Текст книги "Дельфины Перна"

ГЛАВА 8

– Делль-фины? – спросила Лесса, выгнув свои черные брови. Она грозно смотрела на Алеми, пока Робинтон от этого не рассмеялся.

– Дельфины, Лесса, – ловко исправил он ее произношение. – О них упоминали. Они пришли с первоначальными поселенцами и счастливо плавали по морям, спасая жизни людей, когда это было возможно, и ждали, пока люди вспомнят о них. Айвас очень заинтересован в восстановлении этой дружбы.

Она моргнула и перевела взгляд на арфиста.

– Ладно, я припоминаю кое-какие упоминания о морских существах, но кроме этого было еще столько всего, – своим тоном она упрекала арфиста за поминание темы, которую она считала несущественной.

– Они были рядом с людьми дольше драконов, – поддразнил он. – И они показали себя намного полезнее огненных ящериц, – она бросила на него злой взгляд, поскольку всем была известна ее неприязнь к файрам, вечно докучающим ее золотому дракону, Рамоте.

Лесса смотрела на него с кислым выражением на лице, пока ее взгляд не упал на Рамоту, плещущуюся в водах Прибрежного и огненных ящериц, диких и ручных, помогающих ее купанию.

– Мне кажется, что драконам, которые общались с дельфинами, это нравилось, – сказал Алеми, вспомнив реплику арфиста о том, чтобы он не дал себя запугать маленькой, но влиятельной госпоже Бендена.

– Которые?

– Сначала Гадарет, бронзовый молодого Т'лиона из Восточного Вейра. Он подвозил меня в тот день, когда я по неосторожности вызвал стаю залива Монако, – она восприняла это, щелкнув пальцами, и Алеми продолжил. – У мастера Олдайва был очень трудный пациент, у которого дельфины из морского Форт холда обнаружили опухоль в животе.

– Это причиняло много хлопот его Цеху, – сухо сказала она. – Мне очень не нравится идея о разрезании человеческого тела, – она немного вздрогнула.

– Не больше, чем когда есть трудности с рождением ребенка, – сказал Алеми, зная, что Лессе пришлось на себе испытать эту операцию. Вероятно, поэтому она и не любила операции по вторжению в человеческое тело.

– Исцеление женщины, конечно, хорошо. Однако, – он оживленно продолжил, заметив ее сопротивление, – дельфины оказывают неоценимые услуги моему Цеху.

– Я слышала, что мастер Идаролан упоминал об этом, но сейчас не время на этом акцентироваться, – сказала она. – Мы не должны позволить чему-нибудь нарушить программу Айваса.

– Дельфины не нарушат, – успокоил ее Робинтон. – Я с ними пару раз встречался и они очаровательны. Так приятно видеть существ, все время улыбающихся.

Лесса еще сильнее нахмурилась, а потом неожиданно разразилась смехом. – Я, наверное, много ворчу, да?

– Вот именно, – бодро, совсем как дельфин, согласился Робинтон. – Тебе нужно повстречаться с кем-нибудь. У них у всех есть имена.

– Морские существа с именами? – воскликнула Лесса, и опять нахмурилась. То, что драконы знают свои имена при рождении неоспоримое доказательство их самосознания и интеллекта.

Услышать, что у дельфинов тоже есть имена для Лессы было равносильно ереси.

– Каждому дельфиненку при рождении дают имя, – торопливо пояснил Алеми. – Айвас сказал, что эти имена – несколько видоизмененные имена первых дельфинов. У них тоже есть традиции.

– Мне кажется, что следующим шагом будет формирование еще одного Цеха, который будет заботиться о дельфинах.

– Моя дорогая, они, кажется, прекрасно могут сами о себе позаботиться, – сказал Робинтон, – если они самостоятельно прожили все это время.

– Хм, ну ладно. Я не хочу, чтобы что-нибудь нарушало очередность, установленную для нас Айвасом.

– Этого не случиться, – с таким осуждением сказал Алеми, что вызвал у нее улыбку.

После этого она поднялась.

– На сегодня все? – спросила она Робинтона.

