Текст книги "Дельфины Перна"

ГЛАВА 6

Хотя Арамина и подозревала, что Алеми довольно много времени потратил на разговоры с дельфинами, в ее присутствии он никогда никому об этом не упоминал. Постепенно приключение Райдиса с морскими спутниками стало забываться под действием других занятий: вроде изучения традиционных баллад под руководством мастера Менолли, рождением ее второго сына Олоса, и долгожданного сына Китрин Алеки. Арамина снова могла расслабиться.

Райдис был очень сильный пловец, но она не хотела видеть его силу, которую будет перенапрягать дальнейшее прямое сотрудничество с морскими существами – млекопитающими, или кем бы они там ни были – соблазнявшими его со своих глубин. Райдис должен последовать за своим отцом как владетель Райской реки, хотя она тайно позволяла себе помечтать, что его могут найти в поиске как всадника для Восточного Вейра. Ему, конечно, нравилась компания драконов, которые бывали в холде: он вычистил многих, когда те купались в теплой воде, а особенно часто дракона лорда Джексома белого Рута, который, кажется, испытывает некоторую привязанность к ее сыну. И совсем невероятно, думала она, что Райдис может быть сразу и всадником, и владетелем, таким, как лорд Джексом. Хотя, со всеми этими планами навсегда избавить Перна от Нитей, такая двойная роль для сына ей не очень нравилась. Иногда, как и многие на Перне, она задумывалась о том, что произойдет, если Вейры будут расформированы после исчезновения Нитей.

Конечно, если бы Райдис стал всадником дракона, он будет еще довольно молод, – когда закончится это Прохождение ему исполнится только тридцать. Еще один голос «за», чтобы ему быть и всадником и владетелем. В конце концов, Джейд все еще молодой и энергичный человек и, скорее всего, с ним будет все в порядке до конца Прохождения.

Так что Райдис может быть и всадником и владетелем.

Тогда, также, драконы могли бы говорить с ним, что было бы очень важно, даже если пока еще по молодости это не понимает.

Он и не знал бы, насколько их готовность сделать это радовала ее сердце. Возможно, это имело бы вес при принятии его как кандидата на площадку рождений. Она не была уверена, как отнесется Джейд к таким ее амбициям относительно их сына. Но это не означало, что она не может их иметь. Во всех отношениях случай Райдиса отличается от ее собственного. Почему бы и не рассмотреть такое заманчивое будущее ее сына.

Прибыл новый арфист, которого в качестве своего приемника назначила Менолли – подмастерье по имени Боскони. Ему только исполнилось двадцать и он был воспитанником в рыбацком холде Иста, поэтому он был приучен к климату и образу жизни в Райской реке. Менолли оказала любезность, предоставив Райской реке нескольких кандидатов.

– Я не могу допустить чтобы таких прекрасных детей обременял какой-нибудь подмастерье, который хочет только погреть свои кости в здешнем климате, – заявила им Менолли. – Нужен внимательный, предприимчивый и прекрасно ориентирующийся в местной обстановке настолько, насколько это возможно. У нас там есть одна милая девушка, заканчивающая свое ученичество. Конечно, если вы не возражаете против женщины-арфистки, – с хитрой усмешкой она посмотрела на друзей и подмигнула.

– Конечно же, мы не возражаем, – в унисон заявили Джейд и Алеми и оба ухмыльнулись.

– Но Хэлли поменяет стол лишь через девять десять месяцев, а начатый процесс обучения очень нехорошо продолжать через столь долгое время. Детишкам этого холда нравится учится и мне не хочется лишать их этого.

Она перечислила сильные и слабые стороны каждого молодого человека. Пешар, лучший художник Цеха арфистов, послал эскизы портретов Боскони, Томола и Лесселана.

– Никогда не думала, что нам представится такой выбор, – сказала Арамина, тщательно изучая рисунки.

Менолли улыбнулась.

– Что? И лишить моих племянниц и племянника лучшего образования? Конечно, кто бы сюда ни прибыл, он должен будет тратить некоторое время, помогая архивариусам с музыкой, которой большое множество для нас выдал Айвас. Тагетарл фактически отвечает за печать, но арфист Райской реки будет находиться достаточно близко, чтобы помогать ему по работе. Это ведь не составит проблемы, не так ли?

