Текст книги "Хроники царства людского"

Глава 10. Колония всего Юга

Вся армия Илиса была в упадке.

Солдатам, казалось, нужно сделать еще один шаг, собраться с силами для последнего усилия и нанести последний удар, чтобы взять столицу, и наступит долгожданный мир.

А теперь их ведут еще дальше на юг, на другой материк, и зачем? Этого обычный солдат не понимал.

Адриан и сам был не в восторге, но знал, что отстоять Колонию – вынужденная необходимость. Верная Эоропанта, успев утешить своего любимого князя ночью, уже летела на всех попутных ветрах за Нефритовое море, чтобы узнать как можно больше об армии степняков и обо всем, что может быть полезным в предстоящей войне.

Адриан же не решил изнурять свое воинство новым маршем, и отправился к Аламуту на судах по реке Эревас, и уже через четыре дня был на месте, но был вынужден высадиться вдали от города.

Толпы беженцев со своим скарбом заполонили весь Аламут, хаос там стоял невероятный, вступить в город означало бы для градоначальника Элефсина навлечь на свою голову столько проблем, что о походе в Ирею не могло быть и речи. Поэтому он разбил лагерь на возвышенности недалеко от города и стал ждать флота с островов вечного лета.

Когда лагерь был готов, Адриан сел у своей палатки, развел небольшой костер и стал размышлять о будущей кампании. Дело виделось ему крайне сложным. У степняков не было городов, которые можно было захватить, не было тылов, которые можно было разграбить, не было даже четкой карты бескрайней степи, по которой можно было распланировать наступление.

Как воевать? Этим вопросом задавался сын Эндирея, смотря на пламя костра.

– О чем размышляешь? – спросил вождь горцев, присаживаясь рядом с небольшим бочонком эля.

– О будущей войне, – ответил Адриан.

– А-а, – протянул Морг, разливая пенный напиток в две деревянных кружки. – Да не переживай, в прошлый раз ты их одолел, а уж теперь…

– Да не все так просто, в прошлый раз мне удалось выманить их на генеральное сражение и разбить в битве. А сейчас, судя по донесениям Елизаветы, степняки стараются избегать крупных баталий. Они просто грабят и уходят обратно в степь. А как победить врага, который не воюет?

– А как в прошлый раз ты их выманил? – спросил вождь, наливая вторую кружку.

– Тогда это заняло очень много времени. А сейчас его нет. Если Аларих возьмет столицу раньше моего возвращения, то, скорее всего, объявит себя царем всех людей, а меня казнит, потому что боится моего авторитета в армии. Если же верх возьмет Юлиана со своим новым мужем, они тоже казнят меня. Куда ни кинь – всюду клин.

– Тогда, может, попытаемся договориться с этим степняком? – предложил Морг.

– Золото ему дать?

– Ну да, почему нет?

– Это, конечно, сработает, но не долго. Боюсь, как только мы вернемся на материк, степняки вернутся к стенам Колонии.

– А что говорит твоя сестра?

– Она мало что понимает. Отправила свою армию, но ее разбили, хотя и не полностью, благо командующему хватило разума вовремя отступить и в Колонии есть хоть какие-то силы. Но они подавлены, их моральный дух низок.

– Ну, тогда я уж не знаю.

– Вот и я тоже, – ответил Адриан, допивая свой эль. – Ладно, пойдем спать, утро вечера мудрее.

Но утро отнюдь не порадовало градоначальника Элефсина, ранним утром его разбудил Морг.

– Вставай, Адриан, мои рубаки поймали дезертиров из лагеря.

– Где они? – спросил князь, поднимаясь с постели.

– Под арестом.

– Почему они бежали, выяснили?

– Они продали десять лошадей беженцам из Аламута.

– Ладно, пошли.

Выйдя из своей палатки, Адриан направился в центр лагеря, где приговоренные стояли под охраной горцев. Вокруг собрались солдаты и перешептывались.

– Тихо! – крикнул Адриан. – Вам, наверно, интересно, почему эти солдаты арестованы? И почему они под охраной горцев, а не моей гвардии?

Шепот тут же затих, и все взгляды устремились на князя.

