Текст книги "Дело о ленивом любовнике"

– Как это? – спросил Мейсон.

– Эта парочка, – сообщил Дрейк, – появилась в мотеле в Спрингфилде вскоре после полуночи в субботу. Им нужен был двойной номер. В мотеле оставался только один такой. Они его заняли. Машину вела женщина, и она взяла на себя все переговоры и регистрацию. Мужчина сидел в машине сложа руки, очевидно, слишком разленился, чтобы пошевелиться, и не проявлял ни малейшего интереса к происходящему. Женщина записалась, как «Р.Г. Флитвуд с сестрой», и сказала, что они займут домик на две ночи. Утром в воскресенье женщина пришла в контору мотеля и спросила насчет проката посуды, а также где находится бакалея, которая открыта в воскресенье.

– В том доме, который они заняли, есть кухня? – спросил Мейсон.

– Именно. Мотель предоставил ей комплект посуды, и ей объяснили, где она может купить продукты. Она уехала и вернулась с большой корзиной продуктов на сиденье.

– Мужчина с ней ездил?

– Нет. Она сказала, что он спит, он любит поспать подольше в воскресное утро. Женщина, очевидно, стряпала в воскресенье и сегодня утром. В девять тридцать она вернула посуду, тщательно вымытую и вытертую, объявила, что они уезжают, – и они исчезли в скором времени после того. Никто не знает, в каком направлении они уехали.

– Значит, они приехали около полуночи в субботу? – переспросил Мейсон.

– Верно. Возможно, было полпервого. Я думаю, отсюда в Спрингфилд добрых два часа пути, значит, они могли выехать около, ну, скажем, около десяти в субботу вечером, и, учитывая, что они прибыли в Спрингфилд в полпервого или около того, можно сказать, что они выехали из города самое позднее в десять тридцать.

– И женщине нужен был двойной номер?

– Да, и она настаивала, чтобы там было три отдельных кровати.

– Зачем ей три отдельные кровати для себя и своего брата?

– Не сказала. Сказала только, что нужен двойной номер, желательно с двуспальной кроватью и двумя односпальными. Естественно, в такое время ночи служащие мотеля не спрашивают у приезжающих, сколько их там. Они исходили из того, что нужно три кровати, и соответственно взяли плату.

– А как насчет описаний внешности? – поинтересовался Мейсон.

– Сравню описания, как только их получу, – заверил Дрейк. – Конечно, все это могут быть маневры для отвлечения внимания. Имею также кое-что по телеграмме. Эту телеграмму отправила из Спрингфилда женщина по телефону со станции. Ей сказали, что стоимость телеграммы сорок центов, и она опустила куда нужно сорок центов мелочью. Это все, что в «Вестерн Юнион» об этом знают.

Мейсон засмеялся и сказал:

– Банк без колебаний принимает телеграммы как подтверждение чека, а теперь выясняется, что телеграмма свидетельствует о подлинности не больше, чем голос, который диктовал текст по телефону. Кто подтвердит, что он принадлежал Лоле Фэксон Оллред?

– Верно, – согласился Дрейк. – О мужчине я ничего больше не узнал. Его видели только в машине, когда они прибыли.

– Подходящее поведение для человека, который сбежал с чужой женой, – заметил Мейсон. – Он не проявлял интереса к обустройству?

– Нет, пока женщина этим занималась, он просто сидел в машине, откинувшись на сиденье.

– Ладно, – сказал Мейсон. – Покорпи над этой взятой напрокат машиной. Я хочу выследить эту девицу. Машина была взята сегодня утром, возможно, около девяти, наверно, ее еще не сдали. Займи побольше людей, чтобы, когда она вернет машину, можно было установить за ней слежку.

– О’кей, Перри, займу этим несколько человек.

– И начни проверять отели, туристские лагеря, мотели и все прочее, чтобы найти след парочки, – напомнил Мейсон.

Дрейк сказал раздраженно:

– А какого черта еще мы делаем, как ты думаешь, Перри?

– Может быть, продумываете другие способы грабить вкладчиков банков, – сказал Мейсон и повесил трубку.

Глава 6

Было три тридцать, когда незарегистрированный телефон Мейсона резко зазвонил. Этот телефон стоял у него на столе. Только Делла Стрит и Пол Дрейк знали этот номер, и адвокат, потянувшись к аппарату, ответил:

– Да, Пол. Что случилось?

