Текст книги "Судебная практика по делам военнослужащих. 2019—2022 года"

 
Основной вывод суда:
 

Течение срока исковой давности прерывается совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга (ст.203 ГК РФ).

 
Обоснование:
 

Федеральное казённое учреждение «Единый расчётный центр Министерства обороны Российской Федерации» (далее – ФКУ «ЕРЦ МО РФ») обратилось в суд с иском о взыскании с военнослужащего войсковой части 00000 старшего прапорщика М. излишне выплаченных в период с 11 ноября 2013 года по 13 марта 2015 года денежных средств (переплата процентных надбавок к денежному довольствию за выслугу лет, за службу в отдалённой местности и районного коэффициента), в размере 75 330 рублей 23 копеек (оставшаяся часть задолженности после её частичного возмещения ответчиком). Решением Улан-Удэнского гарнизонного военного суда от 19 ноября 2019 года в удовлетворении требований иска отказано в связи с пропуском срока обращения в суд. При этом гарнизонный военный суд исходил из того, что о возникшей задолженности ФКУ «ЕРЦ МО РФ» должно было стать известно не позднее 1 января 2016 года, исходя из положений приказа №110 от 20 ноября 2015 года «Об осуществлении внутреннего финансового контроля в федеральном казённом учреждении „Единый расчётный центр Министерства обороны Российской Федерации“ в 2016 году», согласно которому указанный финансовый контроль должен осуществляться ежемесячно. Суд апелляционной инстанции с такими выводами гарнизонного военного суда не согласился, исходя из следующего. Согласно п. 1 ст. 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 ГК РФ. В силу п. 1 ст. 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пп.20,21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года №43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», течение срока исковой давности прерывается совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга (статья 203 ГК РФ). К действиям, свидетельствующим о признании долга в целях перерыва течения срока исковой давности, в частности могут относиться: признание претензии; изменение договора уполномоченным лицом, из которого следует, что должник признает наличие долга, равно как и просьба должника о таком изменении договора (например, об отсрочке или о рассрочке платежа). Признание части долга, в том числе путём уплаты его части, не свидетельствует о признании долга в целом, если иное не оговорено должником. Перерыв течения срока исковой давности в связи с совершением действий, свидетельствующих о признании долга, может иметь место лишь в пределах срока давности. По истечении срока исковой давности течение исковой давности начинается заново, если должник или иное обязанное лицо признает свой долг в письменной форме (пункт 2 статьи 206 ГК РФ). Как следует из материалов дела, М. подавал соответствующие рапорта, в которых выразил согласие на удержание из денежного довольствия указанных выше излишне выплаченных денежных средств: 28 марта 2017 года – по 50 рублей ежемесячно, а 31 октября 2018 года – по 1000 рублей ежемесячно до погашения задолженности в сумме 80 830 рублей. Такие удержания производятся ежемесячно с июня 2017 года. В силу ст. 203 ГК РФ течение срока исковой давности прерывается совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга. Такими действиями суд апелляционной инстанции признал обращения М. с вышеприведенными рапортами, в которых он выразил согласие с удержанием излишне выплаченных денежных средств, указанных выше, в сумме, превышающей оставшуюся часть задолженности на момент подачи иска. При изложенных обстоятельствах истец не пропустил предусмотренный ст. 196 ГК РФ срок исковой давности, поскольку совершение М. действий, свидетельствующих о признании им долга, имело место 31 октября 2018 года, то есть в пределах трёхлетнего срока исковой давности (после 1 января 2016 года, когда финансовый орган должен был узнать об образовавшейся задолженности). Сучётом данных обстоятельств окружной военный суд решение суда первой инстанции отменил и направил дело в этот же суд на новое рассмотрение по существу спора6868
  Обзор судебной практики 2-го Восточного окружного военного суда по рассмотрению гражданских и административных дел в апелляционном порядке за первое полугодие 2020 года // Официальный сайт 2-го Восточного окружного военного суда http://2vovs.cht.sudrf.ru


[Закрыть].

Правовые позиции Балтийского флотского военного суда в 1-м полугодии 2022 года:

 
Основной вывод суда:
 

В качестве правильного по существу решения по такому спору можно привести дело по иску командира Балтийской военно-морской базы (далее Балтийской ВМБ) к военнослужащему Р., рассмотренное Калининградским гарнизонным военным судом 11 апреля 2022 года. Данное решение заслуживает внимания и в связи с допущенными судом недостатками, которые хотя и не привели к отмене либо изменению этого судебного постановления, но не должны допускаться другими судьями.

