Текст книги "Кубанское казачество и его атаманы"

Литература

Н. И. Костомаров. «Южная Русь и казачество».

Максимович. Собрание сочинений, том I.

П. А. Кулиш. История воссоединения Руси, т. I и II.

Н. Маркевич. История Малороссии, том I–V.

А. А. Скальковский. История Новой Сечи, ч. I–III.

Н. Марковин. Очерк истории Запор. казачества, изд. 1878 г.

Г. Ф. Миллер. О малороссийском народе и Запорожцах. Чтен. в обществе истории и древностей, № 3.

В. Броневский. Описание Донской земли, ч. I–III.

А. Ригельман. История или повествование о донских казаках. Чтен. в общ. истории и древн., № 3 и 4.

Н. Краснов. Материалы для географии и статистики России. Земля войска Донского, изд. 1863 г.

Н. Краснов. Прошедшее и настоящее донских казаков. Военный сборник за 1882 г.

М. Хорошхин. Военно-статистический обзор казачьих войск. Военный сборник за 1881 г.

И. Д. Попко. Черноморские казаки.

Его же. Исторические и биографич. очерки.

А. М. Туренко. Исторические записки о войске Черноморском. Киев. Старина, № 3–6. За 1887 г.

И. Дебу. О Кавказ. линии и Черном. войске, изд. 1826 г.

Короленко. Черноморцы.

И. В. Бентковский. Матер. для истор. колон. Северн. Кавказа.

Кубанский Сборник. Т. I. 1883 г.

В. Потто. Кавказская война, т. I.

Ап. Шпаковский. Записки старого казака. Военный сборник за 1870 и 1871 г.

Ф. Щербина. 1) Беглые и крепостные в Черномории. 2) Колонизация Кубанской области и 3) Самоуправление Кубанск. казаков. Киевск. Старина за 1883 и 1884 г.

М. Хорошхин. Очерк казач. войск, изд. 1884 г.

А. А. Карасев и X. И. Попов. Краткое историческое и статистическое описание войска Донского, изд. 1887 г.

Обзор Куб. обл. за 1886 г.

Е. Д. Фелицин. Краткий очерк населения Кубанской области. Известия Кавк. отд. геогр. общества, т. VIII.

Его же. Статистич. сведения о бывшем Черномор. войске.

Кошевые, войсковые и наказные атаманы бывших Черноморского, Кавказского линейного и Кубанского казачьего войск 1788–1888 гг.

Кубанское войско, образовавшееся из самостоятельных отраслей казачества, насчитывает в настоящую пору более двадцати атаманов, управлявших казаками в разное время. Старейшее по времени колонизации области – Черноморское войско имело следующих представителей: С. И. Белого, З. А. Чепегу, А. А. Головатого, Т. Т. Котляревского, Ф. Я. Бурсака, Г. К. Матвеева, А. Д. Бескровного, Н. С. Заводовского, Г. А. Рашпиля, Я. Г. Кухаренко, и, наконец, генералов, назначенных из среды не Черноморского казачества, Филипсона и Кусакова. Бывшее Кавказское линейное войско существовало самостоятельно при атаманах – П. С. Верзилине, С. С. Николаеве, Ф. А. Крюковском, Г. Р. Эристове и Н. А. Рудзевиче. Наконец, после преобразования двух упомянутых войск в одно Кубанское, с отчислением большей части Кавказского войска в Терскую область, в судьбах Кубанского казачества принимали деятельное участие в качестве его администраторов и вождей генерал Иванов, граф Сумароков-Эльстон, М. А. Цакни, Н. Н. Кармалин, С. А. Шереметев, Г. А. Леонов и князь М. А. Дондуков-Корсаков. Нижеследующие очерки представляют краткую характеристику служебной деятельности этих лиц, положивших свои труды и попечение на пользу казачества при постепенном его развитии и, поэтому, заслуживающих не только доброй памяти в среде казачества, но и знакомства с результатами их деятельности. Поучительные примеры сошедших со сцены деятелей должны служить лучшим наследием для потомства.

