Текст книги "Однажды приедет принц..."

– Что ты знаешь о звездах?

– Большинство из них ужасные зануды. Анни засмеялась:

– Я говорю о других звездах. Которые на небе. Деметриос пришел в замешательство:

– Ничего. Почти ничего. Несколько созвездий и Полярную звезду, по которым я еще в детстве научился ориентироваться в море, как это делали греческие рыбаки. А что?

Анни села напротив него. Ее силуэт освещался россыпью мерцающих огоньков маленькой прибрежной деревушки. Она отпила немного вина, откинулась назад и направила свой взор в темноту неба.

– Когда я была маленькой, – поделилась она, – я загадывала желания, глядя на звезды.

– Многие маленькие дети делали то же самое, – ответил он, осознавая, что его замечание прозвучало грубовато. Деметриос поставил свой бокал. Сегодня он не собирается задурманивать свои мозги вином.

– А ты, – весело спросила она, – загадывал желания?

– Нет. Я был трудным ребенком, а такие дети не занимаются девчачьими глупостями.

Она засмеялась:

– Ты прав. Ты был очень агрессивным.

– Да. Приходилось.

– Охотно верю, – тихо сказала она, опустив голову. Она больше не смотрела на звезды. Было такое впечатление, что она смотрит на него, как будто оценивая.

Деметриос прислонился к стене кубрика и тоже уставился на нее, хотя в такой темноте невозможно было различить черты ее лица.

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Просто хочу узнать тебя получше. Ему не очень понравились эти слова.

– С чего бы это?

– Я думала, что знала тебя раньше. Но вижу, что ошибалась. Теперь пытаюсь наверстать упущенное.

– Не утруждай себя.

– Просто я подумала, если ты загадывал желания, глядя на звезды, ты мог бы рассказать о своих мечтах. А я рассказала бы тебе о своих мечтах. Ну, ты знаешь, это как вступительные фразы для ведения разговора. В швейцарском пансионе благородных девиц, где я пробыла определенное время, нас учили, как познакомиться с кем-нибудь поближе, – оживленно заметила она.

Деметриос сжал челюсти и стиснул кулаки. Он не собирается говорить о своих мечтах, хотя не против выслушать ее.

– И о чем же ты мечтала? – наконец спросил он мрачно.

– О брате. Я ненавидела быть единственным ребенком в семье.

– Можешь взять кого-нибудь из моих, – быстро сказал он.

Она тихо засмеялась:

– Спасибо, но я больше не мечтаю о братьях. Они у меня уже есть.

– И как, довольна? – спросил он, потому что хотеть брата или сестру, когда тебе пять или восемь лет, все-таки не то же самое, как получить их, когда тебе почти двадцать.

Но она лишь сказала:

– Это просто чудесно!

– Значит, ты обожаешь этих чудных деток?

– Я люблю их, – сдержанно ответила Анни. – Надеюсь, у меня когда-нибудь будут такие же. – Она подняла глаза к небу и после паузы добавила: – Я очень хочу детей.

Деметриос почувствовал приступ боли, когда представил Анни матерью чьих-то детей.

– Что ж, надеюсь, твоя мечта сбудется.

Какое-то время сидели молча. Тишину нарушал лишь шум работающего мотора лодки. Потом Анни сухо сказала:

– Слишком много для вводных фраз. Твоя очередь.

– Но я не учился в пансионе благородных девиц в Швейцарии.

– Все, что здесь нужно, – это проявить чуточку любопытства. Разве тебе вообще ничего не интересно?

Деметриосу хотелось получить ответы на тысячи вопросов, которые он не собирался задавать. Поэтому он спросил о другом:

– С каждым днем становится все жарче. Почему ты все время носишь эти дурацкие джинсы?

– Потому что это все, что у меня есть с собой. Он выпрямился:

– Как это?!

– Все остальное – повседневная городская одежда, то, в чем я предполагала ходить: пиджаки, льняные брюки, шелковые блузки. Это совсем не подходит для морского плавания.

– А ты не могла сказать об этом раньше?

– Я не хотела сходить на берег. Мы были слишком близко от Канн. Тебя повсюду узнают. Кто-нибудь заметил бы меня. И об этом узнал бы папа.

