Текст книги "Конец света: первые итоги"

Номер 83. Карен Бликсен. Прощай, Африка! (1937)

«I had a farm in Africa». Большинство людей полагает, что эта фраза принадлежит актрисе Мерил Стрип. Но благодаря новому переводу, опубликованному издательством «Gallimard», теперь мы знаем, что в точности фраза звучит так: «У меня была ферма в Африке, в предгорьях Нгонго», – что переведена она с датского, а не с английского и что ее автор – Карен Бликсен. До сих пор мы имели дело с усеченным переводом с англосаксонского перевода… Или, как вариант, слушали закадровый голос в вышедшем в 1986 году голливудском фильме с Робертом Редфордом («Оскар» за лучший фильм того года).

Странно было читать эту повесть в России. Мое путешествие словно дробилось в зеркале: сидя в шикарном отеле «Европейский» с видом на Невский проспект, я, француз, приехавший в Россию, чувствовал себя датчанкой в Африке. Настоящая глобализация – это литература.

Полагаю, можно сказать, что «Прощай, Африка!» эстетически стоит больше ста миллиардов «Ферм знаменитостей»[40]40
   «Ферма знаменитостей» – демонстрируемое на французском телевидении реалити-шоу, в рамках которого полтора десятка знаменитостей должны в полной изоляции прожить два с половиной месяца на африканской ферме.


[Закрыть]. Так, на французском телеканале TF1 никто ни разу не сказал: «Если над головой пробегает дружный шорох, ты знаешь, что ветер шумит в кронах лесных великанов, – но это не дождь. Если шорох слышится у самой земли, значит, ветер колышет кустарник и высокие травы – но это не дождь. Когда что-то шуршит и шелестит невысоко над землей, значит, ветер пролетает по кукурузным полям – и шум так обманчив, так похож на ропот дождя, что невольно радуешься ему, будто то, чего ты так долго ждешь, разыграли наконец для тебя на сцене, – но и это не дождь…» Можете веками напролет смотреть свой дебильный ящик, вы никогда, даже если испортится погода, не услышите, чтобы участник реалити-шоу воскликнул: «А вот когда земля гудит, как орган, отвечая глухим утробным рокотом, и весь мир поет вокруг тебя – весь, сверху донизу, – тогда это дождь. Он охватывает тебя, как море после томительной долгой разлуки, как объятия возлюбленного»[41]41
   Пер. М. Ковалевой.


[Закрыть].

Жизнь устроена дерьмово. Как было бы здорово, если бы на телевидении все говорили как Карен Бликсен. Точным и пластичным языком, исполненным горькой нежности, с резкими взлетами лиризма, сменяющимися приступами холодной ярости. Может, телевидению перейти на один из скандинавских?

У северных писателей много общего. Широко представлена природа (как у Бликсен, так и у Гамсуна) – это литература с высоким содержанием кислорода. Постоянно ощущение тоски, даже если иногда она, как у Паасилинны, окрашена юмором. Это страны с долгой зимой и бесчисленными елями. Печаль, как и лес, является составной частью пейзажа. Автору «Прощай, Африка!» удалось соединить датскую скрупулезность с африканской эмоциональностью, – отсюда ее невероятная мощь. Женщина с 1914 по 1931 год управляла кофейной плантацией. Муж достал ее своими выходками. Она без памяти влюбилась в другого, но тот погиб в авиакатастрофе. Она вернулась домой и написала книгу.

Если вы знаете историю прекрасней, нажмите «1».

Биография Карен Бликсен

Более известная под псевдонимом Исак Динесен, Карен фон Бликсен-Финеке родилась и умерла в Рунгштедлунде (1885–1962). Поскольку и деревня, и родовое поместье имели труднопроизносимое название, она решила выйти замуж за брата-близнеца своего первого возлюбленного и основать в английской части Восточной Африки кофейную плантацию. «Прощай, Африка!» (1937) – автобиографический роман, повествующий о крахе этих планов, как профессиональных, так и личных. Все, что принесла героине жизнь в Африке, – это безутешная скорбь, финансовое банкротство и сифилис, полученный в подарок от мужа-бабника. Единственное, что остается делать, когда на тебя наваливается такое, – это сесть и написать шедевр. Отметим, что Карен Бликсен, помимо всего прочего, еще и автор многочисленных волшебных сказок, а также знаменитого рассказа «Пир Бабетты», экранизация которого дала возможность Стефане Одран сыграть одну из своих лучших ролей в кино (роль французской домохозяйки, тратящей выигранные в лотерею деньги, чтобы устроить званый ужин).

