Текст книги "Дракон"

– Ты пьян, Краст, – брезгливо сказал Ригэн.

– Возможно… – Краст облизал пересохшие вдруг губы. – Да, я пьян, но не от вина. Я победил. – Он медленно подошел к окну. – Ты знаешь, что тебя ждёт? Я расскажу. Сначала пыточные копья, а потом заклятая клетка в подземельях Та-Сисса, из которой тебе уже никогда не выйти… Нет-нет, Ригэн, ты не умрёшь… По крайней мере, не умрёшь сразу. Но верь мне! – Лицо Краста приблизилось к его лицу. – Смерть будет казаться тебе величайшим благом. Ты будешь молить меня о ней. Ты будешь всеми забыт, один на один со своей болью. И только я буду приходить, чтобы посмотреть на то, что останется от тебя. – Краст замолчал. – Сколько лет мы не виделись, Ригэн? – медленно продолжал он. – Не знаешь? Я отвечу. Пять лет, если только в людских землях время не течет иначе. Долгих пять лет я ждал этой встречи. И вот я здесь, и я – победитель. А ты? Кто теперь ты?

Ригэн неожиданно подался вперёд, и Краст невольно попятился.

Даже сейчас, когда его пленник был беспомощен и унижен, он не мог отделаться от мысли, что тот по-прежнему каким-то непостижимым образом сохраняет своё превосходство над ним. И эта мысль породила в нём вспышку ярости.

Отвернувшись, Краст повелительно обратился к безумному магу.

– Ты можешь сделать так, чтобы он заговорил?

Глаза старика вспыхнули ненавистью, но он быстро прикрыл веки.

– Я сделаю всё, что в моих силах. Но я сам учил его и…

– Замолчи! – Гневный жест Краста оборвал его на полуслове. – Или ты забыл, маг, почему оказался здесь?

Старик не ответил, только вцепился сухой, словно птичья лапа, рукой в складки своего одеяния.

– Ты сделаешь так, что страдания его умножатся многократно, и, спасаясь от них, он медленно истребит себя сам. Ты сделаешь так, что каждый день, каждую минуту он будет слышать голос Зовущего. Но если ты убьёшь его раньше времени…

– Я буду осторожен, господин, – глухо ответил старик. Краст резко обернулся.

– Я даю тебе последний шанс, Ригэн. Ты ещё можешь облегчить свою участь, если скажешь всё, что успел узнать о ней.

Глаза Ригэна загорелись презрительной усмешкой.

– Какая досада, Краст, – легко произнёс он и вытер со щеки кровь, я не имею ни малейшего представления, где её искать. Уж если ты со всеми своими алыми и рыцарями не смог найти её…

– Пустоголовые болваны!

– Все? – чуть задохнувшись, поднял бровь Ригэн.

– Ты сам подписал себе приговор.

Краст простёр к нему руки, унизанные магическими камнями.

Смертный холод охватил тело Ригэна.

Красту не дано было стать настоящим магом, но сила, купленная ценой предательства могла убивать так же верно, как оружие.

Он заговорил, и Ригэн узнал заклятье. Оно постепенно отнимало у дракона его человеческое воплощение.

Жестокая гримаса, почти судорога, исказила черты Краста.

– Ты видишь, маг, теперь у меня есть сила, великая сила. Ригэн больше не мог пошевелиться. Мучительная боль пронзила его лёгкие.

В руках Краста оказалось копье. Одно из нескольких пыточных копий, которые лежали возле окна. Магия породила их, и магия же отняла у них способность убивать сразу. Копьё было призвано наносить незаживающую рану.

Стальной наконечник отливал алым.

Краст замахнулся и с силой вонзил его в плечо Ригэна.

– Ты делаешь не так! – послышался вдруг резкий, дребезжащий голос.

Глаза старого мага светились безумным огнём.

– Ты всегда был плохим учеником! Смотри, как надо!

С неожиданным проворством и силой он замахнулся и метнул в грудь Ригэна второе копьё.

Глава 2
Та-Сисс

Каменный зал с высокими узкими окнами, в который вместе с другими женщинами попала Эши, выглядел тёмным и мрачным. Стены были покрыты слоем пыли и копоти от факелов. Запрокинув голову, она с трудом различила едва видимые рисунки на потолке. Она попробовала представить себе этот зал при свете солнца и не смогла. Здесь не было места ничему яркому и светлому.

