Текст книги "Психология индивидуальных различий"

Важно также учитывать, что на разных этапах овладения профессиональным мастерством, адаптации к условиям деятельности ее эффективность может зависеть от различных и даже противоположных типологических особенностей проявления свойств нервной системы. А. И. Фукин (1995) показал, что на начальном этапе профессиональной адаптации слесарей-сборщиков конвейерного производства больших успехов добиваются те, кто имеет скоростной типологический комплекс, а после пяти лет работы – уже обладающие типологическим комплексом устойчивости к состоянию монотонии.

В. П. Мерлинкин и М. Е. Бубнов (1977) установили, что темпы обучения двигательным навыкам сначала выше у лиц с подвижной и лабильной нервной системой, но затем инертные догоняют «подвижных», и качество навыка становится у тех и других одинаковым.

Другой исследователь – Р. Р. Гучетлев (1981) – обнаружил в принципе ту же закономерность, только относительно переделки суточного стереотипа: быстрее это совершают люди, отличающиеся подвижностью нервных процессов, но потом инертные их настигают, и уровень адаптации становится у двух групп равным.

Как установили В. А. Сальников и Б. В. Кимейша (1982), на начальном этапе тренировочного процесса наибольшие темпы возрастания спортивных результатов были у штангистов, имевших сильную нервную систему и преобладание возбуждения по «внутреннему» балансу, т. е. типологические особенности, обеспечивающие высокую двигательную активность, работоспособность, терпеливость. Однако на следующих этапах более быстрый рост результатов отмечался уже у штангистов со слабой нервной системой, инертностью нервных процессов, так как эти особенности, с одной стороны, влияют на устойчивость к монотонности тренировочных нагрузок, а с другой – обеспечивают лучшую двигательную память (инертность нервных процессов) и координацию движений (слабая нервная система). У них же дольше сохранялась перспектива достижения поставленной цели (высоких спортивных результатов), что в совокупности с высокой устойчивостью к состоянию монотонии обеспечило им большую прибавку в результатах за 5 лет тренировки. Это объясняет и тот факт, что для штангистов высокого класса более характерен типологический комплекс монотоноустойчивости, который составляют слабая нервная система и инертность нервных процессов.

Типологические особенности проявления свойств нервной системы связаны, как уже говорилось, с различными сторонами личности и деятельности: мотивами, способностями, устойчивостью к неблагоприятным факторам внешней и внутренней среды и т. д. Такое многообразие проявлений невольно порождает вопрос: существует ли здесь какая-либо закономерность, взаимосвязь?

В лаборатории В. С. Мерлина ее пытались выявить с помощью математики, а именно – дискриминантного анализа, а также метода таксономии (В. В. Белоус). В целом эта попытка к успеху не привела, поскольку, какие бы сочетания типологических особенностей у людей ни отмечались, все они почему-то свелись только к двум типам темперамента. По существу, проблема типологических различий между людьми таким образом была снята.

Более рациональным представляется другой путь – изучить различные проявления комплексов типологических особенностей, сопоставить данные проявления в деятельности и влияние таковых на ее конечный итог – эффективность. Рассмотрим рис. 21.3.

Определенное сочетание типологических особенностей проявления свойств нервной системы создает склонность (потребность) к определенному типу деятельности (связанному, например, с быстродействием, импульсивностью, или, наоборот, с медленностью и размеренностью). Осознание этой потребности, правда, не всегда отчетливое, склоняет человека к выбору деятельности (из числа известных ему), которая в наибольшей мере соответствует такой склонности. Это же сочетание типологических особенностей способствует (в качестве задатков) проявлению способностей к выбираемому виду деятельности (например, при склонности к быстродействию – проявлению скоростных способностей), а последние обеспечивают высокую эффективность выбранной деятельности. Успешность последней подкрепляет склонность, формируя на ее базе стойкий интерес к данной деятельности. Он, в свою очередь, способствует закреплению людей в данной сфере деятельности и повышает их работоспособность благодаря положительному отношению к выбранной деятельности.

