Текст книги "Беглянка"

11

Элизабет внимательно изучала людей, находившихся в зале суда. Рикки, его мама, сестра, бабушка с дедушкой большую часть времени сидели, опустив глаза. Бабушка с дедушкой, казалось, были уже утомлены этим процессом. Часто во время слушания Нед Уэйкфилд или Марианна Уэст наклонялись к ним и объясняли что-то по поводу происходящего. Но Элизабет могла с уверенностью заявить, что они все-таки действительно осознавали несомненную важность этого слушания. Одеты они были так, словно это был самый важный день в их жизни. Это слегка огорчило Элизабет – ведь они надели лучшее из своего гардероба, а кое-что, судя по всему, приобрели специально для этого случая.

Взглянув на Рикки, Элизабет еще больше огорчилась. В школе он всегда был бодрым и веселым, и было очень странно видеть его таким, как сейчас. За время слушания он даже ни разу не улыбнулся. Его взгляд не потеплел даже тогда, когда он разговаривал с сидевшей позади него Энни, которая внимательно следила за всем происходящим с не менее грустным, чем у ее друга, выражением на лице.

Нед Уэйкфилд и Марианна Уэст часто обменивались какими-то бумагами, и по их лицам Элизабет догадывалась, что все складывается не так уж хорошо. Они достаточно убедительно выдвигали свои аргументы, но дела их явно шли неважно. Все показания упирались в одно: выходило так, что ни Рикки, ни его сестра, ни тем более их мать не хотели иметь ничего общего с этими двумя пожилыми людьми, и суд должен был уважать желания миссис Копальдо.

Большую часть времени Элизабет внимательно наблюдала за происходящим и делала записи в своем блокноте. Очень многое было неясно для Элизабет, встречалось много непонятных терминов, смысл которых она позже хотела выяснить у папы.

Адвоката звали Мюррей Лонг. Лиз разговаривала с ним перед заседанием, и он показался ей очень даже неплохим человеком. Он также разделял боль дедушки и бабушки Рикки, но у него была работа, которую он выполнял по мере своих сил. В качестве своего последнего аргумента мистер Лонг выдвинул то, что алименты являются отнюдь не самым важным исходом этого слушания. Основной причиной этого процесса явилось право матери решать, кто может видеться с ее детьми, а кто нет. И если бы она пожелала, чтобы бабушка с дедушкой больше не навещали ее детей, то суд с этим ничего бы не смог поделать.

Мистер Лонг говорил тихо, но решительно. Закончив свое выступление, он вернулся на место. Судья обратился к мистеру Уэйкфилду, который встал и приготовился высказывать свои аргументы.

– Ваша честь, – начал Нед Уэйкфилд, – мы имеем дело с довольно непростой проблемой. По моему личному мнению, этот судебный процесс вообще противоречит здравому смыслу. – На секунду он прервался, а затем продолжал: – Мы здесь сидим, детально обсуждаем некоторые вопросы правосудия, но ни один из нас даже не упомянул о той огромной проблеме, которая кроется за всем этим. В этом судебном разбирательстве важен не факт соблюдения буквы закона. Смысл его, по моему мнению, в том, что детям просто необходима любовь! Она нужна им не меньше, чем пища, воздух или образование. Она нужна им для того, чтобы вырасти заботливыми и ответственными людьми. Несомненно, многие переживают за исход этого дела. Конечно, этой женщине в одиночку пришлось содержать свою семью, но мои клиенты также заинтересованы в благосостоянии этой семьи. Они потратили очень много времени и денег. И хотите знать почему? Потому что они стремятся отдать свою любовь детям, которые так в ней нуждаются!

Со своего места Элизабет заметила, что Рикки стал беспокойно ерзать в кресле. Потом он как пружина подскочил со своего места и быстро вышел из зада суда. Энни попыталась было вернуть его, но Лиз взглядом остановила ее. Она положила свой блокнот на соседнее сиденье и последовала за Рикки в коридор.

