Текст книги "Опасные объятия"

Глава 26

Огонь – самое страшное слово для Тоумбстоуна. Аманда знала, что ветхие деревянные дома, из которых в большинстве состоял город, уже несколько раз уничтожал пожар. Горожане постоянно находились под угрозой этого бедствия.

Коул быстро повернулся, крепко сжав ей руку:

– Где?

– Кажется, какой-то из домов около церкви.

Этого было достаточно. Он сунул ей в руки железную коробку, сказав через плечо:

– Сохрани ее для меня.

– Но…

Сначала Аманда хотела побежать за ним, но решила, что бумаги слишком важны, чтобы ими рисковать. Она пробежала два лестничных пролета, влетела в комнату и бросила коробку под кровать. Затем подошла к окну и помедлила немного, наблюдая за языками пламени, видневшимися издали. Огонь освещал силуэт церкви святого Ансельма и колокольню башни. Она услышала звук колокола в тишине и сигнал пожарной тревоги. К тому времени, когда она выбежала из гостиницы, люди потоком уже шли по улице: мужчины в одних рубашках, женщины в наброшенных на ночные сорочки шалях. Аманда присоединилась к ним. Она хотела посмотреть, от чего возник пожар, к тому же, она волновалась за Коула.

Она шла по Третьей улице, оттуда можно было увидеть, что церковь пока цела, но дом, стоявший рядом, почти полностью сгорел. Через дорогу от него загорелись еще два дома от искр, разнесенных сильными порывами ветра. Она искала взглядом Коула и наконец увидела среди мужчин, заливавших из ведер огонь с разных сторон церкви. На крыше стояли еще двое и гасили долетавшие искры мокрыми холщовыми мешками.

Аманда побежала к нему, заметив на бегу преподобного Стори, который торопился откуда-то с противоположной стороны церкви, на ходу заправляя рубашку в брюки.

– Как там церковь? – спросил он Аманду.

– Люди заливают огонь. – Она показала на мужчин.

Кэбот узнал Коула и с недоверием уставился на него.

– Это…

– Помогайте, – крикнула ему Аманда и побежала к колодцу, у которого женщины выстроились в ряд, передавая по цепочке ведра с водой. Либби Уолтон была в одной сорочке, она подвинулась, пропуская Аманду.

– Не могу поверить, – сказала она, ожидая очередное ведро, – он пришел сюда.

Аманда не ответила. Как видно, уже прошел слух, что Коул помогает тушить пожар, хотя все были слишком заняты, чтобы сходить посмотреть на него. Она перевела взгляд на огонь, он уже подбирался к Шиффелинскому оперному театру, напротив которого находилась ее гостиница. Она вспомнила о коробке, но не отвлеклась от работы. Хорошо еще, что Эйсис догадался положить бумаги в металлическую коробку. Может быть, повезет, и они уцелеют.

По всему городу разносились звуки колокола, сопровождаясь рыданиями женщин, дома которых сгорели, и криками мужчин, собиравшихся тушить очередной дом. Аманда следила за Коулом, который, казалось, ничего не замечал вокруг. Она уже не могла понять, сколько времени тут находится; руки отваливались от тяжелых ведер. Еще один дом сгорел рядом с церковью. Огонь перекинулся на одну стену церкви, но его быстро затушили. Ветер разносил пламя все ближе к центру города. Мужчины у церкви переключились на другие, объятые огнем дома.

Как только представилась возможность, Аманда подошла к Коулу. На его лице, сплошь покрытом сажей, были видны одни глаза. Он снял куртку – рубашка была мокрой от пота и прилипла к телу, обрисовывая мускулистую грудь. Он смахнул пот с лица и попытался улыбнуться ей.

– Кажется, мы все-таки спасли церковь. Аманда с трудом удержалась, чтобы не обнять его.

– Ты сошел с ума. Зачем так рисковать?! Коул посмотрел на башню:

– Может быть, и рискую, но я не мог допустить, чтобы сгорело то, что я строил, за что платил деньги.

Аманда оглянулась и проговорила сквозь зубы:

– Хорошо, ты спас церковь, пожалуйста, уходи из города.

– Рискнули прийти сюда? – сказал кто-то позади Аманды.

Она обернулась и увидела Линдера Уолтона. Линдер был таким же грязным и усталым, как и Коул.

