бы тебя беспокоить, если бы… одним словом, у меня нет денег.

– Возьми свою кредитную карточку!

– И кредитно карточки нет…

– Как же, нет! Я еще до отъезда в Америку оформил ее на твое имя! – возразил Стефан.

– Да, но…

– Что еще? – сердито спросил он. – У меня нет времени, я и так опаздываю!

– Я не взяла ее из банка! – объяснила Алекса.

– Почему?! Ради Бога, Алекса, я же ясно сказал: пойди в банк и забери кредитную карточку и чековую книжку! Только подпиши их, и они твои!

– Знаю, но…

– Тогда на что же ты жила все это время? – удивленно спросил он.

– На свои сбережения, – призналась она едва слышно.

– Боже мой! Но почему? – воскликнул он. – Мы же договорились – все расходы я беру на себя!

– Я не могла тратить твои деньги, пока ты был в Америке, – стояла на своем Алекса. – Только теперь я имею полное моральное право забрать их из банка!

– Не смеши людей, Алекса! – Раздраженно фыркнув, Стефан достал из кармана бумажник, отсчитал деньги и протянул жене. – Я должен идти, потом разберемся. Джессика, ты куда? – крикнул он племяннице – та наперегонки с Мистером Джонсом бежала вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

– Я забыла взять Миссис Джонс! – крикнула девочка.

– Что еще за Миссис Джонс? – вскипел Стефан.

– Это кукла, которую ты привез ей из Америки, – пояснила Алекса.

– Мы и так опаздываем, – сказал он, вздохнув.

– Она сейчас вернется, – успокаивала его Алекса.

Стефан только покрутил головой и, когда девочка вернулась с куклой в руках, схватил ее за руку и потащил к парадной двери. Но Джессика вырвалась, подбежала к Алекса и подставила ей щечку для прощального поцелуя.

– Идем, мы опаздываем! – строго сказал Стефан.

– Ты забыл поцеловать тетю Алексу! – возразила ему Джессика.

– В следующий раз, идеи скорей!

– Нет, поцелуй ее! – настаивала девочка.

Стефан что-то буркнул, не глядя на Алексу, чмокнул губами воздух и вытолкал племянницу на улицу. Джессика весело смеялась.

– Возьми мою машину, сегодня она мне не понадобится! – крикнул он Алексе, не оборачиваясь.

– Но она с автоматическим управлением! Я не знаю, как с ней обращаться!

– Ну и что? Поставь на пуск, и машина поедет. – Они спустились вниз по склону холма, повернули направо и исчезли из виду.

Алекса не торопясь закрыла за ними дверь. От непривычной суматохи она совершенно обессилела. Напрасно он на меня рассердился, подумала она по пути на кухню. Почему он должен был оплачивать ее расходы, если тогда она еще не приступила к своим обязанностям? Это было бы несправедливо. До его возвращения из Америки она ничего еще не заработала.

Вот теперь – другое дело! Стефан даже доверил ей свою машину! Улыбнувшись рабочим – скорее всего, они слышали перебранку хозяев у парадной двери, – Алекса вошла в кухню и, как завороженная, уставилась на лежащие на столе ключи от машины. Вдруг ее охватил какой-то неосознанный страх. С тех пор как попала в аварию, она еще ни разу не садилась за руль. «Нужно быть благоразумной и ехать на автобусе! – подумала она, но вдруг ей в голову пришла озорная мысль: – А что, если попробовать? Смелей, Алекса! Тем более что это даст тебе прекрасную возможность избежать ненужных встреч – в машине никто тебя не увидит. И времени уйдет гораздо меньше. Решайся, Алекса! Смелей!» – подгонял внутренний голос. Нет, она поедет на автобусе.

Алекса сунула деньги в портмоне, надела пальто и шапку, взяла сумку и вышла из дома. Спускаясь по ступенькам крыльца, она решила посмотреть, какая у него машина.

Машина оказалась внушительных размеров.

«Не раздумывай, Алекса!»