Элизабет вышла из зала заседаний и увидела, что он сидит, опустив голову на руки, на скамейке перед лифтами. Она тихонько подошла к нему и присела рядом.

Она ничего не сказала, и Рикки заметил, что Лиз сидит рядом только через несколько минут. Еще некоторое время он молчал, и вдруг Элизабет с ужасом заметила, что Рикки плачет.

– Собрала много хорошего материала для своей статьи? – «поприветствовал» он ее.

Элизабет закусила губу.

– Слушай, Рикки, я не думаю, что ты на самом деле чувствуешь, что...

Он резко перебил ее:

– Откуда ты можешь знать, что я чувствую?! Да ты даже не можешь представить себе те чувства, которые я сейчас испытываю! Для тебя все это выглядит, конечно, прекрасно! – Он понизил голос до зловещего шепота. – Ты знаешь, что это на самом деле такое? Ты хоть знаешь, что это такое? Сначала все великолепно: у тебя есть отец, мать, у вас замечательная семья... А на следующий день тебе говорят, что все изменилось! Они больше не могут быть вместе! Они не могут вместе жить! Но ведь никто же не спрашивает тебя, что ты думаешь об этом. Никто не спрашивает тебя, что ты чувствуешь при этом, как ты переживаешь все... Я люблю моего папу, я люблю мою маму, но отец ушел от нас, и я прекрасно понимаю, что теперь с нами у него нет большее ничего общего. Прекрасно! В таком случае, я тоже не хочу иметь с ним ничего общего! С ним и с его родителями. – Рикки не выдержал и окончательно разрыдался.

Элизабет даже не знала, что и сказать. Она прекрасно понимала, что Рикки был прав. И она не могла себе представить, что было бы, если бы с ее семьей случилось такое горе...

Она взяла Рикки за руку и медленно, как можно осторожнее подбирая слова, начала говорить:

– Рикки, я знаю, что это может не понравиться тебе, но подумай о своих бабушке и дедушке. Для них это, должно быть, тоже трагедия. Почему, ты думаешь, они это делают? Они ведь любят тебя и твою сестру и просто хотят быть с вами...

– Мне плевать на то, почему они это делают! – взорвался Рикки. – Мне плевать, я просто хочу, чтобы они оставили нас в покое! И я хочу, чтобы ты оставила меня в покое!

Элизабет была ошеломлена. Она попыталась сдержать ярость, но у нее ничего не вышло.

– Отлично! Прекрасно! Просто великолепно! Знаешь, Рикки, я всегда считала тебя очень сильной личностью, но теперь мне кажется, что я глубоко заблуждалась! Я видела, как ты помогал Энни, когда ей приходилось тяжело. Я видела, как ты сидел около нее в больнице и уговаривал не сдаваться. Я никогда не думала, что увижу, как сдаешься ты!

– Я никогда не сдаюсь!

– Только не пытайся меня в этом убедить! Ты рассердился на своего отца и тоже хочешь его обидеть. И как ты это делаешь? Причиняешь боль тем людям, у которых кроме любви к тебе ничего больше в этой жизни не осталось! Ну, если это то, что ты чувствуешь, то ты все делаешь верно, отворачиваясь от бабушки с дедушкой, потому что ты не заслуживаешь этой любви, Рикки! Продолжай в том же духе! Сдавайся! Просто выкинь всю эту ерунду из головы и становись все более и более жестоким. Это будет очень умно с твоей стороны!

Элизабет перевела дух. Она понимала, что сказала больше, чем было нужно, но также понимала, что ничего изменить она все-таки не могла. Она потерпела поражение.

Элизабет вернулась в зал. Ее отец как раз заканчивал свое выступление.

– Я понимаю, что судьи не могут указывать людям, кого им любить, а кого ненавидеть, но мне почему-то кажется, что если мы сегодня поможем открыть эту дверь, то сделаем счастливыми многих людей в будущем. Пожалуйста, – Нед Уэйкфилд замолчал на некоторое время.

