Текст книги "Бард 1"

Глава 14
Хорошие дела не бывают безнаказанными

Утро выдалось нерадостным. Я вчера явно перебрал. Та самая клюквенная наливка оказалась весьма приятной штукой. Но, как это обычно бывает с любыми спиртными напитками, когда ее становится много, сразу становится плохо. Я, издав негромкий стон, сел в кровати и схватился руками за голову. Вот же блин. Казалось, что она расколется сейчас на тысячу частей, и сделают это миниатюрные кузнецы, без устали работающие своими молоточками.

Бросив взгляд на одну половину кровати, увидел безмятежно сопящую Уну, которая решила не надевать никакой ночнушки и расположилась в чем мать родила. Вдобавок девушке явно было жарко, так как одеяло она скинула. Я невольно залюбовался ей, но никаких желаний это любование у меня не вызвало. Слишком тяжело действовали последствия вчерашней пьянки. С другой стороны постели, я увидел новоиспеченную старосту, которая тоже сопела, но эта хоть ночнушку надела. Блин, как же голова болит!

Я вылез из кровати, перевалившись через Уну, и, пошатываясь, встал.

– Плохо? – раздался голос моего фамильяра, в котором явно звучали сочувствующие нотки.

– Не то слово! – признался я.

– Ладно, помогу…

Фея что-то прошептала себе под нос, и в следующую минуту я почувствовал, как голову окутывает какая-то приятная теплота. А еще через минуту мне стало хорошо. Головная боль, как и неприятное ощущение периодически подкатывающей тошноты, ушло.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я Уну, – думал, голова лопнет.

– Обращайся, – рассмеялась она и, соскользнув с кровати, набросила на себя ночнушку, валяющуюся рядом. М-да, она была сорвана в порыве страсти. Честно говоря, я не помнил толком, что происходило этой ночью, но, видя довольное лицо Уны, было понятно, что в грязь лицом я не ударил.

– Что я вчера делал-то?

Честно говоря, вчерашний вечер был в какой-то дымке. Как я ни старался, не мог вспомнить.

– Ну… – улыбнулась девушка. – Ты очень хорошо выступил в трактире.

– Выступил? Я что, пел?

– Ага, – рассмеялась Уна, – и было все очень классно. Народ оценил твое выступление. Ты удостоился долгих оваций. После чего мы отправились в гостиницу, где занялись любовью! – мечтательно произнесла она. – И это было прекрасно!

– Ясно, – проворчал я, – ну, ничего такого не делал, за что мне могло быть стыдно?

– Нет, не делал. – заверила меня Уна, – Я есть хочу!

– Так вроде уже девять утра, – бросил я взгляд на часы на стене, – пошли уже. Я тоже не против перекусить. Может, ее разбудим? – кивнул я в сторону сопящей Светланы. – А то без завтрака останется.

– Не останется. Или ты своей любимой старосте не купишь еды? – ехидно посмотрела на меня девушка.

– Куплю, конечно…

– Ну так пусть выспится.

Мы спустились вниз. Олаф Рыжий уже был за стойкой. И во взгляде гнома, обращенном ко мне, были уважение и зависть?

– Как спалось, господа? – осведомился он.

– Отлично, – признался я.

– Мне пришлось ставить дополнительное шумоизоляционное заклинание, – осторожно сообщил мне гном, – вы так громко занимались любовью…

– Включи в счет и не беспокой меня по пустякам, – махнул я рукой.

– Всегда рад услужить, – расплылся в улыбке гном.

– Подай завтрак…

– И побольше! – заявила девушка.

В который раз я поразился ее аппетиту. Поесть мой фамильяр явно любила. Хорошо хоть на ее фигуре никак не отражалось.

Мы устроились за одним из столиков. Трактир, кстати, был полупустой. Занято было всего два столика. За одним парень с девушкой, а вот за другим трое дюжих молодцов, одетых в какие-то странные мундиры, которые напомнили мне нечто среднее между костюмом незабвенного Щелкунчика и нарядом городового этак начала XX века. Начищенные пуговицы и фуражки с околышами завершали общую картину. Ну, и какие-то квадратные безэмоциональные лица. Все трое 40+ уровней. Я присмотрелся.