– Сначала я не узнал вас. Не скажу, что слишком рад встрече, но хорошо, что вы помогали. – Он повернулся к Аманде. – Он, грешный, взял на себя обязанность распорядиться здесь, пока мы соображали, с чего начать. Думаю, если бы не он, церковь не удалось бы спасти.

Аманда волновалась все больше, так как к ним стали подходить люди, узнавшие Коула.

– Пожалуйста… – шептала она и оттесняла его в тень.

Но от прихожан не так-то легко было избавиться.

– Ну вы и пошутили над нами, «преподобный Стори».

– Так нам и надо.

– Послушай, ты действительно Детка Могильщик, я не верил им.

Кто-то пошел звать преподобного Стори:

– Эй, священник, подойдите сюда и посмотрите на своего близнеца.

Вокруг Коула раздавался громкий смех.

– Итак, люди, мы спасли церковь, – сказал он невинным голосом. – Не хотите ли пойти и помочь тем, чьи дома еще горят? Я сейчас иду туда.

– Не торопись, Картерет.

Аманда перестала дышать: она узнала голос шерифа. Видно, кто-то сходил за ним, так как она была абсолютно уверена, что его не было среди людей, помогавших тушить пожар. Он проталкивался к Коулу, победно улыбаясь.

– Коул Картерет, ты арестован за ограбление экипажа Кортеза и убийство пассажира О.Т. Джибсона и Джэми Бихэна.

Коул дико оглянулся, оценивая шансы на побег. Толпа окружала их плотным кольцом. Свой пояс с револьвером он снял, когда тушил пожар. Положение было отчаянным.

Аманда загородила его от шерифа.

– Вы не можете его арестовать. Он спас церковь. Вы не имеете права!

Шериф, прищурившись, посмотрел на нее сверху вниз.

– У меня есть на это полное право, мисс Лэсситер. Уйдите с дороги.

Она почувствовала, как Коул взял ее за плечо и отодвинул в сторону.

– Не пугай даму, Бихэн. Я пойду тихо. Но хочу тебе напомнить, что за убийство Джэми я уже отсидел, а на ограбление экипажа у тебя нет доказательств.

Бихэн грубо схватил Коула за руки и надел наручники.

– У меня будут все необходимые доказательства, Картерет. Если тебе один раз удалось ускользнуть из-за слабости судьи, не надейся, что это повторится. Пошли.

Коул обернулся, чтобы моргнуть Аманде, и его повели в тюрьму.

– Позаботься, – тихо сказал он.

Аманда знала, что он имел в виду железную коробку. Она стояла в толпе прихожан и смотрела, как уводили Коула. У нее опустилось сердце.

«Какой дурень, зачем он пошел спасать эту церковь? Полный дурень».

У Аманды подгибались колени, и она постаралась ухватиться хоть за что-нибудь. Либби Уолтон, стоявшая рядом, обняла ее за плечи.

– Не переживай, Аманда. Преподобный поставил многих в неудобное положение, но когда шок прошел, люди честно признались, что он им все таки нравился. Они не дадут его в обиду. Мы что-нибудь придумаем.

У Аманды не было и половины уверенности Либби. С удивлением она обнаружила, что уже наступил новый день. Когда они потушили пожар, занимался рассвет, и вдруг стало совсем светло. Стали видны жалкие останки дома возле церкви, а ведь всего несколько часов назад на этом месте стояло красивое здание. В воздухе пахло дымом и смолой. С пожарищ поднимались редкие струйки дыма.

– Говорят, загорелся какой-то обогреватель, – сказала Либби. – Ночи холодные. И эти керосиновые обогреватели… Удивительно, что это случается не так уж часто.

Аманда отсутствующим взглядом смотрела на улицу: на церкви видны следы тушения огня, в доме напротив обгорела крыша, повреждено крыльцо другого дома. Она видела путь, по которому пожар пробирался к центру, захватывая все на своем пути. Если бы ветер изменил направление, сгорела бы церковь, но, благодаря Коулу…

Из глаз хлынули слезы: сказалась бессонная ночь и переживания за Коула.

– Я должна пойти к нему, – шептала она, пытаясь вырваться от Либби.

