Текст книги "Всё или ничего"

Долгожданный порядок

Обязанности на кухне, которая по вечерам становилась столовой, были строго распределены папой.

Как сказал он сам:

– Раз и навсегда!

И важно добавил, что так всегда было в настоящих русских семьях.

Сам он должен был зарабатывать столько, чтобы все были сыты, здоровы и довольны. Мама (хотя она тоже работала и получала не намного меньше, но такова, как сказал папа, традиция!) – вкусно и питательно готовить еду. А дети – убирать со стола и мыть посуду.

Исключение пока составляла лишь младшая – Люба, которой было всего три годика. Поэтому у нее пока были не обязанности, а права. Хотя и ей было сказано слушаться папу с мамой, а также наблюдать, что да как делают старшие сестры и брат, – учиться у них! Так оно и было.

Сам папа, обеспечив семью всем необходимым, во время ужина просматривал утренние газеты. Мама готовила так, что, как говорится, пальчики оближешь! Что и на самом деле делала Люба. А остальные дети, во избежание замечаний, предпочитали пользоваться салфетками. Но вот что касается уборки и мытья посуды…

Брат и старшие сестры хотели поскорее пойти отдохнуть и заняться своими делами. Поэтому все, что оставалось на столе, приходилось нести к мойке уже едва не валившейся с ног после рабочего дня, да еще и готовки, маме.

Заметив такой непорядок, папа велел трудоспособным детям установить очередность. Это помогло. Однако только на три дня… А с четвертого вновь начались бесконечные споры.

Света доказывала, что она убирает со стола послезавтра. Таня – что ее очередь только на третий день. Максим насмешливо спрашивал:

– А кто мыл посуду только вчера? А? Все видели – я мыл! Мам, ну хоть ты им скажи!

В ответ слышалось:

– Да разве я всё упомню?

И дело неизменно заходило в тупик. Как правило, эти раздоры заканчивались тем, что мама не выдерживала и, несмотря на усталость, все делала сама.

Неизвестно, сколько бы продолжалось такое и какие новые меры придумал бы папа… Но вдруг однажды, пока старшие сестры с братом еще не перестали спорить, а мама еще не взялась за посуду, все вдруг услышали звон разбитой вдребезги чашки. Папиной – любимой!

Папа только газету из рук выронил…

– Люба, ты что наделала? – дружно накинулись на младшую сестру Света, Максим и Таня.

– Кто тебя просил?!

– Разве так можно?

И тут все вдруг услышали:

– Ма-амочку жалко!

С этими словами стоявшая у мойки на цыпочках Люба опустилась на корточки, чтобы собрать осколки. И всхлипнула.

Сестры переглянулись с братом. И – куда только подевались усталость, занятость и желание послушать музыку или посмотреть телевизор. Один тут же принялся быстро убирать посуду. Вторая – ее мыть. Третья – вытирать полотенцем!

В пять минут всё было закончено! Родители лишь руками развели, видя всё это. А папа не стал даже отчитывать младшую дочь за то, что та разбила чашку. Ведь благодаря ей на кухне наконец-то (и как оказалось, всерьез и надолго) воцарился долгожданный порядок!

Две школы
(SMS-рассказ)

«Ау, Андрей!»

«Прости, позвоню через час. Пока очень занят!»

«Чем? Где?!»

«Учебой».

«Сегодня же выходной!»

«Я в воскресной школе!»

«Тебе что, обычной мало?»

«Если бы хватало, разве ходил бы сюда? Ты ведь меня знаешь!»

«Знаю! Но зачем?! Почему?!»

«А потому, что обычная учит только тому, что сейчас и непременно закончится. А эта – что потом и навечно!»

«Да-а… Ну тогда еще больше жду – звони!»

Благой опыт
(SMS-рассказ)

«Санька, привет! Я слышал, твой отец вернулся?»

«Да, уже неделю назад!»

«Вот здорово! Рад за тебя!»

«Он сейчас спит, поэтому я пока не отвечаю на звонки!»

«Да я понимаю! Пусть отдыхает! Сколько ж его не было?»

«7 лет. Почти половину моей жизни…»

«Ты сразу его узнал?»

