Текст книги "Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 8. Часть 12. Диалог и столкновение цивилизаций"

Первый раз в жизни мы присутствовали на подобном торжище. Но не в последний. В Веллингтоне на обеде с высокопоставленными сотрудниками МИД Новой Зеландии история повторилась. Все участники трапезы, за исключением нас, долго и живо обсуждали, кому достанутся недоеденные мясо и салаты, а кому – недопитое вино.

Во всех прочих местах, где мы выступали, таких именно сцен не разыгрывалось, но по той простой причине, что нас там не кормили. Прочли лекцию, пожали нам руку и до свидания. Ни угощений, ни экскурсий. Только очередной пакет письменных инструкций – обычное напоминание жене питаться с опорой на собственные силы и указания о том, на каком виде транспорта и куда двигаться дальше.

Перед отъездом из Новой Зеландии мы узнали, что в стране принято приглашать гостей с просьбой приносить их собственное спиртное (на пригласительных карточках пишут BYOG, т. е. bring your own grog, в переводе на русский – приходите с собственным грогом).

В Данидине я получил письменное предписание взять у работника гостиницы ключи от машины «Тойота Королла», найти ее в гараже и, пользуясь туристскими картами, двигаться в горный курорт Ванака, что в 276 км от Данидина. Все бы хорошо, но я никогда до этого не водил японских машин и только после долгих мытарств и во многом благодаря смекалке Наташи смог автомобиль завести и вывести из гаража. Следующей проблемой явилось то, что в Новой Зеландии левостороннее движение. Приноравливался к нему по мере продвижения в горы по узкой дороге, пролегающей над обрывами и местами покрытой тонким льдом. Из турброшюры узнали, кроме того, что в этих районах случаются сильные камнепады. Но пронесло. Хозяева не ошиблись, положившись на наши таланты в области автовождения.

На протяжении всего пребывания в Новой Зеландии шли тяжелые переговоры о компенсации денег за авиабилеты. Обещание вернуть их сразу МИД не выполнил. Видимо, принимающая сторона, опасаясь, что моя жена все-таки изловчится питаться за новозеландский счет, удерживала 6,7 тыс. долл. долга в качестве залога. Единственное, что удалось, так это «выбить» в начале путешествия небольшой аванс. И то в результате настойчивых жалоб, что у нас нет средств к существованию, ибо мы рассчитывали на авиационные деньги.

Долг вернули за день до отъезда, причем со словами горячей благодарности супруге за образцовое соблюдение договоренности о правилах питания. В качестве поощрения ей даже разрешили переадресовать счет за последний ужин в гостинице на местный МИД. Это было приятно, но тут же возникли новые причины для расстройства.

Во-первых, нам недодали несколько сот долларов (они испарились при перерасчете стоимости авиабилетов из новозеландской валюты в американскую). Во-вторых, всучили рваные, запачканные грязью и красной краской (краской ли?) банкноты. Такие купюры в России тогда категорически никто бы не принял. Слава богу, во время остановки в Токио удалось «плохие» доллары поменять на «хорошие».

При возврате долга сотрудник новозеландского МИДа огорошил очередной неприятной новостью. Билетов на Токио на заранее запланированную дату (следующий день) так и нет. Придется ночевать в Окленде четверо суток, причем платить за ночлег из собственного кармана.

– Как это нет билетов? Вот они – оплачены и у меня на руках! – Возмутился я.

– У Вас броня, ее передали другим людям.

– Кому?

– Японцам. Сейчас горнолыжный сезон, большой наплыв японских туристов.

– И МИД ничего не может сделать?

– Увы.

В конце концов места нашлись. В долгом полете мы с Наташей обменивались впечатлениями. Новая Зеландия – красивейшая страна и, как справедливо утверждают и иностранцы, и ее жители, «рай на земле!». Сами новозеландцы – очень приятные, дружелюбные, культурные, мягкие люди. По словам россиян, осевших на этих дальних островах, к иностранцам там относятся замечательно, власти выплачивают иммигрантам щедрое пособие, можно, мол, даже не работать. Несложно «выколотить» дополнительные ссуды на различные нужды. Образование и медицинское обслуживание почти бесплатные. Коррупция близка к нулю.