Он тоже поднялся, но двигался он как-то натянуто, отчего Лесса почувствовала укол боли за своего неоценимого друга. После сердечного приступа в Вейре Иста он уже никогда не был таким энергичным, хотя и говорил, что чувствует себя хорошо. Вся эта суета с Айвасом и открытиями на Посадочной площадке была не тем, в чем он нуждался. И все же.

– К нам в бухту пожаловали несколько очаровательных товарищей, -сказал Робинтон, указывая в сторону красиво окрашенных вод залива.

Она что-то сердито произнесла, отклоняя это предложение.

– У меня еще много дел. И гораздо больше «посетителей», с которыми я могу спокойно и с удобством поговорить, – увидев разочарование на лице Главного арфиста, Лесса ласково тронула его руку. – Как только мы закончим выполнение Айвасова плана, я обещаю тебе, что найду время для встречи с этими вашими делль... дельфинами.

– Великолепно! Тебе понравятся игры, в которые они играют...

– Игры? – Лесса опять нахмурилась.

– При необходимости работу можно представить игрой, Лесса, – мягко сказал Робинтон. – Ты недостаточно времени уделяешь себе.

– У меня не хватает времени делать то, что я должна, не говоря уже о себе, – сказала она и, наградив его одобрительной улыбкой, покинула прохладный тенек, в котором обитатели Прибрежного прятались от полуденной жары.

Рамота стала выбираться из воды, чтобы подобрать Лессу.

«Морские существа знают, где у меня чешется брюхо, и умеют его почесать», – сказала она своей всаднице.

– Вот как? – Лесса глянула в сторону моря, где эти дельфины прыгали через ее дракона не хуже акробатов на встречах. И на их мордах были улыбки.

– Они родились для этого, – сказала она себе и, усевшись на шею Рамоты, добавила: «Давай, Рамота, мы должны еще посмотреть поселение на реке Джордана». Рамота специально не стала погружаться в воду полностью, потому что знала, что им нужно будет лететь через Промежуток и Лессе не понравиться сидеть на мокрой шее.

Лесса пыталась выкроить время для этой инспекции уже на протяжении нескольких недель, но всегда появлялось что-нибудь более срочное. Хотя и распределение земель для должным образом обученных северян из переполненных холдов тоже срочное дело. Хотя все это был вопрос приоритетов. Так как река Джордана была очень близко к Посадочной площадке, они были способны исследовать ее должным образом, – руины поселений Древних весьма привлекательны, – чтобы основать новые холды: не такие большие как первоначальные, но достаточно внушительные.

Чтобы получить самостоятельность, некоторым холдам приходится ждать пока наберется по представителю от каждого Цеха. Или, по крайней мере, одного подмастерья или лекаря, который будет обслуживать сразу несколько поселений. А еще людей нужно обучить распознавать все опасности этих диких мест.

А в Прибрежном холде Алеми обругал себя за то, что забыл упомянуть новую работу для дельфинов, предложенную Джейдом.

Владетель Райской реки был разъярен по поводу вторжения в его холд. И его совсем не успокаивало то, что он в этом был не один. Почти дюжина поселений на побережье пережили подобные вторжения. Он не хотел, чтобы это повторилось! Поэтому он попросил Алеми, чтобы тот выяснил, смогут ли дельфины патрулировать воды его холда и предупреждать о других незаконных высадках.

– Получив ведро рыбы, они очень обрадовались, – доложил Алеми владетелю после того, как объяснил стае новую работу.

– Хорошие корабли и плохие корабли, – сказала тогда ему Афо.

– У плохих кораблей никогда нет рыбы для дельфинов? – улыбаясь, спросил Алеми.

– Совершенно верно! Плохие корабли воняют, протекают и оставляют всякую дрянь в нашей воде. Не приятно, – она выпрыснула воду из дыхательного отверстия, показывая свое отвращение.

Алеми решил, что это вполне верное определение для тех мастеров, которые за несколько марок готовы перевезти незаконных пассажиров.

Ладно, поправился Алеми, большой мешок марок. Люди, высадившиеся в Райской реке, хорошо заплатили капитану, согласившемуся доставить их на юг. Его корабль был не совсем в том состоянии, чтобы плыть через море, на нем повсюду царила сырость и плесень, корпус и паруса все в заплатах, а из его трюмов нечистоты выливались прямо в море.

