Текст книги "Пожиратели сознания"

5

Не сразу, но Кейт все же взяла себя в руки и обрела спокойствие. Внезапное устранение влияния Единства – словно ее выпустили из глубокой подземной темницы к солнцу и свежему воздуху – вызывало у нее поток эмоций.

– Прости, Джек, – наконец произнесла Кейт, отойдя от него, но недалеко. – Обычно я не теряюсь, но…

– Как и любой из нас, – сказал он, глядя на нее. – Сейчас у тебя все в порядке?

Кейт кивнула, хотя на самом деле этого не думала. Что вообще значит – «все в порядке»?

– Ты хочешь сказать, я ли это на самом деле? Да. Единство пропало… по крайней мере, в данный момент. – Оно исчезло со сцены, но Кейт чувствовала где-то недалеко дуновение его крыл. – Но это победа, Джек.

– Не говори так, Кейт. – На его лице застыло напряженное выражение.

– Это правда. Мне казалось, что с каждым часом становится все меньше меня и все больше Единства. Словно злокачественная опухоль метастазами расползалась по телу, размножалась в каждом органе, во всех тканях, изгоняя здоровые клетки, – пока я вся не стала одной сплошной опухолью.

– Кейт…

– Я была на грани того, чтобы убить тебя, Джек! Если бы ты не проснулся…

У нее снова перехватило горло рыданием, когда она представила, как лезвие входит в его грудь, но на этот раз она не позволит себе снова сломаться. Времени так мало.

– Ты победишь. Я это вижу.

– Но ты не видишь, что я проигрываю. Прошлым вечером я полностью остановила нож, а вот…

– Прошлым вечером?

– Да! Пока ты спал. Тот же самый нож, но я победила. Сегодня все было по-другому. Оно оказалось сильнее. – Она вспомнила подступающее безволие, уходящее желание сопротивляться и ту страшную, уродливую часть себя, которая шептала: «Да! Сделай это! Сделай!» – Еще двадцать или тридцать секунд и…

– Боже…

– Но самое худшее, что мне это начинает нравиться, Джек. Сейчас-то меня тошнит, но когда Единство во мне… это любовь, это полное и безоговорочное приятие, это чувство, что я часть чего-то огромного и важного… знаешь, это сильнее, чем наркотик… и мой пораженный мозг уступает.

– Но сейчас ты в норме.

– Сейчас. Но я же не могу провести остаток жизни, стоя перед микроволновкой.

Он жестко посмотрел на нее:

– Не беспокойся. Тебе не придется.

Она знала, о чем он думает, но, несмотря на все, что ей пришлось испытать, эта идея продолжала привлекать ее.

– Единство и раньше нацеливалось на тебя, Джек, но теперь, когда ты убил Эллен, оно серьезно возьмется за тебя.

– Так ее звали? Кейт кивнула:

– Ее потеря нанесла Единству серьезный удар. И они хотят покончить с тобой. Они могут подстроить тебе ловушку.

– Пусть…

– Их семеро, и они могут следить за тобой, ничем не выдавая себя. Представь себе, Джек: семь умов, и каждый доподлинно знает, что думают другие, что делают и что собираются делать.

– Но они будут играть по моим правилам.

– У меня есть идея получше. – Она только что пришла ей в голову. – Увези меня из Нью-Йорка. Как можно дальше.

– То есть туда, где Единство до тебя не дотянется?

– Да. Ведь должен же быть предел его возможностям. Если я окажусь достаточно далеко, чтобы его радар меня не нащупал…

– И если они тебя не найдут, то и управлять тобой не смогут. – Когда Джек потянулся к телефону, с лица его сползло мрачное выражение, которое лежало на нем с момента появления. – Я забронирую для нас два места до Калифорнии.

– Подожди, – сказала Кейт, когда ее посетила очередная мысль. – Как только я отдалюсь от микроволновки, что помешает мне крикнуть первому же полицейскому, что ты пытаешься похитить меня?

У Джека опустились руки.

