Текст книги "Охота на оборотня"

Глава 18

Сменив камуфляж на цивильную одежду, Жданов наскоро перекусил, убрал за Марсом кучи из специального лотка, не забыв похвалить умную собаку. Затем достал из кладовки большую сумку, сложил туда кое-какие вещи, вытащил из-под дивана зачехленное охотничье ружье. Псина чуть не сошла с ума от радости.

– Нет, Марсик, зря не прыгай. Сегодня мы едем не на обычную охоту, – засмеялся Михаил, – а на особую, двуногую дичь.

Миша Жданов вполне мог быть неплохим человеком, если бы не редкая по силе влюбленность в самого себя. Отец его умер слишком рано, и Миша его почти не помнил. Мать же считала, что ее ребенок самый необыкновенный, с совершенно уникальными способностями и замечательным характером. Материнская любовь не слепа, она близорука. Скромные достоинства Миши мать видела как бы через очки с большими диоптриями. Ее восхищение быстро передалось сыну, и он вскоре сам уже требовал от окружающих постоянного внимания и подтверждения своей незаурядности. Посредственные успехи Миши в учебе мать объясняла происками завистливых учителей. Когда же сын два раза подряд провалился на вступительных экзаменах в институт и впереди замаячил призыв на срочную службу, она откупила его от армии и устроила мастером в автопарк, где сама долгие годы работала главным бухгалтером. За это время она сумела обзавестись неплохими связями и поднакопить денег.

Три года назад мать умерла, и для Жданова начались тяжелые времена.

Отношения в автопарке со многими испортились, и он ушел на завод в вахтеры, но непомерные амбиции требовали больших и легких денег. И тогда ему пришло в голову ограбить родной завод. Одна мысль, что мимо в обычной сумке проносят огромное количество столь нужных ему денег, сводила Мишку с ума. Но для этого нужны были помощники, а проще – подельники. И такой человек на примете у него был!

Мишке чем-то нравился Гера, несколько раз болтали у проходной. Знал Жданов и за что тот сидел и решил, что лучшей кандидатуры ему не найти. Договорились они быстро, Герасимову давно наскучила нынешняя его пресная жизнь. Свою идею они лелеяли и вынашивали чуть ли не год. Парней подобрал Гера, но без оружия план невозможно было осуществить. А оружие стоило дорого. Тогда пришла мысль разжиться деньгами в автопарке. Заодно и проверить молодняк в действии, повязать кровью. Стволы Жданов «позаимствовал» на родном заводе. Дружеские до безалаберности отношения в коллективе вахтеров легко позволили ему сделать копии со всех ключей «ружейки».

Все удалось! И сегодня Жданов окончательно уверовал в свою избранность и неповторимость, в свой успех.

Гараж его находился во дворе, так что через десять минут он уже ехал по городу, подпевая дешевеньким мелодиям, несшимся из динамика магнитолы. Он останавливался трижды: около продуктового магазина, около дома в «цыганском поселке» и около аптеки, где пришлось постоять в небольшой очереди. Сзади Мишки стояли три женщины и парень в солнцезащитных очках, который, рассмотрев ассортимент, покинул аптеку. Мишка еще рассчитывался за бинты, шприцы и лекарства, а запыхавшийся Юрий Астафьев уже докладывал шефу о покупках вахтера.

– Набрал кучу всего. – Астафьев начал перечислять, снимая темные очки и устраиваясь на заднем сиденье шавринской «девятки». Опера, выбрав для слежки Алешкину машину, рассчитывали, что тонированные стекла надежно скроют их.

– Значит, точно – вахтер! – восхитился Зудов, сидевший рядом с хозяином машины – Шавриным. – Как, кстати, там этот Полькин?

– За ночь дважды приходил в себя, но говорить еще не может, – ответил Алексей, стараясь не упустить из виду отъехавшую от аптеки белую «Ниву».

– Куда ты, на хрен, лезешь ему в багажник! Он же сейчас нас вычислит! Я бы на его месте давно все просек! – неожиданно закричал Павел.

– Давайте свернем налево, все равно он сейчас выедет на Ленина, там другого пути нет, через рельсы он не поедет, не паровоз, – советовал дышащий Шаврину в ухо Астафьев.

– Да отстаньте вы все! – огрызнулся Алексей. – Сам знаю, как вести!

Волновались они напрасно: Жданов настолько уверовал в себя, что ни на что не обращал внимания.

* * *

Вскоре выехали за город, и машин стало меньше. Шаврин свернул к небольшому кафе, торгующему и мороженым на вынос. Это была фора, которую оперативники позволили дать «Ниве». Пока Юрка покупал всем желанное в этот жаркий день мороженое, оперативники закурили.

