Текст книги "Всё или ничего"

Суть дела

– Слыхали новость?! – подбегая к спорящей, как это было всегда и везде, ребятне, возбужденно закричал мальчик лет десяти. Он был сыном резчика цилиндрических печатей для богатых людей[23]23
  Такая печать, выточенная из твердого, иногда полудрагоценного камня, с резьбой на боковой стороне, прокатывалась по разогретому воску или мокрой глине, в результате чего на слепке появлялась целая картина.


[Закрыть], которым было что опечатывать, и от клиентов отца действительно частенько узнавал что-нибудь интересное.

Поэтому старший сын и наследник богача, для каких, собственно, и изготавливались такие печати, на правах главного, к тому же сильный, высокий юноша, важно сказал:

– Говори!

– Только пока это тс-с! – оглядываясь по сторонам, прошептал сын резчика. – Тайна!

Любопытство мальчишек только усилилось. И даже у их вожака, которого трудно было чем-то удивить, так как от отца он знал всё, что творилось в мире, появилось в глазах нетерпение.

– Ну, не тяни! – потребовал он.

Мальчик торопливо кивнул. Подтянул сползший от быстрого бега ремешок, который с возрастом должен был смениться поясом, как у взрослого. И выпалил:

– Скоро люди опять будут жить в Раю!

Мигом забыв о своем недавнем споре, ребятня дружно набросилась на него с упреками:

– Что?

– Да ты хоть понимаешь, что говоришь?

– В Раю…

– Это когда вход в него, как всем известно, стережет Херувим с огненным мечом!

– Так мы тебе и поверили!

Только один, обычно молчавший и державшийся чуть поодаль, потому что был из очень бедной семьи, мальчик тихо, но с небывалой надеждой спросил:

– Неужели Бог… простил нас?!

– Нет! Мы сами! – гордо приосаниваясь, заявил первый мальчик.

– Как это? – в один голос воскликнули все.

Только сын богача грубо оттеснил своим плечом бедного мальчика в сторону и подтвердил:

– Да, действительно! Это так! – И с удовольствием заметив, что всё внимание вновь приковано к нему одному, с видом явного превосходства продолжил: – Я еще раньше слышал от своего отца, но молчал, потому что это действительно новость не для всех. Хотя скоро о ней узнают все! Так вот… Кое-кто из самых умных и деловых людей, – при этом он погрозил мальчику кулаком, чтобы тот если вдруг и узнал, то не выдавал их имен, – с помощью темных духов что-то и где-то очень хитро построили…

– Огромные пирамиды! – не удержавшись, вставил мальчик.

– Ну да, – нехотя кивнул юноша. – Они поставили их на суше и даже на дне моря. Так вот! Как – это даже мой отец, между прочим, давший на это дело немалые средства, не знает, но эти пирамиды в один миг стукнут по небу, точно молот по наковальне в кузнице. Вся земля вздрогнет. И на нее вновь возвратится Рай!

Радости ребят не было границ.

– Вот это да! – подталкивая друг друга локтями, принялись восторгаться они.

– Надо же!

– Представляете – на земле опять будет Рай!

– И мы будем в нем жить!

– Вот это да!

– Там же ведь так здорово!

– А как же Бог? – уже громко напомнил мальчик из бедной семьи.

Но от него лишь отмахнулись:

– Да какая нам разница?

– Мы же ведь все это – сами!

– Главное, что в Раю!

Мальчишки принялись мечтать, что они скоро будут жить, наслаждаясь Раем, пытались выпытать у главного, когда-когда это будет. Но слышали в ответ только одно:

– Скоро, скоро! Еще при нашей жизни! Это лишь увеличивало их радость.

И только один бедный мальчик, отойдя еще дальше в сторону, не принимал участия в этом веселье. Испуганно сжавшись, он с опаской смотрел на пока еще солнечное – да, с темными облаками, но без черных туч – небо. Судя по всему, эти двое, точнее, их отцы и другие знающие суть дела взрослые говорили правду. И вот-вот случится что-то ужасное. Ибо что хорошего может быть, если люди это делают сами, без Бога? И так вон что творится не только в их городе, но, по рассказам сыновей резчика печатей и их обладателя, и во всём мире. Сплошное зло! А тут вдруг еще такое. Вызов – Самому Богу!

