Текст книги "Жизнь на Марсе"

СЕКС С ГУМАНОИДОМ. Визит подруги

Внезапно на огромной голографической панели в правом нижнем углу появилось небольшая картинка. На ней Гена разглядел тёмную пещеру с каменными сводами. Гена притронулся к ней рукой. Тут же фильм прекратился, маленькое изображение раздвинулось на весь экран.

Откуда-то сбоку шёл яркий свет. Раздался урчащий звук. Гена увидел тёмно-синий циклотроллер с рисунками в виде полос голубого цвета. Почти такой же, как Гена видел на Марсе. Огромное единственное колесо, совсем небольшой фюзеляж. Седоков двое: водитель и пассажир. Оба в чёрных комбинезонах и шлемах, отделанных синими и голубыми элементами – такими же, как на циклотроллере.

Подъехавшие сняли шлемы. Это оказались гуманоиды. Гена уже привык видеть лица зеленоватого цвета с большими чёрными глазами. За рулём находилась Фойс, пассажир – другой гуманоид. Смотрят на Геннадия, приветливо улыбаются.

– Гена, привет! Папа, познакомься, это Гена. Гена, это мой папа.

Пассажир приложил руку к груди и представился:

– Очень приятно, Таир.

Геннадий вежливо ответил:

– Здравствуйте, Гена. Взаимно рад.

– Фойс много про тебя рассказывала. Приходи к нам. У нас весело!

– Да я бы рад, но Сиу, то есть мама, и Миг говорили, что мне нежелательно пока покидать полость самостоятельно.

– Понял. Ничего, приходи, как сможешь. Будем рады. Ну что, доча?

Фойс робко спросила у Гены:

– Гена, ты занят сейчас?

– Я в школе учился… Но уже нет, не занят. Заходи ко мне.

– Пап, ты езжай без меня, мне уже надоело кататься. Видишь вот, Гена в гости зовёт. Наверное, ему надо по учёбе помочь там, или что…

– То тебя от циклотроллера отодрать невозможно сутками, а то вдруг только что поехали, а тебе уже надоело.

– Ну папочка!

Отец внимательно посмотрел на них обоих.

– Фойс, ты взрослая девушка. Араксис – это…

– Всё, папа, уже хватит. Я не маленькая, мне пятьдесят лет. Почти. Уже много раз слышала нравоучения твои. Я всё знаю. Давай, езжай уже. Вон смотри, все уехали.

– Ох уж мне эти дети… Ладно, я погнал. Гена, привет Мигу и Сиу. Пока!

Гуманоид сел на водительское место. Резко взвыл двигатель, циклотроллер развернулся на месте вокруг своей оси и в мгновение ока исчез, оставив после себя облачко пыли. Фойс слегка поморщилась, отмахиваясь от неё.

– Гена, я сейчас, в порядок приведу себя и заскочу к тебе. Я быстро!

И девушка исчезла с экрана.

Гена, слегка взбудораженный грядущим рандеву, побежал к себе в комнату, чтобы одеться.

В комнате в шкафу было совсем немного одежды. Выбор невелик. И хорошо. Он надел ту же самую тунику, в которой был в прошлый раз. Обматывая ноги шнурками сандалий, Гена ворчал про себя, что, если уж тут такая цивилизация, могли бы уж придумать какую-нибудь более оригинальную обувь. Он отметил про себя, что из всей одежды и обуви на нём только плавки, туника и сандалии. Всё простое, изящное и удобное. Никаких карманов, головных уборов, носков, подтяжек, сумок, рубашек, галстуков, украшений, косметики здесь он ни у кого не замечал. Тут в моде, видимо, только функциональность.