Голос Дрейка, резкий от нетерпения, произнес:

– Мы засекли девицу, которая брала сегодня машину в агентстве, Перри!

– Здорово, – сказал Мейсон. – И что же?

– Она взяла ее сегодня в девять утра, назвалась Джейн Смит и дала фальшивый адрес в Денвере, – сообщил Дрейк. – Она заплатила задаток и сказала, что вернет машину около двух часов дня. Мы это обнаружили примерно через час после того, как мои люди взялись за работу. Я тебя не известил, потому что ничего особенного в то время еще не было известно. Я только отправил оперативников проследить за ней, когда она вернет машину.

– Продолжай, – Мейсон внимательно слушал.

– Она вернулась около часа назад, – сказал Дрейк, – и хотела оформить бумаги, чтобы взять машину на неделю. Сказала, что собирается пожить за городом и что особенно много миль на машине не сделает, но будет ездить туда-сюда. Агентство заключило с ней договор, и, конечно, мои ребята пошли за ней, как только она ушла.

– У нее появилась мысль, что за ней «хвост»?

– Не думаю.

– Куда она направилась?

– Еще не знаю, Перри. Мои ребята следят за ней. Я занял этой работенкой парочку хороших мужиков, они ее выследят. Я просто хотел убедиться, что ты наготове.

– Это та самая женщина?

– Нет вопроса. Описание подходит тютелька в тютельку. Это единственный «Крайслер», который был сдан, а женщина подходит к твоему описанию. Для меня это ясно как день.

– Для меня тоже, – согласился Мейсон.

– О’кей. Новости могут быть теперь каждую минуту.

Адвокат повесил трубку, а Делла Стрит сообщила:

– Герти сказала, что в конторе ждет Джордж Джером.

– Джером? – нахмурился Мейсон.

– Партнер мистера Оллреда по делам рудников. Он хочет вас видеть, но не говорит, по какому поводу. Утверждает, что это весьма конфиденциально.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Будь готова к звонку Пола Дрейка. Как только мы выследим эту женщину с «Крайслером», я хочу ее увидеть. Зови Джерома.

Делла Стрит вышла в приемную, чтобы пригласить Джерома в личный кабинет Мейсона. Джордж Джером проявлял признаки нетерпения: это был человек, который не привык где бы то ни было и кого бы то ни было ждать. Вошел высокий широкоплечий мужчина, довольно костлявый, скуластый. Из-под мохнатых бровей холодно и оценивающе глядели на мир светло-карие глаза. На вид ему было лет пятьдесят пять – шестьдесят, и, несмотря на возраст, от него исходило ощущение огромной внутренней силы.

– Садитесь, – пригласил адвокат. – Я и сам хотел вас видеть.

– По поводу чего?

Мейсон улыбнулся:

– По тому же делу, по какому вы хотели видеть меня.

Джером не ответил на улыбку Мейсона:

– Если вы телепат, вряд ли мне есть смысл что-то говорить.

Джером устроился в большом кресле, и размеры этого человека словно уменьшили кресло, лишив его даже видимости комфорта.

– Что задумал Оллред? – спросил Джером.

– Боюсь, что не могу вам в этом помочь, – ответил Мейсон.

– Вы что, адвокат Оллреда?

– Нет.

– А чей?

– На этот раз, – сказал Мейсон, – думаю, нет нужды играть в прятки относительно имени моего клиента. Я адвокат миссис Оллред.

– Вы лично видели Лолу Оллред?

– Почему вас это интересует?

– Просто хотел это знать.

– А вы говорили с Оллредом? – спросил Мейсон.

– Я его выслушал.

– Вы его компаньон?

– В некотором роде – да. То есть я его компаньон в некоторых вопросах. Мы собираемся расстаться, ликвидируем дело. Предполагалось, что мы закончим с делами к субботе. Он хотел сделать мне одно предложение. Я не желал действовать, пока не переговорю с Флитвудом.

– Могу я спросить о чем?

– Он умный мальчик. Он был правой рукой Оллреда, но, если бы я выкупил долю Оллреда, я думаю, что Боб Флитвуд стал бы работать со мной. Думаю, стал бы. Я хотел убедиться.

– Он такой ценный работник?

– Он досконально разбирается в этом деле.

– Значит, ваше намерение – выкупить долю Оллреда?

– Я этого не сказал.