Иван Забелин

Пристав второго класса

Полиция Нижнего Новгорода

Уровень 41

Сергей Шарин

Пристав второго класса

Полиция Нижнего Новгорода

Уровень 40

Валерий Самарин

Пристав первого класса

Полиция Нижнего Новгорода

Уровень 42

– Прошу вас уважаемые!

Нас обслуживал лично Олаф Рыжий. Он ловко составил на стол тарелки с подноса. Завтрак оказался весьма впечатляющим…

Помимо традиционных блюд русской кухни, гном явно добавил в нашу трапезу нотки своей родины. Вообще, думать о гномах как о викингах было странно, но сейчас мне точно было не до пространных размышлений.

Густая гречневая каша со сливочным маслом и мелко порезанными жареными колбасками заходила как дети в школу. Я заедал ее жирными блинами, в которые предварительно заворачивал кусочки копченого лосося. Яичница с беконом и необычной приправой заново разожгла утоленный было аппетит, который пришлось заедать жирным творогом со вкуснейшей сметаной и кислым вареньем из диких ягод. На десерт нам подали традиционный норвежский десерт, чье название я бы не выговорил под страхом смертной казни.

Обжигающий чай с медом стал прекрасным завершением трапезы. Когда чашки показали дно и я, сытый и довольный, отвалился от стола (Уна сделала это чуть раньше), сидевшие за столиком приставы вдруг поднялись и направились ко мне. Не спрашивая приглашения, они сели за наш стол, и тот, который был первым классом, внимательно посмотрел на меня.

– Ваши документы покажите, пожалуйста, – вежливо попросил у меня он.

Вот тут я подвис. А где они вообще, мои документы?

– Почему вы замерли? – усмехнулся пристав, – у вас нет документов?

– А чего это вы к нашему господину привязались? – раздался зычный голос Велемира, и я с облегчением вздохнул. – Нынче такие порядки у господ полицейских? Аристократам докучать?

– Ну так мы не знали что он аристократ, – повернулся на голос Самарин и сморщился. Так… Как я понял, они с Велемиром знают друг друга.

– Валерий, – нахмурился мой воевода.

– Велемир, – так же хмуро ответил тот. – Ты какими судьбами тут? И какое отношение имеешь к этому молодому человеку?

– Уважаемый пристав, вы стали плохо слышать? – ехидно осведомился у него Велемир. – Это мой хозяин!

– Хозяин? – приставы растерянно переглянулись, и Самарин уставился на меня.

– Вы…

– Александр Морозов к вашим услугам, – вежливо улыбнулся.

– Тем лучше, – вдруг осклабился пристав. И встал. С ним поднялись и его друзья-приставы.

– Уважаемый господин Морозов, – торжественно заявил Самарин, – вы задержаны по подозрению в оскорблении чести и достоинства Всеслава Бутурлина.

– Чего? – судя по всему, нужно идти в отказ. Настучал уже, гнида. – Никакое достоинство я его не оскорблял! Как можно оскорбить то, чего нет?

– Да, Валерий, – поддержал меня явно озадаченный Велемир, – доказательства где?

– Согласно параграфу 128 уложения о наказаниях Российской империи, – улыбаясь, произнес пристав, – мы можем задержать гражданина на двадцать четыре часа, основываясь на подозрении.

– Но, насколько я понимаю, к аристократам это не относится! – возмутился воевода.

Я изумленно уставился на него. Вот не ожидал, что воевода еще и в законах разбирается. Не выглядел мой глава дружины, уж извините, слишком умным.

– Не относилось… – поправил его пристав. – Но отдельным приказом по Нижнему Новгороду, утвержденным канцелярией его величества, на территории нашего города разрешено задерживать аристократов на срок до 12 часов. Так что, милостивый государь, – обратился он ко мне, – будьте любезны проследовать с нами.

Я растерянно посмотрело на Велемира. Тот ободряюще улыбнулся мне.

– Не переживайте, господин. Я разберусь! – он одарил тяжелым взглядом довольного Самарина. – В каком участке он будет?