Откуда-то появился высокий худой человек в широком чёрном балахоне.

«Монах?» – мелькнуло в голове у Эши.

Человек что-то тихо сказал начальнику стражи. Тот кивнул в ответ, и «монах» медленно удалился. Не глядя, стражник коротко ткнул пальцем в сторону женщин.

– Ты, ты и ты – останетесь здесь, остальные – за мной.

Волна холодного липкого страха окатила Эши. Она оказалась среди избранных. Её соседка справа не выдержала:

– Сынок, а что же с нами?

– Всех – в ткацкую, там народа не хватает, а вы – в пошивочную, – обернувшись, хмуро объяснил стражник. – Поднимитесь по лестнице, дальше сами разберётесь, что к чему. Живо!

Женщины послушно и быстро закивали в ответ.

Каменные ступени привели их в зал ещё больших размеров. Здесь находилось не менее двадцати десятков склонившихся над работой швей. Эши невольно остановилась и тут же потеряла из виду своих спутниц.

– А ну-ка, иди к нам, – послышался чей-то голос, – иди, иди, у нас как раз человека не хватает.

Эши обернулась. Кто-то невдалеке махал ей рукой.

– Привет, подруга! – Блеснула белоснежной улыбкой молодая черноглазая женщина. – Новенькая? Как тебя зовут?

– Эшия.

– А меня Кассия. Да ты не стесняйся, садись. – Женщины подвинулись, освобождая ей место. – Это Евфания, а это Озис, Бьюлла и Гетта. Вот и познакомились. Ты сама пришла?

– Сама.

– Когда?

– Сегодня. Женщины оживились.

– Давно мы никого с воли не видели, – со вздохом пояснила Кассия. – Последней три месяца назад появилась Озис. К нам, в швейную, работниц приводят сверху, из ткацкой, а весь новый народ туда гонят. Говорят, там люди часто умирают.

– Ты иглу-то в руках держать умеешь? – вдруг неприязненно спросила плотная, средних лет женщина с недовольно поджатыми губами.

– Вот характер, – тряхнула головой Кассия.

– И правда, Гетта, – вступила в разговор самая старшая из швей, которую звали Евфанией, – невелика наука. Сейчас объясню, детка. Мы шьём мешки. Берёшь полотно. Режут его вон там. Складываешь так, так и так. – Её руки ловко свернули материю. – Главное здесь шов. Прочный, двойной. Бьюлла, ты как раз начала, покажи.

Женщина приветливо кивнула. Её пальцы быстро сновали вслед за толстой длинной иглой, кладя ровные, как по линейке, стежки.

– С непривычки может и не получится сразу, да ещё не одну пару мозолей набьёшь, а затем приловчишься – пойдёт как по писанному. – Улыбнувшись, Бьюлла вручила Эши иглу. – Попробуй.

Эши с усилием проколола плотный грубый холст.

– Ничего, только руки береги, смотри не порежься нитью. Это самое плохое. До тебя с нами работала одна женщина, порезалась и месяц проболела, кровь у неё воспалилась. В горячке лежала.

– А мы за неё работали! – с вызовом добавила Гетта. – Двадцать лишних мешков каждый день!

– И правда, что за характер! – возмущённо покачала головой молчавшая до этого крепкая пожилая женщина по имени Озис. – Забыла, сколько возилась с твоим нарывом Евфания, когда ты укололась иглой? И ничего, шили и за тебя твои двадцать!

– А для чего эти мешки? – спросила Эши.

– Для рудника, – пояснила Кассия. – Точнее, для аскеритовой руды. – Она широко улыбнулась. – Сразу видно, что ты не местная, у нас про аскерит разве что младенцы не знают. Говорят, это камень дракона. Красивый, глаз не оторвать. Лиловый или пурпурный, только прозрачный, а внутри – словно растопленное золото плещется.

– Целый камень – большая редкость, – вздохнула Бьюлла, – огромных денег стоит, очень уж его трудно добыть.

– А зачем он нужен? Женщины переглянулись.