 
Обоснование:
 

Так, командир Балтийской ВМБ обратился с исковым заявлением, в котором просил взыскать с Р. в доход государства незаконно выплаченные денежные средства в размере 15 566 руб. Исковые требования обосновывались тем, что в ходе проведенных проверочных мероприятий контрольно-финансовой инспекцией Министерства обороны РФ за 2016 год, в Балтийской ВМБ была выявлена необоснованная переплата денежных средств – незаконное возмещение командировочных расходов Р., направлявшемуся в 2015 году в ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия» (г. Санкт– Петербург) в качестве кандидата для сдачи вступительных испытаний. Ссылаясь на положения п.п. «г» и «д» п. 125 приказа Министра обороны Российской Федерации от 30 декабря 2011 года №2700, истец сделал вывод о том, что военнослужащему Р. необоснованно были возмещены командировочные расходы, поскольку выезды военнослужащих по контракту, связанные с их поступлением на обучение в федеральные государственные образовательные учреждения высшего образования, а также на учебные сборы по подготовке их к вступительным экзаменам, не считаются служебными командировками. Ответчик просил об отказе в удовлетворении заявленных требований в связи с пропуском срока исковой давности. Названным решением гарнизонного военного суда истцу обоснованно отказано в связи с пропуском срока исковой давности. При этом в обоснование решения указано следующее. В соответствии с ч. 1 ст. 196 и ч. 1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. Согласно ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске. В силу действовавших на момент возникновения спорных правоотношений положений п. 1 ст. 19 Федерального закона от 27 мая 1998 г. №76-ФЗ «О статусе военнослужащих», п.п. 8 и 20 Порядка и условий приема в образовательные организации высшего образования, находящиеся в ведении Министерства обороны Российской Федерации, утвержденных Приказом Министра обороны Российской Федерации от 7 апреля 2015 г. №185, пп. «г» и «д» п. 125 Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного Приказом Министра обороны РФ от 30 декабря 2011 года №2700, прохождение профессионального отбора является одним из этапов поступления в военную образовательную организацию и, действительно, не относится к служебным командировкам. Суд первой инстанции, проанализировав фактические обстоятельства дела и имеющиеся в деле доказательства, связанные с направлением ответчика в марте 2015 года в п. К. Ленинградской обл., а также целями и задачами его пребывания там, установил, что по смыслу вышеприведенных норм поездка Р. была обусловлена поступлением в военную образовательную организацию, в связи с чем она не являлась командировкой. Из копии акта контрольных мероприятий следует, что данный акт, в котором содержался вывод о причинении государству ущерба выплатой Р. указанных выше денежных средств, составлен 9 июня 2016 года. Компетентные должностные лица Балтийской ВМБ были ознакомлены с данным Актом не позднее 3 августа 2016 года, о чем свидетельствуют резолюции на первом листе Акта. Следовательно, о нарушении своих прав в части упомянутого ущерба истец – командир Балтийской ВМБ узнал не позднее августа 2016 года. Истец, в обоснование своего заявления о восстановлении срока исковой давности, указал, что о нарушении своего права ему стало известно лишь в ноябре 2019 года, когда ответчик отказался в добровольном порядке возместить указанный ущерб. Вместе с тем, как отметил суд первой инстанции в своем решении, согласно ст. 205 ГК РФ данный срок может быть восстановлен лишь в исключительных случаях, связанных с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.). Однако таковых обстоятельств, по мнению гарнизонного военного суда, стороной истца суду не приведено, не имелось их и в материалах дела. Поскольку исковое заявление сдано в отделение почтовой связи только 27 марта 2022 года, т.е. спустя более чем пять лет с момента, когда лицо узнало о нарушении своего права (со дня ознакомления компетентных должностных лиц Балтийской ВМБ с копией акта), суд пришел к выводу о том, что срок исковой давности истцом пропущен. Оснований для признания причин пропуска указанного срока уважительными по делу не установлено. Переписка с ответчиком по вопросу возврата денежных средств в силу вышеприведенных норм не является уважительной причиной пропуска срока исковой давности. Таким образом, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований командира Балтийской ВМБ о взыскании с военнослужащего Р. излишне выплаченных денежных средств, в связи с пропуском срока исковой давности. Соглашаясь с принятым решением, в то же время следует отметить, что рассуждения гарнизонного военного суда о самой возможности применения в данном споре положений ст. 205 ГК РФ и, соответственно, о восстановлении пропущенного срока исковой давности являются ошибочными. Разрешая данное дело, суд не учел разъяснение, содержащееся в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 43 (ред. от 22.06.2021) «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», согласно которому в соответствии со статьей 205 ГК РФ в исключительных случаях суд может признать уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца – физического, но не юридического лица. Более того, по смыслу указанной нормы срок исковой давности, пропущенный юридическим лицом, не подлежит восстановлению независимо от причин его пропуска. Кроме того, излишне мотивируя свои выводы о том, что Р. действительно не находился в командировке, суд не принял во внимание, что в соответствии с ч.4.1 ст. 197 ГПК РФ, в случае отказа в иске в связи с истечением срока исковой давности или признанием неуважительными причин пропуска срока обращения в суд в мотивировочной части решения суда указывается только на установление судом данных обстоятельств6969
  Обзор судебной практики военных судов Балтийского флота по рассмотрению административных и гражданских дел и материалов за 1 полугодие 2022 года // Официальный сайт Балтийского флотского военного суда http://baltovs.kln.sudrf.ru