– Не уйдет? – нервно спросил Павел.

– Да куда он денется, – отмахнулся Алексей. – Тут дорога на тридцать километров прямая как стрела, сворачивать некуда, я его достану за пять минут.

Так и произошло: на первом же пригорке они увидели вдалеке знакомый белый силуэт машины.

– Не прибавляй больше, а то сейчас нарисуемся ему под зенки. Трасса-то пустая! – сказал Зудов, чередуя порцию никотина с мороженым.

Обычно в это время, да еще в субботний день, по шоссе из Железногорска несся поток машин в соседние деревни и дачные поселки. Но сегодня почему-то было затишье. Они проехали поворот на Воскресенку, холмы остались позади, и дистанция между машинами сократилась метров до трехсот. Алексей машинально начал прибавлять скорость, слишком уж хороша была эта федеральная трасса. Зудов хотел было в очередной раз тормознуть его, но потом резко подался вперед и попросил Астафьева:

– Юрка, дай-ка мне нашу оптику!

Павел поднес бинокль к глазам и через секунду тихо, смачно выругался.

Упавшим голосом сказал Алексею:

– Все, тормози! Эта не та машина.

– Как не та? Других не было, – опешил Шаврин. – Может, он сменил номер?

– Ага! – взорвался Павел. – И прицепил багажник! Другая это машина, и номер другой, и знак «шипы»! Просрали мы его!

Шаврин остановился, все вышли из машины. Юрка закурил, а Зудов, выкинув остатки мороженого и пометавшись от бессильной злобы, пнул колесо «девятки».

– А машина-то в чем виновата? – спросил Алексей. – Ну, мы облажались, а она-то при чем?

Зудов послал на три буквы не только авто Шаврина, но и его самого. На это Алексей обескураженно развел руками, погладил капот машины и сочувственно переглянулся с Юрием. Таким Павла они видели крайне редко.

– Все, с меня теперь скальп снимут, а не только погоны, – закуривая, сообщил Павел.

Это была его идея – выследить Геру и его банду по их наводчику. Ему стоило большого труда уговорить пойти на это рисковое дело начальника ГОВД Петухова и прокурора. Те просто предлагали взять Жданова и выжать из него допросами все, что он знал. Зудов убедил, что против Жданова у них ничего нет, ни одного отпечатка пальцев, – только запах пороха из ствола. И такой бесславный конец грандиозной идеи!

– Постойте, а что мы так рано паникуем? – сказал Шаврин. – Мы проехали от кольца всего десять километров. Куда он мог свернуть за это время?

– На Воскресенку, – напомнил Юрий.

– Если туда, то это все, мандец, – признался Зудов. – Там кругом дачи, деревни, выезд на Саратовскую дорогу, и хрен мы его там найдем.

– Там дэпээсники стояли, – напомнил Астафьев. – Тридцать третье отделение, это, кажется, Покровские. Может, они его видели.

– А это верно! – обрадовался Павел. – Хоть какой-то шанс! Поехали, пока они не сменили точку, – скомандовал он.

О том, что гаишники еще стоят на перекрестке, усердно мигая фарами, сообщали все встречные машины. Особенно усиленно они это делали, видя, с какой бешеной скоростью несется зеленая «девятка». На требовательно-радостный взмах жезла Шаврин остановился с огромной радостью. Зудов не дал инспектору даже начать свой традиционный запев.

– Кривовский уголовный розыск, майор Зудов! – крикнул он и резво выскочил из машины, на ходу доставая свои корочки.

Инспектор – крупный детина – с явным разочарованием взял под козырек.

– Слушай, лейтенант, – обратился к нему Зудов, – за прошедшие десять минут на Воскресенку не сворачивала белая «Нива» с госномером 566УРН?

Лейтенант, усиленно припоминая, напряг красное, широкое лицо, но его опередил напарник, молоденький сержант с рыжими, запорожскими усами, сидевший за рулем.

– Нет, не было, абсолютно точно! Мимо нас на Воскресенку проехало машин пять, не больше, и все как на подбор иномарки.

– Так, а куда же мог подеваться наш клиент? – удивился Павел. – Последний раз мы видели его на кольце.

– А он точно поехал в эту сторону? – переспросил лейтенант.

– Да, точно! – чуть не взвыл Павел. – Больше некуда.

– Тогда тут только два съезда, к прудам направо, туда ездят парочки купаться, и налево – дачный массив, – развел руками лейтенант.