– Нисколько, – заверил ее Джейд. – Здесь тихо и не так уж много детей.

– Это пока, – подмигнула Арамина. Когда волнение от предложения немного уложилось, она спросила, женат ли кто-нибудь из этих молодых людей.

– Пока еще нет, – улыбнулась Менолли. – Среди ваших холдеров есть несколько хорошеньких девушек. Нужно предоставить им некоторый выбор, не ограниченный одними только моряками, – теперь она усмехнулась своему брату.

– Мне нравится вот этот, – Арамина указала на Боскони. – У него добрые глаза.

Из этой тройки Боскони не выделялся особой красотой и ростом уступал Лесселану. Его вьющиеся волосы обесцветились от солнца и в уголках глаз появились морщинки, придающие лицу веселый вид. Арамине было приятно смотреть на его портрет в то время как другие два лица не казались ей особо искренними. – Воспитанник Исты, ты говоришь? Тогда, в отличие от двух других, он не будет возражать против высокой температуры. И нам не придется ему объяснять все неудобства проживания в тропическом климате.

– Очень хорошо, – оживленно сказала Менолли, подтянув к себе набросок Боскони. – Сибел сообщит Боскони о его назначении и я попрошу Т'геллана послать всадника, чтобы тот переправил арфиста сюда. Я хочу обсудить детей с ним, чтобы он знал на каких их умениях концентрироваться. Они – такая хорошая компания. Мне очень приятно было провести это время вместе с ними. Ой, опять малыш проснулся.

Когда прибыл Боскони Менолли должным образом его проинформировала о способностях его учеников и поселила его в домике арфиста так, как будто он всегда там жил. Менолли пообещала навестить Райскую реку еще раз, особенно когда Камо заявил, что хотел бы остаться здесь, в тепле. Ему не нравиться зима, – объяснила Менолли, – потому что он забывает надеть свою куртку, когда наступает зима и забывает ее снять весной.

Боскони решил выполнять свои обязанности на Посадочной площадке по вечерам и Т'лиону с Гадаретом обычно поручали возить их. Это оказалось весьма удобно Т'лиону с Гадаретом и Алеми, поскольку они продолжали налаживать свои отношения с дельфинами. Теперь намного больше стай могли ответить на Колокол. На самом большом дереве у побережья около Восточного Вейра Т'лион соорудил некоторое подобие колокольни, использовав немного меньший колокол, чем тот, который Алеми использовал на мысе возле Райской реки.

Т'лион и не думал скрывать свою деятельность. Ему это даже нравилось – никто его не высмеивал и не дразнил.

В конце концов, как будто Предводитель Т'геллан не знает, что дельфины спасали людей в море.

С тех пор как Т'геллан стал часто вызывать Т'лиона к себе, чтобы назначить его на разные хозяйственные работы, такие вызовы больше особо не тревожили Т'лиона. Но он совсем не ожидал увидеть там своего брата и ему не понравилось самодовольное выражение на его лице и строгие лица Т'геллана и Миррим.

«Я не знаю, почему ты так расстроен Монарт», -Т'лион в голове услышал достаточно громкий разговор своего дракона. – «Они – дельфины, которых Древние привезли с собой сюда. Они спасают жизни. Они могут говорить с кем угодно».

Это дало Т'лиону ключ к разгадке, в котором он так нуждался: К'дин шпионил за его вечерними встречами с дельфинами.

– Я полагаю, что у тебя есть кое-что, что нужно объяснить нам, Т'лион, – серьезно сказал Т'геллан молодому всаднику. Миррим тоже смотрела кровожадно.

– О дельфинах? – Т'лион надеялся, что голос его звучит непринужденно, хотя на самом деле он совсем себя так не чувствовал.

– Дельфины?

– Да, дельфины, как называет их Айвас, -он заметил, как обменялись взглядами Предводители, когда он так небрежно упомянул Айваса. – Они пришли с Древними, как вы можете знать. Они прошли ментасинхное усиление, чтобы они могли говорить со своими людьми партнерами – дельфинерами, – он проговорил все эти длинные слова без единой запинки.