– Вы это подразумевали.

– Подразумевать не значит сказать. Вы говорили лично с Лолой Оллред?

– Зачем вы возвращаетесь к этому вопросу?

– Затем что вы его избегаете.

Мейсон засмеялся. Джером сказал:

– Вы крепкий орешек, Мейсон.

Адвокат покачал головой:

– Лесть вас далеко не уведет, мистер Джером.

– А что уведет?

– Откровенность.

– Хорошо, попробую, – согласился Джером. – Я хочу, чтобы вы поймали Флитвуда. Хочу конфиденциально поговорить с ним и узнать, перейдет ли он на мою сторону и будет ли играть по-моему. Когда я берусь за работу, я хочу иметь самую большую выгоду. И если уж я взялся за дело, я стою на этом до конца. Мне не нравится Оллред. Вечно он виляет. Вы заключаете с ним соглашение, а он это понимает по-своему и никогда ничего не подписывает. Всегда говорит, что это дело его адвоката, а тот ставит палки в колеса как может. Боб Флитвуд хороший парень. Оллред говорит, будто Боб сбежал с его женой. Если вас интересует мое мнение, я скажу, что Бобу это просто навязали. Думаю, что у миссис Оллред могло что-то к нему возникнуть, и, когда парень об этом узнал, она увезла его. Я этого не утверждаю, знаете ли, но это одно из объяснений.

– Есть другое?

– Да.

– Какое?

– Другое объяснение – что миссис Оллред вообще нет в живых, а Боб ищет подходящую причину ее исчезновения. Вы юрист. Я не собираюсь ставить за вас все точки над «i», Мейсон, я просто подаю вам идею.

– А где в таком случае Флитвуд?

– Вот теперь, – заметил Джером, – вы начинаете говорить так, как я от вас и ждал.

– Да? – поднял брови Мейсон.

– У меня к вам предложение, Мейсон, – сказал Джером. – Если вы дадите мне шанс поговорить с Бобом Флитвудом прежде, чем его увидит Оллред, я вам плачу тысячу долларов. А если мне удастся убедить его и Флитвуд окажется на моей стороне, вы получите две тысячи. Нанимайте детективов, если нужно. За деньгами я не постою – если это будет в пределах тысячи долларов.

– Это хорошо, – сказал Мейсон, – но я не могу согласиться на работу, которая может повредить интересам моей клиентки.

– Знаю, что не можете. Мне известна ваша репутация, Мейсон. Вы чисты, как собачий зуб, и цепки, как стальной капкан. Потому я к вам и пришел. Вы представляете интересы миссис Оллред. Так и делайте, но, если обнаружите, что можете мне помочь, примите мое предложение. Если вы поверенный миссис Оллред, она рано или поздно свяжется с вами. Если Боб Флитвуд сбежал с ней, вы получите шанс передать ему что-то на словах через нее или лично. Передайте, что я должен с ним увидеться. Вот и все. А если Лолы Оллред нет в живых, проведите расследование и найдите Флитвуда. Предложение остается в силе, так или иначе.

– Что заставляет вас думать, что миссис Оллред нет в живых?

Джером многозначительно посмотрел на Мейсона и подмигнул.

– Думаю, я ясно изложил свое предложение, мистер Мейсон. – Он повернулся к Делле Стрит: – Вы все ясно поняли, юная леди?

Она кивнула.

– Прекрасно. Как отсюда выйти?

Мейсон указал ему выход.

– Вот моя карточка, мистер Мейсон, – сказал Джером. – Здесь номер телефона, по которому вы можете позвонить. Я буду держать кого-то у этого телефона день и ночь, двадцать четыре часа в сутки. В ту же минуту, как вы наберете этот номер, вы вступите в контакт со мной. И можете сообщить об этом Флитвуду – скажите ему, черт возьми, что мне от него нужно. Флитвуд знает меня и знает Оллреда. Спасибо, Мейсон. Всего хорошего.

И Джером покинул кабинет, не утруждая себя рукопожатием и не оглядываясь.

Мейсон повернулся было к Делле Стрит, но, прежде чем он заговорил, снова зазвонил его незарегистрированный телефон. Делла сняла трубку, сказала:

– Алло! Да, минуточку, Пол.

Мейсон схватил трубку.

– Только что получил рапорт от моего человека, который выследил эту автомобильную девицу, Перри.

– Отлично! Что произошло?

