Текст книги "Кубанское казачество и его атаманы"

Григорий Иванович Филипсон

генерал-лейтенант, командующий войсками правого крыла Кавказской линии и наказной атаманя Черноморского казачьего войска с 6 июля 1855 года по 12 сентября 1860 года

Григорий Иванович Филипсон происходил из дворян Казанской губернии и родился в 1805 г. На службу поступил подпрапорщиком в Олонецкий пехотный полк 22 мая 1823 года, в 1826 году произведен в прапорщики, в следующем 1827 – в подпоручики, в 1829 г. в поручики, 1 апреля 1835 г. в штабс-капитаны и 24 ноября того же года в капитаны, в 1838 году в подполковники, в 1839 г. в полковники, в 1845 году в генерал-майоры и в 1857 году в генерал-лейтенанты.

Генерал Филипсон состоял кавалером орденов: св. Анны I ст. без короны и с Императорской короной и мечами, II степ. с Императорской короной, III ст. с бантом и IV ст. с надписью: «за храбрость», св. Владимира II ст. с мечами, III ст. и IV ст. с бантом, св. Станислава I и II степ., св. Георгия IV класса за выслугу 25 лет в офицерских чинах, Белого орла с мечами и св. Александра Невского с мечами; имел медаль за взятие приступом города Варшавы 25 и 26 чисел августа 1831 года, польский знак отличия за военные достоинства IV степени, бронзовую медаль в память войны 1853–1856 годов на андреевской ленте и знак отличия беспорочной службы за 20 лет. Кроме того, Григорий Иванович неоднократно получал денежные награды, Монаршее благоволение и в 1858 году Монаршую благодарность за дела с горцами Западного Кавказа.

Боевая служба Григория Ивановича началась в войне с польскими мятежниками, в 1831 году. Участвуя в двух кампаниях против поляков, Филипсон сражался с неприятелем в целом ряде стычек и в трех генеральных битвах – под Прагой на Гроховских полях 13 февраля, под Остроленкой 14 мая и у Варшавы 25 и 26 августа. Большую затем часть своей долговременной и полезной службы Григорий Иванович употребил на дела против кавказских горцев. Так, в 1837 году он участвовал в экспедиции генерал-лейтенанта Вельяминова по восточному берегу Черного моря, в 1838, 1839 и 1840 годах в экспедициях генерал-лейтенанта Раевского против тех же горцев Западного Кавказа, в 1841 и 1842 годах в экспедициях генерал-адъютанта Анрепа также по восточному берегу Черного моря, выполнивши за все это время массу поручений и выдержавши длинный ряд стычек и сражений с неприятелем в качестве образцового офицера генерального штаба. В 1856, 1857 и 1858 годах генерал Филипсон действовал против горцев Черноморского побережья в качестве самостоятельного начальника.

Генерал Филипсон принадлежал к числу образованнейших офицеров своего времени. Деятельно занимаясь самообразованием, он в 1833 году поступил в военную академию генерального штаба, по окончании курса в которой был удостоен чина капитана и большой серебряной медали, с причислением к генеральному штабу. С 1835 г. он назначен был состоять в отдельном кавказском корпусе и в частности в штабе войск Кавказской линии и Черномории; 14 февраля 1845 года назначен исправляющим должность начальника штаба тех же войск. Болезнь заставила Григория Ивановича выйти в 1850 году в отставку, с мундиром и полным пансионом; но чрез пять лет, в 1855 году, Филипсон по Высочайшему приказу снова был назначен на службу сначала в распоряжение наказного атамана Донского войска генерал-адъютанта Хомутова, а затем 10 июня 1855 года ему поручен был пост наказного атамана Черноморского казачьего войска, с отчислением от генерального штаба. В 1856 году, помимо обязанностей казачьего атамана, на генерала Филипсона была возложена должность командира 1-й бригады 19-й пехотной дивизии. С 1860 года он, по Высочайшему приказу, исправлял должность начальника главного штаба кавказской армии, а 23 апреля 1861 года назначен членом Военного Совета. Впоследствии генерал Филипсон нес многотрудные и крайне ответственные обязанности попечителя Петербургского учебного округа.