Эта схема действует и в том случае, когда типологические особенности обусловливают устойчивость к неблагоприятным состояниям, развивающимся при выполнении определенной деятельности. У более устойчивых ее эффективность выше, как больше и удовлетворение от ее выполнения. Подобная закономерность отчетливо проявилась при изучении состояния монотонии: рабочие с типологическим комплексом, способствующим устойчивости к ней (т. е. те, у кого такое состояние появляется позже) часто положительно относились и к монотонной работе (Н. П. Фетискин).

Следует подчеркнуть, что при типологически обусловленном выборе вида деятельности удовлетворение от нее человек может получать не только и не столько от результата (эффективности) деятельности, сколько от процесса ее выполнения. Поэтому, например, многие увлеченно занимаются в том или ином коллективе художественной самодеятельности, спортивной секции, не добиваясь высоких достижений.

Рис. 21.3. Системность влияния типологических особенностей свойств нервной системы на деятельность человека.

Рисунок 21.3 иллюстрирует и тот факт, что для определенных видов деятельности (профессиональной, спортивной) подбираются люди со сходными типологическими особенностями. Скажем, там, где требуется быстродействие, в основном заняты люди с типологическими особенностями, благоприятствующими проявлению скоростных способностей (слабая нервная система, подвижность нервных процессов, преобладание возбуждения по «внешнему» балансу).

Среди гимнастов (как цирковых, так и спортивных) преобладали лица с инертностью нервных процессов, обеспечивающей хорошую двигательную память, прочные двигательные навыки. В видах деятельности, связанных с быстрой сменой ситуации, чаще всего встречаются лица с подвижностью нервных процессов, которая способствует быстрому переключению внимания. Там же, где требуется высокая концентрация внимания, преобладали лица с сильной и инертной нервной системой (например, у корректоров). Очевидно, отбор и закрепление людей в этих видах деятельности происходит, во-первых, на основе показываемой эффективности работы, а во-вторых, благодаря удовлетворенности самим процессом деятельности.

Рассмотренные варианты встречаются хотя и часто, но не всегда, поэтому нельзя данную схему возводить в абсолют и считать, будто людям с «нетипичной» для данного вида деятельности типологией дорога к успеху заказана. Типологические особенности выступают лишь одним из факторов успеха, облегчают его достижение, но не гарантируют его. Не случайно попытка Л. Д. Гиссена связать типологические особенности спортсменов с уровнем их достижений не дала положительного результата.

Следует обратить внимание еще на один момент. Приведенная схема не «работает» в том случае, когда выбирающий какой-либо вид деятельности имеет о нем неправильное представление (о тех требованиях, которые предъявляются человеку). Так, я наблюдал, что художественную гимнастику выбирали многие девочки, которые отличались подвижностью нервных процессов, в то время как у спортсменок высокого класса, занимающихся этим видом спорта, в большинстве случаев отмечается инертность нервных процессов (Н. Е. Высотская, 1972а; Ж. Е. Фирилева, 1972). Это объясняется тем, что девочки представляют себе художественную гимнастику разновидностью танцев, балета, как нечто развлекательное, не требующее большого терпения, настойчивости. Отсюда в большинстве своем и происходит неадекватный имеющейся у человека психофизиологической организации выбор вида спорта.

Точно так же представление о бадминтоне, плавании как «пляжном» развлечении приводит к тому, что занятия этими видами спорта «ради удовольствия» выбирают лица, у которых чаще всего преобладает торможение по «внутреннему» балансу, т. е. девушки с низкой активностью в двигательном отношении. Им кажется, что играть в бадминтон можно стоя на одном месте, а плавать – не спеша и не долго.

Изложенное в этой главе позволяет сформулировать принципы прогнозирования эффективности деятельности человека по имеющимся у него типологическим особенностям. В самой возможности такого прогноза заключен основной смысл дифференциально-психофизиологического изучения. Можно предсказать с определенной вероятностью, как человек поведет себя в той или иной ситуации, какие способности у него выражены в большей, а какие – в меньшей мере, какой стиль деятельности ему более подходит и т. д. Однако, чтобы подобное прогнозирование было эффективным, необходимо учитывать ряд правил (принципов).

1. Каждая типологическая особенность может выступать как в роли положительного, так и отрицательного фактора деятельности.

2. Между выраженностью той или иной типологической особенности и эффективностью деятельности существуют как прямые, так и обратные линейные связи, а также криволинейная зависимость.

