Текст книги "Снова вместе"

– Стараешься вызвать мою ревность, не так ли? – спросил он на третье утро, застав её «на месте преступления».

Как раз перед этим Либби увидела в окно, как он идет по дорожке, и, почувствовав знакомый приступ ярости, который обычно сопутствовал его появлению, обвила руками шею Майкла. Вот тебе, подумала она, зная, что он увидит их прямо с порога.

Естественно, он увидел. Лицо его напряглось, взгляд стал жестким, а в обычном «привет, как ты там?» чувствовалось раздражение.

Чтобы найти повод остаться с ней наедине на кухне, много времени не потребовалось. Алек услал Майкла наверх к Сэму с каким-то надуманным делом и уставился на Либби.

– Я не стараюсь вызвать твою ревность, – натянуто ответила она. Отвернувшись от Алека, она принялась складывать в стопку выстиранные носки Сэма. – Я вообще не стараюсь что-либо делать специально для тебя. Ты видишь то, что видишь. Приходил бы пореже, видел бы поменьше.

– Что ж, настало время исправить положение, – мрачно произнес Алек. – Тебе так нравится целовать профессора? Посмотрим, какие чувства ты будешь испытывать, целуя меня.

И прежде, чем она успела что-либо предпринять, он выхватил из ее рук носки и швырнул их на стол. Потом стиснул ее в объятьях и приник к губам с такой жадной настойчивостью, с которой едва мог сравниться ее поцелуй с Майклом. Рассудку вопреки ее предательское тело наслаждалось каждым мгновением этого поцелуя, хотя разум и требовал оказать сопротивление.

Как ни странно, первым отстранился Алек, а не она. Бросив взгляд в сторону лестницы, он пожал плечами и как ни в чем не бывало сообщил замершему на ступеньках Майклу:

– Все в порядке, мы тут кое о чем поговорили.

В этот момент Либби ненавидела его больше, чем за все эти восемь лет, вместе взятые.

Побелевшее лицо Майкла ничего не выражало. Двигались только глаза. От Либби к Алеку и обратно.

Либби прижала руку к груди.

– Будь ты проклят, – сказала она Алеку ледяным тоном. – Черт побери, будь ты проклят!

Все, с нее довольно! Обогнув Алека, она выскочила за дверь.

Либби не понимала, сколько времени и куда шла. Маршрут был таким же бесцельным, как и вся ее жизнь.

Алек все точно рассчитал. Теперь свадьба с Майклом не состоится; она знала это наверняка. Да что там – все трое знали. И ей не в чем будет упрекнуть Майкла, если к моменту ее возвращения он уже уедет.

Чего еще можно ожидать от человека после всего, что только что случилось?

Она со злостью вытерла слезы и зашагала прочь, словно желая оказаться как можно дальше от Алека Блэншарда.

Когда Либби вернулась домой, наступили сумерки. Майкла она застала за судорожным закидыванием вещей в чемодан. Подняв к ней напрягшееся лицо, он негромко произнес:

– Я уезжаю.

– Да. – Либби вошла в комнату. Присев на кровать, сложила руки на коленях и опустила глаза. – Мне очень жаль.

Его губы дрогнули.

– И мне тоже.

Либби подняла глаза и встретилась с его взглядом.

– Я люблю тебя, – сказала она тихо и грустно. Он мог бы рассмеяться ей в лицо, но не стал делать этого. Только с горечью кивнул.

– Может быть, и любишь. Но совсем не так, как Блэншарда.

– Я не люблю Алека!

– Разве? – Майкл вскинул голову, обдумывая ее слова. – Что ж, может, и так. Но, черт побери, какие-то чувства ты к нему испытываешь.

– Я ненавижу его за то, что он сегодня сделал.

Майкл вздохнул.

– Не хочешь посмотреть правде в лицо.

Готовая разрыдаться, Либби стиснула кулаки.

– Господи! Как бы я хотела, чтобы все было по-другому!

Майкл сухо усмехнулся.

– Я тоже. – Он бросил последние вещи в чемодан и запер крышку. – Я уезжаю завтра утром.

На мгновение Либби закрыла глаза.

– Увидимся… увидимся через пару недель.

– Нет.

– Я скоро вернусь.

– Возможно. Но ко мне не приходи. Сделай такое одолжение.