– Аскерит даёт большую власть, детка, – вздохнув, ответила Евфания. – Он умножает магическую силу посвященных. А ещё говорят, что это камень смерти. Если им обладает простой человек, он непременно умрёт, камень высасывает из него жизненные силы. Но, даже зная это, никто не в силах с ним расстаться.

– А как же те, кто работает в рудниках?

– Умрут. Все до единого. Те, кто находится рядом с аскеритом, долго не живут. Его, камень этот проклятый, ещё мой отец добывал. Раньше, правда, силком сюда никого не загоняли. Люди сами шли, потому что платили хорошо. Я маленькая была, а помню, как мать убивалась. Бывало, поедем в город, купит мне обновку или сластей дорогих, а сама плачет. Баловали они с отцом меня сильно. Одна я у них была. Потом уж поняла, когда взрослая стала. Не могло больше у них детей быть. Камень этот убивает в людях самоё жизнь… Отец рано умер. Молодой ещё был, а на вид совсем старик. Белый, сгорбленный. – Евфания тяжело вздохнула и вытерла навернувшиеся вдруг на глаза слёзы. – Может, от аскерита и монахи те сгинули, которые Та-Сисс построили и первыми этот камень нашли. Говорят, Лорды-Государи Тразана всегда тайно торговали аскеритом с драконами, и те щедро платили за него. У них в драконьих-то землях такого камня не было никогда. Но нынешнему Государю этого показалось мало, вот он и заключил с ними какой-то договор.

– Ясно какой, – подняла голову Озис, – что поможет этим иродам завоевать южный Парке, а главное неприсоединившиеся герцогства.

– Не всё так просто, – поморщившись, возразила Кассия, и стало ясно, что этот спор ведётся уже не первый раз. – Герцогства – это, конечно, правильно. Но дело не только в них. Зачем они, думаешь, всем нам руки калечат? – спросила она и, обернувшись к Эши, участливо поинтересовалась: – Тебя, небось, тоже проверяли?

Вместо ответа Эши вздёрнула рукав и показала запястье.

– Ну тебя, Кассия, – раздражённо заявила Гетта. – Вечно ты со своими выдумками! Метят они нас, чтобы не убежал отсюда никто и не выдал тайну их драгоценного аскерита.

– Как же, убежишь отсюда, – возразила Кассия. – Нет, я думаю вот что. Наши герцоги пообещали драконищам найти одного человека.

– Какого человека? – похолодела Эши.

– Сиротинку одну, – уверенно ответила Кассия. – Не знаю, уж правду люди говорят или врут, но рассказывают, что однажды молодая девушка полюбила дракона. От любви этой родилась у них дочка, красоты несказанной, даром что отец дракон.

– Врут! – резко прошипела Гетта. – А если не врут, я бы срамнице этакой все космы повыдергала! Это же надо, чего удумала?! Я бы и прикоснуться к этой вражине не смогла, страсть такую вытерпеть, не то что полюбить!

– Это точно, – засмеялась Кассия, – где уж тебе полюбить. Тут и принц молодой не поможет. Кроме себя, никого ты полюбить не способна.

– А ты… – От возмущения Гетта, никак не могла найти слова. – Тьфу, блудница!

– Не слушай её, Касс, – попросила Бьюлла. – Что там дальше?

– Так вот, – как ни в чём не бывало продолжала Кассия, – когда родился ребёночек, дракон, значит, и говорит: бери, мол, его и иди с глаз моих долой. Не нужен он мне, если получилось человеческое дитя на драконыша не похожее… Заплакала она, горемычная, прижала к себе ребёночка и пошла…

– А откуда ты всё это знаешь, Кассия?

– Вот уж знаю!

– И я знаю. – Гетта тяжело упёрлась руками в бока. – Может вы и правы: ни принц мне не нужен, ни дракон. Но и стражником, в отличие от некоторых, я тоже побрезгую!

– Или он тобой! – выпалила Кассия. Женщины невольно рассмеялись.

– Прекрати, Гетта, – тихо сказала Евфания. – Да и ты Касс, не задирай её.

– Ну вот. – Кассия бросила испепеляющий взгляд в сторону Гетты. – С тех пор она об этом драконище не вспоминала. Укрылась от позора и растила одна свою кровиночку.

– Жалко бедняжку. – Сочувственно закивали женщины. – Что с ней дальше-то сталось? Жива она, не жива?

