Текст книги "Хроники царства людского"

Глава 9. Принцесса

Утром градоначальника разбудил звук рога, он мигом встал с постели и посмотрел в окно. Увидев там флот Элефсина, он отправился в южную бухту. Прибежав на пирс, бывший князь увидел толпы раненых, которые выгружали на носилках других раненых. Заметив среди офицеров Алексея, Адриан направился к нему.

– Здравствуйте, адмирал.

– И вам не болеть, градоначальник, – угрюмо ответил командующий флотом.

– Как вам это удалось? Мне сказали, что на зеленых холмах вас разбили в пух и прах.

– Зеленые холмы на земле, а я командую флотом.

– То есть царский флот повержен?

– Не совсем, мы их знатно потрепали, но о полном уничтожении говорить пока рано, они ушли в южные порты.

Тут к адмиралу и Адриану подошла жрица Вульфилла, в глазах которой сверкала нескрываемая ярость.

– Градоначальник Адриан! Как вы посмели пустить в нашу обитель варваров?! Этих дикарей с гор!

– Это мое решение, и не вам его осуждать! – ответил бывший князь.

– Здесь вы ошибаетесь, я сейчас же созову совет чародеев и изгоню это отродье из нашей вотчины!

– Учитывая, что совет будет не в полном составе, мое решение вы будете отменить не в силах.

– Я все равно это так не оставлю, этим прихвостням Аррибана не место на нашем острове! – произнесла жрица Асхи и направилась в сторону своего храма.

– Вы, адмирал, тоже считаете мое решение приютить горцев неправильным?

– Мне это, конечно, не нравится, – ответил флотоводец. – Но они славные воины и удержали старый город, как я слышал. Раз ты смог с ними договориться и убедил сражаться на нашей стороне, я считаю, ты правильно поступил. Тем более после такого крупного поражения нам нужны любые союзники.

– Ну, хоть кто-то меня понимает.

Адмирал лишь нахмурил брови.

– Кто еще из верховных жрецов уцелел? – спросил Адриан.

– Юстин тяжело ранен и находится без сознания, а Тита убили, он был ранен, но до последнего колдовал на прибрежной скале, поддерживая заклинание ветра для наших кораблей.

– Герой, – промолвил Адриан.

– Это, конечно, не мое дело, но что вы намерены делать дальше, градоначальник?

– Пока сам не знаю, но мир со Святозаром уж точно не входит в мои планы.

– Рад это слышать, мне бы хотелось отомстить за Тита и остальных.

– Когда флот будет готов снова выйти в море?

– Часть кораблей получили повреждение во время битвы, ремонт займет около двух недель.

– Хорошо, – сказал Адриан и пошел в храм Реи проверить, как ухаживают за ранеными.

Идя по городу, бывший князь смотрел, как Элефсин превращался в огромный госпиталь. Раненых было столько, что их уже складывали на улицах. Форт, рыночная площадь, храмы богов и просто большие жилые дома – все помещения, которые было возможно переделать в подобие больницы, все они были наполнены стонами раненых, бинтами и запахом крови. Зайдя в храм Реи, он прошел вдоль раненых и поднялся наверх, в некоторых кельях адептов также лежали раненые, он заглянул в свою бывшую комнату, подошел к постели и всмотрелся в лицо девушки, лежащей без сознания. Сердце пропустило удар, дыхание сбилось, он не мог оторвать взгляд. Он понял, что все, что ему нужно, это смотреть на это лицо. Хотя нет, надо. Надо, чтобы она открыла глаза, все, что угодно, Адриан отдал бы за то, чтобы увидеть цвет ее глаз. И вдруг что-то произошло, что-то пробудилось внутри бывшего князя, и это что-то росло и усиливалось. У этого нечто было только два выхода, либо остаться внутри и уничтожить Адриана, или выплеснуться наружу. Произошло второе: это что-то вырвалось изнутри, и девушка открыла глаза.

Они были голубые. В этой синеве не хватало только облаков.

Сначала ее взгляд уперся в потолок, зрачки блуждали в разные стороны, а после сфокусировались на Адриане.

