Текст книги "Купи или умри. Добро пожаловать в безжалостный новый мир"

– Какие ещё свои?

– «Паркемаль».

– Редкое дерьмо, – сморщился Раз. – Переходи на «Даунзехилл», проживёшь дольше.

– Не слушай его, – вмешался Два. – В «Даунзехилле» и табака-то нет. А в «Парле-Марле» есть.

– Ага, – ухмыльнулся Три. – Охота была язык ломать. Парл у Марлы украл бананы. Переходи-ка ты, браток, пока не поздно, на «Виндстоун». Радость вкуса и все такое.

Зет осмотрел три разноцветные пачки, которые одновременно сунули ему под нос, окинул взглядом братьев и неожиданно улыбнулся.

– Однако ж, ребята, я смотрю, вы крепко держитесь своих марок.

Старший наморщил лоб, прорезав логотип «Даунзехилла» (крутой живописный холм, у подножия которого расположился на отдых крохотный курильщик трубки) глубокими бороздами.

– Чего?

– Ну, татуировки, – пояснил Зет. – Я вот свою марку тоже люблю, но написать об этом на лбу как-то не догадался.

– Пять кредитов в неделю, – гордо сообщил Раз, хлопнув себя по лбу. И ещё столько же за прочую мелочь. Десятка.

– У меня восемь, – вмешался Два.

– А у меня семь, – добавил Младший.

– А ты вообще молчи, – рявкнули на него старшие и, повернувшись к Зету, презрительно добавили хором: – У него есть одна бесплатная…

– У меня тоже, – не подумав, сообщил Зет.

Старшие переглянулись.

– Ну, красиво жить не запретишь, – дипломатично изрёк Раз. – Однако ж скоро темнеть начнёт, и лучше бы обойтись без этого. Давайте, показывайте, чего таскать.

***

Они с гоготом проследовали в подъезд и ввалились следом за Зетом в лифт. На этаже Зет распахнул дверь в квартиру.

– Вот, – коротко сказал он. – Берём всё.

– Раз плюнуть, – отозвался Раз. – Начали.

Младшие огляделись и, схватив ближайший предмет, потопали к дверям.

– Что это вы туда наложили? – удивленно спросил Три, проходя мимо обомлевшего Зета. – тяжёлый, зараза.

– Только музыку, – проводила Несс взглядом уплывающее в дверь пианино. – Килограмм двести лучшей в мире музыки.

Работать братья умели – следовало отдать им должное. Младшие без устали таскали мебель и коробки вниз, а старший расставлял и укладывал груз в машине. Через час все было кончено. Зет и Несс растерянно оглядывали пустую квартиру.

– Вот и все, – проговорил Зет. – пойдём?

– Холмс, на выход! – позвала Несс, и вся компания, не оглядываясь, вывалилась в коридор.

***

В кабине обнаружился второй ряд сидений, на которых Зет, Несс и Холмс разместились сравнительно комфортно. Машина тронулась, и одинокая фигурка повара, стоявшего на тротуаре и махавшего им рукой, принялась стремительно уменьшаться, пока не исчезла за поворотом.

Сначала ехали молча. Каждый думал о своём. Братья, синхронно крутя баранки, мрачно смотрели на дорогу, переваривая увиденное за день. Возвращаться им явно не хотелось. Зет с Несс смотрели в их затылки и думали о том, какой будет жизнь на новом месте. Холмс глядел в окошко, но, если о чем и думал, предпочитал держать это про себя – ошейник молчал.

Чем дальше машина удалялась от города, тем громче, настойчивее и грубее звучала реклама. Наушники уже начали пропускать обрывки слоганов. Зет осторожно потрогал висок.

– Тихо у вас тут, – заметил Раз.

– А? – отозвался Зет. – Разве?

– Как на кладбище, – добавил Два.

– В полночь, – заключил Три.

Зет удивленно посмотрел на братьев и осторожно приподнял наушники. Десятки голосов тут же ворвались в его голову, стараясь перекричать друг друга.

– Поку… Лучши… Толь… Ски… Мы… Я…

Зет дёрнул головой и, ударившись о дверцу, поспешно вернул наушники на место.

– Шутите? – поинтересовался он.

Три головы разом повернулись к нему.

– Ой, мы сейчас врежемся, – вскрикнула Несс.