Так что народ там хороший, но просто у него иные традиции гостеприимства и хлебосольства. Непохожие на российские. С одной стороны, нам организовали шикарную поездку по стране, с заездом даже в горный курорт. Оплатили проживание и транспорт, с другой – проявляли непривычные нам мелочность и скупердяйство, были во многом (по нашим стандартам) невнимательны к гостям.

Здесь надо еще иметь в виду, что новозеландцы вообще не приучены к помпе, показухе, транжирству. Живут в скромных домах, скромно одеваются, не кичатся богатством. Да у них богатых особенно и нет, отсутствует и жесткое деление на социальные классы. Все эти признаки склонности к простоте и самоограничению мы заметили еще в Москве, в ходе общения с новозеландскими дипломатами. Жена одного из них признавалась, что стесняется посещать московские бутики. Зашла как-то, ей назвали заоблачные цены на дамскую одежду и женщина, покраснев до ушей, выбежала из магазина. И более в бутики не ходила. Ее муж, да и другие дипломаты, пользовались общественным транспортом, ходили пешком, а если и использовали машины, то малолитражки.

Что известно киви о России? Дайана Фоули на наш вопрос, что знают о нашей стране школьники в Ваймате, ответила: «Ровным счетом ничего. Перед самым вашим приездом я рассказала школьникам о том, что есть такая большая страна на Севере. До этого о существовании России дети и не слышали».

Взрослые новозеландцы осведомлены о России лучше – все-таки наша страна слишком велика и важна, чтобы не заметить ее вовсе. К тому же в России происходили великие перемены, которые широко освещали мировые СМИ. Но по большому счету, и о России, и о внешнем мире в целом новозеландцы знают мало, и заграница не очень влияет на их мировоззрение. Все-таки она слишком далека от этих островов.

Еще одна особенность современных новозеландцев (как и австралийцев) – тяга к спокойной, без перенапряжения, жизни. Местные жители неоднократно объясняли нам: «Мы работаем, чтобы жить, а не живем, чтобы работать». Главное, подчеркивали собеседники, это наслаждение жизнью, это отдых, досуг. Выходные дни – это святая святых. Люди обожают свое жилище, гордятся им (дом, сад, цветник и пр.).

При общей незлобивости у новозеландцев есть фобии. Внутри страны сохраняется нелюбовь между европейцами и маори. Первых 74 % населения, вторых 15 %. Европейцы критикуют маори за леность, склонность к правонарушениям, пьянству. У маори самые плохие показатели преступности, безработицы, продолжительности жизни. Власти постоянно принимают меры к улучшению ситуации, к гармонизации межэтнических отношений в обществе. С 1987 года маори получил статус одного из государственных языков, его основы учат во всех школах. Но даже среди самих маори 25 % не знают собственного языка.

Присутствуют в Новой Зеландии определенные претензии к соседям-австралийцам. На критику австралийцев в свой адрес реагируют очень болезненно и в свою очередь находят в Австралии недостатки. Называли австралийский футбол безумным. А любовь к нему со стороны обитателей Пятого континента – проявлением коллективного безумства. На наш вопрос об австралийцах таксист в Окленде воскликнул: «Как можно относиться к типам, которые играют в такой идиотский футбол?». Признаюсь, кстати, и нам австралийский футбол показался странноватым видом спорта.

Звучали в Новой Зеландии и высказывания о грубости, эксцентричности, увлечении ненормативной лексикой австралийцев. Не раз нам заявляли, что австралийцы – потомки преступников и недалеко ушли от своих предков. Посмеивались наши собеседники над тем, что одним из наиболее почитаемых национальных героев Австралии является Нед Келли – беглый каторжник, грабивший скотоводов и закончивший свою жизнь на виселице в 1880 году. К Неду Келли и его банде, мол, оззи относятся с уважением, восхищаются дерзостью и ловкостью этих разбойников и слагают о них баллады. В Австралии считается-де комплиментом, если вас сравнят с Недом Келли.