Она открыла дверцу, бросила сумку на соседнее сиденье, села за руль и… не смогла дотянуться до педалей. Пододвинула сиденье вперед и, волнуясь, осторожно повернула ключ зажигания. Ожидая услышать рев мотора, она очень удивилась, когда послышалось мягкое урчанье. Алекса на что-то нажала – машина слегка дернулась, как будто ей не терпелось в дорогу. Замирая от страха, Алекса отпустила ручной тормоз – и машина пулей понеслась… назад!

Испугавшись, Алекса схватилась за ручной тормоз – машину круто занесло, она ударилась о ель и разбила в щепы левую створку ворот. На какое-то мгновенье Алекса растерялась и запаниковала. Наконец она догадалась нажать на тормоз. Завизжали тормоза, и машина остановилась…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дрожа как осиновый лист, Алекса выключила зажигание и вдруг вскрикнула от испуга – кто-то открывал дверцу машины.

– Убирайся! – вне себя от ярости закричал Стефан.

– Но я…

– Вон! Ты чуть не убила меня!

– Я? Никого не было, – прошептала она. – Тебя сильно ударило?

– Да!

С ужасом заметив следы грязи на его пальто, Алекса, все еще не придя в себя, прошептала:

– Извини.

– Извини? – повторил он с едва сдерживаемым гневом. – Извини! Ха! А как бы ты извинялась, если бы Джессика потеряла еще одного родственника? А если бы она сейчас была со мной?

– Я же предупреждала, что никогда не водила машину с автоматическим управлением! Я тебя предупреждала!

– Ах! Она меня предупреждала! Какая предусмотрительность! И вот теперь доказала, что была абсолютно права! Сейчас же вылезай из машины! – закричал Стефан.

Схватив сумку, Алекса послушно вышла и, все еще чувствуя пробегавшую по всему телу мелкую дрожь, встала рядом с машиной. С побелевшим от страха лицом, расстроенная и притихшая, она недоуменно разглядывала разбитую створку ворот, глубокую вмятину на заднем крыле. Прерывисто вздохнув, она взяла себя в руки и сказала:

– Я думала, что ты отведешь Джессику в школу и прямо оттуда поедешь в институту.

– Я был там, – ответил он резко. – Но из-за того, что так и не нашел свои бумаги, мне пришлось вернуться домой.

– Ах, да… – Отведя взгляд в сторону, она проговорила извиняющимся тоном: – Ну, я поехала в магазин… автобусом.

– Иди сейчас же домой! Я куплю все сам! – Он протянул руку ладонью вверх – Алекса тупо уставилась на нее, потом вопросительно взглянула на Стефана.

– Деньги! – проговорил он.

– Ах, да! – Достав из портмоне деньги, она молча отдала их Стефану.

Он схватил их, быстро сунул в карман, сел в машину и уехал!

Алекса бегом помчалась домой, влетела в кухню и через нее – в столовую. Опираясь руками о стол, она простояла так несколько минут, ничего не видя и не слыша вокруг, ощущая предательскую слабость в коленях и дрожь во всем теле. Внезапно откуда-то потянуло холодом. Оглянувшись, она увидела Стефана, стоявшего в дверях столовой. Алекса почувствовала, как к глазам подступили слезы и хлынули ручьем по щекам. То ли она кинулась к нему, то ли он бросился к ней… она не поняла, как это произошло, только вдруг очутилась в его объятиях. И это – просто невероятно! – сразу успокоило и утешило ее.

Это были первые объятия после автокатастрофы, которая так изменила ее жизнь. Похоже, никому из ее друзей даже не пришло в голову, что она больше, чем когда-либо, нуждается в их поддержке и утешении. В ее присутствии они чувствовали себя неловко, мучились, подбирая подходящие слова, говорили нарочито бодрым голосом и рассказывали ей обо всем на свете, лишь бы не говорить о том, что с ней произошло. А в ту трудную минуту она хотела одного – чтобы ее обняли, ободрили, утешили, чтобы тепло человеческого участия согрело ей душу. Несмотря на свой независимый характер, она нуждалась в чьей-нибудь ласке.

