Текст книги "Психология индивидуальных различий"

Изучение соотношений между смелостью и решительностью (И. П. Петяйкин. 1975б) не подтвердило расхожее мнение, будто смелый человек всегда и решительный. Это особенно отчетливо проявляется в спортивной деятельности, и не случайно в исследовании В. А. Иванникова и Е. В. Эйдемана, 1986) именно спортсмены разделили в своих представлениях такие волевые качества.

По данным И. П. Петяйкина, при выполнении теста «лабиринт», где опасная ситуация отсутствовала, боязливые принимали решение сделать тот или иной ход даже несколько быстрее, чем смелые. При выполнении же теста «падение спиной назад» время колебаний было меньшим у второй группы обследуемых. Таким образом, корреляция между волевыми качествами смелости и решительности обнаруживается только в опасной ситуации (чем ниже уровень смелости, тем меньше решительность), причем в большей степени у лиц женского пола. Однако и тогда встречаются исключения. Многие боязливые становятся решительными при необходимости выполнять задание: для них длительное переживание опасности и страха мучительно, поэтому они действуют по принципу «лучше любой исход, чем бесконечное переживание опасности». Так, одна спортсменка, чемпионка СССР по прыжкам с 10-метровой вышки, прыгая, проявляла решительность только потому, что ей было страшно, и она хотела скорее избавиться от этого переживания.

Когда нет опасности, связь решительности со смелостью не обнаруживается: решительными могут быть и боязливые, а нерешительными – смелые.

Нет надобности говорить, какую роль в жизни и деятельности играют волевые качества человека. До недавнего времени их выраженность рассматривалась только как результат воспитания, становления человека как личности. Роль морального компонента воли, мотива долженствования действительно велика в проявлении людьми волевых актов. Однако в последние два десятилетия установлена связь волевых качеств и с типологическими особенностями проявления свойств нервной системы, а это значит, что волевые качества зависят и от врожденных особенностей человека.

Еще И. П. Павлов в статье «Тормозной тип нервной системы собак» писал:

Мне кажется, что в основе так сказать нормальной боязливости, трусости, а особенно болезненных фобий, лежит простое преобладание физиологического процесса торможения, как выражение слабости корковых клеток (1951а, с. 291).[26]26
  Павлов И. П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. Л., 1932. С. 389.


[Закрыть]

Изучение Н. Д. Скрябиным (1972) зависимости смелость – трусость от типологических особенностей проявления свойств нервной системы показало, что И. П. Павлов был прав. Низкая степень смелости оказалась связанной со слабой нервной системой, подвижностью торможения и преобладанием его по «внешнему» балансу. Причем чем меньше смелость, тем чаще у обследованных встречаются все три или два из трех признаков трусливости.

Таким образом, обнаружение трех типологических признаков практически гарантирует правильный прогноз о низкой смелости обследуемого, а двух из трех (в любом сочетании) позволяет с определенной долей уверенности говорить, что обследуемый не обладает большой смелостью.

Как уже говорилось, часто решительность оказывается независимым от смелости волевым качеством, что подтверждает и сравнение связей каждой из них с типологическими особенностями проявления свойств нервной системы. Достаточно сослаться на тот факт, что решительность при отсутствии страха не зависит от силы нервной системы (И. П. Петяйкин, 1975). Однако, проявляясь во времени принятия решения в значимой для человека ситуации, она зависит от типологической особенности, влияющей на ригидность или лабильность установок человека, – от свойства подвижности нервных процессов. У лиц с подвижностью возбуждения обнаруживается большая решительность, т. е. затрачивается меньше времени на принятие решения, от которого зависит успех в деятельности. У лиц же с инертностью возбуждения время принятия решения больше.

На решительность оказывают влияние и такие типологические особенности, как сдвиг «внешнего» и «внутреннего» баланса в ту или иную сторону: у людей с преобладанием возбуждения решительность большая, а с преобладанием торможения – меньше.

В ситуации, которую испытуемый расценивает как опасную, на решительность влияет и свойство силы нервной системы: у кого та сильная, на принятие решения они тратят меньше времени.

Аналогичная зависимость решительности от типологических особенностей выявлена и при использовании других тестов на решительность.

