Текст книги "Рыцарь и его доспехи. Латное облачение и вооружение"

Эти рыцарские мечи могли наносить тяжкие травмы и сильные повреждения. Клинки мечей изготовляли из очень твердой стали – на старых клинках даже современные напильники не оставляют царапин, – а клинки по остроте не уступали бритвам. Когда такое оружие взлетало вверх, поднимаемое мощными тренированными мышцами плеча и надплечья, а потом со страшной силой опускалось вниз, то оно – и не приходится удивляться этим средневековым описаниям – отсекало руки, ноги и головы, хотя все эти части тела были прикрыты доспехами и кольчугой. Упоминаний о таких вещах множество не только в поэмах и песнях, где вполне простительным было бы художественное преувеличение, но и в сухих хрониках, составленных монахами, которые заботились только о фактах, а не о том, чтобы рассказать красивую сказку.

К этой теме можно добавить еще и то, что могли делать японцы своими заточенными с одной стороны мечами. Японский воин – самурай – был удивительно похож на средневекового рыцаря, но, в отличие от этого, давно сошедшего с исторической сцены персонажа, самураи перестали сражаться в своем полном вооружении и в доспехах всего каких-то сто тридцать лет тому назад. Кодекс самурайской чести, сила воина и его меч были в ходу еще во время Второй мировой войны. Мы знаем, что самурай мог разрубить человека напополам одним косым ударом, и весьма легко и изящно обезглавить противника. Он мог рассечь человека наискось от плеча до противоположного бедра, а мог разрубить его точно на две половины от макушки до лобка. Одним из способов проверки меча было рассечение человека на две части поперек, на уровне подвздошных костей. Такое испытание проводилось только на деревянной плахе, так как мечу надо было в ходе одного удара рассечь бедренные кости, таз и позвоночник – то есть большую массу костей. Такие виды пыток использовались во время казни приговоренных преступников. Зная, что эти вещи могли делать самураи, не приходится нисколько сомневаться, что и средневековые рыцари могли проделывать то же самое.

Когда во второй половине XIV века произошли большие изменения в вооружении, появилась необходимость использовать меч как колющее оружие. Можно изо всех сил наносить какие угодно рубящие удары концом клинка, но он отскочит от прочных стальных доспехов. Сильный и хорошо направленный выпад может поразить противника в узкие щели, которые остаются не прикрытыми даже самыми лучшими и совершенными латами. Именно по этой причине, как я уже говорил, начиная с 1350 года стали изготовлять мечи с узким, прочным и очень остро заточенным острием. Позже, в течение XV столетия, сильно подорожали доспехи, почему они и стали использоваться не так широко, как прежде. (Хорошие, крепкие, ладно сконструированные обычные доспехи, лишенные украшений и производившиеся в массовом порядке, стоили – если сравнить с современными ценами – около 15 000 долларов, столько же, сколько легковой автомобиль. Доспехи, сделанные на конкретного рыцаря мастером, стоили – по современным меркам – как «роллс-ройс» или «ягуар».) Бедные рыцари, всадники и простые воины были вынуждены пользоваться частичными доспехами или вернуться к ношению кольчуг. Начиная с этого момента мечи снова стали весьма полезным и эффективным оружием. Был изобретен тип меча, пригодного для нанесения колющих и рубящих ударов, – это были сильно заостренные мечи с широкими клинками, укрепленными выступом, идущим посередине вдоль лезвия от рукоятки до острия. На рисунке 92—93, з приведен типичный образец такого меча. Многие такие мечи сохранились до наших дней, это красивейшее оружие, радующее взор. Им приятно действовать. Это, наверное, самое эстетичное из всего, что было сделано оружейниками за все прошедшие столетия. Эти мечи легки – их вес в среднем составляет два с половиной фунта, и их клинки превосходно уравновешены. Держать такой меч в руках – ни с чем не сравнимое ощущение, от которого по спине бегут мурашки и захватывает дух.