Т'геллан нахмурился:

– С этим ты обращался к Айвасу?

– Вообще-то нет. Он сам спрашивал меня. Мастер Алеми из холда Райская река очень тесно сотрудничает с дельфинами. Они дают ему сообщения о погоде, новости о том, где и какая рыба идет. Спасают рыбаков от многих неприятностей. И даже предупреждают о шквалах.

– Да уж! – скорее утверждая, чем спрашивая проговорил Т'геллан, переваривая то, что так бодро сейчас рассказал Т'лион.

– И как ты во все это впутался, Т'лион? – поинтересовалась Миррим.

– О, ты знаешь, как случаются такие вещи, Миррим. Вроде того, как ты когда-то запечатлела файров.

Она нахмурилась, посмотрев на него взглядом типа не-шути-со-мной:

– Ты запечатлел эти существа?

– Нет, ничего подобного, – Т'лион отклонил ее предположение взмахом руки. – Они совсем не похожи на драконов, – он немного понизил свой голос. – Но, тем не менее, они полезны, – и решил не добавлять: «как огненные ящерицы». – Их надо вызывать звоном колокола. Если им хочется, они отвечают. Обычно они это делают, потому что мы для них всего лишь новый вид игры.

– Новая игра? – Т'геллан наклонился вперед.

– Так говорит мастер Алеми. Стая, которая живет в этих водах, отличается от той, с которой общается он. Айвас хочет, чтобы мы выяснили как можно больше и пытались улучшать их языковые навыки.

– Языковые навыки? – спросила Миррим, моргая.

Т'лион пожал плечами.

– Этот термин использовал Айвас. Они ужасно говорят. Они часто путают слова и их нужно учить правильному говору.

К'дин презрительно рассмеялся:

– Ты – учитель?

– Я знаю больше слов, чем знают дельфины, – четко ответил Т'лион.

– И когда ты учишь их, Т'лион?

Молодой бронзовый всадник понял, что с тех пор как Предводитель заинтересовался, ему уже ничего не угрожает.

– О, только когда у меня есть свободное время. Например, когда я купаю Гадарета. Ему тоже нравятся дельфины. Они плавают под ним и щекочут ему брюхо. А когда я чищу его крылья, они прыгают через них.

– Даже так? – риторически спросил Предводитель и Т'лион промолчал, пытаясь расслабиться.

Может на самом деле К'дин говорил что из-за дельфинов он пренебрегает Гадаретом? Не выкинут же его из Вейра! Но его могут наказать и запретить дальнейшее общение с дельфинами. Достаточно ли того, что он упомянул Айвас, чтобы Т'геллан успокоился?

Или этой дружбой он что-нибудь усложнил для Предводителя?

– Думая, что тебе, Предводитель, лучше самому пообщаться с этими дельфинами. Они тоже будут очень рады с тобой познакомиться, – Т'лион сказал это так весело, насколько мог, в тайне надеясь, что дельфины покажут свои положительные таланты, а не свою любовь к играм. -Может мой брат при этом присутствовать? Так ему удастся получше их рассмотреть.

Т'геллан окинул старшего коричневого всадника оценивающим взглядом:

– Кажется, это не повредит.

– Да, весьма, – добавила Миррим, бросив кислый взгляд в направлении К'дина.

«Монарт и Пат тоже заинтересовались. Я рассказал им все, что мы делали. Но мы должны были раньше рассказать об этом Предводителям. Это единственная неправильная вещь. Остальное я не понимаю», – по-другому успокоить Гадарет не мог.

Когда Т'лион повернулся и последовал наружу за Предводителями, где их ожидали драконы, он понял, что Гадарет прав в том, что надо было пораньше сообщить об этом Предводителям. Но с перевозками Менолли и других пассажиров в эти дни он практически не появлялся в Вейре.

«Но провел много времени на побережье, разговаривая с дельфинами», – добросовестно напомнил Гадарет.

«Это все мой брат», – ответил Т'лион своему бронзовому, – «ему ничего больше не нравится, как доставить мне неприятности перед Предводителями».

«Булету это не нравится».

«В таком случае это плюс для Булета».