При составлении настоящих очерков, кроме официальных документов, находящихся в войсковом архиве Кубанского казачьего войска, составитель пользовался также напечатанными и частью неизданными трудами И. Д. Попко, А. М. Туренко, П. П. Короленко, Ф. А. Щербины, И. С. Кравцова, И. В. Бентковского, М. О. Поночовного и П. О. Кирилова. Несмотря на самые тщательные поиски, нам, к сожалению, не удалось отыскать портретов первых атаманов Черноморского войска до генерала Заводовского включительно и затем трех последующих атаманов – Филипсона, Кусакова и Иванова. По некоторым данным можно предполагать, что портретов первых атаманов не было вовсе.

Сидор Игнатьевич Белый

Первым Кошевым атаманом Черноморского войска был избран войсковой старшина Сидор Игнатьевич Белый. Судя по немногочисленным и отрывочным данным, сохранившимся в литературе, он принадлежал к числу видных и уважаемых старшин Запорожской Сечи.

В 1774 г., будучи войсковым есаулом, Белый во главе депутации казаков выехал в Петербург с ходатайством о защите прав и владений запорожцев и во время разорения Сечи генералом Текелием все еще находился в столице. Возможно, это и спасло будущего атамана от участи других запорожских старшин, оставшихся в Сечи и после отправленных в ссылку.

Первым делом вновь назначенного кошевого атамана было основание войскового коша близ устья р. Буга в урочище Василькове. Следуя в этом отношении запорожским традициям, Белый организовал кошевое управление на тех же началах, на каких оно существовало раньше у Запорожских казаков. Сечевые обычаи были еще у всех на памяти, а Белый к тому же был одним из ревностных сечевиков. Но казакам некогда было заботиться о внутреннем гражданском устроении своей общины. Войску и атаману предстояли нелегкие обязанности аванпостной службы в войне с турками. «Общественно с коша старшин», и «известному старой службы товариществу», так приказывал Белый в своем ордере от 27 мая 1788 года, «явиться: конным в конницу полководца г. майора Чепеги», а пешим «в урочище Василькове на лиман в лодки». Кошевой атаман вместе с тем требовал, чтобы каждый, кому будет прочтен ордер, ответил: «будет или не будет в походе», дабы, «с возвратом ордера в кош», все могло быть взвешено «спокойным в коше всех старшин мнением». Так сказались традиции Запорожья даже в этом первом письменном документе первого атамана Черноморского войска.

Недолго, однако, пришлось руководить молодым казачеством Белому. 21 мая 1788 года турки пытались было атаковать казачий кош, открывши усиленную пальбу с судов, но безуспешно. Казаки, согласно распоряжению Белого, с своей стороны ограничились простым наблюдением за неприятельской флотилией, не могшей нанести существенного вреда кошу благодаря дальнему расстоянию коша от турецких судов. Вскоре потом Сидор Белый был назначен с казачьей флотилией в русскую эскадру под команду принца Нассау-Зиген. Согласно распоряжению принца, казаки 11 июля выдержали на своих мелких судах первый бой с турецкими кораблями. Несмотря на неравенство сил, казаки жестоко поразили турецкий флот, дерзко сцепившись с турецкими кораблями и храбро сражаясь в рукопашную с неприятелем на их бортах. Но эта славная битва была роковой для войска и атамана. Последний был смертельно ранен в бою и умер от ран.

Так закончил свою короткую служебную деятельность первый кошевой атаман Черноморского войска! История не сохранила ни портрета, ни сколько-нибудь обстоятельных материалов об этом казачьем вожде, но достаточно того, что он был одним из деятельных виновников возникновения войска и почтен первым атаманом со стороны этого последнего, чтобы о нем с уважением и благодарностью вспоминали и современные казаки.

Захарий Алексеевич Чепега

армии бригадир, кошевой атаман войска верных казаков Черноморских с 3 июля 1778 года по 15 января 1797 года

З. А. Чепега был одним из тех запорожских старшин, которым вместе с Белым Черноморское войско было обязано своим возникновением. Геройская смерть Белого доставила звание кошевого атамана Чепеге, пользовавшегося между казаками репутацией опытного и храброго воина. При Чепеге Черноморское войско окончательно организовалось и окрепло. Под руководством Чепеги казаки устроились первоначально за Бугом, под командой этого атамана казачья конница выдержала целый ряд сражений и стычек с турками, под главенством того же Чепеги казаки основались затем в Черномории, т. е. в северо-западной части нынешней Кубанской области.

