Текст книги "Герцогиня поневоле, или Проклятье Зверя"

Глава 13
Наследница всех грехов

Воин выиграл в поединке, но не стал принимать поздравления и снимать шлем, только поклонился и смешался с толпой. Я долго вглядывалась и наконец заметила его возле мастера Альберта на дальнем конце площади. Что бандит может хотеть от наше го оружейника? Почему никто не замечает присутствие чужака?! Хотя в этих доспехах все они на одно лицо.

Остаток дня я была рассеянна и задумчива, поединков осталось совсем мало, скоро распорядитель турнира объявил победителя, мне снова пришлось сказать несколько слов, но я не переставала искать своего врага. Вдруг он уже рассказал чтото про меня? Но с другой стороны: что он вообще может знать?..

Вскоре внутренний двор превратили в место для торжества: зажгли факелы, соорудили столы с угощениями, повсюду лилось пенное пиво. Я знала, что скоро будет отдельный прием в замке для самых знатных участников, но это не успокаивало.

Если стены замка не преграда для хитрого разбойника, мне нигде нет безопасности. Но может, это просто показалось? В какойто момент я оказалась во дворе одна, Зарина потерялась в толпе. Тут и там раздавались громкие крики.

Я спустилась, огляделась, дошла до Альберта, но тот был один. Воина в шлеме снова нигде не было. Куда же он подевался? Словно возник из ниоткуда и исчез таким же образом.

Чтото потянуло меня в сторону подальше от толпы, под узкую арку и проход к дальним зданиям. Навстречу торопливо пробежали двое слуг, поклонились низко, но у них спрашивать я не решилась, прошла еще дальше и нырнула в глубокую тень арки.

Я успела заметить знакомую спину.

– Стой. Ты ведь пришел сюда ради меня?!

Он обернулся через плечо. Снова от его взгляда мурашки по коже. Я, наверное, сумасшедшая, он ведь почти убил меня тогда. И теперь ничего не мешает.

– Не льсти себбе, герцогиня, – снова легкая запинка в речи, как спотыкание. – Пока есть дела и поважнее. – В глубоком голосе звучала насмешка.

– Стой! Остановись! Или я крикну страже, кто ты на самом деле.

Хотя ситуация была идиотская. Если я скажу про него, он может выдать про леди Найрин и то, как узнал, что я не она. Если, конечно, он сможет это доказать. Кто его знает?!

– О, ты угрожаешь…

– Это ты начал с угроз и оскорблений, там, в лесу! Я лишь поддерживаю традицию. Это ведь ты крикнул в толпе про герцога?

– Если так? Что ты хочешь от меня? – спросил он, даже сделав шаг вперёд, будто из интереса к забавной зверушке. Впрочем, меня ни на миг не покинуло чувство, что он легко уйдет от любой стражи, а заговорил из чистого любопытства. Но он единственный, кто сразу почувствовал не то. – Может, мне стоит сказать, что ты убила драгоценного супруга ради захвата власти?

– Это ложь! – Я чуть не задохнулась от возмущения.

– Хочешь правду? Можно и её. Про проклятие, например.

– Сними шлем! Я не хочу говорить с железной башкой.

Мужчина снял шлем, и я снова увидела его лицо с двумя небольшими шрамами и точеными чертами. Мелькнула мысль, что он красив какойто демонической, опасной красотой. Глаза в свете дневного неба горели яркими зелёными огнями. Губы разбойника подрагивали в улыбке – он забавлялся моим страхом и неведением.

– Ты ведь даже не знаешь, кто я… – сказал он плавно.

Он изучал мое лицо, чуть сощурившись.

– Как и ты – ничего про меня!

Хотелось догнать его, схватить за руку и выведать все подробности, но разбойник точно ускользал. Если его увидит Эльд, то успеет перехватить. Но казалось, что стоит мне на мгновение отвернуться, как воин исчезнет, словно его тут не было.

Я сделала еще шаг к нему ближе. Ну, давай. Попробуй снова коснуться меня, и в этот раз я уже не буду так бояться. Я невольно опустила руку на рукоять кинжала.

Разбойник рассмеялся.

– Я знаю, что ты не умеешь сражаться. Как бы ни пыталась это показать.

– Но я и не та, кем была прежде.

– Или хочешь сделать вид. Нельзя вычеркнуть то, что уже произошло. Герцог сдох, но ты его вдова, – сделал он выдох, – и наследница всех грехов.

– Не знаю, о чем ты, но ты тоже не тот, кем кажешься! Ты не простой бандит из леса, я же вижу. Но кто?