– По-твоему, лучше, если бы он узнал, что ты умерла от теплового удара?

– Я бы этого не допустила. Но я и предположить не могла, что тебя это так беспокоит.

– Совсем не беспокоит…

– Завтра я обрежу джинсы и сделаю из них шорты.

– Завтра ты можешь отправиться за покупками. Мы причалим к какому-нибудь местечку побольше, и ты сможешь сойти на берег без меня, – решительно заявил он.

– Я не знаю…

– Не будь идиоткой, принцесса!

Он обошел ее и направился к трапу. Через пару минут вернулся и швырнул ей футболку и шорты.

– Пока надень это. Можешь подвязать их шнурком, чтобы не свалились.

– Спасибо, – поблагодарила Анни. – Очень мило с твоей стороны.

– Ага. Я – сама любезность.

– Так и есть. Ты…

– Очень устал и хочу спать, – грубо оборвал ее он. – Так что, если у тебя нет вводных фраз, которые не могут подождать, буду очень благодарен, если ты освободишь место моего ночного отдыха.

Повисла небольшая пауза, и он подумал, что она обиделась. Но Анни просто поднялась и сказала:

– Да, конечно.

Она взяла бокалы и бутылку, завернула их в футболку и шорты, которые он дал, и направилась к трапу. Едва он успел вздохнуть с облегчением, как Анни остановилась прямо перед ним, поднялась на носочки и запечатлела на его губах легкий поцелуй:

– Спокойной ночи, Деметриос. Приятных снов.

Глава 8

Когда Анни проснулась, вовсю светило солнце. На минуту ей показалось, что она в своей комнате в замке Мончемион.

Но затем постель под ней задрожала, и Анни села, удивленно хлопая глазами.

Неужели она крепко спит, когда Деметриос заводил мотор, отчаливая от пристани?

Этот звук обычно заставлял ее быстро натянуть джинсы, футболку, пройтись щеткой по волосам и быстро подняться на палубу, чтобы помочь, когда он будет готов поднять паруса.

Она озадаченно огляделась. Затем сложила простыню, надела шорты, которые ей вчера дал Деметриос, и быстро поднялась на палубу. Ее встретила мертвая тишина гавани, в которой они стали на якорь. Оглянувшись, она увидела Деметриоса Саваса, растянувшегося на одной из лавочек.

Она застыла на ступеньках, очарованная этим зрелищем.

Он лежал на боку, одетый в одни шорты. Одна рука вытянута, другая прижимала футболку к обнаженной груди.

Анни, едва дыша, осторожно приблизилась к Деметриосу и с нежностью посмотрела на него. Она была с ним в кровати, но никогда не засыпала с ним. Никогда не видела его таким безоружным…

От него невозможно было оторвать взгляд. Анни просто стояла и любовалась. Глазами она провела по линии его почти совершенного носа. Нос ему перебил брат Джордж, когда Деметриосу было двенадцать лет. А пушистые ресницы Деметриоса, которые на глазах какого-нибудь другого мужчины казались бы пустым расточительством природы, немного смягчали резкие мужские скулы, небритый подбородок и тяжелый рот.

Прекрасным было не только его лицо. Деметриос обладал великолепной фигурой: широкие плечи, бедра без грамма лишнего жира, мощная грудная клетка и мускулистые ноги. Она изучала его неспешно, вспоминая, что чувствовала, когда прикасалась к нему, и какие ощущения дарили ей его прикосновения…

У него были великолепные руки, сильные пальцы с аккуратно обрезанными ногтями и загрубевшими подушечками. Руки мужчины-работяги. Ей нравилось наблюдать за ними, как они поднимают паруса, нарезают филе из рыбы или вяжут узлы. И руки любовника. О да!

Деметриос вздрогнул и проснулся, когда солнце начало светить ему в глаза. Он сощурился, не понимая, где находится, но все стало только хуже, когда первое, что он увидел, была Анни, наблюдающая за ним.

Голова гудела от бессонной ночи. Кожа покрылась коркой высохшей морской соли. И он не знал, черт побери, который час, но, судя по всему, было позднее, чем следовало бы.

– Что ты так рассматриваешь?

Она улыбнулась. Неудивительно. Никто не улыбался так часто, как Анни. И так открыто. Это тебе не голливудская актриса, играющая роль.