Еще одна особенность новозеландцев – невысокая религиозность. 30 % в Бога не верят, остальные констатируют: веришь ты в Бога или нет, – неважно. Неважно и как человек верит. В обществе мирно сосуществуют протестанты, католики и другие конфессии, включая буддистов и мусульман. Терпимы в стране к власти, включая блюстителей порядка, полицейских. Их немного и почти не видно. Но когда мы плутали, теряли дорогу, полицейские неизменно приходили на помощь и делали это с душой и профессионально. Новозеландцы гоняют по горным дорогам с бешеной скоростью, а полицейские смотрят на такую езду сквозь пальцы.

Не случайно большинство киви позитивно оценивает работу полиции, да, кстати, и властей в целом. Новозеландцы, как нам показалось, вообще очень оптимистичны и довольны собственной жизнью. И в самом деле многие наши собеседники называли собственную страну «раем». И особенно те, кто переселился туда из Великобритании и других европейских стран.

Ну а теперь еще раз о национальных символах. О том, что такое киви мы узнали, как говорилось выше, еще в Москве. В результате путешествия по островам багаж наших знаний на сей счет увеличился. Национальные символы страны имеют собирательное имя «кивиана». Их можно разделить на географические, природные, военно-политические и культурные. Расположение страны в Южном полушарии обозначено на новозеландском флаге созвездием Южный Крест, горная система Южные Альпы стала символом Новой Зеландии в XIX веке, в следующем столетии уступив пляжам. Развитое животноводство сделало одним из символов страны овец, резиновые сапоги и проволоку, используемую в ограждениях. Овец так любят, что даже шутят: «В Новой Зеландии проживает 53 млн овец, из которых 3,6 млн называют себя людьми».

Общепринятым национальным символом страны является кроме киви серебристый папоротник. Символическое изображение его побегов в виде спирали, называемое «кору», было создано маори и перенято европейцами. Наряду с изображением птицы киви, серебристый папоротник пользуется популярностью и часто используется в графике новозеландских национальных брендов и логотипов, включая валюту.

Вымершая птица моа также является «кивианой», хотя после окончания колониального периода популярность киви стала выше. Головной убор новозеландских солдат – полевая шляпа – является символом военных побед страны. Историческое влияние Великобритании отражено присутствием Юнион Джека на флаге и королевы Елизаветы на национальной валюте. Добавлю еще, что Новая Зеландия с ее Южными Альпами, озерами, морями, субтропической зеленью, гейзерами настолько красива, что наряду с отличным сервисом привлекает массу туристов со всего света – около 2 млн ежегодно, что превышает половину населения страны.

* * *

В ходе поездки я, как обычно, вел дневник, ниже приводятся выдержки из него.

8 августа 1994 года

Летим в самолете Boeing-747 компании JAL по маршруту Москва – Токио. Вылетели из Москвы примерно в 7:55 p.m. Время в полете 8 часов 55 минут. Разница с Токио 5 часов. Будем там по московскому времени приблизительно в 5 утра, по токийскому – в 10 утра.

Сегодня весь день сидели дома, на Кутузовском. Собирались. В 16:00 приехали Дворниковы, втроем. Ира осталась с Ниной Антоновной, Сережа и Аня отвезли нас на своем опеле. За минуту прошли таможню, в JAL у Натульки уже блат, и нам Наташа (сотрудница компании) дала места у окна, да еще никого не посадила на третье сиденье. Это роскошь. Не то что полеты весной по США и оттуда на «Эйр Франс» в Москву (где сидели в центральном ряду зажатые и в темноте, даже читать не могли).

…Летим уже почти 2 часа. Раздавали напитки. Здесь все бесплатно. Мы взяли по два сакэ, бутылочки грамм по 200. Пьешь – слабенькое вино, но здорово пьянит. После сакэ – ужин.