Сейчас в гости придёт девушка. Гуманоид. Что с ней делать-то?! И на Земле Гена не был особенно избалован женским вниманием, а тут – Марс и гуманоид. В свои шестнадцать лет Гена не имел большого опыта общения с девушками. Его охватило волнение. Хоть они и общались ранее, но всё как-то в компании и в других местах. А может, отказаться от встречи? Нет, надо было сразу сказать ей – дескать, я занят, давай позже. Сейчас уже поздно. О чём он будет говорить с ней наедине? Голова идёт кругом.

Он переживал по поводу грядущей встречи. Время тянулось томительно долго. Волнение сменилось раздражением. Геннадий никак не мог определиться со своим неоднозначным отношением к Фойс. Какого рожна этой зелёной лягушке надо от него? Видели бы его друзья на Земле, засмеяли бы. Связался с гуманоидом… Нормальных девчонок, что ли, нет? На пляже в Мване вот сразу трое предлагали пообщаться. Такие конфетки! А он даже не познакомился. Хоть бы телефончик взял или адресочек, или что тут у этих инопланетян, какой способ связи? Постеснялся спросить, сам не зная чего. Столько ещё нужно изучить! Эх, простофиля. Хорошо, что не пошёл в гости на Араксис, не зная ни порядков, ни законов. Опозорился бы, да и только. А если бы хватило ума на Землю вернуться, не зная, как обратно домой, на Марс попасть? Не-е-ет, лучше пока тут разузнать всё, потом видно будет.

Таким образом распаляя себя, Гена нервно прохаживался взад и вперёд по просторному холлу, запутавшись в собственных мыслях. Казавшееся длительным ожидание становилось тягостным.

Как ни ждал Геннадий прихода Фойс, тем не менее вздрогнул, когда услышал знакомую мелодию «дверного звонка» – так Гена для себя назвал сигнал из портала.

Сердце забилось сильнее. Объятый переживаниями, он бросился к двери. Сквозь колышущуюся завесу он увидел Фойс. Она была в том самом золотистом балахоне и сапожках, что и при первой их встрече. С обратной стороны дверь была непрозрачной, она не видела его. Он прикоснулся к двери. Фойс тут же впорхнула.

Увидев Гену, она обрадовано взвизгнула и бросилась ему на шею. От неожиданности Гена растерялся. В ответ обнял её тоже.

Гена ощутил её тело. Она оказалась чем-то необъяснимо похожа на землянку. Узкие плечи, совершенно прямая спина. Кожа мягкая, нежная. Под ней отчётливо прощупывались упругие мышцы. Волосы на голове чёрные, толстые. Зачёсанные назад, длиной до плеч, они открывали высокий лоб. Вся она оказалась, в общем-то, худенькая. От неё шёл приятный слабый запах, похожий на нежный аромат каких-то цветов.

Гена почувствовал, что Фойс очень рада встрече с ним. Симпатия буквально волнами исходила от неё. Геннадий невольно проникся взаимными чувствами.

Но его останавливал некий психологический барьер: ну нельзя же вот так стоять и обниматься с гуманоидом! Она же уродина, вся зелёная какая-то. И вообще, это противоестественно. Она не из нашего мира!!

Геннадий совсем упустил из виду, что мысли легко читаемы. Спохватившись, он выпустил из объятий Фойс. Отстранившись, Гена виновато посмотрел на неё. Однако Фойс оказалась умной девушкой и не стала обижаться на землянина, который здесь совсем недавно и ещё не привык к общению с другими цивилизациями.

Сдерживая улыбку, она сказала:

– Сугубо с точки зрения гуманоида ты тоже не красавец, мягко говоря. Но это совершенно не важно. Главное – не физическое тело, а астральное. Ты поймёшь это довольно скоро и привыкнешь.

Геннадий не мог не согласиться с ней. Её слова были вполне логичны. Фойс вдруг весело сказала:

– Пойдём к реке! Обожаю купаться! – и протянула ему свою трёхпалую руку. Вот он, момент истины. Именно сейчас нужно решать, принять эту руку или отвергнуть. Геннадий колебался. Ему очень хотелось продолжить знакомство с обаятельной девушкой, но её внешний вид останавливал его.