– Этого никто не знает… Да только прошло время, и опомнился тот драконище. Созвал он своих драконов и говорит: а ну найдите того ребёночка и доставьте ко мне во дворец…

– Драконы не во дворцах живут, а в скалах да пещерах! – презрительно перебила Гетта.

– Где все живут – не знаю, – заверила Кассия, – а что самый главный из них – во дворце, это точно. Где же ему ещё жить? А отец ребёночка – самый главный и есть.

– И зачем только ему понадобился этот ребёнок? – вздохнула Озис. – Видно на мучения…

– Говорят, что скрыта в нём великая сила, – задумчиво сообщила Кассия. – И от этой силы или нам, или драконам беда великая будет.

– Да уж куда хуже, – покачала головой Бьюлла. – Вот только на цепь ещё не посадили, как мужчин в рудниках, да жизни не лишили… Хотя какая это жизнь?

– Так вот, – продолжала Кассия, – приказать-то он приказал, да как её найдешь? Никто же не знает, как она выглядит. Потому нам всем руки и жгли. Говорят, только так её можно отличить. Не боится она огня, и ожога у неё не будет. А ещё, – Кассия даже раскраснелась, – говорят, будто сила у неё во лбу. Как глянет, и…

– И что? – насмешливо спросила Гетта.

– Вот когда найдут, тогда и узнаем, – отрезала Кассия.

– Ты чего застыла вся? – улыбнулась Эши Евфания.

– Н-ничего. – Девушка поспешно склонилась к работе.

– Да ясное дело, – добродушно засмеялась Озис, – запугали девчонку своими рассказами. Ты, дочка, не особенно нас слушай. Нам бы только языками чесать.

Эши невольно взглянула на руку. Настоящий ожог. Не отличишь.

– Болит? – участливо осведомилась Кассия. – Ты вечером у Евфании мазь попроси. Она всех нас этой мазью лечила. От ожогов очень хорошо помогает.

– Вот что, детка, держись-ка ты к нам поближе, – кивнула Евфания, – а то, случалась уж беда с другими девушками… – Она метнула недобрый взгляд в сторону стражников. – С ними только наша Кассия и может справиться.

– Что верно, то верно, – блеснула белыми зубами Кассия. – Что стражник, что лорд, что крестьянин, что горожанин. Мужик он и есть мужик, с какой стороны к нему не подойди!

– Тьфу, бесстыдница! – Не удержавшись, Гетта плюнула на пол. – Тьфу, тьфу, тьфу! Как земля тебя только носит!

Но женщины только улыбались в ответ, а Кассия, продолжая сверкать белыми зубами, проворно управлялась с толстой иглой. Ещё раз плюнув, Гетта что-то злобно пробормотала себе под нос.

С пылающим лицом Эши вновь уткнулась в свою работу: «Да что же это?! Получается, что все вокруг знают обо мне гораздо больше, чем я сама».

– Чего загрустила, красавица? – Кассия потянулась и расправила плечи. – Мы тебя своими рассказами потешили, теперь твоя очередь. Мы-то воли больше года не видели. Думали, что свободные люди, а оказались такими же пленниками, как мужчины в рудниках.

– Да мне и рассказывать нечего.

– Так не бывает! – покачала головой Кассия. – Вот, к примеру, откуда ты родом? Родители, сестры, братья у тебя есть?

– Братья есть, здесь они. – Эши помолчала. – Короткая у меня история. Я ничего не помню. Знаю только, что ехала с обозом, на ярмарку в Ломрат. Обоз сжёг дракон. Я одна уцелела. Тогда и память потеряла… Ломрат тоже сожжён. В городе не осталось ни одного целого дома… Меня узнали двоюродные братья. – Эши на секунду закусила губу. – Мы решили пробираться в Кинтан, к родным. Недалеко от Та-Сисса братьев схватили, вот я и пришла сюда. Думала, что смогу их здесь найти.

– Ах, дочка, – вздохнула Озис, – что ты натворила, сама сунула голову в петлю…

– А что ей оставалось? – Бьюлла расстелила на коленях мешок. – Кинтан, поди-ка, неблизко, через море пешком не перейдёшь…

Пальцы Эши до боли сжали иглу.

– И ты совсем ничего не помнишь? – жалостливо спросила Кассия.