Наблюдения: стюардессы прямо европейки. Раскрепощенные, разбитные, хорошо говорящие по-английски. Наше решение взять сакэ вызвало у них удивление: «Берите европейское вино, – убеждали они, – зачем подобное барахло пить». Удивление усилилось, когда мы заказали зеленый японский чай.

В самолете большинство пассажиров – японцы, но пьют французское вино, виски, кофе. Лица, конечно, не корейские, как и стюардессы совсем не корейские. Те забитые, испуганные, подобострастные. Но интересно – здесь нет табло, которое показывает, где летим, сколько осталось и т. д. (как у Korean airlines, Quantas, Air France и т. д.).

…Осталось лететь 1 час. Время здесь уже другое (+5 часов), так что за бортом сияет солнце. Спали не очень, хотя у Натульки было 3 сиденья, я пересаживался.

Наблюдения: документальный фильм о том, как в Японии бросают курить. Занятия, семинары в компании, премии за воздержание. Возможно ли такое в США? В СССР было что-то подобное – политическая индокринация, противоалкогольные мероприятия и т. п. Но у нас из-под палки и абсолютно неэффективно, особенно вещи типа личных привычек (выпивка, курение).

9 августа 1994 года

Просидели 9 часов в токийском аэропорту Нарита (с 10 до 17:20 по местному времени). Аэропорт поразил не только чистотой, аккуратностью, современным оборудованием, но и тем, что он выглядел временами просто пустынным – залы, коридоры, кафетерии, туалеты, стойки регистрации. Просто никого. Как будто он открыт только для нас. Как нам объяснили, аэропорт новый и сделан с перспективой лет на 30.

Я снимал Натулю на видео. Несмотря на длительный полет из Москвы, она выглядела свежо и, более того, ослепительно.

Позднее стал появляться народ, открылись магазины и кафетерии. Мы поели японскую еду, походили по магазинам. Цены заоблачные. Женские сумочки по 100 долларов и остальное в таком же духе. Хотели что-то купить, да не тут-то было. Я продолжал съемки. Наташенька в белой блузке, джемпере, цветастых брюках, с жемчужным ожерельем смотрелась сногсшибательно. И как она шла – словно плыла и порхала. Приехал наш приятель из посольства, мой бывший коллега по ЦК КПСС Вася Саплин. Обсудили программу предстоящего после Новой Зеландии визита в Японию (20–28 августа).

Сели в самолет. Он, увы, заполнен до отказа. Как спать будем? Ведь лететь более 9 часов!

10 августа 1994 года

Подлетаем к месту назначения, а это, оказывается, не Окленд, а Крайстчерч. Там посадка, а потом возвращение на север в Окленд. Оригинально, но так удобно японским туристам, которым нужен Южный остров. От Токио до г. Крайстчерч 10 часов полета, даже чуть больше. Пролетели уже 8520 км. Если летели бы до Окленда, то было бы 9 часов. Как от Москвы до Токио.

В полете немножко дремали, много разговаривали с соседкой по ряду в самолете. Узнали массу интересного о NZ. Соседка 22 года назад приехала туда с родителями из Англии и отнюдь не скучает. Изоляция (здоровая), великолепные жилищные условия (у них четверо детей, у каждого свой дом с участком, и доход по 70 тыс. ам. долларов в год), бесплатное медицинское обслуживание и почти бесплатное образование (по 800 ам. долл. в год).

Смотрели в самолете документальные фильмы о Новой Зеландии. Великолепная природа, здоровый образ жизни, оптимистичный настрой. И вкалывание, по крайней мере в с/х.

13 августа 1994 года, раннее утро

Держался первые дни, спал по ночам, как и положено, но вот сломался. Лег накануне рано, примерно в 20:00, проснулся в первом часу ночи, лежал, встал, разбудил Натульку, лег, опять встал и вот сижу в туалетной комнате, пишу. Впечатлений много, они разнообразные, в том числе и не очень позитивные.

Однако все по порядку. Возвращаемся в 10 августа. Сели по расписанию в аэропорту г. Крайстчерч. Только светало, внизу проглядывала зеленая равнина, одноэтажный город у стального цвета океана с многочисленными «барашками», похожими на лодочки с высоты.