– Где я? Кто ты? – тихим голосом спросила принцесса.

– Я… – э-э-э. – Я… – замялся градоначальник. – Мое имя Адриан, сын Эндирея, я градоначальник города, где вы находитесь, ваше величество, сюда вас доставил ваш подданный Гейзерих после битвы на зеленых холмах.

– Значит, я в Элефсине, – уже более уверенным голосом сказала принцесса Талия, – в обители чародеев, но где Боливар? Он должен был сопровождать меня.

– К сожалению, мой учитель пал в бою, – немного запинающимся языком ответил Адриан.

– Так мы проиграли. А где Святозар? Где армия империи? – спросила Талия, резко поднимаясь с кровати. Взор ее тут же помутнел, и голова упала на подушку.

– Подождите, принцесса, вы еще слишком слабы, а я сразу вывалил на вас столько информации, давайте вы сейчас отдохнете, а завтра мы продолжим наше знакомство, – слегка улыбнувшись и посмелев, сказал сын Эндирея.

Он шагнул к адепту, спавшему рядом на кресле, тронул его за плечо и указал на принцессу. Тот тут же встал и начал осматривать Талию и задавать вопросы. Принцесса пыталась что-то сказать Адриану, но он поспешно ретировался в коридор. Вернувшись в свои покои, градоначальник разобрал бумаги, проверил остальных раненых, а к вечеру лег на постель, взгляд уперся в потолок, но перед лицом стоял образ Талии, прекрасной, изящной и мелодичной Талии. Проснувшись поздно утром, Адриан начал вспоминать вчерашний день: возвращение армии, беседа с Моргом, спор с Вульфиллой и Талия. Последняя мысль вызвала улыбку на его лице. Надо зайти и проверить, как она, хотя нет, сначала нужно привести себя в порядок. Адриан позвонил в колокольчик, и мальчик Симеон тут же вошел, отдав распоряжение принести завтрак, парадную одежду и духи, он отпустил его. Как только за мальчиком закрылась дверь, в открытое окно влетел огромный белый лебедь. Ступив на мозаичный пол, Эороапанта превратилась из птицы в женщину.

– Ну что ты скажешь мне, подруга моя крылатая? – спросил бывший князь.

– Армия Святозара продвигается вглубь империи, не сегодня-завтра они подойдут к Эрлин-дуру.

– Ну, этого стоило ожидать. А как настроение внутри самого царства?

– Обычно. Налоги, конечно, повысили в связи с войной, но не настолько, чтобы люди начали бунтовать.

– Значит, на мятеж рассчитывать бессмысленно?

– Боюсь, что да.

– И народ не против нового рекрутского набора?

– Армия царя состоит в основном из северян, солдаты-южане составляют лишь второстепенные войска и набраны в основном из добровольцев.

– Что еще? – мрачнее с каждым словом спросил Адриан.

– Князь Эдуард продался царю, и армия Эристаля примкнула к Святозару.

– А я все голову ломал, как он смог так быстро взять Эристаль. Что ж, как говорится: в любой неприступной крепости всегда найдется калитка, в которую протиснется осел с тюками золота.

– Верно говоришь, котик.

– Ладно. Если узнаешь что-то еще, сообщи мне.

– Конечно, красавчик. Но позволь узнать, куда ты так нарядился?

– К принцессе. Нужно выглядеть подобающе, – скрывая улыбку, ответил бывший князь.

– Ой ли? Кажется, кто-то влюбился? – сверкая белоснежной улыбкой, сказала лебединая дева.

– А это уже тебя не касается, – резко ответил Адриан. – Лети.

Продолжая улыбаться, предводительница воительниц приняла облик птицы и вылетела в окно.

Выйдя из синего дворца, сын Эндирея направился в храм Реи. Адепты трудились без устали. Многие держались на ногах только благодаря отвару из травы «Даннус». Человек, сделавший глоток этого отвара, мог три дня работать в шахте без сна и пищи, но потом погружался на неделю в сон, который никто и ничто не могло нарушить.