– В седьмом, – ответил тот, – и если вы решили нанять адвоката, то не торопитесь. В этом городе никто не возьмется защищать Морозова…

– Даже Кальцман? – невинным голосом уточнил воевода.

– Ну… – фамилия Кальцман произвела на Самарина какое-то магическое впечатление. Тот как-то помрачнел, но тем не менее заметил. – Постарайся сначала договориться с ним. Он берет слишком дорого для такой голытьбы, как Морозовы!

– Разберемся, – ответил Велемир.

– А теперь пойдемте, господин Морозов, – сообщил мне Самарин, и сопротивляться я не стал. Нет, думаю, при желании с помощью лиры я смог бы раскидать приставов, но я был невиновен и собирался это доказать!

– Я с ним! – вдруг безапелляционно заявила Уна, встав рядом со мной.

– Зачем? – прошептал ей я.

– Молчи, – обиженно прошипела та, – куда ты, туда и я!

– Это еще кто? – удивился пристав рассматривая фею.

– Это мой фамильяр, – заявил я.

– Фамильяр… – удивленно уставился на нее пристав. – У вас есть фамильяр?

– Есть. А что? – уточнил я

– Ничего, – пожал плечами взявший себя в руки Самарин, – она может пойти с вами.

В общем, мы удалились. Трое приставов, я и Уна.

«Ты вообще понимаешь что-то? – растерянно подумал я. – Что за законы такие? Беспредел какой-то».

«Не-а, – честно призналась она, – я не изучала местные законы. Но чего ты переживаешь? Если что, раскидаешь всех… что они тебе сделают?! А вообще, надеюсь, будет все нормально. Как там твой воевода сказал? Разберемся! Золотые слова».

«Раскидаешь? – возмутился я. – Ты их уровни видела? Там все 40+. Как я тебе их раскидаю?»

«Пф-ф-ф, – фыркнула фея, – уровень это не главное. Я точно знаю, что ты справишься со всеми тремя».

Железная логика, надо признать. Порой мой фамильяр вела себя слишком непосредственно, но вот в такие моменты, как сейчас, мне казалась, что Уна просто хорошая актриса.

Нас вывели из трактира и посадили в небольшую карету, запряженную четверкой лошадей. Как оказалось, седьмой участок расположился недалеко от трактира. Спустя десять минут медленной тряски по местным улицам мы вошли внутрь. Со стороны он смотрелся солидно, а вот внутри был убогим. Несколько столов с ободранными стульями, какая-то странная непонятная карта на стене. Ну, и с десяток приставов, которые кого-то опрашивали, на кого-то ругались, кому-то угрожали… В общем, классическая жизнь полицейского участка из американских сериалов. Мне даже не стали устраивать допрос, а сразу отвели в конец комнаты, где, спустившись по лестнице, мы очутились в небольшом помещении с двумя рядами клеток. Местное КПЗ, как я понял. И кстати, в клетках никого не было. Меня вместе с Уной завели в одну из них.

– Сидите, ждите вашей очереди! Времени у вас много! – злорадно сообщил нам Самарин и гордо удалился.

Честно говоря, я сильно не волновался. Вот не волновался – и все. Наверное, потому что знал, что с помощью лиры или пистолета быстро освобожусь. Как говорится, добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем просто добрым словом. Об этом я и сообщил Уне.

– И правильно! – заявила мой фамильяр. – Всех их тут надо порешить! А я тебе помогу.

– Когда это ты такой кровожадной стала? – удаленно спросил я у нее.

– Всегда такой была! – гордо задрала свой нос девушка. – Ты просто не замечал.

– А… ну ладно, – я не нашелся, что ответить.

– Ты вот лучше мне о своем прошлом мире расскажи, – предложила мне фея. – Интересно же. Времени у нас, я так понимаю, много…

Вздохнув, я коротко поведал о России моего времени. Рассказ не занял много времени и был, на мой взгляд, каким-то «черно-белым», что ли, но Уна слушала открыв рот.

– Здорово! – подвела она итог, когда я закончил. – Хочу к вам. Правда, магии нет, это некомфортно.

– Ну вот так получилось, – пожал я плечами. – Не повезло нам с магией, компенсируем технологиями.