Солидное образование и высокие личные качества Г. И. Филипсона отводят ему очень почтенное место в рядах лучших администраторов. Так, в 1850 году он находился в Петербурге для получения личных приказаний Государя Императора Николая Павловича относительно обращения в казачье сословие государственных крестьян Ставропольской губернии и сформирования пеших батальонов при Кавказском казачьем линейном войске, каковые поручения и выполнены были им с особым уменьем и распорядительностью. Будучи наказным атаманом Черноморского казачьего войска, он обращал большое внимание на внутренний быт и положение казачьего населения, выказал в этом отношении много уменья и такта при защите края от отдельных отрядов союзной армии в 1855 году с помощью казачьего населения и вообще оставил в войске память о себе как об одном из самых образованнейших и авторитетных атаманов, к распоряжениям которого с особенным уважением относилось казачество. В оставленных Г. И. Филипсоном записках, напечатанных в «Русском Архиве» за 1883 в 1884 годы, находится немало автобиографических черт, характеризующих с этой стороны бывшего наказного атамана Черноморского казачьего войска.

Лев Иванович Кусаков 1-й

генерал-майор, начальник штаба, исправляющий должность наказного атамана Черноморского казачьего войска с 26 июля 1857 года по 5 мая 1861 года

Лев Иванович Кусаков происходил из дворян Курской губернии и родился в 1803 году. Получивши домашнее образование, он поступил на службу унтер-офицером во 2-й Карабинерский полк в 1818 году, а в 1819 году за отличие по службе был произведен в прапорщики с переводом в Московский пехотный полк. В 1820 году, по Высочайшему повелению, поступил на военное поселение с отдельным 2 батальоном Московского полка в г. Чугуев. Здесь в следующем 1821 году он был произведен в подпоручики, в 1827 году в поручики. В 1832 году Лев Иванович вышел в отставку по домашним обстоятельствам; но в 1833 году вновь поступил на службу уже по кавалерии, с назначением состоять при командующем войсками Кавказской линии и в Черномории генерал-лейтенанте Вельяминове. В 1837 году он произведен был в штабс-ротмистры и в следующем 1838 году переименован в майоры, с назначением дежурным штаб-офицером штаба войск Кавказской линии и в Черномории; в 1840 году получил чин подполковника, в 1844 году – полковника и в 1854 году – генерал-майора.

Генерал Кусаков состоял кавалером орденов: св. Станислава I ст., св. Георгия IV класса за выслугу 25 лет в офицерских чинах, св. Анны II ст. с короною, той же степени без короны, III степ., св. Владимира III и IV степеней; имел знак отличия за XXX лет беспорочной службы и светло-бронзовую медаль на андреевской ленте, установленную в память войны 1853–1856 годов.

Свою боевую службу Л. И. Кусаков начал во время польского мятежа в 1831 году. В 1834 и в 1837 годах он участвовал в двух экспедициях против горцев Западного Кавказа под начальством генерал-лейтенанта Вельяминова, экспедициях, ознаменованных многочисленными стычками и сражениями с горцами. За отличие в военных действиях против горцев во время первой из этих экспедиций Лев Иванович был произведен в чин штабс-ротмистра.

Назначенный начальником штаба Черноморского казачьего войска в 1857 году, генерал Кусаков нес эту обязанность до 1860 года, т. е. до времени оставления генералом Филипсоном должности наказного атамана того же войска, и летом исправлял эту последнюю должность до преобразования Черноморского и Кавказского линейного войск в 1861 году. Таким образом, Лев Иванович Кусаков был последним наказным атаманом Черноморского казачьего войска.

Петр Семенович Верзилин

генерал-майор, наказной атаман Кавказского линейного казачьего войска с 1832 года по 20 октября 1837 года

В 1832 году из казачьих полков, издавна поселившихся по р. Тереку, Гребенского, Терскосемейного, Кизлярского и Моздокского, а также из Горского и Волгского, из Хоперского, Кубанского и Кавказского было образовано Кавказское линейное войско. Первым атаманом этого войска был назначен генерал-майор П. С. Верзилин.

П. С. Верзилин родился в 1791 году, а на службу поступил пятидесятником в 1807 году; в 1808 г. он произведен был в корнеты, в июне 1812 г. – в поручики, в октябре того же года – в штабс-ротмистры, в 1821 году – в капитаны, в 1823 году – в майоры, в 1828 г. – в подполковники, в 1829 г. – в полковники и, наконец, в 1832 году – в генерал-майоры.

Генерал Верзилин состоял кавалером орденов: св. Станислава I, II, и III степ., с алмазными знаками того же ордена II ст., св. Георгия IV класса, св. Владимира III и IV ст., имел золотую саблю с надписью за храбрость, золотую медаль на ленте св. Владимира, серебряные медали: в память 1812 года, за взятие Парижа 1814 г., турецкую 1828 и 1829 годов, в воспоминание покорения г. Варшавы и принадлежащий царству Польскому знак отличия за военные достоинства III степени.