В сердце Либби вспыхнула обида. Но ничего не попишешь, он прав.

– Как хочешь.

Майкл скривил рот.

– Я хотел совсем другого, Либби, и ты это знаешь.

Понимая, что изменить ничего нельзя, они смотрели друг на друга. Это конец. Им больше нечего сказать, пути их разошлись.

* * *

Сэм никак не мог взять в толк, откуда такая спешка и почему Майкл ни с того ни с сего вдруг решил покинуть остров.

– Ты только что приехал, – жалобно проговорил он, когда утром ему сообщили, что Майкл уезжает.

– Дома много работы, – сказал Майкл.

А разве ты не можешь поработать здесь? – не отступался мальчик. – У мамы же получается.

– Ее работа здесь, а моя – дома, Сэм. Я приехал просто немного отдохнуть. Сэм вздохнул.

– Тогда ладно. – А потом вдруг просиял. – Но мы встретимся, когда вернемся домой, правда?

Либби ничего не сказала, а Майкл ответил:

– Буду ждать.

Если Сэм и почувствовал сдержанность в его голосе, то не придал этому значения.

Они вместе проводили Сэма в школу, затем поехали дальше, в порт, где один из братьев Мэдди уже поджидал Майкла и пару туристов из Германии, чтобы отвезти на северную сторону Элеутеры.

Майкл кинул Джилберту свой чемодан и стал карабкаться в лодку. Либби импульсивно схватила его за рукав. Он обернулся.

Либби вдруг страшно покраснела.

– Я просто… хотела сказать… спасибо.

По губам Майкла скользнула грустная улыбка.

– Пожалуйста. Хоть я и не понимаю – за что.

– За многое, – с чувством произнесла Либби. – Увидимся… наверное.

– Я не буду тебя ждать.

– Понимаю. Поступай как знаешь.

– Хорошо, – сказал Майкл, устраиваясь в лодке. Оглянувшись в последний раз, он посмотрел на нее с сожалением. – А ты знаешь, как поступать?

Либби не знала, что ответить.

Весь день она ничего не могла делать и только все думала и думала. Работа в беспорядке валялась на столе: она была совершенно неспособна на ней сосредоточиться. Сынишка потерял всякую надежду ее разговорить: она ничего и никого не слышала.

– Ага, ты скучаешь по Майклу, – наконец решил Сэм.

Очень хотелось, чтобы это действительно было так. Либби отсутствующе улыбнулась и села за стол поиграть с ним в китайские шашки. И, естественно, все три раза проиграла.

Она была рада-радешенька, когда в дверях появился Артур и попросил разрешения, чтобы Сэм переночевал у них дома.

– Можно, мамочка? – умолял Сэм. Наконец-то представился подходящий повод выпроводить сына из дома! Она любила его страстно, безумно, но сейчас ей требовалось немного побыть одной.

– Конечно, можно, – улыбнулась она, и Сэм вздохнул с явным облегчением.

Вернувшись в дом, Либби попыталась взяться за работу, но сосредоточиться так и не удалось. Сегодня был не ее день. В конце концов она поплелась наверх и разделась, чтобы лечь в постель.

Однако заснуть она тоже не могла. Лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок, а в голове звучали обрывки сказанных Майклом фраз.

Ночь выдалась жаркой и невыносимо душной, даже вентиляторы не давали желанной прохлады. Внизу, пожалуй, лучше, решила она. Но даже на диване, хотя там и было чуть прохладнее, попытки уснуть остались тщетными.

Устала, очень устала, размышляла Либби, лежа с открытыми глазами, и вообще впервые за несколько дней осталась одна. Теперь наконец появилась возможность разобраться в том хаосе, в который превратилась ее жизнь за какие-то несколько дней.

Она мысленно вернулась назад, к тому дню, когда впервые ее нога ступила на Харбор-Айленд восемь лет назад. Как же все тогда было просто!

– Чудесно, – пробормотала она вслух. – Просто волшебно.

Какое-то время так все и было.

Что ж, думала она теперь, в данной ситуации остается надеяться, что в руках появится волшебная палочка. Волшебство – вот что может поставить все на свои места.

Увы, палочки не было, зато раздался стук в дверь

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Скорее это был не стук, а барабанный бой – громкий и беспорядочный.

