Текст книги "Мы наш, мы новый…"

Эпилог

Они незаметно вышли из-за кустов. Вера всё так же сжимала картину, с которой не расставалась с того момента, как увидела. Андрей оправил на себе новенький, два часа назад купленный в военторге, китель старого образца. Время подгадали удачно. Ровно год назад в этот самый день они с другом поехали в Москву. В последний путь.

Сегодня наконец-то закончился двухнедельный марафон, состоящий из стремительных скачков по всей планете. Удивительно, сколько можно сделать, имея под задницей внутрисистемник. Тем более, если он измеряет скорость не километрами в час, а махами.

Правда, не повезло с человеком, на которого Андрей делал основную ставку. Он всё-таки вспомнил, что ему напоминали исследовательские внутрисистемники, и потому первым делом двинулся в Нижний. К конкретному человеку. Увы, самого академика Акимова, молодожёны не застали. Анатолий Евгеньевич, почти тридцать лет посвятивший изучению свойств торсионных полей, умер несколько лет назад. Но с его коллегой и сотрудником, Геннадием Ивановичем Шиповым, им повезло, тот как раз оказался в Москве, в Институте Физики Вакуума. Сначала маститый директор солидного научного учреждения образования их и слушать не хотел. Вере пришлось долго убеждать пожилого человека в том, что старость, это не окончательный приговор, приводя в пример собственного мужа и демонстрируя стандартные для рейнджеров исцеляющие жесты. Но зато сейчас этот учёный вместе с тремя старыми сослуживцами Сердюка проходил курс омоложения в медицинской капсуле на борту межзвёздного корабля. И откисать ему в этой ванне ещё оставалось не меньше месяца. Конечно, при наличии квалифицированного медперсонала можно было бы уложиться и в пару суток, процедура почти стандартная. Но Андрею искин, даже при всём уважении к руту, без нейросети допуск выше второго уровня не давал. Вот и приходилось руководствоваться в работе основным и старейшим правилом врачей – «не навреди».

А сейчас гонка закончилась, они стояли на берегу неторопливой равнинной речки, и Сердюк отчаянно ностальгировал. Место было знакомо до боли. Он в той, прошлой жизни, часто приезжал сюда с женой. И почти всегда с ними был неугомонный Женька Майоров. Сегодня его икс пятую они тоже увидели издалека. А подойдя поближе, Андрей разглядел и самого друга. Матвей сидел на знакомом с молодости бревне и был крепко пьян. В правой руке он сжимал шампур с кусочками мяса, в левой полный стакан. Из глаз бывшего начальника РОВД стекали слезинки, следуя морщинам на одутловатом старческом лице. Пенсионер как-то обречённо посмотрел на вышедшую из зелени пару. Через несколько секунд он тяжело сглотнул, резко опрокинул стакан в рот и заметил:

– Хорошо у вас там. Захотел, и снова молодой. И Веру свою там встретил.

Он печально вздохнул и продолжил.

– Ну да. Годовщина же сегодня. Гадовщина. Гада. И гад это я. Своими от этими от руками друга на смерть отвёз. Ты уж прости меня, дурака старого. Я н… хотел…

Андрею было неприятно видеть плачущего пьяного товарища. Он подошёл ближе и дружелюбно протянул руку. Евгений дёрнулся, вскинул мгновенно ставшие испуганными глаза. Щёки его устало обвисли, отчего лицо постарело сразу лет на пять, уголки глаз печально опустились. Опухший за прошедший год нос сам собой потянулся вниз, к подбородку. Старый друг, пряча глаза, коротко мазнул взглядом по молодым и обречённо спросил:

– А вы это за мной, да? Уже пора?

– За тобой, Матвей, – подтвердил Андрей.

– Хохол, ты прости меня, Хохол, – невнятно протараторил бывший милиционер. – Я же тогда не знал, что оно так выйдет.

– Всё нормально, Жень, – успокоил Сердюк. – Пойдём.

– Андрей, – почему этот человек называет тебя «Хохол»? – с ярко выраженным акцентом вдруг спросила Вера, и Майоров подозрительно посмотрел на пару.

