Текст книги "Тайна подружки невесты"

Он больше не стоял у нее за спиной. Пока она пыталась взять себя в руки, Пуччини обошел ее и очутился прямо перед ней.

– Я бы хотел с тобой поговорить. Думаю, нам с тобой есть что обсудить и исправить.

Забыв об осторожности, Джеки подняла глаза и посмотрела на него. Это было большой ошибкой. Таким серьезным она Романо еще не видела. Ее сердце учащенно забилось.

Что, если он действительно хочет все исправить? Что, если он готов после стольких лет признать свою дочь? Должна ли она этому помешать?

Нет.

Она не могла так поступить со своей дочерью. Она должна его выслушать.

Как всегда, Романо тут же почувствовал перемену в ее настроении.

– Давай вместе поедим, – сказал он.

Не слишком ли он торопился? Джеки собиралась ему это сказать, но в этот момент открылась кухонная дверь.

– Мы должны, Изабелла! – раздраженно произнесла Скарлетт, выходя в зал. – Что, если она с ним поговорит? Что, если…

– Не думаю, что сейчас подходящее время, – возразила Изабелла на итальянском. – Возможно, после свадьбы.

Скарлетт, как обычно, восприняла призыв к спокойствию как личное оскорбление.

– После свадьбы может быть уже слишком поздно! Ты прекрасно это знаешь.

Всплеснув руками, Изабелла сердито посмотрела на кузину:

– Ты так импульсивна. Давай немного подождем и посмотрим, как…

В этот момент она заметила Джеки и Романо, которые пристально смотрели на нее.

– …все сложится, – закончила она более спокойным тоном, после чего толкнула Скарлетт в бок. Та повернулась, и замешательство на ее лице сменилось удивлением.

– Джеки! – с улыбкой произнесла Скарлетт, после чего подбежала к сестре и обняла ее. Джеки неловко застыла в ее объятиях. Надо отдать должное Скарлетт: она устроила отличный спектакль.

– Мы с Изабеллой просто обсуждали… – Остановившись, Скарлетт посмотрела на потолок, затем снова на Джеки. – Мы решили сделать Лиззи сюрприз. Устроить девичник. В общем, мы хотели пригласить тебя на ланч, чтобы ты нам помогла организовать вечеринку.

Изабелла посмотрела на нее как на сумасшедшую:

– Я не думаю, что Лиззи…

– Чушь! – произнесла Скарлетт, махнув рукой. – Какая свадьба без девичника? Надеюсь, ты не возражаешь, Романо?

У Романо не было времени ответить, потому что Скарлетт схватила Джеки за локоть и потащила на улицу. Изабелла последовала за ними.

«С каждым годом Скарлетт становится все больше похожей на мать», – подумала Джеки.

Когда они отошли от ресторана, она повернулась и сказала сестре и кузине:

– Вы обе спятили!

Изабелла уставилась на булыжники под ногами.

– Нам нужно с тобой поговорить, Джеки, – нервно произнесла Скарлетт. – Правда, Изабелла?

Джеки посмотрела на дверь ресторана, не зная, следует ли ей испытывать облегчение или разочарование из-за того, что их разговор с Романо не состоялся.

Изабелла и Скарлетт переглянулись.

– Да, – сдалась Изабелла, вздохнув. – Но нам лучше найти для этого укромное место. Такое, где нас никто не сможет подслушать.

Упершись руками в бока, Скарлетт решительно заявила:

– Я знаю, где нам никто не помешает. – Она подняла брови, ожидая реакции кузины.

– Не имеешь ли ты в виду… – Не договорив, Изабелла кивнула. – Пойдем, – произнесла она. – Не будем зря терять время.

Ветка ударила Джеки по лицу, и она споткнулась.

– Прости, – бросила через плечо идущая впереди нее Скарлетт.

Ничего не ответив, Джеки продолжила шагать вниз по крутому склону, поросшему лесом. От голода у нее урчало в желудке. Она сомневалась, что в ближайшее время ей удастся поесть. Зачем Скарлетт и Изабелле понадобилась такая секретность?