– Я вам отвечу, эти солдаты украли лошадей из кавалерийских загонов и продали их. Теперь десять всадников будут вынуждены идти в бой пешими или вовсе остаться в тылу. Наша армия стала слабее, даже не вступив в бой.

– А почему их охраняют горцы? – крикнул кто-то из толпы.

– А потому что один из них был часовым и состоял с ними в сговоре и не поднял тревогу, – ответил Адриан. – И как я могу доверять охрану заключенных вам, солдатам Илиса, если даже часовой на посту готов закрыть глаза за золото?

Взгляды солдат тут же потупились, и многие уставились вниз.

– Этих изменников повесят, – продолжал Адриан. – А первыми в бой будут отныне идти горцы, а не вы. Мои бравые гвардейцы.

С этими словами сын Эндирея ушел в свою палатку, и настроение среди солдат стало более чем подавленным.

На следующее утро в гавани Аламута показались паруса и войско под предводительством первого меча Юга, прошедшее гордым маршем по городу, погрузилось на корабли и отплыло в Колонию.

– Что? Считаешь мои действия неоправданно жестокими? – спросил князь, стоя на носу флагманского корабля.

– Не знаю, – ответил мальчик Симеон. – Но солдаты выглядят подавленными.

– Конечно, ведь теперь вся слава и вся добыча будет доставаться горцам.

– А если солдаты взбунтуются?

– Тогда меня, скорее всего, убьют. Но терпеть нарушение дисциплины в армии нельзя ни при каких обстоятельствах.

– Почему?

– Мы с тобой вроде бы остановились на царице Гвиневре, верно?

– Да.

– Так вот, первым делом Гвиневра решила восстановить абсолютную власть, как она, по-твоему, сделала это, имея только кучку воинов, в то время, когда против нее была все царство людское?

– Да я только начал читать и узнал только то, что она воспитывалась при дворе императора.

– Ну да, все верно. И во время бунта, когда Ксенофонт попал в руки отступников, она успела сбежать из столицы и уехать в новую империю. Когда в Сильверграде узнали об «Акте дозволений» и ограничении власти царя, над Гвиневрой стали насмехаться. Знать новой империи унижала ее, говоря, что ее род слаб и не только проиграл войну, но даже удержать в подчинении своих собственных подданных не в состоянии.

Ей, конечно, все это не нравилось, и, продав все свои драгоценности, а также получив внушительную сумму от императора, она собрала войско наемников и вторглась в пределы царства людского.

– И ей это удалось? – спросил мальчуган.

– О! Еще как. Видишь ли, в чем дело, после подписания «Акта» и смерти Ксенофонта в управлении царства царил полный хаос. Каждый князь, священник или просто богатый человек считал себя абсолютно свободным и делал, что он сам захочет. Налоги практически не собирались.

Страна разваливалась на части, простой народ обирали до нитки, даже на столичных улицах банды разбойников убивали и грабили средь бела дня. Ну а про армию, как ты можешь понять, и говорить не приходится. Приведу в пример генерала Карра, который умудрился разобрать часть укреплений Фламштрейна, чтобы построить себе каменную усадьбу со статуями.

Еще один пример – адмирал Зиген, который продал часть кораблей северного флота, чтобы отпраздновать свадьбу своей дочери, и все это без каких-либо последствий.

И в этот момент через зеленые холмы вторгается армия наемников Гвиневры, командовал ей, кстати, ее любовник.

Фламштрейн они взяли без боя, гарнизон просто бежал. Князья Илиса, Эристаля и Аламута попытались объединиться и дать бой, но собрать армию у них не получилось, солдаты просто не видели смысла воевать за своих князей. По факту сопротивление царице оказал только Аламут. Правил там тогда князь Агафон, и он был отступником. С тех пор, кстати, там и осела большая их часть. Город пользовался большой автономией и богател с каждым годом.

Правил Агафон довольно хорошо, стены были крепки и высоки, солдатам платили исправно, а флот не позволял взять город в полную блокаду. Там, конечно, тоже грабили и обирали людей, но князь как мог наводил порядок, и население Аламута любило его за это. Подготовив город к осаде, Агафон закрыл ворота и сдаваться не собирался.