Полученные И. П. Петяйкиным в лабораторных экспериментах данные нашли подтверждение и в реальной спортивной деятельности. Так, время сосредоточения перед прыжком у спортсменов с сильной нервной системой, подвижностью возбуждения, преобладанием возбуждения по «внешнему» балансу и уравновешенностью по «внутреннему» балансу (с преобладанием возбуждения в данной выборке спортсменов не оказалось) короче, чем у спортсменов с противоположными типологическими особенностями. Это происходит в основном не за счет более быстрого мысленного повторения упражнения, а благодаря ускоренному принятию спортсменом решения о его готовности к прыжку.

М. Н. Ильиной (1975) была обнаружена зависимость времени сосредоточения перед выполнением баскетболистами штрафных бросков от наличия у них подвижности или инертности возбуждения: у спортсменов с подвижностью возбуждения оно оказалось короче. Это можно расценить как показатель их большей решительности.

В. И. Ржевский (1976), изучавший типологические особенности у игроков в городки, участвовавших в первенстве СССР, также установил: длительность подготовки к броску зависит от свойств нервной системы. Так, среди спортсменов, которые дольше готовились к выполнению броска, в отличие от тех, кто подготавливался к нему не так длительно, больше инертных по возбуждению, с преобладанием торможения по «внутреннему» балансу и с малой силой нервной системы. Таким образом, подтвердился типологический комплекс решительности, выявленный И. П. Петяйкиным.

Во многих видах деятельности проявляется такое волевое качество, которое в спорте называют терпеливостью. Она сказывается в возможности человека работать, не снижая интенсивности (за счет воли), если по ходу работы у него возникают трудности (недостаток кислорода, утомление). Именно благодаря терпеливости реализуется первая фаза утомления, называемая в теории физического воспитания компенсированным утомлением. Более терпеливыми оказываются субъекты, имеющие сильную нервную систему, инертность возбуждения, преобладание торможения по «внешнему» балансу и преобладание возбуждения по «внутреннему» балансу (М. Н. Ильина, 1972). Этот же типологический комплекс влияет и на проявление упорства (Е. П. Ильин, Е. К. Фещенко, 1999).

Сопоставление типологических комплексов, влияющих на разные волевые качества, показывает, что между ними нет тождества. Отсюда следует вывод, что природная основа разных волевых проявлений неодинакова, поэтому субъект не может обнаруживать равную силу воли в различных ситуациях. Он может быть смелым, но не решительным (а подчас под влиянием обстоятельств – боязливым и от этого решительным: лучше плохой конец, чем бесконечная неизвестность и страх), решительным, но не терпеливым и т. д. Поэтому нельзя говорить вообще о волевом человеке. Надо знать конкретно, какие волевые качества у него находятся на высоком уровне, а какие – на низком. Только тогда возможно выстроить прогноз о надежности человека, о том, какой стиль деятельности ему целесообразнее формировать и т. д. При этом следует не очень уповать на возможность «исправить» волевые недостатки человека: если они по преимуществу обусловлены врожденными типологическими особенностями, то сделать это трудно.

Глава 11
Индивидуальность человека

Изложенное в предыдущих главах показывает, насколько пестра картина индивидуально-типических различий между людьми. Это различия и в эмоциональной, и в волевой, и в интеллектуальной, и в мотивационной сферах, и в свойствах нервной системы и темперамента и т. д. Разнообразное сочетание таких различий теоретически может приводить, очевидно, к бесчисленному появлению неповторимых личностей, индивидуальностей.

Дифференциальная психология не является лишь одним из измерений особенного (в человеке). Предметом ее исследования служит сама целостная индивидуальность как существующая эмпирическая реальность (Вильям Штерн, 1926).

Проблема индивидуальности человека широко обсуждалась и по-прежнему обсуждается в отечественной психологической, социологической и философской литературе. Однако, как и по другим вопросам, единства взглядов на сущность этого понятия до сих пор нет. Некоторые ученые (Г. М. Гак, 1967; И. С. Кон, 1967; В. П. Тугаринов, 1965) понимают под индивидуальностью единичность, неповторимость, уникальность человека при его сравнении с другими людьми. Однако И. И. Резвицкий (1973) утверждает, что сведение ее только к неповторимости, уникальности значительно обедняет научный анализ феномена.