Не успев хорошенько подумать, что делает, Либби вскочила и открыла дверь.

Алек. Вот кто предстал перед ее глазами – огромный, взлохмаченный Алек.

– Я думал, ты уехала!

В крайнем изумлении Либби уставилась на него. – С какой это стати?

– Майкл же уехал.

– Благодаря тебе, – с горечью сказала Либби. – Отодвинув ее плечом, Алек вошел в комнату и резко повернулся к ней лицом.

– И чертовски правильно сделал, между прочим.

– Это ты так считаешь. – Либби вся клокотала от злости. Вот в чем дело. Значит, он пришел удостовериться? Неужели мог подумать, что Майкл заберет ее с собой? – Что тебе надо, Алек?

– Ты прекрасно знаешь, что мне надо.

– Конечно. Тебе нужен Сэм. Несколько минут Алек молча смотрел на нее, потом медленно покачал головой.

– Нет, Либби, не Сэм. Вернее, не только Сэм. Мне нужна ты.

Прислонившись спиной к двери, она чувствовала, что сердце задрожало вдруг как овечий хвост.

Лицом к лицу с ней стоял уже не тот холодный, спокойный, очаровательный Алек Блэншард, который столько времени отравлял ей жизнь. Сейчас его глаза опухли, темные волосы в беспорядке растрепались. К тому же он сегодня не брился. Либби не видела его со вчерашнего дня, с того самого момента, как ушла из дома. Тогда он был насмешлив и самоуверен. Сейчас же выглядел просто ужасно.

– Мне всегда ты была нужна, Либби. С первого дня нашего знакомства.

– Пощади, Алек! – взмолилась она. Но Алек покачал головой.

– Ты же не щадила меня. – Тут он невесело рассмеялся. – Особенно последнее время. Боже, как ты могла подсунуть мне этого ублюдка? Как могла думать, что я все это вытерплю?

– Я никогда, повторяю, никогда никого тебе не подсовывала! Майкл приезжал повидаться со мной. Он был моим женихом и имел на это полное право. Тебя же никто сюда не звал.

– Был?

– Что?

– Он был твоим женихом? – Темные глаза Алека загорелись.

– Вот именно, был, – сурово сказала Либби. – Опять же благодаря тебе.

– Был. – Алек смаковал это слово так, будто пробовал на вкус божественный нектар. На секунду даже прикрыл глаза, а когда снова открыл, в упор уставился на нее и с чувством воскликнул: – Слава небесам!

– Небеса здесь ни при чем. Это все твои дела. Ты подонок, Алек.

Казалось, он не слышит ее слов. Продолжая бормотать «слава небесам», он медленно опустился на диван, как якорь – на дно морское.

– Встань, – приказала Либби. Алек взял подушку, прижал к своей груди и поднял на Либби глаза.

– Нет.

– Убирайся домой, Алек.

Он медленно покачал головой.

– Нет.

– Черт возьми! – взорвалась она. – За что? Почему ты так со мной поступаешь? Я могла понять твое равнодушие ко мне, но разрушать мою жизнь только ради того, чтобы получить Сэма…

– Это не имеет никакого отношения к Сэму, – прервал ее Алек и вдруг расхохотался. – Говоришь, что я к тебе равнодушен! Господи, это же просто смешно! – Успокоившись, он поднял на нее глаза. – Я никогда не был и не буду равнодушен к тебе, Либби.

Твердая уверенность его голоса привела Либби в смятение. Боясь встретиться с ним взглядом, она нерешительно прикусила губу.

– Ну, может, не равнодушен, но… – Либби тяжело перевела дыхание. – Если ты добиваешься возможности почаще встречаться с Сэмом, то мы… что-нибудь придумаем.

– В каком смысле?

– Я… понимаю, что ты хочешь принимать участие в его жизни, и… признаю твое право. До некоторой степени, – торопливо добавила Либби, чтобы он не подумал, что она полностью капитулировала.

– Так ты собираешься предложить мне часы посещения? Ты это хотела сказать?

– Нет… У тебя действительно есть права. Не в формальном смысле. Но я… я не буду препятствовать, чтобы ты с ним виделся.

– Много на себя берешь, дорогая, – рассердился Алек. – Ты и не можешь мне препятствовать. Я все-таки его отец.