Что-то было не так. Вроде бы да, они на том свете должны были найти друг друга. И молодеть тоже, кажется, после смерти полагается. Попы, вроде, об этом говорили. Но вот чтобы у мёртвых появился акцент, причём какой-то прибалтийский… Этого старый следак принять не мог. Он почти не жуя заглотил пару кусков мяса, чуть не подавился, но кто его знает, вдруг его сейчас и правда, под локотки и на небушко. А если и нет, всё равно стоит закинуть что-нибудь в топку. Уведут сейчас, а когда ещё покормят… Старое зэковское правило – поесть и поспать никогда не отказывайся, неизвестно, когда придётся это делать в следующий раз. В общем, стянул их с шампура, кое-как даванул дорогущими имплантами, и чуть не ногами утрамбовал в пищевод. После чего почти резво встал, без замаха швырнул шампур с остатком мяса в кусты, и провёл ладонями по бокам сверху вниз, будто оглаживая гимнастёрку.

– Я готов, – коротко доложил он. – Мы сразу… туда?

– Ну зачем? – хитро усмехнулся Хохол. – Повисим пока на орбите. Невысоко, чтобы интернет нормально ловился. Тебя в порядок приведём. Я тебе всё расскажу, а потом будем вместе думать, как нам жить дальше.

– Чтобы интернет ловился?

Хохол неожиданно сделал шаг вперёд, хитро скрутил пальцы, скорчил кривую рожу и начал водить руками перед животом и грудью Матвея. И тот с ужасом почувствовал, что неумолимо трезвеет. Шум в голове плавно сменялся обыденной утренней болью в затылке. Сознание ещё отчаянно цеплялось за осколки алкогольного дурмана, но какая-то часть мозга уже начала привычно анализировать происходящее.

Интернет. Там что, связь есть? Нет, не может быть. Иначе бы мёртвые на форумах висели и всё про загробный мир рассказывали. Но вместе с тем, Андрюха вот он, снова молодой. И жену его они тогда вместе похоронили. Что-то не стыкуется. Старый следак потёр круговыми движениями виски, окончательно выгоняя хмель, подёргал себя за мочки ушей и утвердительно сказал:

– Тебе многое мне нужно объяснить, Хохол. Если это, конечно, и вправду ты.

– Он это, он, – всё с тем же акцентом сказала девушка, невыносимо похожая на Веру.

Сейчас Матвей уже видел отличия. У этой взгляд другой, более… боевой, что ли. Волевой. Такая без малейших рефлексий засадит пулю в лоб. Да и жестикуляция сильно отличается. Но внешне очень похожа, да. Сейчас уже Евгений Майоров не думал, что друг явился за ним с того света. Сознание в поиске объяснений судорожно телепалось между опробованными за годы службы в органах стандартными версиями, но не находило ничего даже отдалённо подходящего. И от этого затылок болел ещё сильнее. Матвей с сожалением посмотрел на ополовиненную бутылку, сиротливо стоящую за бревном. Сейчас ему казалось неправильным сбивать головную боль очередной дозой, как он обычно делал. Двое невероятно молодых, довольных жизнью друзей, казались ему в этом немым укором.

Если в личности Веры и были какие-то сомнения, то идентификация однокашника прошла без изъянов. С первого взгляда следак понял, что перед ним именно Андрей Сердюк. По движениям, мимике, строению фраз, да он и сам бы вряд ли смог объяснить все факторы. Иногда в подобных случаях Матвей говорил себе, что видит душу человека. Чушь, конечно, но иначе и не назвать. И вот сейчас…

– Так что с тобой после Москвы произошло? – старательно скрывая невольную дрожь голоса, спросил он. – Мне ведь тогда вернули твой паспорт. Сказали, сердце не выдержало.

– Ха! – беззаботно махнул рукой Андрей.

– Что «ха»? – обиделся друг. – Я, между прочим, твоё тело почти тыщу кэмэ в бэхе пёр. К родным, так сказать, пенатам. Кстати, – он с трудом сдержал рвущийся смех. – С тебя рупь на поминки. Годовщина как-никак.

– Обойдёшься. И вообще, тело – это фигня. В галактике, у кого деньги есть, каждые полвека обновляются. А особо богатые могут даже, как мне, пересадку сознания организовать. Но это очень дорого.

– Стой-стой! – следак вскинул руки, останавливая объяснение. – Дай, я сам. Получается, там идут натуральные голливудские звёздные войны. С джедаями и всё такое. И им нужны личности с навыком управления истребителями. Своих, поди, жалко. Как пиндосы, привыкли чужими руками. Вот и воруют наших пенсюков. Верно я размышляю?

Андрей повернулся к жене и с гордостью указал ей открытой ладонью на друга.