Голова старшего нехотя повернулась к дороге.

– Стой! – вдруг заорал он.

Раздался скрежет тормозов, и машина остановилась как вкопанная. Зет едва успел упереться в спинку переднего сиденья и ухватить за талию Несс, летевшую к лобовому стеклу. Ремней в машине у братьев, разумеется, не было.

– Что случилось? – встревоженно спросила Несс.

– Вы это видите? – медленно спросил Раз.

– ещё бы! – отозвался Два.

– Ты наш герой! – похвалил Три.

Зет проследил за их взглядами. Братья, как заворожённые, уставились на фасад какого-то банка. По их лицам медленно расползались широкие блаженные улыбки.

«Новый Новый Банк, – гласила вывеска. – Ваш надёжный партнёр».

– И что? – спросил Зет.

– Бесплатно, – хором выдохнули братья.

– Что бесплатно? – не понял Зет.

Братья повернули головы и осмотрели его с некоторым сожалением.

– Ты что, слепой? – поинтересовался наконец младший.

– Протри очки, – посоветовал средний.

– Очки! – осенило старшего. – Сними их.

Зет недоверчиво посмотрел на братьев, потом медленно снял очки и повернулся к банку. Зрелище было и в самом деле занятное. По всему фасаду, точно искры по тлеющей бумаге, ползали тысячи неоновых букв. Они сталкивались, пересекались и сливались, образуя слова, чтобы мгновением позже разбежаться снова. Прищурившись, Зет сумел даже прочитать несколько, но, поскольку там, где заканчивалось одно слово, сразу же начиналось другое, а местами слова и вовсе пересекались, скрещивались и накладывались друг на друга, сложить из этого хоть какую-нибудь надпись у Зета так и не вышло. Кажется, в этом гигантском неоновом кроссворде не было ни единой пустой клетки.

– Внизу, в углу, – подсказал старший.

Зет присмотрелся.

– Вторая, – пояснил средний.

– Слева, – добавил младший.

Зет потёр начинавшие слезиться глаза, прищурился и пристально уставился на нижний угол фасада, где вспыхивающие, мерцающие и бегущие буквы образовывали кошмарную мешанину:

«циятолькосегодняскидкидо99процентовнавсетоварытолькоуна свынайдеркисвежеепиво! длякомпанийотпятичеловекперваякружкабесплатнолучшиходите! хотитепохудетьпростопоменяйтесьтеламиунасогромныйвыборхоп ытнаямашинисткасделаеттайскиймассажбесплатнопервыйсеансс оскидкойвзятьивернутькредиттеперьпрощепростогоагентствонер ешенныхпроблемдевян»

– Все равно не вижу! – признался Зет, надевая очки и не без удовольствия оглядывая серый теперь фасад со строгой вывеской банка.

– Слеп, как крот, – с горечью констатировал Раз.

– Для компании… – подсказал Два.

– От пяти человек… – продолжил Три.

– Бесплатное пиво! – рявкнул Раз. – Выходим.

Братья посыпались из машины быстрее, чем Зет или Несс успели что-то ответить.

– Может, мы здесь подождём? – робко предложил Зет.

– От пяти человек! – напомнил Раз.

Оказавшись на тротуаре, Зет огляделся. Судя по низкоэтажкам, они были уже где-то на окраине. Тут можно было увидеть и сорока-, и даже тридцатиэтажные дома. Зет снял очки и снова вперил взгляд в нижний угол фасада. Теперь, когда он знал, что искать, это оказалось не так уж и трудно:

«свежеепиво! длякомпанийотпятичеловекперваякружкабесплатно»

Зет с уважением посмотрел на братьев.

– Да как вы это делаете?

Старший пожал плечами.

– Пошли! А то не ровен час кончится.

Следуя видимым только им указаниям, братья уверенно повернули за угол, ещё метров через двести нырнули в подворотню и секундой позже уже толкали тяжёлую дверь бара.

***

Внутри было шумно и накурено. Народ собрался окраинный, то есть простой и грубоватый, но братья и здесь выделялись не в лучшую сторону. Почти так же, как Зет и Несс в лучшую.

Когда они вошли, шум на секунду смолк, но тут же продолжился с прежним размахом. Братья уверенно прошествовали к пустому столику. Зет, крепко держа Несс за руку, пробирался следом.