Отправили пассажиров в зал ожидания. Уютный, красочный, идеально чистый. Все просто игрушечное. И так спокойно, расслабленно, солидно, дружелюбно (и люди, и общая обстановка). Натуля купила телефонную карточку и позвонила в Москву друзьям Дворниковым. Они трубку не сняли. На даче, решила Наташенька, и связалась со своим дядей Юрой. В Москве было 12 ночи предыдущего дня, но дядя еще бодрствовал. Натуля стала рассказывать, что наш самолет посадили в другом городе, но скоро доберемся до пункта назначения и т. д. Я предложил женушке не перегружать родных нюансами нашего передвижения.

По окончании этого разговора мы поглазели на сувениры, погуляли и вернулись в «В-747». Последнюю часть пути (один час) беседовали с соседкой. Как уже отмечал в дневнике (10.VIII), она новозеландка со стажем в 22 года. А родилась в Англии. С тех пор чуть ли не поголовно все, с кем мы встречались, имеют схожую биографию. Англия, а затем, на каком-то этапе жизни, переселение в NZ. Причины: работа, жизненные условия (в Англии – преступность, грязь, столпотворение, здесь – спокойствие, чистый воздух, просторы, дешевое жилье, дружественная атмосфера).

Повстречали уже десятки людей (таксисты, профессора, служащие отелей и т. п.) и среди них, пожалуй, только одна преподавательница из Данидина оказалась новозеландкой в четвертом поколении! У нее английские, датские, итальянские предки. И итальянская фамилия – Poletti. Это уже биография, схожая с тем, что встречаешь в США. Чтобы там была масса выходцев из Англии в первом поколении?! Таких, кажется, мы вообще в США не встречали. Из России, Китая, Мексики, Израиля, Палестины встречали. Но чтобы англичан – нет. Здесь же как раз преобладают чистокровные англичане.

Все они, как и в целом новозеландцы, не только не жалуются на жизнь, но весьма ею довольны. И охотно соглашаются, что Новая Зеландия – это рай на земле. Удовлетворенность жизнью просматривается не просто в словах, но и в повседневном поведении людей – спокойном, расслабленном, приветливом. Только один раз видели несколько вздернутую новозеландку, стюардессу в самолете Tokyo – NZ (рейс обслуживали совместно JAL and Air New Zeeland). Так вот наша соседка в самолете удивлялась: «Совсем не похожа на новозеландку, у нас таких нервных не бывает!» И мы постоянно в этом убеждаемся.

В полете над Новой Зеландией с Южного острова (Крайстчерч) на Северный (Окленд) мы еще успевали любоваться видами под крылом самолета. Южные Альпы, величественные, покрытые снегом горы. Натуля заметила, что они очень похожи на скопления облаков. Потом началась равнинная часть, все зеленое. Показалась водная гладь, и над ней гигантская радуга. Такой мы никогда в жизни не видели. Наташенька буквально вскричала: «Сними, сними радугу! Я тебя умоляю!». Снял. А Натуля, ошеломленная чудным зрелищем, стала делиться эмоциями с соседкой: «Невероятно, такая огромная и яркая радуга, просто чудо природы! Мы не знали, что такие бывают!».

Но вот наш самолет совершил посадку в аэропорту Окленда, самого крупного города в Новой Зеландии. Вежливые и приятные сотрудники иммиграционной, таможенной и продовольственной служб. Представители последней, продовольственной, службы элегантно изъяли из наших сумок миниатюрную коробочку меда и еще что-то, полученное в новозеландском же самолете. Нельзя подвергать страну риску отравлений и эпидемий. Но бутылки с водкой и коньяком из России не тронули, можно ввозить 1,15 литра крепкого алкоголя (вина еще больше).