Не важно, получится задуманное у них или, скорее всего, нет, а может быть, это просто пустые слухи, – в любом случае что-то скоро произойдет. Причем самое-самое ужасное!

Что-то скоро да будет! Но – что?

Ноев ковчег

С небом творилось что-то непонятное. Страшное. Даже – ужасное.

Всё оно было затянуто низкими аспидно-черными тучами, внутри которых целыми клубками змей шевелились готовые того и гляди смертельно ужалить ослепительные молнии. Вот-вот мог пойти небывалый дождь.

Но, несмотря на близившуюся непогоду, из города вышла целая толпа людей, одетых в праздничные одежды. Радостно переговариваясь между собой, они направились к громадному кораблю, длина которого была триста локтей, ширина – пятьдесят, а высота тоже пятьдесят.

Это были его строители. Точнее, внуки и сыновья тех, кто, наверное, не меньше ста лет назад начинал мастерить этот корабль из дерева гофер[24]24
  Крепкое смолистое дерево. Большинство толкователей Священного Писания полагают, что это было кипарисовое или кедровое дерево. Кипарис считался самым твердым и прочным деревом и из всех прочих деревьев менее всего был подвержен гниению и червоточине. Кедр же, помимо твердости, отличался легкостью и смолистыми свойствами, почему и употреблялся ассирийцами и египтянами для кораблестроения.


[Закрыть], по заказу известного праведностью своей жизни Ноя. И по строжайше представленному им плану.

Те начинали и продолжали, а они наконец, тщательно осмолив смолою внутри и снаружи, закончили! И вот, в дополнение к заработку, который Ной неукоснительно выплачивал наемным работникам каждый вечер после рабочего дня, они должны были получить сегодня окончательный расчет, точнее – дополнительное вознаграждение.

Вместе с мужчинами шли их жены и дети. Все оживленно переговаривались, гадая – какой будет эта награда, обещанная странным и непонятным для них, даже раздражающим своей чистотой и порядочностью, но всегда твердым на выполнение данного слова заказчиком. Надеялись, что он не поскупится. И самым маленьким будут новые игрушки, тем, кто постарше, – красивая одежда и обувь. Ну, а тем, кто совсем взрослый, помимо нарядов, хмельные, с дикими танцами и песнями пиры и другие различные, которые прежде считались греховными, а теперь обыденными, развлечения. Словом, ешь-пей не хочу! Но никто даже в самых смелых мечтах и предположить не мог, что предложит им Ной.

Этот старец[25]25
  Ко времени окончания строительства ковчега Ною было 600 лет. Подобно другим допотопным патриархам, он жил очень долго. К примеру, Адам прожил 930 лет, Сиф – 912, а Мафусаил, дед Ноя, – 969 (это был самый долговечный из всех десяти допотопных патриархов, а вместе и всех исторически известных людей, от чего пошло крылатое выражение «Мафусаилов век»). Всего же лет жизни самого Ноя было 950.


[Закрыть], встретив строителей с их женами и детьми, разрешил забрать всё, что останется после того, как он со всем своим семейством войдет в корабль, называемый им ковчегом. А это дома и всё, что в них, не считая всего прочего. Огромное богатство!

И, только получив его, строители позволили себе задать праведнику вопрос, который мучил еще их отцов и дедов, но о чем те спросить заказчика не посмели:

– Зачем тебе такой огромный корабль, да еще поставленный так далеко от Евфрата и тем более моря, что ты никогда не сумеешь им воспользоваться?

Вместо ответа Ной, с жалостью глядя на тех, кто, построив спасительный корабль, получил плату и вскоре погибнет, предложил всем, кто хочет, тоже войти в него. А после – жить добродетельной жизнью! Но люди от этого только отмахивались и смеялись. Они уже предвкушали небывалое развлечение!