К счастью для Т'лиона Тана и Натуа появились, как только перезвон колокола прокатился над водой, покрытой легкой рябью от морского бриза и прилива. Чтобы встретить прибывших Т'лион по пояс зашел в воду в то время как всадники, драконы и файры Миррим остались на берегу.

– Только вы двое? – спросил Т'лион, понадеявшийся, что прибудет больше дельфинов из стаи, чтобы можно было похвастаться. Тогда он повысил свой голос, чтобы остальные на берегу могли услышать, как он представляет. – Тана, Натуа, вот предводитель моей стаи, Т'геллан, и его помощница, Миррим. И К'дин, – он решил не представлять его как своего брата.

– Добрый день, Геллин, Мирм, – вежливо сказал Натуа пока Афо плескала водой в их направлении.

– Добрый день, Натуа, – сказала Миррим и зашла в воду рядом с Т'лионом. На ее лице играла улыбка. Ее файры кружились над ее головой, готовые, если потребуется, защитить хозяйку. Она погладила бутылкообразный нос, которым Натуа ее толкал. Тана проплыла мимо, оглядывая Миррим сначала одним глазом, а потом другим на обратном пути. Потом она поднялась над водой так, что ее и Миррим глаза стали на одном уровне.

– Добрый день, Тана. Вода хорошая?

– Прекрасная. И рыба отличная. Стая кормится. Хорошо кормится.

Тана захотела узнать, в какую игру они сегодня будут играть и Т'лион торопливо вмешался:

– Извините, что вызвал вас с кормежки, Тана.

– Колокол звонил. Мы ответили. Мы обещали. Мы здесь.

Т'лион был доволен, что их речь так четко звучала – он, наконец, поборол их привычку говорить «у-ми» вместо «мы».

– Очень мило с вашей стороны, что вы прибыли так скоро. Предводители моей стаи хотели с вами познакомиться.

Натуа сделал переворот назад и облил водой Миррим с Т'лионом. Мирим замерла, вода капала с ее головы и плеч. Хорошо приученный к таким проделкам, Т'лион вздрогнул, досадуя, что не подумал предупредить об этом. Миррим отряхнула воду и глубоко вздохнула.

– Не нужно было мочить Миррим, – сказал Т'лион, качая пальцем перед носом Натуа. Дельфин прострекотал и проплыл вокруг двух людей.

– Теплая вода. Хорошо, – сказал Натуа и оттянул нижняя челюсть, изображая улыбку и тем самым показывая что ему жаль, что он поставил молодого всадника в неловкое положение.

Миррим рассмеялась:

– Что значит намочить, для морских существ? И я вошла в их воду, – она руками выжала воду из волос. – Вам нравиться мочить людей.

– Ты женщина, а не люди, – заявил Натуа.

От удивления что он признал отличие у Миррим отвисла челюсть.

– Спасибо, Натуа! Давай, Т'геллан, ты пропустишь самое интересное и вода к тому же теплая!

Тогда, к всеобщему удивлению, Тана преподнесла сюрприз: «У тебя внутри ребенок».

– ЧТО? – закричала Миррим, всем телом повернувшись к дельфину.

– Тана видит младенца.

– Что ты сказала? Подожди, подожди минутку, ты, ты рыба! – сказала Миррим. От пережитого потрясения ее сильно загоревшее лицо побледнело.

– Что там только что сказало это существо? – потребовал Т'геллан, продвигаясь в воду к своей помощнице и положив свою руку на ее плечо.

Т'лион был ошеломлен. Он не знал, что делать. Он сглотнул и запнулся увидев самодовольное выражение его брата.

– Это говорит, что я беременна, – ответила Миррим. – Это не шуточный вопрос, делль-фин!

– Не шутка, – сказала Тана. – Я знаю. Мы всегда знаем. Сонар говорит правду о женском теле.

– Сонар? Это еще что такое? – потребовал объяснений Т'геллан у молодого всадника. – Что вообще здесь происходит?

– Не знаю я, – вскрикнул Т'лион.

– Я права. Ты спроси медика. Скуиииии! Время с ребенком – хорошее время. У меня тоже ребенок. Мне это нравится.

– Медик? – повторил Т'геллан, проигнорировав остальную часть комментария.