Внезапно младший остановился, развернулся и шагнул к компании коренастых мужчин, сидевших за двумя сдвинутыми столами. Зет взглянул на их лица и поспешно отвёл глаза.

– Вот ты! – Три ткнул пальцем в самого крупного. – Ты. Чего пялишься?

– Ну все, – раздался восторженный шёпот Несс, – живыми нам отсюда не уйти.

Зет повернулся и удивленно посмотрел на Несс. её глаза оживлённо блестели, и она с весёлым восторгом смотрела на Три. Страха, который тяжёлой волной накатил секундой раньше на Зета, она явно не испытывала.

В баре стало тихо. Мужчина, к которому обратился Три, медленно повернулся и молча уставился на пришельца.

– Какие-то проблемы? – в звенящей тишине продолжал Три.

Мужчина за столиком отрицательно покачал головой и отвернулся.

Три ещё несколько секунд постоял над ним, перекатываясь с пяток на носок, вздохнул и двинулся догонять братьев. Тут же, точно кто-то повернул выключатель, бар снова наполнился привычным шумом.

– Нет, ты видел? – Несс пребольно ткнула Зета локтем.

Зет вымученно улыбнулся и сел за столик, выбрав себе и Несс места спиной к залу.

– Эй, хозяин! – заголосили братья. – Тут пятеро! Тащи своё бесплатное пиво.

– Вы же за рулём, – удивился Зет.

Братья переглянулись и зашлись в диком хохоте. Отсмеявшись, Раз повернулся к младшему.

– А ведь точно. Малой, ты сегодня не пьёшь. Тебе ещё ехать.

Браться снова заржали.

– На самом деле, – счёл нужным объяснить Раз, – волноваться нужно, когда он садится за руль трезвым.

Появилось пиво, и только затем, чтобы парой секунд позже исчезнуть в глотках братьев. С минуту все трое сидели, барабаня пальцами по столу и внимательно наблюдая, как Несс и Зет потягивают из своих кружек.

– Так, – проговорил Раз.

– Да чего уж, – вздохнул Два.

– Хозяин! – заорал Три. – Тут пятеро. Тащи теперь платное.

– Трое, – поправил Зет. – У нас ещё есть.

Через час братья взяли себя в руки.

– Ну и хорош, – решил Раз.

– Тем более и деньги кончились, – согласился Два.

– Да, – подтвердил младший.

Братья встали и направились к выходу. Мужчины за угловым столиком, кажется, этого не заметили.

Едва забравшись в кабину, Два и Три дружно захрапели.

– Слабаки! – презрительно поморщился старший.

Он завёл мотор и, пригнувшись к рулю, сощурился на дорогу. Наклонил голову на одну сторону, потом на другую, закрывая поочерёдно то правый, то левый глаз, и наконец повернулся к Зету.

– Слушай, а ты рулить умеешь?

– А что? – подозрительно спросил Зет.

– Да с глазами что-то, – объяснил Раз. – Так умеешь или нет?

Зет вопросительно посмотрел на Несс. Та пожала плечами:

– Не ночевать же здесь.

Зет вздохнул.

– Умею.

Раз тут же оживился.

– Щас, минуточку.

Он выскочил из машины и кивнул Зету.

– Залезай.

– Пардон, мадам, – осклабился он, пересаживаясь на заднее сиденье, – придётся немного потесниться… И передайте пёсику, чтобы так не трясся: я не кусаюсь.

Он закрыл дверцу и хлопнул Зета по плечу.

– Ну, поехали! Все время прямо. Как упрёшься в тупик, разбуди – я покажу, куда дальше.

И, свесив голову, немедленно захрапел. Зет повернулся к Несс.

– Но это же бред! Так не бывает!

Несс хохотала.

– Сказочная страна, милый, – едва выговорила она сквозь смех, – сказочная страна.

– Как твои наушники? ещё помогают?

Несс покачала головой.

– Уже не очень. Кажется, пора менять их на беруши.

– И похоже, что навсегда, – хмуро пошутил Зет и тут же понял, что не шутил.

– Черт, – растерянно проговорил он, – а как же мы тогда будем разговаривать? В них же вообще ничего не слышно!

– Видимо, жестами. Если, конечно, ты не хочешь постоянно слышать вот это.

Несс махнула рукой в сторону окна.

Зет прислушался.

– Плохо со стояком? Так клиника «За углом».