Пока ждали в очереди встречи с таможенником, вежливый человек в штатском быстро, бесшумно руководил безукоризненно тактичным, упитанным и симпатичным псом, который обнюхивал пассажиров и их багаж на предмет наркотиков. Почему-то задержался у одной из наших сумок, хотя там наркотиков отроду не бывало. Может, пахнуло вкусным мясом? В Москве эта сумка использовалась для переноски (и перевозки на дачу) мясных продуктов высокой категории, из магазина «Хороший».

Вещи получили моментально (как это имеет место везде, кроме нашего отечества). Тележки здесь огромные, доступны в неограниченном количестве и почему-то бесплатные (не хватает консультанта из Шереметьево?). Такси – море, в том числе и уютные микроавтобусы. На одном из них мы тронулись в город. Таксист, очаровательный дядька, непрерывно рассказывал о стране и ее людях. Все новозеландцы любят рассказывать о NZ, хвалить ее. И при этом демонстрируют знание деталей: климата, природы, статистики и т. д. и т. п.

Беда только в том, что говорят здесь, может быть, и не так безобразно, как в Австралии, акающих поменьше, но все же акценты тоже фантастические и очень разнообразные. Привыкнуть трудно, что не собеседник – обязательно языковый уникум. Некоторых слушаешь и лишь догадываешься об излагаемой теме или мысли. Ощущение такое, что собеседник нарочно коверкает язык, издевается над ним. И изгаляются здесь кто как может.

Оклендский таксист, как и другие белые новозеландцы, критически, но без эмоциональности и тем более без злобы отозвался о маори и вообще полинезийцах: пьяницы, бездельники, среди них не жил бы, неприятно, да и опасно. Правда, в доказательство того, что маори действительно горькие алкоголики, сказал: «Употребляют много пива, я и сам увлекался пивом. Но завязал». Чем дальше, тем больше выясняется, что новозеландцы увлекаются из спиртных напитков двумя вещами: прежде всего пивом, а затем вином. Пиво и вино у них свои, хорошие, и местные жители на законном основании этими спиртными напитками гордятся.

Самое популярное пиво – Steinlager, с горчинкой, крепкое. Вина появились сравнительно недавно. Пионеры виноделия в NZ вроде бы хорваты из Югославии. На первых порах, по словам местных жителей, это было не вино, а омерзительная жидкость, годная лишь для смазки двигателей внутреннего сгорания. Сейчас хороши и белые, и красные вина. Природа виноделию способствует – как-никак Северный остров лежит в субтропической зоне.

От таксиста же узнали, что: а) в Окленде очень переменчивая погода, дождь и солнце чередуются по десятку раз на день; б) почти каждый новозеландец имеет собственный дом с землей; в) дома дешевле, чем где бы то ни было в цивилизованном мире – 70–80 тыс. US $ за солидный особняк с участком; г) новозеландцы любят растить на участках фруктовые деревья, овощи, делать варенье (в отличие от типичного американца-горожанина).

Пока добирались из аэропорта раз пять начинал идти дождь (накрапывал), но тут же сменялся ярким и теплым солнцем. Температура была в районе +12 °С, воздух чистым, напоенным морской влагой и ароматами зелени, цветов. Как в Сочи зимой.

Да и природа та же, может быть, даже и от сингапурской что-то есть – пальмы, кипарисы, магнолии. Все ярко-зеленое. Великолепные, «вылизанные» парки, необыкновенная аккуратность в двориках домов. Кстати, шикарных особняков пока нигде не видели. Некоторые дома совсем простой конструкции, другие побогаче. Но никакой убогости. Напротив, нарядность и симпатичность.

Город Окленд раскинулся по берегам замысловатых заливов, проливов, бухт, не знаю, как все это и назвать. Большой по площади, но компактный центр, где мы и жили. И холмами чуть-чуть смахивает на некоторые районы Сан-Франциско. Архитектура другая – что-то от Бостона, что-то от Англии (в нашем представлении), что-то от австралийских центров.

В гостинице «Хайят» нас встретили в высшей степени любезно, но долго объясняли, что мы можем делать за счет спонсора (МИДа), а что из расходов должны брать на себя.