Либби была озабочена:

– Послушай, детка, ты валишься с ног от усталости. Тебе нужно отдохнуть. Пойди поспи немного, и мы вместе подумаем, что можно сделать. Если ты свалишься, ему будет мало толку от этого.

Либби говорила правильно. Аманда провела на ногах всю ночь с того самого момента, как встретилась с Коулом. Она понимала, что ей надо хоть немного поспать, но сомневалась, удастся ли после такого нервного напряжения.

– Где мисс Лэсситер? – услышала сна голос доктора Гудфеллоу.

Огромный доктор с трудом протискивался сквозь толпу. Он увидел Аманду и подошел. Либби, все еще держа ее за плечи, загородила ему дорогу.

– О, док! Я так рада вас видеть! Вы не могли бы дать Аманде чего-либо, чтобы она уснула. Она сейчас свалится с ног.

– Разрешите, миссис, – сказал он и отодвинул Либби. За свою долгую практику он знал, как общаться с такими женщинами: главное – побыстрее избавиться от ее забот. – Идем, Аманда.

Она посмотрела на него невидящим взглядом и подумала, что доктор появился за тем, чтобы она помогла ему.

– Кажется, я сегодня плохая помощница для вас, док, – начала она.

– Мне не нужна никакая помощница. Это – не совсем то. Это – пожар.

Аманда схватилась за горло: гостиница! Вся ее одежда, оставшиеся деньги, коробка…

– Что, гостиница горит? – прошептала она.

– Если бы. Ваша аптека. Огонь распространился на всю Пятую улицу. Мы делали все, что могли, но не справились с огнем. Позор. Все пивнушки на Аллен-стрит остались невредимыми, а нужная людям аптека сгорела.

– Сгорела? – казалось, ее голос прозвучал откуда-то издалека.

– Целиком. Мне очень жаль Аманда, но боюсь, что там не очень много осталось от… О Боже… – Он поймал ее в тот момент, когда она потеряла сознание.

Она проспала весь день и ближайшую половину ночи. Гудфеллоу дал ей такую дозу опия, какую она смогла проглотить в тот момент.

– По-моему, она неплохо отдохнет, – заключил доктор. – Она сейчас ничем не сможет помочь своей аптеке, а то, что там осталось, подождет.

Раз или два Аманда просыпалась на короткое время, пытаясь сообразить что, ей так давит на грудь, но лекарство снова погружало ее в спасительный сон. Когда она, наконец, полностью пришла в себя, у нее было такое чувство, что голова набита ватой, а тело отказывалось повиноваться. Аманда вздрагивала, ни на минуту не забывая, что Коул в тюрьме, а аптека сгорела. Сердце пронизывала боль.

Было светло, она оделась и спустилась вниз, даже не вспомнив о завтраке. Аманда шла по холодным улицам к аптеке, чтобы посмотреть, что от нее осталось. Оказалось хуже, чем она предполагала: уцелела только задняя часть помещения, остальное сгорело дотла. Она увидела бесформенную обгоревшую печь и металлическую кассу. На нескольких полках в кладовке осталась часть баночек и бутылок, но Аманда не могла на это смотреть. Кровать, на которой они любили друг друга, тоже обгорела и потеряла форму. Аманда отвернулась, едва сдерживая слезы.

– Вот. Выпей.

Она подняла голову и увидела, что доктор Гудфеллоу протягивает ей стакан.

– Это виски, – сказал он. – Я подумал, что вы обязательно придете сюда, когда выспитесь, и решил, что потребуется моя помощь.

Аманда взяла стакан и выпила обжигающую жидкость. Она даже подумала, не попросить ли еще, но мелькнула мысль: голова должна быть ясной, Коулу потребуется ее помощь.

– Спасибо, он хуже, чем я думала. Улыбка появилась на широком лице доктора.

– Не принимайте близко к сердцу, дорогая дама. Построим еще. Каждый второй владелец магазина в Тумстоуне сталкивался с этим. Парикмахерскую Элтона отстраивали три раза.

Аманда удивленно посмотрела на него большими глазами:

– Вы действительно так думаете?

– Конечно, в городе должна быть аптека.

Но ей придется брать кредит на строительство. Какой банкир сделает это, раз у нее нет дополнительных средств. Только не Мак-Кейтон. Она подумала, что зря не согласилась на его предложение.