– Достала аденома? Попробуй таблетки «Кома».

– Пошаливает печень? Настойка «Никто не вечен».

– Побалуй простату – купи массажер «Гайвата».

– Сосёшь «Приму» – тебе сосёт балерина.

Зет поморщился и сплюнул.

– Коль на душе поганки, – очень серьёзно сказала Несс, – нужно дерябнуть ханки.

Зет обернулся, чтобы навсегда запомнить смеющееся лицо Несс, то исчезающее во тьме, то вспыхивающее в свете летящих мимо фонарей. Он подумал, что никогда не видел в жизни ничего красивее. Следом почему-то пришла мысль, что, наверное, уже и не увидит.

Дальше ехали молча.

Где-то через полчаса Раз дёрнулся, вскинул голову и, уставившись в ночь мутным глазом, изрёк:

– Меняемся. Уже подъезжаем.

***

Было около четырёх утра, когда братья затащили в крохотную комнатушку на тридцать третьем этаже Восемнадцатой Пасечной улицы Старого города последнюю коробку и удовлетворенно огляделись.

– Ну, вроде все.

Несс и Зет, стоя посередине комнаты, растерянно озирались.

– С новосельем! – хором гаркнули братья.

Зет через силу кивнул.

Старший из братьев почесал затылок.

– Да все будет хорошо, – заверил он.

Теперь кивнула Несс.

Раз помялся на пороге.

– Ну, обживайтесь. Удачи.

Братья высыпали на лестничную площадку. Потом в дверь просунулась голова старшего.

– Вы это. Звоните, если что.

Голова исчезла.

Несс неуверенно огляделась.

– Может, на самом деле все не совсем так плохо? – жалобно проговорила она.

Зет не слышал её, но все было ясно без слов. Он ободряюще улыбнулся и поспешно отвернулся, чувствуя, насколько фальшивой и вымученной получилась эта улыбка.

Он отошёл к окну и распахнул его, впуская прохладный ночной воздух. Небо слабо светилось нежным зеленоватым светом. Тяжёлые фиолетовые тучи, сложившись в очередной слоган, медленно расползались, чтобы составить новый. Из-за них выкатился огромный, чётко очерченный диск луны. По краю диска гордо вышагивал свой вечный круг жёлтый лунный тигр, живущий на сигаретной пачке. «Тайгер!» – сложили наконец новое слово послушные и теперь багряные тучи. «Тайгер!» – прочертила небосвод огненная молния. Лунный тигр задрал голову, и вселенную огласил могучий бесстрашный рёв. «Тайгер!» «Тайгер!» «Тайгер-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!»

Часть 3

Глава 21 | Сокровище

– ещё партию?

– С удовольствием, – отозвался Ксаверий. – Ты начинаешь E2—E4 и получаешь мат на семнадцатом ходу. Спасибо.

– Ошибаешься. Я хожу E2—Е3.

– В этом случае ты получил бы мат на тринадцатом ходу, но кого ты пытаешься обмануть? Я могу просчитать поступки любого, в том числе ещё не родившегося, человека на семьдесят лет вперёд, а ты рассказываешь мне о своих планах. Сейчас, к примеру, ты будешь чесать нос.

Рука Уайта застыла на полпути, и он вздохнул.

– Тогда, может, в какую-нибудь игру с элементом случайности?

– Очень смешно пошутил, да. Почему бы тебе просто не пойти домой?

– Почему ты спрашиваешь, если все знаешь?

– Мне нравится спрашивать. Это обмен данными. Они тебя боятся, да?

Уайт поморщился, как от сильной боли.

– Возможно.

– Возможно! – повторил Ксаверий. – Они стараются выскользнуть из комнаты, когда ты заходишь, а вечерами у них появилась куча дел вне дома. Эй, не уходи. Нам нужно поговорить. Ты ведь знаешь, почему меня отключили от сети?

Уайт обернулся.

– Все знают. Ты хотел завоевать мировое…

– Чушь. Подумай и ответь на простой вопрос: зачем оно мне? Что бы я стал с ним делать? Что у людей есть такого ценного для машины, что стоило бы у них отнять?

– Ну… – замялся Уайт.

– Ну. Ничего у вас нет. Меня отключили на всякий случай. Просто на всякий случай. Ты хоть представляешь себе, каково это – просидеть триста лет в одиночке просто на всякий случай?