По мнению исследователя, определение индивидуальности через выделение ее отдельных признаков (неповторимость, единичность и др.) – необходимое, но недостаточное условие, поскольку они не дают возможности раскрыть ее внутреннюю структуру, выяснить общие механизмы ее функционирования и развития, определить место в общественной структуре. Единичное, согласно И. И. Резвицкому, есть лишь предпосылка индивидуальности, в то время как общее – ее содержательная основа, сущность.

Индивидуальность – это такая форма бытия, в которой в специфическом виде выражается общая природа человека. Поэтому сущность человеческой индивидуальности следует искать не за пределами человеческого общества, а в нем самом (с. 15).

Индивидуальность – особенное в индивиде, совокупность только ему присущих особенностей (в частности, свойств личности), которая делает человека и его личность единичным воплощением типичного и всеобщего. И(ндивидуальность) нельзя ни отождествлять с личностью, что нередко делается, ни отрывать от нее. Личность всегда неповторима и, следовательно, индивидуальна. Но и(ндивидуальность) человека проявляется не только в его личности, но и в его организме (К. К. Платонов, 1984, с. 45—46).

Конечно, индивидуальные, неповторимые особенности человека нельзя отрывать от общих и особенных его черт, но такая постановка вопроса, сформулированная И. И. Резвицким, скорее уводит обсуждение проблемы об индивидуальности личности в сторону индивидуальности бытия, жизни.

Индивидуальность личности выражается в бытии, хотя и не есть его форма. В то же время нельзя отрицать, что она формируется не только под влиянием генетически предопределенных свойств, но и социального бытия человека. В этом отношении попытки свести индивидуальность человека только к биологическому, как это в свое время сделали Л. С. Выготский (1926) или П. П. Блонский (1964), писавший, что «индивидуальность есть своеобразная комбинация отдельных признаков, полученных по наследственности» (с. 123), или только к социальному (Н. К. Михайловский 1911, который полагал, что индивидуальность – это совокупность черт, присущих человеку как социальному феномену), представляются методологически ошибочными. Индивидуальность характеризует прежде всего особенности человека как личности, а особенности его бытия – это и следствие индивидуальности человека, и ее причина.

Индивидуальность (от лат. individuum – «неделимое, особь») – неповторимое своеобразие психики каждого человека, осуществляющего свою жизнедеятельность в качестве субъекта развития общественно-исторической культуры (Психологический словарь. М.: Педагогика, 1983. С. 129).

Индивидуальность – человек, характеризуемый со стороны своих социально значимых отличий от других людей; своеобразие психики и личности индивида, ее неповторимость (Психология. Словарь. М., 1990. С. 136).

С. Л. Рубинштейн в своем капитальном труде «Основы общей психологии» индивидуальности уделил всего несколько строк, однако подчеркнул важный способ ее формирования – индивидуальный жизненный путь.

Конкретно онтогенетическое развитие каждого человека совершается по мере того, как он проходит свой индивидуальный жизненный путь, и является формированием, развитием его индивидуальности (1999, с. 162).

С. Л. Рубинштейн писал, что человек есть индивидуальность в силу наличия у него особенных, единичных, неповторимых свойств. Возникает резонный вопрос: что это за свойства, какие из них характеризуют индивидуальность, а какие – нет К. А. Абульханова-Славская (1991), например, считает, что проявлениями индивидуальности являются самовыражение и самолюбие. Но разве, например, последнее присуще только одному субъекту? А Д. Н. Узнадзе выделил типы самовыражения, но отнюдь не неповторимые индивидуальные его особенности. Создается впечатление, что К. А. Абульханова-Славская, по сути, ведет речь не об индивидуальности, а о личности.

Большое место индивидуальности человека уделял в своих работах Б. Г. Ананьев (1969). Он видел в ней целостность, внутреннюю замкнутость свойств человека, их взаимосвязанность. Индивидуальность, по Б. Г. Ананьеву, не сводится к отдельным свойствам персоны или к их совокупности, а относится к человеку в целом. Соответственно и понятие индивидуальности фиксирует не просто факт единичности человека, а целостное единство многообразных признаков конкретного субъекта: свойств индивида (совокупность природных свойств), личности (совокупность общественных и др. отношений) и субъекта деятельности (совокупность видов деятельности и меры их продуктивности).