– А у прудов какое-нибудь жилье есть? – поинтересовался Зудов. Сейчас он был готов уцепиться за любую соломинку.

– Да были там раньше штук пять домиков, – припомнил сержант, – но я там давно не был. Карпа там разводили. Потом забросили. Что у вас за клиент-то?

Серьезный?

– Более чем. Слыхали про вчерашнее ограбление в Кривове?

– А как же! – заинтересованно переглянулись гаишники. – А правда, что они там три лимона взяли?

– Правда, – скривившись, признался Павел. – Больше даже. Этот на «Ниве» как раз к ним и ехал, там один раненый должен быть. Где-то они рядом с городом.

– Ого! – восхитились оба инспектора. – И оружие у них есть?

– Как в арсенале, – подал из машины голос Шаврин. – Калаш и штуки три ТТ.

А может, даже и гранаты, одну они в проходной рванули.

Гаишники переглянулись. Конечно, подставляться под пули не хотелось, но участие в задержании столь крупной «рыбы» могло пойти на пользу карьере.

Понимали они друг друга с полуслова, не первый год работали вместе.

– Может, помочь вам? Нам уже тут ничего не светит, – сказал лейтенант.

Он неодобрительно покосился в сторону несущихся мимо машин, словно видел, как, проехав пост, они начинают интенсивно мигать встречным автомобилям.

– Хорошо, – быстро согласился Павел. Ждать помощи из города – слишком долго, а тут такие добровольцы. – Тогда сгоняйте на эти самые пруды, посмотрите, что там. Ищите две машины, про «Ниву» я уже сказал, а еще там должна быть «десятка» темно-зеленого цвета, номер не знаем. Если увидите, ждите нас, сообщите по рации, как будем действовать, обсудим, одни не суйтесь.

Слишком опасно. Покрошат в капусту.

Договорившись о связи, гаишники умчались.

Глава 19

В дачном домике Жданова шел разговор между подельниками.

– И где вы их закопали? А то как бы потом не нарваться. Яблоню там сажать буду или что еще, – поинтересовался развалившийся в кресле хозяин.

– Рядом с с-сарайчиком, с-слева, в метре примерно, – ответил Толян, бинтуя раненого патрона.

– Понятно, – кивнул Жданов и задал вопрос, давно мучивший его:

– И сколько теперь нам приходится каждому на рыло? – Он покосился в сторону большой спортивной сумки, стоявшей между креслами.

– Ну, посмотри, посмотри сам, разрешаю, – понял его взгляд Гера.

Михаил торопливо расстегнул молнию. Несколько секунд он молча рассматривал содержимое сумки, а потом истерично засмеялся. Толян пристально посмотрел на Геру, но тот еле заметно отрицательно мотнул головой.

– Рано, – одними губами шепнул он и повернулся к вахтеру:

– Чего ржешь-то?

– Да так, хорошо! Аж в голову ударило. Так я возьму на текущие расходы кусков восемьдесят? – спросил он, держа в руках несколько пачек.

– Возьми, только не засветись с ними. А то начнешь по кабакам шиковать. Ты не думай, что если вчера тебя менты отпустили, то больше трепать не будут. Они в тебя как волки вцепятся. Походишь еще на допросы.

Переложив деньги в свою сумку, Жданов подошел и внимательно осмотрел рану Герасимова. Вопреки его ожиданиям, не похоже было, чтобы он собирался в скором времени загнуться.

– Эк тебя угораздило! – с нотками сочувствия сказал Михаил.

– Да фигня, – поморщился Гера. – Похоже, ничего серьезного не задело, а то бы крякнул давно. Я такого в зоне полно навидался. Сейчас только слабость, голова кружится, и все. В следующий раз привези побольше гранатового сока, он хорошо гемоглобин поднимает. И бинтов, что ты три штуки-то привез? Зажлобился?

Наконец Герасимов завел разговор о том, что мучило его больше всего:

– Паспорта когда будут готовы?

Жданов пожал плечами.

– Не знаю. Парень все завтраками кормит.

– Он задаток взял?

– Да.

– Сколько?

– Сорок кусков. Но говорит, что сложно, трудно. Намекает, что хорошо бы еще подкинуть.

– Если в пределах разумного, добавь. А будет сильно выдрючиваться, скажи, что получит маслину в лоб, а не деньги!

Гера потихоньку приходил в ярость, но доза героина, принятая им перед перевязкой, глушила эмоции. Слишком с этими паспортами все шло медленно, не было определенности.