К тому времени, когда были созданы такие мечи, закованные в латы рыцари перестали пользоваться щитами. Они стали ненужной помехой, так как доспехи одни обеспечивали надежную защиту. При этом носившие неполные доспехи всадники и пехотинцы все еще использовали щиты, хотя теперь они стали маленькими и круглыми. Правда, и меч, и это постепенно становится совершенно очевидным, часто и сам по себе обеспечивает возможность эффективно защититься от удара. Большое удобство использования меча для парирования ударов сводилось на нет тем, что в результате лезвие становилось сильно зазубренным и тупилось. Можно подумать, что удобнее и выгоднее было бы отражать удары плоской стороной клинка, но в действительности это было весьма непрактично. При соответствующем повороте меча запястье оказывалось бы повернутым под неестественным углом к предплечью и не смогло бы удержать парируемый удар; напротив, если удар отражают острием клинка, то запястье становится под более естественным углом к предплечью, и для отражения удара можно использовать силу всех мышц конечности и тела, чтобы удержать в руках меч и не пропустить удар. При другом способе отражения – встречном ударе – нормальное положение запястья позволяет более удачно манипулировать мечом.

В течение XV века на основе изучения принципов боя мечом одной рукой была создана теория такого боя; на эту тему написаны многочисленные «боевые книги», полные живых изображений способов владения оружием (рис. 94). Во многих приемах использовались элементы акробатики; хотя удары парировали мечами, воин должен ускользать, нырять и уклоняться так же ловко, как и прежде. Кроме того, в бое сохранилось много элементов чисто силового единоборства. Рыцарь должен был уметь захватить руку противника, держащую меч, захватить своей рукой, держащей меч, противника за шею и ударить его головкой рукоятки в ухо. После этого рыцарь пропускал крестообразную гарду между коленями противника и резким рывком валил его наземь. Очень часто рыцарь перехватывал меч за клинок, сближался с соперником и бил его головкой эфеса шпаги или меча в лицо[4]4
  В английском языке глагол «to pommel» до сих пор обозначает «ударить кулаком в лицо». Pommel – головка эфеса шпаги или меча. (Примеч. пер.)


[Закрыть]. Иногда рыцарь пользовался для парирования ударов маленьким круглым щитом, надевавшимся на левую руку, в иных случаях для этого пользовались взятым в левую руку кинжалом, а иногда рыцарь просто обматывал левую руку полой плаща.

Рис. 94. Рисунок с некоторыми изменениями позаимствован из книги Тальгоффера «Fechtbuch» («Книга по искусству фехтования»), написанной в 1467 году. Техника поединка на длинных мечах (сверху вниз). Парирование удара с отводом клинка противника влево. Разоружение противника. Обманное движение; захват клинка и действие головкой рукоятки. Еще один способ борьбы с соперником.

Такой способ фехтования получил особенно широкое распространение в Испании, где начиная с шестидесятых годов XV века на рукоятках мечей появляются дополнительные приспособления для защиты пальцев от клинка противника (рис. 118). В Испании родилось и выражение, которому мы обязаны появлением слова «рапира». В Средние века не было принято ношение меча с повседневной одеждой; меч носили, только надев доспехи. Однако во второй половине XV века новый способ фехтования сделал возможным и даже необходимым ношение оружия без доспехов. В семидесятых годах XV столетия в испанской литературе появляется новое выражение «espada de ropera», что в дословном переводе означает «костюмный меч», то есть меч, который носят с обычной одеждой. Французы переняли слово «ropera», обозначив им способ ношения оружия, которое и назвали «rapiere». Обычай этот распространился и в Англии, где оружие было названо рапирой.

В германских странах колющий меч всегда называли «degen», что, собственно, и означало «колющий меч», и там никогда не употребляли испанское по происхождению слово «рапира».

В поединках соперничавшие между собой рыцари должны были сражаться одинаковым оружием – копьем против копья, мечом против меча, топором против топора и т. д. Но в сражениях все обстояло по-другому. В битвах мечу могли противостоять и булава, и топор или что угодно другое. Перипетии битвы были таковы, что иногда рыцарь оказывался вооружен одним лишь кинжалом. Поэтому в подготовке воина большое внимание уделяли тому, чтобы он умел владеть всеми возможными видами оружия и мог отражать удары любого вида оружия.