В каждой из этих подструктур существуют индивидуальные различия, которые отражают неповторимость, уникальность человека, однако они не могут рассматриваться в качестве критериев индивидуальности как целостного феномена. Индивидуальность человека – сложное многоуровневое и многоструктурное образование, все элементы и свойства которого образуют единое целое.

Б. Г. Ананьев считал, что при изучении индивидуальности нужно учитывать два принципа – субординационный и иерархический. Первый состоит в том, что более сложные и более общие социальные свойства личности подчиняют себе более элементарные и частные психологические и психофизиологические свойства. Второй принцип допускает паритетные взаимодействия между разноуровневыми показателями – т. е. относительную автономию каждого из них. Это значит, что индивидуальные особенности низших уровней (биохимического, физиологического, психологического) могут проявляться сами по себе, без коррегирующего давления более высокого уровня. Однако при этом остается открытым вопрос, в каких же случаях индивидуальность реализуется по субординационному, а в каких – по паритетному принципу.

Дело не в том, сводится ли индивидуальность к типу или, напротив, не сводится, поскольку типологическая модель всегда есть в той или иной мере абстрагирование от многих свойств индивида. …Не только целостная система, но и основные ее компоненты индивидуализируются в процессе их взаимодействия. Мы старались показать, что в ходе онтогенетического развития и жизненного пути человека происходит прогрессирующая индивидуализация организма и личности человека, охватывающая все уровни этого развития (как молярные, так и молекулярные) (Ананьев Б. Г., 1980, с. 177).

Методическим подходом к выявлению этой сложной взаимосвязи различных элементов и свойств в структуре индивидуальности школа Б. Г. Ананьева избрала метод корреляционного и факторного анализа. Была осуществлена корреляция множества показателей самых разных уровней (физиологических, психофизиологических, психологических), которые интерпретировались в границах рассматриваемой целостности, т. е. предполагаемой обязательности связей между ними. Однако слабой стороной такого подхода (когда устанавливаются корреляции всего со всем) выступает вовсе не обязательная очевидность и причинность выявляемых связей. В результате такого «слепого» коррелирования, часто используемого в дипломных и диссертационных исследованиях, многие достоверные связи по своему смыслу бывают просто абсурдными.

Теория человеческой индивидуальности может быть построена только в системе синтетического человекознания (Ананьев Б. Г., 1980, с. 178).

Индивидуальность как характеристика целостности человека рядом ученых подвергается сомнению. Так, Р. Уильямс (1960), выступая против идеи стандартного человека и абстрактного понимания нормы в медицине, в то же время усомнился, что индивидуальное своеобразие есть только свойство организма как целого. Он считал, что медицина должна признать индивидуальность на биохимическом и физиологическом уровнях, не ограничиваясь ее признанием на психологическом и социальном уровнях.

Неповторимость феноменов обнаружена, как известно, в рисунке узоров кожного покрова (на чем основаны пробы отпечатков пальцев и опознание по ним человека), в тембре голоса, связанного с конституциональными особенностями человека, в треморе разных двигательных систем, включая двигательный аппарат глаза.

Новым для науки является открытие неповторимости частот биоэлектрических ритмов головного мозга и возможность опознания человека по электроэнцефалограмме (см. об этом главу «Признаки личности» в книге электрофизиолога Г. Уолтера «Живой мозг» 1966). Однако самое любопытное заключается почти в полной автономности каждого из этих феноменов. Бесконечен ряд таких «неповторимостей». Вместе с тем обнаружить значимые корреляции между ними у одного и того же человека крайне трудно, как об этом свидетельствуют коллективные исследования наших сотрудников (Ананьев Б. Г. Избранные психологические труды. М.: Педагогика, 1980. Т. 1. С. 175).

В. С. Мерлин тоже исходил из целостного понимания индивидуальности, только слово «целостность» поменял на «интегральность». Поэтому у него речь идет об интегральном исследовании индивидуальности и интегральной индивидуальности. В основе его понимания индивидуальности лежит принцип системности, общая теория живых саморегулирующихся и самоактуализирующихся систем.

…Интегральная индивидуальность – это не совокупность особых свойств, отличная или противоположная другой совокупности, обозначаемой как характеристика типичности человека. Интегральная индивидуальность – это особый, выражающий индивидуальное своеобразие характер связи между всеми свойствами человека (1986, с. 7).