Тогда старец, показывая на совсем маленького мальчика с пока еще по-детски добрыми и чистыми глазами, сказал:

– Ну пожалейте хотя бы его!

Мальчик и сам почему-то вдруг захотел покататься на этом корабле. Он даже невольно шагнул вперед. Однако родители тут же потянули его назад:

– Куда?! А кто будет нас утешать и ухаживать за нами, когда мы состаримся?

Так ничего и не добившись, Ной отпустил людей. Вместе со своей женой, сыновьями – Симом, Хамом, Иафетом – и женами сыновей вошел в ковчег. Затем к нему (по слову Бога, повелевшему Ною взять с собой от всякой плоти по паре) сами, отовсюду, покорной вереницей потянулись животные, птицы и даже пресмыкающиеся. Но даже такого никогда не виданного и не слыханного чуда не заметили в угаре своего греховного веселья люди!

Очнулись они лишь в семнадцатый день второго лунного месяца[26]26
  В конце ноября нашего, юлианского года, по подсчету составившего Библейский словарь богослова с мировым именем профессора Н. Н. Глубоковского (1863–1937).


[Закрыть], когда Бог Сам затворил ковчег, разверзлись, как гласит Священное Писание, все источники великой бездны, и окна небесные отворились…[27]27
  Быт. 7, 11.


[Закрыть] И начался Великий потоп.

В смертельном ужасе принялись метаться люди, видя вокруг себя одну лишь неумолимо поднимавшуюся… выше домов… выше ближайших холмов (а после, когда их уже не стало – и гор) воду. Но было уже поздно – как только Господь затворил ковчег, уже словно были отрезаны пути для всякого покаяния…

И значит – спасения![28]28
  Имеется ряд неоспоримых свидетельств, отсчет которых начинается с глубокой древности, о реальности существования Ноева ковчега. В античности (во Фригии) даже чеканили монеты с его изображением, а принесенные с горы Арарат частички ковчега использовались как талисманы, исцеляющие от болезней и защищающие от зла… Видели его и в XIX в. А во время Первой мировой войны, в 1916 г., русский военный летчик Владимир Росковицкий, пролетая над Араратом, увидел то, что назвал «лежащим большим судном». Предположив, что это Ноев ковчег, он зарисовал увиденное и подал обо всем соответствующий рапорт. Год спустя Россия отправила большую экспедицию на гору Арарат, которая нашла ковчег и сделала множество его фотоснимков, однако в ходе революции ее отчет бесследно исчез. В октябре 2009 г. ученые вновь побывали на горе Арарат и, по их сообщениям, побывали внутри Ноева ковчега, сняв это на видео.


[Закрыть]

Исполнение пророчеств

Если бы какой-нибудь чужеземец спросил у мальчишек, которые помогали взрослым воздвигать необычайно высокую башню, словно стрелу, направленную прямо в небо, сколько они получают за свой труд, то они бы просто обиделись. Как это сколько? Они работают – даром! Как и все их отцы!

– Мы строим город и башню высотой до небес! – с нескрываемой гордостью добавили бы они то, что знали со слов старших. – И этим сделаем себе имя, которое навсегда обессмертит нас!

Увы, и это было действительно так.

Прошло немало времени после Великого потопа. Потомки Ноя, уже не помня о том, что бывает, когда человечество забывает о Боге и начинает жить так, будто Его нет, решили помешать осуществлению Божественного пророчества о всеобщем рассеянии потомков Ноя. Язык тогда был единым. Прекрасно понимая друг друга, они сумели договориться, а затем дружно и споро принялись за создание такого центра, который был бы виден издалека и объединил бы их всех вокруг себя![29]29
  Толкователи Библии считают, что главными виновниками этого богопротивного намерения, скорее всего, были потомки сына Ноя – Хама.
  Члены этого нечестивого племени из опасения угрожавшего ему рассеяния и рабства обманом и лестью сумели вовлечь в него и благочестивые племена.