– Ничего. Я не знаю, кто был вместе со мной в том обозе, живы ли мои родители. Я даже имени своего не помнила.

– А правда говорят, что города присоединившихся целы?

– Да. Мы проходили через Аткас, Тирен, Фламию, даже Шаспаг. Все они целы, только в них правят алые.

– Шаспаг! – вдруг радостно вскрикнула Озис. – А я всё думаю, где я тебя видела? Мы вместе ночевали под стенами Шаспага. Вы с братом ещё спрашивали, как добраться до Вердату. Брат твой юноша вежливый, сразу видно из хорошей семьи… Ну, вспомнила?

– Вспомнила, – улыбнулась Эши. – У вас ещё внучек был маленький. Вы к рыцарям яблоки везли.

– Голубка моя! И правда, ты! Надо же, где привелось встретиться.

– А как внучек? Выздоровел?

– Выздоровел, почти сразу же, как мы вошли в крепость. Ведь с неё-то всё и началось, с крепости, как стали там колдунов жечь…

– Озис, милая, – попросила Кассия, – она только что с воли, давай её послушаем.

– Конечно, конечно, – утёрла глаза Озис, – наши-то беды всегда при нас, говори, голубка.

И Эши начала рассказывать.

Об охоте на магов и фокусников, о травле лордов неприсоединившихся герцогств. О сгоревших городах и деревнях.

Женщины слушали затаив дыхание, даже Гетта подсела поближе.

– Да, и тебе досталось, подруга, – протянула наконец Кассия.

– Мне бы только найти братьев.

– Где же их найдешь… – Бьюлла отложила готовый мешок.

– Пожалуй, я смогу тебе помочь, – поразмыслив, сказала Евфания.

Женщины с недоумением уставились на старуху.

– Но как?

– Вот что, детка, я здесь за лекарку. Других нет. Конечно, господа алые нашим лечением брезгуют, а простым людям я стараюсь помочь.

Бьюлла с тихой гордостью посмотрела на старую женщину.

– Евфания лучшая лекарка в нашем герцогстве. Второй такой нет. Я ведь местная, знаю. Мы всей деревней просили её не уходить в Та-Сисс. Герцог гонца прислал, ко двору её звали, так она всё равно не послушалась, пошла.

– Здесь моё место, здесь я больше нужна, – тихо повторила Евфания, – только силы у меня уже не те, что раньше. Да не об этом сейчас. Когда у мужчин из рудников что-то случается, зовут меня. А там дело известное. Рану промыть, залечить, грыжу зашептать, сустав вправить, отвара от грудной болезни дать. Да много ещё чего… Попрошу, чтобы ты ходила со мной. Если живы они, рано или поздно мы их встретим, хоть свидитесь.

– Ай да Евфания! – не удержалась Кассия.

– А позволят? – прошептала Эши.

– Попробовать можно. Видишь того важного стражника? – Старуха ткнула пальцем в высокую фигуру. – Главный он у наших охранников. Я на днях ему зуб вырвала, он и не пикнул, а их лекарь не смог… Две недели от зубной боли маялся, злой был, всех нас извёл, чуть что – за плеть хватался… Скажу, что мне помощница нужна. Стара я стала, тяжело мне одной… – Евфания вздохнула. – Не испугаешься, если что? Будет много крови и грязи. И боли много.

– Я справлюсь, – коротко ответила Эши.

– Вот и славно, – с этими словами старая женщина снова принялась за шитьё.

День проходил за днём. Похожие как близнецы, они складывались в недели, а может быть, и месяцы. Эши потеряла счет времени.

Едва вставало солнце, женщин будили и, накормив скудным завтраком, вели в мастерские, где они работали до позднего вечера. После захода солнца – почти вслепую. На шесть человек полагалась одна свеча, а чадившие по стенам факелы ничем не могли помочь им.

От постоянного сидения согнувшись у Эши болели спина и плечи, на ладонях появились мозоли. Скрюченные от бесконечных усилий пальцы сводило судорогой, и к вечеру Эши едва могла удерживать ложку, чтобы зачерпнуть тёмно-бурой густой жидкости, которая торжественно называлась здесь «еда».

Время шло, она многому научилась, ко многому привыкла, но не смирилась.

Она научилась работать и есть левой рукой, а шить не размыкая век, чтобы дать отдых воспалённым слезящимся глазам.