Как только Адриан вошел в храм, в нос ему ударил резкий запах отваров и зелий. Проходя через длинный зал между кроватей с балдахинами, на которых лежали раненые солдаты, у многих не было рук или ног, большинство спали, но некоторым не помогали усыпляющие зелья, и они мучились от неуемной боли. Жрицы кланялись в знак приветствия, градоначальник кивал в ответ и шел к лестнице, ведущей наверх, где располагались кельи.

Войдя в свою бывшую комнату, запахи тут же переменились. В покоях стоял аромат зеленого цветущего леса, ароматические свечи стояли везде, где только можно. Принцесса Талия расхаживала из угла в угол с пергаментом в руке, на ней было кроваво-красное платье, подарок любящей матушки.

– Здравствуйте, принцесса, как вы себя чувствуйте? – сказал градоначальник, войдя внутрь.

– Лучше всех, – не отрываясь от чтения, сказал принцесса. Но вдруг замерла и обернулась. – А, это вы, Адриан, простите, я думала, что это снова пришел лекарь.

– Рад видеть, что силы возвращаются к вам, – сказал градоначальник. – Послушайте, принцесса, вы уже несколько дней находитесь в Элефсине и так никуда и не выходили из своих покоев, позвольте, я покажу вам город.

– Да уж, сидеть в четырех стенах мне порядком надоело, поэтому я принимаю ваше предложение, – ответила принцесса. – И давайте уже перейдем на «ты».

Вместе они вышли из храма и направились в сторону форта. Войдя внутрь и поднявшись на стену, им открылся вид на глубокую гавань. Портовые рабочие и моряки совместными усилиями восстанавливали суда. В воздухе витал запах смолы и сырого дерева. Звуки ударов молотка и топора эхом отдавались от стены. Адриан легко тронул принцессу за плечо и указал на восток, там виднелся старый город, горцы ловили рыбу в проливе, чистили свое оружие и доспехи. Бывший князь снова тронул Талию за плечо и указал на юг, там работники портов и шахт отдыхали после работы в трактирах и борделях, стоял крик, ругань и мордобой. Потом он указал ей на запад, оттуда открывался вид на все четыре храма. Каждый из них отличался от другого.

– Значит, правду я читала в книгах, это место – синкретизм между империей и царством.

– Это лишь часть этого восхитительного города, завтра на закате, если вы позволите, я покажу вам фиолетовые сады Элефсина, – сказал Адриан.

– Да, конечно, с удовольствием.

После разговора градоначальник проводил принцессу в ее покои и направился к себе. По пути все его мысли занимала только Талия.

На утро следующего дня Адриан, как обычно, сидел у себя в кабинете на кресле с изображением фигур филина и ворона, завтракал и продолжал рассказывать историю царства людского мальчику Симеону.

– Напомни, на чем мы остановились?

– Саргон, господин, – ответил мальчик.

– Ах да, Саргон великий, или Саргон-солдат, сын Фелиции и Дирольда. Его военные походы поистине вошли в историю, говорят, он сел в седло раньше, чем научился ходить. Он не любил столицу с ее большими зданиями, пышными нарядами и прочим фарсом, он предпочитал голую степь, меч на поясе и верного коня, и воины его были ему под стать. У них не было обоза, даже палатки они с собой не брали, а просто клали под голову седло. Он научился этому у степняков, которые вторглись в царство с юга.

– А как они пересекли Нефритовое море?

– Этого никто не знает, да, мы знаем, что кочевники не умеют строить корабли и не умеют ходить под парусом, но все-таки факт имеет место быть, – отпивая вино из бокала, говорил бывший князь. – Каким-то удивительным образом они прошли и взяли в осаду Аламут и сожгли его. После двинулись на север, Эристаль взять не смогли, и армия их разделилась, одна часть ушла на запад к порту Нендис, другая направилась сюда, к Элефсину. Город, как ты помнишь, все еще находился на материке. Взять его с ходу у степняков не получилось, и началась осада, тут-то и пришел Саргон. Он выбрал для битвы небольшое поле в «Зеленном лесу», что не позволяло кочевникам обойти царское войско с флангов. Они вынуждены были атаковать в лоб, и хоть потери их были велики, но все же они одерживали верх, как внезапно степнякам в тыл ударило войско Элефсина. Победа была полная, а все кочевники убиты.