«Да! Хотя он теперь совсем-совсем другой».

«Что – стал совсем злым?»

«Нет, наоборот!»

«Вот это да! И что же он говорит?»

«С Богом и в тюрьме – Рай, а без Бога ад и на воле!»

Сила правды
(SMS-рассказ)

«Алик, прикрой меня на первом уроке! Я опять в школу проспал!»

«Вижу! Таисия Ивановна пока еще не спрашивала. И что мне на этот раз ей говорить?»

«Скажи что-нибудь!»

«Что именно?»

«Ну, что меня по дороге поливальная машина с головы до ног окатила!»

«Это уже было!»

«Тогда ребенка из горящего дома спасал!»

«И это уже говорили! Она и тогда не поверила!»

«Ну, тогда сам придумай что-то такое, чтобы поверила!»

«Доверяешь?»

«Как самому себе!»

«Ладно, сейчас попробую!»

«Что так долго молчишь? Я уже сам скоро до класса дойду!»

«Всё в порядке – поверила! И на этот раз, кажется, тебе совсем не достанется!»

«Да ну? И что же ты ей сказал?!»

«Ничего особенного – только то, что ты проспал в школу!»

Общий секрет
(SMS-рассказ)

«Ну и что ты хорошего сделала? Даже разговаривать после этого с тобой не хочется!»

«Ты о чем?»

«Как будто сама не знаешь! Выдала мой главный секрет, который, кроме тебя, никто на свете не знал!»

«Когда?!»

«Вчера на большой перемене! Мне уже обо всём доложили!»

«Но ведь я уже три дня в школу не хожу – болею!»

«Ой, правда! Слушай, а может, это Надька? или Маринка? Ну, сейчас я им позвоню…»

Длинный язык
(SMS-рассказ)

«Валя! Сказать, что я тебе завтра на день рождения подарю?»

«Нет, а то будет неинтересно!»

«Ну Валечка! Пожалуйста! Хоть намекнуть…»

«Ладно, но только чуть-чуть! Чтоб я не смогла догадаться!»

«Тогда слушай: я подарю тебе не что, а кого! На букву К…»

«Всё! Стоп! Дальше не надо!»

«Не буду, не буду! Только ты заранее подготовь мягкую подстилочку, блюдечко и молочко, которое так любят маленькие, очаровательные котята!»

Будущие хозяйки
(SMS-рассказ)

«Вика! Ты торт «наполеон» умеешь готовить?»

«Не знаю, не пробовала!»

«Я тоже… А так хочется!»

«И мне…»

«А хоть самый простенький пирог испечешь?»

«Да не могу я!»

«И мне лень…»

«Давай, как всегда, лучше в кафе сходим?»

«Ой, и правда – на всё готовенькое!»

Скука
(SMS-рассказ)

«Ты что делаешь?»

«Ничего, а ты?»

«Тоже ничего! Говорить по телефону и то неохота…»

«Так приходи ко мне, со скуки!»

«А что будем делать?»

«Ничего!»

Прямое попадание
(SMS-рассказ)

«Угадай, кто я?»

«Что я, бюро прогнозов погоды? Позвони – скажу!»

«Ишь какой! Не зря про тебя говорят – самый умный в классе! Ты попробуй так угадать! Зря, что ли, я специально номер сменил? Пока еще никто, как ни старался, не смог!»

«Хорошо, попробую! Сашка-зануда?»

«Мимо!»

«Жорка-обжорка?»

«Опять промахнулся!»

«Ну, у нас с тобой прямо как игра в морской бой получается! Шурка, что ль, глупый?»

«Что? А по шее за глупого не хочешь?!»

«Нет, Шурка, ты же у нас самый сильный!»

«Надо ж, узнал! Точно в цель! Слушай, а как это ты догадался?»

Рука друга

У Миши Андреева заболел друг – Андрей Мишин. Бывают же такие совпадения в именах и фамилиях – не случайно их часто путали по именам, запутываясь, кто есть кто! Но подружились они не из-за этого. И не потому, что жили в одном высотном доме, в котором, между прочим, проживало целых полкласса. А… даже сами не знали почему!