– Да выкинь ты всё лишнее из головы. Ты вправе делать всё, что хочешь, если ничего не нарушаешь и никому не мешаешь. – Фойс задорно улыбнулась маленьким ротиком. Весёлая улыбка озарила её бледно-зелёное лицо. Веки больших чёрных выразительно и весело заиграли мелкими волнами.

Гена подумал, что по крайней мере никто их не видит, да и что такого – просто искупаться в речке с гуманоидом, не более того? И он плюнул на всякие свои посторонние мысли, засмеялся, схватил Фойс за руку, и они весело побежали из дома.

На лестнице Фойс вдруг неожиданно сильно дёрнула Гену за руку, он споткнулся и потерял равновесие. Испуганно он попытался сгруппироваться, мгновенно настроившись на то, что они сейчас вместе кубарем покатятся по ступенькам. Но внезапно очутился в объятиях девушки, которая стремительно двигалась по воздуху, вниз вдоль лестницы, не касаясь её. Опомнился он только, когда она опустила его на траву у выхода. Восторженно он посмотрел на неё:

– Вот это да! Научи меня тоже так!

– Конечно, это не трудно. Но твой результат зависит только от тебя.

Они вприпрыжку побежали к воде. Солнце светило в чистом небе без единого облачка. Тепло разливалось по всей земле. Фойс остановилась, легко сбросила балахон, сапожки. На ней были лишь плавки. Грудь оказалась открытой. По форме она представляла собой большое утолщение, слегка разделённое пополам впадиной по вертикали. Некое подобие сосков в виде светлых крошечных точек находилось в середине этих бугров. Отдалённо это напоминало грудь земных женщин. Гена, следуя её примеру, снял тунику и сандалии.

Про себя он мимолётно отметил, что его уже не шокирует непривычное строение тела девушки-гуманоида. Схватившись за её трёхпалую руку, он, поддавшись её радостному настроению, побежал вместе с ней к реке.

Приятная тёплая вода приняла их в свое лоно, и они вместе, забыв обо всём, стали брызгать друг на друга водой, хохотать и бегать по воде.

Запыхавшись, оба остановились на глубине чуть ниже пояса, стирая с лиц капли тёплой воды. Фойс глубоко дышала, её грудь высоко поднималась при этом. Она откинула назад мокрые волосы. Несколько прядей остались прилипшими к её лицу. Геннадий непроизвольно убрал их назад, поправляя.

Огромные чёрные глаза смотрели на него в упор. Геннадий заметил, что их разрез он находит очень красивым. Скуластое широкое лицо с маленьким ротиком и острым подбородком показалось ему в какой-то мере даже привлекательным. По крайней мере оригинальным. Он посмотрел в её большие глаза внимательно. Зрачков и радужной оболочки совершенно не было. Однако, несмотря на непривычное строение, Гена ясно увидел в них любовь. Вдруг он понял, что Фойс – обычная девушка, хотя и гуманоид. Её простодушное обаяние буквально обезоруживало его.

Тепло охватило всё его тело, в душу закралось приятное нежное чувство, как будто он ждал этого давно. Фойс тоже заметно взволновалась. Она стёрла с его лба капли воды тёплой рукой. Их лица сблизились. Они оба не думали ни о чём, только друг о друге.

Они разом закрыли глаза. Геннадий ощутил её в своих объятиях. Лёгкая дрожь разлилась по его телу. Ему показалось, что они отдалились от действительности. В ушах Гены послышался будто лёгкий звон, тихие колокольчики ласково зазвенели, маня тихим перезвоном в неведомую даль. Он погрузился в чувства, как в густой туман. И дальнейшие действия разворачивались на чувственном уровне.