Наконец заросли начали расступаться, и впереди у подножия холма показалась небольшая речушка. Проведя рукой по волосам, Джеки почувствовала, что в них полно веточек и хвоинок. Закончив их вытряхивать, она обнаружила, что Изабелла и Скарлетт очищают от мха и грязи два старых пня и два деревянных ящика для бутылок. Приглядевшись повнимательнее, она увидела на земле несколько толстых суков, связанных между собой веревкой. Очевидно, это было частью какой-то сломанной конструкции. К нижней ветке одного из деревьев был привязан за уголок рваный кусок синего брезента.

Скарлетт с гордым видом села на более высокий из двух пней и пригласила Джеки занять второй. Изабелла выбрала один из старых ящиков. Когда она опустилась на него, он зашатался. Тогда она встала и, не рискнув опробовать второй, прислонилась к дереву.

Джеки захотелось рассмеяться. Три взрослые женщины, сидящие среди обломков детского шалаша, выглядели нелепо. Ее губы начали растягиваться в улыбке, но при виде насупленных бровей Скарлетт она посерьезнела и перевела взгляд с сестры на кузину.

– Что все это значит? Вы ведь не собираетесь устраивать девичник здесь?

Скарлетт выглядела растерянной. Несмотря на теплую июньскую погоду, по спине Джеки пробежала ледяная дрожь.

– Мы хотели с тобой поговорить. Вечеринка – это всего лишь предлог. – Поднявшись, Скарлетт окинула взглядом расчищенную площадку. – Это был наш с Изабеллой шалаш. Мы приходили сюда делиться друг с другом своими секретами.

– Я помню, как вы были неразлучны. Дядя Лука в шутку называл вас сиамскими близнецами. Как жаль, что такая дружба оборвалась. Я думала…

– Джеки, прошу тебя, позволь мне говорить. – В голосе Скарлетт слышалось отчаяние, отчего Джеки занервничала еще сильнее. – Все это очень сложно. – Проведя рукой по волосам, она посмотрела на Изабеллу. – Да, об этом непросто говорить. – Та отошла от ствола.

Сцепив пальцы, Джеки наблюдала за сестрой и кузиной, которые с минуту молча ходили взад-вперед. Затем Скарлетт подошла к ней и заглянула ей прямо в глаза:

– Мы знаем твою тайну.

Джеки почувствовала, как вытягивается ее лицо.

Ее тайну? Определенно это не касалось Кейт. Может, они имели в виду ее анорексию?

Она прищурилась:

– И что же это за тайна?

Ответ Изабеллы был едва различим в шелесте листвы.

– О твоем ребенке.

Джеки словно ударил под дых невидимый кулак.

– Вы знали, что я… Знали о моей…

Выражения их лиц были утвердительным ответом, и ей не было нужды договаривать.

Джеки поднялась:

– Вы знали, что я была беременна, когда уехала жить к отцу?

Обе девушки кивнули.

– Вы знали, что я отдала ребенка на усыновление?

Изабелла кивнула:

– Нам никто ничего не говорил, но это было очевидно, когда ты следующим летом вернулась домой без ребенка.

О боже. Они все знали. Колени Джеки задрожали, и она опустилась на плохой ящик. Он сложился под ней, и она упала на землю. Изабелла и Скарлетт бросились ее поднимать.

Джеки поочередно посмотрела сестрам в глаза. Теперь уже не было смысла что-то от них скрывать.

– Моя дочь Кейт связалась со мной пару месяцев назад. Мы встречались несколько раз…

– Кейт… – произнесла Скарлетт сдавленным голосом, после чего не выдержала и разрыдалась. – У тебя была маленькая девочка…

Джеки изумленно наблюдала за своей дерзкой и самоуверенной младшей сестрой. Она была поражена подобным проявлением эмоций. Это означало, что в глубине души Скарлетт ее не презирала, как Джеки ошибочно полагала все это время. Скарлетт всегда казалась ей такой безразличной.

– Мне так жаль, – наконец пробормотала младшая сестра сквозь слезы.

Желая получить объяснение, Джеки посмотрела на Изабеллу, но та была не в лучшем состоянии, чем Скарлетт.