Номер 82. Санех Сангсук. Белая тень (1986)

Потрясенный и возбужденный, опьяненный словами, я хотел бы писать так, как написана эта книга – безумный, бредовый, рассыпающийся на куски роман неизвестного во Франции автора которого необходимо срочно открыть широкой публике потому что вот так он и пишет нимало не заботясь о запятых громоздя фразу за фразой и увлекая вас их вихрем.

Это будет абсолютный шок – встреча сырого языка с сильной, богатой и открытой современности литературной традицией, в которой сплелись рок и кино, Гюстав Флобер, «Deep Purple» и Артуро Тосканини. Это будет история страдающего бессонницей тоскующего поэта с бледным лицом и длинными волосами, мечтающего умереть в разрушенном доме на севере Бангкока. Это будет длинный внутренний монолог в стиле Джойса, но без его занудства, признание в любви и ненависти всем женщинам, которых он любил, «погребальная песнь», сексуальный речитатив, реквием а-ля Малькольм Лаури[42]42
   Лаури Малькольм – англо-канадский писатель, автор романа «У подножия вулкана», в письме издателю определивший его как «пророчество, политическое предупреждение, криптограмму и абсурдистский фильм».


[Закрыть], только вместо вулкана будет деревня, кишащая змеями, пауками и гекконами – маленькими ящерками, что питаются насекомыми и пугают людей своими глазами навыкате. Будет 14 оставшихся без ответа писем покончившим с собой любовницам этого психопата и «эксперта по вагинам всех калибров» с одним-единственным посланием: «Я тебя люблю. Приходи на мои похороны».

Это будет доказательство того, что тайские проститутки предназначены не только для туристов, но пользуют и аборигенов. Это будет стилистический фейерверк бьющего через край лиризма, остающийся под строгим авторским надзором: «Этот тонкий хриплый назойливый голос»; «Я знал что если пересплю с ней то мне будет грустно неприкаянно тревожно и стыдно». Будут длинные очереди из прилагательных (как у Соллерса) – не потому, что трудно выбрать нужное, а потому что хочется выразиться как можно точнее, потому что в жизни любое явление достойно множества эпитетов. Например, я – светский наивный самовлюбленный циничный простодушный влюбчивый одинокий грустный богатый не знающий меры добрый злой литературный критик и писатель, и это еще далеко не полный список моих качеств, который, как и у всех остальных, претерпевает постоянные изменения.

Это будут переходы от «я» к «ты», как у Гао Синцзяня (только увлекательнее). Это будет плотный и густой, но легко читающийся, даже глотающийся роман, оставляющий странное впечатление, будто ты накурился заборной травы или закинулся словами.

Это будет произведение, вызывающее головокружение своей гипнотической красотой и изобилующее фразами, которые хочется записать на память: «Чем женщины красивее тем больше в них тайны»; «Любовь не просто слепит от нее лицо идет прыщами»; «Каждый раз когда я слишком счастлив меня тянет покончить с собой»; «Мечта американцев – контролировать весь мир с помощью пульта». И наконец, последняя – развязка, кульминация великолепного текста, низвергающегося на самое дно, дабы обрести форму: «Пусть сдохнут все порядочные женщины и объединятся все нехорошие мужики!»