– Тебя.

Он застонал и прикрыл руками лицо:

– Почему?

– Может, мне нравится? По крайней мере, это прозвучало как вопрос.

– Ты не уверена?

– Нет, уверена, – сказала она, как будто констатируя факт. – Просто не могу понять почему. Ты такой брюзга.

Но ему удобнее быть брюзгой. Удобнее держать ее на расстоянии. Удобнее помнить, что он дал себе слово не заводить роман с принцессой Адрианой.

– Ладно, хватит!

Он поднялся, потянул затекшие мышцы, почесал грудь и провел рукой по жестким от морской соли волосам. Конечно, следовало принять душ после полуночного заплыва, но смысл был в том, чтобы наплаваться до изнеможения, а потом замертво упасть на подушку. И это сработало. В конце концов. Но сейчас он чувствовал себя просто раздавленным.

– Который час?

– Половина девятого.

– Почему ты не разбудила меня? Она пожала плечами.

– Мы ведь идем не по расписанию, – ответила она, вытягивая перед собой свои длинные ноги, и Деметриос заметил, что на ней надеты шорты и футболка Нью-Йоркского университета. Он думал, что она будет смотреться в них неопрятно и непривлекательно. Но не тут-то было! Анни выглядела великолепно, свежо и слишком соблазнительно для женщины, которая не собиралась с ним спать.

Анни тоже поднялась, утреннее солнце любезно подчеркнуло для него все изгибы ее тела.

– Я сделаю кофе. Будешь?

Несомненно, это было лучшее предложение, на которое он мог рассчитывать.

– Ага. Только приму душ.

К полудню на небе появились облака, которые предвещали возможный шторм до наступления ночи. Пока Деметриос стоял у штурвала, Анни слушала по радио сводки погоды.

– Дождь и шквалистый ветер, – отрапортовала она. – Сегодня вечером или завтра утром.

– Тогда пришвартуемся после обеда. У тебя будет возможность купить себе что-нибудь из одежды.

– В этом нет необходимости, ты же мне дал шорты и футболку.

Он не стал спорить. Но после полудня пришвартовался в гавани, которая располагалась возле местечка, достаточно большого, чтобы там были магазины. Как только они стали на якорь, он приготовил для Анни надувную лодку.

Она не стала возражать и забралась в лодку. На ней по-прежнему были его шорты и футболка, а также изогнутые солнцезащитные очки и капитанская фуражка Тео. Волосы Анни собрала в хвостик и убрала под фуражку. «В качестве маскировки пойдет», – подумал Деметриос.

– Я взяла список продуктов, – сказала она, пряча листок в карман.

Он завел моторчик ее надувной лодки и проинструктировал, как завести его на обратном пути.

Анни выслушала, кивнула и заверила его, что справится. Деметриос забрался назад на судно и подтолкнул ее лодку.

– Конечно справишься.

Деметриос стоял и смотрел, как маленькая лодочка, пыхтя, уплывает прочь. Он до боли сжал кулаки.

Должно быть, так чувствуешь себя, когда твой ребенок первый раз покидает дом, чтобы отправиться в школу.

– Я привезла пиццу! – Анни вся сияла, когда он протянул ей руку и помог забраться на судно.

– А как же Cordon Bleu?

Она засмеялась:

– Тебе понравится!

Анни притащила две сумки продуктов и две сумки, как он думал, одежды.

– Иди посмотри, – пригласила Анни. Было видно, что она очень довольна и своей вылазкой, и тем, что купила пиццу. Она радовалась, как маленький ребенок радуется новым игрушкам, а не как принцесса, у которой есть все, чего душа пожелает.

Деметриос, сбитый с толку таким поведением, последовал за ней и обнаружил, что ее дикий восторг вызван приобретением маслин, помидоров и свежего хлеба. Казалось, она не торопится переодеваться.

– Возьми, – подала она ему тарелки. – Поднимай их наверх. Мы поедим на палубе. Я принесу вино.

За обедом Анни рассказала ему, что видела в городе.

– Знаю, прошла всего одна неделя, но я уже забыла, что такое делать покупки и гулять по улицам. Меня чуть не сбил мотоциклист.

– Нужно быть внимательней, – строго сказал он, не ответив на ее улыбку.