В рыцарскую эпоху, как я уже говорил, изготовляли мечи самых разнообразных форм, но эти различия были незначительны и малы. Лучший способ познакомить с ними читателя – это нарисовать их. Изображения мечей приведены на рисунках 92—93. На этих рисунках я показал множество сохранившихся от разных периодов мечей. Все эти мечи и сейчас находятся в превосходном состоянии и годны к применению. Некоторые мечи сохранились так хорошо, что кажется, будто ими пользовались на прошлой неделе, до того они хороши и красивы. Видна разница в форме головок и крестообразных гард, а если присмотреться внимательно, то становится заметной и разница в форме клинков. Конечно, многие из этих мечей использовались в деле в один и тот же исторический период, хотя я выбирал образцы, которые можно с определенной долей уверенности датировать с точностью до пятидесяти лет. Активная жизнь настоящего боевого меча была долгой, иногда до ста лет; так что если мы говорим, что меч был изготовлен в 1350 году, то вполне возможно, что им продолжали сражаться и в 1440 году. Это обстоятельство делает точную датировку изготовления мечей достаточно сложной. Стоит помнить, что когда в музее или на книжной иллюстрации вы видите оружие, обозначенное, скажем, как «меч, возможно итальянский, 1410—1440 гг.», то можете быть уверенными, что его изготовили в промежутке между этими двумя датами; но эта надпись ничего не говорит о том, когда использовался этот меч. Некоторые средневековые мечи, а вместе с ними и доспехи, взятые из частных арсеналов, нашли довольно широкое применение во время гражданской войны в Англии в 1642—1648 годах.

На многих клинках можно прочесть выгравированные надписи. Было множество способов нанесения надписей, в зависимости от эпохи менялся и стиль. В эпоху викингов на их мечах красовались какие-то знаки, которые ничего не говорят нам, но имели большое значение для своих владельцев; на противоположной стороне клинка обычно стояло имя изготовившего оружие кузнеца. На рисунке 95 приведены такие значки и имя мастера. Знаки и буквы выполняли в виде железных инкрустаций на стальном клинке. Кузнец вырезал буквы на горячем еще клинке с помощью холодного инструмента. Потом мастер брал кусок проволоки или железный стержень. Этот последний (вместе с клинком) раскаливали до температуры сварки, а затем проволоку молотом вколачивали в подготовленные прорези. После охлаждения и закаливания клинка его тщательно полировали. В результате такой полировки надпись становилась невидимой и проступала только после травления слабой кислотой. У меня есть один из таких мечей, сделанный в кузнице мастера Ингелри. На этом клинке все буквы и знаки сохранились в превосходном состоянии. Если сталь отполировать, то надписи становятся невидимыми, но если их слегка протравить, то буквы становятся отчетливо видны.

Рис. 95. а и б – имена и знаки, инкрустированные железом на клинках мечей викингов (имя находится на одной стороне клинка, знаки – на другой). Около 900 года.

в – здесь на одной стороне клинка инкрустировано имя, а на другой латинская фраза «Человек Божий». Около 1100 года.

г – здесь за именем мастера следует латинская фраза «me fecit», что вместе с именем означает «Меня сделал Цицелин». На обороте надпись – «Во имя Господа».

В конце эпохи викингов, особенно на мечах, предназначенных для христиан, языческие символы заменяются христианскими; например, словами «In Nomine Domini»1. Но приблизительно до 1050 года надписи инкрустировали железом. Правда, уже в эпоху викингов встречались и более мелкие надписи, выполненные не железом, а серебром, оловом или медью, после 1100 года этот способ становится рутинным, а железная инкрустация выходит из моды.

Рис. 96. Серебряные и латунные инкрустации на клинках: а – около 1100 года. На обеих сторонах клинка латинские надписи религиозного содержания; б – около 1200 года; в и г – около 1200 года. К этому времени надписи становятся последовательностью совершенно непонятных аббревиатур.

Более поздние формы инкрустации выполняли приблизительно так же, как и прежнюю, но теперь для инкрустации букв мастер пользовался короткими стерженьками серебра, олова, меди или латуни. Эти стерженьки укладывали в заранее приготовленные прорези в стали клинка. В таких случаях стержни забивали в прорези на холодном клинке (рис. 96).

Некоторые клинки, изготовленные в этот период, то есть между 1125—1225 годами, помечены очень простыми символами – например, заключенными в круг крестами (часто этот элемент повторяется несколько раз), или S в круге, или простой узор, напоминающий последовательности букв OSO или SOS. Вероятно, это своеобразная форма записи «О, благословен» (О Sancta)». To же самое можно сказать и о литере S, заключенной в круг.

Рис. 97. Клейма кузнецов-оружейников.