– Она направилась прямо в Лас-Олитас, остановилась у гаража, где есть станция обслуживания, на Восьмой, пробыла там около пяти минут, затем вышла и поехала в «Уэствик». Первоклассные меблированные комнаты.

– Кого-то навещала? – спросил Мейсон.

– Она там живет, Перри!

– Сто тысяч чертей!

– Вот именно.

– Под каким именем? Джейн Смит?

– Нет, Морин Милфорд. Недавно сняла там квартиру восемьсот два и ждет приезда своей тетушки с Востока. Рассказывает вполне правдоподобную историю. Прокатную машину она оставила в гараже в «Уэствике», вручила дежурному по гаражу пять долларов и сказала, что тетка приедет ее навестить, что она собирается сделать много поездок, что взяла напрокат машину, что она хотела бы, чтобы ее содержали в порядке.

– Как долго она собирается там жить?

– Сказала управляющему – дней тридцать.

– Зачем она останавливалась у гаража на Восьмой, Пол?

– Не знаю. Возможно, мелкая поломка, втулка или что-то такое. Мой человек не пытался войти и выяснить. Он только болтался против двери и ждал, когда она выйдет, а потом поехал за ней в «Уэствик».

– О’кей, – сказал Мейсон. – Что еще новенького? Есть что?

– Ничего. Еще работаем над сбежавшей парочкой, – сказал Дрейк. – Забавно, Перри. Еще одно детективное агентство работает.

– Ты уверен?

– Да.

– Кто их нанял?

– Не знаю, но частные детективы прочесывают местность. У меня такое впечатление, что они скорее охотятся за мужчиной, чем за женщиной.

– То есть за Флитвудом?

– Правильно.

– Есть идея почему?

– Разве что кто-то им заплатил за доставку сведений. Когда они задают вопросы, они сначала спрашивают о Флитвуде. И описывают мужчину прежде, чем женщину.

– Каково описание Флитвуда? – спросил Мейсон.

– Рост – пять футов семь или семь с половиной дюймов. Вес – сто тридцать пять фунтов. Темные глаза, волнистые волосы, внешность несколько романтическая.

– Неудивительно, что миссис Оллред им увлеклась – если, конечно, увлеклась, – сказал Мейсон.

– На то похоже, – согласился Дрейк, – но эта миссис Оллред тоже хорошая штучка. Ей года сорок два, но от всякой этой косметики она выглядит на тридцать.

– Фотографий еще нет?

– Я достал одну, где она в купальном костюме. Там, правда, не видно лица, но фигуру передает как следует. И поверь мне, фигура у нее есть.

– А ты не смог еще добраться до Патриции?

– Нет. Она испарилась после завтрака и с тех пор не появлялась.

– О’кей, – сказал Мейсон, – продолжай работать. Поеду-ка я навестить эту девчонку Милфорд. Держи там человека, чтобы не сбежала, пока я не прибуду, потом можешь его отпустить.

Глава 7

Мейсон объехал вокруг квартала, где возвышался отель меблированных комнат «Уэствик», двадцатиэтажное просторное здание с широкими балконами и террасами в квартирах, выходящих окнами на главный фасад. Плавные архитектурные изгибы заключали в себе неспешную аристократическую атмосферу Лас-Олитаса.

Мейсон, продолжая вести машину, размышлял, наморщив лоб. Свернув на Восьмую улицу, отыскал гараж со станцией обслуживания и вошел внутрь. Это был большой гараж, и более десятка механиков хлопотали над машинами.

Какой-то рабочий полировал автомобильное крыло при помощи переносного вращающегося станочка, из-под которого потоком сыпались искры. Рядом в углу человек с пульверизатором наносил краску на боковую дверцу машины. Нескончаемо стучали молотки.

Мейсон отыскал управляющего.

– Я ищу свидетеля.

– Здесь много свидетелей. Я не подойду?

– Возможно.

– В чем дело?

– Имя Джейн Смит вам что-нибудь говорит?

– Надо в книгах поглядеть. Так я никакой Джейн Смит не помню.

– А недавно вы ничего не делали для Джейн Смит?

– Не думаю.

– Она была здесь сегодня утром.

– Не припомню.

– А как насчет Морин Милфорд?

– Это дело другое.

– Она была тут с машиной?

– Она клиентка. Я не могу вам о ней что-либо сказать.

– И адреса не скажете?