Было заметно, что он очень взволнован происходящим.

– Пожалуйста, ваша честь, подумайте о детях! О детях, – повторил он тихо. – Это единственное, что еще имеет значение в этом мире! Подумайте о них!

Мистер Уэйкфилд сел на свое место. Тут Лиз заметила, что Рикки снова вошел в зал и стоял теперь сзади, у дверей.

Теперь уже все в зале беспокойно ерзали на своих местах. Судья Уинтерс долго сидел неподвижно. В какой-то момент он собирался покинуть зал, но потом, видимо, передумал.

– Обычно, – начал он, – я удаляюсь, чтобы тщательно взвесить все «за» и «против» и принять решение. Но боюсь, сегодня решение уже принято за меня.

Элизабет видела, как дедушка и бабушка Рикки с надеждой взглянули на ее отца. Нед Уэйкфилд же уткнулся в бумаги и не выказывал этим людям, казалось, никакого расположения. Элизабет поняла, что ее отец как никогда волнуется за исход этого дела, впрочем, как и все остальные.

Судья Уинтерс продолжал:

– Закон гласит, что в соответствии с желанием родителей или опекуна...

– Прошу прощения, судья Уинтерс... – Весь зал обернулся и взглянул на Рикки, вышедшего в проход между рядами кресел. – Я бы хотел сказать кое-что, если еще, конечно, не слишком поздно...

Судья бросил взгляд на адвокатов – казалось, ни с той, ни с другой стороны возражений не было.

– Да? – Мистер Уинтерс предложил Рикки пройти ближе.

Рикки вышел на середину зала и начал говорить:

– Видите ли, вообщем-то, мне нечего сказать по поводу этого дела, но я тут подумал, что... – Он сделал паузу и повернулся к своей матери. – Знаешь, мама, это несправедливо! Мы здесь пытаемся наказать отца за его уход, но это несправедливо! Это несправедливо по отношению к бабушке и дедушке и к тому же несправедливо по отношению к Тони и ко мне...

Тони, младшая сестренка Рикки, посмотрела на брата, потом на мать, потом снова перевела взгляд на Рикки.

Рикки выглядел слегка смущенным.

– Это также несправедливо и по отношению к тебе, мама, – добавил он.

Никто в зале не проронил ни слова. Рикки оглядел зал и улыбнулся, когда встретился взглядом с Элизабет.

– Вот, пожалуй, и все, что я хотел сказать, – закончил он.

Рикки кивнул судье и вернулся на свое место. Судья Уинтерс прокашлялся, ободряюще взглянул на миссис Копальдо и встал.

– Могу я поговорить с каждой из сторон в моем кабинете без их адвокатов?

Судья собрал свои бумаги и прошел к выходу. Рикки, Тони, их мама и бабушка с дедушкой проследовали за ним.

Элизабет вышла в коридор вслед за своим отцом и тут же принялась его расспрашивать:

– Как ты думаешь, что там сейчас происходит?

Нед Уэйкфилд обернулся к дочери и улыбнулся:

– Я думаю, что все будет в порядке. Не стоит меня цитировать, но у твоей статьи, скорее всего, будет счастливый конец.

Лиз улыбнулась отцу и вернулась на свое место в зале ждать возвращения судьи. Ей казалось, что это ожидание длится целую вечность – они отсутствовали уже целый час! Когда они наконец вернулись, то Элизабет увидела, что Рикки шел между мамой и бабушкой, а дедушка вел за руку маленькую Тони. Они улыбались, но глаза у всех были заплаканные.

Когда, наконец, все расселись по своим местам, судья обвел взглядом весь зал. По его лицу можно было понять, что он очень доволен.

– Я счастлив сообщить вам, что нет необходимости выносить какой-либо вердикт, – радостно улыбаясь, произнес он. – Противоборствующие стороны сейчас в моем кабинете пришли к взаимному согласию.