Начавши службу в Московской милиции, П. С. Верзилин состоял затем в Александрийском гусарском полку, с 1820 г. – в Нижегородском драгунском, в 1821 году назначен был командиром Волгского казачьего полка и в 1829 г. переведен был на ту же должность в Горский казачий полк.

П. С. Верзилин участвовал в походах в Австрию, Молдавию и Валахию в 1809 году, в сражении с турками, при сдаче последними Рущука, Журжи и Никополя, затем снова в походе в Валахию в 1811 году; 1812 год проведен Верзилиным в беспрерывных стычках и сражениях с французами; в 1813 и 1814 годах Верзилин участвовал в походах против французов, во взятии Парижа и во многих битвах русских войск с французскими; в 1815 году находился вторично в походе во Францию. С 1822 года П. С. Верзилин состоял в отряде генерала Ермолова против горцев в Кабарде, а в 1823 г. – в экспедиции против горцев по р. Лабе под командой начальника корпусного штаба генерал-майора Вельяминова 3-го. Командуя Горским казачьим полком, Верзилин находился во время турецкой войны 1828 и 1829 годов в составе войск, действовавших под командой графа Паскевича-Эриванского и был отмечен особым вниманием со стороны командующего за свою храбрость и распорядительность. Когда вспыхнула, поэтому, польская война в 1831 году, в которой играл решающую роль граф Паскевич, – последний снова призвал под свою команду тот же Горский казачий полк с его командиром Верзилиным. Во время этой войны Петр Семенович был произведен за отличие в чин генерал-майора и, по рекомендации фельдмаршала Паскевича, назначен наказным атаманом Кавказского линейного войска, с штабс-квартирой в г. Пятигорске.

Чрез 5 лет после своего назначения генерал Верзилин был уволен от должности наказного атамана. В этом случае Верзилин был жертвой распоряжений нового командующего войсками на Кавказской линии и в Черномории генерала Вельяминова, неблагосклонно относившегося ко всем лицам, назначенным на места его предшественником графом Паскевичем. Такое мнение, по крайней мере, высказал генерал Кравцов, давший краткую характеристику наказных атаманов Кавказского линейного казачьего войска. Существует, впрочем, и другое предположение на этот счет. Увольнение Верзилина от должности, по этому предположению, было личным распоряжением Государя Императора Николая Павловича, от проницательного взгляда которого, вероятно, не ускользнуло отсутствие надлежащих административных способностей для управления войском в этом чисто боевом генерале.

Степан Степанович Николаев

генерал-лейтенант, наказной атаман Кавказского казачьего линейного войска с 31 октября 1837 года по 18 февраля 1848 года

По своему происхождению С. С. Николаев был донским казаком из обер-офицерских детей; родился он в 1789 году, а поступил на службу в 1803 году; в том же году из казаков был произведен в урядники, в 1809 году – в юнкера, в 1810 году в портупей-юнкера и в 1811 году в корнеты; чрез четыре затем года, в 1814 году, получил чин поручика, в 1816 году – штабс-ротмистра, в 1819 году – ротмистра, в 1823 году – полковника, в 1831 году – генерал-майора и в 1843 году – генерал-лейтенанта.

В разное время Степан Степанович Николаев был награжден следующими орденами: св. Анны I ст. с Императорской короной, II ст. с алмазами и IV ст., св. Георгия IV класса за двадцатипятилетнюю офицерскую службу, св. Владимира III ст., св. Станислава I ст.; имел, кроме того, золотую саблю с надписью за храбрость, серебряные медали 1812 года, 1814 года, 1831 года, знак отличия польского ордена за военные достоинства II ст. и знак отличия за беспорочную службу в офицерском звании за 25 лет.

Большую часть своей службы С. С. Николаев провел в рядах родного войска, состоя сначала в нижних и офицерских чинах в Донском лейб-гвардии казачьем полку и командуя с 1830 по 1836 год тем же полком. В этом последнем году Николаев был назначен походным атаманом донских казачьих полков, расположенных на Кавказской линии, и, наконец, 31 октября 1837 года на него были возложены обязанности наказного атамана Кавказского линейного казачьего войска.

Собственно боевая служба С. С. Николаева была начата с 1812 года. Степан Степанович участвовал в очень многих сражениях с французами в течение этого года и, между прочим, 14 июня при г. Троках, 16 июня под г. Вильно, 18 июня при корчме Соре, 19 июня при местечке Повиверках, 20 июня при отступлении к местечку Свинцианы, 23 июня при деревне Кочержишках, 16 июля под Витебском, 4–5 августа под Смоленском, 7 августа при деревне Заболотье, 26 августа во время генерального сражения при дер. Бородино, 6 октября при Тарутине, 21 октября близ Вязьмы и 28 октября по дороге из Замостья к Ляхову. Затем 1813 год провел за пределами отечества и закончил длинный ряд своих боевых отличий взятием Парижа в рядах русской армии в 1814 году. Во время мятежа в Царстве Польском в 1831 году Николаев, командуя казачьим лейб-гвардейским полком, участвовал также в очень многих стычках и сражениях с неприятелем.