– Также отвратительно, как и пещеры Айгена, – кто-то с отвращением заметил.

– Со всей этой землей, почему мы не можем иметь хоть немного? – спросил капитан.

– Можете, если сделаете все должным образом, – ответил ему Джейд.

– Ха! Всадники держат лучшие места для себя, – но некоторая зависть промелькнула в его глазах, когда он посмотрел на прекрасные места около Райской реки.

– Я никакой не всадник, но я владею всем этим надлежащим образом, вместе с соседями вниз по реке, которые тоже доказали, что могут владеть своими землями.

– И заплатили большой мешок марок, чтобы доказать это. Не так ли?

– Нет. Отнюдь, – резко бросил Джейд. – Они обратились с просьбой и, набрав требуемое число ремесленников, получили то, что хотели. Это – все что требуется и, если бы ты жил здесь, ты знал бы, что жить на Южном континенте не так уж просто.

Тогда Джейд ушел, сильно нахмурившись. Алеми последовал за ним. Алеми знал, что Джейд и Арамина потерпели здесь кораблекрушение и доказали свою способность содержать холд довольно долго продержавшись в одиночку прежде чем их обнаружил Пьемур. А еще он знал, что ему очень повезло, когда он попросился устроить рыбацкий холд на Райской реке и он, конечно, знал, в каких ужасных условиях находились бездомные в переполненных пещерах Айгена и еще менее полезных для здоровья местах севера. Также он знал, что поселения теперь основывали там, где были руины, указывающие, где Древние строили дома.

Лорд Торик принимал достаточно большое количество желающих эмигрировать на юг – даже после того, как совет лордов владетелей вместе с Предводителями Бендена сформулировали правила, по которым позволялось основывать новые поселения. Торик был разборчив, предпочитая мужчин и женщин, которые показали себя хорошими работниками, и дослужились, как минимум, до подмастерья в своем Цехе. Жесткий лорд Южного не переносил дураков и у него уже имелся один инцидент с отщепенцами, попытавшимися отбить у него большой остров, который, как он считал, был частью его владений. Он попытался заставить всадников помочь ему выгнать поселенцев, но у него это не вышло. Это случилось несколько Оборотов назад, когда политика невмешательства Вейров в дела Холдов еще не была окончательно утверждена.

Алеми это одобрял. Всадники должны быть выше всего этого, независимо от того, в каком Цехе или холде они родились.

Но, даже после того как он помог Джейду выдворить вторгшихся, он размышлял, что намного легче было бы драконами в небе «поощрить» людей сдаться без кровопролития.

Как и большинство людей Алеми знал, что всадники будут иметь первоочередное право выбора земель на Южном континенте. Случайно брошенное мастером Идароланом замечание навело его на эти мысли и уже ничто не могло его в этом переубедить. Об этом стоило подумать. После того, как Нити больше не будут падать на Перн, всадники должны получить некоторую награду за их долгую службу Цехам и холдам. И ничего не может быть лучше, чем получить свой собственный холд там, где они захотят жить.

Как мастер своего Цеха, Алеми, несомненно, поддерживал слегка различающиеся мнения лордов, которые могли себя хорошо чувствовать, зная, что они должны участвовать в распределении земли, независимо от того, где она находится. Идаролан, проплывший вокруг Южного континента, отлично знал, насколько обширны пустующие земли.

С другой стороны, рыбаку нужен всего лишь клочок земли в безопасной гавани, чтобы привязать свои корабли и продать улов. Желание большего – жадность. А Алеми не одобрял жадность.

– Ладно, – пробормотал Главный арфист, вернув Алеми к настоящему, – это прошло даже лучше, чем я ожидал. Я очень уважаю Лессу из Вейра Бенден, но, как говорят, она слегка помешана на престиже драконов.

– А разве так не должно быть? – спросил пораженный Алеми.

– Да, конечно, так должно быть, – быстро сказал Робинтон. – И она ведет себя так, как должна вести себя Госпожа Вейра. А теперь, расскажи мне об этом дельфиньем морском дозоре, который ты хотел основать, чтобы предотвратить другие вторжения.