– Успокойтесь, – сказал доктор, взяв ее за руку. – Никакой пользы не будет, если вы замучаете себя, глядя на эти руины. Идемте завтракать. Кажется, вы не ели два дня.

– Что-то около этого.

Она не могла думать о еде, но пошла вслед за доктором в «Алахамбру». Ей нужно было задать доктору один важный вопрос, если на него хватит сил. Они уже входили в закусочную, и Аманда наконец решилась.

– Док, в городе никого не повесили, пока я спала так долго?

Он отодвинул стул и помог ей сесть за маленький столик в углу.

– Вы имеете в виду того лжесвященника, арестованного в день пожара?

Аманда задохнулась, ухватившись за край стола, она старалась не выдать страх. Это ей почти удалось.

– Да.

– Нет, еще нет, – ответил доктор, разворачивая большую белую салфетку. – Его хотели вздернуть сразу, но собрание церкви Святого Ансельма настояло, чтобы его пока держали в тюрьме. Не знаю, почему. Он всех одурачил.

Аманда не отрываясь смотрела на белую скатерть.

– Думаю потому, что он помог им построить церковь, – тихо сказала она.

Доктор взял меню и принялся изучать.

– Они оказались более благодарными, Чем я предполагал.

Аманда пыталась сосредоточиться на меню. Больше всего она боялась, что шериф повесил Коула сразу, настолько он его ненавидел. Сейчас появилась возможность подумать, как спасти его.

– Я не хочу есть.

– Ерунда, – загудел доктор. Вам нужны силы. Я заказал на двоих.

Завтрак оживил ее немного. Она рассталась с доктором и пошла прямо в тюрьму. Сейчас у нее уже были силы, чтобы увидеть его за решеткой. Но чем ближе она подходила к тюрьме, тем сильнее овладевал ею страх: она ощущала безнадежность ситуации. Когда она впервые встретилась с Коулом, он казался ей таким сильным, не зависящим ни от кого. Когда она знала его как священника, это только больше притягивало к нему. Находясь вне закона, он сам распоряжался судьбой, а сейчас, за решеткой, Коул был беспомощным. Его жизнь зависела от мстительного шерифа и изворотливого судьи. Если Аманде было тяжело даже думать об этом, то каково Коулу там находиться?

За квартал до тюрьмы она встретила Джона Бихэна. Он приподнял шляпу в знак приветствия, но глаза смотрели враждебно.

– Идете утешать пленника? – спросил он безо всякого юмора.

Аманда гордо подняла голову.

– Это противозаконно?

– Придется занимать очередь. Со вчерашнего дня к нему идут не переставая. Побывала уже добрая половина прихожан с книгами, едой и, Бог знает, чем еще.

– Может быть, они хотели поблагодарить его, ведь он помог построить церковь и спас ее от огня. Это чего-то да стоит.

Бихэн нахмурился и стряхнул невидимую пылинку со своего пальто.

– Только не для меня. Этим не оправдать грабежа и убийства.

– Вы сначала докажите это, Джон.

– Я пойду. – Он усмехнулся. – Я очень долго ждал. Он получит по заслугам.

Аманда видела, как блестят его глаза.

– Я одного не понимаю: как такая красивая, приличная девушка могла увлечься негодяем? Чем ослепил вас Детка Могильщик? Вы разве не видите, что он из себя представляет?

Аманда попыталась обойти его, но шериф загородил дорогу. Она посмотрела прямо ему в глаза и твердым голосом спросила:

– Я слепая? И половина прихода – тоже? А ведь у них есть причина его ненавидеть, но мы знаем, что настоящий Коул Картерет лучше вас.

– Кучка сентиментальных идиотов!

– Я продолжу, с вашего позволения. Вам, с вашими взглядами нужно казнить Библию, а он найдет здесь поддержку.

Шериф с неудовольствием уступил ей дорогу. Аманда подняла голову и постаралась избавиться от страха, который внушил Бихэн своими словами. Она решительно подошла к тюрьме, на минуту остановилась, чтобы глотнуть побольше воздуха, и вошла в здание. Помощник шерифа Бобби Ланджер сидел, положив ноги на стол. Когда Аманда вошла, он убрал их со стола и широко улыбнулся.

– Приветствую вас, мисс Лэсситер.