– Вот, Вера, что значит профессионал. С ходу правильные выводы сделал. Только с джедаями загнул.

– Джедаи, – девушка на мгновенье задумалась, а потом улыбнулась. – Это те чудики, про которых ты рассказывал, когда свою огненную железку мастерил?

Андрею стало немного неловко. Полёт на родину для него проходил скучно. Правда, первые дни оказались загружены, он на пару с КСАСИСом почти полные сутки составлял базу русского языка, заливал в недра любопытной машины всё, что знал о Земле. А потом… всё. Корабль, теперь его, кстати, звали «МИГ», летел в аварийном режиме. Только так можно было путешествовать по галактике без экипажа. Так что они с архивариусом выудили координаты солнечной системы и забили Землю в качестве порта приписки. Потом определили русский в качестве официального языка корабля. На этом все навигационные работы для их куцего экипажа были завершены, и рут вместе с единственным техником остались не у дел.

КСАСИС, как только собрали базу, занялся обучением прекрасной половины экипажа бортовому языку и общеисторическому экскурсу на планету приписки, а Андрей послонялся без дела, погонял дроидов, да и решил ни с того, ни с сего забабахать себе джедайский световой меч. Чтобы стальные балки с ходу перерубал, гудел при трении об воздух. И обязательно чтобы синий! Он же не ситх какой-нибудь. Но получилась, честно говоря, полная фигня. С теми энергоячейками, что удалось запихать в рукоятку, сходу можно было рубить только нетолстый пластик. Из тех, что с низкой температурой плавления. Для стали уже приходилось вести плазменным лезвием медленно, как галогеном.

В общем, помахал он шашечкой с полчаса, припалил себе локоть, да и бросил. Вот только попалась эта игрушка на глаза жене. Пришлось потратить пару часов на рассказ о киносаге, вспоминать действующих лиц и основные эпизоды. Почему-то было стыдно, будто делился наивными детскими мечтами. Тем более, во многих местах девушка откровенно смеялась над глупым поведением героев. А потом спросила:

– Так ты утверждаешь, что империя – зло, а повстанцы – хорошие?

И тогда Андрей надолго задумался. А в итоге пришёл к выводу, что в политике империи нет ничего плохого. Они за порядок. Не жалеют вкладывать деньги в регионы и малорентабельные проекты, вроде той же Звезды Смерти. Опять же, заботятся о самобытности народов, входящих в империю. И вообще, сейчас, после этих размышлений, на месте Дарта Вейдера он бы всех джедаев объявил сектантами и поставил перед выбором: или переходи на тёмную сторону, или пожизненный эцих с гвоздями. Ах, да, это из другого фильма. Но неважно.

И вот сейчас родная жена перед не менее родным другом насмехалась над его поделкой. Андрей перевёл взгляд с насмешливого лица любимой женщины на заинтересованное близкого друга, нахмурился, но тут же растянул на все щёки улыбку.

– Покажешь? – по-мальчишески спросил Матвей.

– Он на корабле. Полетишь с нами – покажу.

Майоров вновь кинул тоскливый взгляд на ополовиненную бутылку, профессионально почесал кадык, и поинтересовался:

– Ты хоть скажи, куда зовёшь? А то появились тут, как двое из ларца. Ни тебе здрасьте, ни до свидания. Так что давай, колись. Куда летим, надолго ли? Зубную щётку, документы и сменное бельё на три дня?

Андрей понимающе переглянулся с другом, кивнул на жену, но потом махнул рукой.

– Ладно, налей себе соточку. Но советую пить не спеша, пока я буду рассказывать.

– Ты давай, харэ булки мять.

– Булки, говоришь? Будут тебе булки. Представь себе полную планету одних ба… – он покосился на Веру, – женщин. И ни одного мужика. Точнее, есть пара штук, но они постоянно пьяные в дрова.

Матвеев заржал, опустился обессиленно на привычное бревно, и закрыл ладонями лицо. Смех доносился ещё не меньше минуты. Наконец, следак упёр руки в колени и снизу вверх глянул на друга.

– Стыдно признаться, Андрей, – медленно сказал он, – но вот этим ты меня, к сожалению, не заинтересовал.

– Тогда слушай подробно и обстоятельно…

Евгений вскинул обе руки в отвращающем жесте и даже для достоверности поводил туда-сюда растопыренными ладонями.

– Не-а. – он с достоинством посмотрел на девушку, затем на друга. – Это ты слушай. А потом поправишь.