– Так Древние называли целителей, – пробормотала Миррим, посмотрев на руку, которой она держалась за свой живот, чуть ниже поверхности воды.

– Мне жаль, Миррим. Я не знал, – сказал Т'лион, потрясенный заявлением Таны и всем случившимся. Как он мог предположить, что на этой встрече произойдет такое? Он думал, что они были его друзьями! Он мог бы перейти в другой Вейр, пока его позор не стал известен всей планете... и он не сомневался, что об этом узнают все, потому что К'дин об этом уж точно позаботится! Он, скорее всего, опозорил всю свою семью. И он был настолько горд, что говорил с ними!

К своему растущему ужасу, Тана не прекращала болтать, а Натуа неистово кивал, как будто он тоже был с этим согласен!

– Я знаю. Женщина бер-ременна, – повторила Тана, взволновано извиваясь перед тремя людьми. И, прежде чем любой смог предположить ее намерение, она погрузилась в воду и с большой осторожностью положила свой нос на руку Миррим. – Будет ребенок. Не скоро. Маленький.

Т'геллан, обменявшись взглядами с Миррим, начал нежно ей улыбаться.

– Я об этом даже не мечтал, – прошептал он так, что Т'лион не мог поручиться, слышал ли он это.

– Но пока еще ничего не случилось. Я имею в виду, что еще слишком рано, чтобы быть в чем-то уверенным, – в ответ пробормотала Миррим, с такой же нежностью посмотрев на высокого бронзового всадника. Тогда она качнулась и начала пробираться к берегу. – Первое что мы должны узнать от Айваса, так это то, может ли несмышленое морское существо знать то о чем оно говорит, – она остановилась возле Т'лиона и повернулась к нему. – Ты тоже пойдешь, Т'лион, и мы, в конце концов, уладим этот вопрос. Нельзя, чтобы такой молодой всадник имел дело с такими странными существами, как эти.

«Ты мне нравишься, Т'лион», – заявил Гадарет таким неистовым тоном, что Т'лион немного успокоился. Пока не увидел торжествующее выражение на лице К'дина. Он закрыл глаза и попытался не слушать радостные звуки писков и щелчков дельфинов, которые те начали производить, когда он начал выбираться из воды. – «Мне нравятся дельфины. Они такие веселые и нас тоже веселят».

«Не говори сейчас со мной о дельфинах, Гадди. Ты не знаешь, что они только что сделали».

«Я знаю. Пат знает. Пат очень рада, что у ее всадницы будет ребенок».

Т'лион тяжело вздохнул, повинуясь ручному сигналу Т'геллана усаживаться на драконов.

– Ты тоже пойдешь, К'дин, – приказал Т'геллан и внезапно выражение его лица стало суровым. – Я хочу чтобы ты был там, где я тебя смогу видеть. Мы полетим напрямую.

Миррим уселась на Пат и вода, капающая с ее ног и одежды, потекла по бокам зеленой.

– В полете держитесь низко, – сказала она. – Когда полетим, мы обсохнем, но я не хочу чтобы это произошло слишком быстро. – Она почти не смотрела на него и от этого Т'лион еще больше расстроился.

Косяки рыбы, предупреждения о мелководье и шквалах были хороши в пределах возможностей дельфинов, но это? Т'лион попробовал отдаться полету, когда Гадарет взлетел, но это не получилось и он чувствовал себя одеревеневшим, испуганным и полностью несчастным. Как могли Тана и Натуа так с ним поступить? Как раз тогда, когда нужно было представить их в самом лучшем виде.

У него даже не было шанса спросить их о состоянии надвигающейся погоды или косяках рыбы в окрестностях Восточного Вейра. Прямой перелет, хоть на самом деле и был не таким уж далеким, Т'лиону показалось, что он длился годами. Когда они добрались до Посадочной площадки, его одежда полностью просохла, а нос горел и начинал болеть. От страха самодовольность К'дина немного увяла когда он проследовал за Предводителями в здание Администрации к столу, за которым сидел Д'рам и встречал посетителей.

– Т'геллан, Миррим, как приятно вас видеть. Монарт и Пат в порядке? И Т'лион опять здесь, и это – твой старший брат, верно, Т'лион?