Продолжаю писать уже утром и в комнате (что удобнее, чем в туалете). Лег в районе 5 утра. Снилось, и уже далеко не в первый раз, что я умею летать, скорее даже ходить по воздуху. Проснулся убежденный, что я действительно способен на такое. Испытываю подобное чувство всякий раз после очередного сна на «воздушную» тему. И летаю чаще всего в Сочи, в родительском доме или где-то рядом с ним. Вот наваждение! Что оно означает?

Вернемся, однако, на землю, новозеландскую. Проснулись с Натулькой с час назад и вот сел за записи (сейчас 8:46 в г. Данидине, Отаго, Южный остров).

Закончу повествование об Окленде. Поселили нас в отеле «Хайят» на 12-м этаже, особом, куда можно попасть лишь с помощью спецключа, используемого в лифте. Не успели войти в номер, звонит Рубен Азизян. Был советником посольства России в Веллингтоне, перешел на работу в Оклендский университет. По плану у нас был ланч в 13:00 с профессурой, но мы его отменили, ведь приехали мы на день позже, чем новозеландское посольство рассчитало в Москве.

Из номера открывался замечательный вид на порт. Садилось солнце, закат. Жизнь уже замерла: пассажирские суда, рыболовецкие шхуны, яхты, портовые краны стоят без движения. Не видно и людей. Переводим взгляд на припортовые кварталы. Много высоких зданий, но все стандартные. Без изюминки. Нет пешеходов, лишь изредка проносятся автомобили. Неужели город уже отошел ко сну?

Ложимся и мы. Утром, не успев проснуться, делимся первыми впечатлениями о Новой Зеландии. Я отмечаю, что местная публика очень расслаблена. Натуля комментирует мою реплику: «Люди работают, и никто никуда не бежит, все делается неторопливо, но добротно. И настроение у всех хорошее, на лицах нет проявлений раздражения, обид». Конечно, может быть, такой вывод ошибочен, но впечатление от новозеландцев в самом деле необычное.

Позавтракав, выходим погулять. Улицы идеально чистые, аккуратные, масса зелени, парки с буйной субтропической растительностью. Натуля замечает: «Смотрю на этих людей и вижу, что не зря они сюда смылись!». Я в свою очередь добавляю: «Как говорил нам англичанин, в Великобритании грязь, преступность, а здесь – рай». Натуля изучает местную флору, всматривается в деревья, обращает внимание на обилие экзотических пальм, на ухоженность растений, каждое буквально «вылизано».

Мы углубляемся в центральные деловые кварталы. Там людно, есть машины, но автомобильных пробок нет и в помине. Прохладно, но Натуля оделась адекватно: она в нежно-фиолетовом, с разноцветной ворсинкой мохеровом жакете-пальто. Тепло и очень жене идет. Мы заходим в ресторан «Макдоналдс», здесь это прямо дворец (а отнюдь не забегаловка, как подчас в США).

Снова гуляем. Попадаются по пути и оригинальные здания: башня с часами, в английском стиле; кинотеатр с каменным львом у входа; деревянная фигура маори крупного размера. А вот и интересные для нас вывески магазинов: «Российские обновки», «Самарканд». Я журю себя за что-то. Натуля реагирует: «Сидишь в Троицкой и ловишь кайф, но если мы уже проделали такой путь, покрыли такое расстояние, то чего еще здесь себя точить? Кто-то считает, что мы тоже живем в раю? Так ты объясни, что мы вдвоем пашем, а потом по ночам жена еще готовит, вручную стирает белье».

Продолжаем прогулки, то критикуя Окленд за безликость, то отмечая что-то красивое и оригинальное. Натуля замечает церковь, заходит в нее, ставит, как обычно, поминальные свечи. Возобновляем прогулку. Проходим вывеску с китайскими иероглифами. Китайцев, говорят, становится в Новой Зеландии все больше.

Заглядываем в универмаг. Я снимаю на видео целое стадо игрушечных баранчиков, заполонивших прилавок. Натуля, изучив товары для женщин, констатирует: «Как только ручками пошевелят чуть-чуть, все – сразу у изделия безумная цена!».