Биография Санеха Сангсука

Санех Сангсук родился в 1957 году близ Бангкока. Окончил факультет английского языка и литературы. Во Франции переведены всего две его книги – «Старая, как дождь, история» и «Белая тень» (с подзаголовком «Портрет художника в костюме молодого негодяя» и посвящением Джеймсу Джойсу, автору «Портрета художника в юности»). Этот умопомрачительный монолог вроде бы является вторым томом трилогии, однако проблема заключается в том, что мы понятия не имеем, существуют ли первый и третий тома. Впрочем, не так давно в издательстве «Le Seuil» вышла его сказка – настолько же короткая и метафоричная, насколько роман объемен и натуралистичен. Отметим, что «Яд» – история о том, как маленький мальчик борется с ядовитой змеей, – в Таиланде даже не публиковался. Неужели Сангсуку отведена роль Вирасетакула[43]43
   Вирасетакул Апичатпонг – тайский независимый кинорежиссер, сценарист и продюсер, снимающий нетрадиционные с повествовательной точки зрения фильмы (титры посередине ленты, рваный сюжет и т. п.).


[Закрыть] от литературы? Существует очень мало его фотографий (в том числе одна, на которой он похож на Че!). Этот затворник и сумасброд с явно свихнутыми вкусами невероятно талантлив, но только не по части самопиара. Так давайте ему поможем! И тогда он, назвавший себя «Иваном Грозным XXI века», займет место тайского Рабле.

Номер 81. Николя Бувье. Употребление мира (1963)

«Путешествию не нужны мотивы. Очень скоро выясняется, что оно самодостаточно». Мир на глазах делается все теснее и уродливее. Глобализация – сложное слово, выражающее чрезвычайно простую мысль: с тех пор как человек шагнул на Луну, он знает, что наша планета – крошечный зеленоватый шарик на фоне черной тьмы. Самолеты, скоростные поезда, телевидение и Интернет сжали и без того тесную территорию. Ну и что делать, чтобы вырваться из замкнутого пространства, в котором тебя все сильнее одолевает клаустрофобия? Чем ныне живущие народы еще отличаются друг от друга? Может, скоро мы докатимся до того, что, одинаково одетые, будем сидеть перед одним и тем же экраном и говорить на едином языке? Николя Бувье ничего этого не знал, но его страсть к путешествиям стала последней попыткой человеческого существа спастись от поголовной стандартизации. Он бежал не только из родной Швейцарии – он бежал от обмещанивания, конформизма и пошлости. Он хотел быть Николя Бувье, а не Николя Одним-Из. «Употребление мира» – пророческое название. Если рассматривать наш мир как пространство, подлежащее утилизации, то все потуги Бувье в конечном счете оказываются инструкцией по использованию планеты.

Надо поскорее извлечь из этой земли все выгоды, которые она способна нам дать. Какие именно? Возможность шагать по ней ногами и катить по ее дорогам на автомобиле, смотреть во все глаза и вести путевые заметки, чтобы ничего не забыть. Эти заметки – своего рода ментальные фотографии. Двигаясь, узнаешь намного больше, нежели сидя на месте. Блез Паскаль ошибся: счастье – в том, чтобы покинуть пределы своей спальни. «Конечно, нам легко веселиться: чемоданы уложены, завтра отбываем». В «Употреблении мира», шедевре литературы о путешествиях ХХ века и первой книге Бувье, рассказывается о шараханьях автора между Женевой и Кабулом в компании с художником Тьерри Верне, рисовавшим как Жак де Лусталь. В 1953 году парочка безумцев и коротко стриженных хиппи повернулась спиной к озеру Леман и двинулась в Азию. Они пересекли Югославию, Турцию, Иран, Пакистан и Афганистан. Книга «Употребление мира», от которой отказались все издатели, опубликованная в 1963 году, после десяти лет бесплодных демаршей, за счет автора, – это манифест обретенного целомудрия и вновь завоеванной свободы. Она дальше от мифологии, чем Блез Сандрар, и ближе к классике, чем Керуак; за годы до рождения Сильвена Тессона[44]44
   Тессон Сильвен – знаменитый французский путешественник, журналист и писатель, объездивший практически все страны бывшего Советского Союза.