Разбойник издевательски поклонился – идеально выверенно и сдержанно, как тот же советник. Он будто хотел сказать чтото, но вдруг передумал.

За моей спиной послышались громкие шаги и звон металла, и я подумала, что Эльд забеспокоился и все же пустился на поиски. Черт! А вот и шаги стражников – металлические и чеканные. Ещё пара мгновений, и они будут здесь. Ладно! Пусть даже Эльд и ворвется сюда сейчас, схватит этого бандита и тогда я допытаюсь до правды! Заставлю его всё рассказать!

– Стой! Я должна с тобой поговорить!

Но разбойник, похоже, уловил этот мотив и снова надел шлем. Рассек воздух мечом перед собой, показывая, чтобы я не приближалась. Я замерла, вспомнив его нож у горла, царапающий кожу, и почти не сомневалась, что он может лишить жизни.

– Не переживайте, в‑ваша светлость. Я вернусь в другой раз. Поговорим, – усмехнулся он – виднелись его губы в узкой прорези.

И я почемуто молча смотрела, как он скрывается за углом, а не кричала, чтобы его схватили. Точно ступор какойто напал, а ведь я должна была это сделать.

Но от его обещания вернуться тьма прошла по сердцу, и оно на миг перестало биться, чтобы потом застучать тяжёлым молотом в груди.

Глава 14
Проклятый клинок

Меня и впрямь догнал Эльд и попросил вернуться: все ждут герцогиню. Остаток турнира прошел как в тумане, поединков осталось все меньше, и вскоре мне доверили объявить победителей. Самым знатным было предложено остаться в замке на несколько дней.

Пока рядом бродят разбойники, это было отличным решением. Слова загадочного незнакомца о том, что он обязательно вернется, сложно было истолковать неверно. Они придут сюда с боем – но за чем именно, одним местным богам известно.

Пара, которую я приметила на одном из первых завтраков, подошла ко мне и еще раз выразила соболезнования о гибели супруга, а мужчина – какойто дородный аристократический зануда, наверняка старый знакомый герцога, – известил, что они покидают Нейшвиль.

– В свете последних событий в столице, ваша светлость, нам нужно вернуться в Мацуру.

– Я понимаю.

– Нам очень жаль. Мы поддержим вас как смо жем. Вы всегда можете нам написать или обратиться за помощью.

– Благодарю.

Ну и ладно. Я вообще вас не знаю, невелика потеря!

За довольно скромным и камерным ввиду траура ужином, на котором собрали самых знатных и благородных участников турнира, как мужчин, так и весьма боевых женщин, я снова рассматривала портреты: свой и погибшего супруга. Если их лица уже всё мне сказали, то вот остальное…

Я так и не рассказала Эльду про встречу. Не время, надо понять, что на самом деле знает разбойник. Я невольно остановилась взглядом на мече герцога, который художник изобразил будто светящимся. Почемуто он намертво приковал мое внимание.

– Эльд, – тихо спросила я, – а где остался меч моего мужа?

– Он не взял его, госпожа, когда покидал замок. Меч попрежнему в его покоях. Но думаю, вам пока не стоит туда приходить…

– Почему же? – уточнила я, ожидая услышать переживания о моем душевном состоянии, но страж вдруг замкнулся и проговорил нехотя:

– Не верю в призраков, но нехорошие у меня предчувствия там.

Вот как! Если уж у несуеверного стойкого стража есть страх… Я немного помолчала, размышляя о проклятиях, голосах и переселении душ, но все же сказала:

– Не думала, что вы чегото боитесь.

– Просто предпочитаю не лезть туда.

– Теперь мне стало еще интереснее.

– Иногда мне кажется, вы нарочно ищете неприятностей, ваша светлость. С тех пор как едва не расстались с жизнью, вы то и дело в поисках опасностей. Простите меня за прямоту, но я… это не может не вызывать во мне беспокойства.

– Я не ищу способы покончить с жизнью, Эльд. Я просто хочу её понять. Именно после того, как едва не умерла.

Страж вздохнул обреченно – понял, что спорить со мной не в силах.

– Хорошо, я пойду с вами.

– Кстати, я бы ещё хотела почитать историю этих земель. – Надеюсь, леди Найрин достаточно грамотна! – Традиции, летописи, может чтото осталось?

– Записи тоже были в покоях герцога. Он перечитывал чтото незадолго до смерти, я помню. Вы чтото подозреваете, госпожа?

– Нет, просто хочу освежить коекакие знания.