[Закрыть]

Труд был тяжелым. Камней в Сеннаарской долине, которую строители выбрали для города и башни, не хватало. Поэтому приходилось делать крупные, увесистые, больше похожие на плиты кирпичи. Их изготавливали из глины и затем обжигали[30]30
  Подсчеты показывают, что только для одной Вавилонской башни понадобились десятки миллионов таких кирпичей.


[Закрыть]. Вместо извести употребляли земляную смолу[31]31
  Эти детали, упомянутые в Библии, подтвердились археологическими раскопками, которые доказали, что древние вавилоняне умели изготавливать искусственный кирпич и были хорошо знакомы с употреблением земляной смолы, или асфальта.


[Закрыть].

Вслед за родителями, а то и опережая их, каждое утро мальчишки дружно спешили к стройке. На ходу они делились последними новостями. Шутили. Смеялись. И сообща радовались, видя, что башня за последний день стала хоть ненамного, но выше… Выше! Выше! И вдруг…

Однажды юноша, догнавший ребят, потому что жил дальше всех, с изумлением увидел, что все они пребывают в каком-то сильнейшем волнении и даже испуге.

– Что случилось? – спросил он у своего ближайшего друга. И совершенно не понял, что тот ему ответил.

Впрочем, и друг, судя по ошеломленно вытянувшемуся лицу, не понял его. Он вообще почему-то говорил на каком-то совершенно непонятном языке! Что-то наподобие «бур-бур-бур» или «бар-бар-бар». Тогда юноша, недоумевая, обратился к другому мальчику… третьему… четвертому… пятому… Но и они не могли понять его. А он – их.

Начались крики, ссоры. Гнев на то, что никак не поймут тебя. И страх от того, что ты сам не можешь понять других…

В панике дети бросились к своим отцам. Но – то же самое было у взрослых!

Лишь постепенно люди нашли тех, у кого язык остался таким же, как и у них. Но договориться с остальными, абсолютно не понимая друг друга, уже не смогли.

Так, оставив башню недостроенной, они разошлись в разные стороны, отчего зародились разные народы, говорящие на разных языках. Никто даже так и не понял, что произошло. А произошло вот что.

Как гласит Библия:

«И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие.

И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот, что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого.

И разсеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город (и башню).

Посему дано ему имя: Вавилон[32]32
  Вавилон — от древнееврейского глагола «balal», что значит «смешивать».


[Закрыть], ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда разсеял их Господь по всей земле»[33]33
  Быт. 11, 5–9.


[Закрыть].

Перекати-поле

Век за веком… Тысячелетие за тысячелетием… Особенно в те годы, когда жил Адам и, одновременно с ним, другие первые допотопные патриархи… Да и еще долго после Ноя, который родился уже позже смерти Адама, – люди, хотя при выборе между добром и злом все больше и больше склонялись в сторону зла, все равно верили в Единого Бога.

Они расселились по всей земле.

Одни научились добывать металл. Другие, особенно те, которые зашли далеко на север, пока еще все делали орудиями из камня. Жили они в пещерах, обогреваемых пламенем день и ночь заботливо поддерживаемых костров. Как, например, племя, которым властно управлял суровый и сильный вождь, носивший очень подходившее ему имя Гром.

Племя поклонялось Богу. Молилось Ему. Просило о помощи, особенно в трудное время и перед началом больших, важных дел. И никогда не забывало благодарить Его за нее.

По издревле заведенному предками правилу ходящие в звериных шкурах люди даже в самые голодные годы приносили Богу в жертву лучшую часть добычи охотников, рыбаков и того, что, по милости Божией, им дарила земля: первый сноп пшеницы, ягоды, дикий мед… Здесь даже представить себе не могли, что может быть как-то иначе! И вдруг с изумлением узнали, что на расстоянии дневного перехода от них поселилось племя, у которых… другой бог!

Первыми об этом узнали, конечно, мальчишки. Однажды, ловя рыбу, они увидели на противоположном берегу дальней реки незнакомых ровесников. Любопытство оказалось сильнее немалой ширины, опасной глубины и бурного течения.