[Закрыть] Бувье показал нам свои дороги, от которых веет роскошью неторопливости и над которыми звучат бессмертные строки Шекспира: «I must be gone and live, / Or stay and die»[45]45
   «Уйти мне – жить, остаться – умереть» (англ.). Шекспир У. Ромео и Джульетта. Пер. А. Радловой.


[Закрыть]. Так Ларбо мог бы поступить в стажеры к Кесселю. Впоследствии Бувье совершил еще ряд путешествий в Индию, Японию и Китай, на сей раз в одиночестве, – приключения продолжаются. Лично я, сроду не покидавший Шестого округа Парижа, постоянно напеваю: «По дороге Бувье, в числе прочих, встретил много дорожных рабочих». Наверное, это один из самых неудачных каламбуров автора, ну и пусть. Зато помогает сбросить напряжение.

Биография Николя Бувье

Он родился в 1929 году близ Женевы. На 20-летие родители подарили Николя Бувье «фиат-тополино» (иными словами, убогую консервную банку), что позволило ему объездить весь белый свет, регулярно занимаясь ремонтом этой развалюхи, – если бы он раскатывал на БМВ, ему нечего было бы нам рассказать! Сам о том не подозревая, своей доверительной манерой повествования о невероятных дорожных приключениях он основал новый жанр литературы, сегодня именуемый «travel-writing» (хотя кое-какие вехи на этом пути до него успели поставить Флобер и Лоти). Нельзя сказать, что его инициатива обернулась исключительно позитивными последствиями: жанр «путевых заметок» даст рождение всевозможным путеводителям, а идея путешествия по миру шагнет в широкие народные массы. Беда в том, что талант – понятие аристократическое. Немного найдется туристов, способных путешествовать с тем же тактом, каким обладал Николя Бувье. Да и о каком действительно потрясающем путешествии можно говорить, если все, чем ты располагаешь, – это месяц оплачиваемого отпуска! Дорога и борьба за сокращение рабочей недели – вещи несовместные. Подлинный кочевник готов жизнь посвятить утолению жажды странствий. «Быть бездельником в новом мире – занятие, отнимающее все силы». Лучшие произведения Бувье: «Употребление мира» («L’Usage du monde», 1963), «Рыба-Скорпион» («Le Poisson-Scorpion», 1981), «Дневник Арана» («Journal d’Aran et d’autres lieux», 1990). Только смерть положила конец поездкам Бувье: 17 февраля 1998 года непоседа угомонился.

Номер 80. Дж. Г. Баллард. Выставка жестокости (1970)

За три года до появления «Автокатастрофы» (читатель найдет эту книгу в моем рейтинге на 62-м месте) Баллард сочинил «Выставку жестокости» (издательство «Chute Libre») – коллаж из гадостей и мерзостей, коллекцию бедствий и катастроф. Зачем выдумывать истории, если можно просто собрать в кучу свои видения, как Арман[46]46
   Арман (Арман Пьер Фернандес) – французский и американский художник, коллекционер, один из основателей нового реализма, автор «аккумуляций» – художественных объектов, состоящих из нагромождения однородных предметов.


[Закрыть] свои вилки? Джим Баллард основал новый жанр – роман «New Wave»[47]47
   «Новая волна» (англ.).


[Закрыть], помесь научной фантастики и «нового романа». Он стал первым автором-фантастом, который совершенно сознательно сконцентрировал внимание на настоящем. Будущее интересовало его куда меньше, чем современность; после того как Баллард в 11-летнем возрасте попал в японский плен, он точно узнал: на обычной улице саспенса больше, чем на планете Марс.