С назначением наказным атаманом Кавказского линейного казачьего войска С. С. Николаев перевел, между прочим, войсковой штаб сначала в ст. Михайловскую, а затем в г. Ставрополь, где он и находился потом во все последующее время самостоятельного существования войска.

«Генерал Николаев, – по словам казачьего генерала Кравцова, начавшего свою службу при этом атамане, – отличался солидным умом и дарованиями, имел репутацию отличного администратора, в продолжение 10-летнего управления войском много потрудился на его благоустройство внутреннее и правильную строевую организацию действующих строевых частей.

Он знал основательно казачий быт и его потребности, входил всегда во все подробности казачьих нужд и своею справедливостью, разумным обхождением с народом и заботливостью о его благосостоянии оставил по себе весьма добрую память на у всех знавших его».

С. С. Николаев скончался 18 февраля 1848 года в г. Ставрополе в чине генерал-лейтенанта. Согласно его завещанию, он погребен в церкви станицы Михайловской, находившейся вблизи города Ставрополя и служившей ему при жизни любимым летним местопребыванием.

Феликс Антонович Круковский

генерал-майор, наказной атаман Кавказского линейного казачьего войска с 1848 по 1852 год

Свою службу Ф. А. Круковский начал в Рижском драгунском полку, из которого в 1840 году был переведен на Кавказскую линию и назначен командиром Горского казачьего полка. Через два года потом Круковскому был поручен Хоперский казачий полк. Командуя этим полком, Круковский в 1843 году, в соединении с отрядом Волгского полка, разбил при ст. Бекешевской толпу горцев до 5000 человек, за что был произведен в полковники и награжден орденом св. Георгия IV степени. В 1846 году Феликс Антонович был назначен командиром знаменитого по своим боевым делам Нижегородского драгунского полка. Полк этот под командой Круковского был приведен в самое блестящее состояние. В марте месяце 1848 года Круковский назначен был наказным атаманом Кавказского линейного казачьего войска. Четыре года управления этим войском были для Круковского годами боевых подвигов и внутреннего упорядочения войска. Так, в 1849 году осенью Круковский вместе с генералом Заводовским был в походе против абадзехов по р. Белой; в 1850 и 1851 годах участвовал в экспедиции в Чечне под начальством генерала Козловского; в 1852 году, в той же экспедиции под начальством князя Барятинского, командуя левым флангом в звании начальника кавалерии, был убит в стычке с чеченцами.

Круковский пользовался громкой известностью как боевой генерал. Когда в 1850 году Кавказ был посещен Наследником Цесаревичем Александром Николаевичем, Круковский все время состоял при особе его Высочества. Покидая Кавказ, Высочайший Посетитель, при прощании с атаманом Круковским, в знак своего особого внимания к Кавказскому линейному войску и его атаману, пожаловал последнему казачью линейную шашку, бывшую на нем во все время его путешествия по Кавказу. Шашка эта, завещанная Круковским войску, и теперь хранится в особом ящике в г. Владикавказе в числе разных войсковых регалий.

Круковский был родом из Литвы и принадлежал к фамилии, имевшей герб «Корвин». Он воспитывался в иезуитском коллегиуме. По описанию генерала Кравцова, Круковский был «росту большого, стройного сложения, носил на голове короткие черные волосы, имел лицо серьезное, выразительное, большие черные бакенбарды и очень длинные усы, – словом, фигура его представляла тип настоящего кавалериста. Он был воздержан в пище, питье и вообще высоконравственный и строго честный человек, чуждый всяких личных выгод. Нередко помогал, чем мог, бедным, но делал это тайно и запрещал говорить об этом. Вообще имел вид внушительный, сосредоточенный в самом себе, как бы замкнутый. Это происходило, конечно, от влияния иезуитского воспитания. На самом деле Круковский был весьма добрый и сострадательной души человек».