– Я… я…

– О Сэме позже. Он – еще не все, – продолжил он. – Только половина. Что скажешь о себе?

– А что обо мне? – занервничала Либби.

– Я уже говорил, что ты тоже мне нужна.

– Ошибаешься, не нужна.

Алек бросил на нее сердитый взгляд.

– Уверена?

В его тоне чувствовалась явная издевка.

– Да, – последовал резкий ответ.

– С чего ты это взяла?

– Просто пришла к такому выводу – и все. Если бы я была тебе нужна, мы бы с тобой не расстались. И ты сам это прекрасно знаешь. Ты выбрал Марго.

Она с вызовом посмотрела на Алека – его грустный вид только подтвердил ее подозрения. Отбросив подушку, он, пошатываясь, встал и хриплым голосом произнес:

– Теперь все изменилось, Либби. Сейчас я предпочитаю тебя.

Чувствовалось, что он потерял над собой всякую власть. Подойдя вплотную к Либби, он притянул ее к себе.

Поцелуй был обжигающим, отчаянным, полностью вырвавшимся из-под контроля. Неужели это тот самый Алек из прошлого, нежный любовник, не сомневающийся в силах своих чар и в то же время растерянный и одинокий? Нет, ничего похожего. Это был Алек, сорвавшийся с тормозов, Алек, уничтожающий все преграды на своем пути.

Сначала Либби начала сопротивляться, бороться с ним – и с самой собой:

– Я не хочу! Оставь меня!

– Хочешь, хочешь, – настойчиво повторял Алек. – Мы оба этого хотим. Мы оба жаждем этого с тех пор, как вновь увидели друг друга!

– Нет, я…

– Люби меня, Либби! Люби, черт подери! Я же знаю, что ты меня любишь!

Конечно, она его любила. Вопреки рассудку, вопреки собственному отчаянному сопротивлению, вопреки обещанию, которое дала Майклу.

Она любила его безнадежно, безрассудно, глупо. И ничего не имело значения: ни что он все еще был влюблен в свою покойную жену, ни те доводы, что подсказывал ей голос разума. Для нее было бы куда лучше влюбиться в кого угодно, но уж только не в Алека. Это она тоже понимала, но сделать с собой уже ничего не могла.

В полном отчаянии Либби вспомнила слова Майкла: «Это была просто дружеская встреча?» Так, кажется, сформулировал он свой вопрос после того, как они с Алеком провели волшебный день в Спэниш-Уэллсе.

Алек обрел над ней неограниченную власть. Так неужели для того, чтоб избавиться от этой власти, так уж необходимо снова влюбиться в него?

Еще раз испытать ту близость, которая сделает их единым целым?

Утолит ли это ее безумную тягу к этому человеку? А как быть с его желанием?

С жадностью и страстью губы Алека двигались по ее губам; язык настойчиво проник в ее рот, неся с собой запах сигарет и виски и чего-то еще, присущего только Алеку. Всем телом он прижался к ней, и Либби почувствовала, как сильно он ее хочет. Невольно содрогнувшись, она поняла, что и сама сгорает от желания.

Господи, что же теперь делать? Их жизни столь тесно переплелись, что изображать безразличие просто глупо. И нечего обманывать себя. Излечить ее от напасти может только Майкл.

Оставалось принять окончательное решение. Алек подтолкнул ее к дивану и, завозившись с пуговицами ее рубашки, закрыл ей рот поцелуем. Либби упрямо замотала головой:

– Нет.

– Нет? Его голос был жалобным. – Ради всего святого, Либ.

– Я имею в виду, не здесь.

С силой выпрямившись, она оторвалась от него, потом взяла за руку и повела к лестнице-

Он послушно следовал за ней, не отрывая от нее горящего взгляда. Когда они дошли до верха и она повела его в спальню, он подхватил ее на руки.

Его губы терлись о ее ухо, потом спустились до рта и снова впились в ее губы. Она открыла рот, с вожделением впуская его язык внутрь. Чувствуя собственное ответное желание, она сбросила с себя все оковы.

– Пожалуйста, Алек!

– Пожалуйста? – Он улыбнулся. – О да! Позволь взглянуть на тебя, Либ. Дай хорошенько на тебя посмотреть. Сколько времени прошло…

На руках он отнес ее в постель, бережно уложил и сам лег рядом. Его пальцы задрожали, когда он снял с нее рубашку и в лунном свете увидел обнаженную грудь.