Три штурма были отбиты, но в четвертом Гвиневра воззвала к Аррибану, и, видимо, бог Хаоса ей помог, потому как был сражен сам князь Агафон, и командование города на себя взял лидер культа Реи, жрец Иоан. После гибели Агафона он обратился к людям и сказал так:

– Князь наш пал, а наследник его младенец. Но мы как верные слуги Реи должны либо выстоять, либо умереть, чтобы оставить о себе добрую славу, а после гибели своей принять бессмертие.

Оборона города продолжилась, и пал он только через два месяца, Гвиневра была в ярости от того, что Аламут так долго держался, и приказала убить всех жителей.

А точнее, их заперли в храме Реи и подожгли. Чтобы избежать такой же участи, князья Харглена и Тира открыли ворота, а владыка островов вечного лета присягнул царице на верность. Так, за один год Гвиневра покорила весь Юг. Впереди была столица. Но мы уже подходим, так что об этом поговорим позже.

На причале Адриана встретила сестра, которая прямо с пирса кинулась ему в объятия.

– Брат! Я так рада видеть тебя! Так рада, что ты откликнулся!

– Да, я знаю. Пойдем, покажешь мне, что ты сделала с городом, который я тебе оставил. Со мной, кстати, твой любимец, помнишь его?

Сын Эндирея подтолкнул Симеона вперед.

– А! Сема, и ты здесь! Все так же учишься у моего братца? – спросила Елизавета, обнимая мальчика.

– Да, – робко ответил тот.

– Ладно, не стесняйся. Давай я покажу тебе свои владения, Адриан, совет соберется к вечеру, к этому времени ты же успеешь разместить своих солдат?

– Конечно, мы разобьем лагерь за стенами города, так будет лучше. Покажи Семе город, он все-таки впервые в Ирее, – ответил князь Илиса и начал раздавать команды.

Мальчик, который уже, можно сказать, стал юношей, с охотой пошел за княгиней.

Вместе они прошли в цитадель, главный оплот Колонии, оттуда открывался вид на весь город.

– Вот смотри, там верхний город, – сказала Елизавета, указывая рукой, – там располагаются отели знати и здания торговых гильдий.

А вон там, на равнине, нижний город, там живет основное население колонии и находятся храмы. И, как ты можешь видеть, все это защищает знаменитая стена Колонии, та самая, которую спроектировали и построили под чутким руководством твоего учителя.

Симеон с замиранием сердца смотрел на внушительное оборонительное сооружение, которое ограждало Колонию всего Юга. Длиной она была, конечно, внушительной, Симеон мог еле разглядеть, где она кончается. Сделана стена была из белого камня, который правда поизносился за время, но даже потускневший лоск вызывал у мальчика трепет.

– Неужели все это построили люди? – спросил он княгиню.

– Ну да, а кто же еще? Причем, заметь, за весьма короткий срок. Эти стены не раз спасали все население Колонии, и ни одна армия не пробивалась за них. Ну ладно о стенах, лучше скажи, как тебе город.

– Внушительно, – ответил Симеон. – Признаться, я ожидал увидеть просто укрепленный военный лагерь с кучкой туземцев, которые бегают по округе, а тут такое.

– Да, изначально туземцев не хотели пускать в город, но Адриан настоял, и, как ты понимаешь, с ним никто не посмел спорить. Правда сейчас положение их ухудшилось, многие считают, что туземцы симпатизируют степнякам и даже шпионят на них. Поэтому пришлось ограничить им проход в верхний город. Ну да не будем о плохом, – ответила хозяйка Колонии.

Тут раздался звук труб, и армия Илиса пошла через весь город парадным шагом с распущенными знаменами, во главе колонны ехал Адриан на своем черном скакуне, и люди торжественно выкрикивали приветствия в его адрес, хотя многих и смущало, что первыми идут горцы, но открыто никто возражать по этому поводу не посмел.