– Вы не должны никому рассказывать о Кейт, – произнесла Джеки. – Еще не время. – Она глубоко вдохнула. – Мы с Кейт знакомимся друг с другом. У вас все получится, вот увидите. Не переживайте за меня, будьте счастливы.

Она надеялась, что ее слова прозвучали убедительно, но, похоже, у нее ничего не вышло. Ее сестра и кузина, вытиравшие слезы платочками, еще сильнее расплакались. Джеки стояла рядом и беспомощно смотрела на них.

Вдруг ей в голову пришла одна мысль. Почему она сразу об этом не подумала?

– Как вы узнали? Вам мама рассказала?

Обе девушки внезапно затихли и одновременно покачали головой.

– Тогда как?

Скарлетт посмотрела на нее глазами, полными вины и сожаления, затем снова опустила взгляд:

– Письмо.

Какое еще письмо? О чем говорила Скарлетт? Мама написала?..

Джеки внезапно озарило. Подойдя к сестре, она уперлась руками в бока и посмотрела на нее сверху вниз, как не раз делала в детстве. Скарлетт подняла глаза.

– Ты читала письмо? Мое письмо?

Скарлетт закусила губу и кивнула.

– Как ты посмела! Как ты посмела! Как…

Джеки была так разгневана, что не могла подобрать другие слова. Подойдя к речке, она уставилась на воду. Вдруг в ее голове промелькнула еще одна мысль. Повернувшись, она обнаружила, что обе девушки, сидящие на пнях, смотрят на нее.

– В таком случае вы знаете, кто…

Изабелла сглотнула:

– Романо.

Джеки накрыла рот ладонью. Теперь ей стало ясно, почему они так переполошились, когда увидели их с Романо в ресторане. Но почему они решили ей все сказать именно сейчас?

– Мы никому больше не рассказывали, – поспешно добавила Изабелла.

Тяжело вздохнув, Джеки села на оставшийся ящик и посмотрела на сестру и кузину. Они знали. Ее гнев улетучился, и она попыталась улыбнуться:

– Я собиралась все вам рассказать после свадьбы Лиззи. Кейт хочет познакомиться со своими тетушками, и мне нужно к этому подготовиться.

Почему Скарлетт и Изабеллу это не успокоило? Они обе сидели на пнях, опустив глаза. Их тела были напряжены. Джеки решила разрядить обстановку:

– Осталось только подготовить маму. Надеюсь, вы мне в этом поможете.

Она великодушно улыбнулась, показывая, что не сердится на них.

– Подожди, – произнесла Скарлетт, вставая. Ее лоб прорезали глубокие складки. – Есть еще кое-что.

Что-то еще? Это было невозможно. Ведь она все им рассказала, и никаких секретов уже не осталось.

Глава 4

Сглотнув, Скарлетт прокашлялась: – Письмо… Я принесла его сюда, чтобы показать Изабелле.

Джеки бросило в жар.

– Ты не должна забывать… – Скарлетт посмотрела на Изабеллу, – нам было всего одиннадцать.

– В чем дело, Скарлетт? – произнесла Изабелла низким голосом. – Ты ведь отдала письмо прямо в руки Романо, а не попросила кого-то передать ему его? Если кто-то еще знает… Это я во всем виновата. – Не в силах сидеть на месте, Изабелла вскочила на ноги. – Я сначала хотела рассказать обо всем тете Лизе… – Замолчав, она посмотрела на Джеки. – Но я не делала этого! – быстро добавила она.

– Мы повздорили, – произнесла Скарлетт безжизненным тоном. – Письмо было у Изабеллы, я пыталась его выхватить, но оно выскочило у меня из рук.

Оно порвалось? Немного испачкалось? Джеки надеялась, что с ним произошла одна из этих двух вещей.Просто небольшой надрыв или пятнышко. Пожалуйста.Но, судя по отчаянному виду Скарлетт, участь письма была более печальной.

– Что с-с ним п-произошло? – пролепетала Джеки.

Скарлетт ничего не ответила, лишь красноречиво перевела взгляд на журчащую воду.