Ребята из племени Грома, будучи более храбрыми, первыми переправились на другую сторону. Пообщались с пришельцами, правда, конечно, жестами. Но за половину дня кое-что поняли.

И, возвратившись в пещеру, предложили взрослым самую большую пойманную ими рыбину отнести не к сложенному из камней жертвеннику Бога, а бросить прямо в огонь костра…

На вопрос: зачем – они объяснили:

– Так делают те, что живут за Медведь-горой.

– Да!

– Потому что у них бог – костер!

– Что?! – ахнули взрослые.

– Вы что, поганых ягод в лесу объелись?!

А мальчишки, хоть уже и начали понимать, что тут что-то явно не то, уже не могли остановиться. И все так же наперебой продолжали:

– Бога-то мы не видим!

– А костер – вот он!

– Красивый, живой!

– Он нас кормит, греет…

– Светит, когда темно!

– Разве это не бог?

Мальчишек отцы, конечно, жестоко выпороли. А затем, по велению Грома, самые расторопные из мужчин отправились в сторону похожей на медведя горы. Узнали, в чем дело. И доложили вождю.

Да, все верно. Рядом появилось племя, которое проживало когда-то в степи. Но оттуда его вытеснили. И теперь оно, словно жалкий катун[34]34
  Так, к примеру, в Сибири и других местах называют растение больше известное как «перекати-поле». Оно представляет собой колючку-кустарник с цепкими веточками, которое, отмирая, отрывается от своего корня и в виде крупного шара катится по ветру, рассеивая семена.


[Закрыть], носимый ветром, скитается по земле.

Нравы у чужаков самые что ни на есть худые. Подозрительны, злы, трусливы… А поклоняются они вместо Бога – тут мальчишки правду сказали – своему костру, принося ему в жертву даже людей!

Услышав такое, Гром повелел, помолившись всем племенем Богу, выступить против непрошеных соседей непримиримой войной. Мужчины взяли боевое оружие и без труда одолели их. Погнали от себя как можно подальше, точно могучий ветер – перекати-поле. Но…

Первое семя плевел все-таки было посеяно в чистом поле сердец этих людей. И дало свои всходы. Правда, не сразу.

Пока были живы родители тех мальчишек, об отступлении от Истинного Бога и думать было нельзя. Но когда произошла смена поколений, вспомнились те, полученные в детстве, сомнения и чужой пример. Потом кто-то первым поклонился, если не костру, то принесшему ему удачу боевому топору. Кто-то за что-то – самому высокому в округе дереву… Другие – мшистому валуну… Светящемуся в ночи тусклым светом пню… Реке…

А через сотни и новые тысячи лет в Вавилоне, Египте, Элладе, Риме, во всех, за исключением Палестины, краях земли появились и те, кого люди стали считать своими богами. Совсем забыв о создавшем и помнящем их – Боге!

Неведомый Бог

Теон, сын купца Клеанфа, вернулся в родной город Синопу[35]35
  Город на южном берегу Эвксинского Понта, как называлось в античности Черное море.


[Закрыть] из Афин, куда плавал на большом торговом судне вместе с отцом. Конечно же, сразу после возвращения его обступили друзья и даже малознакомые ребята.

Никто из них не был в далеких Афинах. Поэтому вопросы сыпались, словно из рога изобилия. Польщенный вниманием Теон, по своему обыкновению высокомерно и с насмешками, старался ответить на каждый:

– Ты что, правда был в Афинах?

– А что, разве не видно?

– Конечно, вон какой у тебя расписной новый хитон да сандалии – не чета нашим… Ну и как тебе эти Афины?

– Большие. Красивые.

– И Парфенон[36]36
  Знаменитый мраморный храм на Акрополе в Афинах, колонны которого достигали почти 10-метровой высоты.


[Закрыть] видел?

– Да как же его не заметить, когда он на самом верху горы!

– А в самом Парфеноне – был?