– Я должен был рассказать об этом Госпоже.

– О нет, не думаю, что сейчас время сообщать эту идею, – сказал Робинтон, хитро улыбаясь. – Позволь ей для начала привыкнуть к мысли о разумности дельфинов. Это будет лучшим доказательством их изобретательности. Как ты думаешь?

– Ну, если ты так говоришь, – сказал еще не совсем уверенный Алеми.

– Стая Райской реки теперь отгоняет нарушителей?

– Да. И я полагаю, что Т'геллан в Восточном Вейре попросил молодого Т'лиона организовать схожий дозор вдоль их береговой линии. Хотя, – теперь Алеми усмехнулся, – целитель Вейра, также как и Т'лион, много работает с дельфинами.

– Ага, расскажи мне об этом, – сказал Робинтон, наливая им обоим вино и приглашая Алеми присесть около него в прохладной тени широкого навеса, окружающего Прибрежный холд. – Они на самом деле приходят, чтобы люди их полечили?

Внутри других домов уже начали приготовление обеда.

В Прибрежном жили сменяющие друг друга архивариусы и арфисты, которые обрабатывали огромное количество информации, выдаваемой Айвасом. И было необычно, что так мало людей требовало внимания мастера Робинтона.

Д'рам и Лайтол, его компаньоны, теперь были заняты на Посадочной площадке.

– Да, – сказал Алеми. – И колоколом могут позвать людей. – Он прикрепил хорошую длинную и крепкую цепочку на свой колокол на мысе возле Райской реки так, чтобы приплывшие дельфины могли потянуть за нее и позвать его. Хотя обычно на звон дельфинов выбегал кто-нибудь из детей. И пока он был в море, к нему часто приходили члены «его» стаи.

– И они звонят в колокол ту последовательность «отчет», которую ты упоминал? – было видно, что Робинтон этим очарован.

– И продолжают звонить, пока кто-нибудь не придет, – сказал Алеми, и улыбнулся, потому что таким образом его несколько раз будили. Однако, были и критические случаи. – Однажды поселенцы с севера перевернулись в своем абсолютно неприспособленном ялике, а в другой раз дельфин показал глубокую рану. Темма зашила ее так аккуратно, что позавидовал бы любой целитель. Дельфины были очень благодарны. Айвас очень любезно печатает медицинскую информацию для любого целителя, который столкнулся с дельфинами.

Он немного помолчал.

– Я помню, как однажды обнаружили шесть мертвых дельфинов в бухте недалеко от Нерата. Мы так и не узнали, что же на них подействовало, потому что не было никаких видимых причин. Дельфины могут заболеть так же, как и люди. У них бывают проблемы с пищеварением, легкими, сердцем, почками и печенью.

– Действительно? – удивленный арфист оценивающе посмотрел на Алеми. – Никто никогда не думает, что рыбы... извини, – и он поправился прежде, чем Алеми успел поправить, – млекопитающие подвержены тем же проблемам, что окружают людское тело. Что же, спрашивается, может вызвать у дельфина сердечный приступ?

Алеми пожал плечами.

– Согласно отчетам переживание, физическое напряжение и, даже, врожденный порок, – и тогда Алеми вспомнил, какое переживание и физическое напряжение пришлось пережить мастеру Робинтону, прежде чем он отошел от дел. Он судорожно взглянул на арфиста, который, очевидно, переваривал полученную информацию.

– Шесть сердечных приступов одновременно? – спросил он удивленно. – Нет. Тот случай был вызван чем-то еще. В отчетах Айваса говорится, что такое бывало на старой Земле и, как тогда думали, это было вызвано загрязненными водами, травившими дельфинов. Но наши воды чисты и прозрачны.

– И они такими останутся! – с неожиданной энергией сказал Робинтон. – Под руководством Айваса мы не повторим ошибки наших предков, совершенные в их мире. – Он замолчал, а потом добавил с кривой усмешкой.

– По крайней мере, не те же самые и по той же самой причине. Мы сможем, возможно, быть более аккуратными, чем были Древние.

– О?