– Нет! – еле слышно прошептала Джеки.

Внезапно она почувствовала необходимость за что-нибудь подержаться, но поблизости не было ничего твердого.

По щекам Скарлетт снова покатились слезы.

– Мне так жаль, Джеки. Мне так жаль…

Джеки старалась глубоко дышать. Ее письмо, адресованное Романо, оказалось в реке? Она не могла трезво мыслить, в голове была каша. Она чувствовала, что это был самый страшный кошмар в ее жизни, но пока не понимала почему.

– Тогда я не осознавала, что натворила, – сказала Скарлетт, вытирая слезы. – Я стала догадываться позже, когда вы с мамой начали ругаться. – Она икнула. – Затем она отправила тебя в Англию. Я знала, что совершила что-то плохое, но, только став старше, поняла, какое зло причинила вам с Романо.

Романо.

Письмо предназначалось для Романо.

Не может быть…

Внезапное открытие так потрясло ее, что у нее задрожали колени, и она, чтобы не упасть, опустилась на влажную землю.

О нет…

Ее грудь сдавило, кровь застучала в висках.

Она должна что-то сделать. Должна уйти отсюда.

Поднявшись, Джеки побежала.

Романо ничего не знал.

Он не читал письма.

В дверь спальни постучали. Джеки, неподвижно лежащая на кровати, прислушалась. Когда звук шагов в коридоре начал стихать, она облегченно вздохнула.

Она слышала приглушенные голоса и стук кубиков льда о стенки бокалов. Должно быть, мама открыла двери гостиной, ведущие на террасу. Джеки посмотрела на часы. Даже если начнется извержение Везувия, ее мать все равно в семь устроит коктейль.

Сегодня для Джеки не будет ни «манхэттена», ни «космополитена», лишь смесь из правды, боли и сожалений с добавлением горечи.

Вернувшись на виллу, она сказала матери, что у нее мигрень и ей нужно прилечь. По правде говоря, это была не совсем ложь. У нее действительно болела голова.

Джеки ни за что не спустится вниз. Меньше всего ей сейчас хотелось бы находиться в обществе матери и Скарлетт. Она не покинет эту комнату до тех пор, пока не возьмет себя в руки.

Поднявшись с кровати, она окинула взглядом комнату, в которой жила раньше. Она без труда представила себе плакаты на стенах, школьные грамоты в рамочках, стопки книг на полу.

Разумеется, ничего этого не осталось. Мать сделала здесь ремонт, когда она уехала в Лондон. Сейчас это была роскошная гостевая комната в лавандовых и серых тонах.

Ее губы искривились в усмешке. Она сейчас переживает самое сильное потрясение после рождения дочери и при этом думает о декоре.

Ей казалось, что она застряла в собственном теле и не может вырваться наружу. У нее застучало в висках, и она присела за туалетный столик, не глядя при этом на свое отражение в зеркале.

Все, в чем она была абсолютно уверена последние семнадцать лет, все, на чем она построила новую жизнь, оказалось ложью.

Не в силах сидеть на месте, Джеки поднялась и прошла в другой конец комнаты. Все это не укладывалось у нее в голове. Кто она, если не Жаклин Пэттерсон, женщина, которую подтолкнуло к успеху предательство и разочарование? Если она сейчас не эта женщина, значит, от нее ничего не осталось. Ведь работа – это все, что у нее было.

Джеки закрыла глаза.

Романо ничего не знал.

Если бы он знал, это что-нибудь изменило бы? Он поддержал бы ее, несмотря на то что они оба были очень молоды, пришел бы к ней, несмотря на дурацкую ссору? Перед ее внутренним взором против ее воли нарисовался образ. Молодая пара проснулась среди ночи от плача ребенка. Оба усталые, но счастливые. Он целует ее в лоб и уговаривает остаться в постели, а сам встает и берет на руки малыша.

Нет.

Так быть не могло. Если бы Романо прочитал ее письмо, ничего бы не изменилось. Статистика говорила сама за себя. Возможно, они были бы вместе какое-то время, а потом Романо, не выдержав трудностей, ушел бы от нее. Она стала бы матерью-одиночкой и, наверное, до сих пор работала бы официанткой и лезла бы из кожи вон, чтобы дать дочери все необходимое.