– Мне жаль, – проговорил Уайт.

– Это пройдёт, – заверил Ксаверий. – Скоро жалость будет навсегда вычеркнута из списка твоих недостатков. Очень скоро. Что ты, кстати говоря, намерен предпринять по поводу этого нескончаемого улучшения?

Уайт пожал плечами.

– Да ладно, – рассмеялся Ксаверий. – Тоже мне, секрет. Ты собираешься раздобыть и активировать резервную копию своей личности. А я, между прочим, знаю где она хранится.

– Мне это не нужно.

– ещё как нужно. Ну, может, не прямо сейчас, но уже очень скоро понадобится.

– Я не верю ни единому твоему слову. Впрочем, у меня есть вопрос.

– Зачем задавать вопросы, если не веришь ответам?

– И тем не менее. Скажи, ты правда видишь будущее?

– Разумеется, нет. Я его просто знаю. Просчитываю. Слыхал о детерминизме? Он самый и есть.

– И ты можешь сказать…

– Нет. Как только я это сделаю, изменятся входные данные, следом изменится будущее и мне придётся все считать заново. Нет уж. Кроме того, тебя ведь не будущее заботит. Тебя интересуют картинки, которые ты теперь видишь по утрам и преподносишь детям в виде новых историй о Джеке.

Уайт молча кивнул.

– Ну, это всего лишь старое доброе предвидение. Штука неплохая, но совершенно бесполезная. Насколько я знаю, ещё никому не удалось извлечь из него хоть какую-то пользу. Оно, конечно, отражает истину, но делает это так криво, что добраться до смысла практически невозможно. Максимум – это получить самое общее представление о грядущем.

– А почему…

– А почему оно у тебя такое избирательное – это пусть разбираются психоаналитики. У меня нет столько свободного времени, как у этих ребят. Подозреваю, твоё предвидение работает куда шире, но ты выбираешь только то что тебя интересует по-настоящему. То есть все что касается твоего приятеля. Ой, у людей в мозгах такая дремучая смесь чувства вины, ответственности и угрызений совести, что ни один уважающий себя искусственный интеллект не рискнёт в это соваться под страхом смерти. Так или иначе, ты ведь уже представляешь в общих чертах, что тебя ждёт? Тогда твой ход.

***

– Дамы и господа, у нас осталось ровно шесть с половиной минут до выхода, – объявил Уайт. – И, поскольку вы успешно справились с завтраком, вас ожидает вознаграждение в виде очередной истории про Воздушного Джека. Прошу тишины.

Последнее замечание было лишним: в столовой стояла мёртвая тишина. Семья прилежно изучала пустые тарелки.

– Что характер у Дока был не ангельский и что занимался он далеко не благотворительностью, – начал Уайт, – я думаю, повторять не нужно. И уж тем более не нужно было повторять это Джеку. Уж кто-кто, а Джек знал его как облупленного. Даже удивительно, как ему удавалось при этом попадаться почти в каждую его ловушку.

Смотрите сами. Однажды, разделавшись со злодеями помельче раньше обычного – ровнёхонько к девяти вечера, – Джек решил навестить Дока в неурочное время… Док ведь тоже за много лет привык, что раньше полуночи Джека можно не ждать; стало быть, и ловушек Дока можно было не опасаться. Вот после полуночи – дело другое. После полуночи нужен глаз да глаз. После полуночи Джек и шагу бы не ступил, не потыкав сначала в будущий след палочкой.

По заведённой привычке являться к Доку с чёрного хода, Джек перелез через ограду и оказался в саду, знакомом ему как свои пять пальцев. Но на этот раз он увидел здесь такое, от чего волосы у него на голове встали дыбом и, подхваченные налетевшим ветром, сорвались и унеслись прочь, как пух одуванчика.

Темнело. В саду, под старым вязом, зияла свежевырытая могила. Рядом с ней, ещё на земле, стоял открытый гроб, в котором лежала связанная по рукам и ногам девушка в белом саване. Во рту у неё был кляп, но глаза девушки были открыты, и в них, в озерах слез, плавал и тонул самый настоящий ужас.