Лицо Робинтона осветилось улыбкой:

– Несмотря на все то что, мы пережили, пока Рассветные Сестры вращались над нами по своим орбитам, это мир остался точно в тех рамках, которые изложили основатели колонии. Конечно, мы не могли знать, что мы соблюдали те предписания, – он плутовато улыбнулся Алеми, – но факт в том, что мы оставили только технологии, нужные для выживания. Как только угроза Нитей будет исключена, мы сможем улучшить качество нашей жизни и все еще оставаться в пределах тех предписаний: мир, который не требует так много сложной технологии, которая овладела нашими предками. Мы будем лучше.

– И Вейры? – Алеми не терпелось задать этот вопрос.

Улыбка Робинтона угасла, но выражение его лица было скорее задумчивым, чем обеспокоенным. – Они, конечно, найдут для себя новое занятие, и я искренне сомневаюсь, что драконы исчезнут, потому что исчезли Нити.

Улыбка снова вернулась на его лицо, но стала слегка таинственной, как будто у него была информация, но он не собирался ее рассказывать, подумалось Алеми.

Ему не хотелось покидать навес и такого дружелюбного Робинтона, но он понимал, что не может дальше оправдывать узурпацию его внимания этим утром.

Т'лион, возможно, был немного возмущен постоянными предупреждениями Х'мара, главного смотрителя Вейра, чтобы он не пренебрегал своим драконом ради нового увлечения дельфинами. Но он стал держать свой язык за зубами, особенно после того, как Гадарет неистово ему возразил, а в особенности его бронзовому дракону, что им ни на мгновение не пренебрегали, а дельфины даже помогают содержать его в чистоте. Большинство вечеров Т'лиону поручали забирать арфиста Боскони из Райской реки и перевозить его на Посадочную площадку, где он работал.

Он подружился с Боскони и эта обязанность была ему совсем не в тягость. А еще это подразумевало, что он мог прилетать немножко раньше и тратить некоторое время на знакомство со стаей Райской реки, Кибом, Афо и обмениваться приветствиями с Натуа, Таной и Буджи. Иногда он сталкивался с Алеми благодарящим стаю за хороший улов рыбы или предупреждения о погоде.

– А еще стая занимается патрулированием, – сказал Алеми, улыбнувшись над термином, который высказали в Вейре, – вдоль владений Райской реки, чтобы предотвратить последующие вторжения. Таким образом, Т'лион, нам не нужно ставить тебя, под угрозу, хотя я ручаюсь, что мы очень благодарны тебе за помощь два месяца назад.

Т'лион пожал плечами и улыбнулся. – Только, пока мои Предводители об этом не услышат.

– Конечно нет.

Тогда Т'лион слегка нахмурился. – Но это защищает только вас, а есть еще огромная часть непатрулируемого побережья отсюда и до самого Южного холда.

– Ну и ладно, – теперь настала очередь Алеми пожать плечами. – Это уже не моя проблема. Но это не означает, что я не упомяну о любых новых нарушениях, если где-нибудь их замечу.

– Здесь тоже очень много земли, – сказал Т'лион, медленно качая головой.

– Парень, ты не можешь беспокоиться обо всем, хотя это – твоя положительная сторона, что ты берешь на себя дополнительную ответственность. А теперь помоги мне накормить эти рыбьи морды.

– Ш-ш-ш, – Т'лион сделал преувеличенный тревожный жест. – Они очень не любят, когда их называют... – и он изрек то ужасное слово.

Алеми рассмеялся. – Мне можно. Я – рыбак, – и он формально представил Т'лиона.

– Нет нужды, – сказал ему Киб, подняв свою голову над водой. – Тана и Натуа говорили. Хороший человек, всадник.

– Спасибо, – сказал Т'лион, очень довольный таким теплым признанием.

– Зашили Буджи, – Киб покрутил носом в воде и плеснул водой на Т'лиона.

– Я умру от холода, разговаривая с дельфинами, – сказал Т'лион выкручивая перед своей промокшей рубашки. – Но теперь я готов к этому и он не получит мою куртку.

– Я уже приучился не надевать рубашку, – заметил Алеми. – Так что, где завтра будет рыба, Афо?

Афо выдала информацию, включая «показания» сонара.