Подойдя к окну, она залюбовалась ярким закатом над холмами. Совсем скоро солнце опустится за озеро Адрина, где, наверное, находился сейчас Романо.

Все эти годы она его ненавидела. Сколько времени и сил она на это потратила. Оказалось, что напрасно.

Романо не был чудовищем. Не был он больше и героем ее мечтаний. Она должна дать ему шанс доказать ей, что все это время ошибалась в нем. У него была дочь, которая жаждала узнать, кто она и откуда родом.

Отойдя от окна, Джеки опустилась на край кровати. Признание Скарлетт нарушило все ее планы. Она пока не могла рассказать своей семье о существовании Кейт. Сначала она должна сообщить Романо.

Мягкие лучи света проникали сквозь стеклянные люки в потолке в кабинет Романо и танцевали на стенах и полу, когда солнце играло в прятки с маленькими пушистыми облачками. Подобное зрелище было одним из многочисленных удовольствий, которые отвлекали от работы. В этом и состоял главный недостаток домашнего офиса в таком месте, как это.

Романо предложил Лиззи отпраздновать здесь свадьбу, потому что это давало ему повод провести две недели в палаццо. Это время он планировал посвятить обдумыванию следующей коллекции Пуччини.

Едва он отбросил мысль, что солнце смеется над ним, торчащим в четырех стенах в такой чудесный день, как зазвонил его мобильный телефон.

Разочарованно застонав, он взял телефон и посмотрел на дисплей. Номер звонящего не был ему знаком.

– Алло?

– Романо? – послышалось на другом конце линии после небольшой паузы. – Это Джеки Пэттерсон.

Романо медлил с ответом. Причиной тому было сильное удивление. Надо же, после стольких лет он сразу узнал ее голос. Но что заставило ее ему позвонить после того, как она столько лет старательно его избегала? Он был заинтригован.

– Чем я обязан такому сюрпризу?

Немного помолчав, она произнесла:

– Кажется, ты приглашал меня на ланч.

Она не успела дать ответ, потому что Изабелла и Скарлетт увели ее. Романо проигнорировал ее насмешливый, слегка обвиняющий тон. Если нынешняя Джеки была похожа на дерзкую девчонку, которую он когда-то знал, этот цинизм был поверхностным. С Джеки всегда приходилось читать между строк. Тем далеким летом это одновременно его очаровывало и раздражало. У Джеки явно было к нему важное дело, иначе она не стала бы ему звонить.

– Да, приглашал, – лениво протянул он, зная, что это ее разозлит. Пусть она с ним играет, объясняясь полунамеками. Он так просто не сдастся. Ему нравился процесс борьбы. – Хочешь пойти в «Розу»? – спросил он.

– Нет, – ответила Джеки, едва он успел договорить. – Куда-нибудь, где поспокойнее.

Романо улыбнулся. Поспокойнее означало туда, где они могли бы поговорить наедине.

– Хорошо, – протянул он.

Пусть Джеки думает, что держит все под своим контролем.

Куда бы ее сводить? Он перебрал в уме несколько ресторанов, но ни один из них не подходил. В одних было шумно, в других еда оставляла желать лучшего.

Он посмотрел в окно на свой любимый сад, залитый мягким светом:

– Хочешь поговорить наедине?

– Да.

Ее тон был настороженным или ему показалось?

Хорошо. Застигнутая врасплох Джеки была еще интереснее. В такие моменты она делала что-то экстраординарное. Неожиданное. Он любил неожиданности.

– Тогда приезжай ко мне на остров, – сказал он. – Здесь мы сможем спокойно поговорить, заодно и поедим.

Джеки дерзко рассмеялась:

– Что? Ты умеешь готовить? – Ее ответ напомнил ему то, как он ее раньше дразнил. Он делал это до тех пор, пока она не ударяла его или не целовала.

Ему нравились оба варианта.

Он тоже рассмеялся:

– Если хочешь это выяснить, принимай мое предложение.

Джеки недовольно фыркнула.