Начиная со второй половины XIII века и вплоть до начала XIV, а точнее, с 1250 до 1310 года, буквы в инкрустированных надписях располагают так близко друг к другу, что они становятся практически неразличимыми, представляя собой череду вертикальных черт, заполняющих желоб клинка. (Между прочим, желоб меча – это канавка на клинке, идущая от рукоятки до самого острия. Хотя иногда этот желоб называют «стоком крови», с кровью он не имеет ничего общего. Единственное назначение желоба – сделать клинок легче и прочнее.)

После 1310 года начертание надписей снова упрощается. Иногда это всего четыре буквы, начертанные в одной строчке по всей длине клинка. В это же время, точнее, около 1280 года, снова возрождается старый обычай – мастер начинает оставлять на мече свой знак. Это были не имена ремесленников, а именно клейма, очень похожие на современные торговые марки, каковыми они, без сомнения, и являлись. Иногда эти клейма выполняли в серебре или латуни, иногда их чеканили (на рисунке 97 показаны образцы этих надписей). Во второй половине XIV столетия и в первой половине XV надписи с клинков исчезают, но зато появляются на рукоятках. Знаки и клейма встречаются тем не менее очень часто, а начиная с 1450 года надписи появляются на клинках вновь.

Рис. 98. Поперечные сечения клинков.

Рис. 99. Поперечное сечение клинка.

Причина, по которой надписи на клинках начинают выходить из моды после приблизительно 1325 года, заключается в радикальном изменении формы клинка. Во время переселений народов и походов викингов (то есть между 300 и 1300 годами) на поперечном сечении клинок представлялся плоским с углублением в середине (рис. 98а). Такой меч был простым режущим и рубящим оружием. В начале XIV века, когда начали изготовлять специализированные мечи, которыми можно было наносить колющие удары, клинок на поперечном сечении приобрел вид уплощенного бриллианта (рис. 98б). Когда в пятидесятых годах XIV века произошли разительные изменения в конструкции доспехов и более или менее непробиваемые латы и панцири заменили старомодную кольчугу, а старые плоские рубящие мечи стали менее эффективными, на смену им появились жесткие, острые мечи, которыми можно было наносить колющие удары. На поперечном сечении клинки этих мечей имели форму уплощенного бриллианта или уплощенного шестиугольника (рис. 99). В большинстве таких мечей средняя продольная часть была слишком узкой для того, чтобы располагать на ней надписи; так продолжалось до пятидесятых годов XV века, когда возродилась уплощенная форма клинка с желобом, благодаря которому надписи снова появляются на клинке. Бывали, однако, и исключения. У некоторых мечей с шестиугольным сечением клинка сохранялся и желоб в верхней половине, внутри которого размещали выполненные мелкими буквами надписи.

Рис. 100. Сакс викингов, около 850 года.

Рис. 101. Кривой меч (фалькион) XIII века (библиотека, Дургемский собор).

Рис. 102. Меч Карла Великого, около 850 года. Венское собрание оружия (Waffensammlung).

Рис. 103. Кривой меч (фалькион), около 1250 года (коллекция г-на Гарольда Петерсона, Арлингтон, штат Вирджиния).

Форма рукояток средневековых мечей была обычно очень простой, но до наших дней сохранились мечи с весьма причудливо украшенными рукоятками. Самым распространенным было украшение, расположенное в центре круглой головки рукоятки, так называемое «колесовидное» украшение (см. рис. 107б). Обычно это была либо эмблема, либо герб владельца, но были и другие формы – практически их разнообразие ограничивалось лишь фантазией хозяина. Иногда эти украшения были покрыты эмалью, иногда это была просто гравировка на золоте, позолоченной меди или серебре. Пластинки этих металлов с узором врезали в головку рукоятки. Иногда головки (в таких случаях они, как правило, имели форму колеса) украшали растительным орнаментом или гирляндами листьев). Иногда подобные украшения появляются и на крестовидных гардах, но такое положение узора встречается довольно редко. Очень любопытно, что головку часто украшали весьма богатым – позолоченным, серебряным или даже чисто золотым – узором, в то время как крестовидная гарда представляла собой просто брусок ничем не украшенного железа.