Давно стоило это сделать, но за время пребывания в замке не видела ни одной книги, а спрашивать было страшно. Слава богу, некоторые записи и впрямь существовали.

Эльд проводил меня наверх, в другую сторону от моих покоев и, видимо, женской половины замка. Мы поднялись на несколько этажей наверх, прошли по коридору, и впереди показались большие деревянные створки в зал.

Прямо королевская роскошь, у леди Найрин было гораздо аскетичнее, несмотря на любовь к украшениям. Хотя герцог – высокая ступень на лестнице титулов, насколько помню, первый после короля. Даже в такой глуши он наверняка хотел казаться важным.

Внутри было мертвенно тихо и пустынно. Всётаки в комнатах умерших людей витает некая обреченность. Помню, как вошла в квартиру покойной бабушки, всё было на своих местах, вроде привычно, попрежнему светило косыми лучами солнце, разве что более пыльное, но при этом комната потеряла душу. Так казалось и здесь. Вещи лежали брошенные небрежно, прислуга, видимо, тоже опасалась чтолибо трогать.

Я глубоко вдохнула, успокаивая неожиданно взволнованное сердце. Эльд остался стоять на пороге, точно боялся потревожить дух хозяина.

На столе и правда лежал ворох бумаг, прошитых тонкой красной веревкой. Я посмотрела, убедилась, что прекрасно понимаю слова, и решила забрать их к себе. Читать в этой комнате совсем не хотелось, хотя было светло и удобно.

– Возьму к себе, – проговорила я вслух для Эльда с запинкой, пытаясь не забыть, как скорблю о погибшем муже и как трудно видеть его вещи.

На спинке стула висел камзол, наверняка еще хранящий запах герцога. Я осторожно коснулась его рукой, задумчиво сжала в руках край ткани и тяжело выдохнула.

Больше всего, пожалуй, я боялась снова услышать жуткий голос. Но было тихо, только Эльд нахмурился и перенес вес с одной ноги на другую. Мы переглянулись молча, и я продолжила осматривать комнату, делая вид, что вспоминаю.

Чтото подтолкнуло дойти до стены возле окна. На ней были крючки, но меча не висело… Я опустила взгляд и увидела клинок внизу, на полу. Меч валялся небрежно, словно ктото хотел его взять, снял со стены, но передумал. Или… не смог.

Я наклонилась и подняла оружие.

– Осторожней, госпожа, он очень тяжелый. – Эльд подошел ближе.

Да уж, не чета моему кинжалу. Я такой даже поднять толком не смогу, не говоря уж о том, чтобы держать на весу и более того – сражаться! Должно быть, мой муж был силен!

Рукоять была украшена хитрыми письменами, я рассмотрела ее внимательно, но ничего не смогла понять, какието колдовские значки.

– Работа Альберта, герцог очень высоко оценил тогда оружейника. Это было тринадцать лет назад, а меч до сих пор как новый.

– Да, он любил его, – рассеянно подтверди ла я.

И потом осторожно потянула за рукоять, второй рукой держа ножны – зачемто мне нужно было увидеть сам клинок. Вдруг он и правда светится, как на картине?

Но ножны вдруг соскользнули так легко, что я их не удержала. Показалось, будто клинок хочет на свободу и стремится изо всех сил. Что за чёрт! От неожиданности я даже отшатнулась назад, намертво вцепившись за рукоять.

– Леди Найрин!

Эльд попытался подхватить меня, но я вдруг легко подняла меч, словно он стал весить в разы меньше. Может, он казался тяжелым изза ножен?!

Я вдруг почувствовала себя сильной, легкой, всемогущей.

– Смотри, я уже чемуто научилась, – улыбнулась я Эльду, махнув клинок восьмеркой перед собой, но лицо стража было сильно удивленным.

И вдруг лезвие и правда будто засветилось неуловимо синевой, а через руку словно разряд тока прошел – такой резкий и болезненный, что мышцы рефлекторно еще сильнее сжали рукоять. Так, что и не разжать самой.

– Ай!

– Положите его, госпожа! – взволнованно сказал Эльд. – Бросьте же!

Я хотела сказать, что не могу, но даже заговорить была не в силах.

«Теперь это твое», – прошипел жуткий голос.

Жгучая боль ошпарила шею – как раскаленным металлом. Я тихо взвыла, Эльд бросился ко мне и разжал ладонь с мечом, откинул его прочь, а меня прижал к себе. Боль стихла, кожу перестало жечь, и я осторожно вдохнула.