На самом деле Баллард – наследник сюрреалистов; подобно Бретону, он способен впадать в неумеренный восторг перед любой современной развалиной. Разрушение Японии в 2011 году подоспело как раз вовремя, чтобы напомнить нам о гигантском вкладе этого провидца, одержимого бедствиями. После «Аэрокондиционированного кошмара» Генри Миллера мы получили технологический кошмар Дж. Г. Балларда. Он описывает странный пейзаж, в котором мы живем: череду величественных природных катастроф и кричаще ярких знаменитостей, публично умирающих насильственной смертью (Мэрилин и ДФК, Джеймс Дин и Альбер Камю). Нечто среднее между карикатурой и лоскутным одеялом, этот роман-исследование напоминает полотна Уорхола или Раушенберга. В своем легендарном интервью Баллард заявил (всем, что желает хоть что-нибудь понять в литературе XXI века, я горячо рекомендую переписать эти слова в записную книжку): «Я верю в свои собственные навязчивые идеи, в красоту автомобильной аварии, в покой затопленного леса, в смятение опустевших летних пляжей, в изящество автомобильных кладбищ, в тайну подземных паркингов, в поэзию заброшенных отелей». Он мог бы расширить список за счет горящих вертолетов, атомных цунами, трехмерной рекламы, заснятых на пленку покушений, пластиковых манекенов и «автомагистралей, простершихся у нас над головами». Предисловие Уильяма Берроуза кажется мне менее оригинальным, чем блистательное послесловие Жан-Жака Шуля к изданию 1977 года, озаглавленное «Силуэт». Мир изменился. Реальная действительность все точнее копирует произведения Балларда. Прошло сорок лет, и вокруг нас образовалась постоянная «выставка жестокости». Заходите, заходите, господа хорошие! Чего изволите? Убийств, кровищи, вывалившихся кишок? Добро пожаловать на нашу «Atrocity Exhibition»! Занимайте места согласно купленным билетам!

Биография Дж. Г. Балларда

Джеймс Грэм Баллард долго оставался величайшим из ныне живущих английских писателей, но во Франции его не знали, путая с Дэвидом Лоджем, Иэном Макьюэном, Джонатаном Коу или Джулианом Барнсом. Дж. Г. Баллард родился в 1930 году в Шанхае, был интернирован и до конца войны сидел в японском концлагере. В Англию он попал в 1946 году, а 1956-м опубликовал в «New Worlds» свой первый рассказ. В дальнейшем он целиком посвятил себя Умозрительной Апокалиптической Фантастике («Ветер ниоткуда», «The Wind from Nowhere», 1961; «Затонувший мир», «The Drowned World», 1962; «Хрустальный мир», «The Crystal World», 1966; «Бетонный остров», «The Concrete Island», 1974), а также стал предтечей киберпанка («Автокатастрофа», «Crash!», 1973, экранизирована Дэвидом Кроненбергом; «Пурпурные пески», «Vermilion Sands», 1975; «Высотка», «High-Rise», 1975).

«Выставка жестокости» (1970) – его первая попытка создания произведения в реалистической манере; в 1984-м он повторит ее с автобиографической «Империей Солнца» («Empire of the Sun»), в руках Стивена Спилберга обернувшейся мелодрамой.

Баллард многие десятилетия царил в англосаксонской фантастике подобно старой обезьяне с наизусть заученными ужимками. В 2000 году издательство «Fayard» выпустило «Суперканны» («Super-Cannes»), успокоив его поклонников: труп еще подает признаки жизни. Единственной катастрофой, которую он не сумел предвидеть, оказался настигший его в 2009 году рак простаты.

Номер 79. Ян Муакс. Подиум (2002)

Необходимым условием успешности романа является адекватность автора сюжету. До 2002 года Ян Муакс как одержимый печатал один за другим лирические любовные романы. Каждая из его книг служила пьедесталом женщине (Элен в «Праздниках любви», Анисса в «Аниссе Корто»). Муакс постоянно стремился «исчерпать до дна» тему любви, препарировать ее, пользуясь всесторонним, почти научным подходом. Читателю иногда грозило оказаться погребенным под величием воздвигаемого автором памятника. В «Подиуме» Муакс не утратил ни болезненной восторженности, ни лихорадочной возбудимости, но его мания нашла себе выход, избрав мишенью Клода Франсуа. Именно в лице Клокло Муакс обрел женщину своей мечты! Итак, он рассказывает нам об умопомрачительных похождениях человека, являющегося двойником автора «My way». Сюжет «Подиума» как нельзя более актуален (известность – этот новый опиум для народа), но автор в первую очередь пишет о безумной, абсолютной любви. Бернар Фредерик – сирота, жуткий скряга и человеконенавистник. Он не ищет Бога – он мечтает стать Богом. Для этого ему придется преодолеть множество препон: сдать официальный экзамен двойников и выиграть на канале «Франс-3» конкурс Эвелины Тома. Ян Муакс настойчиво подчеркивает общие черты, роднящие Клокло с Иисусом (оба пили уксус, каждый прошел свою Голгофу). Впрочем, между древней и новыми религиями есть и существенное различие: люди больше не поклоняются высшей сущности; они предпочитают поклоняться самим себе.