Между тем Жданов пребывал в некоторой прострации. Никаких паспортов он никому не заказывал, и знакомый в паспортном столе – чистый блеф. Он надеялся, что сможет после завершения дела убрать этих двоих, но никак не мог представить, как это реально можно сделать. Оружие они куда-то припрятали, хотя Толян встретил его с автоматом. Жданов знал наверняка, что под подушкой Геры лежит пистолет, но где еще один?

С этими мыслями он вышел к машине и уложил в багажник сумку. Мимо ворот проехала, урча двигателем, машина. Михаил насторожился, но звук мотора затих где-то на соседней улице.

«Дачники съезжаются, суббота», – подумал он и был очень не прав.

Зудов и его команда проехали бы мимо его дома, но хозяина невольно выдала его собственная собака. Марсик подлез под ворота и с любопытством разглядывал проезжающую машину.

– Это же пес Жданова! – воскликнул Астафьев, единственный из присутствующих, кто видел, как вахтер грузился в машину.

– Ты уверен? – спросил Павел.

– Конечно, на все сто! Это спаниель! Смотри, холеный какой! У меня такой был в детстве.

– Точно спаниель, – подтвердил заядлый собачник Шаврин. – Лет пять по возрасту, не больше.

– Тогда сворачивай! – приказал Павел.

Остановив машину в ближайшем переулке, в разведку отправили Юрку.

Осторожно подойдя к дому, оперативник поначалу немного растерялся: в оцинкованном железном заборе не было ни одной щелочки. Помог все тот же Марсик, который стоял около калитки и дружелюбно помахивал хвостом. Ворота немного не доходили до земли, именно в эту щель и пролез пес. Юрию не оставалось ничего другого, как наклониться, согнувшись в позу молящегося мусульманина, и заглянуть во двор через «собачью дверь», вызвав этим немалое удивление Марсика.

Астафьев мало что мог отсюда увидеть, но главное оказалось в поле его зрения – колеса и задок белой «Нивы». Тогда он поднялся на ноги и махнул рукой остальным.

– Давай, Лешка, врубай рацию, вызывай, кого только сможешь, пусть перекрывают дороги и летят сю-Да, – с облегчением приказал Зудов. Самое страшное было позади, они сумели найти хитроумного вахтера.

Глава 20

За эти дни у Толяна развилась какая-то фантастическая интуиция. Он, например, еще до налета точно знал, что не все пройдет так гладко, как они задумывали. Да и когда Серый сломал себе руку, заика сразу зачислил его в покойники, а заодно почему-то и его толстого друга. Жданова он также заранее «приговорил», хотя видел его сегодня впервые.

– Не нра-авится он мне, – сказал заика, закончив перевязку. У Геры от слабости выступил на лбу пот, и Толян заботливо промокнул его полотенцем. – С-сдаст он нас, сука.

– Мне он тоже не нравится, – признался патрон, с трудом опускаясь на подушки. – Скользкий парень, это я давно понял.

Толян подошел к окну и сразу уловил легкое, незаметное движение под воротами.

– Гера, там кто-то есть за забором! – отпрянув от окна, сказал он.

– А этот пидор где? – вскинулся Гера.

– Не зна-аю.

– Все-таки привел с собой хвоста, вертухай позорный! – скрипнул зубами Герасимов.

«Сдал ментам или на хвосте привел, недоносок?»

В машине шло небольшое совещание.

– На соседних дачах вроде никого нет, чуть подальше к пруду кто-то музыку гоняет, – доложил Шаврин.

– Надо попробовать зайти с соседних участков, там заборы пониже – обычный штакетник, – размышлял Зудов. – Главное, не дать им уйти. Юрка, иди к тому дому, слева. А ты, Лешка, давай через этот участок, а я попробую с ними поговорить.

Но говорить ему не пришлось. Лишь только Шаврин перескочил через забор во двор соседнего дома, одновременно со звоном разбитого стекла прогремела автоматная очередь. Сломя голову Алексей бросился за угол дома. Там он перевел дух, почесал лысину и, опустив глаза, обнаружил в своей ветровке солидную дырку.

– Еханый бабай, в прошлое воскресенье только купил! – с досадой пробормотал он, как-то даже не думая о том, что такая же дырка могла быть совсем в другом месте, например в его собственном брюхе. «Тогда бы и ветровку жалеть было некому», – как-то отстранение подумал Шаврин.

Маневр Астафьева – прыжок на соседский участок – также сопровождался выстрелами, только теперь пистолетными. Это Гера велел Толяну вывезти кровать на середину комнаты. Таким образом он контролировал окна, выходящие на участок, в руке у него был пистолет.