– Конечно!

– И статую Афины Парфенов видел?!

– Так же, как вот сейчас – тебя!

– Ну и… какая она?

– Какая-какая… высокая! Такая, что если на самый верх посмотреть, то ваши фригийские шапки с голов слетят! Поверх дерева – вся из слоновой кости, а одежда из чистого золота! Я слышал, как один афинянин говорил отцу, что эти одежды снимают со статуи, когда городу угрожает опасность. И вообще одна эта Афина Парфенос стоит больше самого Парфенона! А за воротами – стоит еще одна, громадная бронзовая статуя Афины-Промахос![37]37
  То есть Афины-Воительницы. Эта статуя работы одного из самых великих древнегреческих скульпторов Фидия была около 17 метров высотой.


[Закрыть]

– А это правда, что копье у нее из чистого серебра?

– Не знаю, на зуб не пробовал! – смеялся Теон. – Но то, что наконечник этого копья и гребень ее шлема сверкают на солнце так, что их хорошо видно еще издалека с моря, – это точно!

О чем только не спрашивали ребята. И какие в самом лучшем городе всей Эллады улицы, площади, фонтаны? Храмы, дворцы и дома? Что интересного на агоре-рынке? Каковы, наконец, там на вид и по нраву жители? Так продолжалось до тех пор, пока кто-то, словно подытоживая все сказанное, не спросил:

– Ну, а что тебе запомнилось в Афинах – больше всего?

– Что?

Теон на несколько мгновений задумался. Неожиданно стал серьезным. И ответил:

– Один храм!

– Всего-навсего?

– Только один? – засмеялись теперь уже ребята, мстя Теону за высокомерие и несбыточную для них, даже в мечтах, поездку.

– Какой же именно: конечно, Афины? – стараясь перекричать друг друга, принялись уточнять они.

– Зевса?

– Диониса?

– Аполлона?

– Нет, – отрицательно покачал головой Теон. – Не пытайтесь, все равно не сумеете угадать!

И, оглядев недоуменно уставившихся на него слушателей, сказал:

– Неведомого Бога!

– Кого-о?!

– Я же сказал – Неведомого!

Теон многозначительно поднял палец:

– Храмов в Афинах – не счесть. Наверное, всем богам! Но, видно, как сказал мой отец, афинянам чего-то не хватает, коли они поставили и такой храм! А ведь они одни из самых умных людей в мире. Ведь там живут лучшие стратеги, поэты, ученые и сам великий философ Сократ!

Услышав такое, ребята разом перестали смеяться. Призадумались. Один из них так старательно стал чесать висок, что даже сдвинул свой фригийский колпак на самый затылок.

В ответе Теона прозвучало для каждого из мальчишек нечто очень и очень важное. То, о чем обычно не говорят вслух, но чувствуют, особенно в этом возрасте, еще не загрубевшим с годами сердцем. Испытывая при этом острую жажду, которую до конца, как ни старайся, не может утолить ни Афина, ни Аполлон, ни даже главный небожитель – Зевс…

В богов в те времена[38]38
  IV–III вв. до Рождества Христова.


[Закрыть] верили если не все, то почти все. Неверующий человек, если такой и находился на целый город или даже царство, вызывал жалость и считался безумным. Взрослые приносили жертвы. Маленькие, в виде зерен благовоний, – на домашний алтарик. И большие – от птиц до скота, как положено, – в городские святилища. С ранних лет они приучали к этому и своих детей. Рассказывая при этом великое множество захватывающих историй про почитаемых ими богов. О бесконечных пирах на Олимпе, зависти, мести, вражде, от которых больше всего доставалось в итоге людям… Назывались красивые, звучные имена. Подробно объяснялись непонятные для детского ума названия и детали.