3. У каждой типологической особенности существует полифункциональное проявление, т. е. она влияет на несколько факторов успешности деятельности.

4. Эффективность действий и деятельности зависит от нескольких типологических особенностей, образующих часто типологический комплекс, в котором каждая из особенностей усиливает влияние другой. В связи с этим прогноз нужно делать не по отдельным типологическим особенностям, а по их сочетанию, которое у разных людей неодинаково.

5. Выявлять связь типологических особенностей с эффективностью деятельности нужно не только, а порой и не столько в группах с высокими достижениями, сколько в группах с низкими достижениями. Это обусловлено тем, что надежными в деятельности могут быть лица с разными типологическими особенностями, а ненадежными – лишь с определенными.

6. Влияние типологических особенностей может быть опосредовано состояниями человека. Так, сила нервной системы не сказывается на проявлении решительности в спокойной ситуации, но влияет при возникновении у человека страха.

7. Нельзя ожидать, что каждая типологическая особенность воздействует на все характеристики деятельности и поведения человека. В ряде случаев первые бывают нейтральными относительно какого-либо психологического феномена.

8. При действии одного и того же фактора разные типологические особенности могут приводить к возникновению различных состояний человека. Монотонность работы вызывает как состояние монотонии (при наличии у человека сильной нервной системы), так и состояние психического пресыщения (у лиц со слабой нервной системой). Поэтому надо изучать индивидуальную реакцию человека на воздействие того или иного фактора с учетом имеющихся у него типологических особенностей проявления свойств нервной системы и темперамента (в качестве примера см. табл. 21.1).

9. По эффективности деятельности и поведенческим характеристикам нельзя сделать вывод о наличии у человека той или иной типологической особенности проявления свойств нервной системы. Это связано с тем, что эффективность деятельности может быть достигнута за счет знаний и умений, с одной стороны, и за счет разных задатков, в том числе и различных типологических особенностей, с другой. Важно и влияние, оказываемое на эффективность деятельности силой мотива, которая может искажать диагностику.

Таблица 21.1. Предпочтительные приемы психолого-педагогического воздействия на обучаемых с различными индивидуально-психологическими особенностями.

Окончание табл. 21.1.

Источник: Практикум по психологии менеджмента и профессиональной деятельности / Под ред. Г. С. Никифорова и др. СПб.: Речь, 2003. С. 107—109.

10. При групповой деятельности индивидуальный психофизиологический прогноз эффективности может не оправдываться. Чем больше для человека (особенно юного) значимо мнение товарищей и окружения, тем в меньшей мере может сказываться на деятельности и поведении типологические особенности проявления свойств нервной системы.

11. Психофизиологическое прогнозирование выступает лишь составной, хотя и необходимой частью комплексного прогноза эффективности деятельности, в котором нужно учесть личностные особенности субъекта, уровень его профессиональной подготовки, интеллектуального развития и т. д.

Психофизиологическое прогнозирование связано с выявлением природных предпосылок к успешному осуществлению той или иной (но не любой!) деятельности, а не с предсказанием ее конкретного результата.

Часть пятая
Здоровье и индивидуальные особенности

В своей жизни человек постоянно подвергается воздействию многих факторов, которые могут угрожать его психическому и физическому здоровью. В связи с этим возникает необходимость выяснить то, как люди с разными индивидуальными особенностями преодолевают стрессовые ситуации (тем самым предупреждая возникновение различных патологий), а также риску каких заболеваний они чаще всего подвержены. Зная это, можно успешнее осуществлять профилактику таковых, сохранять психическое и физическое здоровье.

Глава 22
Различия в копинг-стратегиях (преодолевающем поведении) и в использовании защитных механизмов

Людям часто приходится сталкиваться с ситуациями внутреннего напряжения и дискомфорта. Реагируют они на это двумя способами: строя сознательные копинг-стратегии (способы совладания) и используя автоматические механизмы психологической защиты.

Многие авторы разделяют защиту, ориентированную на переживание, и совладание (копинг), направленное на поведение. Например, Хаан (Наап, 1977) характеризует совладание как целенаправленные, гибкие и адекватные реальности адаптивные действия, а защитные процессы понимает как навязанные, ригидные и искажающие реальность.