Они, словно освободившись от физических тел, как от обременительных оков, продолжали обниматься на астральном уровне. И, как само собой разумеющееся, слились в поцелуе. Совсем недавно Гене подобная мысль показалась бы чудовищной. Но теперь, привыкнув к общению с гуманоидом, Гена совершенно забылся, подвергшись её чрезвычайно внимательному и уважительному к себе отношению.

Ранее, находясь среди людей, к которым он был совершенно равнодушен, Гена не чувствовал себя каким-то особенным человеком. Теперь же, находясь в обществе гуманоида, он почувствовал к себе неподдельное уважение. Он понял, что Фойс относится к нему как к личности.

Её тонкие губы оказались весьма подвижны. Волна наслаждения накрыла обоих разумоидов, и они отдались ей всецело. Бурное чувство захватило их, они закружились в его сладкой неге, забыв обо всём на свете. Неземное блаженство заполнило их сознание. Не помня себя, они горячо ласкали, и целовали друг друга.

Они целовались с упоением, всё больше и больше погружаясь в ураган обуявшей их страсти. В груди Геннадия как будто полыхал пожар, он стал всё слабее чувствовать своё тело. Он как будто витал в невесомости. Фойс трепетала в его объятиях. Её тело прогибалось там, где Геннадий гладил её. Она тихо стонала, маленькие ноздри беззвучно раздувались.

Гена никогда не чувствовал ничего подобного. Он отрешился от действительности. Невероятно приятное чувство заполнило всё его сознание. Не существует слов, чтобы выразить то состояние, в которое погрузились оба.

В буре страсти они мысленно взлетели над всем материальном миром. Он ощущал тело Фойс как горячий сгусток энергии. Эта энергия манила его, и он растворился в ней без остатка, как сахар в кипятке. Их души слились в одно целое. Гена чувствовал Фойс как себя самого. Окрылённые общим желанием, они будто превратились в бешено пульсирующий единый организм. Войдя в экстаз, они стали бешено наращивать темп вибрации, не чувствуя собственных тел. Частоты колебаний их душ совпали, они вошли в резонанс. Им казалось, что сейчас они взорвутся от бешеного ритма невероятной страсти. Однако, не в силах совладать с собой, они продолжали увеличивать темп. Наконец, они достигли предела блаженства. Сознание уже не выдерживало запредельного уровня наслаждения.

Оба одновременно, несмотря на невероятный накал эйфории, на пределе сил, ощутили вдруг ещё более мощный всплеск, взрывоподобное извержение остатков энергии. Яростный, невероятной силы энергетический удар оглушительно взорвал пространство вокруг них. Словно диковинный салют, яркие потухающие искры энергии разлетелись веером в пространстве.

Фойс и Геннадий одновременно расслаблялись, тяжело дыша.

Гена открыл глаза. С удивлением увидел Фойс на некотором расстоянии от себя. Оказывается, они даже не соприкасались друг с другом! Она часто и глубоко дышала, запыхавшись. Глаза полузакрыты. Повернула голову, посмотрела на Геннадия, слабо улыбнулась.

– Ты просто чудо! Я не ожидала такого от тебя. Откуда в тебе столько энергии?! Невероятно.

Геннадий не нашёлся, что ответить. Он совершенно обессилел, только счастливо улыбался ей в ответ.

– Геночка, у меня для тебя есть небольшой подарок. Посмотри вниз.

Гена глянул и обомлел. Земля была на значительном расстоянии от них. Дом казался крошечным, река тонкой голубой лентой уходила вдаль. Поля зелёным покрывалом покрывали пространство. Несколько дорожек жёлтого цвета пересекали их. Вдали виднелся тёмно-зелёный массив леса.

Как ни странно, Гена совсем не испугался. От Фойс исходило совершенное спокойствие, и его влияние распространялось на Геннадия. Удивлённый Гена задал вопрос:

– Как же такое может быть?

