Текст книги "Гений. История человека, открывшего миру Хемингуэя и Фицджеральда"

Эндрю Скотт Берг
Гений. История человека, открывшего миру Хемингуэя и Фицджеральда

Моему другу Карлосу Бэкеру

и моим родителям Барбаре и Ричарду Берг

* * *

Он пробирался через заросли небрежности,

Как света всплеск, как блеск среди теней,

И Дух его искал во мраке Истину,

Но, как и Пастор, так и не нашел.

П. С. Шелли. Сонет

Часть первая

I
Достойная вещь

Дождливым мартовским вечером 1946 года, вскоре после шести часов, тощий седовласый мужчина сидел в своем любимом баре и допивал последнюю из заказанных им рюмок мартини. Наконец он убедился, что вполне готов к грядущему испытанию, оплатил счет, поднялся и надел пальто и шляпу. С туго набитым портфелем в одной руке и зонтиком в другой он вышел из бара и отважно ринулся под проливной дождь, заливающий центр Манхэттена. Его путь лежал в сторону маленького магазинчика, расположенного на Сорок третьей улице, в нескольких кварталах отсюда.

В магазине его ждали тридцать молодых мужчин и женщин, студентов расширенного курса издательского дела, который он, Кеннет Д. Маккормик,[1]1
  Родился в 1906 году в городе Мэдисон, штат Нью-Йорк. Занимал пост главного редактора в Doubleday & Company с 1942 по 1971 год. Однако в 1942 году прервал карьеру, так как во время Второй мировой войны служил в ВВС США. До 1987 года был старшим редактором-консультантом. Работал с выдающимися авторами, такими как Дафна дю Морье, Ричард Никсон, Эрл Уоррен, Роберт Кеннеди. Джон Т. Сарджент, редактор Doubleday и президент компании в 1961–1978 годах, писал о Маккормике: «Он был самым талантливым из редакторов, с которыми мне доводилось работать. У него был дар обращаться с начинающим с тем же вниманием, сочувствием, редакционным мастерством и энтузиазмом, с каким он работал с Ирвингом Стоуном, Робертом Грейвсом или Эйзенхауэром; и они стали в равной степени его поклонниками и друзьями». Маккормик получил множество наград издательской индустрии. Умер в 1997 году.


[Закрыть] главный редактор издательства Doubleday & Company, читал по просьбе Нью-Йоркского университета. Они жаждали добиться успеха в издательском деле и посещали еженедельные семинары, надеясь повысить свои шансы. Обычно на таких собраниях было несколько припозднившихся слушателей, но в тот вечер, как заметил Маккормик, к шести часам все студенты уже были на месте. И Кеннет знал почему. Сегодняшняя лекция была посвящена редактированию, и он уговорил человека, которого считали самым уважаемым и влиятельным редактором во всей Америке, «сказать об этом пару слов».

Максвелл Эвартс Перкинс не был известен широкой публике, но в книжном бизнесе был важной фигурой, своего рода героем. Он был квалифицированным редактором и в молодые годы открыл несколько великолепных новых талантов, таких как Ф. Скотт Фицджеральд, Эрнест Хемингуэй и Томас Вулф. На них он и построил свою карьеру, бросив вызов устоявшимся вкусам старшего поколения и устроив настоящую революцию в американской литературе. На протяжении тридцати шести лет его имя было прочно связано с компанией Charles Scribner’s Sons, и за все это время ни один редактор ни в одном издательстве не смог побить его рекорд по поиску и изданию новых авторов. Несколько студентов даже признались Маккормику, что издательский бизнес привлек их именно благодаря блестящему примеру Перкинса.

Маккормик похлопал ладонью по столешнице, призывая к тишине, и начал лекцию с описания того, что представляет собой работа редактора. Теперь, по его словам, это уже совсем не то, что было раньше, когда суть сводилась к проверке правописания и пунктуации. Современный редактор должен знать, что именно стоит печатать, как это найти и что сделать, чтобы книга собрала наибольшую аудиторию. И во всем этом, как говорил Маккормик, Максу Перкинсу не было равных. Его литературные вкусы были оригинальны, а разум чрезвычайно проницателен; он умел вдохновлять писателей так, что те вкладывали в работу самое лучшее, что в них было. Перкинс был для авторов не столько ментором, сколько другом и всячески им помогал. Подсказывал, как структурировать текст, если в этом была необходимость. Придумывал заголовки, разрабатывал сюжеты. Брал на себя обязанности психоаналитика, советчика в любовных вопросах, брачного консультанта, менеджера по карьерному росту и даже кредитора. Очень немногие редакторы, работавшие до него, проделывали такую работу над чужими рукописями, к тому же он всегда оставался верным своему кредо: «Книга принадлежит автору». В какой-то степени, по словам Маккормика, Перкинс был довольно нетипичным представителем своей профессии: невероятно безграмотный, он своеобразно обращался с пунктуацией, а когда дело доходило до чтения, то, по его собственному признанию, «становился медленным, как мул». Но литература была для него вопросом жизни и смерти. Однажды он даже написал Томасу Вулфу: «В мире не может быть ничего важнее книги».

Отчасти потому, что Перкинс действительно был выдающимся для своего времени редактором; отчасти потому, что многие из найденных им авторов впоследствии стали знаменитостями; и отчасти потому, что и сам он был довольно эксцентричной личностью, – вокруг его персоны всегда вилось бессчетное количество легенд, и большинство из них имело вполне правдивые основания. Все студенты в группе Маккормика уже по крайней мере раз слышали захватывающую историю о том, как Перкинс обнаружил Ф. Скотта Фицджеральда. Или как жена Скотта, Зельда, будучи за рулем его автомобиля, как-то раз подвезла редактора в залив на Лонг-Айленде. Или как Перкинс уговорил Скрайбнеров одолжить Фицджеральду несколько тысяч долларов, чтобы спасти его от банкротства. Говорят, что однажды Перкинс заочно согласился напечатать роман Эрнеста Хемингуэя «И восходит солнце», а потом с боем пытался не вылететь с работы, потому что, когда рукопись поступила, оказалось, что она полна непечатной лексики. Другая его любимая история про Перкинса и его стычки с ультраконсервативным редактором Чарльзом Скрайбнером была связана со словами-в-четыре-буквы-длиной из второго романа Хемингуэя «Прощай, оружие!». Говорят, что Перкинс записывал все проблемные, требующие обсуждения словечки, такие как shit, fuck и piss, в своем настольном календаре, не обратив при этом внимания на заголовок «Список дел на сегодня». И что якобы старик Скрайбнер, увидев эти записи, сказал, что, если бы ему пришлось напоминать себе о таких вещах, он бы всерьез забеспокоился. Множество историй о Перкинсе также связано с неукротимым писательским пылом и нравом Томаса Вулфа. Ходят слухи, что во время работы над романом «О времени и о реке» Вулф вынужден был писать, скорчив над холодильником свое шести-с-половиной-футовое тело, и складывал написанное в деревянный ящик, не утруждая себя перечитыванием. В конечном счете тяжело груженный ящик привезли к Перкинсу на телеге трое крепких парней, и каким-то образом ему удалось сформировать из этого потока сознания книгу. И конечно, все на курсе Маккормика слышали о помятой фетровой шляпе Перкинса, знаменитой тем, что он носил ее не снимая в течение всего дня (в помещении и на улице) и стягивал с головы, только когда ложился в постель. Пока Кеннет говорил, легенда приблизилась к магазину на Сорок третьей улице и тихонько вошла. Подняв взгляд, Маккормик заметил сутулую фигуру редактора у дальней двери, оборвал себя на полуслове и приветствовал гостя. Весь класс тут же обернулся и устремил взгляды на величайшего издателя Америки.