Аманда знала Ланджера. Он страдал астмой и часто заходил за лекарствами к ней в аптеку. У нее были средства, которые помогали ему во время приступов. Ланджер был ей благодарен.

– Я слышал об аптеке. Очень сочувствую вам. Не знаю, что буду делать теперь, пока вы ее восстановите.

– Что-нибудь придумаем, Бобби. Может быть, у доктора есть нужное вам лекарство. Можно я навещу арестованного.

Ланджер вышел из-за стола и взял связку ключей, висевших на огромном кольце.

– Конечно, его сегодня многие посещали. Пожалуйста, сюда, мисс.

Перед камерами находилась металлическая решетчатая дверь. Ланджер отпер ее и пропустил Аманду.

– Вторая направо, – сказал он и закрыл за ней дверь. – Когда закончите свидание, дайте мне знать. Я буду рядом.

Камер было четыре. Аманда мысленно благодарила Бога за то, что Бобби оставил ее одну, и с радостью заметила, что остальные камеры пусты. Она прошла в конец коридора и увидела, что Коул лежит на кровати спиной к двери. Аманда облегченно вздохнула: он был один в камере. Они смогут наедине поговорить.

Он повернулся, увидел ее сквозь решетку и тут же подошел.

Аманда взялась за решетку и прижалась к ней лицом. Коул обхватил ее руки своими сильными руками.

– Я все думал, когда ты придешь, – прошептал он, наклонился и поцеловал кончики ее пальцев.

Она погладила его по щеке, заросшей двухдневной щетиной.

– Док дал мне опий. Я спала целый день.

– Я сочувствую тебе, мне известно об аптеке. – Он прижал ее к себе, насколько это оказалось возможным.

Аманда поцеловала его в губы.

– Коул, сейчас не это важно. Тебе надо выбраться отсюда. Шериф намерен тебя повесить.

Коул резко отвернулся.

– Я знаю. Но у него нет доказательств. Они перешли на шепот:

– Какое это имеет значение, если судья куплен. Ты ведь сам говорил.

Коул пожал плечами:

– Более того. Все, кто в суде, упоминаются в бумагах, если они узнают о них, мне придется сразу молиться за себя. Все цело?

Аманда оглянулась, чтобы убедиться, что они одни.

– Берегу, как зеницу ока. Коул, тебе нужен адвокат.

– Кто захочет защищать меня в этом городе? Удивительно, что прихожане простили мне все. Однако я не думаю, что они будут снисходительны к грабежу и убийству.

– Может, кто-нибудь из них сможет помочь?

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, я сам буду себя защищать. Никто лучше меня не знает, что произошло во время ограбления экипажа Кортеза.

– Если тебе поверят! – Она почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. – О, Коул, не хочу тебя снова потерять!

Он притянул ее к себе.

– Не хорони меня раньше времени, Аманда. Я не собираюсь без борьбы сдаваться Бихэну.

Она положила голову на холодный металл, разделяющий их. Если бы она только была уверена…

Глава 27

Аманда вышла из тюрьмы и отправилась в контору Питерса Уоррена. Будь она менее обеспокоена, заметила бы перемены, происшедшие с ней с момента приезда в Тумстоун и визита в контору адвоката. Гордо поднятый подбородок, решительно развернутые плечи, вызов светло-карих глаз – все являлось противоположностью прежней Аманды.

Питере сразу заметил в ней эти перемены: робкая, испуганная девушка, подавленная известием о смерти дяди, превратилась б зрелую, уверенную в себе женщину, которая успешно содержала аптеку. Ему не пришлось зайти к ней, но он слышал, как, хорошо отзывались люди об аптечном магазине Аманды. Она разбиралась в лекарствах, помогала врачам, в общем, имела прекрасную репутацию. Появившаяся в ее лице решительность и приобретенный опыт соединились с милой непосредственностью и наивностью.

– Я так и подумал, что вы должны ко мне прийти, – сказал Питере, откидываясь на стуле.

Аманда удивленно подняла брови:

– Правда?

– Да, вам требуется помощь в получении кредита на восстановление аптеки. Эти банкиры замучают вас до смерти, пока вы не найдете кого-либо, кто пользуется у них доверием. Я знаю все их штучки, и они это чувствуют. – Он наклонился вперед, положил руки на стол. – Я уже подумал об этом, и мне бы хотелось…

– Мистер Питере, вы не понимаете. Я здесь не по поводу аптеки. Сейчас я и вовсе не думаю об этом.