Все у них было общим. И интересы – оба любили футбол, хоккей, причем не только смотреть, но и играть в эти игры. И пока что еще первые обязанности, то есть учеба в школе. Тот и другой терпеть не могли физику с математикой, одинаково предпочитая им историю и литературу. Они даже мечтали об одном и том же: стать, когда вырастут, археологами или журналистами.

Готовясь заранее к этому, друзья находили и читали исторические материалы современных ученых, запоминали русские пословицы и поговорки, в которых пульсировал живой ум давно умерших предков, сами пробовали писать маленькие рассказы, стихи… Всю рабочую неделю они вместе учили уроки. А по выходным, как правило, ездили со своими отцами, кстати, тоже большими друзьями, на рыбалку, иногда даже ночную! И так было до тех пор, пока Миша неожиданно всерьез и надолго не увлекся компьютерными играми.

Они стали занимать у него столько времени, что ни на спорт, ни как следует на уроки его уже просто не оставалось. Даже на речку – и то он брал с собой очередную новую игру. И, удобно устроившись, с наслаждением включал полученный от родителей в подарок на четырнадцатилетие (в память о получении паспорта, то есть о начале взрослой жизни!) ноутбук. Попробуй кто отвлечь или позвать его в эти минуты! Не то что вниманием – всем своим существом Миша полностью уходил в игру. Он словно каменел для окружавшего его мира, а порой просто дрожал, лихорадочно стуча по клавишам. И азартно разговаривая сам с собой…

– Слушай, тебе не кажется, что ты уже заболел своими играми? – однажды не выдержал Андрей.

Это случилось после того, как его друг, увлеченный игрой, не заметил, что крупная рыба не то сорвалась с крючка, на который попалась, но вообще утащила за собой кое-как воткнутую в берег удочку.

На любого другого Миша крепко обиделся бы. Еще бы: назвать его, лучшего (если, конечно, не считать самого Миши) футболиста и хоккеиста всего двора, больным!

Но это был лучший и единственный друг! К тому же он только что выиграл…

Он даже маме раз нагрубил, когда та, не сумев оторвать его от игры, чтобы послать в магазин, тоже сказала, что это, наверное, какая-то болезнь. Правда, к счастью, быстро спохватившись, Миша извинился и, вздыхая, поплелся за хлебом.

Все надеялись, что он скоро наиграется и станет прежним. Только увы! Чем дальше – тем больше…

Некогда широкий круг интересов Миши сузился до крошечного кружка, который назывался электронными играми. То есть, как со вздохом жаловалась папе мама, на первом месте у их сына теперь игры! На втором – игры! На третьем – игры. И только на десятом… опять игры!

Однако поделать с этим родители ничего не могли.

Папа хотел отобрать ноутбук. Но сын посмотрел на отца таким умоляющим, отчаянным, действительно просто болезненным взглядом, что тот только махнул рукой… И всё продолжалось.

Миша теперь уже не мечтал об археологии и журналистике. По литературе и истории у него впервые появились тройки и даже двойки. Он больше не смотрел по телевизору спортивные передачи. Не болел вместе с другом за любимые команды. Да и сам давно не снимал с гвоздя на двери своей комнаты коньки, хотя было самое время для хоккея.

Тем более что и Андрей вдруг почему-то тоже перестал ходить на стадион и вообще не приходил в гости. Хотя бы для того, чтобы учить уроки.

Миша же никак не мог оторваться от компьютера, чтобы самому отправиться к другу.

Виделись они теперь в основном только в школе. Их, как всегда, путали по именам-фамилиям. Они привычно, но уже как-то нехотя отшучивались.

А потом…

Потом и вовсе сделалось не до шуток. Андрей, упрекнувший Мишу, что тот болен своими играми, заболел сам. И не какой-то простудой или ангиной. А очень и очень опасно! Хуже того – смертельно… И это в неполных пятнадцать лет!

Миша узнал об этом случайно.

Он давно видел, чувствовал, что что-то не так. Андрей ни с того ни с сего сильно похудел, стал бледным, непривычно для него, всегда веселого и жизнерадостного, вялым.

А тут Миша вдруг оказался невольным свидетелем разговора своей мамы с мамой Андрея (они тоже были подругами).