Ему исполнился шестьдесят один год. Он был пяти футов и десяти дюймов росту и весил сто пятьдесят фунтов. Зонт, который он держал, похоже, от дождя его не спас: с редактора стекала вода, а шляпа прилипла к ушам. Продолговатое, с розоватым румянцем и мягкими линиями лицо Перкинса венчал крепкий красный нос, почти прямой и изогнутый на конце, точно клюв. Глаза у него были пастельно-голубые. Как однажды написал Вулф, «полные мистического туманного света и далекого неба над морем, глаза моряка из Новой Англии, сосланного в Китай на крошечном корабле. Было в них что-то морское и затягивающее».

Перкинс снял промокший плащ и одернул помятый крапчатый костюм-тройку. Вскинул взгляд и стащил шляпу, под которой обнаружилась седая копна волос, зачесанных назад так, что обнажалась V-образная линия на границе лба. Макса Перкинса мало заботило впечатление, которое он производит, и в тот вечер он выглядел как торговец продовольствием из Вермонта, заехавший в город в своем лучшем воскресном костюме и случайно попавший под дождь. Чем дальше он проходил в комнату, тем больше смущался из-за того, что Кеннет Маккормик отрекомендовал его как «наставника американских редакторов».

Перкинсу раньше не приходилось обращаться к такой аудитории. Каждый год он получал дюжины приглашений, но все отклонял. Первой причиной отказов было то, что он был глуховат, поэтому избегал больших сборищ. Второй – он верил, что редактор всегда должен оставаться невидимым. Его появление на публике может подорвать веру читателей в писателей, а у последних – уверенность в своих силах. Более того, Перкинс не видел никакого смысла в обсуждении своей карьеры – вплоть до приглашения Маккормика. Кеннету, одному из наиболее приятных и любимых им людей в издательском бизнесе, человеку, который лично практиковал перкинсовскую философию редакторского самоустранения, было очень трудно отказать. Или, возможно, Перкинс чувствовал, сколько невероятной усталости и печали накопилось в нем за долгую жизнь, и знал, что нужно передать все свои знания кому-нибудь, пока не стало слишком поздно. Поэтому, зацепив большие пальцы за проймы своего жилета, в своей привычной звучной и чуть хриплой манере он приступил к лекции.

– Первое, что вам нужно запомнить, – сказал он, избегая смотреть в глаза слушателям, – это то, что редактор не должен дописывать книгу за автора. Лучшее, что он может сделать, – это быть ему хорошим помощником. Не поддавайтесь чувству собственной важности, потому что главная задача редактора – высвобождать энергию, а не создавать.

Перкинс признавал, что предлагал почитать своим авторам кое-какие произведения для вдохновения, когда у них не было идей для создания собственных. Но при этом подчеркивал, что эти тексты для вдохновения никогда не довлели над авторами при работе над новыми книгами, пусть они и были успешны с финансовой и литературной точки зрения.

– Потому что лучшая работа любого писателя, – говорил он, – всегда рождена им самим.

Он предостерегал студентов от соблазна навязывать автору свою точку зрения, вмешиваться в писательский процесс или пытаться превратить его произведение в то, чем оно не является.

– Это очень просто, – сказал он. – Если вы работаете с Марком Твеном, не пытайтесь сделать из него Шекспира. И не пытайтесь сделать из Шекспира Марка Твена. Потому что в конечном счете все, что можно получить от автора, – это его самого.

Редактор говорил осторожно, и его голос то и дело затихал, как у любого глуховатого человека. Казалось, будто Перкинса самого удивляет его звучание. Первое время аудитории приходилось напрягаться, чтобы его расслышать, но уже через несколько минут все сидели так тихо и неподвижно, что можно было различить каждый сказанный слог. Все внимательно слушали рассказ смущенного редактора о трудностях и испытаниях, сопровождающих его работу, которую он сам называл «поиском достойной вещи». Как только Перкинс завершил заранее заготовленную речь, Кеннет Маккормик предложил группе задать вопросы.

– Каково было работать со Скоттом Фицджеральдом? – таков был первый из них.

Перкинс на секунду задумался, и на лице его промелькнула хрупкая улыбка. Затем он ответил:

– Скотт всегда был джентльменом. Но и он иногда нуждался в мощной поддержке: она возвращала его к жизни. И его тексты в итоге были так прекрасны, что стоили всех усилий.

Перкинс также добавил, что рукописи Фицджеральда всегда было легко редактировать, потому что в отношении своей работы он был перфекционистом и стремился, чтобы она выглядела идеально. Тем не менее, уточнил Перкинс, Скотт был невероятно чувствителен к критике. Он принимал ее, но редактор должен был быть уверен в том, что предлагает.

Далее дискуссия развернулась вокруг особенностей работы с Эрнестом Хемингуэем. Перкинс сказал, что Хемингуэю не только в начале карьеры нужна была помощь, но даже в зените славы, потому что Эрнест, по словам Перкинса, писал так же дерзко, как и жил. Перкинс считал, что поведение персонажей в текстах Хемингуэя является воплощением «грации под давлением».

Также он добавил, что у Хемингуэя была страсть к самоисправлениям.

– Однажды он сказал мне, что переписывал кое-какие части романа «Прощай, оружие!» пятьдесят раз, – сказал Перкинс. – Поэтому редактор должен успеть вмешаться в работу до того, как автор уничтожит ее первоначальную красоту. Но ни секундой раньше.