– Да все в порядке! – весело возразила она. – Это было здорово. И никто не глянул в мою сторону больше одного раза.

Он сильно в этом сомневался. Несмотря на ее тщательно продуманную маскировку, она была слишком красивая, слишком живая…

– Я купила бикини, – радостно заявила она, чокаясь с ним бокалом. – Давай поплаваем, после того как поедим.

– Нет. Она удивленно посмотрела на него:

– Нет? Но…

– Я хочу поискать более безопасное место, чтобы переждать шторм.

К тому же у него не было никакого желания видеть ее в бикини. Хватит с него собственных воспоминаний и воображения!

– Есть, командир! – не стала спорить она, собрала посуду и унесла вниз.

Они опять отправились в путь, и Анни поднялась на палубу, чтобы стать у штурвала, пока Деметриос поднимет паруса. До гавани, в которой он хотел остановиться, нужно было добираться час-два, но если плыть против ветра, то это займет больше времени. Он не знал, как много они успеют пройти, пока начнется дождь.

Прошло немногим больше часа. Они были почти у цели, когда сменился ветер и упали первые капли дождя. На трапе появилась Анни:

– Помощь нужна?

– Мы пришвартуемся здесь, – сказал Деметриос, кивая по направлению к защищенной гавани, расположенной недалеко от них. Может, они успеют подойти к причалу раньше, чем дождь станет сильнее.

Однако госпожа Удача думала по-другому. Деметриос сумел добраться до отмели, нашел удобное место для швартовки, опустил паруса и заглушил мотор. Но не успел причалить, как обрушился ливень.

Анни опять поднялась на палубу. Капли дождя струйками стекали по ее лицу, волосы прилипли к голове. На ней не было ни футболки, ни шорт, а только два лоскуточка ткани и еще какая-то чертовщина.

– Что, черт возьми, ты собираешься делать? – закричал он.

Она начала взбираться на нос лодки.

– То, что делаю каждый вечер. – Анни указала жестом на то место, где обычно находилась, когда привязывала лодку к причалу.

– В таком виде? В бикини?

– Одежда вся мокрая. А сейчас, несмотря на дождь, совсем не холодно. К тому же бикини легче высушить. Поэтому это – лучший вариант.

Черта с два это был лучший вариант!

– Я не хочу, чтобы ты поднималась туда. Слишком опасно.

Лодку швыряло на волнах, которые с каждой минутой становились все больше и больше. Анни повернулась и уставилась на него:

– А как же мы тогда пришвартуемся?

– Я сам это сделаю!

– Значит, для тебя это не опасно?

– Для меня…

Но Анни не стала ждать, что он скажет в ответ. Она начала карабкаться на нос лодки, и его глазам предстали чертовски соблазнительные, едва прикрытые монаршие ягодицы.

– Проклятье! Анни, прикрепи страховочный пояс! – крикнул он ей. Только к чему она прикрепит его?

– Я не идиотка! – долетело до него.

Его сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда он смотрел, как она пытается удержать равновесие, в то время как лодку кренило из стороны в сторону и подбрасывало вверх.

– Анни!

Пожалуйста, Господи! Добралась. Деметриос облегченно вздохнул, когда увидел, как она схватила страховочный пояс и каким-то образом прикрепила его. Затем рукой начала подавать ему сигналы.

Он судорожно ухватился за штурвал, стараясь подойти к берегу как можно ближе, как можно быстрее и как можно плавнее, чтобы она поскорее спустилась оттуда. Лодку немилосердно швыряло. Анни поскользнулась и выронила трос, отчего внутри у него все перевернулось.

– Давай же, Анни!

Он хотел, чтобы она вернулась. Целой и невредимой. Она наклонилась, опустилась на колени, вытянулась и…

– Сделано! – Из-за сильных порывов ветра он едва различил ее голос.

Но вот она опять поднялась и начала спускаться к нему. Деметриос заглушил мотор и поймал Анни в свои объятия.

Его сердце бешено колотилось.

– Никогда. Снова. Не делай. Этого.

Он крепко обхватил ее, его колени все еще дрожали при воспоминании о том, в какой опасности она была.

– Я в п-порядке, – едва слышно сказала Анни, хотя, может, это порывы ветра заглушали ее голос.