– Но… – Он удивленно посмотрел на нее.

– Нет, это другое. Я хочу, чтобы вы защищали моего друга, который сейчас в тюрьме. Он считает, что защитит себя сам, но я боюсь, что собственная защита сослужит ему плохую службу. Нужен человек, который знает законы.

Питере вздохнул и сложил руки на животе.

– Позвольте, я назову вам его. Коул Картерет.

Аманда покраснела, но высоко подняла подбородок, стараясь не обращать внимания на то, что, вероятно, их имена давно связывали вместе.

– Да, – прошептала она.

– Моя дорогая, он – преступник, грабитель. Если шериф прав, то еще и – хладнокровный убийца. Почему…

– Неважно, – настойчиво ответила Аманда. – Ему нужен защитник, я прошу вас помочь. Я заплачу… когда смогу.

Она увидела, что Питере усмехнулся.

– Это совсем не смешно. На карту поставлена его жизнь.

– Простите меня, мисс Лэсситер. Я улыбаюсь не от того, что Картерет в трудном положении. Дело в том, что прихожане церкви Святого Ансельма тоже предложили мне плату за его защиту.

– Неужели? – Аманда была изумлена.

– Да, и я отклонил предложение.

– Нет, вы не можете! – воскликнула Аманда, подавшись к нему. – Пожалуйста, мистер Питере. Ведь должно быть очевидно, если столько людей беспокоятся за Коула, он не такой плохой, каким его представляет шериф. Джон Бихэн ненавидит Коула, он сделает все, чтобы его повесили. Вы не должны поддерживать несправедливость. Такое не впервые случается в Тумстоуне и не в последний раз. Это не должно повторяться. Он не убивал никого. Ему бросили вызов, вынудили. Он защищался.

– Пусть так и скажет присяжным.

– А они поверят ему? Скажут, что он спасает свою шкуру.

Питере бросил на нее долгий взгляд.

– Может быть, так и есть. Почему вы ему верите?

Она посмотрела адвокату прямо в глаза.

– Потому что я знаю его, мистер Питере. Он – не хладнокровный убийца.

Адвокат какое-то мгновение смотрел на нее изучающе.

– Но вы не понимаете, Аманда. Шериф Бихэн будет мстить за своего родственника, хотя это – не единственная причина, из-за которой Коул в тюрьме. Он обвиняется в грабеже экипажа Кортеза и убийстве пассажира. Какая защита может ему помочь? Какие есть доказательства его невиновности?

– Я не знаю. Если они есть, мы найдем их. Я вам помогу.

– Но у нас мало времени, – Питере покачал головой. – Я не знаю, Аманда, я не люблю проигрывать.

Она снова наклонилась к нему и, волнуясь, сказала:

– Пожалуйста, мистер Питере. Вы – единственная наша надежда.

Питере нахмурился. Просьба симпатичной женщины была приятна ему – это было его слабостью.

– Хорошо. – Он поднял руки. – Хотя я не знаю, какой толк будет из этого без подтверждающих доказательств.

Аманда немного расслабилась.

– Мы найдем способ спасти его. Я в этом уверена.

– Без алиби это будет трудно. Бихэн сделает все, чтобы доказать виновность Коула. Нам нужно знать свидетелей. Он снял круглые очки.

– Когда состоится суд?

– Через две недели, сразу после Нового года. Бихэн хотел назначить раньше, но тут Рождество помешало. У нас мало времени. – Он сложил очки. – У меня такое чувство, что я пожалею, взявшись за это дело.

Аманда, действуя совершенно безотчетно, подошла к нему и поцеловала в пухлую щеку.

– Вы спасете его. Я знаю. Спасибо, мистер Питере.

Питере засмущался:

– Ну, ну, хватит уж. Давайте начнем работать. Я хочу, чтобы вы мне все рассказали о Детке, что нам может пригодиться.

Рождество не принесло Аманде никакой радости. Ей хотелось, чтобы суд быстрее состоялся, еще до празднеств, от которых она ничего не ждала в этом году. Она едва помнила, что и предыдущий год был трудным для нее, ведь умер отец. Но этот год оказался намного тяжелее. Предчувствия одолевали ее каждый раз, когда она вспоминала о Коуле. Во всем была неопределенность и безысходность, оставалось только, сжав зубы, ждать и утешать себя тем, что она может его навещать.