Рикки повернулся и улыбнулся Элизабет. Судья закрыл дело, и бывшие противники пожали друг другу руки. Рикки и Энни тут же направились к Элизабет.

– Вот это да! – сказал Рикки. – Я даже не знаю, что тебе и сказать, Лиз!

– Ты и не должен ничего говорить, – улыбнулась Элизабет.

Рикки снова улыбнулся Элизабет, обнял Энни, и они вернулись к его семье.

Нед Уэйкфилд подошел к дочери. Он весь светился от счастья и гордости.

– Что-то подсказывает мне, что без твоего участия здесь не обошлось, – обратился он к ней.

– Возможно, – загадочно улыбнулась она, – иногда людей нужно лишь слегка подтолкнуть.

Папа обнял дочь и увлек ее в вестибюль.

– Не знаю, о чем ты говорила с Рикки, но я оценил это и уверен, что семья Копальдо тоже будет благодарна тебе.

Элизабет посмотрела в другой конец вестибюля, где стояла группа улыбающихся и обнимающихся людей. Лиз ощутила такую огромную теплоту и радость за них! Она прекрасно понимала, что у них и так все будет хорошо, даже без помощи адвоката.

К Элизабет и ее отцу подошла Марианна Уэст.

– Уже половина третьего. Ведь никто не собирается отказываться от позднего ленча?

– Конечно, нет! – как всегда, с готовностью согласился папа Элизабет. – Элис сказала, что будет сегодня работать допоздна, но, может быть, Стивен захочет к нам присоединиться. Ведь у нас, как-никак, сегодня праздник!

– Звучит здорово! – улыбнулась Марианна Уэст. – Почему бы нам не встретиться в ресторане?

– Меня можете не считать, – сказала Элизабет, внимательно просматривая записи, сделанные во время судебного процесса, – мне просто нужно еще кое-что зафиксировать, пока все свежо в памяти. К тому же я собиралась позвонить Лиле и поговорить с Джессикой.

– Что-нибудь случилось? – спросил папа.

– Да нет, – ответила Лиз, – я не думаю.

– Ну ладно, давай я хоть подвезу тебя, – сказал папа, когда они выходили из здания суда.

Радость сегодняшнего дня была слегка испорчена, когда Элизабет подумала о своей сестре и о том, как она вела себя утром. Лиз твердо решила, что она так или иначе докопается до причин того, что происходит с Джессикой.

12

Элизабет решила позвонить Джессике после того, как напишет статью. Стивен согласился поехать на ленч с родителями и Марианной Уэст, и теперь в распоряжении Лиз на какое-то время оказался целый дом.

Элизабет подумала о том, что Стивен в последнее время выглядит намного лучше. Например, утром он ходил с друзьями играть в теннис, а сейчас Лиз слышала, как он, заканчивая одеваться, даже что-то напевает себе под нос. Короче говоря, все было так, словно вернулся старый Стивен Уэйкфилд.

– Ты бы поторопился! – крикнула ему Элизабет. – Папа с мамой уже ждут тебя в машине.

– Я буду готов через секунду, – отозвался Стив.

Элизабет уселась за стол сестры и сняла с шеи шарф, который заимствовала у нее.

«Нет, – подумала Лиз, – раз до Джессики не доходят мои просьбы возвращать вещи, которые она берет у меня, может, стоит проучить ее?..»

В тот момент, когда Элизабет входила в комнату Джессики, она вдруг почувствовала, что там что-то было не так. Лиз знала, что этого не может быть, но результат был налицо – в комнате был идеальный порядок! Ни одна вещь не лежала не на своем месте. Одежда не была разбросана где попало, журналы были сложены в аккуратную стопку на столе. Словом, комната выглядела так, будто в ней никто не живет, а если бы в ней кто-то и жил, то уж точно не Джессика Уэйкфилд.