Во время второй турецкой войны, как видно из предыдущего очерка, Чепега командовал запорожской конницей. Эти обязанности остались за ним и тогда, когда он был избран казаками и назначен Потемкиным на место кошевого атамана. Командуя конницей, Чепега участвовал почти во всех сколько-нибудь важных сражениях, выказывая во всех случаях замечательную храбрость, опытность и распорядительность. Насколько ценились эти качества казачьего атамана, видно из того обстоятельства, что, при взятии Измаила, Суворов поручил Чепеге вести на крепость вторую штурмовую колонну. В 1791 году Чепега разбил за Дунаем передовой турецкий отряд и уничтожил ханскую засаду на Бабадагской дороге. За эти и другие свои подвиги Чепега был в разное время награжден орденами Св. Георгия III и IV кл., Св. Владимира III ст. и получил чин бригадира.

После турецкой войны, когда со смертью Потемкина для Черноморского войска снова настала пора невзгод, Чепега вместе с старшиною и казачеством решили переселиться на Кубань. Посланная с этой целью от войска депутация к Императрице Екатерине исхлопотала грамоту 1792 года на вновь пожалованные казачеству земли на р. Кубани. В том же 1792 году начинается переселение Черноморского войска на Кубань, при деятельном руководстве Чепеги и в особенности его главного помощника по устроению войска судьи Антона Головатого. Переселение черноморцев, не успевших окрепнуть экономически на прежнем местожительстве, не обошлось, понятно, без лишений и невзгод. Болезни и недостаток материальных средств так подействовали на некоторых казаков, что многие из них решились было возвратиться назад; но, благодаря личному примеру кошевого атамана и его умелым распоряжениям, недовольные мирились с своей участью и войско в полном составе поселилось на новой родине.

Не успели еще черноморцы устроиться сколько-нибудь сносно на своем новом местожительстве, как кошевой атаман с двумя полками был назначен в Польшу. 14 июня 1794 года полки выступили в поход, а 6 июля Чепега уже был в Петербурге, представлялся Государыне и удостоился приглашения к царскому столу. «Государыня, – по словам П. П. Короленко, – лаская старого и сурового воина, сама угощала его на обеде вином, виноградом и персиками». По прибытии в русскую армию Чепега с казаками был назначен главнокомандующим армией графом Суворовым в корпус генерал-поручика Дерфельдена. За участие в разных сражениях во время польской компании Чепега был произведен в чин генерала и получил кроме того орден Владимира II степ. за храбрость при штурме Праги.

Походом в Польшу Чепега закончил свою военную деятельность в русской армии. В конце 1795 года казаки возвратились из Польши домой. Следующий год прожил затем атаман в среде казачества, а 15 января 1797 года он умер вследствие старости и расстроенного походами и военными трудами здоровья.

О Чепеге у черноморских казаков сохранилось больше воспоминаний, чем о его предшественнике Белом. По словам Короленко, ему рассказывали, что «Чепега был низкого роста, с широкими плечами, большим чубом и усами» и вообще представлял собой тип сурового запорожца. Он жил простой, незатейливой жизнью казака и умер в скромной хатке, выстроенной в дубовой роще, над р. Карасуном. Чепега умер холостяком, «сиромой». На предложение одного генерала, своего приятеля, жениться на его дочери, Чепега отвечал в письме: «благодарствую вам, пусть (ваша дочь) будет здорова и премноголетня», и затем распространился о походе в Польшу и о посещении им матери приятеля. Рассказывают также, что какой-то художник хотел снять портрет с Чепеги, но атаман отказался от этой чести, коротко заметивши: «тилько богив малюють».

Таким образом, З. А. Чепега по справедливости может быть назван «батьком» Черноморского казачества в казачьем смысле. Хотя первым кошевым и был Белый, но собственно при Чепеге войско окрепло, организовалось и основалось на собственной земле. Правда, при устроении войска Чепега имел двух видных помощников в лице судьи Головатого и писаря Котляревского; но главный голос во всех делах все-таки был за атаманом, пользовавшемся к тому же широкой известностью опытного и храброго воина, а это особенно ценилось казачеством. Как бы в напоминание об этом нынешнему казачеству, Чепега оставил после себя заветный для казака подарок – золотую саблю, пожалованную ему Императрицей и хранящуюся и до сих пор в одной старинной казачьей семье.