То, что я написал выше, относится исключительно к прямому обоюдоострому мечу; но был и другой тип мечей, с искривленным клинком. Такие мечи тоже были в ходу в Средние века. Эти кривые мечи, или сабли, были основным оружием пехоты, но иногда ими пользовались и рыцари. Этот тип оружия являл собой прямое продолжение и усовершенствование древнего холодного оружия, которое особенно любили викинги. Речь идет об их саксе. Обычно размерами сакс уступал прямому мечу, имея только один рубящий заточенный и искривленный край. Противоположный край, так называемый «тупяк», был расплющенным и прямым. Искривленный режущий край загибался кверху и сходился с тупым краем в виде острия. Весь меч в таком случае напоминал формой огромный кухонный нож (рис. 100). Хотя некоторые средневековые кривые мечи (фалькионы) были действительно похожи на такие ножи (рис. 101), другие, происходившие по большей части из Восточной Европы, были больше похожи на современные сабли (меч такой формы лучше всего воплощен в великолепном, сохранившемся до наших дней экземпляре – мече, принадлежавшем Карлу Великому в VIII веке – см. рис. 102). Почти во всех случаях рубящая часть клинка была выпуклой, но иногда (самый яркий пример – сакс викингов) она была и вогнутой, что придавало оружию весьма странный вид (рис. 103).

До XV века рукоятки этих кривых мечей имели обычную для меча форму, но с этого времени их начинают оснащать еще одной гардой в дополнение к крестообразной. Эта гарда представляла собой изогнутую полосу металла, прикрепленную к крестообразной гарде и направленную к головке. Эта полоса защищала пальцы.

Рис. 104. Меч Фернандо дела Серда, принца Кастильского, умершего в 1270 году. Меч из могилы принца в Бургосе.

Для того чтобы меч из металлической конструкции превратился в практичное оружие, необходимо сделать ручку. Эта ручка, как следует из ее названия, была той частью меча, за которую его держали. Ручка расположена между крестообразной гардой и головкой. Ручки делали из дерева и весьма разнообразно отделывали и украшали – обматывали шнурами или проволокой, покрывали кожей, пергаментом, льняной тканью или бархатом; короче, использовали множество самых разнообразных материалов. Часто ручки представляли собой настоящие произведения искусства, особенно в XIII и XIV веках. Часто деревянную основу обматывали тонкой бечевкой, например из желтого шелка, а сверху наматывали более толстый алый шнур. Получалось некое подобие плетеной сумки, иногда у эфеса и головки ручка украшалась кисточками (рис. 104). Или, например, обмотка из серебряной проволоки переплеталась с нитью зеленого шелка. Иногда вместо кистей нижнюю часть ручки украшали особым элементом, называвшимся chappe (накидка) – это был своеобразный двойной полукружный клапан, который откидывался на обе стороны клинка от центральной части крестообразной гарды (рис. 105).

Рис. 105. а – chappe на рукоятке меча. Клапан прикрывает устье ножен. Из могилы сэра Джона Вайарда, умершего в 1411 году; б – рисунок из богемской рукописи, около 1380 года.

Конечно, эти «мягкие» украшения приходилось часто менять или, по крайней мере, чинить и покрывать ручку заново. Основа рукоятки, вероятно, могла служить дольше клинка, но кисточки, «накидки» и обмотки должны были изнашиваться достаточно быстро – не говоря о том, что они часто пачкались кровью и портились.

Особый интерес представляет способ, каким окончательно собирали мечи и намертво крепили рукоятку к клинку. Вот краткое описание того, как это делали: каждый клинок заканчивался длинным «жалом», называемым хвостовиком или языком. В центре крестовидной гарды просверливали отверстие, через которое пропускали язык. Точно так же в головке было высверлено отверстие, в которое вставляли конец языка. Этот конец выступал над верхним краем головки приблизительно на четверть дюйма. Этот выступающий конец использовали как заклепку или расковывали ее для надежного крепления рукоятки к клинку. Но как вставить ручку? Для этого существовало два способа. В мечах эпохи викингов и до 1250 года языки были широкими и плоскими. Деревянную ручку выполняли в форме своеобразного сэндвича. К каждой стороне языка прикрепляли по плоскому куску дерева, на внутренних поверхностях которых древесину выбирали так, чтобы она насаживалась на язык. Свободные края деревянной ручки склеивали друг с другом, а затем всю ручку покрывали каким-либо материалом и для надежности скрепляли обмоткой. После этого на конец языка насаживали головку, расклепывали конец языка, чем окончательно крепили рукоятку. Однако после 1250 года языки стали длинными и узкими, как стебельки, и мастера стали применять иную, более простую технику. Ручку вырезали по требуемой форме из одного цельного куска дерева, после чего по центральной оси высверливали отверстие. Потом раскаливали язык, зажимали ручку в тиски и вставляли раскаленный язык в просверленный направляющий ход. Таким образом, каждый язык выжигал в ручке собственное, подходящее для него отверстие. Таким путем добивались идеального соответствия стержня и просверленного туннеля. Мы твердо знаем, что применяли именно такой способ, так как в мечах более позднего периода и в некоторых средневековых образцах когда разбирали рукоятки, то находили в ручке следы обжига и идеальное совпадение стержня и отверстия. К тому же это был единственный простой и верный путь. Поскольку сам я не только пишу о мечах и рисую их, но и делаю мечи, то могу сказать об этом на основании собственного практического опыта.