– Но все остальное безумно интересно, – кивнула фея. – Мне автомобили и самолеты понравились. То как ты о них рассказывал. Хотелось бы мне полетать и поездить. И эти… как ты сказал… смартфоны. Удобная штука.

– А может ты что-то про порталы знаешь? – с замиранием сердца спросил я. – Ну там из одного мира в другой?

– Увы, – печально улыбнулась Уна, – мне ничего неизвестно об этом. Но почему-то мне кажется, что обратного пути нет. Извини.

– Да, ладно, – махнул я рукой, – я так просто спросил.

– Так, Морозов, – раздался громкий голос, и перед решеткой появился местный служащий. Он сразу бросился открывать мою клетку. – Выходи, – проворчал он, – тебя ждут!

Меня вместе с Уной отвели наверх, и я уставился на стоявшую в дальнем углу знакомую брюнетку. В этот раз система любезно сообщила ее имя – Ирина Бутурлина. И тут до меня как дошло! Та девчонка которую я спас и есть Бутурлина? Наверное дочь! Вот же тысяча чертей мне в печенку… Меня усадили на стул, а за стол напротив уселся Самарин.

– Итак, я спрошу еще раз, – начал он, – на вас, уважаемый Александр Морозов, подана жалоба об оскорблении чести и достоинства дворянина Всеслава Бутурлина. Согласно уложению…

– Хватит, – вмешалась брюнетка, которая как-то мгновенно оказалась рядом с приставом, – этот человек спас меня. Я приказываю его немедленно отпустить!

– Приказываете, госпожа? – нахмурился Самарин. – Не думаю что вы можете здесь приказывать.

– Да как ты смеешь! – возмутилась та. – Я Ирина Бутурлина, а ты обычный пристав! Немедленно отпусти этого человека!

– Извините, госпожа, – злорадно усмехнулся Самарин, – но у меня приказ от ваших отца и брата. Вы его отменить не можете!

– Ах так! Да я… – Мне казалось, что девушка сейчас набросится на пристава, и, по-моему, тот тоже это понял, и в его глазах промелькнул страх… ну, я это понимал. Одно дело слова, а другое дело – физический контакт с дочерью правителя города…

– Так, так, так, – раздался голос за моей спиной, напомнивший мне многочисленные анекдоты про Одессу.

Повернувшись, я увидел классического еврея. Пухлая нижняя губа, тонкий длинный нос, большие приплюснутые уши, кучерявые волосы, воловьи глаза, какое-то непропорциональное тело: тонкие длинные пальцы, узкая кисть, сутулость. Вдобавок жирный зад, дугообразные брови и короткие по отношению к туловищу ноги. Одет этот выдающийся экземпляр «избранного» народа был одет в костюм-тройку синего цвета с отливом. За его спиной стоял Велемир.

Самарин, увидев его, сразу сморщился, словно ему попало в рот что-то невероятно кислое.

– Уважаемый пристав, – крайне вежливо заметил он, – мое имя Исаак Кальцман, и я адвокат, который представляет интересы господина Александра Морозова. Поэтому рискну осведомиться: на каком основании задержали моего клиента? Это нарушение всех правил, и мы на этом основании уже готовим иск к правителю города, который напрямую несет ответственность за действия полиции.

– Подождите, – тяжело вздохнул Самарин, – мы действуем на основе параграфа 128 уложения о наказаниях Российской империи. Согласно ему, мы можем задержать гражданина на двадцать четыре часа, основываясь лишь на подозрениях…

– Не спорю с уважаемым приставом – улыбнулся Кальцман, – но таки давайте посмотрим и другие статьи этого уважаемого Уложения. Например, параграф 74 дополнение 3. В нем говорится о том, что подобное преследование возможно лишь при достижении наследником рода полного совершеннолетия, и уважаемому господину приставу должно быть известно: это наступает после того, как исполняется двадцать один год. Александру Морозову же всего девятнадцать!

Самарин поморщился.