А вечером в парадном зале цитадели собрался совет Колонии. Здесь присутствовала, конечно, сама Елизавета, занявшая место во главе стола, представитель туземцев, первосвященник Осия, также посол новой империи, баронесса Шайла, глава торговых гильдий, купец Афанасий, и верховный воевода Тифон, ярый приверженец Аррибана.

– Рад приветствовать вас, представители совета Колонии всего Юга, – сказал Адриан, обращаясь к присутствующим, – полагаю, мое имя вам известно, и поэтому представляться не буду. Перейду сразу к сути. У меня лишь один вопрос: как так произошло?

– Я так понимаю, вы имеете в виду поражение нашей армии, – сказал воевода. – Позвольте, я вам разъясню.

– Будьте любезны, – ответил князь Илиса.

– Степняки разорили несколько плантаций. Я как верховный воевода обязан был принять меры. Единственное, чего я не учел, это количество противника и его осведомленность о наших намерениях.

– То есть, говоря простыми словами, вы сунулись в бой без разведки и с полной безответственностью.

– Я…

– Понятно все с вами. А что скажут купцы? – спросил градоначальник Элефсина.

– А что мы? – спросил Афанасий. – Мы спонсировали поход воеводы Тифона и вооружили его воинство лучшими доспехами и оружием, отдали за это все свои свободные деньги. После этого поражения мы кое-как сводим концы с концами.

– Понятно. А скажите, у кого вы покупали все это вооружение?

– У нас, – ответила светловолосая Шайла, вставая из-за стола. – Новая империя всеми силами поддерживала солдат Колонии. Хочу также заметить, что флот новой империи также способствует перевозке беженцев отсюда на материк.

– Похвально, ничего не скажешь, а что скажет коренное население, уважаемый первосвященник.

– Мы снабдили армию воеводы всем необходимым, продовольствием, пресной водой и целебными мазями, которые вы, уважаемый градоначальник, научили нас делать в свой последний визит, невзирая на скотское обращение.

– Это обращение обосновано, – возразил Тифон, – ваши люди рассказали степнякам маршрут следования нашей армии, и поэтому они сумели застать нас врасплох.

– Мои люди не имеют никаких контактов со степняками! – крикнул Осия.

– Так, хватит! – прервал начавшуюся перепалку сын Эндирея. – Общее положение дел я понял. Теперь к сути. Вы, воевода, передадите в мое командование все возможные силы, которые у вас остались. Я отправлюсь на юг и постараюсь разбить степняков.

– А если вас постигнет неудача? – спросила Шайла.

– Тогда вы укрепитесь в городе. И начнете переговоры о мире. Более вас не задерживаю.

Когда все члены совета покинули парадный зал, Адриан с Елизаветой остались наедине.

– Ну и как тебе мои советники? – спросила княгиня.

– Те еще бестолочи, – ответил князь Илиса. – Где ты их взяла?

– Ну, Тифона прислала мне Ольга, когда еще была жива. Афанасий – доверенное лицо Романа. Шайла – сам понимаешь. Ну а Осию выбрала чернь.

– Понятно, а что со стенами?

– А что с ними?

– Да их все равно что нет. Пальцем тронь – рассыплется, ворота не меняли с моего уезда, ров превратился в болото.

– А что ты хочешь? Искусных каменщиков у меня раз-два и обчелся, деньги все уходят на войну. А кто будет работать бесплатно?

– А кто, по-твоему, построил эту стену? Прекрати угнетать туземцев. Открой им их храм, и пускай они проводят свои богослужения.

– Но знать будет против.

– Да плевать на эту знать! Ты же понимаешь, если я потерплю поражение, то стены останутся единственной твоей защитой.

– Разве ты можешь потерпеть поражение? – подняв бровь, спросила Елизавета.

– Могу. Я ведь обычный человек, – с грустью ответил Адриан.

Глава 11. Степняки

На следующий день поздно утром армия Илиса и ополчение Колонии двинулись на юг. Армии эти сильно отличались. Войско Адриана шагали ровно и четко, доспехи и оружие вычищены до блеска, знамена гордо реяли на ветру. Ополчение же больше напоминало толпу, вооруженную пиками и топорами, порядка не было никакого, они двигались хоть и большой, но абсолютно не дисциплинированной толпой.