– А я нет! Ты до смерти напугала меня.

Ему не хотелось отпускать Анни из своих объятий, и не только из-за страха того, что могло с ней случиться, а из-за самого ощущения, что она находилась в его руках. Из-за того, что он чувствовал это естественным.

– Прости. Но я в порядке. На самом деле. Миссия выполнена. И это совсем не сложно.

– Конечно нет. Сложным было бы объяснять твоему отцу, что его дочь утонула. – И знать, что это случилось бы по его вине.

– Я не собиралась тонуть.

Она опять попыталась высвободиться, и на этот раз он отпустил ее. Казалось, Анни даже не заметила этого.

– Я исполняла свою часть обязанностей. Тебе ведь нужно было направлять лодку в гавань. – Она сделала паузу и улыбнулась ему, сияя от радости. – Спасибо, что беспокоился за меня.

– Я беспокоился за себя, – мрачно ответил он. – Твой старик наверняка отправил бы меня на гильотину. Или сам оторвал бы мне голову.

– Папа очень хорошо воспитан.

– Я бы таким не был, – проворчал Деметриос. Он мельком взглянул на Анни, которая стояла рядышком в своем бикини. Дождь становился холоднее, и ее соски стали твердыми и выделялись через тонкую ткань. – И ради бога, иди оденься!

Хвала Небесам, она пошла, но перед этим, изогнув брови, задумчиво посмотрела на него. Спасибо, что еще ничего не сказала.

Деметриосу не хотелось никаких разговоров. Не хотелось встречаться лицом к лицу ни с вихрем эмоций, бурливших внутри него, ни с женщиной, которая была этому причиной.

Конечно же ему пришлось последовать за ней, потому что он не смог бы придумать разумный предлог, чтобы остаться ночевать на палубе под таким ливнем. К счастью, она ушла в свою каюту. Деметриос повернул к себе. Он не собирался выходить оттуда весь вечер, но час спустя она тихонько постучалась в его дверь:

– Обед готов.

Он резко вскочил с койки, на которой безуспешно пытался сосредоточиться на сценарии, и слегка приоткрыл дверь.

– Мы уже ели.

Она пожала плечами:

– Ладно. Раз ты не голоден… – Она опять с любопытством смотрела на него. – Я приготовила тосты. И после паузы добавила: – Извини, если напугала тебя.

– Просто больше так не делай, – пробурчал он, затем вышел из каюты и сел за стол.

Дождь барабанил не переставая, но ветер, казалось, понемногу стихает, так как лодку уже не качало с такой силой. Поэтому было легче накрыть на стол и поесть. Хотя он не испытывал особого чувства голода.

Анни едва успела дожевать последний кусочек, когда он поднялся из-за стола:

– Я помою посуду. Иди работай. Она округлила глаза:

– Работай?

– А ты разве не пишешь диссертацию? Ее глаза распахнулись еще шире. Она положила свою тарелку в раковину и слегка пожала плечами:

– Ладно, ты знаешь, где меня найти.

Анни пошла прямо в свою каюту и захлопнула дверь.

Из камбуза до нее доносился звон тарелок. Если Деметриос дальше будет так продолжать, он точно что-нибудь разобьет. Анни вздрогнула, услышав очень громкий лязг.

Наконец в камбузе стало тихо. Затем открылась и закрылась дверь каюты Деметриоса. Шумели лишь дождь и ветер.

Анни потянулась за ноутбуком. Он был прав, когда сказал, что ей нужно работать над диссертацией.

Она услышала, как опять хлопнула дверь его каюты, затем послышались его шаги. Деметриос направился к трапу, ведущему к штурвалу. Может, перед тем, как лечь спать, он хотел еще раз проверить, все ли в порядке?

А затем раздался громкий всплеск воды. Лодка накренилась, как будто что-то выбросили за борт. Но что? И зачем?

Было темно, поэтому она выключила свет и подошла к бортовому иллюминатору. Сначала она не могла различить ничего помимо огоньков прибрежной деревушки и их отражения в воде. Но затем внезапно увидела силуэт человеческой головы, выныривающей из воды.

Не веря своим глазам, она прижалась к иллюминатору. Затем повернулась, с грохотом открыла дверь и кинулась по трапу наверх.

– Деметриос!