– Добрый день Д'рам. Тирот выглядит отлично и на солнце даже блестит, – поприветствовал Т'геллан тоном по которому Д'рам догадался что дело безотлагательное.

– Проблема?

– Да, и такая, которую только Айвас может решить для нас. Есть свободное время, чтобы запросить его?

– Да, конечно. Попробуйте в маленьком зале заседаний. Т'лион знает путь.

Т'лион отдал бы сейчас что угодно, чтобы Д'рам не знал его. Бывший Предводитель Исты улыбнулся, дав разрешение пройти, а Т'лион еще больше сжался.

– Веди, Т'лион, – приказал Т'геллан с неопределенным выражением на лице и проследовал за ним.

Т'лион, совершенно расстроенный, печально потащился к залу заседаний и короткая прогулка показалась ему такой же долгой, как и прямой перелет.

«Монарт говорит, что они хотели ребенка», – весело сказал Гадарет. – «И Пат соглашается».

«Но что, если Тана не может знать? Что, если она ошиблась? Я погиб!»

«Нет», – упрекнул его Гадарет за поспешность. – «Ты же ведь не хочешь, чтобы я так быстро умер, правда?»

«Нет, конечно нет!», – встрепенулся Т'лион. Чтобы сейчас не случилось, у него все равно останется Гадарет. Никто не сможет оторвать его от его дракона.

Он открыл дверь.

– Айвас, это Т'лион. Здесь Предводитель Вейра Т'геллан и всадница зеленой Пат Миррим, – представился он экрану и только когда поймал осудительный взгляд Т'геллана, пробормотал имя К'дина.

– Какую тему будем обсуждать сегодня? Дельфинов?

– Откуда он знает? – шепотом спросила Миррим.

– Потому что Т'лион обычно сообщает относительно своих встреч с дельфинами, Миррим, – сказал Айвас и Миррим вздрогнула, позабыв про остроту «слуха» машины.

– Один из дельфинов, Тана, говорит, что я беременна, – Мирим перешла прямо к сути.

– Если дельфин заметил изменения в твоей матке, то она, скорее всего, права.

В маленькой комнатке воцарилась полная тишина.

– Ладно. Но как? Я даже сама об этом не знала, Айвас, -Миррим опустилась на стул. – Я подразумеваю «сонар дельфинов» – именно это слово она использовала. «Сонар» – это что такое?

– "Дельфиний сонар" означает средство, при помощи которого они ориентируются в океанах Перна, выпуская сигналы и слушая ответные звуковые волны, которые к ним возвращаются. Еще сонар может дать информацию о текущих изменениях в теле. Кроме беременности дельфины могут точно диагностировать опухоли и часто прочие болезни на ранних стадиях. Медики – целители, как вы теперь их называете, – полагались на диагностику дельфинов как единственно верную.

– Ты полагаешь, что Миррим беременна? – спросил Т'геллан.

– Если об этом объявил дельфин, то, несомненно, у нее будет ребенок.

Т'лион посмотрел на улыбку, засиявшую на лице Миррим и гордое выражение Т'геллана. Боковым зрением он заметил гримасу на лице своего брата, но он был осторожен, чтобы не показать своего восторга по поводу вердикта Айваса. Он не хотел, чтобы К'дина после этого начал мстить ему. Было достаточно того, что он, Т'лион, был прав и он мысленно корил себя за сомнения в дельфинах. Но не имел никакого представления, что дельфины могут «видеть» внутри человеческих тел!

– Может быть, вы проглядели эту способность дельфинов? – спросил Айвас, когда счастливые Т'геллан и Миррим обнялись.

Т'геллан посмотрел на Т'лиона и тот отрицательно пожал плечами.

– Сдается мне, что мы должны попросить нашего целителя рассмотреть этот вопрос, – сказал Т'геллан. – Смогут дельфины увидеть заразу, которая лежит под кожей, а потом прорывается?

– Записи указывают на это. Ты ссылаешься на гнойную рану?

– Да. М'сур очень близко к потере ноги. Он ничего не знал, пока не заметил красные полоски с зараженной кровью и не понял, что подхватил заразу. Перселлан долго трудился, спасая его жизнь и его ногу! – Т'геллан повернулся к Т'лиону. – Я думаю, что лучше всего нам надо проинформировать об этом Цех целителей в Форт холде.