– Но есть указ 128 БИС…

– Этот указ не действует, – перебил его адвокат, – в последнем постановлении Верховного суда империи от 10 июня 2047 года прямо говорится, что статьи Уложения, на которое вы ссылаетесь, являются аксиомами. По сравнению с ними указ 128 БИС недействителен и ничтожен, так как может быть применен только в ограниченном объеме, и данного случая он не касается. Так что, надеюсь, вы проявите благоразумие и отпустите моего клиента, не доводя дело до скандала, который таки я вам непременно устрою. И тогда возможно придется вам ждать в гости проверяющих из Первого Отделения. У меня там начальник отдела знакомый имеется. Яков Вайсман, не слышали о таком?

– Мне надо проконсультироваться… я вас оставлю на несколько минут.

С этими словами пышущий злобой пристав вылез из-за стола и скрылся в одной из дверей.

– Вы, молодой человек, не переживайте, – улыбнулся мне адвокат. – Кальцман и не таких приставов видел. А ваше дело простое – молчать и таки не забывать переводить на мой счет заслуженный гонорар. Этому баклану нечего вам предъявить.

– А у вас правда знакомый в этом… Первом отделении? – уточнил я.

– Конечно же, есть! – возмутился тот. – С чего это я буду обманывать своего клиента!

Вернувшийся через пять минут господин Самарин выглядел смущенным и каким-то сдувшимся, что ли. Словно из шарика воздушного выпустили весь воздух.

– Приносим вам свои извинения, господин Морозов. Больше вас не задерживаем.

– Вот и отлично, – Кальцман одарил отеческой улыбкой сначала пристава, а потом меня. – Мы тогда уходим.

Я бросил взгляд на явно нервничающую брюнетку, которая сверлила меня глазами и кусала губы. Мысленно хмыкнув, я подмигнул ей, и мы вчетвером покинули участок. На улице, немного отойдя, адвокат посмотрел на меня.

– Рад с вами познакомиться, господин Морозов.

– Сколько я вам должен? – поинтересовался я у него, вспомнив слова пристава о дорогом адвокате.

– Ни в коем случае! – твердо заявил тот. – Уважаемый Велемир… скажем, у меня пред ним был долг. Исаак Кальцман его сегодня отдал. Так что никто никому ничего не должен. Но разрешите, молодой человек, таки предупредить вас. Это город Бутурлиных, и будьте осторожны…

– Но если что, мы можем обратиться к вам? – уточнил я.

– Можете, конечно… Исаак Кальцман никогда не отказывает клиентам… ну, таким клиентам, – широко улыбнулся адвокат. – Пятьсот рублей в час, и я полностью к вашим услугам. С вас как бонус аванс брать не буду. А теперь позвольте откланяться.

С этими словами тот удалился.

– Александр!

Я повернулся и увидел ту самую брюнетку, имя которой уже знал. Ирина Бутурлина.

Глава 15
История in dwarf version

– Да? – внимательно посмотрел я на Бутурлину.

В полицейском участке не удалось разглядеть ее как следует, а вот сейчас… Приталенное платье, чуть выше колен открывающее стройные ножки, очень шло девушке. Да и вообще, выглядела Ирина очень эффектно. Но вот главный минус был в том, что я никогда не любил таких красивых, но холодных женщин. Да и выражение на лице у дочери главы города очень напоминало невозмутимо-холодные лица моделей из моего мира, дефилирующих по подиуму. Даже легкая улыбка не меняла этой картины.

– Можно с вами приватно поговорить? – обратилась ко мне девушка, окатив презрением стоявших рядом со мной Велемира и Уну.

– Пожалуйста, – я решил, что от разговора хуже мне точно не будет.

– Александр, – начала Ирина, когда мы отошли в сторону, – я хочу вас еще раз поблагодарить. И пригласить сегодня в ресторан.

– Чего? – уставился я на нее. Оригинально. – А вы вообще знаете, кто такие Морозовы? И что сделали Бутурлины с моей семьей?

– Но… – девушка явно смутилась, и даже выражение надменности на лице сменилось какой-то растерянностью и обидой.

– Уважаемая Ирина, – я вдруг почувствовал вновь охватывающую меня злость, но на этот раз справился с ней без помощи Уны. – Вы… точнее, ваше семья уничтожила мой род. А помог я вам потому, что видел девушки в опасности. Поверьте, если бы вы там были одна и я знал, кто вы… я бы подумал, помогать вам или нет! Разрешите откланяться!