Либби пригласила ее на Рождество. Но Аманде вовсе не хотелось быть в семейном кругу и вообще на людях. Внезапно сообщили, что к ней кто-то пришел. Она никого не ждала, сидела в своей комнате и пыталась читать, но когда Марта Пул, заглянув к ней, сообщила об этом, Аманда была рада отвлечься и торопливо спустилась вниз. Она ожидала увидеть Либби, но навстречу ей с небольшого диванчика поднялась молодая женщина, в которой Аманда с трудом узнала Сэлли. Она была в нарядном желтом платье и соломенной шляпке с искусственными ромашками, в светлых волосах – голубая лента.

– Сэлли! – воскликнула она и остановилась сраженная. – Сэлли Мэхоун. Я не знала, что ты в Тумстоуне.

Каждый приезд Сэлли доставлял ей радость и приносил облегчение, хотя Аманда сама толком не понимала почему. Возможно потому, что Сэлли была знакома с Коулом и хорошо его знала. Если кто и мог разделить тревоги и огорчения Аманды относительно Коула, так это – Сэлли, милая, светловолосая девушка, которая сейчас улыбалась ей.

– Я решила зайти, – сказала Сэлли, когда они вдвоем уселись на диванчик. – Я не могла усидеть на ранчо, не зная, что с кузеном. Отец отпустил меня недели на две. Я и решила приехать. – Она осмотрелась. – Как ты думаешь, у миссис Пул найдется комната для меня?

– Думаю, да, – ответила Аманда, с неохотой выпуская руки Сэлли. – Если нет, поживешь у меня. О, Сэлли, как я рада тебя видеть! – Она окинула взглядом комнату и решила отвести Сэлли к окну, чтобы им никто не мешал поговорить. – Я так беспокоюсь, – тихо сказала Аманда. – У Коула серьезные неприятности.

– Я знаю, поэтому и приехала. Коул и я не только родственники, мы всегда дружили. Хотя он порой невыносим, я его люблю. Как он?

Аманда пожала плечами:

– Ты знаешь Коула – делает вид, что ему все нипочем, но это не так. Он не надеется, что все закончится хорошо.

– Может быть, он прав. Но у меня здесь есть влиятельные знакомые. Я сегодня же собираюсь навестить их.

Аманде даже стало легче дышать.

– Чудесно! Пошли найдем Марту Пул и поговорим с ней о комнате.

Для Аманды многое значило, что Сэлли будет жить рядом. Ей было необходимо делиться своими мыслями, рассказать о переживаниях, страхах, любви, а Сэлли во многом разделяла ее чувства. Она тоже злилась на беспутную жизнь Коула и могла часами рассказывать, каким он был и каким стал. Для Аманды такие разговоры были как бальзам на душу. Вскоре она нашла возможным заниматься своими прежними делами, в частности, аптекой. Она уже забыла, с какой неохотой принимала предложение Либби о рождественском обеде, поэтому, когда та ей напомнила и пригласила Сэлли, Аманда согласилась.

В день праздника девушки надели свои лучшие платья, навестили Коула и отправились к Уолтонам, захватив коробку мятных конфет и банку апельсинового желе, которое прислала Аманде ее старая подруга – миссис Эбернези – из Сент-Луиса. Маленький домик был украшен искусственными гирляндами, привезенными с Востока. Вкусно пахло жареным мясом и хлебом домашней выпечки. Линдер и Либби тепло встретили их, а детишки с радостью набросились на конфеты.

Они прошли в гостиную, и Аманда с удивлением увидела поднимавшегося им навстречу Кэбота Стори. Худой священник был одет в черный фрак и галстук в полоску, который Аманда привыкла видеть на Коуле. У нее защемило сердце, но дружелюбная улыбка Кэбота и приветливая манера держаться несколько развеяли тоску. Она решила, что священник приглашен на обед своим младшим служителем. Кэбот пожал ей руку с обычным энтузиазмом, потом повернулся к Сэлли. Аманда заметила восхищение в его глазах и внимательно посмотрела на подругу. Она так привыкла видеть ее в рабочей одежде, что не замечала, какая Сэлли привлекательная, когда одета нарядно. Платье подчеркивало хорошую фигуру. Сэлли заколола волосы на затылке, оставив небольшие пряди по бокам, обрамлявшие ее нежное лицо. Маленькие перламутровые сережки придавали женственность и элегантность. От нее исходило здоровье, а ее открытая, бесхитростная улыбка еще больше подчеркивала привлекательность и напоминала Аманде Коула. Они ведь были одной крови, а по иронии жизнь у них складывалась так по-разному.