– А что же второе войско? Ведь часть степняков ушла на запад? – спросил Симеон.

– Верно. Саргон не терял времени даром и, собрав всех, кого мог, в Элефсине и Эристале, двинулся к порту Нендис. Кочевники заняли оборону на реке «Быстрой». Они были уверены, что царь будет переправляться в самом узком течении реки, и он не стал их в этом разубеждать. Саргон действительно переправил часть своего войска там, где его уже ждали. Возглавлял этот отряд князь Эристаля, Довмонт. Закипела жаркая битва, и отряд прижали к реке и готовы были утопить, но тут с севера, из Харглена, подошли основные царские силы во главе с Саргоном и уже кочевников топили в реке. Свои победы он не стал праздновать триумфом в столице. А сразу направился покорять север. Точнее, так говорят, ибо, на самом деле, он пошел на север по приглашению.

– А кто его пригласил?

– Руфий, князь Гельсенгофа или, как он сам себя называл, «Владыка всего Севера». Видишь ли, Север тогда был раздробленным на отдельные княжества и вотчины, которые постоянно воевали друг с другом, каждый, у кого была хотя бы толика власти и кучка вооруженных людей, мог называть себя владыкой, королем или императором. Но основными претендентами на трон объединенного Севера были Руфий в Гельсенгофе и Ульрик в Кольме. Уж по каким именно причинам Саргон согласился помочь именно Руфию, я не знаю, но союз был заключен, и война началась. Царь подошел к Кольму с юга, а Руфий – с севера. Вместе они взяли город, но не смогли договориться, кому он будет принадлежать. Учитывая, что царь Саргон обладал большей военной силой, то город остался за ним, а Руфий остался ни с чем, если, конечно, не считать титул «Владыки всего Севера». Саргон даже принес вассальную присягу Руфию за свою новую вотчину.

– То есть царь всех людей стал подданным какого-то северного князя? – удивленно спросил Симеон.

– Ты меня не понял, Саргон принес присягу только за город Кольм и его окрестности, а все остальные земли были в его полном суверенном распоряжении, – ответил Адриан.

– Прошу прощения, господин.

– Так вот, через год Саргон укрепил Кольм и начал использовать его как базу для завоевания севера. Под разными предлогами он разорил Коралис, Дарнхольд и Хамерфол, то есть все крупные города севера. Дворцы столицы просто ломились от захваченных богатств, а недовольство на севере росло.

– Но как он смог взять столь крупные города?

– Видишь ли, он был не только грамотным полководцем, но и гениальным инженером. Катапульты, требушеты, осадные башни и прочее орудие войны – это его изобретение. Конечно, попытки создать нечто подобное предпринимались и до него, но именно Саргоновы машины оказались настолько просты в изготовлении и эффективны в использовании, что используются до сих пор. В итоге царь решил взять Гельсеенгоф, последний независимый город на севере. Руфий к тому времени уже умер, а его наследнику Саргон приносить вассальную клятву отказался, армия вышла из Кольма, а флот – из Коралиса. Взяв город, Саргон планировал покорить «Острова ледяного эха» в следующем году, но попал в засаду у реки «Студеной» и был убит.

– А кто же устроил засаду?

– Северяне и устроили, ведь он своими грабительскими набегами настроил их всех против себя.

– Понимаю, – ответил мальчик. – А кто стал царем после Саргона?

– Видишь ли, у Саргона было трое сыновей. Эдвард, Рихард и Варуз, которые наследовали ему. Но о них я расскажу тебе в другой раз. А то день уже в самом разгаре, пора заняться делами.

– Как скажете, господин, – сказал Симеон и вышел.