В отчаянии вглядывалась Анни в ночное море. С чего ему вдруг вздумалось подниматься на палубу? И почему свалился за борт?

– Деметриос!

И тут она заметила его. Он был примерно в тринадцати метрах от правого борта судна, и при свете отблесков на воде она могла видеть его руки, которыми он ритмично взмахивал, как будто прорезая толщу воды.

Плывет! Прочь от лодки!

– Деметриос!

Принцессы не вопят, и Анни никогда в жизни не кричала так пронзительно:

– Деметриос!

На этот раз он услышал. Медленно и, как ей показалось, с неохотой повернулся и не спеша поплыл обратно к лодке.

– Что? – крикнул он, приблизившись, в голосе сквозило раздражение.

Это кто тут должен раздражаться? Анни решила было, что он просто свалился за борт. А он сделал это специально! Она в бешенстве схватилась за поручни и посмотрела вниз.

– Что ты делаешь, черт возьми?!

Он уже был возле лодки, волосы прилипли к скулам.

Судя по всему, он не собирался подниматься на борт.

– Плаваю, – спокойно сказал он, как будто сейчас это было самым разумным занятием.

– В такое время? В темноте? Один? В такую погоду? – И добавила сквозь зубы: – Мог бы предупредить. Я бы присоединилась.

Он пробормотал что-то непонятное. Она сузила глаза:

– Ты мне мстишь?

– Что? Конечно нет! – возмущенно возразил он.

– Тогда что это?

Вместо ответа, Деметриос повернулся и поплыл вдоль лодки, как будто собирался миновать ее и плыть дальше.

– Уплывешь от лодки, я прыгну за тобой! – предупредила Анни.

Он повернулся:

– Прыгнешь, и я утоплю тебя.

Она не понимала, почему он так взбешен.

– Ладно, если тебе так сильно хочется плавать, плыви. Я буду сидеть здесь и наблюдать за тобой.

– Поиграешь в спасателей Малибу? Будешь держать наготове спасательный круг?

Она пожала плечами.

Деметриос сделал три взмаха руками, добрался до борта лодки, подтянулся и забрался на палубу. Вода ручьями стекала по его голым ногам и капала с шорт. Он смерил Анни взглядом сверху вниз и отряхнулся, как пес, обрызгав ее с ног до головы.

– Довольна? – сердито буркнул он.

Анни уставилась на его сильное мускулистое тело и через силу выдавила из себя:

– Я…

Но Деметриос не стал дожидаться ее ответа. Он перепрыгнул через перила и проследовал по трапу в свою каюту.

– Деметриос? – Голос Анни был тихий, но решительный. – Нам нужно поговорить!

– Иди спать! – крикнул он.

Он погасил свет и укрылся с головой. Она постучала снова. Затем еще раз.

– Принцесса!

– Пожалуйста…

Ох уж эта королевская вежливость! Проклятье! Деметриос повернулся и пригладил волосы.

– Подожди.

Он опять зажег свет, натянул плавки, шорты и футболку, затем заставил себя дышать ровно и резко открыл дверь.

– Что?

Она смотрела на него точно так же, как тогда на яхте Джерарда. Обеспокоенно. Растерянно. Как будто испытывала боль. Меньше всего ему сейчас хотелось иметь дело с женщиной, которая испытывает боль.

– Я запуталась, – сказала Анни выразительно, в лучших традициях пансиона благородных девиц. – Надеюсь, ты поможешь мне пролить свет на кое-какие вещи?

– Боюсь, я не очень хорош в таких делах, принцесса, – грубо отчеканил Деметриос. – И я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я просто хотел искупаться. Это полезно для здоровья. Я невредим и снова на борту. Поэтому, может, мы отложим этот разговор до завтра и… – Он начал прикрывать дверь.

Она поставила ногу в дверной проем.

Они оба посмотрели вниз на ее босые пальцы, ногти на которых были нежного персикового цвета. Деметриос тяжко вздохнул. Затем развернул Анни и, слегка подталкивая, повел в главную каюту. Он указал ей на кресло, сам сел напротив.

– Что же ты хочешь узнать, принцесса? Она подалась к нему:

– Почему ты на меня злишься?

– Я не злюсь на тебя.