[Закрыть].

 
Основной вывод суда:
 

Срок давности привлечения военнослужащих к материальной ответственности регулируется положениями Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», а не соответствующим нормами Гражданского кодекса Российской Федерации.

 
Обоснование:
 

Решением Мурманского гарнизонного военного суда отказано в связи с пропуском срока исковой давности в удовлетворении иска командира войсковой части 00000 о взыскании с рядового запаса К. Д. С. стоимости несданного вещевого имущества. Как установлено судом, приказом командующего Северным флотом от 7 мая 2016 года К. досрочно уволен с военной службы (в связи с невыполнением военнослужащим условий контракта), а приказом командира войсковой части 00000 от 26 мая 2016 года он исключен из списков личного состава указанной воинской части. 12 августа 2019 года командир войсковой части 00000 обратился в гарнизонный военный суд с иском о взыскании с К. стоимости не сданного им инвентарного вещевого имущества. Отказывая в предварительном судебном заседании в удовлетворении заявленного требования в связи с пропуском командованием общего трехлетнего срока на обращение с иском, суд, сославшись на положения ст. 196 и ч. 1 ст. 200 ГК РФ, исходил из того, что командование воинской части не могло не знать о не сданном при увольнении с военной службы К. вещевом имуществе и имело возможность обратиться с исковым заявлением в суд в течение трех лет со дня исключения ответчика из списков личного состава воинской части. Между тем эти выводы суда не соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения. В исковом заявлении командир войсковой части 00000, по существу, ставил вопрос о привлечении К. к материальной ответственности за причиненный его действиями материальный ущерб имуществу воинской части. Срок давности привлечения военнослужащих к материальной ответственности регулируется не положениями ст. 196 и ч. 1 ст. 200 ГК РФ, а специальной нормой —п. 4 ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих». Согласно данной норме военнослужащие могут быть привлечены к материальной ответственности в течение трех лет со дня обнаружения ущерба. В то же время п. 1 ст. 200 ГК РФ определяет, что, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. Следовательно, начало течения срока давности привлечения военнослужащего к материальной ответственности, установленное специальным законом, отличается от порядка исчисления этого срока в порядке гражданского законодательства, что не было учтено гарнизонным военным судом. Помимо этого, судом допущены и иные нарушения, ставящие под сомнение законность и обоснованность принятого по делу решения. Так, получив от ответчика письменное заявление о применении последствий пропуска срока исковой давности, суд первой инстанции до начала судебного разбирательства, проведенного в отсутствие сторон, истца об этом не известил, обстоятельства, подлежащие доказыванию, на обсуждение перед сторонами не поставил. Тем самым суд в нарушение ст. 12 ГПК РФ не оказал сторонам содействие в реализации ими своих прав, не создал условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданского дела. Перечисленные обстоятельства послужили основанием к отмене решения и направлению дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Схожая ошибка была допущена тем же судьей при рассмотрении гражданского дела по иску командира войсковой части 00000 о взыскании с рядового запаса П. Р. Л. стоимости несданного вещевого имущества7070
  Обзор судебной практики рассмотрения административных и гражданских дел гарнизонными военными судами, подведомственными Северному флотскому военному суду, во втором полугодии 2019 года // Официальный сайт Северного флотского военного суда http://severnyfvs.mrm.sudrf.ru


[Закрыть].

 
Основной вывод суда:
 

Срок привлечения военнослужащего к материальной ответственности составляет три года со дня обнаружения ущерба. Днем обнаружения ущерба следует считать день, когда командир (начальник) узнал или должен был узнать о наличии материального ущерба, причиненного военнослужащим.