Обнимая Стефана, она вдруг почувствовала, как все его могучее тело охватила сильная дрожь. Алекса ощущала ее даже через толстый драп его пальто. А может, он дрожит от ярости и гнева?

Подняв голову, она внимательно посмотрела ему в глаза – и тут что-то произошло! Напряжение стремительно нарастало, еще мгновение и… Но Стефан быстро перевел свой взгляд куда-то вдаль.

«Он хотел поцеловать меня! – подумала она, потрясенная своей догадкой. – Еще чуть-чуть, и он бы… Но потом раздумал. Почему?»

– Стефан?..

– Нет, – быстро, слишком быстро ответил он. Отпустив ее, отвернулся и пригладил волосы на затылке. – Извини, ты меня до смерти перепугала.

– К счастью все обошлось. – прошептала Алекса, не сводя с него глаз. Сердце бешено колотилось в груди. Как ей хотелось снова оказаться в его объятиях! Как она жаждала его поцелуя!

– Какое там счастье! – Очевидно, Стефан принял какое-то решение. – Разве так можно? Как я мог забыть, что ты разбила свою машину!

– Ох!

– Ты после аварии садилась за руль? Нет? – спросил он строго.

– Нет. – тихо призналась она, не сводя с него глаз. «Почему же он не поцеловал меня? Он уже готов был поцеловать! Я ясно чувствовала это Вовремя спохватился. Решив, что это будет ошибкой? Или считает, что еще не пришло время?»

– Алекса! – окликнул он ее.

– Что? – спросила она, словно очнувшись.

– Ты не ответила на мой вопрос!

– Ой, извини! – С трудом собравшись с мыслями, она пробормотала: – Нет, после больницы я еще ни разу не водила машину. Не было случая. Другой машины у меня нет, и… Прости меня за вмятину на крыле… Я так растерялась…

– Черт с ней, с машиной! – Внимательно посмотрев на Алексу, он тихо проговорил: – Тебе лучше сесть. Ты вся дрожишь.

«Это из-за тебя! – чуть не крикнула она. – Ни за что не сяду! Вот если бы ты снова обнял меня!». Но он выдвинул стул, и ей ничего не оставалось, как сесть.

– Успокойся. Машина не моя. Я взял ее напрокат, к тому же она застрахована. А вот ты как была, так и осталась плохим водителем.

– Нет, неправда! – вырвалось у нее.

Он как-то странно улыбнулся.

– В Румынии ты ухитрилась превратить мою машину в груду металлолома, а совсем недавно проделала то же самое со своей собственной!

– Это не по моей вине! Просто мой автофургон вдруг покатился под гору и выехал на встречную полосу! Стефан…

– Тебе уже лучше? – резко оборвал он ее на полуслове, и она отвела взгляд от его точеного профиля.

– Да, спасибо. – Н самом деле лучше не стало.

– Будет нелегко, – продолжал он, как бы рассуждая с самим собой. – Мне очень жаль, что я был вынужден в силу известных тебе обстоятельств оформить наш брак. Ты знаешь, мне не женя нужна, а просто женщина, которая бы заботилась о Джессике. Размышляя об этом еще в Америке, я понял, что во мне стал нарастать какой-то внутренний протест. Против сложившейся ситуации. Видишь ли, я всегда жил один. Не привык ни перед кем отчитываться, не привык делиться своими мыслями, сомнениями. Мне трудно стать в мгновенье ока другим.

– Очень сожалею, – сказала она вслух, а про себя подумала: «И я привыкла жить одна и ни перед кем не отчитываться за свои поступки».

– Но я очень привязан к Джессике, так что другого выхода у меня не было. Боюсь, что мое решение не принесет мне удовлетворения: безумно любить племянницу и возложить заботу о ней на другого человека, видеть, как он становится частью ее детского мирка, – осознавать это очень мучительно. Но дело в том, что я ничего не понимаю в воспитании детей…

– Как и я. – «Надо же! Стефан разоткровенничался, – подумала Алекса. Раньше такого за ним не наблюдалось».