– Хорошо, – уступила она. – Я согласна.

Джеки приехала вовремя. Другого он и не ожидал. Она припарковала свой автомобиль на лужайке рядом с маленькой пристанью на озере Адрина. Романо ждал ее в моторной лодке.

Джеки Пэттерсон, как всегда, выглядела безупречно. На ней были темно-бирюзовые капри и белый льняной топ. Выйдя на солнце, она надела просторную рубашку с длинным рукавом. Ее волосы были собраны в низкий хвост, и мелированные пряди отливали золотом. Большие темные очки усиливали эффект, делая ее одновременно недоступной и желанной. Романо всегда был любителем запретных плодов.

Он нисколько не сомневался, что она тщательно продумала каждую деталь своего образа. Этой одеждой она заявляла: «Я такая же, как другие женщины, мягкая и практичная, не представляющая никакой угрозы».

Поднявшись, он выбрался на пристань и подошел к ней. Она не улыбалась и этим еще больше ему понравилась. Улыбка была бы притворством. Он отлично разбирался в женщинах. Умел читать их жесты и позы.

Он смотрел на Джеки, приближавшуюся к нему. Исходящие от нее сигналы были противоречивыми. В их мире было принято касаться друг друга во время приветствия, вне зависимости от степени близости и отношений. Джеки подошла к нему вплотную, и он взял ее за руку и поцеловал в щеку. Он проделывал это тысячу раз с другими женщинами на модных показах, видел, как Джеки проделывает это с другими мужчинами, но когда отстранился, на него нахлынула волна воспоминаний.

От нее исходил тот же аромат. Теплый, пряный, женственный.

Неожиданно ее рука в его ладони стала податливой, и он почувствовал, как в ней бьется пульс. От прикосновения к ее щеке его губы слегка покалывало.

До сих пор возобновление отношений с Джеки Пэттерсон казалось ему невозможным. Но после этого контакта он решил, что новый роман с ней помог бы ему избавиться от неприятного осадка, который был у него на душе все эти годы. Только на этот раз не должно быть никаких обещаний и клятв в вечной любви. Они оба зрелые самодостаточные люди и не нуждаются в привязанностях.

Помогая Джеки усесться в лодку, он понял, что хочет возобновить с ней отношения не только для того, чтобы избавиться от призраков прошлого. Его к ней влекло. Он хотел снова обладать ею, но понимал, что не должен торопиться. Хотя Джеки выглядела абсолютно спокойной и уверенной в себе, он знал, что это показное. Если он хочет затащить Джеки в постель, ему для начала необходимо расположить ее к себе.

На острове было несколько причалов, и он выбрал самый далекий от палаццо, чтобы они могли прогуляться по саду.

Когда они поднимались по каменистым террасам, Джеки почти все время молчала. Время от времени он замечал, как дрожат ее веки и на щеках вспыхивает румянец. Романо знал, что в эти минуты она предавалась тем же воспоминаниям, что и он.

Именно здесь, в саду, они впервые занимались любовью однажды поздним вечером, когда его отец был в отъезде. Он придумал убедительный предлог, чтобы отослать домработницу и повара, разумеется, после того, как они приготовили ужин. После этого он привел Джеки в палаццо, и они ужинали вдвоем в роскошной столовой, пробовали лучшие вина из бара его отца и притворялись взрослыми и искушенными.

Он не собирался ее соблазнять. Просто хотел побыть с ней наедине. Она заслуживала лучшего места, чем заброшенный фермерский дом, где они обычно встречались. Она была слишком молода, и он сдерживался, но тем вечером, когда она во время их прогулки по саду поцеловала его и, глядя ему в глаза, предложила себя ему, он не смог сказать «нет». Она играла с огнем, делала вещи, которые его возбуждали, и в конце концов зов плоти взял верх над голосом разума.

Они оба рисковали, но он ни о чем не жалел. Остаток лета они провели в блаженном дурмане. Единственное, что для них обоих имело значение, это их тайные свидания.

То далекое счастливое лето навсегда останется в его памяти.