– Они знают, где находится косяк, но единственный способ, которым они могут это выразить для меня – сообщить время возвращения их звуковых сигналов, – сказал Алеми. – Я уже хорошо могу рассчитать расстояние таким способом.

– Это... это удивительно, – с благоговением сказал Т'лион.

– Не столько, сколько то, что вы зашили Буджи. О, – Алеми усмехнулся, увидев удивление Т'лиона, – мы все об этом слышали. Они могут пропустить мимо очень мало информации, особенно, подобной этой.

– Драконы все еще более надежны, – Т'лион с гордостью посмотрел на своего бронзового.

– Только не отрицай, парень, что каждый на Перне служит своей цели.

– Это напоминает мне, что я могу опоздать, забирая арфиста Боскони,

– Т'лион вскарабкался по лестнице обратно на пирс и направился к своему дракону, на ходу стаскивая с себя мокрую рубашку. Он как раз успел надеть сухую рубашку из своей сумки, пока Гадарет пролетел короткое расстояние до холда.

Когда они спланировали на лужайку перед хижиной Боскони, арфист уже выглядывал из дверей.

– Один момент, – окликнул он.

Т'лион знал, сколько длятся такие «моменты» арфиста. Он развесил на кустах свою рубашку для просушки и, прислонившись к боку Гадарета, со скучающим видом стал ждать.

Загоревший дочерна паренек вышел из зарослей и, улыбнувшись, увидев в этом месте дракона, уверенно направился к нему.

– Ты должно быть Т'лион, а это – Гадарет, – мальчик остановился на расстоянии вытянутой руки от пасти дракона. Гадарет поприветствовал его, вежливо коснувшись носом. – Боскони сказал, что вы прибыли, чтобы забрать его, так что я прибежал сюда.

– И ты? – спросил Т'лион, поведение паренька забавляло его. Ему, наверно, не больше восьми Оборотов.

– Я – Райдис, сын Джейда и Арамины. Я мою Рута, дракона лорда Джексома, всякий раз, когда он прилетает сюда. Может быть, я и Гадарета когда-нибудь помою? – он посмотрел на бронзового, который все еще не достиг своего полного роста. – Его намного больше, чем Рута, но я мог бы помочь.

Т'лион засмеялся. – Можно, если выпадет возможность остаться достаточно надолго. А вообще, обычно дельфины помогают мне мыть Гадарета.

Округлившиеся глаза мальчик заставили Т'лиона рассмеяться еще сильнее.

– Ты говоришь с дельфинами?

Теперь Т'лион удивился: мальчик не только знал, что дельфины говорят, но и правильно произнес это слово.

– Ты разговаривал с дельфинами? – спросил Т'лион. Может быть, мальчик отвечал на Колокол Дельфинов для Алеми. Это хорошая работа для молодого парня и сына владетеля.

– Только в тот день, когда они спасли мне жизнь. Но дядя Алеми говорил, что они спрашивали его, как я поживаю.

– Они спасли тебе жизнь? Расскажи мне как, – иногда Т'лион скучал по своему младшему брату, Тикини, который почти такой же бесхитростный с ним, как и сын этого владетеля. Он и Тикини были очень схожи.

Именно в этот момент Боскони вышел из своей хижины и на его лбу засверкал пот, потому что он был одет в тяжелое летное обмундирование.

– Тебе лучше отправиться домой, Райдис, – сказал он мальчику. – И надо поскорее убираться с этой жары. Мы можем, Т'лион?

– Мы с тобой еще увидимся, Райдис, – обратился Т'лион к мальчику, забравшись на шею дракона, а затем помог Боскони. Кружась в воздухе над холдом, Т'лион видел мальчика, махавшего рукой до тех пор, пока его еще можно было разглядеть.

На протяжении следующих нескольких недель Т'лион, забирая арфиста, несколько раз встречал Райдиса. Тот неизменно спрашивал, что было нового в его стае, кто заболел, кого вылечили, и Т'лион был только рад поговорить с тем, кто так страстно внимал его рассказам. Он совсем не осознавал, что снова подогрел интерес Райдиса к дельфинам, когда начал разговаривать с Райдисом, отвечавшим с таким энтузиазмом и искрящимися глазами.

– Слушай, если захочешь, то ты можешь опять поговорить с дельфинами, – однажды предложил он Райдису.