– Ты – другое дело, – возразил он своим обычным тихим голосом. – Я помню, как в Румынии ребятишки из детского дома ходили за тобой по пятам, будто ты играла на волшебной флейте! Ты знаешь, как себя с ними вести, легко находишь общий язык. И Джессике ты сразу понравилась. Она говорит, ты обещала ей рассказывать перед сном какую-нибудь веселую сказку.

– По сравнению с тем, что ей пришлось пережить, это не такое уж значительное событие.

– И ко мне ты отнеслась с сочувствием, когда я рассказал тебе о своем поражении в суде при первом слушании дела об опеке. Помнишь?

– Так вот почему ты попросил меня стать твоей женой – решил, что я добрая и знаю, как обращаться с детьми? – воскликнула Алекса.

Стефан ответил не сразу – казалось, он что-то обдумывал, наконец проговорил:

– Да. У тебя есть чувство юмора, ты независимая, добрая, Ия подумал, что из всех знакомых мне женщин ты самая подходящая. Я считал, что мы легко уживемся под одной крышей.

– Но то была другая Алекса, – сказала она печально. – Теперешняя Алекса ни на что не годна и превратилась в запуганного кролика.

– Что-то ты чересчур сурова к себе.

– Ты думаешь?

– Я в этом абсолютно уверен. В последнее время боги, наверное, за что-то разгневались на нас. Сначала этот злополучный грипп, потом особняк величиной с кроличью клетку, Майкл, свалившийся как снег на голову, да еще ремонт в этом доме. Даже предположить боюсь, когда у нас все наладится. Я не ангел и понимаю, что со мной нелегко, но не вижу выхода из создавшегося положения. Не бросай меня, Алекса, наберись терпения… И прошу тебя, – проговорил он с некоторым беспокойством, – сдерживай свою привязанность к Джессике, не давай своему сердцу чересчур прикипеть к ней.

Потрясенная, Алекса вгляделась его зеленоватые глаза, ставшие серьезными и задумчивыми. И вдруг ее осенило! «Не позволяй Джессике слишком привязываться к тебе» – вот что подразумевал Стефан. Потому что ее материнство – временное! Вслух она сказала:

– Разумеется! Поезжай в институт, мне уже лучше. Ты нашел свой блокнот?

Он виновато улыбнулся:

– Я оставил его в этой злополучной машине.

– Тогда иди. О покупках не беспокойся – я съезжу в магазин на автобусе и все куплю. Честное слово, мне действительно лучше.

Стефан внимательно вгляделся в ее лицо, словно проверяя ее слова.

– Какое счастье, что все обошлось! Как только здесь обживемся, подыщем домработницу.

От изумления у Алексы вытянулось лицо. На какое-то мгновение она утратила дар речи. Придя в себя, она возмущенно воскликнула:

– На кой черт нам нужна домработница?

– Поддерживать порядок в доме, – невозмутимо ответил Стефан.

– А разве я не в состоянии следить за порядком?

– Мы так не договаривались! – с раздражением возразил он. – Не для того я на тебе женился, чтобы ты надрывалась на домашней работе! Работа по дому – труд тяжелый!

– Мне это вполне по силам! И потом, к чему нам лишний человек в доме?

Пришла очередь удивиться Стефану. Он пристально посмотрел на Алексу, и в его глазах играли веселые искорки.

– И то правда! Поищем приходящую работницу, которая будет по утрам заниматься уборкой.

– Я сама все сделаю! Не хочу чувствовать себя лишней и бесполезной! Пожалуйста, Стефан, – взмолилась она, – не отнимай у меня возможность ощутить себя сильной и уверенной в себе! Как раз этого мне и не хватает!

Глядя на нее своими красивыми зеленоватыми глазами, Стефан наконец сдался:

– Хорошо, но если будет трудно…

– Я справлюсь без посторонней помощи, – опрометчиво настаивала она.