Когда в ручке просверливали направляющее отверстие, ее можно было покрыть и перевязать; потом ее устанавливали на место, прочно зажимали, если это было необходимо, надевали на вершину языка головку и расклепывали конец языка. Этот процесс схематично показан на рисунке 106.

Рис. 106. Как собирали рукоятку меча.

В повседневных ситуациях мечи носили в руке или в ножнах. В Средние века ножны делали точно так же, как в бронзовом веке или в XVIII столетии. Сам клинок «задавал» форму ножен. Две очень тонких деревянных полосы прикладывали с обеих сторон к клинку и вырезали ножны по его форме. Ножны покрывали кожей, пергаментом, льняным полотном, бархатом – по предпочтению заказчика, – так же как и ручки. Покрытие приклеивали к деревянной основе и сшивали либо на ребре, либо на одной из сторон. Приблизительно до 1310 года конец ножен не укрепляли металлическим футляром, конец защищали только колпачком для предупреждения быстрого изнашивания. Однако после указанного времени на ножнах появляются металлические круговые замки. К этим замкам крепили металлические кольца, в которые вдевали ремни, на них меч подвешивали к поясу. В более ранних ножнах концы ремней обматывали вокруг корпуса (рис. 107, а и б).

Замки варьировали по форме в зависимости от периода, когда их изготовляли. На рисунке 107 показана эволюция этих изменений формы, больше того, на иллюстрации показано, что вплоть до приблизительно 1430 года на верхней части ножен находились два треугольника, перекрывавшие каждую сторону центральной части крестообразной гарды. В более поздних образцах на экюссоне (щитке гарды) появляется выпуклая пластина, которая входит в соответствующее углубление у раствора ножен. Были, конечно, исключения – крестовидные гарды имели экюссоны до 1430 года, и ножны снабжались треугольниками позже, но такие исключения встречаются весьма редко.

Очень часто, особенно во время сражений, мечи свободно прикрепляли к собственному телу. В некоторых случаях для этого пользовались кольцом, надетым на ручку. Это кольцо могло свободно по ней скользить. К кольцу прикрепляли цепь длиной приблизительно в три фута шесть дюймов. Второй конец прикрепляли к нагруднику доспехов, поэтому, если даже меч выбивали из рук рыцаря, он не терял его. Другим способом было использование «узла на мече», ременной петли, которую надевали на рукоятку и на запястье воина. Жан Фруассар, хроникер того периода, современник Чосера, описывает забавный случай, который показывает, что этот узел мог сослужить рыцарю дурную службу и поставить его в затруднительное положение:

«Лорды спешились и приблизились к ограждениям, каковые были весьма крепки, с мечами в руках, и обрушили сильные удары на тех, кто находился внутри и которые весьма доблестно защищались. Эббот не щадил себя, но, одетый в добрый кожаный камзол, дрался мужественно и решительно, смело разя мечом, получая достойный ответ. Было совершено множество доблестных подвигов, а те, кто находился внутри, кроме того, швыряли в нападавших камни, горшки с известью, чем сильно раздражали последних.

Случилось так, что сэр Генрих Фландрский находился в первых рядах, с мечом, привязанным к его запястью, коим он размахивал с большой скоростью. Он слишком близко сошелся с Эбботом, и тот ухватил его за меч и подтащил его к ограждению с такой силой, что рука Генриха просунулась между прутьями решетки, и он не мог с честью расстаться со своим мечом. Эббот продолжал тянуть, и, будь щель между прутьями довольно широкой, он протащил бы его сквозь ограждение, но плечи короля прошли сквозь ограждение, к большому его неудобству. Его собратья-рыцари попытались втащить его обратно и стали тянуть со своей стороны. Все это продолжалось так долго, что сэр Генрих основательно пострадал. Наконец короля спасли, но меч его достался Эбботу. Во время написания книги я посетил сей город, и монахи показали мне тот меч, весьма богато и искусно изукрашенный».