Алек медленно провел пальцем по ее телу, потом склонил голову и стал целовать грудь, с вожделением облизывая соски. Извиваясь от его прикосновений, Либби прикусила губу; ее пронизывала дрожь.

– Замерзла? – Все еще улыбаясь, Алек поднял голову.

– Нет…

Голос Либби дрожал. Она зарыла пальцы в волосы Алека и старалась притянуть его голову к себе и снова приникнуть к его губам. Но он отшатнулся и сам стал целовать ее то в одну грудь, то в другую, двигаясь все ниже и ниже, пока его рот не достиг пояса ее трусиков.

Тогда он снова приподнялся и сел на пятки, глядя на Либби сверху. Выражение лица стало каким-то яростным, голодным, кожа на скулах натянулась. Пальцы скользнули по ее плечам, вниз по груди и ребрам, потом залезли под резинку трусиков и сдернули их.

Давая ему возможность снять трусики совсем, Либби приподняла бедра. На этом ее пассивное участие кончилось.

Ощупью она поймала край его рубашки и стащила ее через голову, пробежала пальцами по его груди и припала к ней языком.

Алек вздрогнул:

– Либби! Боже мой!

Облизывая его соски, как это только что делал он, она улыбнулась.

– По правилам игры меняемся ролями.

– Раньше ты никогда так не делала!

– Значит, немного подросла.

Алек на мгновение смолк, застыв от ее неспешных манипуляций и не сводя с нее глаз. Либби понимала, что он сейчас мучается сомнением, были ли у нее другие мужчины, и ждала, что он вот-вот ее об этом спросит. Но Алек только стиснул зубы и глубоко вздохнул. А когда она подняла на него глаза, то увидела, что он печально смотрит на нее и качает головой.

У Либби хватило здравого смысла не признаться, что никого у нее не было. Да и откуда кто мог взяться, едва не рассмеялась Либби, когда ни на минуту она не переставала его любить?

Ничего подобного Либби не сказала. Как знать – возможно, утром она наконец придет в себя и покончит с этим наваждением. А может, все обернется иначе, и тогда она будет выглядеть настоящей дурой…

Однако сейчас ее не беспокоили последствия нынешней ночи. Не было времени даже толком о них подумать.

Алек снова целовал ее, одновременно расстегивая пуговицы на своих шортах. Либби убрала его руки и сделала это сама, потом вцепилась пальцами в пояс его трусов, чтобы стянуть их с его ног.

Одним движением Алек отбросил их в сторону и лег поближе. Их тела отлично дополняли одно другое; твердое и мягкое, мускулистое и нежное. Глубоко вздохнув, Либби крепко обхватила Алека руками.

Они долго лежали не шевелясь, как бы заново притираясь друг к другу, вспоминая и воскрешая в памяти прошлое. Это похоже на прекрасное, долгожданное возвращение домой, думала Либби, как будто после мучительных восьми лет поисков наконец-то нашла дорогу назад.

Очнувшись от дум, она почувствовала, как Алек коленом раздвинул ей ноги, а сам приподнялся таким образом, что оказался над ней. Прямо перед собой она увидела его серьезное лицо и сама приподняла ему навстречу свое тело и впустила его внутрь. Из его глотки вырвался прерывистый вздох. Тяжело дыша, он что-то пробормотал и немного вышел из нее. Последовала новая попытка, потом еще одна. Либби приподнялась.

– Что с тобой, Алек?

Стиснув зубы, он дрожал всем телом.

– О Господи, Либ! Прости! Я не могу. Мне нужно… Это было так давно!

Его толчки стали такими лихорадочными, будто он потерял рассудок. Либби двигалась вместе с Алеком, не отрывая от него жаждущих глаз и ощущая, как в ней растет такое же желание, как у него, и чувствуя, что буря внутри ее доходит до самой высшей точки.

И тогда внутри раздался взрыв, сотрясая ее, разбивая вдребезги и его. И прежде всего – сокрушая все иллюзии выкинуть из жизни Алека. Никогда в жизни она не забудет этого человека. Совершенно обессилевший, Алек лежал на ней; его спина под ее ласковыми руками была скользкая от пота. Блаженно закрыв глаза, Либби задремала под тяжестью его теплого тела, глубоко вдыхая запах соленого воздуха, пота и любви, впервые за восемь лет испытывая ощущение полного покоя. Именно этого она и хотела, именно это было ей так необходимо: страсть, это обладание и вот этот мужчина.