Я повернулся и быстро направился к своим спутникам, оставив девушку, которая явно не могла найти слов для ответа на мою последнюю фразу.

– Быстро пойдем! – прошипел я в ответ на удивленные взгляды Уны и Велемира. – А то я сейчас взорвусь. Потом все расскажу, без лишних ушей.

К гостинице привычная злость слегка отступила… Хотя почему привычная? Не припоминаю, чтобы в прошлом мире так злился, тем более от одного упоминания имени. Может, меня прокляли?

Впрочем, все мысли выскочили из головы, едва я увидел заплаканное лицо Светланы. Девушка искренне переживала и, увидев меня, целого и невредимого, бросилась мне на грудь. Чтобы успокоить, ее ушло пятнадцать минут поглаживаний по спине и утешительного шептания всякой чепухи, не обращая внимания ни на кого в гостинице. Лишь когда я понял, что она больше не плачет, а ее ответные поглаживания начали спускаться к моей пятой точке, я мягко отстранился и повел ее в номер, заодно позвав Велемира и Уну. Нет, не для того, чтобы устроить групповушку, я вообще ревнив в этом плане и никогда бы не позвал другого мужчину, просто нужно было держать совет ближнего круга.

Я коротко рассказал о случившемся, как спас девушек от грабителей, не зная, кто они такие.

– Можно подумать, ты бы прошел мимо, если бы узнал Иру, – буркнула Уна.

– Как минимум я бы об этом подумал.

– Дам в беде бросать нельзя! – упрямо возразила моя фея. – Она еще ребенком была и не имеет отношения к прошлому.

– Госпожа Уна, конечно, в чем-то права, – согласился с ней Велемир. – Слабым всегда нужно помогать. Но в данном случае, по правилам, мы должны уничтожить весь род Бутурлиных, так же как они уничтожили наш!

– Но ты же сам сказал, что слабым нужно помогать! – возмущенно посмотрела на него Уна.

– Что-то, когда мы были слабыми, нам никто не помогал, – поддержал я воеводу и махнул рукой, пресекая новые возражения. – Неважно, сделанного не воротишь. Нужно решать, что делаем дальше.

– Безопаснее всего вернуться в Неряхино и не показывать оттуда носа до вашего отъезда. Бутурлины не решатся на прямое нападение, другие рода не одобрят полного нашего истребления. Война официально закончена, – воевода криво усмехнулся. – Собственно, поэтому вас и оставили в живых и нас не трогали, а с мелкими неурядицами мы справимся, не впервой. Главное, доберитесь до академии, там уже будете под защитой.

– Ты меня убедил! Твои слова, на самом деле, звучат разумно, слабый у нас князь еще, чтобы мстить. – Уна мечтательно улыбнулась, развалившись на моих коленях, и как-то быстро поменяла свое мнение. – Вот вернемся, всех их до единого вырежем! Ирину только оставим, будет рабыней в гареме. Отрабатывать телом нанесенный ущерб.

Признаться, фантазия о черноволосой холодной стерве в ошейнике на поводке у моих ног заводила. В штанах сразу зашевелилось, да и Свету следовало утешить после пережитого…

– Решено, завтра утром возвращаемся домой, хватит с нас пока большого мира, – подытожил я, и с моими словами все согласились.

Обрадованный Велемир без лишних возражений оставил меня с девушками, бросив невзначай, что праздничный ужин будет готов через два часа. Означенного времени более чем хватило, чтобы на лице Светы прописалась довольная улыбка, да и Уна значительно смягчилась. Горячая ванная, чистая одежда и легкая истома по всему телу – что еще нужно для счастья? Осталось только заполнить бурчащий живот, благо готовил Олаф просто отлично. Или за него это делал повар?

Фиг его знает, но подавал еду нам лично гном. И стол выделил особенный – в углу, за ширмой со скандинавскими узорами, так что мы были скрыты от посторонних взглядов. Видимо, не хотел портить репутацию заведения присутствием такого парии, как я. Ничего, завтра уже от нас избавится.