– Я слышал о ранчо «Бар М», – услышала Аманда голос Кэбота, – говорят, оно лучшее в округе.

Сэлли покраснела.

– Да, благодаря отцу. Вся его жизнь – в этом ранчо, к тому же, он никогда не впутывает себя в бесчестные дела.

Линдер подвел женщин к кушетке у стены:

– Это делает ему честь, чего нельзя сказать о многих других владельцах ранчо под Тумстоуном.

Кэбот сел напротив них, облокотился о колени и не спускал глаз с Сэлли.

– Что заставило приехать вас в город, мисс Мэхоун, в такое время года? Ваш отец приехал с вами?

Сэлли посмотрела на Аманду.

– Нет, он остался на ранчо. Я приехала, чтобы морально поддержать моего кузена Коула Картерета.

Все присутствующие застыли при упоминании имени Коула, но Сэлли не обратила на это внимания:

– Я знаю, что он преступник, но он мой родственник, я за него очень переживаю. Несмотря на то, что он сделал, я могу сказать, что у него доброе сердце. Я хорошо его знаю.

– Думаю, вы правы, – быстро сказал Кэбот. – От своего имени я очень благодарен ему за строительство церкви. Мне кажется, Бог специально послал его для этой цели. В его лагере и среди апачей со мной хорошо обращались, только благодаря ему.

– Вы незлопамятный, преподобный Стори, – сказала Сэлли и посмотрела на него широко открытыми от удивления глазами.

– Мы все должны уметь прощать.

– Ну-у, – сказал протяжно Линдер. – Я не прощу ему шутку, которую он сыграл с нами. Если говорить об остальном, то он сделал много хорошего, пока был здесь. И как говорит пастор, Бог учит нас прощению и милосердию.

Вскоре Либби позвала их обедать, и имя Коула больше не упоминалось во время праздника.

Они сидели за столом часа два, наслаждаясь закусками, и вели разговоры о церкви, об аптеке, о пожаре; о том, что приход растет, о последних событиях – обо всем, кроме Коула. Хотя Аманда чувствовала, что они не забывают о нем. Преподобный Стори, в конце концов, упомянул его имя.

– Что вы думаете о шансах быть оправданным для вашего кузена? – спросил он Сэлли.

– Думаю, Аманда могла бы лучше рассказать об этом.

Все посмотрели на Аманду.

– Не думаю, что его шансы велики, – сказала она, водя пальцем по белой скатерти. – Мистер Питере тоже так считает.

– Я так рада, что Питере решил защищать его, – сказала Либби. – Он сначала отказался, как вы знаете. Что его заставило передумать? Знаю только одно, что браться самому за свою защиту крайне неразумно. Если преподобный, то есть, мистер Картерет хочет выиграть дело, он должен иметь хорошего адвоката.

– Ему хорошо удавалась роль священника, – сухо проговорил Линдер, – может быть, и адвокатом он будет неплохим.

Кэбот засмеялся:

– А я считаю это чудесной, безобидной шуткой. Даже в этих трех обручениях нет ничего особенно плохого. В конце концов, не священник их женит, а они сами дают себе слово перед Богом.

Он повернулся и увидел, что Сэлли с восхищением смотрит на него.

– Если бы не ваш кузен, я бы никогда не побывал в логове настоящих разбойников и апачей. Мне там понравилось. Легко читать молитвы верующим, таким, как прихожане Святого Ансельма. И совсем другое дело, когда перед тобой – разбойники и язычники.

Аманда слушала рассказ Кэбота Стори о его пребывании в лагере Коула и апачей, размышляя о ситуации, в которую попал Коул. Она решила, когда вернется в гостиницу, непременно изучит содержимое коробки. Может быть, Коулу это не понравится, но ей станет легче, она поделится с кем-нибудь. Она все больше доверяла Сэлли.