– Черт возьми…

– Мы можем отправиться на машине.

– Да, но что остановит тебя от…

– Ты можешь связать меня. – Она покачала головой, когда Джек вытаращил глаза. – И не смотри на меня так. Да, я лесбиянка, но это не значит, что я питаю разные фантазии со связыванием. Я серьезно. Свяжи меня, заткни рот кляпом, сунь в мешок, спрячь в багажнике и как можно скорее увези отсюда.

– Ты не шутишь?

– Джек, ты не представляешь, что это значит – чувствовать, как из тебя уходит душа. Как только я выйду из-под их влияния, то смогу дождаться появления лекарства.

– Давай все тщательно обдумаем, – медленно сказал он. – Давай предположим, что сегодня же вечером мы будем в Питсбурге или в Огайо. Как мы поймем, что этого расстояния достаточно? – Он показал на треснувшее стекло гудящей микроволновки. – Когда ты отойдешь от нее, я не приму на веру ни одного твоего слова.

– Очень просто. Мы возьмем печку с собой. Каждый раз, как мы остановимся, ты найдешь, куда ее подключить, и проверишь меня. Если я все еще буду в ней нуждаться, поедем дальше.

Он покачал головой:

– Не нравится мне это, Кейт. Вся эта идея, как ты часами будешь лежать в багажнике…

Мысль, что она, связанная по рукам и ногам, будет лежать в этом узком пространстве, пугала ее – но не больше, чем капитуляция перед Единством.

– Багажник большой. Огромный.

– Не знаю…

– У тебя есть идея получше?

– Нет. – Он вздохнул. – Хорошо. Но мне надо найти веревки… мягкие веревки – и поскольку мешка у меня нет, придется найти, во что тебя завернуть.

– То есть ты должен уйти и оставить меня. Он кивнул.

Эта идея испугала ее.

– А что, если микроволновка отключится?

– Я поставил ее на максимум. Таймер будет держать ее больше девяноста девяти часов.

– Вчера предсказывали, что сегодня разразится гроза. Так и будет?

– Думаю, что да.

– А вдруг отрубится электричество?

– Этого практически никогда не бывает.

– Но что, если?..

Его лицо снова обрело мрачное выражение.

– Не знаю.

– Еще как знаешь: я стану врагом. – И не смогу контролировать себя. И перестану существовать как личность. – Мы должны провести проверку. Я хочу знать, сколько смогу продержаться с отключенной микроволновкой.

– Не думаю, что это хорошая мысль…

– Пожалуйста, Джек. Мы остановим ее всего на двадцать секунд.

– На десять.

– На двадцать – и потом снова включим. Что бы я ни говорила, через двадцать секунд включай ее.

– Ладно, – сказал он, недовольно качая головой. – Но мне это не нравится.

– А что уж обо мне говорить. – У нее уже стали влажными ладони. – Но я должна знать.

– Готова? – Джек положил палец на кнопку «пауза». – Начали! – И он нажал ее.

Когда жужжание духовки смолкло, Кейт уставилась на циферблат.

– Пять секунд, – сказал Джек, глядя на свои часы. Пока ничего.

– Десять секунд. Все нормально.

И тут возникло какое-то иное гудение – человеческого голоса вместо механических звуков, и ее окатило волной теплой любви… казалось, даже окружающий воздух обрел золотистое свечение.

Кейт, нам так не хватало тебя. Он не причинил тебе вреда? Ты не должна позволять ему снова так вести себя.

Поток разрозненных мыслей и ощущений нахлынул и закрутил ее, она слышала и разбирала лишь отдельные слова.

Ты нужна нам, Кейт. И куда больше, чем раньше.

– Пятнадцать секунд, – сказал Джек.

Она удивилась, чего ради он считает. Минуту назад он разбил стекло духовки и включил ее, а теперь снова выключил.

– Шестнадцать.

Она чувствовала, что теряет время. Сколько у нее осталось?

– Семнадцать.

Должно быть, он включил духовку и прервал ее контакт с Единством.