Весь остальной день Адриан пытался привести в сознание верховного жреца Юстина. Он испробовал все свое умение, мази, бальзамы и курильни занимали все полки около постели больного, но все это пока не давало должного результата. К вечеру градоначальник направился в покои принцессы, чтобы показать ей фиолетовые сады Элефсина, как и обещал. Выйдя из храма Реи, бывший князь и принцесса новой империи поднялись на террасу синего дворца. Стены и башни этого строения были инкрустированы сапфирами, турмалинами и ионитами. Залы переливались всеми возможными оттенками синего, голубого и фиолетового. Между башнями, свисая под собственным весом, росли чудесные дельфиниумы, анхиза, люпин, вероника, ирис – и много других цветов составляли собой потрясающий ансамбль, от которого перехватывало дыхание.

Талия восхищалась цветами, их красотой и формой, множество разных запахов смешивались в немыслимый аромат, унося принцессу в мир ее фантазий и грез. Она потеряла счет времени и даже не заметила, как они подошли ко входу в центральную башню. Адриан взял принцессу за руку, и они вместе пошли по винтовой лестнице вверх. Поднявшись на смотровую площадку, они увидели фиолетовые сады сверху. От увиденного Талия потеряла дар речи, она смотрела на сады с открытым ртом, хлопая своими большими ресницами, не в силах вымолвить ни слова. Адриан смотрел на нее и улыбался. Он вспомнил, как Боливар привел его сюда в первый раз. Лицо Талии буквально светилось от восторга, ее светлые волосы развевались на ветру, голубые глаза стали еще больше, а губы налились кровью, казалось, она вся ушла в них.

«Я люблю ее, – пронеслось в голове у Адриана, – она должна стать моей». И мысль эту никак не удавалось прогнать. Пока градоначальник и принцесса любовались видом, время неумолимо шло вперед, солнце клонилось к закату, и градоначальник обратился к принцессе:

– Мне неудобно отрывать вас от лицезрения сада, принцесса, но боюсь, что нам пора.

– Зачем уходить сейчас? Куда нам спешить? Давайте встретим закат на этой террасе, – умоляющим голосом ответила Талия.

– Я бы с радостью встретил закат вместе с вами, но обещал адепту Норику вернуть вас до захода солнца, даже мне нельзя нарушать режим лечения, – с нескрываемой грустью сказал Адриан.

Глава 10. Четыре храма Элефсина

Проводив Талию до покоев и тепло расставшись с ней, Адриан поднялся в свой кабинет и, усевшись в кресло с фигурами филина и ворона, стал думать, что же делать дальше. Что будет если Эрлин-Дур падет? Куда отправится Святозар дальше? Самым логичным было бы двигаться дальше на запад и захватить столицу новой империи – Сильверград. Но, с другой стороны, можно воспользоваться разгромом имперцев и, пока они готовят оборону своей столицы, напасть на Элефсин, чтобы окончательно устранить угрозу нападение с тыла. И если он это сделает, то, скорее всего, одержит верх. К серьезной битве Элефсинская армия еще не готова. Неожиданно стук в дверь прервал размышления Адриана.

– Войдите.

– Господин, я тут не совсем разобрался из-за конфликта сыновей Саргона, – сказал Симеон, входя в кабинет верховного жреца Реи.

– Ну что ж, входи, помогу, чем смогу, – ответил бывший князь. – Что конкретно тебе не понятно?

– Зачем Варуз ушел на юг, в Ирею?

– Потому что был самым младшим из сыновей Саргона, а стало быть, ему досталось меньше всего из отцовского наследства, – объяснял Адриан. – Эдвард как старший сын получил столицу и наследовал титул царя всех людей, Рихард осел в Эристале, и все земли к югу от этого города приносили ему очень хороший доход, а вот Варузу достался только Кольм.

– Но ведь это столица Севера, да и остальные города принесли вассальную присягу, а стало быть, стали частью царства, – возразил Симеон.

– Да, принесли, и да, стали, но вот налоги платить не спешили, а те, что все-таки доходили до Кольма, нужно было отдавать царю всех людей. Если бы Эдвард перенес столицу в Кольм, сместил старых князей, поставил бы своих наместников в других северных городах и хотя бы чуть-чуть снизил подати, тогда бы население севера прониклось к захватчикам и перестало бы бунтовать и утаивать налоги от государства.