Элизабет пришла в голову забавная мысль, что убраться в комнате, наверное, заставило Джессику Общество защиты окружающей среды, потому что обычно комната была похожа на свалку ядовитых отходов.

Элизабет подошла к шкафу, чтобы повесить туда шарфик. Но то, что она там увидела, объясняло и невероятную чистоту комнаты, и все остальное, что произошло за последние несколько дней, включая слезы Джессики и ее молчание сегодня утром. Шкаф был пуст!

– Мама, папа!

Она сбежала вниз по лестнице и выскочила на улицу.

– Джессика уехала! – выпалила Элизабет, подбегая к машине со стороны отца.

– Конечно, – спокойно сказал он, – она у Лилы.

– Нет! Я хочу сказать, что она уехала совсем!

Родители быстро вышли из машины и вслед за Лиз поднялись в комнату Джессики. Они проверили шкаф и ящики – все было пусто!

– О боже! – только лишь и смогла вымолвить Элис Уэйкфилд.

– Надо позвонить Лиле. Может быть, она что-то знает, – сказал мистер Уэйкфилд.

Все спустились на кухню, и Элизабет набрала номер Лиды. Пока она ожидала, что кто-нибудь в доме Фаулеров поднимет трубку, вошел Стивен.

– Что случилось? – поинтересовался он.

Мама обернулась к нему. На ее юном лице отражалось неподдельное волнение.

– Мы думаем, что Джессика сбежала.

– Сбежала? – недоверчиво переспросил он. – Что значит сбежала, мам?

– Ее одежды нет. Сейчас Лиз звонит Лиле...

Наконец кто-то взял трубку, и Элизабет услышала голос Лилы.

– Алло, Лила?

– Да? О, привет, Лиз!

– Слушай, Лила, а Джес у тебя?

Лила уловила волнение в голосе Элизабет.

– Не-ет... А что? Что-нибудь случилось?

– Когда ты в последний раз с ней разговаривала?

– Вчера. Она сказала, что будет занята все выходные. Лиз, что случилось?

Элизабет решила, что если бы ей очень хотелось, чтобы через полчаса вся Ласковая Долина узнала, что произошло в доме Уэйкфилдов, то она непременно рассказала бы все Лиле. Но так как ей вовсе не хотелось, чтобы Ласковая Долина полнилась слухами, то делать она этого не стала.

– Ничего, Лила. Меня просто интересует, где Джессика, и я подумала, что она могла быть у тебя... – спокойно ответила Элизабет.

К счастью для Лиз, Лила не стала совать нос не в свои дела.

– Ну ладно, здесь ее нет. Послушай, когда она объявится, пусть позвонит мне, хорошо?

– Конечно. – Элизабет поблагодарила Лилу и повесила трубку.

– Джес там нет. Лила разговаривала с ней вчера, и с тех пор они не виделись.

– Так, – произнес мистер Уэйкфилд, – кто-то может еще что-нибудь знать об этом?

– По-моему, я кое-что придумал, – тихо сказал Стивен. – Лиз, как ты думаешь, она может быть с Ники?

Элизабет удивленно, словно ничего не понимая, посмотрела на брата, а потом хлопнула себя по голове. Ну конечно же! Как она сама не догадалась?

– Кто такой Ники? – подозрительно спросил папа.

– Ники Шепард, – дала исчерпывающее объяснение Элизабет. – По-моему, он живет на Ривердэйл-драйв.

Нед Уэйкфилд схватил телефонную книгу и через мгновение уже набирал номер.

– Черт, занято! – Он бросил трубку и какое-то время сердито смотрел на телефонный аппарат, затем вскочил со словами: – Я еду туда. – И решительно направился к двери.

– Я с тобой, – последовала за ним Элизабет.

Отец действовал очень решительно. Таким Лиз его еще никогда не видела.