Вечером мы гуляем вновь, на этот раз по пристани, снимаю женушку на фоне красивого заката, судов на якоре и у причалов, моста. Отмечаю, что этот мост считается знаменитым. Натуля: «Он абсолютно никакой». И тут же, взглянув на небо, восклицает: «Смотри, а здесь месяц действительно повернут в противоположном направлении!».

13 августа 1994 года, вечер

12 августа утром на такси отправились из Окленда в аэропорт. Природа по дороге – замечательная, пышная, зеленая. В очередной раз напомнила нам Сочи, Кавказ. А вот строения вдоль дороги показались простоватыми. Двухэтажные дома, отдельные и многоквартирные, чистые, аккуратные, но без архитектурных изысков.

Сели в самолет, который взял курс на Южный остров, город Данидин. С неба Новая Зеландия тоже впечатляет: с одной стороны – океан, с другой – Южные Альпы в снегу, внизу – голубые озера, зеленые леса. Полет – в пределах часа. Погода в Данидине была солнечная, ясная. Но самолет не смог с первого раза сесть: порывы ветра не дали летчику возможности стабилизировать самолет при заходе на посадку. Нас несколько раз как следует тряхануло, самолет нырнул носом, затем взмыл вверх. Сделал круг и потом удачно сел.

Таксист, заботливо разместив нас в салоне своего автомобиля, весело заметил: «Ваш самолет, ребята, так нырнул носом, что я думал ему крышка. Вот-вот вонзится носом в землю! Но пронесло!». Обрадованные, что, действительно, пронесло, мы жадно рассматривали окружающую местность. Наша машина мчалась мимо сочных изумрудно-зеленых холмов, буквально усыпанных белоснежными и тучными баранами. И так до самого города.

Поселили нас в отличной гостинице «Саузерн Кросс» («Южный крест»). Наташенька очень переутомилась, вздремнула. Вскоре пришлось ее будить, надо было ехать на выступление в местный университет Отаго. Проснувшись, Натуля недоуменно обвела наш гостиничный номер взглядом и умилительно поинтересовалась: «А где мы? Что это за страна?». Растроганный и одновременно расстроенный прерванным сном женушки, я напомнил: «Мы в Новой Зеландии, в городе Данидин».

Вскоре мы уже выступали в университете по теме «Внешняя политика России». Несколько сместили акценты, меньше говорили о националистических мотивах в нашей дипломатии. Зал (человек 100) принял лекцию хорошо, присутствующие много смеялись, задали кучу вопросов. Вовсю расхваливали за глубокий анализ, искренность, юмор, блестящее владение английским, способность говорить без конспектов на любые темы.

Далее интервью газете Otago daily news. Прошло неплохо и на следующий день было опубликовано. В 17:00 опять выступили в университете с кратким обзором российской политики в АТР, ответили на вопросы собравшейся профессуры, представителей Торговой палаты и местной общественности. Затем состоялся прием (бутерброды и местные вина). Пообщались с профессорами, среди них были англичане, австралийцы. Познакомились и с двумя выходцами из СССР, которые здесь преподают русский и украинский. Удивило, как в нашем присутствии декан делил между собравшимися недоеденное и недопитое. Ты, мол, возьми домой три бутерброда, а ты – полбутылки белого вина и т. д. С подобным нигде ранее не сталкивались.

Вечером немного погуляли по центру Данидина. Там, видимо, по случаю пятницы, в барах, рядом с ними, просто на улицах вовсю резвилась молодежь. Ребята с девицами кричали, пели, играли на гитарах, танцевали, целовались.

Утром в гостинице обменивались с Наташенькой мнениями о Данидине. Я поинтересовался: «Нравится город?». Натулька, после паузы, кокетливо ответила: «Город? Я его еще не видела! Вот Окленд понравился!». Я предложил совершить более интенсивную, чем накануне, прогулку, выйти за пределы центральных кварталов. Натуля стала отнекиваться, ссылаясь на облачную погоду. Холодно, мол, а переодеваться неохота.