– Герасимов, Жданов и все остальные! Бросайте оружие и выходите по одному!

Дом окружен, сопротивление бесполезно! – закричал Павел.

В ответ прозвучала автоматная очередь. С трех метров оцинкованное железо забора прошивалось как бумага, и Зудов боком прижался к угловому столбу из белого кирпича.

– Прекратите стрельбу, это бесполезно! – продолжал он, и опять прозвучала очередь.

– Не жги зря патроны, они нам еще пригодятся, – остановил Толяна хозяин.

Сам он стрелял редко, расчетливо, лишь когда видел попытки забравшегося в соседний двор парня подобраться ближе к дому.

Неожиданно взревел мотор «Нивы», она резко рванулась вперед, форсировав дачный участок, выбила пролет забора и выскочила на дорогу. Астафьев успел пару раз выстрелить, так как ближе всех находился к беглецу.

Начало осады застало Жданова в уборной. Услышав первые выстрелы, Мишка натянул штаны, чуть приоткрыв дверь, оценил обстановку и, пригнувшись, побежал к машине. Гера просто не видел вахтера, тот попал в зону между окнами, а внимание оперативников было приковано к дому.

– Лешка, вахтер уходит, попробуй достать его! – крикнул из своего укрытия Павел.

Шаврин чертыхнулся, подставляться под выстрелы не стал, а покинул негостеприимный двор через соседний участок. Через минуту заурчал мотор и его «девятки», и звук двигателя начал удаляться. Но бойцов у Зудова от этого не убыло, на дачную улицу влетел «жигуленок» покровских гаишников. Пашка жестом показал, где можно встать, и через рацию передал им свои указания.

– Зайдите с тыла, перекройте дорогу с той стороны, пусть видят, что дом окружен.

Когда.через окно влетели первые пули, Толян бросился на пол и тихо сказал своему пахану:

– Х-хреново, Гера, надо уходить!

– Куда?! – тот зло скрипнул зубами.

– Не знаю! Б-берем тачку и рвем отсюда.

– Поздно! Теперь только к ангелам на небеса. Дай еще патронов, Толян швырнул на кровать пару горстей и сам начал торопливо набивать запасной магазин. Время от времени он выглядывал в окно. Не уловив со стороны улицы никакого движения, он перебежал к противоположной стене и дал длинную очередь по забору. При виде появляющихся в заборе дырок гаишники ткнулись носами в землю. В этот момент оба они пожалели, что связались с этим делом. Нет чтобы стоять на дороге и мирно щипать проезжающих лихачей! Никакого риска!

– Стреляет, гад, – сказал сам себе Зудов и пригнулся. Он услышал, как трижды саданул по остаткам окон Юрка Астафьев. «Живой, курилка», – одобрительно подумал Павел.

Услышав стрельбу Астафьева, открыли огонь и гаишники.

Толян просто не мог поднять головы. А вот Гера был словно заговоренный, он даже не пытался укрыться от пуль, а лишь поворачивал руку с пистолетом в сторону очередного выстрела и незамедлительно в ответ нажимал на крючок.

– Патроны! – потребовал он. Толян пошарил в сумке и сыпанул ему на кровать штук пять.

– Последние, – сказал он и, перебежав к другой стене, дал очередь в сторону Астафьева.

– Ну, значит, и все, – устало сказал Гера. – Не фартовые мы с тобой, Толик. Не судьба нам с тобой в белых штанах щеголять по курортам.

Его воспитанник тяжело дышал, пот ручьями стекал по лицу – слишком велико было нервное напряжение. Он сидел сбоку от Герасимова и не видел своего наставника. А иначе заметил бы нечто странное, противоестественное, такое, чего и предположить не мог: из глаз Геры текли слезы.

Толян торопливо набивал магазин последними патронами и не видел, как Герасимов медленно вставил обойму, поднял пистолет и, сунув дуло себе в рот, выстрелил. Кровь резко хлестанула на беленую стену, и тело бывшего зэка завалилось на бок.

Толян, несколько секунд ничего не понимая, смотрел на мертвого Геру, потом вскочил на ноги и, заорав от горя и ненависти, начал крутиться на месте, поливая все вокруг себя свинцовым дождем.

Патроны закончились, но он продолжал нажимать на спуск и крутиться на месте. И лишь точный выстрел Зудова остановил эту бессмысленную карусель. Павел понял, что наступил финал, и перебрался через забор. Переждав несколько секунд, он осторожно заглянул в окно и едва не попал под пули гаишников.

– Эй, автоинспекция! – заорал он. – Кончай палить, все кончилось!