Двери в его комнату, с включенным, как обычно, компьютером, и на кухню, где разговаривали мамы, оказались приоткрыты. Он был так увлечен только вчера приобретенной новой игрой, что даже забыл плотно закрыть свою.

Одержав невесть уже какую по счету победу, Миша ликующе вскинул правую руку со сжатым кулаком. Он собрался немедленно играть дальше и вдруг, обретя на время краткого перерыва способность замечать что-то вокруг, услышал громкий плач. Это даже не плакала, а рыдала мама Андрея.

«Да мало ли что у этих взрослых случается в жизни!» – успокаивая себя, подумал Миша. Но тут прозвучало имя друга.

Он насторожился. Прислушался… И – похолодел.

Мама Андрея говорила, что полученные сегодня анализы ее сына, по словам лучших врачей, больше не оставляют никаких надежд. Жить Андрюше осталось самое большее два-три месяца.

Его мама, как могла, пыталась утешить ее…

«Что? Андрей должен умереть?!»

Пальцы Миши задрожали так, что он не смог начать новую игру. Да и… как теперь, после такого, что он услышал, можно было сразу играть? Нужно было что-то делать, помочь другу. Но что? Чем? Как?!

Ведь Андрей, оказывается, даже не дома – в клинике! А он даже и не заметил, что его вот уже почти полмесяца, да-да, сразу после каникул, удивляясь, припомнил он, не было в школе…

Мама Андрея, уже в прихожей, говорила, что теперь вся надежда только на Бога, и врачи говорят – остается уповать лишь на чудо. Поэтому нужно молиться, правда, она даже не знает как… И сейчас пойдет в церковь, покупать молитвослов.

– Конечно! Конечно! – поддакивала ей его мама.

Хотя, как прекрасно знал Миша, ни она, ни папа, разумеется, и он сам никогда не верили в Бога. У них не было даже икон! Так же как и в квартире Андрея…

После того как закрылась входная дверь, Миша выскочил из-за компьютерного стола и заметался по комнате. Не зная, что предпринять, он вышел в прихожую, машинально обулся, оделся…

– Что, отправляешься за новой игрой? – укоризненно спросила, увидев его в куртке и вязаной шапочке, мама. – друг у тебя очень болен. А ты…

– Да нет, – почему-то виновато пробормотал Миша. – Я просто так… Пойду прогуляюсь…

– Давно бы так! – зная, что сын не разучился говорить правду, даже заразившись своим увлечением, на этот раз одобрительно кивнула мама. Печально вздохнула. И Миша вышел на улицу.

Был ранний светло-синий вечер. Под желтыми фонарями, словно кружась в хороводе, летали крупные мохнатые снежинки. Они падали на старый, негородскому серый снег, превращая тот тоже в светло-синий. И обильно ложились на лицо, делая его мокрым.

Мише очень хотелось плакать. А может, он и на самом деле плакал, только, как будущий мужчина, не хотел признаваться себе в этом?

То ли из-за последних слов мамы Андрея, а может, еще почему-то, ноги сами привели Мишу к храму. Стесняясь, потому что не знал даже, как правильно перекреститься перед входом, а что это нужно, ему было известно, он подождал, пока никого не будет, и проскользнул в церковь.

Деньги с собой у него были. Конечно, на игры. Но он решил купить на них свечи. Слышал где-то, что это – помогает. Иначе б не ставили! Как гласит древняя русская мудрость: к пустому колодцу за водой не ходят!

Служба еще шла. Оглядевшись, Миша увидел большие иконы, священника, молящихся людей, заметил открытую дверь, из которой появился пожилой мужчина со свечами в руках. И тут малчику довелось услышать еще один разговор.

Женщина в белом платке, стоящая за прилавком, рассказывала покупательнице, как он сразу догадался, о маме Андрея.

О ее горе. И сильно огорчалась тому, что та, несмотря на все объяснения, так и не поняла, что Бог призывает к вечному спасению людей болезнями и скорбями. Потому что в радости и здоровье они никак не хотят вспоминать о Нем!

«Действительно, – невольно вспомнил еще одну пословицу Миша. – Пока гром не грянет, мужик не перекрестится!»

И осекся на полумысли.