– Мне нельзя самому находится около воды, – сказал Райдис. – Я обещал.

Райдис глубокомысленно и задумчиво его рассматривал, ковыряя песок большим пальцем своей босой ноги. – Да, всадник и его дракон позволили бы мне сдержать свое обещание, – он подарил Т'лиону сияющую улыбку. – Но где? – и он прикрыл рукой свой рот.

– О, это очень безопасное место, – сказал Т'лион. – Ты знаешь, где причалы мастера Алеми? Тебе разрешают заходить так далеко?

Очень довольный, Райдис энергично закивал.

– Встретимся там завтра после полудня, скажем в четыре часа, так что у нас будет целый час, прежде чем я должен буду забрать мастера Боскони.

– О, я буду, я буду, я буду. Спасибо!

Начавшись достаточно невинно, полуденные встречи с дельфинами стали постоянным и веселым времяпровождением для них обоих. Если мама спросит Райдиса «где ты был?» и «кто с тобой был?», он сможет честно ответить, что он был с Т'лионом и Гадаретом. А то, что он плавал на плоту Алеми вместе с дельфинами, просто можно не упоминать.

Т'лион восхищался не только бесстрашием мальчика в воде и при общении с дельфинами, но и тем, как быстро, кажется, Райдис стал понимать их невнятную речь. Им, в свою очередь, нравился высокий молодой голос мальчика и, будучи предупрежденными, что Райдис маленький и с ним надо обращаться осторожно, никогда не топили и не толкали его, даже когда он плавал вместе с ними под водой.

– У тебя легкие как у дракона, он может долго оставаться под водой, – однажды сказал Т'лион, начиная беспокоиться, что мальчик ушел слишком глубоко под воду вместе с последним детенышем Афо, Виной, когда те вынырнули на расстоянии двух длин дракона от плота. – Больше так не делай, Райдис, – крикнул он. – А теперь плыви сюда и сделай передышку!

Со смехом Райдис позволил Вине отбуксировать его к плоту. Ухмыляясь, он вскарабкался на плот и весьма довольный собой сказал:

– Мы забрались очень глубоко, но не до самого дна. Вина щелкала, что это слишком далеко для нас. Поэтому нам пришлось подняться на поверхность. С ней так хорошо плавать.

– Теперь я понимаю, почему твои хотят, чтобы с тобой кто-нибудь был, когда ты плаваешь, – сказал Т'лион, все еще не оправившись от испуга. – Ты должен пообещать мне, что больше не будешь так долго оставаться под

водой.

– Конечно. Я обещаю. Но это было очень весело. Ты должен попробовать. С дельфином ты сможешь забраться гораздо глубже!

– Не сомневаюсь. Только в следующий раз мы сделаем это вместе!

– Обещаешь? – затем Райдис раздраженно посмотрел на Афо, носом толкавшую его ногу.

– Шип. Плохой шип, – сказала она и настойчиво прострекотала Т'лиону.

– Ступня болит?

Райдис тупо посмотрел на своего друга, а затем вниз, на свою ступню:

– А, иногда. Я наступил на что-то, но это не мешает мне плавать.

– Дай посмотрю.

Райдис повернулся и улегся на плоту, предоставив Т'лиону свою мозолистую ступню и указал пятнышко воспаления.

– Плохой шип, – настаивала Афо.

– Ничего там нет, Афо, – упрямствовал Райдис и повернул свое лицо так, чтобы оказаться с ней на одном уровне. Он протянул руку к ней и начал почесывать так, как она любила. – Ничего не болит.

Афо энергично повертела носом, обрызгав его водой.

– Наверное, Райдис, тебе лучше показать твою ступню твоей маме или тете Темме. Она ведь целитель холда?

– А, чепуха. Давай опять поплаваем.

– Нет, – Т'лион сказал это так твердо, что Райдис понял, что с ним лучше не спорить. – Я должен забрать Боскони.

– Он всегда опаздывает, – с добродушным презрением сказал Райдис.

– Но это не означает, что я должен приходить не вовремя. Пошли.