– Хорошо, Лиз, ты поедешь со мной. А ты, Стив, останешься здесь с мамой. Вдруг Джессика позвонит. И кстати, позвоните Марианне, скажите, что мы не сможем приехать на ленч.

– Хорошо, – покорно ответил Стив.

Элизабет вместе с отцом быстро вышли на улицу и сели в машину. Сейчас Лиз казнила себя за то, что не вполне осознавала серьезность того, что происходило с Джессикой. Надо было что-то сделать, когда она увидела утром сестру в слезах. Может быть, ничего подобного и не произошло, если бы утром Лиз поговорила с ней. Джессика сейчас была бы дома, и все было бы по-прежнему, может быть... Элизабет хотела рассказать все папе – все, что Джессика делала и говорила в последнее время, чтобы показать, как она обидела свою сестру, чтобы показать, как трудно приходилось Джессике в последнее время дома. Но сейчас для этого было не самое подходящее время. Сейчас самым важным было найти Джес и вернуть ее домой.

– Это здесь, – сказал Нед Уэйкфилд, подруливая к невысокому дому, чем-то напоминающему ранчо.

Он припарковал автомобиль, и они направились к дверям. Элизабет неотступно следовала за отцом. Мистер Уэйкфилд нажал кнопку звонка.

– Да? – раздался голос, который, как оказалось, принадлежал болезненного вида пареньку.

– Здравствуй! Твои мама или папа дома? – любезно осведомился мистер Уэйкфилд.

– Мама дома, – ответил мальчик, – но она разговаривает по телефону.

– Пожалуйста, передай маме, что к ней пришли и что это очень важно!

Мальчик озадаченно оглядел их, а затем исчез в глубине дома. В скором времени оттуда появилась сурового вида женщина в бледно-голубом халате.

– Чем я могу быть вам полезна?

– Миссис Шепард? Я Нед Уэйкфилд. Судя по всему, моя дочь Джессика встречается с вашим сыном Ники...

Женщина подозрительно осмотрела на отца с дочерью.

– Ну и что?

– Ники дома? Мы бы хотели с ним поговорить.

– Нет, Ники нет дома. – Упоминание о сыне, должно быть, разозлило ее. – К тому же, я полагаю, ты это должна знать, – обратилась она к Элизабет.

Лиз тотчас же все сообразила.

– Нет, я не та, за кого вы меня принимаете. У меня есть сестра-двойняшка. Вы, должно быть, имели в виду ее, Джессику.

– О, великолепно, – с издевкой произнесла миссис Шепард, – двойная проблема.

Терпение у Неда Уэйкфилда лопнуло.

– Послушайте, для нас исключительно важно поговорить с Ники! Вы знаете хоть где он или когда вернется?!

– Конечно, я знаю, где он! – огрызнулась женщина. – Но я понятия не имею, когда он вернется. Вам, вероятно, придется прийти попозже.

Она попыталась было захлопнуть дверь перед их носом, но мистер Уэйкфилд шагнул вперед и помешал ей.

– Эй! – закричала женщина от неожиданности.

– Слушайте, – сухо сказал мистер Уэйкфилд, – я к вам не шуточки шутить пришел. У меня пропала дочь! И я думаю, что ваш сын может что-либо знать об этом! Теперь-то вы мне скажете, где он?!

Его доводы, кажется, потрясли миссис Шепард. Она была на грани нервного срыва, и в ее голосе вдруг зазвучали извиняющиеся, примирительные нотки:

– Простите меня, мистер Уэйкфилд, но все дело в том, что Ники исчез из дома и мы не знаем, куда он мог уехать...

Теперь и Нед Уэйкфилд готов был расплакаться.

– У вас хоть есть какие-нибудь мысли по этому поводу?

– Ну, вообще-то, мы даже не пытались его искать, – смутилась миссис Шепард. – Видите ли, Ники весьма своевольный молодой человек, его отец слишком загружен работой, а я занята его младшим братом Дэнни. Он очень болен, бедное дитя, и нам приходится ухаживать за ним...