– Запомни своё состояние духа. Под влиянием сильнейших эмоций и невероятного желания ты незаметно для себя самостоятельно избавился от веса. То есть масса тела осталась неизменной. А влияние гравитации ты мысленно отбросил как нечто тебе не нужное. И твой вес стал равен нулю. Мысль имеет очень сильное влияние на действительность. Вот она и материализовалась. Ну, конечно, я тебе помогла немножко на астральном уровне… Направила твои мысли в нужном направлении. Надеюсь, тебе понравилась моя помощь. Не думай ни о чём сейчас, сохрани это чувство невесомости в себе. Теперь, каждый раз входя в это состояние, ты сможешь свободно летать. И вообще материализовать любые свои мысли. Потому с мыслями осторожней. Иди ко мне.

Гена подвинулся ближе к Фойс, движимый только лишь одной мыслью. Фойс стала удаляться от Гены, он устремился вслед. Она озорно засмеялась и бросилась убегать. Гена пытался догнать девушку, хохоча и хватая за ноги. Представители разных цивилизаций носились по воздуху, то взмывая к самому небу, то пикируя отвесно вниз к реке. Тёплый упругий ветер обдувал почти обнажённые тела, обнимая их своими мягкими ладонями. Геннадий не думал ни о чём, только о своих прелестных забавах с девушкой-гуманоидом. Голова была совершенно свободна от разных посторонних мыслей и забот. Только полёт, свободный, без всяческих приспособлений. При своём восторженном состоянии Гена поразился тому, насколько же это просто – летать. Почему он раньше не догадался о том, что можно вот так, запросто, одной лишь силой мысли творить чудеса. Нужно лишь только отбросить всё, что притягивает к земле, и тело будто само собой взмывает вверх, подобно воздушному шару. Наконец, налетавшись, они решили искупаться.

Наперегонки он бросились вниз, к дому. Фойс задержалась над водой. Гена последовал ей примеру. Фойс прекратила своё состояние полёта и плюхнулась в воду, подняв брызги. И поманила к себе Гену. А он озорно стал летать над ней, хохоча. Она старалась поймать его, выпрыгивая из воды, не прибегая к помощи левитации. Наконец, ей это удалось. Она схватила его за руку и притянула к себе. Они непроизвольно обнялись, чтобы сохранить равновесие.

Геннадий уже вознамерился повторить недавнюю близость. Но Фойс сказала:

– Нет, Гена. Сейчас мы не сможем любить друг друга с такой же силой, как в первый раз. Нас может постигнуть разочарование. Давай отложим на потом, когда наши силы восстановятся. Тогда эффект будет сильнее, ощущения ярче, поверь мне.

Гена не стал спорить, хотя желание получить ещё порцию потрясающих эмоций было сильное.

– Давай займёмся ещё чем-нибудь интересным!

Гена в надежде посмотрел на Фойс, полагая, что в запасе у неё найдётся ещё что-либо захватывающее.

– Пойдём к тебе на гидраэр.

– Пойдём.

Фойс вдруг как по ступенькам поднялась из-под воды на её поверхность. Она стояла на воде как на твёрдой поверхности. Топнула несколько раз трёхпалой ногой. Брызги полетели в стороны, как будто она стояла в мелкой луже. Посмотрела на Гену сверху вниз.

Гена глядел на неё, открыв рот от удивления. Он стоял по пояс в воде, течение медленно омывало его. Теперь он находился в обычном, не изменённом состоянии сознания. И подобные способности Фойс повергли его в изумление.

– Что стоим, чего ждём? Вспомни себя, когда твоё тело ничего не весило в состоянии полёта. И то, как ты свободно парил по воздуху. Ты управлял своим сознанием свободно. Сделай то же самое сейчас. Представь, что под водой имеются твёрдые ступени. Поднимайся по ним. Давай.

Гена сосредоточился и попытался подняться по воображаемой лестнице. Но у него ничего не получилось.

– Неправильно. Ты напрягся, сосредотачиваясь. А нужно максимально расслабиться. И ясно, совершенно отчётливо представляй себе, как ты идёшь по ступенькам. Ну, пошли уже!