– Боишься разорить меня, Алекса?

– Нет.

– Мне ничего не стоит нанять домработницу – я могу себе это позволить, – убеждал он.

– В этом я нисколько не сомневаюсь.

– Не сомневаешься? Тогда почему ты не пользовалась кредитной карточкой, которую я оформил на твое имя?

Заворожено глядя ему в глаза, она сказала просто:

– Тогда я еще ничего не заработала.

– И поэтому растягивала свои скромные сбережения. Так вот почему ты такая худая!

– Но…

– Не забудь зайти в банк и забрать там свою чековую книжку и кредитную карточку. И, пожалуйста, пользуйся ими.

– Слушаюсь, сэр.

Он улыбнулся. Усталая улыбка одним уголком рта – но, вне всяких сомнений, улыбка.

– Я, пожалуй, пойду. Нехорошо опаздывать на работу в первый же день.

– Да.

Бросив на стол ключи от машины, он торопливо ушел. Без него комната сразу опустела. У Алексы сжалось сердце от охватившего ее чувства одиночества.

А ведь когда он сюда вошел, то чуть не поцеловал ее…

Чтобы поддержать и успокоить.

Но не тут-то было! Даже немного придя в себя, Алекса не могла расслабиться и оставалась напряженной, как натянутая струна. Да и по нему было видно, что он испытывал те же чувства – скованность и неловкость… Догадался, какие мысли не дают ей покоя, и попытался рассеять ее радужные мечты. Не хочет, чтобы тетя Алекса была слишком заботливой и любящей! «Тетя» задержится здесь всего лишь на год!

Взволнованная, с лихорадочно горящими глазами, она провела пальцами по своим губам и явственно ощутила прикосновение горячих губ…

К поцелуям Дэвида она относилась более чем спокойно. Вот Стефан – другое дело! В какое неописуемое волнение привел ее даже его неосуществленный поцелуй! Этот не ставший явью поцелуй пробудил в ней желание целоваться с ним еще и еще – и так до бесконечности!

Но в глубине души она на это даже не надеялась. Маловероятно, что такое когда-нибудь случится.

Вот если она сможет переубедить его…

Что ты задумала? Ну, не будь дурой, Алекса! Твои чувства совсем не те, за которые ты их принимаешь! Они вызваны твоим одиночеством, ранимостью, незащищенностью перед жизненными невзгодами. Так что смирись, Алекса, и не забивай себе голову несбыточными мечтами. Ты слишком возбуждена сейчас и не способна рассуждать разумно.

Пытаясь отвлечься, она обвела взглядом комнату, обставленную как-то скучно, казенно, и горько улыбнулась. Надо все здесь переделать по-своему! Это ей по силам. Несколько милых сердцу и глазу деталей – и эти унылые хоромы преобразятся. Пусть она здесь временно – а все равно сделает по-своему! Изменится интерьер – изменится и ее настроение! «Воспринимай свое присутствие в доме Стефана как работу, на которую тебя наняли, а самого Стефана – как человека, который эту работу тебе дал, – это подействует на тебя отрезвляюще, и ты перестанешь мечтать о том, что никогда не сбудется», – убеждала себя Алекса.

Раздался оглушительный стук в дверь. Алекса вздрогнула и пошла открывать. Что там еще?

– Мистер Блейк дома? – спросил веселый, невысокого роста человек.

– Да. То есть нет. Сейчас его нет.

– Вы что, его жена?

– Да.

– Получите пару своих сундуков. Мистер Блейк велел их доставить домой. Вы можете отогнать свою машину? Она загораживает дорогу нашему фургону.

– Да. Конечно!

Алекса пошла вниз по дорожке, слегка волнуясь, села за руль, включила зажигание, съехала с дорожки на шоссе и поставила машину у бордюра.

– Куда их сгружать, милая? – спросил водитель.

– А они очень большие?

– Очень.

– Ох!

– И тяжелые, – добавил мужчина.

– Вы не могли бы отнести их в холл? – попросила Алекса.