Перкинс поделился несколькими историями о работе с Эрскином Колдуэллом,[2]2
  Родился в 1903 году в городе Уайт Оук, Джорждия. Карьеру начал в 1929 году, опубликовав произведения «Бастард» («The Bastard», на русский язык не переведено) и «Бедняга» («Poor Fool», на русский язык не переведено). Первая книга была запрещена, а тиражи изъяты властями. Самыми известными произведениями являются романы «Табачная дорога» («Tobacco Road») и «Божья делянка» («God’s Little Acre»). После публикации «Божьей делянки» НьюЙоркское Общество по борьбе с безнравственностью предъявило автору судебный иск. Колдуэлл был арестован, но суд освободил его от ответственности. В своих произведениях писатель поднимал серьезные социальные проблемы Юга. «Табачная дорога» и «Божья делянка» были хорошо приняты критиками, но политические взгляды автора сделали его противоречивой фигурой в американском обществе того времени. Умер в 1987 году.


[Закрыть] а затем прокомментировал некоторые из наиболее продаваемых книг, написанных женщинами, включая произведения Тэйлор Колдуэлл,[3]3
  Писательница, работавшая под несколькими псевдонимами (Маркус Голландии, Макс Райнер, Тэйлор Колдуэлл, Джанет Рэбэк). Фамилия по мужу Джейн Мириам Рэбэк. Родилась в 1900 году в Манчестере, Великобритания. В возрасте восьми лет начала писать рассказы, первый роман «Романтика Атлантиды» («The Romance of Atlantis») закончила в возрасте двенадцати лет (опубликован в 1975 году, на русский язык не переведен). В 1934 году начала работать над романом «Династия смерти» («Dynasty of Death»). В течение следующих 43 лет опубликовала более 42 романов, многие из них стали бестселлерами. Например, «По эту сторону невинности» («This Side of Innocence») был бестселлером 1946 года, держался в списке бестселлеров «The New York Times» шесть месяцев, в том числе девять недель на первом месте (на русский язык не переведен). Опубликованных работ писательницы продано примерно 30 миллионов экземпляров. Умерла в 1985 году.


[Закрыть] Марсии Девенпорт[4]4
  Писательница и музыкальный критик. Родилась 1903 году. В 1928 году начала карьеру в редакции «The New Yorker», где работала до 1931 года. В 1929 году вышла замуж за Рассела Девенпорта, который вскоре после этого стал редактором «Fortune». В 1934 году состоялся ее дебют как музыкального критика в журнале «Stage». Первый писательский опыт – биография Вольфганга Амадея Моцарта (на русский язык не переведена). Умерла в 1966 году.


[Закрыть] и Марджори Киннан Ролингс.[5]5
  Родилась в 1896 году в Вашингтоне, округ Колумбия. Жила во Флориде и в своих произведениях широко описывала жизнь ее обитателей. Первый роман «Южная луна в надире» («South Moon Under», на русский язык не переведен) вышел в свет в 1933 году, стал книгой месяца в Book-of-the-Month Club и финалистом на соискание Пулитцеровской премии. Одна из ее неудач, роман «Золотые яблоки» («Golden Apples», на русский язык не переведен), вышел в 1935 году. Самая известная работа, повесть «Сверстники» («The Yearling»), получила в 1936 году Пулитцеровскую премию и была экранизирована (в русском варианте «Олененок»). Умерла в 1953 году.


[Закрыть] В конце концов, хотя группа и не стремилась поднимать щекотливую тему, всплыл вопрос о позднем Томасе Вулфе, с которым у Перкинса испортились отношения. Остаток вечера дискуссия велась о вовлеченности Перкинса в работу Вулфа и о том, что это стало самым большим испытанием в карьере редактора. Много лет ходили слухи, что Вулф и Перкинс были партнерами в создании объемных романов автора.

– Том, – говорил Перкинс, – был обладателем огромного таланта. Гением. Его талант, его видение Америки было таким всеохватывающим, что ни одна книга за всю историю никогда не смогла бы вместить все то, что он хотел сказать.

По мере того как Вулф воплощал свой мир на бумаге, на Перкинса легла ответственность за создание неких границ объема его произведения.

– Имели место кое-какие условия, которые Вулф никак не мог выкинуть из головы, – сказал Перкинс.

– Он принял ваши предложения с благодарностью? – спросил кто-то.

Перкинс рассмеялся впервые за весь вечер. Он рассказал о периоде, примерно на середине их творческих отношений, когда ему пришлось буквально уговаривать Вулфа удалить огромный кусок из текста «О времени и о реке».

– Была ночь, очень поздняя и очень жаркая. Мы работали в офисе. Я передал ему свою папку, а затем молча сел и погрузился в чтение рукописи.

Перкинс был уверен, что Вулф рано или поздно согласится убрать фрагмент, потому что причины для этого были довольно вескими. Но Вулф так просто не сдавался. На той встрече он то и дело вскидывал голову и раскачивался в кресле, обегая взглядом скудно обставленный кабинет Перкинса.

– Я читал рукопись не меньше пятнадцати минут, – продолжал Макс, – но в то же время следил за движениями Тома, за тем, как он неотрывно изучает угол кабинета. В этом углу я вешаю шляпу и пальто, и там же, под шляпой и пальто, висит шкура гремучей змеи с семью погремушками – подарок от Марджори Киннан Ролингс. Том перехватил мой взгляд и воскликнул: «Ага! Вот оно – истинное лицо редактора!» Отделавшись этой мелкой шуточкой, он согласился убрать фрагмент.

Несколько раз в тот вечер будущим редакторам приходилось повторять вопросы для глуховатого Макса. Речь редактора была переполнена долгими необъяснимыми паузами. Он отвечал на вопросы очень красноречиво, но в промежутках между ними казалось, будто его сознание блуждает среди тысячи воспоминаний.

«Макс выглядел так, словно отправился в тайный мир, состоящий из его собственных мыслей, обставленный какими-то личными впечатлениями. Он как будто вошел в маленькую комнату и закрыл за собой дверь», – говорил Маккормик несколько лет спустя.

Так или иначе, это было памятное выступление, и студенты слушали его, как загипнотизированные. Провинциалянки, который всего пару часов назад выбрался из-под дождя, прямо у них на глазах превратился в легенду – такую, которую они себе и представляли.

Вскоре после девяти Маккормик напомнил Перкинсу о времени, чтобы редактор не опоздал на поезд. Хотя прерываться было очень жалко. Он даже не успел рассказать о своем опыте работы с такими романистами, как Шервуд Андерсон,[6]6
  Родился в 1876 году городе Камден, штат Огайо. Самоучка, оставил школу в возрасте 14 лет, так как из-за финансовых проблем в семье вынужден был подрабатывать (семейное прозвище Jobby получил благодаря умению быстро находить подработку). Долгое время довольно успешно занимался бизнесом, но в 1912 году из-за нервного срыва отказался от бизнеса и семьи. Первый роман «Ветреный сын г-на Макферсона» («Windy McPherson’s Son», на русский язык не переведен) был издан в 1916 году. С 1923 года полностью посвятил себя литературе. Новеллы Андерсона, как, например, сборники «Уайнсбург, Огайо», принадлежат к лучшим страницам американской литературы, произведения автора способствовали формированию творческого мышления и художественной идентичности таких писателей, как Фолкнер, Вулф, Стейнбек, Рэй Брэдбери. Умер в 1941 году.