– И адреса не скажу.

– Нельзя ли взглянуть на машину? – спросил Мейсон.

– А мне на что-нибудь посмотреть дадите?

– Могу вам одну гравюрку показать.

– Какую же?

– Изображает нашего последнего президента.

– Люблю гравюры. Коллекционирую их.

Мейсон достал из бумажника банкноту. Управляющий посмотрел на нее, спокойно оценивая. Мейсон вытащил из бумажника другую и, поместив ее поверх первой, вручил обе управляющему.

– Работа-то какая тонкая! – заметил тот. – Ваша?

– Имею небольшой гравировальный станок, – скромно пояснил Мейсон. – Я большой поклонник искусства и особенно интересуюсь портретами последних президентов.

– Это прекрасно. Не хотите ли взглянуть вот на это?

Мейсон последовал за ним через маленькую дверцу в другую часть мастерской. Управляющий подошел к новенькому «Линкольну».

– Эта?

– Эта.

– А что с ней случилось?

– На этот раз не так уж много. Была сломана передняя фара, смято крыло и несколько царапин.

– Она попала в аварию?

– Не-е. Ребенок у нее из молодых да ранний, видно, все свои кольца для зубов изгрыз. Она его оставила сидеть в машине, а сама пошла к доктору посоветоваться насчет перемены диеты для него. Когда она вернулась, оказалось, что малыш выскочил из машины и пожевал переднее крыло, а потом, разыгравшись, согнул его и, пытаясь выпрямить, разбил переднюю фару.

– Так это машина Морин Милфорд?

– Я этого не сказал.

– А мне показалось – сказали.

– Эта машина, – продолжал владелец гаража, – принадлежит ее подруге. Она брала ее, если случалось что-то непредвиденное. Она хочет привести ее в порядок, но так, чтобы подруга ни о чем не узнала. Вот почему работа срочная. Сегодня к вечеру она будет готова, и владелец не заметит даже царапины.

– Кто владелец?

– Я нем, – отрезал тот. – Осмотрите машину. Мне кажется, на ней должна быть лицензия, и есть, насколько я помню, государственный закон, где говорится, что возле рулевого управления должно быть прикреплено регистрационное свидетельство. Я-то лично ничего об этом не знаю. Теперь я иду в мастерскую. Работы масса. Как, вы сказали, вас зовут?

– Я этого не сказал, – напомнил ему Мейсон. – Я просто гравер.

– Что ж, всегда приятно поговорить с человеком, который увлекается этим видом искусства. В любое время, когда у вас еще будут такие красивые картинки, приносите их сюда.

Мейсон проводил его взглядом, затем открыл дверцу машины, залез на сиденье водителя, нашел регистрационное свидетельство возле рулевого управления. Машина была зарегистрирована на имя Патриции Фэксон. Адрес: Уэст-Мейворд-авеню, двести девять.

Адвокат посидел некоторое время в раздумье. Потом выбрался из машины и вышел из гаража. И поехал прямо в «Уэствик».

Не предупреждая о своем приходе, Мейсон поднялся в лифте на восьмой этаж, отыскал квартиру 802 и позвонил в дверь.

Ему открыла молодая оживленная девушка в отлично сшитом голубом костюме и уставилась на него смеющимися темными глазами. Но губы не были кричаще намазаны. Они почти терялись в блеске выразительных глаз.

– Вы мисс Милфорд, – сказал Мейсон.

– Это верно.

– Я хотел бы поговорить с вами.

Она засмеялась и сказала:

– У меня имеется вся страховка, какую я захотела, квартира меблирована. У меня масса книг, и мне ничего не нужно. Я не собираюсь тут жить так долго, чтобы обзаводиться радио. Пылесос мне не нужен, потому что здесь есть уборщица, и…

– Я Джон Смит, – прервал ее Мейсон.

– Да что вы!

– Да, – сказал он, – старший брат Джейн Смит.

– А-а, – сказала она, и тут внезапно оживление покинуло ее лицо. На нем появилось выражение осторожной оценки. – Джейн Смит? Не думаю, что я ее знаю.

– Она взяла напрокат машину, – напомнил Мейсон. – В последний раз ее видели, когда она направлялась в Лас-Олитас.

– Войдите, – пригласила девушка.

Мейсон вошел в гостиную.

– Я понимаю, – сказал он, – ведь вы ждете свою тетушку.