И к чему бы она ни готовилась заранее, утром, даже если и очень захочет, никогда не сможет полностью почувствовать, что освободилась от любви к нему.

* * *

Алек ненадолго забылся сном, потом проснулся и снова занялся с ней любовью. Потом опять и опять. А в редких промежутках он ласкал ее, как будто никак не мог насытиться, словно боялся, что, стоит ему на миллиметр отодвинуться, она исчезнет навсегда. Неужели он и в самом деле ее любит? – удивлялась Либби, неужели не хочет просто отвоевать у нее Сэма? Похоже.

Надо научиться смотреть правде в глаза, ведь она уже не та девочка с распахнутыми глазами, что была прежде. Хорошо это, плохо ли – кто знает?

Они связаны настоящей любовью, и, возможно, навеки; в этом нет сомнений. Только теперь она твердо стоит на земле. Алека она, конечно, не забудет никогда, но и наивные иллюзии стать счастливой исчезли.

Когда-то давно он разбил ей сердце, бросив ее ради другой женщины. Даже если теперь она и пустила его в свою жизнь, это еще не значит, что сможет снова поверить.

Либби поспала, хотя и недолго. Но в тот момент, когда проснулась в объятиях Алека, слыша его тихое дыхание, щекочущее ухо, все волнения вернулись.

– Знаешь, все было даже лучше, чём раньше, – сказал Алек слегка охрипшим, но в высшей степени удовлетворенным голосом.

Значит, ему был нужен только секс? – подумала Либби и в нерешительности повернулась к нему. Его улыбка мгновенно исчезла с лица, челюсть напряглась.

– Тебе не понравилось?

Застигнутая врасплох, Либби смущенно покачала головой.

Рот Алека исказился от обиды.

– Он так хорош, твой Майкл? Скучаешь по нему?

На Либби сразу нашло озарение, она поняла, что он имеет в виду, и это ее отрезвило. Так вот что он о ней думает? Что она провела несколько последних ночей с Майклом, а теперь, поскольку он уехал, переметнулась к Алеку?

Резко отвернувшись, Либби села, свесив ноги с кровати. Протянув руку, Алек схватил ее за плечо.

– О нет, не уходи!

Резким движением она оттолкнула его.

– Пусти, Алек!

– Никогда в жизни. Я смогу сделать тебя счастливой. Я уверен – смогу.

Либби снова попыталась скинуть его руку.

– У нас здесь что, состязания в борьбе, черт побери?

– Ты думаешь, я не знаю меры? Знаю.

Либби поняла, что надо сопротивляться. Чистое безумство – таять от его прикосновений, но она была слишком смущена и растерянна. Всего несколько часов назад Алек вернул ее в прошлое, напомнил о чистой, безоблачной любви. Вновь она испытала святость этого чудесного чувства. И… все напрасно.

Либби не знала, что делать, как себя вести. Однако Алек своей напористостью не дал ей возможности принять какое-либо решение: он настроился снова заняться с ней любовью, да еще с такой настойчивостью, которая буквально ее потрясла. После недолгой внутренней борьбы с собой Либби сдалась, наслаждаясь ощущениями, которые возникали внутри ее, как только они с Алеком снова стали единым целым.

После Алек с трудом поднял Голову от груди Либби и посмотрел на нее сверху своими темными, немигающими глазами. И Либби, пытаясь собраться с мыслями, все это время тревожащими душу, пристально смотрела на него.

Никто не нарушал молчания. После долгой паузы Алек приподнялся на руках, не отводя от нее взгляд ни на секунду. Глубоко вздохнув, он плотно сжал губы в тонкую ниточку. И ни единого слова так и не произнес.

Господи, сказал бы хоть слово, подумала Либби, а еще лучше – три: «Я тебя люблю»! В эту минуту она нуждалась в доказательстве того, что все происшедшее между ними было настоящей любовью с обеих сторон. Попыталась было прочитать, о чем он думает, по выражению его лица, но тщетно. Молча и без улыбки Алек слез с постели и потянулся за шортами. И только когда оделся и стал застегивать рубашку, наконец заговорил:

– Я не хочу тебя торопить, Либби. Но предупреждаю: ты будешь моей.