[Закрыть] Джон Филлипс Маркванд,[7]7
  Родился в 1893 году в Уилмингтоне, штат Делавэр. Окончил Гарвардский университет. В Первую мировую войну служил в полевой артиллерии во Франции. В 1922 году вышла в свет его повесть «Джентльмен выше всяких похвал» («The Unspeakable Gentleman»). Популярность ему принесла публикация и инсценировка (совместно с Дж. С. Кауфманом) романа «Покойный Джордж Эпли» («The Late George Apley»), за которую он получил Пулитцеровскую премию. К середине 1930-х годов успешно писал для глянцевых журналов, таких как «Saturday Evening Post». Произведения Маркванда «Уикфорд Пойнт» («Wickford Point»), «Г. М. Пулэм, эсквайр» («Н. М. Pulham, Esq.») воссоздают картину жизни высших слоев американского буржуазного общества Новой Англии и Нью-Йорка. Роман «Так мало времени» («So Little Time») затрагивает проблему отношения американской интеллигенции к фашизму. Также Маркванд был автором успешной серии шпионских романов о вымышленном г-не Мото, многие из которых легли в основу голливудских фильмов. Умер Маркванд в 1960 году.


[Закрыть] Морли Каллаган[8]8
  Канадский писатель. Родился в 1903 году в Торонто. В 1920-е годы работал в «Daily Star» (Торонто), где подружился с Эрнестом Хемингуэем, бывшим сотрудником «Kansas City Star». Его рассказы были хорошо приняты, и вскоре Каллаган был признан одним из лучших авторов этого жанра. В 1929 году он провел несколько месяцев в Париже в кругу писателей Монпарнаса, в который входили Эрнест Хемингуэй, Эзра Паунд, Гертруда Стайн, Ф. Скотт Фицджеральд и Джеймс Джойс. Первый роман «Странный беглец» («Strange Fugitive») вышел в 1928 году, за ним последовал ряд рассказов, повестей и романов. Повесть «Клятва Люка Болдуина» («Luke Baldwin’s Vow»), опубликованная в 1947 году в «Saturday Evening Post», вскоре стала произведением мировой классики для подростков. Каллаган был постоянным сотрудником журналов «The New Yorker», «Harper’s Bazaar», «Esquire», «Cosmopolitan», «Saturday Evening Post», «Twentieth Century Literature» и других. Писатель пережил большинство своих современников и умер в 1990 году.


[Закрыть] и Гамильтон Бассо.[9]9
  Писатель и журналист. Родился в 1904 году в Новом Орлеане, штат Луизиана. Работал корреспондентом в нескольких местных газетах. Автор одиннадцати романов. В течение двадцати лет был помощником редактора в «The New Yorker». Его самая известная работа, роман «Вид с вершины Помпей» («The View from Pompey’s Head», на русский язык не переведен), почти год был в списках бестселлеров 1954 года. Умер в 1964 году.


[Закрыть] Не рассказал о биографе Дугласе Саутхолле Фримане,[10]10
  Историк, биограф, редактор и писатель. Родился в 1886 году в Линчберге, штат Вирджиния. В 1911 году в его руки попал архив переписки генерала Ли и президента Джексона, долгое время считавшийся утраченным. В 1915 году Фримен опубликовал книгу «Донесения Ли» («Lee’s Dispatches», на русский язык не переведена). После этого он издал биографию генерала Ли в четырех томах и в 1935 году за эту работу был удостоен Пулитцеровской премии. Затем Фримен обратился к личности Джорджа Вашингтона. Применяя тот же подход всесторонности исследования и объективности, Фриман издал шесть томов, посвященных жизни и деятельности политика. Шестой том он закончил незадолго до своей смерти в 1953 году, а опубликована была книга после смерти автора, в 1954 году. Заключительный седьмой том был написан соратниками Фримана, Джоном Александром Кэрроллом и Мэри Уэллс Ашворт, на основе исследований Фримана и опубликован в 1957 году. За биографию Джорджа Вашингтона историк удостоился Пулитцеровской премии посмертно.


[Закрыть] или Эдмунде Уилсоне,[11]11
  Критик, литературовед, прозаик, драматург, один из крупнейших знатоков литературы США XX века. Родился в 1895 году в РедБанк, Нью-Джерси. В 1913 году, учась в Принстоне, познакомился с Ф. С. Фицджеральдом, редактировал его юношеские рукописи. Окончив Принстон, работал репортером, служил в Первую мировую войну санитаром во французском госпитале, а затем в армейской разведке. По возвращении в США занимался литературной и издательской деятельностью, писал обзоры и рецензии для журналов. Самые известные произведения – «Замок Акселя» («Axel’s Castle») и «Рана и лук» («The Wound and the Bow») (на русский язык не переведены). После смерти Фицджеральда подготовил к печати первые главы незаконченного романа писателя «Последний магнат». Сам Фицджеральд, работая над последним романом, отмечал, что пишет для двух людей – дочери Фрэнсис и «друга юности». Умер в 1972 году.


[Закрыть] или Аллене Тейте,[12]12
  Поэт, писатель, эссеист и литературный критик, консультант по поэзии Библиотеки Конгресса США. Родился в городе Винчестер, штат Кентукки, в 1899 году. Еще до окончания обучения был принят в члены литературного кружка «фьюджитивистов», неформальную группу интеллектуалов Юга Америки, включавшую таких известных поэтов, как Джон Кроу Ренсом и Роберт Пенн Уоррен. С 1928 по 1932 годы во Франции познакомился с писателями Монпарнаса – Эрнестом Хемингуэем и Гертрудой Стайн; будучи в Лондоне, встречался с Томасом Элиотом. Непосредственно перед отъездом в Европу в 1928 году Тейт описал себя Джону Гулду Флетчеру как «насильственного атеиста». Он считал светские попытки разработать систему мировоззрения заблуждением: «Только Бог может дать подлинную цель» и «Религия есть единственный метод для проверки значений». Большая часть стихотворных произведений Тейта была опубликована в 1930-е годы, а в 1938 году увидел свет его единственный роман «Отцы» («The Fathers»). Тейт умер в 1979 году.