– Да.

– А почему появилась Джейн Смит, когда вы брали машину?

– По причинам, которые я не могу объяснить, – сказала она, – я не хотела называть в агентстве свое истинное имя или сообщать, где намерена жить. Кажется, я нарушила какое-то правило, и, если вы мне объясните, в чем дело, я заплачу вам деньги, и мы все уладим.

– Дело не в деньгах, – сказал Мейсон. – Мы идем на некоторый риск, особенно если машина взята на длительный срок.

– Ладно. Во сколько вы оцениваете свой риск? Вы получите достаточно щедрый чек, который защитит ваши интересы. Если хотите, я эту сумму удвою или даже утрою.

– Деньги не покрывают морального риска, – сказал Мейсон.

Она засмеялась ему в лицо:

– Продолжайте! Деньги всегда выше моральных ценностей. Так что же вы хотите?

– Я бы хотел выслушать историю.

– Ну, так начнем сначала. Что именно вы хотите знать?

– Во-первых, зачем вам понадобился автомобиль?

– Я говорила вашим служащим. Ко мне приезжает тетушка. Она никогда раньше не была в Калифорнии, и я хочу показать ей окрестности. А потом хочу оставить машину для своих нужд.

– Вы с Востока?

– Я этого не сказала.

– Можете вы мне сказать, где вы жили до того, как переехали сюда?

– Могу, но не скажу.

– Раньше вы водили автомобиль?

– Разумеется.

– У вас есть права?

– Конечно.

– Могу я их видеть?

– Нет.

– По требованию страховой компании, – сообщил Мейсон, – мы выдаем машины только лицам, имеющим права вождения.

– У меня они есть.

– Я хотел бы на них посмотреть.

– Понятно, но я не вижу причин предъявлять их вам.

– А у вас не случалось, – спросил Мейсон, – каких-то трудностей в вождении машины? Не было ли каких-то происшествий за последние шестьдесят дней?

– Нет.

– Тогда, – спросил Мейсон, – как же получилось, что вы отдали в ремонт машину Патриции Фэксон, в гараж на Восьмой улице?

Ее лицо смертельно побледнело. Долгую минуту она смотрела на него.

– Ну? – поторопил Мейсон.

– Кто вы? – спросила она.

– Переадресую вопрос к вам, – сказал Мейсон. – Кто вы?

– Я вам сказала. Я Морин Милфорд.

– Очень жаль, – сказал Мейсон, – но я думаю, что вы Патриция Фэксон, а тетушка, которая собирается вас навестить и прожить у вас месяц, – ваша матушка, Лола Фэксон Оллред. Меня зовут Перри Мейсон, и, если вы перестанете водить меня за нос и расскажете, чего вы с вашей матушкой хотите, я смогу вам помочь.

В ее глазах мелькнула паника.

– Вы… вы… вы Перри Мейсон?

– Правильно.

– Как вы меня нашли?

– Я просто вас выследил.

– Но вы не могли. Это невозможно. Я предприняла столько предосторожностей. Я… ну как же, всякий раз, выходя из дому, я старалась абсолютно увериться, что никто за мной не следит. Я так старалась не оставить следов и…

Мейсон перебил ее:

– Вы оставили след. Я по нему пошел. Может пойти и полиция.

– Не надо было вам меня искать, – сказала она. – Это я должна была найти вас.

– Если бы я с самого начала знал, – сказал Мейсон, – что вы Патриция Фэксон, я мог бы составить другие планы, но, к несчастью, вы не позаботились сообщить мне, зачем вам понадобилось вымышленное имя. Может, вы мне теперь объясните.

– А может, нет.

– Дело ваше, – пожал плечами Мейсон.

– Не вижу причин для объяснения, мистер Мейсон. Могу откровенно вам сказать, что если… ну, если определенные вещи произойдут, я должна была бы связаться с вами, а если нет – то нет, вот и все.

Мейсон сказал:

– Я получил чек по почте на две с половиной тысячи долларов, подписанный Лолой Фэксон Оллред.

– Я знаю.

– И вы, – продолжал Мейсон, – отправились в банк Лас-Олитаса и взяли пять тысяч долларов тоже по чеку, подписанному Лолой Фэксон Оллред?

– Ну и что же?

– Чек, который я получил, был фальшивым, – сказал Мейсон.

– Фальшивый, мистер Мейсон? – Глаза ее расширились.