Не случайно слово «поклонник» обрело в наши дни такую популярность. Участники телевизионных реалити-шоу искренне полагают, что просто восхищаются знаменитостями, тогда как на самом деле молятся о спасении души. Рассказчик – в свою очередь, двойник известного персонажа – приходится Бернару Фредерику родственником и лучшим другом. Но прежде всего он – его апостол. Следовательно, «Подиум» – это евангелие в стиле бурлеск, пародийное, с сумасшедшинкой и «с приветом», с припадочным пафосом и жестоким весельем, в котором Муакс демонстрирует комический дар, прежде приберегавшийся для газетных статей и радиовыступлений. Тонкий юморист, чрезвычайно информированный репортер, прекрасно осведомленный о жизни звезд 1970-х, непревзойденный мастер диалога (Аллилуйя! Сан-Антонио воскресе!), Ян Муакс делает из «Подиума» нечто подобное комедии Вуди Аллена «Бродвей Дэнни Роуз» – совсем не злую сатиру на шоу-бизнес, мягкую и человечную. Он изобличает агрессивность системы звездопочитания (фаны Клокло мечтают уничтожить фанов Сарду) и откровенно смеется над одной из самых распространенных в наши дни форм умопомешательства, в то же время с пониманием относясь к ее завораживающему воздействию на многих из нас.

Идолопоклонники существовали всегда (задолго до Клокло люди кончали с собой из-за молодого Вертера), но телевизионная эра наделила звезд тоталитарной властью. Не будем забывать, что «фан» – это сокращение от слова «фанатик». «Подиум» рассказывает, как массмедиа с помощью звезд навязали нам свое всепроникающее присутствие. И именно звезды стали их ударным отрядом. Муакс показывает, что, живя в подобном мире, самое трудное – просто существовать.

Биография Яна Муакса

Ян Муакс – сверходаренный графоман. Он родился в 1968 году и навсегда остался приклеенным к этой эпохе (1972 году – в «Аниссе Корто», 1978-му – в «Подиуме»). Он и пишет только ради того, чтобы вновь погрузиться в атмосферу своего детства, потому что это единственный способ не стареть, то есть обрести бессмертие. Первые три его романа образуют любовную трилогию: «Праздники любви» («Jubilations vers le ciel», Гонкуровская премия за дебютный роман, 1996), «Кладбища – цветочные поляны» («Les cimetières sont des champs de fleurs», 1997) и «Анисса Корто» («Anissa Corto», 2000). Это романтическая ода влюбленного «сталкера» (влюбленный мужчина всегда ведет себя как инфантильный приставала. Если дама согласна, игра теряет остроту). «Подиумом» («Podium») Муакс начал новую, более смешную и политизированную трилогию, дополненную «Групповухой» («Partouz», 2004) и «Пантеоном» («Panthéon», 2006). В 2004 году он самостоятельно экранизировал «Подиум». Затем свет увидела новая трилогия, на сей раз составленная из эссе: «Смерть и жизнь Эдит Стейн» («Mort et vie d’Edith Stein», 2008), «Пятьдесят лет в шкуре Майкла Джексона» («Cinquante ans dans la peau de Michael Jackson», 2009), «Свора» («La Meute», о деле Полански, 2010). Любовь и юмор – не антагонисты, но лишь немногим писателям удается сочетать одно с другим. Раньше это умел делать Альбер Коэн, сегодня научился Ян Муакс.