[Закрыть] Алисе Рузвельт Лонгворт[13]13
  Родилась в 1884 году. Старшая дочь 26-го президента США Теодора Рузвельта, светская львица, известная своим острословием, противоречивая личность, прославившаяся эсцентричными выходками. Например, когда семье Рузвельт пришло время покинуть Белый дом, похоронила во дворе куклу вуду новой первой леди Нелли Тафт, отпускала похабные шутки в адрес Вудро Вильсона (будущего 28-го президента США), активно выступала против вступления США в Лигу Наций, уничтожила Томаса Дьюи, оппонента ее кузена Франклина заявлением, что он похож на «человечка со свадебного торта», намекая на его тонкие усики. В период Великой депрессии опубликовала автобиографию, которая прекрасно продавалась и получила восторженные отзывы критиков. Умерла в 1980 году.


[Закрыть] и Нэнси Хейл.[14]14
  Писательница, родилась в Бостоне в 1908 году. Изучала изобразительное искусство и некоторое время работала как художник. В 1928 году переехала в Нью-Йорк, где была помощником редактора в «Vogue», а затем репортером «The New York Times». В 1929 году стала писать юмористические зарисовки и рассказы для «The New Yorker». Первый роман «Молодые умирают хорошо» («The Young Die Good») опубликован в 1932 году. Самая известная работа «Блудница» («The Prodigal Women») написана в 1942 году. Была знакома с Уильямом Фолкнером и общалась с ним во время пребывания писателя в качестве приглашенного преподавателя в университет Вирджинии, где работал муж Нэнси. В эссе «Полковник Сарторис и г-н Сноупс» («Col. Sartoris and Mr. Snopes») Хейл описывает встречи с затворником Фолкнером. Творчество Хейл было по достоинству отмечено. Она получила премию О. Генри, премию Бенджамина Франклина как автор рассказов и премию Генри Х. Белламанна по литературе. Умерла в 1988 году.


[Закрыть] Было уже слишком поздно говорить о Джозефе Стэнли Пеннелле,[15]15
  Родился в 1903 году в Джанкшен Сити, штат Канзас. По окончании Канзасского университета Пеннелл, влюбленный в английскую литературу, отправился в Великобританию и поступил в Оксфорд, где учился в течение трех лет. Вернувшись в США, работал в нескольких газетах и на радио. В середине 1930-х годов переехал в Джанкшен Сити, где занялся обработкой огромного массива семейного биографического материала, множества изданий о Гражданской войне и сотни томов официальных отчетов. Его первый роман «История Рома Хэнкса и Киндреда Мэттерса» («The History of Rome Hanks and Kindred Matters») вышел в 1944 году и стал литературным событием. Второй роман «История Норы Бекхэм: музей домашней жизни» («The History of Nora Beckham: A Museum of Home Life») продолжил сагу его семьи. На русский произведения не переведены. Прогнозируемый третий том «История Томаса Вэгнэла» («The History of Thomas Wagnal») должна была продолжить повествование, но издана не была и существует только в рукописи. Пеннелл опубликовал также сборник стихов «Хмурый дом» («Darksome House»). Умер в 1963 году.


[Закрыть] чей роман «История Рома Хэнкса и вопросы родства»[16]16
  Оригинальное название «The History of Rome Hanks and Kindred Matters». На русский язык не переведен.


[Закрыть] был одним из самых захватывающих произведений, с которым Перкинсу приходилось работать за последние несколько лет. Не было времени говорить и о новых писателях, например Алане Пэйтоне[17]17
  Южноафриканский писатель и либеральный политик британского происхождения, активист движения против апартеида. Родился в 1903 году в Питермарицбурге южноафриканской провинции Натал. Получив педагогическое образование, работал учителем, увлекался английской литературой. С 1935 до 1949 год занимал должность начальника колонии для чернокожих несовершеннолетних преступников. Гуманизировал порядки в колонии. Первую книгу «Плачь, любимая страна» («Cry, The Beloved Country») опубликовал в 1948 году. После выхода антирасистского романа вынужден был оставить госслужбу. Принимал участие в акциях протеста против апартеида и подвергался административным преследованиям. Книга «Плачь, любимая страна» выдержала несколько переизданий и была продана общим тиражом до 15 миллионов экземпляров. Она послужила основой бродвейского мюзикла «Потерянные в звездах» («Lost in the Stars») Максвелла Андерсона и Курта Вайля. Романы «Поздний плавунчик» («Too Late the Phalarope»), «Ах, но ваша земля прекрасна» («Ah, But Your Land Is Beautiful»), «Спасти любимую страну» («Save the Beloved Country»), сборник рассказов «Сказки несчастной земли» («Tales From a Troubled Land») поднимали темы расизма и борьбы против него. Пэйтону принадлежат биографии известных южноафриканских деятелей – ученого Яна Хендрика Хофмейера и англиканского епископа Джеффри Клайтона, а также этнографические путевые заметки о Калахари. Умер в 1988 году.


[Закрыть] и Джеймсе Джонсе[18]18
  Писатель. Родился в 1921 году в городе Робинсон, Иллинойс. В 1939–1945 годах служил в составе 25-й пехотной дивизии, был свидетелем атаки на Перл-Харбор, участвовал в битве за Гуадалканал. Первый роман «Они унаследуют смех» («They Shall Inherit the Laughter») автобиографического содержания написал сразу после Второй мировой войны. После нескольких издательских отказов с пояснением, что работа слишком пронзительная и бесперспективная, отказался от идеи и начал второе произведение «Отныне и во веки веков». Роман увидел свет в 1951 году, а в 1952 году за эту работу автор получил Национальную книжную премию. В 1998 году книга вошла в рейтинг 100 лучших романов XX века по версии издательства Modern Library. Второй опубликованный роман «И подбежали они» («Some Came Running») уходит корнями в оставленную автором идею первого произведения («They Shall Inherit the Laughter»). В отличие от романа «Отныне и во веки веков», этот был растерзан критиками. Грамматические и пунктуационные ошибки не были восприняты как литературный прием, призванный подчеркнуть провинциальность персонажей и обстановки. Автор отказался от этого стиля, и «Тонкая красная линия», роман, посвященный битве за Гуадалканал, вышедший в 1962 году, уже написан в характерном для него позднем стиле. Между тем роман «И подбежали они» был переработан в киносценарий, и одноименный фильм 1958 года был прекрасно воспринят критиками и публикой, номинирован на несколько «Оскаров». Роман «Только позови» («Whistle»), описывающий пребывание Джонса в госпитале Мемфиса, не был закончен автором. Джонс знал, что умирает, и оставил многочисленные записи для Уильяма Морриса, чтобы тот завершил работу после его смерти в 1977 году. Роман был опубликован годом позже и завершил трилогию Джонса о войне (первые части «Отныне и во веки веков» и «Тонкая красная линия»).