Женщина вдруг стала говорить, что у нее самой был аналогичный случай, только с супругом, который десять лет назад тоже заболел безо всяких надежд. И она тогда, испросив благословения у священника, взяла на себя подвиг: всю оставшуюся жизнь поститься не только в среду и пятницу, но и по понедельникам. А еще – в течение сорока дней читать акафист. И что же? Ее супруг до сих пор жив. И не собирается умирать! Вот, только что пошел ставить свечи. Миша слушал во все уши. Постеснявшись спросить, что такое акафист, он тоже купил свечи и поставил их перед иконами.

Придя домой, он узнал при помощи интернета, что акафист – это песнопения в честь Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы, церковного праздника или святых, который исполняется стоя. Нашел и сами акафисты.

«Да-а…»

Стоять ради спасения друга Миша был готов хоть несколько дней. Но – петь на церковнославянском языке… благословляться у священника… Этого он пока еще не умел и не знал. А Андрея нужно было спасать прямо сегодня… сейчас! Что же тогда делать?!

Миша также хотел взять на себя подвиг. Но только какой? Ведь тут, как он прекрасно понимал, нужно делиться не предпоследней, а последней рубашкой, которая, как известно, ближе всего к телу. То есть отдавать то, что ему дороже всего! А что у него самое дорогое?

Он посмотрел по сторонам. Перед собой… И тут взгляд его остановился на компьютере. На лежавших повсюду дисках…

Если Миша был всегда честен с родителями и другими людьми, то уж тем более – наедине с самим собой. Как ни крути, а самым дорогим в жизни для него были вот эти самые электронные игры… Но разве можно от них отказаться?!

А как же тогда Андрей? Его жизнь или… смерть?! Это была уже не игра. Это было всерьез. И другого выбора у Миши, научившегося, благодаря своему увлечению, мыслить мгновенно, не было.

«Всё, – перейдя на внутренний крик, твердо решил он, даже не зная, как обратиться к Богу, но всё же прося Его и только Его, – больше я в них – никогда! Никогда не буду играть!»

И уже прошептал про себя:

«Только бы друг мой, Андрей, жил…»

Самым мучительным был первый час, когда Миша, совершенно не зная, чем заняться, лежал на постели, отвернувшись от компьютера к стенке. Да так и уснул…

Потом потянулись очень трудные дни. Недели…

– Ты не заболел? – заметив, что сын, не отрывавшийся прежде от игр, совсем их забросил, встревоженно спросила мама.

– Нет, – коротко ответил Миша.

Согласился померить температуру, чтобы успокоить маму. И, сражаясь с самим собой, молча, один на один, продолжил свою борьбу за жизнь Андрея.

Как-то, правда, забывшись, он, по давней привычке, подключил было диск с какой-то игрой. Но тут же испуганно выдернул его, стойко держа данное слово.

Только вот беда: он-то всё делал. А его другу, судя по новым разговорам на кухне, становилось всё хуже и хуже…

Миша несколько раз заходил в храм. Ставил свечи. Тоже, как и мама Андрея, купил молитвослов. Прочитал, наконец, напечатанный в нем акафист.

Он побоялся даже спросить у мамы друга, которую увидел однажды в храме, как там Андрей, чтобы не услышать в ответ непоправимое… Сам-то Андрей уже давным-давно отключил свой телефон.

И вдруг, когда ожидание стало невыносимым, а развязка, как все понимали, совсем близкой, в дверь квартиры раздался не обычный звонок, а прекрасно знакомый – условный! – стук. Так стучать мог только Андрей!

Ничего не понимая, Миша прошел в прихожую, открыл дверь и ошеломленно замер.

На пороге, приветливо улыбаясь, стоял… его друг! Бледный, худой, как говорится, одни глаза и остались. Но – живой!

– Как… Ты?! – изумленно проговорил Миша.

– Как видишь! Что в дом не впускаешь?

Рука при пожатии у Андрея тоже была совсем слабая. Но сила придет! Это Мише хорошо было известно по знакомым спортсменам, ведь те восстанавливались после тяжелых травм. Главное, чтобы улучшение было не временным!

Андрей вошел в его комнату. Спросил, увидев включенный компьютер:

– Всё играешь?