Похоже, сегодня был четверг, потому что ужин вышел исключительно рыбным. Главное блюдо – еще одна щука, только ее запекли не в молоке, а в сыре. На вкус было просто потрясающе, нежно мясо таяло на языке, а плавленый сыр дарил языку многочисленные гастрономические оргазмы. Густая ушица с томатами отлично заходила вместе с бутербродами со сливочным маслом, крохотными вялеными рыбками и лимонами. Я аж вспомнил традиционный новогодний стол из детства, но на вкус оказалось гораздо лучше, прям как итальянские помидоры в таких небольших баночках. На десерт подали небольшой кремовый торт, тоже сложенный в форме рыбы. Не хватало традиционного «оливье», без которого, как говорится, и праздник не праздник. Надо будет немного занятся «прогрессорством». Этот великолепный салат продвинуть…

– Все ли вам понравилось, барин? – Олаф встал около стола и как-то мялся. Ну точно, задабривает. Сейчас попросит переночевать где-нибудь в другом месте.

– Да, спасибо. – Я откинулся на спинку стула, лениво подумав, что для полного счастья под скатертью не хватает умелой барышни. Когда стану жить в своем дворце, обязательно такую заведу. Возможно, это даже будет Ирина.

– Потолковать бы нам, не возражаете, если я присяду?

Я махнул рукой, мол, валяй, и положил себе еще торта. Что ни говори, готовили здесь просто замечательно. Правда, от следующих слов гнома у меня чуть кусок в горле не застрял.

– Я хорошо знал вашего отца, когда он еще правил Нижним Новгородом. Он часто любил обедать на этом самом месте, приезжал почти каждую неделю. Простите, вас не сразу признал.

Вот это я понимаю, неожиданный поворот! И что дальше? Мой отец ему денег должен? Я покосился на Велемира, но тот лишь молча наблюдал за гномом, и по его взгляду совершенно нельзя было что-то понять. Уна же и Светлана не обращали на Олафа никакого внимания, погруженные в какую-то женскую беседу.

– Хороший он был человек и правитель достойный, – произнес тем временем гном. – Когда эти спермососы Бутурлины пришли, сначала никто ничего не понял… – Он, по-моему, даже как-то виновато посмотрел на меня. – Потом даже заговор собирали, чтобы вас вернуть… Зачинщиков быстро в тюрьмах сгноили, остальные притихли.

Понятно, раз он сидит перед нами, точно не из тех, кто оставался мне верен.

– Печально это слышать. Тогда я ничего не мог сделать, сами понимаете.

– Конечно, барин, вас никто не обвиняет. Напротив, все рады, что вы наконец повзрослели и вернулись, – гном сжал кулаки и мечтательно улыбнулся. – Вот вернетесь из академии и заберете свое по праву.

Вот это поворот.

– Странно, – подозрительно посмотрел я на него. – Чем тебя не устраивают Бутурлины? Ты вроде не бедствуешь, уж извини.

– Первые годы Бутурлины себя никак не проявляли, принюхивались только, ждали, пока мы к ним пообвыкнем. А потом каждый месяц начали новый налог вводить. Оно поначалу незаметно казалось, а как годовой отчет смотришь, так за волосы на заднице хватаешься. Расходы втрое выросли!

И он не разорился?! Представляю, какие здесь наценки…

– Ну мы тоже не лыком шиты, нашел лазейки… – Олаф запнулся, вспомнив, с кем он говорит. – В общем, я чего сказать-то хотел. Можете рассчитывать на мою поддержку, барин. У меня хватает полезных знакомств, и кое-какие сбережения имеются.

Это он что, предлагает мне профинансировать заговор? Просто потому что я Морозов? Что-то здесь очень нечисто.

Я вновь посмотрел на Велемира.

– Не знал, что у тебя были такие тесные отношения с Иваном Морозовым, – произнес тот.

– Клянусь Тором, – взволнованно заявил трактирщик.

– Серьезная клятва, – кивнул воевода.

– И поэтому я тут кое с кем собрался поговорить о вас, князь. Если вы хотите отомстить и вернуть себе город.

– Мог бы не спрашивать заведомо известные вещи, – возмутился я.

– Тогда, с вашего позволения, я поговорю кое с кем и потом свяжусь с вами. Просто знайте, что я ваш преданный слуга!