С тем он и вышел из комнаты, оставив Либби с открытым ртом.

* * *

Что же с ними происходит на самом деле? Этот вопрос доводил Либби до полного изнеможения.

От осознания того, что она действительно любит Алека, легче не становилось. Она оказалась в еще больших потемках относительно того, какие чувства испытывает к ней Алек. Хотел он ее по-прежнему, вот только вести себя стал совсем по-иному.

– Что с ним происходит? – спросила она наконец у Мэдди по прошествии нескольких дней.

Хотя Алек присутствовал повсюду, как и в дни пребывания Майкла на острове, он стал совершенно другим.

Агрессивным, напористым, дразнящим ее и не оставляющим в покое – с тех пор, как снова вошел в ее жизнь. И вдруг стал каким-то странно покорным. Правда, проводил с ней все время, однако относился к ней с осторожностью, держался на расстоянии, как будто она была предметом из тончайшего фарфора, до которого он боялся дотронуться.

Иногда во время прогулок Алек осмеливался подойти ближе и даже взять ее за руку. Но все равно чувствовалось, что он стремится сохранить дистанцию и в чем-то сомневается.

Это ее беспокоило. Алек Блэншард никогда ни в чем не сомневался, никогда не выглядел неуверенным. А уж за несколько дней до отъезда Майкла и вовсе ворвался в ее жизнь, как все сокрушающий бык, решительно настроенный внести сумятицу. Теперь же он стал другим.

Что происходит?

– Ты не догадываешься, девочка? Да он за тобой ухаживает! – смеялась над ней Мэдди.

И, как ни странно, Либби почти готова была поверить, что это действительно так.

Но в ком же он, черт побери, сомневался? В ней или в себе?

Похоже, все-таки в себе.

Он все еще любил свою покойную жену, но из-за Сэма решил жениться на Либби. Не лучшая предпосылка для семейной жизни… Как бы то ни было, противиться Алеку Либби не могла.

Как-то незаметно для себя она с нетерпением начала ждать, когда в очередной раз он проводит ее на интервью. Обычно он садился сзади и внимательно слушал, время от времени задавая вдумчивые вопросы, и тем самым помогал Либби получить ценный материал. Дома они обсуждали услышанное. Алек так хорошо разбирался в человеческих судьбах, что и ей становилось легче понять нюансы, в которых сама бы не разобралась.

Вечера они тоже проводили вместе. Либо Алек приглашал ее и Сэма к себе домой поужинать, либо она сама звала Алека с дочкой к себе.

Как и восемь лет назад, Алек был весел, беззаботен, смеялся над детскими шалостями и постоянно держал руку Либби в своей, но между ними все-таки существовала дистанция.

Либби мысленно твердила, что это к лучшему, но в каком-то смысле чувствовала себя обделенной.

А чего, собственно, ты ждешь? – спрашивала она себя. Что с того, что он постоянно рядом с тобой? Женился-то он на Марго, значит, и любил ее по-настоящему. Ее, а не тебя… Тем не менее ухаживание продолжалось.

Как-то раз Алек попросил Луиса остаться на ночь с Джулиет, а Мэдди взять Сэма к себе домой, чтобы они могли поужинать вдвоем в одном из местных ресторанчиков.

Они сидели за столиком на зеленой лужайке и ели острую похлебку из моллюсков, а потом лучших лобстеров, которых Либби когда-либо пробовала. Неподалеку, у подножия горы, лошадь пощипывала травку под стрекот кузнечиков, а за оградой ресторана расхаживали куры.

Алек вовсю ее развлекал, улыбался и, как когда-то, держал ее руку в своей, нежно поглаживая пальцами. И Либби ничего не могла с собой поделать – ужин казался ей самым романтичным в жизни.

Когда они доели вкуснейший кокосовый кекс и немного поболтали с братом Лаймана Исааком и его женой, Алек проводил ее домой и там наконец-то поцеловал. Произошло то, чего она так долго ждала.

Это был нежный поцелуй. Не страстный, а именно нежный. Последует ли за ним что-нибудь большее?

– Хочешь зайти и выпить чашечку кофе? – нерешительно спросила Либби.