– В моем народе говорят, что посылать на войну необученных людей – все равно что выкинуть их, – проговорил Морг, стоя рядом с Адрианом.

– А у нас говорят, что необученная толпа так же напоминает армию, как груда стройматериалов – дом.

– И ты все равно ведешь этих ополченцев на битву?

– А что делать? У степняков порядка ста тысяч всадников, а у нас едва тридцать тысяч наберется.

– Но ты же понимаешь, что они все сбегут, даже не дождавшись первой серьезной битвы.

– Ну, до битвы еще далеко, у нас с тобой есть немного времени, чтобы превратить эту толпу в армию.

– Да уж… – сказал Морг.

– Ладно, хватит болтать, пошли дальше воевать, – сказал сын Эндирея и поскакал в начало колонны.

И так армия пошла все дальше на юг, к первому оазису, на котором заканчивалась карта царства людей. Оазис этот носил название Рур, обычный человек дошел бы до него в течение трех дней, а всадник доскакал бы за одни сутки, но армия Колонии с помощью ополчения тащилась к этому благому источнику влаги целых пять дней.

Морг, Адриан, Свинельд, и прочие военачальники как могли подгоняли ополченцев, но толку было мало.

Когда войско дошло до оазиса, ополченцы бросились к воде, в то время как у воинов Илиса еще оставалась вода во флягах.

– Ты по-прежнему считаешь, что они нам нужны? – спросил Морг.

– Уже нет, – ответил Адриан, но осекся, заметив краем глаза одинокого лебедя, плавающего в оазисе.

– Сделаем привал здесь, на сутки, воинам нужен отдых, – продолжил градоначальник Элефсина.

– Как скажете, государь, – ответил подошедший Свинельд и начал раздавать команды.

К заходу солнца лагерь был готов, и уставшие, изможденные воины рухнули в свои палатки, не дожидаясь приказа. Только старая гвардия княжества Илис осталась нести караульную службу.

Сам же Адриан лежал в своей походной постели и дожидался Эоропанту.

– Нельзя было появиться менее пафосно? – спросил князь, когда лебединая дева вошла в его шатер.

– Можно, но мы, женщины, любим эффектные появления на публике, – улыбаясь, ответила Эора и легла рядом.

– Узнала что-нибудь о степняках?

– Да, их предводителя зовут Тарагай, трое из моих дев вступили в его гарем, и благодаря им мы с тобой знаем о его намерениях.

– Какие они молодцы. Но что собираются делать степняки?

– Может, сначала… – промурлыкала предводительница лебединых дев, устроившись над Адрианом.

– Сначала дело, – ответил градоначальник, останавливая рукой ее страстный порыв.

– Какой ты скучный.

– Уж какой есть.

– Ладно. Тарагай собирает все свое воинство и намерен смести твою армию одним ударом. Он сейчас в трех днях пути отсюда.

– Сколько у него воинов?

– Больше, чем ты предполагал. Но…

– Но!

– Но с ним идут женщины и дети. Он решил не просто победить, но и завоевать Колонию всего Юга. Колонизировать Колонию, если можно так выразиться.

– Аппетит у него изрядный, – проговорил Адриан про себя.

– Мы можем провернуть с ним то же, что и Дирольд с Элефсином, – сказала Эоропанта.

– Предлагаешь мне, первому мечу Юга, градоначальнику Элефсина и князю Илиса, прикрываться детьми?

– Так мы можем выиграть войну.

– И опозорить себя на весь мир. Никто не будет служить царю, который прикрывается женщинами и детьми.

– О! Ты все-таки решил сесть на царский престол?

– Нет.

– Предчувствую «но», – расплываясь в улыбке, сказала предводительница лебединых дев.

– Но у меня не остается выбора, – сказал Адриан. – Я бы с радостью остался в Башне лебединой Шеи и писал мемуары об основании Колонии. Или о своей несчастной любви к Юлиане. Но кто бы ни сел сейчас на трон в столице, он…

– Он будет завидовать твоему авторитету в армии.

– Да.

– Тогда давай побеждать. В старой империи был такой полководец, который одолел кочевников довольно маленькими силами.