Для обозначения сознательных усилий личности, предпринимаемых в ситуации психологической угрозы, используют понятия копинг-поведение, или копинг-стратегии (сорing).

Таблица 22.1. Таксономия копинг-реакций и копинг-действий.

Источник: Реггеz & Rеiсhеrts, 1992, s. 30.

Реакции совладания нацелены на то, чтобы повлиять либо на окружающий мир, либо на самого себя, либо на то и другое. Этому соответствует в определенной степени два вида совладающего поведения: копинг, ориентированный на проблему (problemfocused), и копинг, сфокусированный на эмоциях (emotionfocused) (R. Lаzаrus, 1966).

Разными авторами предложены различные типы копинг-стратегий (см. ниже).

Выделяют и такие копинг-стратегии, как направленность на решение проблем, поиск социальной поддержки и избегание.

…Основным отличием защитных автоматизмов от копинг-стратегий является неосознанное включение первых и сознательное, целенаправленное использование последних. Некоторые авторы напрямую определяют копинг-стратегии как осознанные варианты бессознательных защит. Действительно, по мере развития и формирования самосознания личность способна осознавать то, что ранее осуществляла автоматично, не отдавая себе в этом отчета. Это положение лежит в основе многих терапевтических подходов, которые ставят целью дать пациенту знания о том, что такое защита, учат фиксировать проявление защит, осознанно и гибко использовать наиболее зрелые и эффективные из них.

Другие авторы считают, что отношение между копинг-поведением и защитными автоматизмами более сложное. Стратегии совладания рассматривают не только как осознанные варианты бессознательных защит, но и как родовое, более широкое понятие по отношению к ним, включающее в себя как бессознательные, так и осознанные защитные техники. В рамках этого второго подхода автоматизмы психологической защиты выступают только как один из возможных способов реализации копинг-поведения. Так, проекцию и замещение можно трактовать как часть стратегии совладания по типу конфронтации, изоляцию и отрицание – как часть стратегии по типу отдаления.

Описывая многообразие поведенческих, эмоциональных и интеллектуальных копинг-стратегий личности, мы показали, что в основе каждой из них может лежать не один, а несколько различных защитных интрапсихических механизмов. Например, когда человек сознательно игнорирует неприятную ситуацию или даже подшучивает над ней, это частично может основываться на отрицании, частично – на рационализации. В случае сознательного ухода в работу неосознанно включаются защитные механизмы замещения и/или сублимации… Таким образом, мы тоже рассматриваем понятие «копинг» как более широкое по своему содержанию, чем понятие «защитный механизм» (И. М. Никольская, Р. М. Грановская, 2001, с. 74—75).

Копинг-стратегии, или что то же, – сознательно сформулированные способы совладания, успешно осуществляются при соблюдении трех условий (И. М. Никольская, Р. М. Грановская, 2001):

– достаточно полном осознавании возникших трудностей,

– знании способов эффективного совладания именно с ситуацией данного типа,

– умением своевременно применить их на практике.

Фрейд указывал, что существуют два основных способа справляться с тревогой. Первым, более здоровым способом, он считал взаимодействие с порождающим тревогу явлением: это может быть и преодоление препятствия, и осознание мотивов своего поведения, и многое другое. Вторым же, менее надежным и более пассивным способом является способ справиться с тревогой за счет бессознательной деформации реальности (она может быть внешней и внутренней), т. е. способ формирования какого-либо защитного механизма. В современной психологии эта идея обрела новое звучание в виде разделения понятий защитные стратегии и стратегии совладания со стрессом и с другими порождающими тревогу событиями. Стратегии совладания могут быть различны, но они всегда осознаны, рациональны и направлены на источник тревоги (например, студент, тревожащийся по поводу конкретного экзамена, может выбирать различные стратегии для подготовки к нему и успешного его прохождения). Защитные же стратегии предполагают бессознательное, нерациональное поведение… (А. Л. Козлова, 1998, с. 400).

Р. Лазарус (R. Lаzаrus, 1966) выделил два глобальных типа реагирования при стрессе: проблемно-ориентированный и субъектно-ориентированный.