Лишь на один вопрос никто из родителей не мог дать вразумительный ответ: зачем эти боги устроили мир так, что всех, от царя до последнего раба, и неважно, был ты всю жизнь честным человеком или убийцей-грабителем, после смерти ждет жуткий, печальный Аид? И еще: почему столько зла, войн, несправедливостей безнаказанно творится вокруг, когда все хорошие люди жаждут добра и мира? Почему так? Куда только смотрят боги? Увы! На это следовало в лучшем случае молчание, в худшем – затрещина от самих раздосадованных собственной беспомощностью взрослых…

А тут – Неведомый Бог! Может, Он сможет дать людям что-то другое? Как для временного, так и для вечного?

Да, было над чем задуматься синопским мальчишкам. И – больше не споря, согласиться с Теоном, что это, действительно, самое удивительное, что он только мог привезти из Афин!

Главное поражение

В одном из финикийских городов, завоеванных Александром Македонским, мальчишки больше всего любили играть… в этого самого вражеского полководца!

Самое поразительное, что даже взрослые, некоторые из которых еще страдали от недавно полученных от его воинов ран, не препятствовали этому. Во-первых, благодаря тому, что они вовремя успели сдаться, город и его жители были милостиво пощажены, в отличие от соседнего Тира, который постигла страшная участь за то, что он решил сопротивляться до конца. А во-вторых, если разобраться по справедливости, – наблюдая за детьми, рассуждали мужчины в степенных беседах, – этот Александр действительно великий человек. Никто на земле до него не сумел добиться того, что совершил он.

Завоевав всех, кто оказался на его сокрушительном, почти не знавшем поражений[39]39
  Например, посланный Александром Македонским наместником Понта полководец Зопирион был разбит вместе со своим 30-тысячным войском героическими защитниками города Ольвии (по другим, более поздним источникам – скифами).


[Закрыть] пути, он после этого объединил людей. Построил множество новых городов, самым значительным из которых дал свое громкое имя. Оживил торговлю. Принес на Восток знаменитую эллинскую культуру. Пообещал всем покоренным народам, что они отныне – равноправны. А самое главное – установил повсюду, как верилось теперь многим, раз и навсегда – прочный мир и единство. Серебряная монета и та у всех теперь одинаковая – с профилем Геракла, в котором стали постепенно угадываться легко узнаваемые черты Александра.

Первый случай, когда это допустили эллины, считавшие недопустимым кощунством помещать на монетах изображения человека при его жизни, каким бы великим он ни был. Такой чести прежде удостаивались одни лишь боги! Хотя что удивляться? Александр Македонский и так уже бог. Зевс-Аммон!

Именно так решили египетские жрецы, когда он покорил и их древнейшее царство… А затем это во всеуслышание торжественно было объявлено по всей великой державе.

Поэтому мальчишки играли в Александра Македонского не только как в непобедимого полководца, но и как в настоящего бога. На этом настоял их предводитель, по праву самого старшего и сильного, а также потому, что его предки были из Фессалии, которая находилась по соседству с Македонией.

Каждый раз после очередной «победы» над «трусливыми персами» ребята организовывали пир, принося все, что только можно было стянуть из дома. И их предводитель важно водружал на свою голову, конечно, не лавровый, как у олимпийских небожителей, за это ему уже непременно досталось бы от взрослых, а травяной, с цветами, венок.

Так продолжалось до тех пор, пока из далекого Вавилона вдруг не пришла невероятная новость: базилевс Александр (именно так теперь стал величаться великий полководец), их царь и бог… умер. В самом расцвете молодых лет. И от чего? От простой лихорадки!

После этого, как ни настаивал на продолжении новых «сражений» предводитель, любимая игра сразу расстроилась… А потом и вовсе сделалось не до игр. Вместе со взрослыми мальчишкам пришлось взять в руки уже самые настоящие, боевые мечи и копья.

Все дело было в том, что ближайшие друзья-соратники Александра прямо у одра умершего полководца принялись делить между собой все то, что тому удалось завоевать. Как и бывает в подобных случаях, договориться по-доброму не удалось. Начались еще более кровопролитные, чем прежде, войны. Держава стала разваливаться прямо на глазах. И в одночасье рухнуло все, что уже казалось людям созданным самым великим из них человеком, – навечно…