– Как его звали?

– Не помню уже. Но знаю, что у него было около трех тысяч против десяти.

– И как же он победил?

– Занял выгодную позицию, а войско свое разделил на три части, каждая из них укрепилась на высотах. Кочевники налетали на эти укрепления как коса на камень. Они стреляли из луков, бросали зажженные факелы, даже в какой-то момент пустили на укрепления табун диких лошадей. Но все было без толку.

– Ну и чем все кончилось? – спросил сын Эндирея.

– Кончилось тем, что кочевники отступили, а все покоренные ими народы покорились Империи.

– Да уж, занятная история. Я, наверно, поступлю так же, благодарю за совет.

– Пользуйся, пока я добрая. Что-то еще хочешь спросить?

– Да. Поцелуешь меня?

Глава 12. Битва

Утром Адриан отдал приказ выдвигаться. Горцы под командованием Морга сразу двинулись на разведку, армия Илиса построилась ровными полками и готова была к походу почти сразу после приказа, и только ополчение Колонии нехотя и вяло поднималось из своих палаток, собирая в мешки свои пожитки, медленно строясь в какое-то подобие боевого порядка. И вся армия только спустя большое количество времени наконец-то двинулась дальше на юг. К вечеру горцы вернулись с разведки и доложили о том, что в двух часах пути есть удобная позиция, протекает река с резкими обрывами по берегам, и, вообще, там лучшее место, чтобы разбить лагерь. Адриан приказал ускорить шаг и вызвал к себе картографов. Они нанесли на карту новые рубежи бескрайних степей, после чего градоначальник предоставил им лошадей и приказал скакать в Колонию со всей возможной скоростью.

Выйдя на берег реки, градоначальник Элефсина созвал на совет своих полководцев.

– Вы, Свинельд, займете левый фланг с солдатами Элефсина. Ты, Морг, со своими горцами укрепишься на правом фланге. Я же займу позицию в центре с ополчением Колонии.

– Государь, – сказал командир гвардии Илиса. – Мы можем поддержать вас на позициях в центре.

– Вы останетесь в резерве, – коротко ответил Адриан. – После случившегося в Аламуте я не могу вам доверять.

На этом военный совет был окончен, и полководцы разошлись, чтобы приступить к постройке укреплений.

Утром следующего дня на горизонте показалось облачко пыли, которое говорило о приближении степняков. Укрепления армии Адриана были построены из дерева и глины, но основное их преимущество было в расположении, они располагались на возвышенности, да и небольшая речка представляла из себя хорошую преграду.

В середине дня, когда солнце находилось в зените, степняки начали атаку. Всей своей ордой они напали на три лагеря. Войны Адриана отстреливались из-за стен, но в прямое столкновение не входили. К вечеру степняки отступили. Но утром следующего дня началась новая битва. Стрелы смертоносным дождем сыпались на три маленьких лагеря, но армия Адриана продолжала отсиживаться в укреплениях.

На третий день войско степняков пошло в бой пешими, потому как кони из-за усталости просто скидывали всадников. Они несли с собой огромные бревна на веревках для пролома хлипких глиняных укреплений.

По сигналу (а сигналом послужил поднятый флаг с изображением взлетающего лебедя) Свинельд и Морг ринулись в атаку, не дожидаясь, когда степняки проломят их укрепления.

Горцы под предводительством своего вождя с рунами Хаоса на лицах рубили врагов, как дрова, на правом фланге. Армия Свинельда, построившись в «клин», рассекла строй степняков, как раскаленный нож – масло.

И только центр под командованием Адриана начал отступать. Все-таки это было ополчение, а не регулярные войска. И в этот самый момент, когда поражение было близко как никогда, дружина княжества Илис, дабы восстановить свою доблесть и честь, ринулась в бой без приказа.

Их атака была столь стремительна, что никто и понять ничего не успел. Узкая речка, которую картографы нанесли на карту по приказу Адриана, в тот день получила свое название Рубиновая. Так ее стали называть, потому что ее воды стали алыми от пролитой крови. Вдохновленная свежими силами, армия князя Илиса ринулась на врага. Несколько уцелевших всадников по приказу Адриана обошли все воинство степняков левого фланга.