– Значит, не на меня. Тогда на себя? – решилась она. – За то, что взял меня с собой?

– Нет. Да. Черт, это тебе не телевикторина!

– Будет ею, если ты сам не начнешь говорить. Мы хорошо уживались первое время. А сейчас все не так. Что случилось?

Он, сузив глаза, посмотрел на нее:

– Это элементарно, принцесса. Все дело в биологии.

– Нет, дело не в этом!

Деметриос немного растерялся от ее слов, но тут же возразил:

– Конечно же в этом! Мужчина. Женщина. Страсть. Ты же помнишь, какое предложение сделала мне, когда мы встретились первый раз?

– Да, и ты очень сопротивлялся, – ответила она, покраснев.

– Но, судя по всему, недостаточно сильно, – заметил он с иронией. – Потому что мы занимались сексом.

– И это тебя напугало!

– Потому что я не делал это условием, при котором ты бы поехала со мной. Помнишь, я сказал, что буду рад заняться этим в любое время. Просто скажи когда.

Она пожала плечами и поднялась, встретившись с ним взглядом:

– Давай сделаем это сейчас.

Анни невозмутимо смотрела на него.

– Ты ведь сказала, что тебе нужно защитить себя, – недоверчиво протянул Деметриос.

Она лишь повела плечами:

– Не сработало. Я все равно влюбилась в тебя.

Она как будто ударила его со всего размаху ниже пояса. Деметриос почувствовал слабость в коленях. Шокированный, он медленно покачал головой:

– Нет, не влюбилась.

– Ты, что ли, ясновидящий?

– Черт бы тебя побрал, Анни! Ты не можешь…

– Я пыталась, – согласилась она. – Но не сработало. Мои проблемы, не твои. Итак, – Анни протянула ему руку, – пойдем?

Деметриос не двинулся. Затем глубоко вздохнул. Еще раз. И еще раз.

– Нет, – наконец выдавил он.

Они пристально посмотрели друг на друга. В ее синих глазах сквозило недоверие. Деметриос не винил ее. Похоже на то, что он сам себе не верил.

– Ты хочешь меня, – заявила она, но как-то неуверенно.

– Хотеть и что-то делать по этому поводу – совершенно разные вещи. – Деметриос прислонился к стенной перегородке и сложил руки на груди. И не произнес ни слова. В этом не было нужды.

Снаружи по-прежнему лило как из ведра, но ветер почти стих.

– Ничего не понимаю, – после длительной паузы пролепетала она.

– Этого никогда не случится!

– Ты никогда больше не займешься сексом вообще? Или ты никогда больше не займешься сексом именно со мной?

Деметриос скрипнул зубами и прямо заявил:

– С тобой.

Ее ресницы задрожали, и она покачала головой, как будто он говорил какие-то глупости:

– Но почему?

Он опять начал мерить каюту шагами.

– Все просто. Ты хочешь любви. Ты хочешь семью. Я – нет.

– Я не предлагаю тебе руку и сердце. Но раз уж ты заговорил об этом, почему ты так настроен против брака?

– Это не твое дело!

Какое-то время Анни молчала. Затем задержала дыхание и медленно выдохнула:

– Из-за Лиссы.

Он вздрогнул, взгляд его стал колючим.

– Я поняла, – тихо продолжила она. – Деметриос, но ты не можешь вечно горевать! Ты не можешь умереть, потому что она умерла. Ты любил ее, и она любила тебя. Но однажды ты полюбишь кого-нибудь еще и…

– Она не любила меня! – резко перебил он Анни. —

Мой брак был настоящей катастрофой, – открыто заявил он. – Это было самой большой ошибкой в моей жизни. Я сильно разочарован и больше никогда не женюсь. Никогда.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Анни пошевелилась. Она села прямо и посмотрела на него с нежностью и состраданием. Но он не нуждался в таких вещах.

– Я думала… В журналах писали, – поправила она себя, – что все было просто волшебно. Вы идеально подходили друг другу. Она была такой красивой…

– Я тоже так думал. Когда-то, – согласился он. – Но все оказалось другим. Лисса… была другой. Я говорю не о внешности. – Как не хотелось Деметриосу ворошить прошлое, опять воскрешать в памяти свой брак с Лиссой! – Она была просто одержимой быть лучше всех, иметь все самое лучшее. Вот что для нее имело значение. Хорошие фильмы. Хорошие роли. Подходящий дом. Подходящий муж. – Горькая гримаса появилась на его лице и тут же исчезла. – В конечном счете она всегда играла роль, которую определила для себя еще в детстве. Для этого ей пришлось доказывать, что она на что-то способна.