– Хорошо, миссис Шепард, – прервал ее отец Элизабет, – большое вам спасибо!

Мистер Уэйкфилд быстро развернулся и пошел к машине. Элизабет бросила последний взгляд на миссис Шепард и последовала за отцом.

Мистер Уэйкфилд молча завел автомобиль, и они выехали на улицу. Отец с дочерью были на полпути к дому, когда мистер Уэйкфилд, наконец, заговорил:

– Почему мы не прислушивались к ней? Как она могла совершить такой поступок, не дав нам понять, как ей плохо!

– Не знаю, папа! Просто не знаю!

И впервые за долгое время Элизабет Уэйкфилд почувствовала себя абсолютно беспомощной...

Стивен и миссис Уэйкфилд сидели у телефона, где их и застали Элизабет с отцом.

– Есть какие-нибудь новости? – спросил мистер Уэйкфилд жену, входя на кухню.

Элис Уэйкфилд молча покачала головой. Элизабет знала, что ее мама достаточно сильный человек. Но сейчас она была бледной и испуганной.

– Вы говорили с Ники? – спросил вошедших Стивен.

Элизабет отрицательно, совсем как ее мать, покачала головой и сообщила:

– Ники тоже уехал, и его родные не знают куда...

Все четверо одновременно посмотрели друг на друга. Мистер Уэйкфилд первым прервал молчание. Он говорил тихим и уверенным тоном:

– Итак, мы обязательно должны найти ее. Прежде всего. Для того чтобы найти Джессику, нам необходимо установить, где находится Ники, верно?

Все просто молча кивнули.

– Далее, – продолжал он, – как мы найдем Ники? У кого-нибудь есть какие-то идеи?

– Все его друзья слишком не похожи на нас, – заявила Элизабет. – Будет трудно уговорить их помочь нам.

– Что ты имеешь в виду? – озадаченно спросила мама. – Почему ты думаешь, что они не будут нам помогать?

– Ты просто не знаешь эту компанию, – ответила Лиз.

Папа уже начал сердиться:

– Что же это за люди такие, которые не смогут понять нашего несчастья.

Стивен вдруг решительно поднялся с места.

– Подождите минутку, кажется, я знаю кое-кого, кто сможет нам помочь!

Джессика решила позволить старушке немного поспать у нее на плече. Она оглядела автобусную станцию и недовольно нахмурилась. Солнечный свет, струящийся в огромные окна, только еще больше ухудшал ее настроение. А все вокруг, как назло, выглядели счастливыми и радостными.

Джес пододвинула свои чемоданы и осторожно, чтобы снова не разбудить пожилую даму, устроилась поудобнее. Эта женщина подсела к Джессике в зале ожидания два часа тому назад. После рассказа о своих детях и ни на что не годном муже дама заснула у Джессики на плече. Джес сидела не шевелясь.

Мужчина, стоящий за стойкой в билетной кассе, кивком головы подозвал Джессику. Она ухитрилась выскользнуть из-под спящей женщины и направилась к окошку.

– Послушайте, мисс, – обратился к ней этот милый молодой человек, – последний автобус на Сан-Франциско вот-вот отправится. Вы должны поехать на нем, если, конечно, хотите уехать сегодня.

Джессика в ужасе оглядела автостанцию. Никаких признаков появления ее семьи не было и в помине. Она пропустила уже три автобуса, но сейчас необходимо было решать – претворять в жизнь свои планы или признать себя побежденной.

– Благодарю вас, – ответила Джессика человеку в окошке.

Джессика еще раз взглянула на парадный вход и понуро побрела к дверям, ведущим на автобусную стоянку.

Она взглянула на часы.

«Слушание должно было закончиться уже несколько часов тому назад, и они должны были бы уже давно найти мое письмо, – с горечью подумала она. – Итак, Ники был прав. Им действительно плевать на меня. Если бы все это было не так, то они давно уже были бы здесь и уговаривали меня остаться. Или, может быть, они думают, что у меня кишка тонка? Ну так я им покажу, на что я способна!»