– Гм! – неопределенно хмыкнул тот. Открыв двери фургона, он и его помощник выгрузили два длинных ящика, втащили их в холл, поставили друг на друга, ожидая заслуженных чаевые.

Пробормотав на ходу извинения, Алекса бросилась в столовую, схватила свою сумочку, нашла кошелек и почти бегом вернулась в холл. Открыв кошелек, она заглянула в него, не зная, хватит ли денег на чаевые. Там оказалось всего два фунта и несколько пенсов. Вытряхнув содержимое кошелька в руку, она отдала деньги водителю.

– Извините, но это все, что у меня есть. Я как раз собиралась в банк, прямо перед вашим приездом!

– Спасибо, милая, и так хорошо! – Он весело отдал ей честь, пританцовывая, подошел к своей машине, забрался в кабину, где уже сидел его помощник, и они уехали.

Закрыв за ними дверь, она стала рассматривать стоявшие один на другом ящики. Они загораживали проход к лестнице, и Алекса попыталась дотянуться до верхнего. Одной ей не под силу сдвинуть их с места.

С пустым кошельком в руке Алекса вернулась в столовую. И тут до нее дошло, что она осталась без пенса в кармане, ей даже нечем заплатить за проезд в автобусе! Выходит, ничего не остается, как ехать за деньгами в банк на машине Стефана!

Взяв сумочку и ключи он машины, Алекса прошла на кухню предупредить рабочих, что едет за покупками, дала несколько печений Мистеру Джонсу и решительно направилась к входной двери. Выйдя на улицу, она твердым шагом подошла к машине.

Алекса вела машину так, словно и не было вынужденного перерыва. Подъехав к банку, она плавно затормозила. Забрав чековую книжку и кредитную карточку, она поехала в супермаркет. Просто так, купить кое-что из мелочей. Купила несколько ярких посудных полотенец, и рукавиц-прихваток на кухню, ночничок в спальню Джессики, подкрепилась тут же в кафе при магазине, ни на минуту не переставая думать о Стефане.

В прекрасном настроении она вернулась домой, улыбнулась рабочим и… услышала громогласный рев Стефана, доносившийся откуда-то из холла.

– Алекса!

Мистер Джонс пулей метнулся под стол. Алекса тяжело вздохнула.

– Он не в духе, – таинственно прошептал один из рабочих.

Одному Богу известно, что думали рабочие о ней и Стефане. Несомненно, они слышали, как Стефан кричал на нее из-за вмятины на машине. Но если и не слышали, то все равно догадались, что хозяева ссорятся – Алекса пробежала мимо них очень расстроенная…

Оставив на кухне покупки, она пошла в холл.

– Что это? – спросил Стефан подчеркнуто вежливо, что еще больше действовало ей на нервы.

– Как что? Твои ящики, – ответила Алекса удивленно.

– Это я и без тебя понял, – сказал он раздраженно. – Но почему они здесь, хотел бы я знать?

– Их привезли и…

– Алекса, – нетерпеливо перебил он ее на полуслове, – я хочу знать только одно – почему они тут?

– Потому что они очень тяжелые! Потому что мне не сдвинуть их с места! Потому что я не знала, куда ты хотел их поставить!

– Я вообще не хотел, чтобы их привозили! Я просил подержать их на складе до моего распоряжения!

– Откуда мне знать? Разве ты предупреждал меня об этом? – воскликнула она.

Наступило тягостное молчание. Каждый мерил другого сердитым взглядом.

– Водитель сказал, что ты велел доставить эти ящики домой, – первой нарушила молчание Алекса. – У меня не было оснований не верить ему. Ты ничего не говорил мне об этих ящиках! Ты вообще очень редко говоришь со мной! Что еще? – спросила она с сарказмом. – Все? – Собравшись уйти из холла, она повернулась и увидела вазу с засушенными цветами. Выдернув цветы из вазы, Алекса, с перекошенным от гнева лицом, начала рвать букет с такой яростью, что лепестки и листья дождем посыпались на пол. Отшвырнув голые стебли – все, что осталось от пышного букета, – она зло прошипела: – Ненавижу сухие цветы. Разве ты не знал этого? Я их на дух не выношу!