Первый связан с рациональным анализом проблемы, с построением плана разрешения трудной ситуации и проявляется в самостоятельном анализе случившегося, в обращении за помощью к другим, в поиске дополнительной информации. Второй касается эмоционального реагирования на ситуацию, он не сопровождается конкретными действиями, поскольку человек пытается не думать о проблеме вообще, стремится забыться во сне, отвлечься от отрицательных эмоций, принимая алкоголь или поглощая еду, вовлечь других в свои переживания.

К. Томас (К. Thотаs, 1977) для описания типов поведения людей в конфликтных ситуациях применил двухмерную модель. Основополагающими измерениями в ней выступают кооперация (внимание человека к интересам других людей) и напористость (акцент на защите собственных интересов).

Соответственно этим двум способам измерения К. Томас выделил следующие способы регулирования конфликтов:

– соперничество (конкуренция) как стремление добиться удовлетворения своих интересов в ущерб другому;

– приспособление, означающее, в противоположность соперничеству, принесение в жертву собственных интересов ради интересов другого человека;

– компромисс, т. е. взаимные уступки;

– избегание, для которого характерно отсутствие как стремления к кооперации, так и тенденции к достижению собственных целей;

– сотрудничество, когда участники ситуации приходят к альтернативе, полностью удовлетворяющей интересы обеих сторон.

А. В. Либин (1993) показал, что стратегия избегания оказалась связанной с низкой предметной (т. е. направленной на дело) активностью, высокой эмоциональностью, негативным отношением к себе и низким уровнем самоуправления. Стратегию сотрудничества предпочитают люди, характеризующиеся высокой предметной энергичностью (потребностью в напряженной работе), более низкими показателями эмоциональности, интернальностью локуса контроля и позитивным отношением к себе и к другим. Стиль соперничества связан с высоким уровнем эмоциональности в коммуникативной сфере, экстернальным локусом контроля и выраженным ожиданием негативного отношения со стороны окружающих. Стратегия приспособления характерна для людей с низкими показателями предметной и коммуникативной активности.

Р. М. Грановская и И. М. Никольская (2001) установили, что взрослые чаще всего используют следующие способы совладания с внутренним напряжением:

– взаимодействуют с продуктами человеческого творчества (читают книги, слушают музыку, ходят в музей) или сами рисуют, сочиняют стихи, поют, т. е. творчески самовыражаются;

– ищут поддержку у друзей и знакомых;

– погружаются в работу;

– сменяют вид активности с психической на физическую (занятия спортом, прогулки, водные процедуры) или используют так называемые приемы «за-» («заесть», «заспать», «залюбить», «загулять», «затанцевать»);

– обдумывают возникшую ситуацию.

У детей копинг-стратегии иные. Наиболее характерны такие:

– «остаюсь один, сам по себе»;

– «обнимаю, прижимаю, глажу»;

– «плачу, грущу»;

– «борюсь, дерусь»;

– «молюсь»;

– «прошу прощения, говорю правду»;

– «говорю сам с собой»;

– «думаю об этом»;

– «стараюсь забыть»;

– «стараюсь расслабиться, оставаться спокойным»;

– «смотрю телевизор, слушаю музыку».

Выявлены и половые различия в использовании детьми таких копинг-стратегий. Мальчики чаще прибегают к «мечтаю, представляю», «смотрю телевизор», «прошу прощения, говорю правду», «стараюсь расслабиться, оставаться спокойным». У девочек предпочтение отдается «обнимаю, прижимаю, глажу», «плачу, грущу», «смотрю телевизор, слушаю музыку», «стараюсь расслабиться, оставаться спокойной». Мальчики в 2 раза чаще используют такую стратегию, как «борюсь, дерусь», и в 1,5 раза активнее – «дразню кого-нибудь». Они чаще девочек прибегают также к стратегиям «сплю», «ем или пью». Девочки же предпочитают такие, как «молюсь», «говорю сама с собой», «говорю с кем-нибудь».

…Природно обусловленные половые особенности детей находят свое отражение в их защитном поведении. Так, отличающая мальчиков (и мужчин всех возрастных групп) большая потребность в калориях и способах их расходования находит свое отражение в том, что копинг-стратегия «ем или пью» помогает им лучше, чем девочкам. И стратегию «сплю» они предпочитают использовать чаще. Различие по фактору социальной агрессии проявляется в большей склонности мальчиков прибегать для разрядки внутреннего напряжения к стратегиям «борюсь, дерусь» или «дразню кого-нибудь».