[Закрыть] – двух многообещающих авторах, чьи рукописи как раз находились в работе. Но все же Перкинс был уверен, что сказал более чем достаточно. Он надел шляпу, накинул пальто, повернулся к аплодирующей аудитории спиной и исчез так же аккуратно, как и появился.

А за окном все так же шел дождь. Прикрываясь черным зонтом, он пошел в сторону Центрального вокзала. Никогда еще за всю жизнь Максу не приходилось так много говорить о себе на людях.

Позже этим же вечером, когда Перкинс добрался домой, в Нью-Кейнан, штат Коннектикут, он обнаружил, что старшая из пяти дочерей приехала и ждет его возвращения. Она заметила, что у отца меланхоличное настроение, и спросила почему.

– Я сегодня читал лекцию, и меня назвали «наставником американских редакторов», – пояснил он. – Когда тебя называют «наставником», это значит, что с тобой уже кончено.

– Папочка, это вовсе не значит, что с тобой кончено! – возразила она. – Это значит, что ты на вершине!

– Нет, – категорически заявил Перкинс. – Это значит – кончено.

На дворе было двадцать шестое марта. Двадцать шестого марта двадцать шесть лет назад и случился великий рассвет Максвелла Перкинса, а именно – публикация книги, которая изменила его жизнь. И множество других важных событий.

II
Рай

В 1919 году все весенние празднества на Манхэттене носили характер исключительного и демонстративного патриотизма. Неделя за неделей батальоны с триумфом маршировали вверх по Пятой авеню. Война, которая «должна была положить конец войнам», была выиграна.

На Сорок восьмой улице парад проходил как раз перед офисом Charles Scribner’s Sons – издателей и продавцов книг. Десятиэтажное здание Scribners было выдержано в классическом стиле, его украшали величественные пилястры и венчали два обелиска. Первый этаж был сплош покрыт медной отделкой – в окна элегантной витрины книжного магазина Scribners было видно просторную продолговатую комнату с высоким сводчатым потолком и узкими железными лестницами, взлетающими к галереям на верхнем этаже. Джон Холл Уилок,[19]19
  Поэт, родился в Фар-Рокавей в 1886 году. В Гарварде, учась на первом курсе, опубликовал свою первую работу анонимно со своим другом Ваном Виком Бруксом, позднее был главным редактором «The Harvard Monthly». В 1910 году он начал работать в Charles Scribner’s Sons. В 1936 году за том сочинений «Collected Works» был награжден Золотой розой Поэтического общества Новой Англии, за «Poems Old and New» получил Премию памяти Риджли Торренса. Помимо множества других наград, был удостоен Золотой медали Поэтического общества Америки за выдающиеся достижения в искусстве. Был членом Американской академии искусств и литературы, вице-президентом Поэтического общества Америки, вице-президентом Национального института искусств и литературы, канцлером Академии американских поэтов. Умер в 1978 году.


[Закрыть] открывший здесь магазин еще до того, как стать редактором в Scribners, называл это место «византийским храмом книг». Рядом с магазином располагалась неприметная дверь, а за ней – холл и грохочущий лифт, увлекавший посетителей наверх, в угодья фирмы Скрайбнеров. На втором и третьем этажах были финансовый и коммерческий отделы. Маркетинговый – на четвертом. Ну а на пятом – издательские комнаты с голыми белыми потолками и стенами, а также бетонным полом без ковров. Этим строгим стилем Scribners намеревалось подчеркнуть свою элегантность и приверженность традициям, которые выделяли их на фоне прочих американских издательств. Здесь витала особая диккенсовская атмосфера. Бухгалтерией, например, руководил семидесятилетний мужчина, который проводил все дни напролет, сидя на высоком табурете и читая книгу в кожаном переплете. В то время печатные машинки стали обычным для издательств приспособлением, поэтому на работу было нанято много женщин-наборщиц. Из-за этого мужчинам больше не разрешалось курить в кабинетах. С пятого этажа на всю компанию снисходили директивы, по стилю близкие к монаршьим указам девятнадцатого века. Абсолютным главой был Чарльз Скрайбнер Второй, представитель «старой школы». Его лицо хранило неизменно суровое выражение, у него был острый нос, коротко стриженные седые волосы и усы. К шестидесяти шести годам он имел за плечами опыт сорока лет правления. Следующим в порядке престолонаследования значился его милый брат Артур, который был на девять лет младше и обладал более мягким нравом. Уилок говорил, что Артура всегда немного подавляла энергия брата. В кабинете Уильяма Крери Браунелла,[20]20
  Литератор и критик, член Американской академии искусств и литературы. Родился в Нью-Йорке в 1851 году. По окончании учебы с 1871 по 1879 год писал для «New York World», с 1879 по 1881 год был сотрудником «The Nation». С 1888 до 1926 года занимал пост литературного консультанта в Charles Scribner’s Sons. Опубликовал множество критических эссе об искусстве. Один из лучших специалистов своего времени, внесший значительный вклад в литературную жизнь Нью-Йорка. Умер в 1928 году.


[Закрыть] главного редактора, седобородого мужчины с моржовыми усами, красовались медная плевательница и кожаный диван. Браунелл проводил каждый вечер, читая новую рукопись, а затем «спал с ней» примерно с час. После он прогуливался по этажу, дымя сигарой, и к тому моменту, как возвращался к своей плевательнице, уже был готов высказать мнение по поводу прочитанного. В Scribners работали также и молодые люди. Один из них – Максвелл Эвартс Перкинс – поступил в 1910 году. До этого он четыре года был рекламным менеджером, после чего его перевели на редакторский этаж под покровительство многоуважаемого Браунелла. К 1919 году Перкинс обрел репутацию многообещающего молодого редактора, но, глядя из окна своего кабинета на марширующих внизу людей, он чувствовал разочарование. В свои тридцать он ощущал себя слишком старым и уставшим, чтобы пойти добровольцем на фронт и присоединиться к боям за морями. Но все же, взирая на триумфальное возвращение солдат, он испытывал сожаление, что так и не увидел битву собственными глазами.