Сердюк глянул на жену, явно гордясь за друга, и согласно кивнул.

– Ты сюда не насовсем приехал. Куда тебе? Ни паспорт нормальный не выправить, да и дом твой давно тю-тю. – Он пожевал внезапно пересохшими губами. – Ты приехал армию вербовать. Наберёшь… старых однополчан, небось?

Следак с интересом обвёл взглядом молодую и подтянутую фигуру друга, задумчиво прищурился. Вновь пожевал губами, появилась у него к старости такая неприятная привычка, и продолжил.

– Возможно… Да! Ты поищешь таких же инвалидов, кто здесь прозябает. После ранения, например. Сам-то вон, бегаешь, как горный козёл.

Матвей с интересом взглянул в глаза жены друга и спросил:

– Вера, вы знали, что ещё год назад ваш муж не мог ходить?

Девушка удивлённо и недоверчиво покосилась на ноги любимого, затем на его друга, и помотала головой.

– Ну чего тебе про такие гадости рассказывать, – пробурчал Андрей. – Было и прошло.

Глаза девушки резко расширились, она указала пальцем на ноги мужа.

– Это эти самые капсулы?

Тот молча кивнул.

– Во! – Матвей вскинул указательный палец. – И медкапсулы есть. Ещё и нейросети, поди, тоже?

– Обязательно. И нашим придётся их ставить. Иначе не получится полноценно эксплуатировать технику.

– Подожди-подожди, – следак замахал руками. – А кто рулить будет? Не иначе, себя уже и в императоры записал, а меня, видимо, в серые кардиналы. Я угадал?

Сердюк смутился.

– Да я… – промямлил он. – Я ещё…

– Ну конечно! – довольно осклабившись, прервал его старый друг. – Узнаю лейтенанта Сердюка. Если что по технике, то это твоё. В тактике тоже впереди планеты всей. А о стратегии даже не задумался. Эх ты! А если лет через сто армия каких-нибудь андреичей вернётся сюда, чтобы захватить историческую родину? Впрочем, здесь им только спасибо скажут, – тут же возразил он сам себе. – Так что, господин Дарт Вейдер, я правильно изложил оперативную обстановку?

Девушка дёрнулась что-то сказать, но сдержалась, посмотрела на мужа и почти незаметно ткнула того пальцем в бок. Андрей, всё ещё смущаясь, поправил Матвея.

– Мы пока только учёных набрали. Решили, что те, кто персональной пенсии не добился, будут рады прожить ещё одну жизнь. Кроме того, хотели поискать преподавателей. Я вот… – начав вяло и неуверенно, молодой человек разговорился, щёки его покраснели, глаза загорелись. – Я у тебя как-раз хотел спросить. Можно по вашим каналам узнать, может, кто из наших преподов ещё жив? А то я бы с удовольствием посмотрел на молодого… Колесникова, например. Легенда же!

– Он умер, – глухо ответил Евгений.

– Да, точно. А жаль. Тогда, может, кого из ейских товарищей пригласим? Галкина, например. Вроде, когда я… того… он бы ещё живой. Или краснодарцев подтянем?

– То есть, меня ты даже не спрашиваешь? – следак хитро улыбнулся. – Волевым решением назначил всё-таки серым кардиналом.

Майоров всё-таки поднял из-за бревна вожделенную бутылку, со вздохом её оглядел, и, размахнувшись, решительно выбросил водку в реку.

– Ладно, – кивнул он. – Я в деле. Ты лучше расскажи, как картину свою выручал.

– Это было красиво, Евгений, – взяла слово Вера. – Андрей шёл, а вокруг него свет гас. Как в легенде.

– Да нормально всё, – отмахнулся пилот. – Поговорили, и твой Хорь решил отдать чужую собственность.

– Да ну? – Матвей включил режим дознания. – А о чём говорили?

Девушка тут же клюнула на милицейскую уловку.

– Хорь очень испугался, – вдохновенно начала она. – Тоже решил, что мы к нему с того света пришли.

– И потому, – продолжил уже сам следак, – был рад отделаться одной картиной. Правильно?

– Да… – изумлённо протянула Вера.

– Ну не убивать же его, – пожал плечами Андрей.

– Ты смотри, как положительно на тебя влияет наличие жены, – усмехнулся Матвей. – Ну ладно, пацаки, показывайте мне свой пепелац. Полетели решать проблемы нового мира.

Волгоград

2020.