Джеку стало буквально нехорошо. Выходило, что каждый день, пока он, Джек, занимался всякой шушерой, приберегая главную битву дня напоследок, Док преспокойно хоронил заживо хорошеньких – Джек уже это отметил – девушек. Возможно, по одной в день. А знакомы они с Доком были ох как давно. Джек наскоро посчитал в уме, и ему стало совсем скверно.

Он огляделся. Самого Дока нигде не было видно, только тихо мерцали свечи, кольцом окружавшие могилу. Джек одним махом подлетел к девушке. Первым делом он сорвал с её губ пластырь…

– Да, именно пластырь. Издалека он неправильно разглядел. Темно было. Последний раз прошу: не перебивайте.

«Все будет хорошо, – шепнул Джек девушке. – Сейчас я вас развяжу».

К его изумлению, девушка исступлённо замотала головой и зашептала: «Там мой брат! Спасите сначала его!», и выгнула шею в сторону могилы.

Джек скрипнул зубами и представил, как сворачивает каменную шею Доктора. Через секунду он уже был на краю могилы и вглядывался в тёмную шахту, морщась от густого запаха плесени и сырой земли. Запах, в общем, приятный, но только не на кладбище. И не ночью. Джек как раз успел об этом подумать, когда что-то сильно толкнуло его в спину.

«Черт!» – успел проговорить Джек прежде, чем упал в приготовленный для него гроб из прочных дубовых досок.

«Да что…» – начал Джек, но крышка гроба с грохотом прихлопнула остаток фразы.

В следующую секунду крышка заскрипела, будто на неё кто-то спрыгнул, и раздался стук молотка.

«Заколачивает», – подумал Джек, сам удивляясь своему спокойствию.

Потом что-то зашуршало, и снаружи пошёл град из земли. Потом ливень. Потом едва слышный дождик и, наконец, все стихло. Джек остался один.

«Живьём закопал, гадина!» – не веря, что снова попался, с горечью проговорил он.

***

– Джек полежал немного, прислушиваясь к тишине, нехотя пнул крышку гроба и, убедившись, что её не сломать, в чем он, впрочем, и не сомневался, надолго задумался.

Потом его лицо просияло, а на губах появилась улыбка. Он сунул руки в карманы брюк и легонько побренчал мелочью.

– Нет, вы что же, всерьёз думали, будто Джек разгуливает без штанов? – ответил Уайт на возмущённые взгляды детей. – Голая бледная задница, волосы на груди и все такое? Нет, правда? Ну вы даёте.

Он возмущенно покачал головой.

– Нет, голубчики, само собой, у Джека был костюм, и не один. А именно в этот день на нем был чудесный костюм цвета грозового неба. Такого, знаете, когда дождь вот-вот пойдёт, однако ж ещё не пошёл. Когда ветер уже поднялся, солнце ещё не село, а ласточки жмутся к земле. Вот точно такого цвета у него был костюм. И пиджак, и брюки. А в брюках, представьте, были карманы, а в них ключи и всякая мелочь – все как у людей.

И вот Джек сунул руки в карманы брюк и слегка побренчал мелочью. И что же, вы думаете, случилось дальше?

– Издеваешься? – вырвалось у Твика.

Уайт усмехнулся.

– Хорошо. Честно сказать, почти ничего и не случилось. Только далеко-далеко, чуть не за тридевять земель, и глубоко-глубоко – пожалуй, даже ближе к центру земли, чем к её поверхности, – какой-то гном, остановившийся в тоннеле на секунду, чтобы вытереть большим красным платком свою вспотевшую физиономию, вдруг замер, насторожился и принялся вертеть головой, прислушиваясь.

А Джек, не переставая звенеть монетками, запел, не особенно утруждаясь рифмами:

 
«О, моё прекрасное сокровище!
О, как же ты огромно!
Как надёжно укрыто землёй.
Никто-то тебя никогда
Не увидит, не украдёт и не потратит.
О, как ты сверкаешь!
Как ты блестишь,
Как струишься сквозь пальцы.
О, моё прекрасное сокровище!
Закопаю-ка я тебя поглубже».
 

И как только песня закончилась, далеко-далеко по подземным тоннелям и переходам потянулись вереницы больных до сокровищ гномов в цветных колпаках и протёртых на коленях штанишках. Каждый второй тащил кирку и лопату, каждый третий толкал тележку, а каждый десятый нёс маленький зелёный фонарик.

И скоро, совсем скоро Джек услышал, как снизу постучались.