Или он мог разрушить Кольм до основания, а жителей заковать в кандалы, тогда бы, наверное, на Севере тоже сохранился мир, только уже не из-за уважения, а из страха…

Но, к несчастью, ничего из этого нового царь всех людей не сделал. И Варуз вынужден был бегать по всему Северу, гасить один мятеж за другим, воевать, вешать, убивать и судить. Потому как города, которые помнили еще свои бывшие свободы, не хотели их так просто лишаться. В какой-то момент Варузу это надоело, и он собрал верных ему людей и отправился в Коралис, откуда и отплыл в Ирею, чтобы основать там свое собственное царство. Север же он оставил своей дочери Лукреции, которая очень неплохо руководила им, обещая свою руку и сердце то одному, то другому князю.

– И что же стало с Варузом в Ирее?

– Ну, начал он неплохо. Заложил крепость, начал продвигаться дальше на юг, вглубь материка, одержал несколько побед над степняками, но потом пропал где-то в пустыне, на этом, в принципе, и закончилась его южная эпопея. Что конкретно с ним случилось, до сих пор не известно.

– То есть новое царство ему создать не удалось?

– Увы, без князя колония пришла в упадок, а потом и кочевники уничтожили все окончательно. В общем, всех вырезали подчистую, и от нового царства остался только фундамент, который успели заложить для крепости. Кстати, именно его я и использовал, когда воздвигал твердыню, Колонию всего Юга, – с улыбкой сказал Адриан.

– То есть вы воскресли планы Варуза?

– Ну, почти. Ведь все новое – это хорошо забытое старое. Вся «Колония» построена по проекту Варуза, я довольно много времени провел в архивах Кольма, пока не нашел план его нового царства.

– А я думал, что все вы придумали сами.

– Ах, если бы…

– Ну, хорошо, Варуза убили степняки, а почему тогда Эдвард и Рихард начали воевать друг с другом?

– Видишь ли, наследницей Варуза стала дочь, а женщины никогда еще не выступали в роли наследников престола.

– Но царица Фелиция… – возразил Симеон.

– Да, царица Фелиция правила царством и была женщиной, но она была регентом при малолетнем Саргоне и являлась как бы номинальным правителем. Да и других кандидатов не наблюдалось. А с Лукрецией вышло сложнее. По факту она могла наследовать своему отцу и править Севером, но никто из князей не хотел подчиняться женщине. Все они, по сути, хотели взять ее в жены и править всем севером самостоятельно. Эдвард поспешил воспользоваться этой ситуацией и двинул войска. Захватив Кольм и посадив Лукрецию в темницу, он присоединил север к царскому домену. Это само собой не понравилось Рихарду. Да и его дочь Лорелея очень любила свою двоюродную сестру, поэтому снова обнажились мечи и началась так называемая малая смута, или братская война.

– И кто же победил? – спросил Симеон.

– А это ты узнаешь сам, когда прочитаешь трактат моего отца под названием «Война двух братьев и соперничество двух сестер».

– Хорошо, господин, – ответил мальчик и вышел.

Как только дверь закрылась, в покои градоначальника влетела предводительница лебединых дев.

– Ну что, какие новости? – спросил Адриан.

– Императрица Семирамида послала к тебе гонца, скоро ее корабли прибудут в южную бухту, – ответила Эороапанта, взяв яблоко со стола и надкусывая его.

– И зачем, позволь спросить?

– Для продолжения войны, я полагаю, Эрлин-Дуру долго не продержаться, Святозар умудрился отравить источники в крепости.

– Каким образом?

– Понятия не имею. В город мои воительницы не спускаются, лишь наблюдают сверху.

– И кто же сей гонец?

– Женщина, ее имя Олифия, говорят, она выдающийся целитель и хороший дипломат.

– Занятно, зачем присылать целителя в лучший госпиталь известного мира? Ну да ладно, будь любезна, следи за осадой Эрлин-Дура потщательней и сообщай о любой мелочи.

– Конечно, котик. Как всегда, – сверкая своей белоснежной улыбкой, сказала Эороапанта и вылетела в окно.