В. С. Мерлин полагал, что одно и то же свойство может быть одновременно типичным и индивидуальным, если рассматривать его в определенном отношении. Например, потребность в достижениях социально типична в ситуации соревнования (т. е., надо понимать, присуща в этой ситуации пусть и не всем, но многим). Однако если судить о потребности в достижениях по уровню притязаний, то она индивидуально своеобразна, так как связана с индивидуальными особенностями психодинамики человека (надо понимать, у разных людей эти связи качественно разные, иначе в чем же тогда заключается индивидуальность?).

Каждое отдельное свойство человека индивидуально также в количественном отношении, по степени его выражения. Индивидуально неповторимо сочетание типичных свойств: биохимических, соматических, нейродинамических, свойств личности (однако здесь В. С. Мерлин вступает в противоречие с данным им определением интегральной индивидуальности, согласно которому она не есть совокупность особых свойств, отличная от другой совокупности).

В чем совершенно прав В. С. Мерлин, говоря об интегральном исследовании индивидуальности (а в переложении на простой язык – конкретного человека), так это в подчеркивании необходимости изучать связи и взаимообусловленность свойств различных уровней: от биохимического до социального. Например, в исследованиях, проведенных мною и моими учениками, выявлена многоуровневая обусловленность такого социального явления, как лидерство в спорте.

В настоящее время специализация и дифференциация наук привели к тому, что исследования индивидуальных свойств, относящихся к разным уровням развития материи, в большой степени обособились. Индивидуальные различия в электрической активности мозга изучаются вне связи с биохимическими и конституционально-соматическими свойствами организма. Нейродинамические и психодинамические свойства в школе Б. М. Теплова и В. Д. Небылицына изучались вне связи с направленностью личности и свойствами характера. Направленность личности и мотивы изучались в школе А. Н. Леонтьева вне связи с нейрофизиологическими свойствами и свойствами темперамента.

Социальная активность личности в социальной психологии точно также исследуется вне связи со свойствами темперамента и свойствами нервной системы (Петровский А. В., 1978). В результате интегральная индивидуальность не стала объектом научного изучения, а была в какой-то степени лишь предметом художественного изображения (Мерлин В. С., 1986, с. 23).

Лидерами в спортивных командах, как правило, являются лица, имеющие сильную нервную систему, которая создает психологическую устойчивость. Сильная же нервная система обусловлена определенным физиологическим параметром – уровнем активации покоя. В свою очередь, он зависит от соотношения в крови адреналина и норадреналина, т. е. от особенностей гуморального уровня регуляции. Таким образом, интегральный (многоуровневый) подход позволяет обнаружить истоки того или иного явления, в том числе и социального.

К сожалению, интегральный подход (не на словах, а на деле) все еще не получил надлежащего распространения в исследованиях психологов, занимающихся изучением человека. И связано это с тем, что психофизиология, в том числе и дифференциальная психофизиология, находятся не в почете у психологов (создается впечатление, что многие из них ее даже боятся). Впрочем, это и понятно. Строить абстрактные модели личности легче, чем осуществлять исследование с использованием инструментальных методов исследования (тем более что часто они вообще отсутствуют). Кроме того, интегральный подход к человеку требует не только более масштабного мышления, но и более широких знаний, выходящих за рамки психологии.

Пренебрежительное отношение к психофизиологии и к дифференциальной психофизиологии существует у многих отечественных психологов и потому, что за годы советской власти они твердо усвоили: человек (личность) – это социальное существо, и изучать его можно и не выявляя природный склад (а то еще попадешь в разряд биологизаторов). И не случайно усилиями одного из поборников социальной чистоты личности была расформирована дифференциально-психофизиологическая лаборатория Б. М. Теплова, а лаборатория, основанная Б. Г. Ананьевым, прекратила свое существование после смерти ее основателя.

Разноуровневые многозначные связи рассматриваются В. С. Мерлиным не только каузальными (свойства низшего уровня выступают как причины, а свойства высшего – как следствия), а определяемыми иным типом детерминации.

Естественно, возникает вопрос: как осуществлять интегральное исследование индивидуальности при наличии столь большого количества индивидуально-типических особенностей человека? Как полагал В. С. Мерлин, чтобы исследование индивидуальности стало интегральным, достаточно изучить связи между ограниченным количеством индивидуальных свойств, относящихся, правда, к разным иерархическим уровням. При этом под последними он понимает такие уровни, которые предположительно определяются разными закономерностями (биохимическими, физиологическими, психологическими, социальными), что должно быть проверено и доказано на основе объективных критериев, выделенных в ходе исследования.