Бросившись в кухню, Алекса схватила поводок, пристегнула его к ошейнику собаки, быстро оделась и выбежала на улицу.

Что он себе позволяет? То надменный и холодный, то мелочный и ворчливый! Какой сумасбродный, неуравновешенный характер! А каково ей терпеть все это? Она стала чувствовать себя невинной жертвой. Глупая, недалекая, безвольная жертва! Она ему не коврик у порога, о который вытирают ноги! И откуда у нее такая рабская покорность, будто она никчемная приживалка? Ей двадцать шесть лет! Почти двадцать семь! Она должна изменить свою жизнь. Стать решительной и независимой! И первое, что она сделает, – заставит Стефана объяснить, почему он сначала решил поцеловать ее, а потом раздумал?

Она возьмется за дом, сделает его уютным, приветливым. Велит рабочим все бросить и закончить ремонт в ванной Стефана. Когда ничего не ждешь от жизни, то ничего и не получишь. Она усвоила это еще в детстве, да, видно, забыла. «Встряхнись, возьмись за ум, – наставляла она себя, – начни правильно питаться, несмотря на то что все кажется безвкусным, как бумага. Приоденься – хватит ходить в джинсах и свитере! Пользуйся косметикой! Учись постоять за себя. Начинай прямо сейчас, не откладывая!»

Войдя в дом твердой, уверенной походкой решительно настроенного человека, она с улыбкой взглянула на рабочих. Они приветливо заулыбались в ответ, но, как только она сообщила им о ванной, улыбки тут же исчезли.

– Но мы еще не закончили ремонт в кухне!

– Я знаю. Но ремонт ванной важнее. Заранее благодарю вас.

Алекса покормила Мистера Джонса и пошла искать Стефана. Он сидел за изящным столиком – украшением холла – и что-то писал. На мгновение она засмотрелась на него, обратив внимание на глубокие складки у рта, придававшие ему мрачноватый вид. Вот эти губы едва не прижались к моим губам, мечтательно подумала она. Очевидно, Стефан почувствовал, что она здесь – Алекса заметила, как он сразу напрягся.

– Стефан… – решительно начала она, но зазвонил телефон и не дал ей закончить фразу.

Он снял трубку, приложил к уху и с раздраженным видом передал Алексе.

– Это меня? Кто звонит? – спросила она.

– Понятия не имею, – ответил он довольно резко.

– Алло! – с опаской проговорила она.

– Алекса? Это Дуг! Куда ты исчезла? Я битый час тебе звоню!

Так вот почему Стефан был мрачен, как грозовая туча!

– Я уходила, – ответила она спокойно. – Как ты узнал мой телефон?

– У Майка…

– А Майк откуда узнал? – допытывалась она.

– Не знаю! Наверное, у своей сестры. Алекса, ты не могла бы сегодня выйти на работу? Бетти заболела!

– Нет! – ответила Алекса, глядя на Стефана. – Дуг, я же предупреждала тебя, что какое-то время не смогу работать. До свидания, Дуг, и прошу тебя больше не звонить. – Повесив трубку, она не отрываясь смотрела на все еще мрачного Стефана. С нескрываемым раздражением он сбивал листки бумаги в стопку. – Извини, – тихо проговорила она. – Это был Дуг.

– Я и сам догадался.

– Тогда не вымещай на мне свое плохое настроение! Я не просила его звонить мне! У меня было такое хорошее настроение, я сама вела машину…

– На медаль не рассчитывай, – пробормотал он, даже не обернувшись.

Вздохнув, она примирительно спросила:

– Что случилось?