– Как и мне, – тихо прошептала Анни. – Я хочу быть кем-то еще, а не только принцессой.

– С тобой все по-другому, – возразил он, присаживаясь рядом с ней. – Ты пытаешься найти себя. Но ты не шагаешь по головам других. Ты не используешь людей, а потом выбрасываешь их.

Анни сжала губы, но ничего не ответила. Просто слушала. А Деметриос, начав, уже не мог остановиться. Он рассказал ей, как стремительно развивались их отношения, как он поверил, что нашел свою вторую половинку.

– Она играла роль и какое-то время была той, о ком я мечтал, любовью всей моей жизни, женщиной, которая собиралась родить мне детишек. – Деметриос почувствовал, как Анни погладила его по колену в знак утешения, и был признателен ей за это. – Она использовала других, чтобы добиться своего, – вымученно продолжил он. – Я был ее стартовой площадкой. И даже когда стало ясно, что все далеко не так, как представлялось вначале, я верил, что могу что-то изменить. Думал, что смогу сделать ее счастливой. Что если у нас будет семья, она угомонится. – Он горестно улыбнулся от осознания собственных заблуждений. – Даже не знаю, было ли что-нибудь в этом мире, что могло сделать Лиссу счастливой.

– Она могла бы научиться счастью, – вставила Анни. – Если бы у вас были дети…

– Нет! – резко перебил ее Деметриос. – Она не хотела детей. Сначала говорила, что хочет. Просто врала. А может, черт его знает, даже верила в это. Я не знаю, где у нее заканчивалась игра и начиналась ложь. Но она не хотела рожать. Думала только о карьере. – Деметриос развалился в кресле, вытянул ноги и уставился в потолок. – Я заканчивал работу над фильмом в Южной Каролине. У нее тоже как раз закончились съемки, и я хотел, чтобы она приехала ко мне. Думал, что мы можем отправиться куда-нибудь вместе, чтобы разобраться в наших отношениях. Начать все заново. Родить ребенка. – Он остановился. Сглотнул и взглянул на Анни. – Ей предложили роль в фильме, который должен был сниматься в Таиланде. По ее словам, просто фантастическую. Она не смогла отказаться. – Он излагал свою историю, пытаясь быть беспристрастным. Но у него это плохо получалось. – Лисса уехала в Таиланд. Я мог бы полететь к ней. Но она была против, сказала, что очень занята. Не хотела, чтобы ей мешали. И от нее ничего не было слышно, пока не позвонил ее режиссер и не сказал, что Лисса в больнице.

– Заражение крови? – спросила Анни.

– Да.

– Как ужасно! Подхватить такую инфекцию. – Она потянулась к нему и взяла его руку в свои.

– Она заразилась во время аборта. – Он как будто со стороны услышал свой голос. Деметриос никогда никому не рассказывал об этом.

Анни потрясенно посмотрела на него. Она не произнесла ни слова. Лишь крепче сжала его руку.

– Я даже не знал, что она была беременна. Пока не приехал туда. Пока она не сказала, что ребенок… не вписывается в ее планы.

Он больше не мог скрывать ужасающую пустоту внутри. Деметриос слабо пожал плечами и, не глядя в ее сторону, вздохнул:

– Что ж, теперь ты все знаешь.

Она долго не отвечала. Затем тихо прошептала:

– Теперь знаю.

Они сидели не двигаясь. Все пространство заполонило безмолвие.

Анни не выпускала его руку, поглаживая ее пальцами в знак сострадания и утешения. Но это было все, что он мог принять от нее.

– Анни, вот почему я говорю «нет». Я не использую тебя. И я не увлечен тобой. Не знаю, с чего ты взяла, что любишь меня. Очень надеюсь, что ты заблуждаешься. Когда в следующий раз ты будешь заниматься любовью, твое чувство должно быть взаимным. Ты заслуживаешь этого. У меня больше не осталось любви ни для кого.