– Ты думаешь, что они тебе поверят? – усмехнулась Миррим. Левая рука ее скользила возле ремня и пальцами она поглаживала живот, как будто все еще не могла поверить в такой диагноз.

Т'геллан пожал плечами и улыбнулся:

– Они могут и не верить, если им так хочется, но я должен сообщить.

– На Посадочной площадке есть свой целитель? – спросила Миррим. – Спасибо тебе, Айвас, за потраченное время.

– Пожалуйста, всадница Миррим.

– Мои благодарности, Айвас, – он улыбнулся Т'лиону в знак заверения. – Это знакомство с твоими друзьями дельфинами приняло неожиданный оборот, парень. Спасибо тебе. Миррим потеряла двух детей, потому что она не знала, что беременна. Мы не хотим потерять еще одного. Пойдем, – сказал Т'геллан, одной рукой обнимая Миррим за талию, направился к двери. – Расскажем об этом Д'раму. Он проследит, чтобы об этом уведомили Цех целителей.

– Да, лучше будет, если он сообщит, – согласилась Миррим и поманила Т'лиона, чтобы он шел рядом с ней.

Чтобы переварить столь удивительные новости Д'раму потребовалось несколько мгновений. Тогда он поднялся со стула и сердечно пожал руку Т'геллану и улыбнуться Миррим.

– Для женщин Вейра всегда было проблемой понять что они беременны и в первые несколько месяцев воздержаться от Промежутка. Так у вас скоро будут толпы женщин, сходящихся к берегу, чтобы поговорить с дельфинами.

– Я не совсем уверен, что это то, что нам нужно, – насторожился Т'геллан.

– Ну, в общем, я сообщу в Цех целителей, а уж они там дальше решат, что нужно предпринять.

– Только если они поверят этой истории, – сказала Миррим.

– О, я знаю нескольких, у которых умы достаточно открыты для исследования чего-нибудь нового, а особенно, если это подтвердил Айвас. Сначала я попрошу Айваса дать мне сведения о диагностических возможностях дельфинов. Какие-нибудь печатные тексты для лучшего заверения, – пожилой всадник повернулся к Т'геллану. – Вы были правы, что решили подтвердить это у Айваса, вместо того чтобы сразу отбросить это.

– Это, конечно, стоило неприятностей прямого полета, – согласился Т'геллан, нежно улыбнувшись своей подруге. – Хотя я не буду отрицать, что мне трудно было с этим согласиться. Извини за это, Т'лион.

– Ничего, все в порядке, Т'геллан, – теперь Т'лион мог говорить честно, поскольку его друзья были реабилитированы. – Знаете ли, я сам на самом деле этому не поверил.

Если Т'лион обнаружил, что его назначили как связного – слово, которое Киб предложил ему из своего освеженного словаря Древних терминов – между дельфинами и скептичными врачевателями, которые приходили иногда с пациентами, но чаще без, то он совершенно против этого не возражал. Благодаря этому он мог как можно меньше попадаться на глаза К'дину. Перселлан, целитель Вейра, подмастерье с самой южной оконечности Южного Болла, вообще ему не поверил и презрительно сообщил, что беременность невозможно обнаружить в такие сроки.

Но Тана быстро разрушила его недоверие, когда точно определила еще одну гнойную рану на руке ребенка из Вейра, который жаловался на боли в руке. Главная смотрительница была уверена, что это попытка избежать работы по хозяйству. Тана не только оказалась права на счет инфекции, но и точно коснулась своим носом точки, куда недоверчивому Перселлану следовало ставить припарки.

На следующее утро заражение рассосалось, и стала четко видна заноза – источник всех проблем.

Шипы разнообразных растений на Южном континенте постоянно доставляли проблемы целителям. Большинство людей жарким летом носило минимум одежды и поэтому очень легко можно было подхватить занозу. Даже жесткокожие драконы не были защищены от этой проблемы, хотя толстый подкожный слой заноза редко могла проткнуть.

Обычно всадник, купая дракона, подцепившего шип, получал занозу в свою размягченную от воды кожу.