– Ничего, но хотелось бы знать, почему у твоих так называемых друзей сложилось обо мне представление, будто я какое-то злобное чудовище, которое держит тебя под замком? Я еще раз напоминаю тебе: ни одна душа не должна знать, что наш брак – фиктивный! – проговорил он, все больше раздражаясь. – И если…

– Я не сказала никому – абсолютно никому, – что наш брак ненастоящий! – воскликнула она и протянула руку, чтобы его успокоить. Но Стефан отпрянул, как ужаленный.

– Извини, – невнятно проговорил он. – Кого там еще принесло? – недовольно буркнул он, услышав оглушительный стук в парадную дверь.

Швырнув на стол свои записи, Стефан пошел открывать дверь и обнаружил двух рабочих, стоявших на крыльце.

– Привет, хозяин!

Пройдя мимо Стефана, они уверенно направились к лестнице и стали подниматься наверх в ванную комнату.

– Так кухню закончим потом? – спросил один из них.

– Не все ли тебе равно, Энди! Велели заняться ванной – займемся ванной, – ответил ему товарищ, и они закрыли за собой дверь.

Все произошло так быстро, что Стефан он неожиданности лишился дара речи и только молча наблюдал за ними.

– Придется ехать в институт, – обреченно произнес он. – При всем желании здесь невозможно работать. Увидимся вечером. – Собрав свои записи, Стефан вышел.

И при этом ни разу не взглянул ей прямо в глаза. Интересно, почему?

* * *

В доме царил ужасный беспорядок, всегда сопутствующий переезду на новую квартиру, когда по нескольку раз спотыкаешься об один и тот же удлинитель. Стефан стал еще мрачнее, Алекса – спокойнее, а Джессика и Мистером Джонсом – еще толще от сладостей и печенья, которыми их угощали рабочие.

Поговорить со Стефаном наедине не было никакой возможности – они все время были на людях. И тогда она решила запастись терпением, не выдавать своих чувств, присматриваться и не торопиться с выводами. Намерение разумное, но трудновыполнимое…

Как все круто изменилось за какие-то несколько месяцев! Еще в сентябре жизнь казалась ей такой прекрасной! Алекса была счастливой, довольной, была увлечена своей работой. А теперь ее преследуют сплошные неудачи. Взять хотя бы Стефана. Стоило ей войти в комнату, как он тут же уходил, даже не взглянув в ее сторону. Она не понимала, что происходит, и только спрашивала себя: «Что же я такое сделала?»

Ее болезнь – боязнь замкнутого пространства – обострилась, и ей приходилось больше бывать на людях. Проехать на автобусе, пройтись – неважно, куда и зачем, – лишь бы уйти из дома. Иногда ее поездки имели определенную цель – навестить Нору, пожилую даму, которой Алекса до сих пор покупала и относила домой продукты, – но чаще ее поездки были бегством, когда захлестывало нестерпимое чувство обиды и возникало желание побыть одной. Подальше от Стефана, потому что он ее совсем не любит.

Однажды днем она, замерзшая, с покрасневшим носом, вошла в дом и случайно столкнулась со Стефаном, выходящим из своего кабинета.

Он остановился. Она тоже. Натянутость в их отношениях, установившаяся в последнее время, мешала ей дышать, двигаться.

– Стефан…

– Нет, нет. – перебил он ее, но тут же смягчил свой резкий тон слабой улыбкой. – Сейчас я действительно ужасно занят.

Повернувшись, он хотел уже пойти в свой кабинет, но она схватила его за руку. Он весь сжался, но руку не убрал. Алекса чувствовала сквозь ткань, как напряглись его мускулы, и ей захотелось снять это напряжение, вызвать улыбку на его хмуром лице.

– Что я такого сделала? – спросила она с тоской в голосе.

– Что? Ничего! Алекса, я должен идти! – Вырвавшись, он хотел было уйти, но она снова схватила его за руку.

– Стефан! – раздраженно воскликнула она.

– Ну что?! – заорал он. – Что тебе от меня надо, Алекса? Это? – Бросив бумаги на пол, Стефан прижал ее к себе и поцеловал. – Этого?

– Нет, – чуть слышно прошептала она.

– Нет Тае нет, – спокойно сказал он.