С другой стороны, слабость и подчиненность девочек как представителей женского пола выражается в их большей потребности в тесной привязанности, в эмоциональной разрядке через слезы и жалость к себе и другим, в желании решать проблемы, опираясь на силу другого лица (стратегии «обнимаю, прижимаю, глажу», «плачу, грущу», «молюсь», «говорю с кем-нибудь») (И. М. Никольская, Р. М. Грановская, 2001, с. 237—238).

На формирование тех или иных защитных стратегий влияет темперамент. Высокая эмоциональность холериков и меланхоликов приводит к необходимости создания у них психологических защит уже в детском возрасте. У холериков эмоциональное напряжение снижается благодаря такой поведенческой формы, как «бессильная ярость», выливающаяся в разрушение игрушек или бытовых предметов. Ребенок с меланхолическим темпераментом в тех же обстоятельствах громко и безутешно рыдает.

Более спокойные сангвиники меньше нуждаются в раннем развитии системы психологических защит, которые проявляются у них в основном при возникновении морально или социально сложных ситуаций. Ребенок начинает придумывать выходы из затруднений, свято веря в их реальность, в то время как взрослые принимают его фантазии как преднамеренную ложь.

Наиболее медленно формируется система психологической защиты у детей-флегматиков, по своей природе не склонных к конфликтам. В ситуациях переживания страха и тревоги они предпочитают избежать переживание угрозы (затыкают уши пальцами, закрывают глаза ладонями, прятают лицо в подоле матери).

И. М. Никольская и Р. М. Грановская показали, что выбор копинг-стратегии зависит и от свойств личности, которые были выявлены ими по опроснику Кеттелла.

Дети напряженные, возбудимые, с низким самоконтролем чаще всего используют такие стратегии, как «дразню кого-нибудь»», «схожу с ума», «бью, ломаю, швыряю». Кроме того, для напряженных и возбудимых характерна стратегия «плачу, грущу», а для возбудимых – «борюсь, дерусь», «кусаю ногти», «говорю сам с собой». Стратегии аффективного ответного реагирования были также свойственны детям, склонным к риску, недобросовестным, с низким уровнем интеллекта, а «бью, ломаю, швыряю» еще и доминантным.

Расслабленные, сдержанные, с высоким уровнем самоконтроля и добросовестные младшие школьники, испытывая напряжение и беспокойство, используют стратегию «стараюсь расслабиться, оставаться спокойным». Кроме того, они прибегают к замещающим занятиям (стратегии «рисую, пишу, читаю», «гуляю, бегаю, катаюсь на велосипеде», «играю во что-нибудь», «мечтаю, представляю»).

Тревожные дети выбирают четыре способа совладания со стрессом: «плачу, грущу», «молюсь», «говорю сам с собой», «ем или пью». Имеющие низкую степень тревожности, наоборот, не испытывая потребности в поддержке, чаще всего предпочитают «оставаться сами по себе, одни».

Чувствительные школьники задействуют стратегии «молюсь», «рисую, пишу, читаю», «играю во что-нибудь», «прошу прощения, говорю правду». Интровертированные – «плачу, грущу», «смотрю телевизор, слушаю музыку», «бегаю или хожу пешком».

И. М. Никольская и Р. М. Грановская заключают:

Таким образом, в своем защитном поведении дети опираются на те свойства личности, которые для них характерны. При этом одни личностные качества базируются на врожденных свойствах темперамента (реактивность, чувствительность, активность, экстраверсия – интроверсия, эмоциональная возбудимость). Другие – социально обусловлены, сформированы в результате воспитания и обучения ребенка. Независимо от своего происхождения эти характерные для конкретного ребенка заострения свойств личности являются тем своеобразным «психологическим орудием», которые он использует для своей защиты. Возбудимый —еще больше возбуждается, расслабленный, напротив, еще больше расслабляется. Послушный просит прощения, добросовестный включается в социально полезную деятельность, а открытый еще больше открывается миру… По нашему мнению, такую связь между заострениями свойств личности и предпочитаемыми стратегиями защитного поведения можно проследить иу взрослых людей, хотя, безусловно, их защитный репертуар значительно шире (2001, с. 244—245).