Наконец, решившись, Джессика распахнула двери и направилась к автобусу, уже готовившемуся к отправлению. Она подошла к водителю и протянула ему билет.

– Это автобус до Сан-Франциско?

Он проверил ее билет и кивнул:

– Ага, только поставьте ваши сумки вон туда, вниз, и занимайте место. Мы отправляемся через пять минут.

Джессика со вздохом поставила свои чемоданы в багажное отделение и, держась за поручень, поднялась в автобус. Глядя поверх голов, она прошла на заднее сиденье и села к окну. Надеясь, что в последний момент что-то еще может измениться, Джессика внимательно оглядывала людей, подходивших к автобусам. Если сейчас появятся мама, папа, Стивен и Элизабет, то все будет здорово. Можно будет поехать домой – туда, где она хочет оказаться больше всего на свете.

Джессика вскинула голову, услышав знакомый голос, раздавшийся рядом. Она увидела, что старушка из зала ожидания садится рядом с ней.

– Я ненавижу такие путешествия, – закудахтала бабуся, – потому что мне всегда не с кем поговорить. Но сейчас мы как две старые подруги. Разве нам не будет весело вдвоем?

– Конечно, нам будет весело, – вяло произнесла Джессика, со вздохом отворачиваясь к окну, стараясь не разрыдаться.

Ожидая, пока поднимут трубку, Стивен оживленно говорил:

– Ты помнишь Джо Сигара? Ну, мы еще играли с ним в одной баскетбольной команде в школе. Он один из приятелей Ники и, может быть, поможет нам.

Он прервался, когда на другом конце провода сняли трубку.

– Да? – пробурчал голос.

– Джо, это Стив Уэйкфилд.

– Эй, привет, Стив! Как дела? Я могу тебе чем-то помочь?

– Слушай, мне обязательно надо найти Ники Шепарда!

– Я знаю, что он уехал, только не знаю куда...

Стивен вздохнул. Родители и Элизабет с надеждой смотрели на него.

– Это очень плохо, – сказал Стивен, обращаясь к Джо Сигару. – Я должен ему сотню долларов с прошлой весны и сейчас наконец смогу ему их вернуть. Если будешь с ним разговаривать, пожалуйста, скажи ему, что я хочу возвратить ему долг.

Стивен ждал ответа. Джо помолчал какое-то время, а потом сказал:

– Я знаю, что он сейчас на мели, поэтому я тебе расскажу. Они с Дэнни Уэйтом в Сан-Франциско. Ты, вероятно, сможешь найти его адрес в телефонной книге. Оба они там, кажется, проворачивают какое-то дело. Извини, что я сразу не сказал тебе, Стив, но, знаешь, если кто-то хочет кого-то найти, то сразу обращаются ко мне... Ты понимаешь?

– Конечно, – ответил Стивен. – Большое спасибо тебе, Джо!

Он повесил трубку и повернулся к семье.

– Ники в Сан-Франциско.

– В Сан-Франциско? – повторил отец. – Ты хочешь сказать, что наша Джессика... – Внезапно он оживился: – Ага, «фиат» на месте, значит, у нее два пути: автобус или самолет. Если она уехала днем, мы можем еще успеть перехватить ее где-нибудь...

– Верно, – согласилась Элис Уэйкфилд. – Почему бы вам, ребята, не проверить автостанцию, а мы с папой проверим аэропорт.

– Отлично. – Стивен достал ключи от машины и направился к дверям. Элизабет пошла за ним.

– И еще, – остановил их отец, – если вы найдете ее, дайте ей понять, что мы не сердимся на нее, а всего лишь хотим, чтобы она вернулась домой.

Элизабет подавила слезы и ответила:

– Хорошо, папа, мы так и сделаем!