Через час посол новой империи уже спускалась со своего корабля в южной бухте острова.

– Приветствую вас в Элефсине, обители чародеев, – сказал Адриан, подавая руку, чтобы помочь спуститься посланнице.

– Рада, наконец, познакомиться с самым выдающимся учеником Боливара, – ответила девушка. Выглядела она весьма впечатляюще, рыжие волосы спадали на плечи, белое одеяние слегка колыхалась на ветру, глаза сверкали на солнце, а тонкие пальцы элегантно играли деревянными четками. – Если вы позволите, градоначальник Адриан, я бы хотела увидеться с принцессой Талией, а после выступить перед советом.

– Конечно, как вам будет угодно.

Пробыв с принцессой около получаса, Олифия предстала перед советом чародеев. Хотя советом это было назвать сложно. Присутствовали только Вульфилла и Адриан.

Но ничего нового не произошло. Конечно, посол императрицы приводила весомые доводы, уговаривала выступить на помощь к Эрлин-Дуру. Но верховная жрица храма Асхи была против войны, а Адриан за. Как градоначальник он мог бы начать военные действия, если бы был один в городе, но так как часть верховных жрецов вернулась, эта власть прекратила свою силу, совет чародеев был хоть и не полным, но присутствовал в городе и принять решение о войне или мире единолично Адриан не мог.

Юстин, все еще лежащий без сознания, само собой голосовать не мог, но невозможно было и заменить его, пока он не умер. Что же до наставника храма Мии, то тут все обстояло еще сложней, все, кто мог претендовать на данный пост, погибли, а адептам нужно было еще учиться как минимум год, прежде чем их бы допустили до посвящения.

– Что же, вы так и будете сидеть на своем острове? И молча смотреть, как царь всех людей убивает нас? – спросила Олифия после заседания совета.

– Я бы с радостью помог вам, но боюсь, что у меня связаны руки, – ответил Адриан.

– Но я не могу вернуться в Сильверград ни с чем.

– Тогда советую вам посетить госпиталь, если вам удастся привести в сознание Юстина, тогда я уверен, он высказался бы за продолжение боевых действий.

– Отлично, тогда именно туда я и отправлюсь.

Когда Олифия покинула Адриана, он блуждал по городу, не зная, куда направляется, и думая ни о чем, когда, наконец, он очнулся, то понял, что находится у переправы в старый город. Долго не думая, он сел в лодку к паромщику. На берегу его встретили горцы, узнав, где сейчас Морг, градоначальник направился в здание бывшей таверны, которое жители гор превратили в свою Твердыню, ранее покосившееся здание теперь больше напоминало небольшую крепость, стена старого города также впечатляла, воины Морга заменили каждый треснутый камень и замазали каждую щелочку, ров был вычищен и расширен, бойницы на башнях грозно топорщились баллистами и катапультами. Поднявшись на второй этаж бывшей таверны, Адриан увидел и самого вождя в обычном кожаном доспехе, который сидел в кресле с большой деревянной кружкой и смотрел в огонь камина.

– Ну здравствуй, друг мой, – не оборачиваясь, произнес вождь.

– Как ты узнал, что это я?

– Духи предков предупредили меня.

– Серьезно? – удивленно спросил градоначальник.

– Да нет, конечно. В окно увидел, – улыбаясь и приглашая Адриана за стол, сказал вождь горцев. – Как прошел совет?

– Да никак, все стоит на мертвой точке.

– И что ты намерен предпринять, нельзя же просто так сидеть здесь и ничего ни делать.

– Ты говоришь точь-в-точь как Олифия!

– Кто?

– Посланница от императрицы Семирамиды.

– А, ясно. Ну, ты же понимаешь, что она права.

– Да понимаю, но что я могу сделать? Без согласия совета я не могу распоряжаться ни войском, ни флотом Элефсина.

– Но ведь мы-то не относимся к Элефсину. Я и мой клан давали присягу Адриану, сыну Эндирея, князю Илисса, а не чародеям.

– И сколько же бойцов пойдут за тобой? Да и что они смогут сделать против царской армии?