Антон Андреевич Головатый

армии бригадир, войсковой судья и впоследствии кошевой атаман черноморского казачьего войска с 1757 по 29 января 1797 года

Кошевым атаманом Черноморского войска А. А. Головатый фактически собственно не был; смерть его похитила прежде, чем он успел получить весть об избрании и утверждении его атаманом. Но сорокалетняя служба в рядах казачества – сначала Запорожского, а затем Черноморского, положение уважаемого казачьего старшины и в особенности блестящая административная деятельность по устроению Черноморского казачества дают ему самое почтенное место на страницах истории этого казачества.

Антон Андреевич был сыном малороссийского казачьего старшины и учился в Киевской академии. Наскучила ли Головатому схоластическая наука, или же молодой бурсак-панич слишком проникнулся царившими в его время идеалами вольной казачьей жизни, – но в одно время он бежал из бурсы в Запорожскую Сечь. Благодаря своему образованию, личной храбрости и природному уму, он сразу же здесь занял довольно видное место, и затем в течение сорока лет он нес неустанно казачью службу то в качестве воина, то администратора, выказывая в обоях случаях далеко незаурядные способности. Поступивши в Сечь в 1757 году, Головатый в 1762 году был избран уже куренным атаманом, т. е. чрез пять лет получил самое почетное место у запорожцев – звание, которое многими приобреталось лишь вместе с сединами на голове. В 1764 году в звании полкового старшины и во главе тысячного казачьего отряда он усмирял «ханово бунтовство» при р. Берде. С 1769 по 1773 год Головатый принимал деятельное участие в войне с турками и в частности при взятии крепостей Очаковской и Кинбургской. В 1774 году Антон Андреевич в качестве депутата вместе с Сидором Белым и др. ходатайствовал в Петербурге об упрочении прав Запорожского войска и владений за казаками, и так же, как Белый, быть может, благодаря простой случайности, не попал в ссылку в числе опальных старшин. Весть об уничтожении Сечи довела Головатого и Белого до такого отчаяния, что на возвратном пути из Петербурга они решились было покончить жизнь самоубийством; одумавшись, однако, они пришли к мысли о необходимости возрождения рассеянного казачества. С этих пор, можно сказать, Головатый с замечательною энергиею и ловкостью начинает приводить в исполнение свою заветную мысль.

Когда в 1780 году Потемкин прибыл в Новороссийский край, Головатый вместе с другими казачьими старшинами предложил князю услуги рассеянного казачества в качестве военной силы. Потемкин, в силу обстоятельств, воспользовался этим предложением впоследствии, при покорении Крыма в 1783 году. С согласия Потемкина Головатый набрал во время этой войны тысячную команду запорожцев. В 1787 году, узнавши о проезде Императрицы Екатерины по Екатеринославскому наместничеству, Головатый выхлопотал у Потемкина разрешение конвоировать Государыню. Воспользовавшись этим обстоятельством, Головатый вместе с Сидором Белым и др. запорожцами поднес, как об этом было сказано и выше, адрес Императрице, с выражением готовности запорожцев служить России. Результатом всего этого, как мы уже знаем из предыдущего, было образование Черноморского войска.

С 1787 по 1791 год, во время второй турецкой войны, Головатый, назначенный после смерти кошевого Белого командовать пешими казаками и казачьей флотилией, является одним из видных партизанских героев. Так, он принимал деятельное участие в том самом поражении турецкого флота, которое лишило казаков первого их кошевого атамана, в битве под Очаковом и пр. Особенно почетное место на страницах военной истории Головатому дает взятие им с казаками сильно укрепленного острова Березани. За это дело моряк-запорожец был награжден офицерским орденом св. Георгия. Кроме того, вообще за храбрость и распорядительность Головатый был произведен в полковники и назначен командиром Черноморской гребной флотилии, участвовавшей во взятии Аккермана, Браилова и Измаила. При предварительном штурме последнего особенно отличился Головатый с казаками, участвуя в истреблении турецкого флота, находившегося под стенами крепости, причем было сожжено до 90 различных турецких судов.