Гена мимолётно ощутил у себя в голове лёгкое, едва заметное гипнотическое воздействие Фойс. Попытался наступить на воображаемую ступень. Как ни странно, она там оказалась. Причём именно в том месте, где он и ожидал её найти! Босой ногой он ощутил твёрдую, как камень, поверхность. Выше оказалась ещё одна ступенька. И ещё одна. Гена по ним поднялся на поверхность. Чувство удивления было блокировано Фойс. Она сказала бесхитростно:

– Всё просто, если знаешь путь и есть уверенность в успехе.

Взявшись за руки, они пошли по воде к гидраэру. Фойс завела разговор о том, как красиво выглядят водопады на фоне тёмных скал и ослепительно белого мха, покрывающего их. Гидраэр был окутан ореолом брызг, создававших радугу. Геннадий шёл по воде и смотрел вперёд на цветную дугу, образованную водяными брызгами.

Пройдя дальше середины реки, вдруг он подумал, что ходить по воде человеку не свойственно. В тот же миг вода показалась ему вязкой, как масло. Он стал проваливаться в неё. Тут же он испугался и рухнул под воду.

Фойс едва удержала его за руку. Стоя на поверхности, она пыталась вытянуть его наверх, но Гена беспомощно барахтался в воде. Течение плавно сносило их вниз.

– Зачем ты засомневался? Сомнение порождает неверие. При неверии в успех он становится невозможен. Смотри на меня.

Гена посмотрел в её огромные чёрные глаза. Она, глядя на него, сказала твёрдо и уверенно:

– Встань.

Геннадий почувствовал такое бесконечное доверие к её словам, что перестал держаться за её руку, самостоятельно поднялся на поверхность воды и остановился.

– Иди.

Гена пошёл вперёд, к гидраэру. Остановился, оглянулся на Фойс. Она продолжала стоять на месте. Гена посмотрел вниз, на свои босые ноги. Он стоял на поверхности воды как будто на твёрдой земле. Гена представил, какие чувства испытывает канатоходец, овладевший секретом сохранения равновесия. Он понял, а самое главное, осознал, что если твёрдо верить в свои силы, то всё получится. И он радостно стал прыгать на месте, мелкие брызги летели во все стороны. Тогда он начал отплясывать твист. Ему вспомнился знакомый зажигательный мотив рок-н-ролла, и он зазвучал у него в голове.

Фойс удивлённо раскрыла глаза. Простые движения и весёлая мелодия понравились ей, и она стала подражать танцевальным движениям Гены. Они устроили танцы на воде под музыку из памяти Гены. Гена вспомнил другой мотив, взял за руку девушку и закружил её в искромётном танце. Та от неожиданности восторженно вскрикнула, и Гена повёл её в быстром темпе. Он то отпускал её на вытянутой руке, то кружил, то ронял и ловил у самой поверхности. От восторга Фойс смешно хохотала и держалась за Гену. Наконец, они споткнулись и упали, слегка стукнувшись о водную твердь. Течение между тем отнесло их далеко вниз. Они медленно плыли по воде, лёжа на её поверхности.

– Мы же собирались на гидраэр, – сказал Гена.

– Ах да…

– Полетели?

– Да куда ним торопиться? Пойдём пешком, прогуляемся.

Он обхватил её за талию, она обняла его за плечо. И они не спеша отправились вперёд, вверх по течению прямо посередине реки. Геннадий совершенно забыл о том, что он – марсианин, а Фойс – гуманоид. И он совершенно привык к её обществу.

Не спеша они дошли до скал с водопадами. Мирно беседуя, они, не задумываясь, непринуждённо взмыли в воздух и влетели на вершину гидраэра. Солнце стояло уже низко. Длинные тени протянулись от дома, от катеров по земле. Полуденный зной постепенно сменялся вечерним теплом. Вода, тихо журча, сбегала вниз по каменистым, поросшим белым мхом скалистым уступам к реке. Небольшие гейзеры и водопадики красиво переплетались между собой, образуя органичное умиротворяющее зрелище.