Увидев знамена в своем тылу, степняки впали в панику, началось организованное отступление, но войны Адриана, Морга и Свинельда, предвкушая близкую победу, ринулись в бой с удвоенной силой. Отступление превратилось в беспорядочное бегство, врагов косили, как коса косит колоски пшеницы. Тысячи пали в тот день, и к вечеру все было кончено. Победа вновь досталась сыну Эндирея.

Весь лагерь степняков с богатыми палатками, огромным табуном лошадей и кучей вооружения всякого рода достался Адриану.

Утром следующего дня, разделив добычу и похоронив убитых, градоначальник Элефсина обратился к своему разношерстному воинству.

– Солдаты! Вчера вы одержали великую победу, добыли себе богатые трофеи и заслужили бессмертную славу. Вы сокрушили могучего противника, который многократно превосходил вас числом. Просить большего я от вас не смею. Но мой путь лежит обратно на север, в царство людское. И я буду вынужден вас покинуть. Каждый, кто захочет остаться здесь, в Колонии, получит земельный надел, освобождение от налогов и серебряный щит!

Армия приняла эту новость громкими криками.

– Но! Но… Я вынужден спросить вас. Кто-либо из вас желает поддержать меня? Не по приказу, а исключительно по доброй воле. Кто-то из вас пойдет со мной обратно в царство людское? Кто-то из вас согласится поддержать меня в следующей войне?

Вперед вышел Морг со своим боевым молотом и сказал:

– Для горца война – смысл жизни. Рея отказалась от нас, стало быть, Созидание и мир не по нашей части. Я и мои рубаки пойдут за тобой.

Следующим вышел Тарас, командир гвардии Илиса.

– Вы наш государь, двадцать лет назад вы спасали нас в Колонии, теперь, благодаря вам, мы победили вновь, и мы пойдем за тобой в новый поход, – сказал он.

– Благодарю. Своей атакой вы помогли добыть победу и вернули себе честь. Отныне вы снова моя личная гвардия!

Громогласное «УРА» раздалось над воинством.

Третьим выступил Свинельд:

– Прошу меня простить, государь, но я уже стар. Отвоевал свое, если можно так сказать. Я бы предпочел остаться здесь, в Колонии, и хранить мир для тебя.

– Это твое право, все воины, которые захотят остаться, поступят под твое командование, – ответил Адриан.

На этом проникновенная речь первого меча Юга закончилась и войско двинулась в обратный путь. Но у оазиса Рур к Адриану прискакали послы от степняков.

Стоя на коленях с белым флагом у шатра князя Илиса, один из послов произнес:

– Вы одолели нас в честной битве, вы победили наши армии, вы убили наших лучших воинов. Мы склоняемся перед вашим величеством в почтении и смирении и просим принять нас под свою руку.

– То есть, выражаясь другими словами, вы решили вступить в мою армию? – спросил Адриан.

– Да, государь, – гласил короткий ответ.

– А где гарантии, что при первой же возможности вы не сбежите или не нанесете мне удар в спину, сбежав к моим врагам?

Возникла долгая пауза, но посол продолжил:

– Вы правы, великий государь, народ наш часто воевал с вашим, и верить нам вы не должны, поэтому мы привели к вам величайший дар. Единственного внука Турутая, хана Тимура. Он весь в вашей власти.

Вперед вышел мальчик лет пятнадцати, наголо бритый и в детских доспехах.

– Что ж, – произнес Адриан. – Пройдем в мой шатер, обсудим условия мира.

Войдя в шатер, который был устроен весьма просто (там были только стул, стол и походная кровать), лидеры, которые еще вчера были готовы убить друг друга, приступили к переговорам.

– Ты понимаешь, кто я, мальчик? – спросил Адриан.

– Вы бич степных народов, – гласил короткий ответ.

– А ты знаешь, что я сделал?

– Вы убили моего отца и деда.

– И ты готов присягнуть мне на верность?

– Да. Чтобы спасти жизнь и честь моего народа, – гласил ответ гордого юноши.