– Да нет!

– Не может такого быть!

– Сам посмотри! – Миша показал на текстовое изображение. – Вот, изучаю новые археологические находки в Крыму.

– И как?

– Ты даже не представляешь! Потом всё тебе расскажу!

Они помолчали, умея понимать друг друга без слов. Но вопросы всё-таки были. И Миша напрямую спросил:

– Тебя немного отдохнуть из клиники отпустили или как?

– Или как! – с улыбкой ответил Андрей.

– Не понял… – протянул Миша, не зная, что ему думать.

И услышал:

– Да ты не один такой! Никто ничего не может понять! Врачи, когда увидели результаты новых анализов, только руками развели. Раковые клетки перестали размножаться, и ни с того ни с сего у меня вдруг всё стало как у совершенно здоровых людей. Представляешь? Врач-профессор сказал, что произошло чудо. И наверняка меня кто-то вымолил!

Андрей вопросительно посмотрел на друга:

– Мама говорила, что видела тебя в церкви, причем даже не раз!

– Да было дело…

– Так вот кто, оказывается, мне помог!

Миша ничего не сказал на это. Он только смотрел на друга, жадно, словно наверстывая упущенное, читавшего про находки археологов. Радовался. И еще, внезапно вспомнив про то, как ему удалось уйти от электронных игр, думал:

«Это еще неизвестно, кто кому больше помог!»

Часть 2
Царские поклоны
Исторические рассказы

Из первых уст

Это было так давно, что ничто на Земле уже не напоминает об этом…

Все изменило время. И последовавший за тем Всемирный потоп[18]18
  В существовании которого сегодня уже не сомневаются даже ученые.


[Закрыть].

Тогда по одной из допотопных дорог, больше похожей на широкую, хорошо утоптанную тропу, шли двое. Отец – рослый мужчина – и сын, мальчик, только-только начинавший входить в пору юности.

Сын то и дело всхлипывал. Отец тяжело вздыхал. И как-то виновато поглядывал на сына.

Оба они были в изорванной одежде. На руках и плечах – следы побоев. А у отца, кроме этого, на щеке еще краснела большая, совсем свежая рана.

Места, по которым они проходили, были очень красивы. Широкая река Евфрат щедро одаривала здешнюю землю водой. И всюду были зеленые пойменные деревья, пышные высокие травы, самые прекрасные цветы, среди которых летали яркие певчие птицы. А у большого, похожего на море залива и вовсе было прекрасно. В небесно-голубой лазури плескалось великое множество рыб. Виднелись лодки, с которых закидывали сети люди.

На берегу залива отец с сыном увидели глубокого старца. Он сидел на валуне и неотрывно смотрел на восток. Губы его молитвенно шевелились.

Путники подошли к нему и почтительно встали рядом.

Строго учивший сына никогда первому не начинать разговор со старшими, отец сам терпеливо ждал. Наконец старец, почувствовав, что он не один, медленно повернул голову. Увидел незнакомцев. Сказал:

– Мир вам, дети мои! – И, оглядев их, с участием спросил: – Кто вы? И что с вами случилось?

– Я – гончар из Иерихона на Иордане[19]19
  В плодородной долине Иордана к тому времени уже существовал город Иерихон, где, по некоторым источникам, жили потомки Адама в восьмом и девятом поколениях.


[Закрыть], – с низким поклоном ответил отец. – А это мой сын. Чтобы за изготовленную нами глиняную расписную посуду взять потом зерно и всё необходимое для жизни, моя семья целый год трудилась не покладая рук…

– Да, всё правильно, Бог так и сказал: В поте лица твоего будешь есть хлеб твой[20]20
  Быт 3, 19.


[Закрыть], — подтвердил старец.

– Мы с сыном повезли свои товары в Эриду и Ур[21]21
  Самые древние города в мире, располагавшиеся в Месопотамии.


[Закрыть], – подождав, не скажет ли тот что еще, не сразу продолжил отец. – Но по дороге на нас напали грабители и силой отобрали у нас всё. К счастью, тут же начав делить добычу, они принялись ссориться между собой. И благодаря этому нам просто чудом удалось бежать…

– Я слышу о таком уже не первый раз. Неужели в мире стало так много зла? – с невыразимой болью в голосе спросил старец.