Сами Скрайбнеры едва познали ужасы войны. На тот момент изданные ими книги олицетворяли настоящее литературное захолустье. Скрайбнеры никогда не переступали черту «благопристойности», и их книги никогда не становились для читателя чем-то более чем просто развлечение. У них не публиковался ни один из новых авторов, привлекающих всеобщее внимание, – ни Теодор Драйзер, ни Синклер Льюис, ни Шервуд Андерсон. Тремя слонами, на которых стояло издательство Scribners, были зачитанные и пишущие в старых английских традициях авторы. Компания выпускала «Сагу о Форсайтах» Джона Голсуорси и полное собрание сочинений Генри Джеймса[21]21
  Родился в 1843 в Нью-Йорке. Автор 20 романов, 112 рассказов и 12 пьес. В 1875–1876 годах жил в Париже, где написал роман «Американец». В этот период много общался со своим кумиром И. С. Тургеневым, который познакомил его с Флобером и ввел в кружок учеников мастера – Золя, Доде и Мопассана. В 1876 году переехал в Лондон. Здесь познакомился со Стивенсоном. В 1881 году вышли два романа, которые считаются вершиной американского психологического реализма, – «Женский портрет» и «Вашингтонская площадь». Следом автор публикует произведения «Бостонцы» и «Княгиня Казамассима», в которых обращается к теме социального реформаторства и анархизма. Джеймс возрождает жанр мистического рассказа. Большие романы XX века – «Крылья голубки», «Послы», «Золотая чаша» – насыщены психологически напряженными сценами, близкими по эстетике к модернизму. Произведения Джеймса довольно часто становились основой для киносценариев. За год до смерти принял британское подданство. Умер в 1916 году в Лондоне.


[Закрыть] и Эдит Уортон.[22]22
  Урожденная Эдит Ньюболд Джонс. Писательница и дизайнер. Родилась в 1862 году в Нью-Йорке. Получила домашнее образование. Детство и юность провела в Европе. Была знакома со многими известными писателями. Особое влияние на ее творчество оказал Генри Джеймс. Наиболее известный роман, «Эпоха невинности» («The Age of Innocence»), был опубликован в 1920 году, а в 1921 году писательница стала первой женщиной, удостоенной Пулитцеровской премии. Во время Первой мировой войны работала журналистом, путешествуя по линиям фронта, о чем писала в многочисленных статьях. За активную помощь беженцам правительством Франции в 1916 году ей был вручен Орден Почетного легиона. Умерла в 1937 году. В ее честь назван кратер Уортон на Венере.


[Закрыть] Главные книги Scribners были написаны авторами, которых они публиковали годами и чьи рукописи не требовали особой вычитки. Начало новой редакторской работы в компании положил Уильям К. Браунелл, когда сказал по поводу одной из рукописей миссис Уортон:

– Я не особо верю в ручной труд и не настолько suffisant,[23]23
  Самовлюблен, самодоволен (фр.).


[Закрыть] чтобы считать, будто издатель может внести какой-то вклад в произведение, консультируя автора и меняя текст. По большей части обязанности Макса как редактора сводились к вычитке гранок, каждая из которых равнялась трем книжным страницам, а также прочим небольшим делам. Изредка его просили исправить какую-нибудь грамматическую ошибку в книге по садоводству или привести в порядок разделы в школьной хрестоматии с рассказами Чехова – эта работа не требовала особого творчества.

Одним из постоянных авторов Scribners был Шейн Лесли[24]24
  Сэр Джон Рэндольф Лесли, 3-й баронет, двоюродный брат сэра Уинстона Черчилля, писатель и дипломат. Родился в Ирландии в 1885 году. До Первой мировой войны путешествовал, женился на Марджори, младшей дочери Генри Клэя Айда, посла США в Испании и генерал-губернатора Филиппин. Во время войны служил в British Ambulance Corps. После войны был направлен в Вашингтон, округ Колумбия, для содействия нормализации ирландскоамериканско-английских отношений. Работал в широком диапазоне стилей как в стихах, так и прозе. Его перу принадлежат роман «The Oppidan» (1922), биография Мэри Анны Фицгерберт, фаворитки принца Уэльского, будущего английского короля Георга IV и множество других работ (на русский язык не переведены). С началом Второй мировой войны в 1939 году вступил в ополчение. Остаток жизни провел между Гласлау и Лондоном. Умер в 1971 году.


[Закрыть] – ирландский писатель, долгие годы до этого живший в Америке. Во время одной из поездок Лесли директор школы Ньюмана из Нью-Джерси представил его одному парню. Вскоре Лесли и симпатичный молодой писатель из Миннесоты стали друзьями. Через какое-то время юноша поступил в Принстонский университет, но был призван в ряды армии еще до его окончания и отправлен в ФортЛивенворт, штат Канзас.

«Каждую субботу, в час дня, когда рабочая неделя подходила к концу, я спешил в офицерский клуб. Там, сидя в углу этой прокуренной, полной разговоров и шелеста газет комнаты, я написал роман… потратив на него все выходные последних трех месяцев», – вспоминал он через много-много лет.

Весной 1918 года он был убежден, что вместе с армией отправится за границу. И поэтому неуверенный в своем будущем молодой офицер по имени Фрэнсис Скотт Фицджеральд передал свою рукопись Шейну Лесли.

Рукопись под названием «Романтический эгоист» была не более чем нагромождением рассказов, поэм и зарисовок, подробно описывающих период взросления автора. Лесли отправил ее в Scribners и предложил «вынести свой вердикт». В качестве вступления он написал:

«Несмотря на первоначальную обманчивость, рукопись дала мне возможность увидеть вполне четкую картину молодого поколения Америки, спешащего на войну. Я восхищаюсь ее грубостью и рассудительностью. Она может быть наивна местами, местами может шокировать, а консерваторов так и вовсе ранить, но при этом она не лишена иронической возвышенности, особенно ближе к финалу. Примерно треть книги можно опустить, не потеряв при этом впечатления, что текст написан американским Рупертом Бруком. Она интересует меня в первую очередь как юношеская книга, которая, как мне кажется, может продемонстрировать нам портрет современной американской молодежи, которую всякие сентименталисты в страхе пытаются скрыть под покровами ИМКА[25]25
  YMCA (ИМКА; от англ. Young Men’s Christian Association – Юношеская христианская ассоциация) – молодежная волонтерская организация, известная благодаря сети детских лагерей. Основана в Лондоне в 1844 году Джорджем Вильямсом (1821–1905), насчитывает около 45 млн участников в более чем 130 странах мира.


[Закрыть]».

В течение последующих трех месяцев рукопись переходила от редактора к редактору. Браунелл ее «не смог переварить». Эдвард Л. Берлингейм[26]26
  Писатель и редактор. Родился в Бостоне в 1848 году. Поступил в Гарвард, но прервал обучение, чтобы сопровождать отца в Китай в качестве своего личного секретаря. Затем учился в Гейдельбергском университете. Много путешествовал по Японии, Китаю и потом по Европе. Работал в редакции «New York Tribune» в 1871 году, редактировал «American Cyclopaedia». С 1879 года сотрудничал с издательством Charles Scribner’s Sons, а с 1886 года и вплоть до отставки в 1914 году был главным редактором журнала «Scribner’s Magazine». После 1914 года он был главным консультантом Scribners. Умер в 1922 году.