Рис. 107. Снаряжение: а – деталь памятника из Хэлтон-Хоулгейт, Линкс, около 1300 года. Два конца широкой портупеи, к которым прикреплялись ножны; б – из коллекции сэра Роберта де Бюре, Актон, Саффолк 1302. Вариант того же снаряжения; в – из коллекции сэра Роберта де Сентрана, Чатем, Кент, Англия, 1306 год. Металлическое крепление для нижней портупеи; г – меч, около 1325 года, найден в Темзе (Музей истории Лондона). Два крепления серебряной застежки портупеи; д – из коллекции сэра Джона Рейнента, Дигсвилл, Herts, 1415 год. Отдельное металлическое крепление носилось на спине с очень короткими ремнями, крепилось горизонтально, ремень носился вокруг бедер; е – из коллекции сэра Джона де Харнейрена, около 1430 года, Вестминстерское аббатство. Маленькая металлическая застежка носилась по диагонали на кольцах на спине.

Хотя многие рыцари в битвах предпочитали пользоваться топором или булавой, меч был особым оружием для рыцарства. Весьма эффективный как оружие, если правильно им пользоваться, он был также символом высоких идеалов и духа рыцарства. Меч был, если можно так выразиться, удостоверением благородства.

В течение более 2000 лет меч был эмблемой силы и господства, но приблизительно в 1100 году на свет явилось рыцарство, и именно оно принесло мечу наивысшую славу. К прежним традициям силы добавился последний штрих – христианская святость. Форма меча, развившаяся со времен викингов, с рукояткой в форме креста, была усвоена и одобрена христианской церковью. Меч стал символом защиты от зла и напоминанием владельцу о том, что оружие надо применять для защиты матери-церкви и посрамления ее врагов. Обоюдоострый клинок меча стал синонимом верности и истины. Одна сторона – для защиты слабых от сильных, а вторая – для богатых угнетателей бедных.

Рыцарство предполагало добровольную дисциплину, от которой могла освободить только смерть. Цель рыцарства – стать внутренне свободным, но подчиняться правилам рыцарского поведения. В церемониях посвящения в рыцари все исполнено глубочайшего смысла и всегда символично – действия, оружие и одежда. Древний церемониал был прост – даже примитивен. Мы вольно говорим теперь о посвящении (по-английски это называется «dubbing»), но не задумываемся, что это есть искажение французского слова «adoubement» – вручение рыцарю adoub, то есть полного рыцарского вооружения, а вручение меча было центральным актом всей церемонии.

Конечно, не всегда церемонии следовали во всех необходимых деталях. Каждый молодой сквайр лелеял мечту быть посвященным в рыцари на поле битвы. Когда такое случалось, для исполнения церемонии требовался лишь легкий удар мечом по плечу, который мог дать либо сюзерен, либо боевой командир. В битве при Мариньяно (в Северной Италии) в 1515 году молодой король Франции Франциск I был посвящен в рыцари самым великолепным и бесстрашным из рыцарей, шевалье Пьером де Террайлем, известным под именем Байярд.

Рис. 108. Кинжал XIII века.

Не всегда можно утверждать, что кинжал – это всего лишь укороченная разновидность меча. Средневековые кинжалы были весьма разнообразны по виду и исполнению, но все же, по сути, было лишь две основные формы этого оружия. Первая – это настоящий кинжал, имеющий вид острого конуса и обоюдоострый; у кинжалов другого типа лезвие было похоже на лезвие ножа. Один край лезвия был округлый, а второй – тупой (рис. 108). До XIV века кинжал редко входил в комплект рыцарского вооружения. Хотя мы читаем, что рыцари применяли кинжалы – и иногда в старинных рукописях встречаются иллюстрации, на которых изображены рыцари, дерущиеся кинжалом, – все же только после 1290 года мы видим, как они носят кинжалы. Где они держали кинжалы до этого – полнейшая загадка. Но начиная с 1300 года мы на иллюстрациях часто видим, что кинжал висит на поясе у правого бедра.