– Около трех сотен. Понимаю, этого мало, можно сказать, капля в море, но это отборные бойцы, настоящие рубаки.

– Зачем тебе это, Морг? Неужели вам, горцам, здесь плохо живется?

– Нет, живется нам здесь хорошо, но для жителей гор война – смысл жизни, умереть от старости – значит покрыть себя позором и весь свой род.

– А если серьезно? – спросил с подозрением бывший князь.

– А если серьезно, то у меня как раз три сотни бойцов так и рвутся в бой, и угомонить их у меня нет никакой возможности.

– Ясно, тогда бери их и отправляйтесь в «Колонию» или на «Острова вечного лета», да и порт Нендис все еще в руках наших союзников, поэтому можете высадиться там и совершать небольшие набеги.

– А корабли? – спросил вождь горцев.

– Я поговорю с Адмиралом Алексеем, уверен, он даст вам транспорт.

– И Вульифилла так просто позволит нам уйти?

– Ей это будет только в радость, она не в восторге, что в чародейской обители появились вы.

– Хорошо, завтра мои бойцы будут готовы, но все-таки скажи, что ты намерен делать? – спросил Морг.

– Не знаю. Зависит от того, где ты желаешь высадиться.

– Я подумал про Колонию всего Юга, княгиня Елизавета вроде терпимо относится к представителям моего племени.

– Хорошо, обойдете вокруг «Полуострова западной длани» и через пару недель будете на месте.

– Пару недель? Да ты шутишь!

– Я дам тебе адептов из храма Мии, поверь мне, они тебя удивят. И еще, я буду прикасаться к тебе время от времени для корректировки совместных действий.

– А что будет с оставшимися горцами в старом городе? С женщинами и детьми?

– Не беспокойся, я о них позабочусь.

– Хорошо, благодарю тебя.

– Да не за что. Ладно, я пойду.

Выйдя из таверны, Адриан направился в северную бухту и попросил Адмирала Алексея о кораблях, тот охотно согласился и даже готов был выделить четыре самые быстрые галеры, но градоначальник уверил старого флотоводца, что обычных транспортных кораблей будет достаточно.

Уже занималась заря, и, поняв, что ложиться уже бессмысленно, бывший князь Илисса направился к госпиталю, чтобы проверить, как идут на поправку больные и раненые, но тут навстречу ему вышла Талия.

– Ой, Адриан, я как раз вас искала.

– Чем я могу помочь вам, принцесса? – спросил сын Эндирея, и улыбка растянулась на его лице.

– Вы обещали показать мне храмы четырех богов Элефсина.

– Ах, храмы, ну что ж, пройдемте. Святилище Реи в госпитале вы уже видели, поэтому давайте пройдем в храм Мии.

– Хорошо.

И градоначальник и принцесса направились к святилищу богини воздуха и волн. Хотя святилищем это было назвать сложно, скорее всего, этому месту подходило определение «Сад». Круглый парк, заполненный зеленью. Из разных концов этого парка текли ручейки воды. Они стекались в центр сада, где находилось небольшой озерцо, вода в нем была прозрачной, но дна видно не было.

– Что это за место? – спросила принцесса.

– Это храм Мии, богини ветра и волн, ей поклоняются моряки, рыбаки и все остальные мореплаватели, – ответил Адриан.

– Место красивое, но вот что странно, тут я совершенно не слышу шума города.

– Здесь так всегда, по легенде Мия отгоняет все звуки от своего святилища, чтобы лучше слышать молитвы, обращенные к ней.

– В Сильверграде я слышала о культе богине воздуха и волн, но не нашла ни одной молитвы к ней.

– Неудивительно, – ответил бывший князь, – ей молятся молча, служители культа верят, что мысли доходят до богини лучше, чем слова.

Выслушав Адриана, Талия закрыла глаза и наклонила голову, в таком положении принцесса простояла около минуты. После чего молча направилась к выходу, градоначальнику не оставалось ничего другого, как последовать за ней.

– Храм воздуха и волн впечатляет. Куда направимся дальше?

– Ближе всего находится храм Асхи, он располагается в высоких горах.