Парень и девушка сидели в мягких мшистых углублениях и болтали ногами в горячей воде. Расслабившись, они обсуждали между собой события прошедшего дня.

– У меня сложилось впечатление, что все только тем и занимаются, что летают между звёзд и развлекаются. А работать-то кто-то должен? Откуда взялся этот дом, гидраэр, катера и всё такое?

– Ну почему. Все работают и учатся. Я вот, например, архитектор, строитель. Строю дома и другие сооружения. Одна моя подруга работает администратором связи. Её корпорация занимается изготовлением, монтажом голографических экранов, наладкой системы. Другая подруга медицинский работник – врач. Папа мой работает садовником. Ты бы видел, какие он цветы выращивает! Садовник – чисто мужская профессия. Мама – научный сотрудник, работает инженером-химиком. И ты вот школу окончишь – тоже работать будешь.

– А я кем могу стать?

– Да кем захочешь, работы всем хватит.

– Но должна же быть администрация. Кто-то должен всем этим управлять.

– А как же, конечно. Есть и депутаты, и президенты, и верховный конгресс, суд и всё такое.

– А кто может стать, например, депутатом?

– Да хоть кто. Вот ты можешь стать. А оно тебе надо?

– Не знаю. Я так просто спросил, для расширения кругозора.

– У нас ничего просто так не делается. Если ты намерен стать, например, строителем, значит, ты хочешь строить здания. Если садовником – значит, хочешь выращивать всяческие деревья, цветы. Если депутатом – то хочешь управлять. Но в каждом деле ты обязан работать, и очень хорошо. Но уж никак не бездельничать. У нас не принято тратить время не по назначению. Всё это расскажут тебе в школе. Для того она и существует. Но если хочешь, я расскажу тебе. Только зачем, профессионалы-учителя сделают это лучше меня.

– А как можно стать депутатом?

– На выборах, конечно. У нас демократия. Это признанная во Вселенной самая лучшая форма законодательной власти. В разных мирах она немного разная по структуре. Но отличия несущественные. Есть единый для всех порядок. Если какая-либо цивилизация хочет интегрироваться во Вселенское сообщество, она сначала должна ратифицировать Вселенский кодекс. И каждый разумный член цивилизации, который хочет быть в этом сообществе, должен лично принять этот кодекс. И тебя это ждёт. Иначе никак нельзя.

Солнце стало садиться за лес. Цвет светила из ярко-жёлтого стал пурпурным. Круглый полыхающий диск частично скрылся за лесом на горизонте.

Фойс засобиралась домой.

– Оставайся у меня!

– Нет, Гена. Здесь это не принято. Нет, я могу остаться, без проблем. Но тебе очень многое еще нужно изучить. Лучше давай встретимся завтра опять.

– Давай, конечно.

– Ты никуда только не выходи. Хотя ты и не выйдешь, выход через портал заблокирован для тебя для твоей же безопасности. Учись, пока не надоест. Потом сообщишь мне, когда освободишься, я приду.

– А может, позовём ещё кого-нибудь в гости?

– Конечно, можно. Завтра будет видно.

Они полетели к дому. На траве валялись брошенные ими вещи. Фойс надела свой золотистый балахон и сапожки. Гена надел тунику, обуваться не стал. Они поднялись пешком по широкой лестнице на второй этаж, держась за руки. В просторном холле они тепло попрощались, Фойс ввела на экране нужные координаты. Весело и многообещающе девушка глянула на Геннадия и скрылась в мерцающем проёме.

Оставшись один, Гена ещё некоторое время задумчиво стоял у портала со счастливой улыбкой на лице, о чём-то размышляя. Затем вздохнул глубоко и отправился спать.