– Я же говорил… – прошептал Эльд, бережно держа меня в руках.

– Ты говорил, что никакого проклятия нет, – напомнила я бессильно.

– Я буду защищать вас от всего, госпожа. От видимого и незримого. Хотите, прикажу уничтожить этот клинок и выковать для вас новый?

«Уже поздно», – из ниоткуда пришла ко мне фраза. Уже всё случилось. Не знаю что. Просто всё. Будто через это касание я неведомо как связалось с душой умершего и теперь от этого не отмыться, не отделаться. Чтото привело меня сюда.

– Со мной всё в порядке, – упрямо сказала я.

В первую очередь споря сама с собой.

Эльд сидел, упираясь в пол коленями и носками, и поддерживал меня, но не удерживал силой. Был опорой, но позволял действовать, и мне на миг стало стыдно. На сколько еще хватит его терпения, прежде чем я доведу до белого каления и он пошлет сумасшедшую герцогиню прочь?

Но боль ушла, голос сейчас казался просто бредом уставшего мозга, в комнате больше не витал мистичный дух погибшего герцога, и я почувствовала, что пришла в себя.

– Думаю, мне просто надо отдохнуть. Помоги мне отнести записи в мои покои, будь добр. И еще вон те две книги, почитаю перед сном. Просто… наверное, это усталость и всё пережитое. Ещё слишком свежо…

– Как прикажете, ваша светлость. – Эльд помог мне подняться.

Глава 15
Ожог

Устроившись поудобнее на подушках, я попыталась выкинуть из головы странные ощущения в комнате герцога и взялась за записи. Половина из них оказалась скучной донельзя – отчеты по хозяйственной части замка, доходы, расходы, которые, наверное, подшивал герцогу советник. Я перевернула несколько стопок и из интересного нашла на полях пометки другого почерка, наверное, супруга. Некоторые слова разобрать было невозможно, коегде показалось слово «ущелье», «душа» и «отдать долг» – корявые, стремящиеся вниз строки.

А вот пара книг оказались полезнее. В одной от руки чьимто до невозможности красивым почерком были вписаны исторические события. Мне было трудно разобраться в датах, я даже не знала, какой здесь день сегодня – разве что погода казалась поздней летней. Я полистала из конца в начало и открыла первую запись.

«Новая история замка Нейшвиль.

В этот славный день следует отметить особенный праздник – освобождение Киранийских земель от власти колдовских чар. Отныне династия Тэмхас, овеянная мрачной славой, канула в небытие. Следует чествовать и отдать дань уважения герою последних событий лорду Ангарет из Окстинии, освободителю и спасителю. Отныне злые чары рассеяны над горами и снова воссияло солнце – король Эмар Великий даровал титул герцога славному победителю…»

Ох уж эти летописи, которые пишут победители. От сладострастных речей автора этих строк аж зубы свело. Такое небось зачитывали герцогу вслух, чтобы он мог почесать Чувство Собственного Величия.

Смертельно клонило в сон. Несмотря на убеждения летописца о рассеянных злых чарах, мне всё еще было не по себе. Я попросила одну из служанок – молчаливую полнотелую девушку, судя по изяществу и изнеженному виду сопровождавшую леди Найрин из тех прикоролевских землей некой Мацуры, посидеть со мной рядом эту ночь. Та понимающе кивнула, принесла с собой вышивку, обмолвилась со мной ничего не значащими фразами о на удивление холодном вечере и оставила гореть свечу. Слава богу, мне ничего не снилось, не жгло шею и не звучало больше страшных голосов.

На следующее утро я снова тренировалась с Эльдом. Будто это могло внезапно подарить мне мастерство и неуязвимость против некоторых бандитов со шрамами. Ему хватило взгляда, чтобы понять, что я не воин. Но наперекор всему я снова бралась за рукоять меча. Теперь уже – настоящего. По крайней мере, было приятно ощущать усталость и боль забитых мышц. Такая иллюзия растущей силы…

Эльд уже не возражал и будто сам ждал каждое утро нашей встречи. Еще бы. Ему явно было приятно рассматривать меня в боевом наряде и быть в тесном контакте: мягко поучать, придерживать и испытывать раз за разом мою ярость.

Похоже, он рос с боевой и властной мамашей, раз получал удовольствие от того, что я его бью и срываю на нем свой страх, свою злость и свою беспомощность. Каждому из нас становилось лучше. Нездоровые отношения, но очень даже типичные для нашего мира – встретились два травмированных человека, называется.