Но главная заслуга Головатого пред казачеством состояла в постоянных заботах об упрочении войска. Головатый был одним из деятельных виновников возникновения этого войска; Головатому же более, чем кому-либо из казачьих старшин, войско обязано своим гражданским устроением, приобретением жалованных земель и организацией самоуправления. В этом отношении Головатый почти не имел себе соперников и, будучи войсковым судьей, т. е. первым помощником кошевого атамана, фактически был главным руководителем казачества на первых шагах его самостоятельной жизни в Кубанском крае. Вообще, ряд административных мероприятий и в особенности разных ходатайств Головатого по нуждам войска пред правительством характеризует этого судью-казака как очень умелого и довольно видного деятеля. Можно без преувеличения сказать, что ни одно начинание казаков в этом отношении не обошлось без деятельного и вместе руководящего влияния Головатого. Когда умер Потемкин-Таврический и войско, желая сохранить свою самостоятельность, задумало переселиться на Кубань, Головатый был поставлен во главе депутации, посланной с этой целью в Петербург. И войско не могло дать лучшего представителя по столь важному делу. Головатый успел выполнить свои поручения с такой точностью, что его инструкции почти дословно вошли в жалованные грамоты. Ему много помогло в этом отношении знакомство с людьми сильными, хорошее знание вообще людей и такт, свойственный видным практическим деятелям, к числу которых он несомненно принадлежал. Разыгрывая роль простоватого необразованного казака в кругу екатерининских вельмож, приглашавших запорожца на свои вечера в качестве диковинки, Головатый одних дивил своим чудачеством, другим рассказывал казачьи анекдоты, третьих пытался растрогать и вызвать сочувствие к положению казачества пением песен и игрой на бандуре, у четвертых просто просил содействия. И вот, когда, благодаря всему этому, Головатому удалось, наконец, получить жалованные грамоты на землю и права Черноморского казачества, и когда по этому поводу Головатый был представлен Императрице, – к удивлению гордых вельмож, неотесанный казак-запорожец вдруг произнес пред Государыней блестящую по тому времени речь. Это, разумеется, только еще больше упрочило за Головатым репутацию замечательного казака в глазах его чиновных петербургских покровителей.

При водворении черноморцев на вновь пожалованных землях, при расселении их в крае куренями, при устроении Екатеринодара, при выработке основных начал и частностей казачьего самоуправления и т. п., Головатому, без всякого сомнения, также принадлежала руководящая роль. По крайней мере в выработке так называемого «Порядка общественной пользы», основного юридического акта, которым санкционировались установившиеся в войске взаимоотношения, Головатый несомненно был главным творцом этого своеобразного документа, как об этом можно судить на основании некоторых обстоятельств и указаний. Во время пребывания кошевого атамана Чепеги в Польше, Головатый остался полным хозяином края в качестве войскового судьи, а это была самая горячая пора устроения Черноморского войска.

По возвращении Чепеги из Польши Головатый был назначен с двумя пешими полками в Персию. Командировка эта была последним актом продолжительной и многосторонней деятельности А. А. Головатого. 29 января 1797 года Антон Андреевич умер на 65 году жизни в чине бригадира и временным командиром Каспийской флотилии, вдали от родины. Пока достигла весть о смерти Головатого до Екатеринодара, казаки успели выбрать кошевым атаманом своего уважаемого судью. 21 марта 1797 года рескриптом Императора Павла А. А. Головатый, более месяца лежавший уже в могиле, был утвержден в этом звании. Таким образом был почтен уже после смерти званием кошевого атамана один из тех казачьих старшин, которому по справедливости должно было присвоено это звание и еще более почетное титло «устроителя» Черноморского войска.

А. А. Головатый, как и два первые кошевые, не оставил после себя портрета. По словам П. П. Короленко, он видел у генеральши Зинченковой изображение Головатого, сделанное столь неумелою рукою, что изображение это не давало никакого представления о физиономии судьи. Головатый, как значится в старых архивных бумагах, был высокого роста, тучен, имел большую голову постоянно бритую, с толстым «оселедцем», и красное, рябоватое лицо с огромными усами. Наружность, по-видимому, не вполне гармонировавшая с внутренними качествами ее обладателя. Головатый был не только замечательно умным и по своему времени очень образованным казаком, но весьма религиозным человеком и народным поэтом. Он был самым ревностным устроителем церквей во вновь заселяемом крае и виновником образования своего казачьего духовенства. Он же передал в песнях те чувства, которые волновали черноморцев в несчастьях и при удаче, песни, ставшие с течением времени народными.