– Смелый и честный. Когда ты вырастешь и войдешь в мужеские лета, проблем от тебя будет хоть отбавляй. Так что давай их пресечем здесь, на корню, так сказать.

– Как? – спросил Тимур.

– Ты женишься на моей сестре.

– Но великий государь, – произнес один из послов, – мальчик еще молод, а ваша сестра уже взрослая девушка.

– Это мое условие, – тоном, который не требовал отказа, произнес сын Эндирея. – Более того, вы предоставите четыре тысячи всадников, которые отправятся со мной воевать на севере.

– Ваше величество, – сказал посол, но мальчик тут же перебил его и ответил:

– Я согласен.

– Отлично! Возвращайтесь к себе в лагерь и соберите всадников, только всадники должны быть лучшими, даже самыми лучшими.

Послы низко поклонились и вышли, а воинство Адриана продолжило свой обратный путь.

Вечером седьмого дня похода (ибо первый меч Юга не собирался утомлять свое воинство) армия вошла в Колонию всего Юга под громогласные крики толпы. Адриан же поспешил к своей сестре.

– Мой герой! Мой генерал! Мой защитник! – с этими криками Елизавета бросилась на шею своему брату.

– Подожди, – сказал сын Эндирея, отстраняя родственницу от себя. – Победа далась мне большой ценой, и я заключил одно соглашение, которое касается тебя.

– В смысле?

– Ты должна будешь выйти замуж.

– За кого? – спросила Елизавета, бросив короткий взгляд на свою фрейлину.

– За предводителя степняков, его имя Тимур, он мальчик пятнадцати лет.

– Я? Выйду замуж за какого-то мальчишку? – гневно спросила предводительница Колонии, вставая с кресла. – Ты серьезно?

– Да. И сделаешь это с улыбкой на лице.

– Да ты просто издеваешься, – взгляд на фрейлину снова повторился. – Чтобы какой-то коневод спал со мной в одной постели? Нет!

– Спать с ним я тебя не заставляю, этот брак будет чисто формальным. Видишь ли, мне нужен крепкий мир со степняками, чтобы разобраться со своими делами на материке.

– И поэтому ты решил отдать меня?

– Да не отдает тебя никто. Просто пройди церемонию венчания достойно, а дальше живи своей жизнью.

– Церемония венчания у степняков заканчивается соитием, – хватая вилку со стола, крикнула Елизавета, посмотрев на свою помощницу в третий раз.

И Адриан все понял.

– Вот в чем дело, – вставая из-за стола, с улыбкой сказал он. – Дело не в степняках, вообще, в мужчинах. Они тебе неинтересны.

Глаза княгини обратились в сторону фрейлины, и девушка, шурша своим платьем, подбежала к княгине со скоростью ветра.

– Вы не посмеете! Вы не докажете! – крикнула помощница, заслоняя своим телом княгиню.

– Девушка, – ответил ей сын Эндирея, – мне и доказывать-то ничего не надо. Армия, флот, народное мнение – все на моей стороне. Как я скажу, так и будет. Но раскрывать ваш маленький секрет я не стану, если, конечно, моя сестра согласится выйти замуж.

Девушки прильнули друг к другу, как две голубки, и возникла довольно долгая пауза. Адриан при этом смотрел в окно и наслаждался моментом.

– Хорошо, я согласна, – произнесла Елизавета почти шепотом. – Я выйду замуж за этого коневода, но брак этот будет политический, а не любовный.

– Разумеется, – ответил градоначальник Элефсина. – Я уже все объяснил этому, как ты изволила выразиться, коневоду.

– И еще, – сказала хозяйка Колонии, когда Адриан уже выходил. – Я хочу, чтобы ты знал. Я ненавижу тебя за это, братец.

– Не переживай. Твою ненависть я как-нибудь переживу, – ответил сын Эндирея, оставив двух девушек наедине.

Свадьбу сыграли на следующий день, но весьма скромно, так как градоначальник спешил на север. В конце празднества невеста с грустными глазами и натянутой улыбкой удалилась с женихом в опочивальню, а днем следующего дня армия Адриана на кораблях Колонии была уже в Нефритовом море.