Так случилось, что в тот день они пришли позже или Боскони поспел вовремя. Т'лион опустил Райдиса на землю и помог забраться Боскони, так что у него не осталось времени, чтобы напомнить мальчику, чтобы тот позаботился о своей ступне. Дельфины всегда были правы в этих вопросах.

На следующий день он должен был присутствовать на Падении, доставляя мешки с огненным камнем к сражающимся крыльям далеко за большим внутренним озером.

После его послали забрать мастеров-кузнецов, посещающих одну из бесконечных дискуссий, теперь ежедневно проводившихся в Администрации и поэтому только через три дня он смог вернуться к перевозкам Боскони. Он пришел к плоту Алеми, нетерпеливо ожидая прихода Райдиса, но паренек не пришел.

Когда Т'лион и Гадарет приземлились, чтобы подобрать Боскони, он спросил его, видел ли тот Райдиса.

– Нет, он болен. Очень заболел, насколько мне известно.

У Т'лиона появились нехорошие предчувствия. Скорлупа! Ведь он обещал показаться своей тете Темме.

– Подхватил одну из тех лихорадок, которые так часто здесь поражают детей его возраста, – добавил Боскони, усаживаясь между гребнями на шее бронзового. – Через пару дней будет как новенький. Смышленый ребенок.

– Ага, – ответил Т'лион, немного успокоившись. Его сестра умерла от одной из таких быстрых лихорадок, но она была младше Райдиса и не такая крепкая. – Может дельфину стоит осмотреть его. Они очень хороши в диагностике.

Боскони засмеялся, похлопав по плечу молодого всадника:

– О, не думаю, что у него что-нибудь настолько критичное, чтобы показывать его твоим друзьям, Т'лион, но это хорошо, что ты беспокоишься.

– Ага. Он для меня как брат.

– Я передам, что ты спрашивал о нем.

– Передай, пожалуйста.

На следующий день пришел к плоту и позвонил в колокол. Первого ответившего дельфина он попросил позвать Афо.

– Афо, какой шип был в ступне Райдиса? – торопливо спросил он.

– Плавал с нами, – прострекотала Афо, взволновано щелкая. – Ты не звонил уже три солнца.

– Нет, Райдис заболел.

– Плохой шип. Говорили ему.

– Шип мог вызвать у него лихорадку?

– Плохой шип. Морской шип, не земной. Хуже.

– Лучше сказать это его матери, – сказал Т'лион и быстро позвал Гадарета, чтобы тот подвез его к дому владетеля.

Там он обнаружил не только родителей мальчика, тетю Темму, но и мастера-целителя с Посадочной площадки. Все выглядели обеспокоенными, а его мать очень осунулась от волнения и бессонницы. Даже Джейд не скрывал беспокойство.

– Я слышал, что Райдис болен, – начал Т'лион, нервно сжимая свой летный шлем. – Я могу чем-нибудь помочь? Как вы знаете, дельфины могут хорошо рассказать, что у людей не правильно.

– Дельфины! – Арамина буквально выплюнула это слово. – Он бредит об этих дельфинах. – Она повернула лицо к Джейду. – Он не мог пережить это спасение опять, да?

«Т'лион, она боится дельфинов», – сказал Гадарет.

«Это почему?»

«Она боится их из-за Райдиса».

Тогда впервые Т'лион заподозрил что, взяв мальчика на плот Алеми, сделал неправильно. Но он был очень осторожен с ним и мальчик не нарушил обещание, данное, очевидно, его боязливой матери.

Мастер-целитель наградил Т'лиона строгим взглядом:

– Ты – бронзовый всадник, который помогал Перселлану в Восточном Вейре?

– Да, мастер. Т'лион, всадник Гадарета.

– Ты был очень добр, предложив это, всадник, но здесь у нас всего лишь детская лихорадка. Устойчивей чем обычно, но, на самом деле, ничего такого, чем могут помочь дельфины.

Т'лион колебался:

– Ведь он всегда бегает босой? Я никого не критикую, холдер Арамина, – добавил он торопливо, когда увидел, что она услышала его комментарий. – Мне бы тоже так хотелось, – он кивнул на свои тяжелые ботинки, в которых сильно потели ноги, – но я знаю какие грязные эти шипы и как легко от них заразиться.