Еще не совсем доверяя этому способу, Перселлан приводил женщин на разных сроках беременности, чтобы проверить Тану и других членов ее стаи, которым не терпелось доказать свои способности.

Но, как получилось, Перселлана убедила сломанная кость, которая плохо зажила и не позволяла полноценно пользоваться рукой. Женщина пришла, чтобы проверить, не беременна ли она в очередной раз, потому что она этого не желала, предполагая, что троих детей достаточно, чтобы не обременять Вейр.

– Кость сломалась. Неправильно зажила, – заявила Тана Перселлану. – Здесь.

– Что на счет ребенка, рыба? – потребовала женщина, когда Перселлан схватил ее за руку и умелыми руками ощупывал утолщение. – У меня не было кровотечений уже два месяца.

– Как давно это случилось?

Она вырвала свою руку из рук целителя и нахмурилась.

– Я пришла не на счет руки. Я была маленькой, когда она сломалась. Рыба, так что на счет ребенка?

– Нет реб-бенкаа, а полная матка. Не хорошо. Нуждается в чистке.

– ЧТО? – женщина выбралась из воды и побежала по песку подальше от дельфина и целителя.

– Что ты имеешь в виду? Полная матка? Нуждается в чистке? – спросил Перселлан. Его поразила реакция женщины, но за свое долгое ученичество он встречался со случаями, когда у пациентки были сильные и постоянные брюшные боли, а в некоторых случаях женщины умирали – тогда только большое количество холодильного бальзама позволяли ослабить вызванную боль.

– Ррррастет, – сказала Тана, пробуя четко выговорить трудное слово. – Плохие вещи.

– Нарост? – спросил Перселлан. Целители не практиковали хирургическое вмешательство, хотя теперь они знал, что фактически специально обученные целители резали человеческое тело. Айвас многое сообщил Цеху целителей, но очень немногие на самом деле применяли эти знания на практике. Он слышал, что Цех разрешил вскрытие после смерти. Даже размышления о таком вторжении заставляли его вздрагивать, но ценная информация была исчерпана. – Древние резали тело, чтобы удалять наросты?

– Не нужно. Открыть там. Почистить. Тогда будет реб-бенок.

– Как? Что открыть?

– Чуть ниже. Путь, которым появляется реббенок.

Перселлан опять вздрогнул. Сама идея такого подхода была противна ему. Но целителю часто требовалось выполнить меры неприятные, а порой и вредные для пациента, чтобы восстановить его здоровье.

Следующий сюрприз для Перселлана прибыл несколько позже в то богатое на события утро, когда Т'лион пришел и позвал его в залив.

– Они приведут раненого дельфина. Тана и Натуа говорят, что ты должен его зашить.

– Зашить дельфина? – Перселлан остановился на полпути к своему целительскому мешку. – В самом деле, Т'лион, достаточно!

– Почему? – потребовал Т'лион. – Ведь ты делаешь это раненным драконам.

– Но рыба?

– Они не рыбы, целитель, они – млекопитающие, такие же, как и люди. И Буджи не заживет как надо, если ты не зашьешь рану.

– Ты видел ее?

– Нет, но Тана просила. Она помогала тебе, теперь ты помоги ей.

Перселлан не мог поспорить с этим аргументом и всю дорогу до берега бормотал что-то о том, что ему придется расширить свою практику и на исцеление морских тварей. Увидев длинную, глубокую рану, он решительно развернулся и намерился вернуться в свой вейр.

– Я никак не смогу закрыть это. Ну... существо может укусить меня. Боль будет очень сильной.

– Холодилка, – сказал Т'лион, упрямо став на пути Перселлана и послав Гадарету срочную просьбу, чтобы тот помог.

– Почему ты решил, что холодилка поможет? Она даже может быть опасной.

– Тана говорила мне. Она сказала, что Буджи еще слишком молодой, чтобы умереть, но он умрет, если не закрыть эту рану.

– Как он так себя распорол? – Перселлан продолжал спорить пока Т'лион тащил его обратно к воде и толпе дельфинов, сгрудившихся вместе на мелководье. – Я даже не знаю, поможет ли зашивание.