– Я ценю это, – не покривив душой заявил ему.

– Только это должно остаться только между нами, – гном покосился на Велемира, но тот просто кивнул. А девушки… девушки все были погружены в свою беседу.

– Не сомневайся, – заверил я его.

– А теперь давайте помянем вашего отца, достойный все же был человек! – заявил гном, и на столе магическим образом появились запотевшая бутылка и пять рогов – четыре маленьких и один побольше, явно для самого гнома. Судя по всему, Олаф уважал русскую культуру и особенно исконно русские спиртные напитки. Девушки прервали свою беседу и присоединились к нам.

«Заговор обсуждали?» – поинтересовалась мысленно Уна.

«Ты слышала?» – удивился я.

«Я всегда все слышу!» – гордо заявила фея.

Тем временем Олаф ловко разлил водку. Охлажденная, она пилась как вода. Я и не заметил, как охмелел, просто стало очень хорошо и весело.

– Хорошо-то как! – крикнул захмелевший гном, – Словно домой вернулся!

– А расскажите нам о своем доме! – попросила его Светлана. – Я почти ничего не знаю о Скандинавии!

– О, рассказывать о ней будет кощунством, ее надо видеть! Красоту фьордов не передаст ни один бард, и вы должны сами ощутить ледяной кусающий воздух после хорошей баньки. Вот что мне нравится в России, так это бани. Вы в этом ничуть не хуже нас.

– Мне тоже интересно, – поддержал я девушку. – Я вообще мало что в мире видел.

– Хорошо, барин. Я, конечно, не бард, но попробую. – Гном аж выпрямился, став немного повыше. – Моя родина сурова, но очень красива. Земля скудная, урожаи плохие, скотина костлявая, бабы вздорные и злые. Неудивительно, что мы испокон веков садились на драккары и старались уплыть как можно дальше.

Вспышка смеха на несколько секунд прервала рассказчика, явно довольного произведенным впечатлением.

– Ну, в обиду мы себя, конечно, не давали, но и другим периодически показывали свою силу. Слабенькие все они. Было это, конечно, давно… но память жива, несмотря на все вранье про те времена, которое вывалили на страницы летописей европейские монахи-мужеложцы.

– То есть там все вранье? – заинтересовано спросил Велемир.

Ого, воевода у нас книги читает? Летописи? Надо же. А по виду и не скажешь!

– Ну немного правды есть, конечно, – презрительно фыркнул гном, – На самом деле, в то время мы устроили людишкам, уж извините, – он бросил виноватый взгляд на меня, но я махнул рукой, продолжай, мол, и тот продолжил: – В общем, мы хорошо наваляли и бриташкам, и лягушатникам. Не верьте их рассказам, что они нас когда-то там победили, не было этого. Сами гномы вели слишком много междоусобных войн. Один клан на другой, за каждую гору дрались. Воспользовавшись этим, слабаки с материка нанесли нам несколько поражений, а потом поспешно откатились к себе домой, где тряслись от страха в ожидании нашей мести. А между тем, наши драккары плыли все дальше и дальше, пока не достигли Америки. С живущими там эльфами мы быстро нашли общий язык. Не люди же… еще раз прошу прощения, – осекся гном. – В общем, началась взаимовыгодная торговля. Тогда хорошее было время. Эльфы к людям относились как к каким-то неразумным насекомым, и вся торговля шла через нас.

Решив не возиться с рогом, Олаф отпил прямо из бутылки, между прочим уже третьей.

– Это ты о светлых или темных? – полюбопытствовал я, вспомнив владельца лавки артефактов.

– Дык тогда они были едиными. Это потом чего-то не поделили. Говорят, какое-то дерево там выросло редкое и никак они не могли решить, кому оно будет принадлежать. Остроухие жуткие собственники, поделить его не смогли, да и устроили гражданскую войну, еще и такую, что весь мир кошмарило. Тогда все по пизде и пошло. Эльфы-то в итоге светлые темных к ногтю прижали. Перемирие заключили, но там такие условия были… в общем, у темных было два варианта. Или их всех вырежут, или они фактически в рабство к светлым идут.

– Но у них же есть свое государство, – возразил Велемир.