– Именно так.

– Быть не может. Я знаю об этом чеке. Мама его подписала. Я сама это видела.

– Чек на Первый национальный банк в Лас-Олитасе?

– Нет. На «Фармерз, Мерчантс энд Меканикс», в городе.

– Это другой чек, – сказал Мейсон.

– Вы хотите сказать, что получили два чека, мистер Мейсон?

– Именно так.

– Два чека на две с половиной тысяч каждый?

– Да.

– Но это невозможно!

– Я вам уже сказал, что один из них был подделан.

– Пожалуйста… пожалуйста, присядьте, мистер Мейсон!

Мейсон с комфортом расположился в одном из мягких кресел.

– Славная у вас тут квартирка, – заметил он вежливо.

– Да, мне очень повезло. Так что насчет этого поддельного чека?

– Я могу вам только сказать, что подлинная подпись, обведя которую сделали эту, фальшивую, стоит на том письме, которое ваша матушка дала вам для кассира в Первом национальном банке Лас-Олитаса.

– Письмо, которое было у меня? – спросила она недоверчиво.

– Вот именно, письмо Морин Милфорд.

– Но… но я не могу этому поверить!

– А так как, – продолжал Мейсон, – ваша матушка скрылась с вашим дружком, я думаю, что, возможно…

– Извините, мистер Мейсон. О чем вы говорите?

– О том, что ваша матушка сбежала с вашим дружком.

– Вы что, совсем с ума сошли или ставите мне ловушку?

– Разве ваша мать не сбежала с Робертом Греггом Флитвудом?

– Что вы имеете в виду под «сбежала»?

– Оставила своего мужа и сбежала. Разве они не вместе?

– Конечно, нет! – взорвалась она. – Вы чего добиваетесь? Хотите вывести меня из себя?

– Я пытаюсь представлять интересы вашей матери, Патриция, – сказал Мейсон. – И предполагается, что я буду представлять и вас, если у вас случатся неприятности. Если ваша матушка не сбежала с Флитвудом, лучше сообщите-ка мне факты, да поживей.

– Но этот чек, мистер Мейсон. Не понимаю, каким образом…

– На минутку оставьте этот чек в покое, – посоветовал Мейсон. – Перейдем к фактам – что произошло с Флитвудом?

– Что вы хотите этим сказать?

Мейсон стойко выдержал ее взгляд:

– Вы что, сбили его машиной, Патриция?

С минуту ее глаза смотрели на него с вызовом. Потом, под тяжелым взглядом адвоката, она отвела глаза в сторону.

– Так сбили? – переспросил Мейсон.

– Да, – призналась она.

– А потом отдали машину в ремонт и придумали Морин Милфорд – пытались скрыть таким образом, что задели кого-то левым передним крылом вашей машины?

– Это длинная история, мистер Мейсон, – вздохнула она.

– Тогда чем скорее вы начнете ее, тем быстрее мы придем к взаимопониманию.

– Вы когда-нибудь были в нашем доме? – спросила она.

Мейсон покачал головой.

– Дом, в сущности, двойной, – объяснила она, – с патио. Фактически это два дома. Южное крыло занимает мистер Оллред со своими конторами. В северном крыле – жилые помещения. Соединяются оба крыла гаражами и комнатами для прислуги. Все устроено так, как будто имеются два отдельных дома, а между ними – пустое пространство, которое используется как патио, а за ним гаражи.

– Патио, вероятно, примыкает к улице, – предположил Мейсон.

– В том-то и дело. Когда мистер Оллред купил дом, он насадил живую изгородь вдоль аллеи. Теперь она очень разрослась. Она абсолютно все закрывает, кроме кусочка, где вдоль северного крыла идет подъезд к гаражам.

– А какое все это имеет отношение к тому, что случилось с Робертом Флитвудом?

– К этому я и веду. Изгородь близко от подъездной дорожки. За все это время, что изгородь росла, несмотря на то что ее подстригают, она распространилась даже на дорожку, так что едва хватает свободного места, чтобы проехала машина.

– Это все, что нужно, не так ли?

– Да, но… вы помните, что в субботу вечером лил дождь?

Мейсон кивнул.

– Мы с матерью ездили на коктейль. Я не хочу, чтоб вы подумали, будто мы были хоть в малейшей степени пьяны, потому что это не так. Но мы выпили по три-четыре коктейля каждая.