 
Обоснование:
 

Решением Мурманского гарнизонного военного суда отказано в удовлетворении иска командира войсковой части 000 о взыскании с матроса запаса К. стоимости несданного вещевого имущества. Апелляционным определением флотского военного суда это решение оставлено без изменения, а апелляционная жалоба истца – без удовлетворения по следующим основаниям. Исследованными в судебном заседании доказательствами установлено, что в период службы по контракту К. в пользование получал вещевое имущество личного пользования, которое подлежало сдаче в случае досрочного увольнения военнослужащего с военной службы по негативным основаниям. Приказом командующего Северным флотом от 1 июля 2017 года К. досрочно уволен с военной службы в связи с невыполнением им условий контракта и приказом этого же должностного лица с 9 августа 2017 года исключен из списков личного состава войсковой части 000. В период с 4 по 28 сентября 2017 года в войсковой части 000 была проведена выездная проверка отдельных вопросов финансово-экономической и хозяйственной деятельности указанной воинской части комиссией Межрегионального управления ведомственного финансового контроля и аудита Министерства обороны Российской Федерации (по Военно-Морскому Флоту). В составленном по итогам этой проверки Акте от 29 сентября 2017 года констатирован факт недостачи вещевого имущества личного пользования, срок носки которого не истек, выданного военнослужащим, которые впоследствии были досрочно уволены по подп. «д» -«з» п. 1 и подп. «в» -«е» п. 2 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе». Общий размер такой недостачи составил 2 529 461 руб. 03 коп. В резолютивной части Акта командиру войсковой части 000 предписывалось назначить и провести административные расследования для установления причин ущерба и виновных лиц, по итогам которых привлечь таких лиц к дисциплинарной и (или) материальной ответственности. По итогам проверки командиром войсковой части 000 был издан приказ от 16 октября 2017 года, в описательной части которого упоминается недостача вещевого имущества, допущенная уволенными военнослужащими, в размере 2 529 461 руб. 03 коп. В то же время в резолютивной части приказа решение о проведении административных расследований по этому факту не принято. 2 сентября 2020 года командир войсковой части 000 обратился в гарнизонный военный суд с иском о взыскании с К. стоимости несданного им вещевого имущества в сумме 28962 руб. Согласно п. п. 1 и 4 ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» (в редакции Федерального закона от 1 апреля 2020 года №81-ФЗ) военнослужащие несут материальную ответственность за причиненный по их вине ущерб. Срок привлечения военнослужащего к материальной ответственности составляет три года со дня обнаружения ущерба. Днем обнаружения ущерба следует считать день, когда командир (начальник) узнал или должен был узнать о наличии материального ущерба, причиненного военнослужащим. Течение срока привлечения военнослужащего к материальной ответственности приостанавливается на период досудебного производства и (или) судебного разбирательства. С учетом требований данных норм, наличия письменного заявления К. о пропуске истцом срока давности привлечения его к материальной ответственности гарнизонный военный суд при принятии решения правомерно учитывал не только дату, когда командир войсковой части 000 фактически узнал о причинении ущерба, выразившегося в несдаче вещевого имущества ответчиком, но и день, когда этот командир должен был узнать об этом обстоятельстве. Согласно п. 25 Правил владения, пользования и распоряжения вещевым имуществом, а также банно-прачечного обслуживания в мирное время, утвержденных постановлением Правительства РФ от 22 июня 2006 года №390, вещевое имущество личного пользования, срок носки которого не истек, выданное военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, в случае их увольнения с военной службы по основаниям, предусмотренным подп.«д» – «з», «л» и «м» п. 1 и подп.«в» – «е (2)» и «з» – «л» п. 2 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», подлежит возврату. В соответствии со ст. ст. 75, 82 и 93 Устава внутренней службы Вооружённых Сил Российской Федерации, п. 242 Руководства по войсковому (корабельному хозяйству) в Вооружённых Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 3 июня 2014 года №333, командир воинской части отвечает за сохранность военного имущества, предотвращение его утрат, недостач, привлечение виновных лиц к ответственности. По смыслу приведенных норм в их взаимосвязи, а также исходя из установленных по делу обстоятельств, о том, что К. не сдал при увольнении с военной службы вещевое имущество личного пользования, срок носки которого не истек, командиру войсковой части 000 должно было стать известно на следующий день после утраты им статуса военнослужащего, то есть – 10 августа 2017 года. Поскольку исковое заявление о взыскании с ответчика стоимости несданного имущества подано на почту 2 сентября 2020 года, срок давности привлечения К. к материальной ответственности пропущен. Так как по делу не установлено обстоятельств, свидетельствующих о перерыве либо приостановлении срока привлечения бывшего военнослужащего к материальной ответственности, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отказе на этом основании в удовлетворении заявленного требования7171
  Обзор судебной практики рассмотрения административных и гражданских дел гарнизонными военными судами, подведомственными Северному флотскому военному суду, во втором полугодии 2020 года // Официальный сайт Северного флотского военного суда http://severnyfvs.mrm.sudrf.ru


[Закрыть].