Она привыкла к тому, что идти в туалет безопаснее в компании с другими женщинами, к тому, что по утрам на всех не хватало воды.

Вода текла тонкой струйкой из позеленевшей от времени трубы и скапливалась в небольшом каменном углублении под ней. Терять драгоценное время, отведённое на сон, выстаивая в очереди из сотни женщин, было немыслимо, поэтому, узнав о существовании другого источника – древнего колодца в одном из нижних залов крепости, – Эши, не раздумывая, присоединилась к Кассии, совершавший рискованные ночные вылазки за водой. К тому же, несмотря на древность колодца, вода из него была гораздо чище и вкуснее, чем из трубы.

Кроме них мало кто отваживался на это. Всего лишь несколько раз Эши и Кассия видели у колодца быстро исчезавшие одинокие женские фигуры. Про обитателей их собственной каморки и говорить не приходилось: у Озис болели ноги, Евфания была стара, Гетта – слишком ленива, а Бьюлла отличалась удивительной робостью и боязливостью.

Клетушка, а точнее бывшая келья, в которой они жили, была самой крайней в ряду таких же, как она, одинаково узких и тесных комнат, но имела ряд чудесных преимуществ.

Кельи располагались по левую сторону длинного коридора с высокими каменными сводами и не имели ни окон, ни дверей. Окна давным-давно были замурованы. Двери заменили железными решётками.

Чтобы отгородиться от взоров прогуливающейся по коридору стражи, женщины старались завесить их каким-нибудь тряпьем, а единственное, что они могли видеть сами – это чёрные тени от факелов на противоположной стене. Так вот, келья, ставшая домом для Эши, имела чудом уцелевшее, узкое маленькое окошко, которое Бьюлла старательно прятала, загораживая подобранной где-то доской.

На ночь женщин запирали, но их клетушка закрывалась отчего-то не на замок, а на засов. Совсем скоро Эши не хуже Кассии научилась ловко сдвигать его в сторону, просунув руку между прутьями.

Кроме того, караульное помещение для стражников, наблюдавших за порядком, находилось в противоположном конце коридора, что и давало возможность тайком выбираться за водой.

Колодец сам по себе был сооружением весьма примечательным. Прорытый осмотрительными монахами прямо посередине огромного зала нижнего яруса крепости он, казалось, не имел дна. Бьюлла всерьёз уверяла, что в его стенах сделаны каменные ступени, которые ведут к потайной двери. Один раз она своими глазами видела, как из колодца вышло странное существо с горящими красными глазами. Сомлев от страха, Бьюлла не поняла, куда оно делось, но уверяла, что существо это было сухим, будто вылезло оно вовсе не из воды.

Кто-то поверил ей, кто-то нет, но с тех пор Бьюлла наотрез отказывалась ходить за водой.

Вспоминая её рассказ, Эши и Кассия не одну ночь вглядывались в бездонную колодезную черноту, лёжа на животе на широких замшелых плитах. Ах, если бы потайной ход существовал на самом деле! Но никаких ступеней и скрытых дверей они не обнаружили. Как-то раз для верности они привязали к верёвке и опустили вниз масляный светильник, но и тогда грубая каменная кладка не обнаружила никаких секретов.

Ночные прогулки очень сблизили их. Кассия рассказывала о жизни в крепости, о стройном высоком стражнике, который закрывал глаза на их ночные вылазки к колодцу. Заодно Эши получила несколько ценных советов, как лучше управиться с распустившим вдруг руки наёмником.

Молодой стражник был влюблён, но Кассия не признавала привилегий, которые давало столь выгодное и близкое знакомство. Вместо этого она работала больше других, выполняя не только свою норму, но и помогая шить мешки Евфании, которой частенько приходилось отлучаться к больным.

Между тем Евфания сдержала слово, и, хотя не сразу, ей всё же удалось убедить начальника стражи в том, что она нуждается в помощи.

– Хорошо, – в конце концов раздражённо махнул он рукой. – Но если девчонка забудет о работе… Вы обе пожалеете об этом!

Боясь выдать радостную дрожь, Эши низко опустила голову и с тех пор стала брать работу «на дом», пользуясь каждой свободной минутой, чтобы шить мешки про запас.