Когда Феликс Антонович не был в походах, то всю свою деятельность посвящал на обозрение войска во всех его отношениях: осматривал устраиваемые станицы на передовых линиях, инспектировал войска, входил по станицам во все тонкости административного управления и пр. Такие смотры «он делал, – по словам генерала Попко, – без всяких приготовлений, врасплох, не терпел встреч и проводов, совершал объезды запросто и по большей части верхом, не пропускал осмотреть засеянное поле и скошенный луг, сворачивал в сторону, чтобы взглянуть поближе на станичное стадо, и если в станице встречал хату неприглядную, неподдержанную, заходил в нее и расспрашивал хозяина о житье-бытье. Чаще, разумеется, представлялась ему хозяйка с ребятишками мал-мала меньше. На вопрос: где же хозяин? следовал ответ: да в сотне, мой кормилец, вот уж беспеременно четвертый годочек. Атаман находил, что кормилец слишком уж там замешкался, и предлагал станичным старикам послать ему смену, что исполнялось беспрепятственно при тогдашнем общинном отбывании военной повинности в станицах, способных отвечать на все случайности бытовой жизни, неуловимые для самой предусмотрительной регламентации».

Но особенно ревностным и неустрашимым деятелем был генерал Круковский на военном поле и в делах. Вот как характеризует его с этой стороны И. Д. Попко. «Посты кордонной линии, – говорит этот последний, – Круковский объезжал всегда верхом и в сопровождении одного, а много – двух казаков. В самых опасных местах, в закрытых и пересеченных захолустьях линии, – как например, в верховьях Кубани, где отчаянно держались и каждый день грызлись посты Ямановский, Хумаринский и т. п., – он не брал конвоя и собственной особой давал пример, как казаку молодцу пробираться в одиночку по таким местам, где за каждым кустом сидит опасность. Если случалось ему заприметить хищническую партию, готовую заступить ему дорогу (а это случалось не раз), он не изменял своего направления, не прибавлял и не убавлял поводьев, приказывал ехавшему за ним казаку держать дистанцию и, к общему удивлению, невредимо достигал цели своего следования. По рассказам очевидцев, ни одна черта в его лице не изменялась в подобные минуты. То правда, должно быть, что для всякого военного человека отмечена в книге судеб последняя страница, где написано: конец и Богу слава, – и пока не откроется эта последняя страница, всякая гроза и опасность – как с гуся вода. Когда Круковский командовал хоперцами, боевых тревог на линии было особенно много: тогда посланцы Шамиля поджигали закубанских горцев, и даже мирных поднимали против казачьих постов и станиц, пуще всего им ненавистных. Так, конечно, много опасностей пронеслось над головой Круковского, много раз шел он навстречу смерти, – и она от него сторонилась. В кордонной службе он был чрезвычайно подвижен, – не пропускал ни одной побежки на тревогу. У него было общее с постовыми казаками правило: и день и ночь держать коня в седле, где бы он ни находился А как кавказский неприятель никогда не говорил: “иду на вас”, то приходилось ему побывать и в тех крайних положениях, когда горсть казаков, поскакав ночью на неизвестного неприятеля, сталкивалась на рассвете с громадным сборищем и, за неимением другого способа отступления, кроме бегства, предпочитала спешиться и драться за каким-нибудь прикрытием не на живот – на смерть. Достоверные люди утверждают, что в подобных случаях Круковский оставался в седле, весь открытый неприятельским пулям, и когда его убеждали сойти с коня, он говорил спокойно, что так ему виднее следить за намерениями противников. Так именно держал он себя в достопамятном бою под станицей Бекешевской, на которую утром 2-го мая 1843 года обрушилось трехтысячное сборище горцев. Он прискакал на выручку с четырьмя сотнями хоперцев, сделав переход в темную и дождливую весеннюю ночь около сорока верст. Неприятель бросился на него, не допуская до станицы, отчаянно защищаемой стариками да хлопцами, и готов был задавить его своим многолюдством. Он спешился и бился более двух часов; когда же подоспела помощь и горцы пошли наутек, он пылким преследованием навел на них такую непонятную панику, что эти люди неробкого десятка, лихие закубанские наездники, сами помогали своему поражению, малодушно убивая из пистолетов своих, опешивших в бою, товарищей, которые хватались за хвосты их лошадей и за стремена, чтобы убежать от плена. Тогда была подобрана с поля битвы не одна сотня убитых и тяжело раненных горцев, а казаки купили победу не слишком дорого».

Личная храбрость и вообще выдающиеся военные способности создали Ф. А. Круковскому в среде казаков и солдат репутацию отличного военного начальника. По станицам и теперь еще распеваются казачьи песни про подвиги Круковского и в особенности о геройской его смерти. По словам одной из этих песен, Круковский, «отъезжая от Старполи» в «отряд чеченский», все имение свое раздарил, предчувствуя близкую смерть. Предчувствие это сбылось так, как «будто Бог с ним говорил».