– Если бы я и зашел, то только не ради кофе, – ответил Алек.

Быстро клюнув ее в губы, он поспешно ушел. А Либби замерла на пороге, с изумлением глядя ему вслед.

На следующий день Алек вместе с Джулиет сопровождал ее на очередное интервью, а потом они втроем заехали за Сэмом в школу и отправились на пикник у подножия старых каньонов. Хотя их руки постоянно соприкасались и однажды он мимоходом потрепал Либби за ухо, ничего больше не случилось.

После того как они перекусили, Алек с Сэмом стали запускать змея. Джулиет хотела было помочь, но океанский ветерок путал ее длинные волосы, и они все время лезли ей в лицо, мешая видеть и заставляя ее злиться.

– Как я их ненавижу! – раздраженно воскликнула Джулиет, вцепившись растопыренными пальцами в копну волос. – Ненавижу!

– Постригись, – посоветовала Либби, вспомнив, как и ей когда-то мешали длинные локоны. Джулиет посмотрела на нее с удивлением.

– Постричься?

– Почему нет?

Некоторое время девочка была в нерешительности. Потом присмотрелась к прическе Либби и перевела взгляд на короткие темные волосы своего отца и Сэма.

– С короткими будет удобней справиться; правда? – с надеждой в голосе спросила она.

– Думаю, да.

– А кто их пострижет?

– Могу и я, – предложила Либби.

– Можешь? Правда? – тут же вскинулась Джулиет.

Девчушка всем телом повернулась к Либби и уставилась на нее смеющимися глазами. И вдруг, совершенно неожиданно, ее личико исказила гримаса страха.

Это озадачило Либби. Не ступает ли она на тонкий лед? Может, Алек предпочитает, чтобы дочь носила именно такие волосы? При сложившихся отношениях она совершенно не хотела с ним конфронтации, но Джулиет смотрела на нее с такой надеждой, что она наконец сказала:

– Если согласится твой папа.

– Папа! – Джулиет сорвалась с места и побежала к Алеку. – Папа! Либби сказала, что может меня постричь!

Алек замер как вкопанный; глаза его широко раскрылись. Слова Джулиет явно повергли его в замешательство, и Либби вновь охватила тревога. Алек медленно перевел на нее глаза, в которых ничего невозможно было прочитать. Видимо, что-то хотел сказать дочери, но передумал.

Затем он улыбнулся Джулиет и потрогал ее длинные шелковистые пряди.

– Годится, – услышала Либби. Джулиет вприпрыжку вернулась обратно.

– Пострижешь? Прямо сейчас?

– У меня с собой нет ножниц, – сказала Либби, ощутив странное облегчение.

– Давай вернемся домой. – Джулиет потащила ее за руку. – Ну пожалуйста!

Либби взглянула на Алека. В его взгляде не чувствовалось неодобрения, скорее он выражал любопытство. Либби медленно встала.

– Не возражаешь?

Он покачал головой.

– Нисколько. Идите.

В доме было тихо. Либби поставила на медленный огонь жаркое, потом написала записку Алеку, чтобы он проследил и еще положил в духовку булочки. Дом казался пустынным и слишком большим для них двоих. У Либби сжалось сердце; захотелось как-то обустроить его.

А что такого? Идея не так уж плоха, даже увлекательна. Либби зажмурилась и стала воображать, каково ей было бы здесь готовить, подавать еду Алеку, Сэму и Джулиет, сидеть перед горящим камином в ненастные вечера, взбираться по винтовой лестнице, чтобы провести ночь любви в одной постели с Алеком.

Прежде она никогда не бывала в его спальне, не видела его спящим на белых простынях. Бросив любопытный взгляд в сторону лестницы, Либби заставила себя сосредоточиться на настоящем моменте.

– Где тут у вас ножницы? – спросила она у Джулиет.

– Наверное, наверху.

На Либби накатило чувство вины: ее тайная мольба так скоро была услышана! Щеки мгновенно покраснели. Переведя дыхание, она сказала:

– Я… поищу.

Быстро поднявшись по лестнице, Либби прямиком направилась в ванную комнату, не позволяя себе смотреть ни вправо, ни влево. Один за другим открыла ящики и, довольно быстро найдя ножницы, повернулась, чтобы пойти обратно.