[Закрыть] назвал «непроходимо трудной». В конце концов рукопись отложили до тех пор, пока ее не обнаружил Макс Перкинс.

«Мы читали “Романтического эгоиста” с разной степенью заинтересованности. По правде говоря, к нам уже долгое время не поступали новые рукописи, в которых было бы столько жизненной энергии», – написал Перкинс Фицджеральду в августе того же года, однако ответа так и не последовало.

Книга понравилась только Максу, и он скрепя сердце вынужден был написать отказ. В качестве аргумента он привел ограниченное количество средств на расходный материал, высокую стоимость и «некоторые характерные особенности самого романа». Редакторы Скрайбнеров считали критику рукописей чем-то выходящим за рамки их обязанностей, что часто вызывало негодование авторов. Но энтузиазм Перкинса относительно произведения Фицджеральда подтолкнул его продолжить переговоры. Используя смелое редакторское «мы», он рискнул предложить автору несколько замечаний по тексту, потому что, по его словам, «мы должны использовать этот шанс и пересмотреть решение о публикации». Его главным замечанием по поводу «Романтического эгоиста» было следующее:

«История не приходит к логическому заключению, а главный герой “дрейфует”, практически не меняясь на протяжении всего сюжета. Скорее всего, вы сделали это намеренно, чтобы придать тексту правдоподобность, но этот ход внушает читателю чувство разочарования и неудовлетворенности, так как читатель ждет, что герой придет к какому-нибудь заключению, например касательно войны или психологического “поиска самого себя”, как это делает Пенденнис. Он действительно отправляется на войну, но в таком же настроении, в каком ездит в школу и колледж – потому что это всего лишь еще одно простое событие, которое необходимо пережить. Короче говоря, история не приходит к ожидаемому финалу, который мог бы полностью удовлетворить тот интерес, который побудил читателя начать ее. И, чтобы подвести ее к этому финалу, необходимо развитие персонажей с ранних страниц».

Перкинс вовсе не хотел, чтобы Фицджеральд заменил «ядерный» потенциал книги обычным, наоборот, он хотел, чтобы автор усилил его.

«Надеемся вскоре вновь увидеть вашу книгу. И немедленно ее перечитать», – писал он в заключение. Письмо Перкинса побудило лейтенанта Фицджеральда посвятить все последующие шесть недель переделке произведения. В середине октября автор отправил исправленную рукопись в Scribners. Как и обещал, Перкинс тут же прочитал ее и был весьма доволен, когда обнаружил, насколько она улучшилась. Теперь он не стал обращаться ни к кому из «старой гвардии» и попытался найти союзника в сыне Скрайбнера. Чарльзу III книга понравилась, но его поддержки было недостаточно. Старшие редакторы вновь отклонили предложение Перкинса, в связи с чем он позже говорил Фицджеральду: «Я боюсь, что наш консерватизм вскоре исчерпает ваше терпение».

Тем не менее Макс был полон решимости издать книгу. Он показал ее двоим конкурирующим издателям. Один из его коллег позже вспоминал, что «Перкинс был в ужасе от мысли, что они ее примут, так как понимал, что ее все еще можно улучшить. Но другие издатели вернули ее без комментариев».

Перкинса это не испугало. Он вынашивал тайную надежду увидеть книгу изданной. Он верил, что после возвращения из армии Фицджеральд сможет ее улучшить, и тогда Макс покажет ее редакционной комиссии в третий раз. Сам Фицджеральд, однако, не был так же непоколебим, как его покровитель в Нью-Йорке. Когда «Романтический эгоист» был отклонен во второй раз, он как раз был в лагере Шеридан в Монтгомери, штат Алабама. Фицджеральд потерял веру в книгу, однако его разочарование было несколько смягчено, так как молодой офицер увлекся Зельдой Сойер. Она была дочерью верховного судьи Алабамы и выпускницей старшей школы, признанной там «самой милой и привлекательной». Лейтенант Фицджеральд познакомился с ней в танцевальном кантри-клубе в июле, а в августе уже был в числе ее многочисленных ухажеров. Позже Фицджеральд признался в своих мемуарах, что седьмого сентября «он влюбился». Зельда также была влюблена в него, но держала на расстоянии. Она ждала, окажется ли его талант достаточно сильным, чтобы обеспечить им роскошь, о которой оба так мечтали. Фицджеральд был демобилизован в феврале 1919 года и отправился в Нью-Йорк устраиваться на работу в рекламное агентство Баррона Кольера. Сразу по прибытии он телеграфировал Зельде: «Я НА ЗЕМЛЕ АМБИЦИЙ И УСПЕХА, И МОЯ ЕДИНСТВЕННАЯ НАДЕЖДА И ВЕРА В ТОМ, ЧТО ВСКОРЕ МОЕ МИЛОЕ СЕРДЦЕ БУДЕТ РЯДОМ СО МНОЙ».

И конечно, Фицджеральд повидался с Максом Перкинсом. Неизвестно, о чем они говорили, кроме того, что Перкинс предложил молодому автору изменить стиль повествования и вести его не от первого лица, а от третьего.

«Главной идеей Макса было установить некую дистанцию между автором и его материалом. Он очень ценил безудержность писательского стиля Фицджеральда и его самого как личность, но был уверен, что ни один издатель (и уж точно не Скрайбнер) не примет такую нахальную и местами самовлюбленную работу, какой она и была на тот момент», – несколько лет спустя прокомментировал этот совет Перкинса Джон Холл Уилок. В середине лета 1919 года Фицджеральд написал Перкинсу из Сент-Пола:

«После четырех месяцев написания коммерческих текстов днем и болезненных литературных рефлексий по ночам я решил: или одно, или другое. Поэтому я расстался с мечтами о женитьбе и вернулся домой».

К концу июля Фицджеральд закончил черновик романа «Воспитание личности».

«Это ни в коем случае не переписанный “Романтический эгоист”, но роман включает в себя кое-какой переработанный и улучшенный старый материал, поэтому между ними присутствует определенное родство. Предыдущий роман был нудным, бессвязным винегретом, но этот – попытка создать нечто значимое, и я верю в нее», – добавлял Фицджеральд.

Обретя вновь веру в творчество, он спрашивал, есть ли вероятность, что рукопись, переданная на рассмотрение двадцатого августа, будет издана в октябре.

«Я знаю, что это странный вопрос, так как вы еще не видели самой книги. Но вы были так добры ко мне и моему делу, что я рискну еще раз испытать ваше терпение», – писал он Перкинсу.

У Макса было по крайней мере две причины поторопиться с рассмотрением книги Фицджеральда:

«Первая – потому что я хочу положить не только литературный, но и финансовый старт. Вторая – потому что эта книга очень злободневная, а публика сейчас изголодалась по пристойному чтиву».