– Да, – подтвердил отец. – И оно только умножается с каждым годом.

А кроме этого, людей мучают самые разные беды, болезни, неминуемая смерть…

– И всё это – когда Бог создал человека для вечного блаженства! О, если бы вы только знали, какое блаженство было в Раю! И чего я лишился из-за нарушения данной Им заповеди… Я, а теперь и вы, мои бедные дети. Ведь все вы и сколько вас еще будет на земле – это мои дети, внуки и прапраправнуки!

Сказав это, старец опустил голову и закрыл глаза, из которых полились обильные слезы. Плечи его судорожно вздрагивали.

Мальчик, ничего не понимая, смотрел на него. Ни разу в жизни он не видел, чтобы так горько плакали. Да еще молча! Ему не было еще и десяти лет, но он уже знал, как во время скорбей и бед, громко стеная, сокрушаются и рыдают навзрыд взрослые люди. Не говоря уж о детях, больно обиженных теми, кто посильнее, или жестоко наказанных родителями за дурные дела.

Мальчику стало так жалко этого старца, что он, забывая даже строгий наказ отца, невольно со щемящим до самого сердца участием спросил:

– Ты что, тоже что-то потерял?

Старец поднял лицо, благодаря за такое сочувствие, ласково взглянул на него и глубоко вздохнул:

– Да! Я потерял всё. И даже больше, чем всё…

– Всё – это понятно! Мы с отцом тоже всё потеряли, – кивнул мальчик и недоуменно заморгал. – Но как можно потерять больше, чем всё?

Тут старец улыбнулся сквозь слезы и по-отечески положил свою ладонь ему на голову:

– Да-да… Конечно, ты прав! Бог милостив! И придет время, когда мой Великий Потомок, как обещал Сам Бог, сотрет главу змия[22]22
  Быт, 3,15.


[Закрыть] и возвратит человечеству потерянный Рай. Тогда, наконец, простится и мой грех…

Лицо старца неожиданно засияло! Мальчик еще никогда и ни у кого не видел такого лица… Хотя он уже хорошо знал, как радуются люди в самые-самые счастливые моменты жизни. И взрослые, и дети!

А старец, радуясь сам, порадовал и ограбленных чужеземцев. Он сказал отцу, чтобы тот вместе с сыном шел в Ур, назвал имя, к кому следует обратиться. Там их накормят, подарят новую одежду. И дадут всё необходимое для жизни, причем гораздо больше того, что у них отобрали. А еще, чтобы не повторилась напасть, выделят крепких мужчин, которые проводят их до самого Иерихона!

– Я и сам бы хотел когда-нибудь навестить ваши края, чтобы рассказать и там людям о Боге и Рае, – подумав, добавил старец.

Приветливым жестом он отпустил отца с сыном. И снова стал неотрывно смотреть на восток. Губы его чуть приметно шевелились. Он уже снова молитвенно был с Богом.

Отойдя на расстояние, когда старец уже не мог их услышать, отец взволнованно и с необычайным благоговением сказал сыну:

– Ты знаешь, кто это был?

– Кто?!

– Сам Адам!

Мальчику это ни о чем не сказало.

– Какое странное имя – «красная глина»! – только и удивился он.

– Точнее, как говорят знающие люди, «созданный из красной глины»! – строго поправил его отец. – И знаешь, созданный Кем? Самим Богом! В Раю. И нам с тобой несказанно повезло: мы слышали о Боге и том, что Он пообещал Адаму, из первых уст!

– Но я ничего не понял из того, что он говорил! – пожаловался мальчик.

Отец с улыбкой взглянул на сына и признался:

– Это не так уж и важно! Мне тоже далеко не всё было понятно… Но главное, что я уяснил: зло, беды, болезни и даже сама смерть будут не вечно! А пока… пока мы должны терпеть, всегда всё делать по совести и никогда не забывать о Боге, молиться Ему! Как он…

Отец, замолчав, тоже беззвучно зашевелил губами.

А мальчик оглянулся и, чтобы навсегда запомнить этого старца и его имя, прошептал:

– Адам!