В конце уже, наверное, десятой нашей тренировки ко мне подбежала Зарина и с поклоном осведомилась, изволю ли я отправиться на горячие источники. С меня текло в три ручья, я уже давно мечтала о полноценной горячей ванне, а не обтирании нагретой водой, и лучшего предложения быть не могло.

– Вы держитесь очень хорошо, ваша светлость, – задорно пела девушка, провожая меня по горной дороге.

Вслед за нами шли еще несколько служанок с тюками какихто полотенец, увязалась молчаливая леди Юриета, которой, видимо, невыносимо было оставаться совсем одной. Но и я не спешила с разговорами ей на помощь. Мне было о чем думать и беспокоиться.

Мы поднялись чередой крутых ступеней, снова спустились и оказались в чудном месте – отовсюду валил густой пар, пахло влагой. Прохладный ветер продувал, и тем скорее хотелось погрузиться в теплую воду.

В небольшом каменном укрытии с отделанным камнем полом служанки помогли расшнуровать и стянуть корсет, блузку, освободили от плотных штанов. Еще немного странно было чувствовать себя знатной особой с кучей свиты, но, как говорится, к хорошему быстро привыкаешь.

– У вас синяки, леди Найрин! – воскликнула с удивлением Юриета, указывая пальцем на мои ноги.

– Не бойтесь, это не заразно, – улыбнулась я.

Ее испуг меня позабавил, а служанок мой ответ заставил сдержанно смеяться.

Леди Юриета насупилась моей насмешке. Ну уж извините, больше глупости меня раздражают чопорность и жеманство. Да, у меня синяки, и черт с ними. Есть волнения поважнее.

– Вы будете снимать обручальный браслет, госпожа? – тихо спросила Зарина.

Так тихо, что речь шла, видимо, не только о сегодняшнем купании. Я подумала, посмотрела на застегнутое на запястье золотое украшение – по всему, подарок умершего супруга. Кивнула и стащила его с руки.

Все наблюдали за этим действием со священным трепетом. Наверное, это символично и нужно было сделать раньше. Я положила ажурный браслет на каменную скамью и отвернулась.

Муж умер, брак завершен. Аминь.

Я осторожно коснулась воды – горячая, но не обжигающая, – ступила вниз на широкую ступень, которую было почти не разглядеть в густом пару. Шаг за шагом я погружалась в воду, расплела собранные в пучок волосы и погрузилась с головой в божественно приятную воду. Мышцы отозвались благодарностью.

Зарина и еще двое служанок, скорее всего таких же местных, спустились вслед за мной с легкими смешками и разговорами, следом хмурая леди.

Как же тут восхитительно! Казалось, удовольствие и расслабление перетекают во мне горячими волнами, отступают прочь все тревоги и страхи. Самое приятное, что случалось со мной в этом дурацком средневековом мире!

– Почему мы не ходим сюда каждый день? – разомлела я окончательно. – Прямо чувствую, как вся хворь покидает мое измученное тело.

– Я могу сделать вам массаж, госпожа, – предложила Зарина, подплывая ловкой русалкой. И хихикнула: – Помню себя после первых тренировок. Плечи просто отваливаются.

Я не возражала и подставила плечи. Пальцы у Зарины оказались на диво сильными и ловкими, и я то и дело пищала с просьбами о пощаде. Особенно когда она пыталась разбить окаменевшие плечи и верх спины. Так чудно было чувствовать жар воды и прохладу горного воздуха одновременно.

– Что у вас за ожог, ваша светлость? – тихо осведомилась Зарина, убирая мои волосы и касаясь шеи.

– Ожог?

– Вот тут, – она очертила пальцами то место, где вчера мне жгло кожу.

Но я щупала вечером и перед сном – ничего не было, кожа была ровной и гладкой. Зарина прошла пальцами еще раз.

Я потянулась и коснулась шеи. Зарина оказалась права… Под подушечками пальцев едва уловимо почувствовалась неровность, будто ряд царапин. Это появилось от касания меча? Черт. Словно меня в самом деле током шарахнуло или молнией. И те страшные слова…

– Не болит? – с легкой тревогой спросила служанка, опуская ладони обратно на плечи.

– Нет, – мотнула я головой, чувствуя нарастающую жуть от происходящего. – Оставь.

Сделав шаг на глубину, я с головой нырнула в горячую, будто дымящуюся воду – выгнать прочь этот леденящий ужас, что всё быстрее подбирался к сердцу. Что за чертовщина меня окружила?

Может, у леди Найрин и впрямь были основания покончить с собой?