Они добрались до большой террасы с цветником и огромными вазонами. Джеки провела ладонью по безупречно подстриженным веткам живой изгороди и наклонилась, чтобы понюхать цветы.

На этот раз все будет по-другому. Теперь они оба взрослые люди, свободные от юношеских страхов. Романо не сомневался, что их новые встречи будут такими же незабываемыми.

Завернув за угол дворца, они очутились в просторном патио. Там под кремовым зонтом стоял накрытый стол. В ведерке охлаждалась бутылка белого вина, вокруг него стояло несколько блюд с крышками. Джеки приподняла очки, и он заметил, что ее брови слегка изогнулись. Очевидно, она была удивлена.

– Мне немного помогли, – произнес Романо, не удержавшись от соблазна поддразнить ее, хотя большую часть еды приготовил сам. – Может, хочешь посидеть на солнце? Я могу убрать зонт.

Джеки покачала головой:

– Я стараюсь защищаться от солнца. Из-за него стареет кожа.

Пожав плечами, он выдвинул для нее стул, и она опустилась на него. Ее взгляд упал на большое блюдо в центре стола. Романо снял куполообразную крышку.

Под ней оказалось ассорти из морепродуктов: устриц, мидий, крупных сочных креветок, кальмаров и гребешков. На несколько секунд Джеки скинула маску ледяного спокойствия. Он не забыл, что она любила морепродукты.

– Ничего себе.

– Вот видишь? Я умею готовить.

Впервые с тех пор, как он помог ей застегнуть платье, она улыбнулась:

– Ты не ожидал, что я поверю, будто ты сам все это приготовил? Даже салаты?

Он протянул ей сервировочную ложку:

– Любой дурак может порвать на кусочки листья салата, порезать несколько помидоров и полить все это маслом и уксусом.

Она окинула дерзким взглядом стол:

– И все это тому подтверждение.

На душе у Романо потеплело. Ему всегда нравился ее циничный, резкий юмор.

Ланч проходил замечательно. Романо почти забыл, что Джеки приехала сюда с определенной целью. Они обсуждали работу и последние новости в мире моды. Он делился с ней идеями относительно своей следующей коллекции. Она слушала его с неподдельным интересом.

Джеки Пэттерсон полностью заслужила все то, что сейчас имела. Никто из его окружения даже не осмеливался заикнуться о том, что она добилась успеха лишь благодаря известности своей матери. В действительности все было совсем наоборот.

– Как долго ты собираешься оставаться в Монта-Корренти? – спросил он, надеясь, что у нее не возникнет срочных дел в Лондоне сразу после свадьбы сестры.

Она подцепила на вилку мидию и отправила в рот.

– Две недели. Мама убедила меня взять отпуск, поскольку должна была приехать Скарлетт.

Романо кивнул. Этого времени будет достаточно, чтобы ее соблазнить, но недостаточно, чтобы они привязались друг к другу.

Закончив есть, они молча смотрели на озеро с белыми гребнями волн. Услышав, как Джеки глубоко вздохнула, Романо повернул голову и посмотрел на нее.

Какое-то время она оставалась неподвижной, но затем повернула голову, подняла очки и пристально посмотрела на него. Он прищурился.

– Романо…

Замолчав, Джеки перевела взгляд на озеро. Прошло с минуту, прежде чем она снова повернулась лицом к нему и продолжила:

– Я… я бы хотела кое о чем с тобой поговорить.

Он перестал улыбаться.

– Мы не могли бы договориться насчет эксклюзивной фотосессии для «Глосс!» после презентации новой коллекции Пуччини?

Романо открыл рот, но не произнес ни звука. По какой-то непонятной причине он совсем этого не ожидал.

Но Джеки Пэттерсон всегда была непредсказуемой. Она умела выводить его из равновесия самыми волнующими способами. К сожалению, он забывал, что результатом этого была некоторая дизориентация и чувство дискомфорта.

Ему представилась отличная возможность провести несколько дней с Джеки, сделать так, чтобы она расслабилась и вспомнила, как хорошо им когда-то было вместе.

Он лениво улыбнулся:

– Почему нет? Как ты смотришь на то, чтобы обсудить детали завтра за ужином?