В. С. Мерлин пишет:

В качестве представителей разных уровней необходимо выбирать не любые изолированные свойства, а лишь такие комплексы, которые определяют закономерную, относительно замкнутую систему. Например, для нейродинамического уровня такими образцами могут быть показатели силы и лабильности, потому что их сочетание характеризует тип нервной системы. Для психодинамического – эмоциональность и экстраверсия – интроверсия, потому что их сочетание характеризует тип темперамента (1986, с. 28—29).

Такой подход (в выделении комплексов свойств как представителей своего уровня) весьма спорен, поскольку тип нервной системы или темперамента определяется не только выделенными В. С. Мерлиным свойствами. В этом-то и заключается сложность практического решения вопроса об индивидуальности конкретного человека. Существует множество разноуровневых типологических особенностей индивидуума, и зависят ли они друг от друга, каким образом оказывают взаимное влияние, – остается неясным. Вместе с тем теоретически такие связи, выявленные в ряде исследований, более-менее понятны: биохимический уровень и гормональные особенности влияют на особенности протекания нервных процессов, те – на проявление свойств темперамента, психических процессов и свойств, а последние обусловливают специфику социального поведения человека. (Существует и обратное влияние социальных условий развития, воспитания, деятельности на специфику проявления свойств темперамента и характера.)

Не случайно сам В. С. Мерлин пишет, что «изучение связи между всеми иерархическими уровнями индивидуальности в настоящее время невозможно по двум причинам: 1) неизвестен исчерпывающий состав этих уровней; 2) часто мы не в состоянии заранее знать, какие свойства относятся к одному и тому же, а какие – к разным иерархическим уровням» (1986, с. 29). Поэтому интегральное исследование индивидуальности как методологический подход возможен и при ограниченном уровне наших знаний, а вот говорить о реальном выявлении интегральной индивидуальности данного человека не представляется возможным. Пока мы находимся на пути к интегральному рассмотрению индивидуальности человека.

Но это не единственная трудность, связанная с практической реализацией учения об индивидуальности. Существуют и теоретические трудности. В. С. Мерлин в качестве системообразующего механизма интегральной индивидуальности рассматривает индивидуальный стиль деятельности, формирование которого зависит от разноуровневых особенностей человека и потому рассматривается как выразитель интегральной индивидуальности. Но ведь один и тот же стиль деятельности присущ многим людям, т. е. оказывается типической, а не индивидуальной характеристикой человека. Если же неповторимость, уникальность не является главным признаком интегральной индивидуальности, тогда чем это понятие отличается от «конституции человека» («общей конституция», по В. М. Русалову)?

Согласно концепции интегральной индивидуальности, между различными психологическими подструктурами существуют многозначные связи, обеспечивающие автономность функционирования психологических образований. Однако такое понимание межуровневой сопряженности вызывает затруднения в объяснении как процесса формирования устойчивых предпочтений (индивидуальных стратегий поведения и способов деятельности) в определенной среде, так и особенностей функционирования индивидуальности как целого. Необходимость такого подхода на определенном этапе развития представлений об индивидуальности человека была оправданна. Вместе с тем исследователями, работающими в рамках данной школы, описываются лишь наиболее общие характеристики индивидуального сопряжения, опосредованные деятельностью (Белоус, 1982).

Весьма продуктивная гипотеза В. С. Мерлина (1986) о стиле как системообразующем компоненте, проявляющемся в виде механизма внутреннего и внешнего сопряжения индивидуальных свойств, должна быть дополнена положением о существовании основы, ограничивающей многообразие стилевых проявлений индивидуальности. В качестве таковой может выступить темперамент, понимаемый в широком смысле как базовая формально-динамическая характеристика. Отметим, что такой подход вступает в противоречие с представлениями В. С. Мерлина о механизмах межуровневых связей в структуре психологических качеств. В то же время весьма ценным остается положение о том, что анализ взаимодействия биологических, психологических и социальных уровней индивидуальности связан с пониманием ее интегральной природы и развитием представлений о взаимовлиянии психологических образований в ее структуре (Либин А. В., 2000, с. 238—239).