– Кто вел машину?

– Я.

– И вы сбили Флитвуда?

– Не совсем так… ну, в сущности, не так.

– Как же?

– Домой мы поехали довольно поздно, и я торопилась. Шел сильный дождь, и была плохая видимость. Казалось, что асфальт так и поглощает свет передних фар. Когда мы подъехали к дому, я вывернула из-за угла и стала заворачивать на подъездную дорожку. И тут заметила, что машина мистера Оллреда стоит у обочины таким образом, что задний бампер немного выступает на дорожку. Я, вероятно, могла бы остановить машину, дать задний ход, въехать на дорожку и добраться до гаража. Но я только подрезала изгородь с угла. А изгородь оказалась немного шире и упорнее, чем я ожидала. Последний раз, когда я таким образом срезала угол, изгородь легко расступилась, но теперь случилось иначе – машина на что-то наткнулась.

– На Флитвуда? – спросил Мейсон.

– Я-то тогда подумала, что это просто тяжелая ветка.

– Флитвуд мертв?

– Нет-нет. Поймите меня правильно. Он получил какое-то повреждение мозга, у него амнезия. Он ничего не помнит.

– А кроме этого?

– А так он в порядке.

– Когда же вы узнали, что наехали на Флитвуда?

– В том-то и дело, мистер Мейсон. Я этого тогда не поняла. В том-то и несчастье. Отсюда и все неприятности.

– Продолжайте.

– Я знала, что наехала на что-то очень твердое, и сказала маме, что изгородь так разрослась и я, кажется, повредила бампер, и мы обе засмеялись. Тогда это казалось забавным. Мы были в прекрасном настроении.

– Что же потом?

– Потом мы въехали в один из гаражей, который отведен для моей машины, помчались домой, приняли душ и переоделись к обеду. Мистер Оллред сказал, что он с Бобом Флитвудом заработался допоздна и что он пригласил Боба к обеду, но Боб сказал, что хочет сбегать к себе на квартиру освежиться и переодеться и это отнимет у него минут пятнадцать-двадцать.

– Квартира Флитвуда рядом с вашим домом?

– Именно. За два или три квартала. Понимаете, он работает с мистером Оллредом день и ночь, так что ему нужно иметь квартиру поблизости.

– Он ваш близкий друг? – спросил Мейсон.

– Ничего подобного.

– Хочет таковым быть?

– Думаю, да. Ужасно хочет.

– Но не продвинулся в этом?

– Нет.

– Значит, вы вовсе не проплакали все глаза?

– Это по поводу чего?

– По поводу того, что случилось.

– Я ужасно расстроена – ну, что сбила его.

– Вы его сбили, когда врезались в изгородь?

– Да.

– Когда вы это обнаружили?

– Только после обеда. Мы ждали Боба почти полчаса, потом мама решила садиться за стол. И во время обеда мы рассказали отчиму, что случилось. Он так извинялся. Сказал, что поставил свою машину у обочины, намереваясь отлучиться всего на несколько минут. Ему не пришло в голову, что машина на дороге. Он сказал, что уберет ее. Было темно и сыро. Мистер Оллред вышел убрать машину с дороги, и тогда – как раз когда он ее разворачивал, чтобы отъехать по дорожке, – он увидел при свете фар…

– Флитвуда?

– Да.

– Вы говорите – он не убит?

– Нет, он лежал без сознания. Мистер Оллред решил, что он мертв, но я проходила практику по оказанию первой помощи и нащупала у него пульс.

– Ну а что произошло потом?

– Мы внесли его в дом. Я начала было вызывать врача по телефону, но мистер Оллред сказал, что мы можем положить его в нашу машину и он доставит его в больницу гораздо быстрее, чем если мы будем ждать доктора или «Скорую помощь». Пока мы разговаривали, Боб пришел в себя. Открыл глаза и пробормотал что-то неразборчивое, потом снова закрыл глаза, а через минуту захотел узнать, где он находится и кто он такой.

Конечно, мы сразу поняли, что в результате шока он потерял память. Очевидно, он ударился головой о край дорожки, когда… когда я задела его крылом.

– В патио, за изгородью, есть дорожка? – спросил Мейсон.

– Верно. Вдоль улицы, с внешней стороны, имеется тротуар для пешеходов, а с внутренней стороны идет дорожка, выложенная плитами, там по краю каменный бортик.