Да, Кейт. Он надолго увел тебя от нас. Он собирается сделать это снова? Поэтому он и считает?

Я не знаю.

– Восемнадцать.

Сколько осталось, пока он снова не включит печку?

Я не знаю!

Почему она не знает? Должно быть, он не сказал ей.

Он не должен снова включить ее!

Она согласна. Слишком блаженное чувство, чтобы терять его. Но другая часть ее, от которой почти ничего не осталось, кричала и требовала: дайте ей самой нажать кнопку!

– Девятнадцать.

Она видела, как Джек потянулся к кнопке. Останови его!

– Подожди, Джек, – схватила она его за руку. – Не…

– Проклятье! – рявкнул он и нажал кнопку. Н-е-е-е-е-е-т…

Гул и теплое свечение персикового цвета исчезли, уступив место холодной реальности кухни Джека.

– Оно достало тебя, не так ли? – сказал он. Кейт кивнула, перебарывая волну отчаяния.

– Примерно через двенадцать секунд.

– Господи…

– Но, Джек, было нечто совершенно странное. Как только Единство вернулось, я потеряла представление, почему ты ведешь счет. Не понимало этого и Единство.

Наконец стало ясно, что ты собираешься снова включить духовку, но я не знала когда. Мы сошлись на двадцати секундах, но у меня полностью отключилась память. Похоже, Единство было полностью слепо – оно и не догадывалось, что я испытывала при включенной микроволновке. Настолько слепо, что, когда она отключилась, часть меня, принадлежавшая Единству, ровно ничего не помнила. Словно я раздвоилась.

– Ну что, рискнем оставить тебя одну?

– Мы должны пойти на это, Джек. Достань все, что необходимо, и возвращайся как можно скорее.

– Я могу подождать, пока не пройдет гроза.

– Нет. Сейчас самое время. Сейчас они растеряны и займутся тобой попозже.

Джек прищурился:

– Откуда ты это знаешь?

– Я не уверена… Единство общается не только при помощи слов. Главную роль играют чувства и эмоции, смутные мысли, которые, как я догадываюсь, проходят через какой-то фильтр. У меня создалось впечатление, что «проблема Джека» будет отложена в сторону, пока они не разберутся с чем-то иным, гораздо более важным.

– Например?

– С Большим Прыжком, что бы он собой ни представлял. Ради него они и хотят собраться сегодня вечером. Они были полностью уверены в себе, но сейчас мне представляется, что из-за потери Эллен Большой Прыжок больше не кажется им столь неизбежным. Я чувствую, что они изрядно растеряны.

– Это хорошо, но все же я им не доверяю.

– И я чувствую кое-что еще, Джек.

– Например?

Она растерла предплечья, словно ее охватил внезапный озноб.

– Есть что-то вне Единства… но связанное с ним. Строго говоря, прямого контроля не существует, но… какое-то подталкивание.

Джек закрыл глаза и втянул воздух сквозь зубы.

– Это Иное.

– Что?

– Долгая история.

– Но ты с ней так и не разделался. Если она имеет отношение ко мне, я хочу знать…

Он кивнул и скороговоркой выложил ей странную историю о конфликте двух огромных противоборствующих сил, конфликте, наградой в котором должны стать Земля и человечество.

– Космический дуализм, – заметила она, когда Джек остановился перевести дыхание. – Вот уж никогда и представить себе не могла, что ты в это веришь.

– Я не верю, – мрачно ответил он. – Я знаю. Л это большая разница.

– В войну между Добром и Злом? Это настолько…

– Все это далеко не так просто. Как мне объяснили, суть дела не в добре и зле. Скорее, это бесконечный конфликт между какой-то безымянной силой, которой по большому счету все безразлично, и настоящим, подлинным злом, которое некоторые люди окрестили Иным. Но мы так и не осознали его значения, мы не очень большой приз в этой игре; мы всего лишь пешка в далеком уголке их космической шахматной доски.

– Откуда ты все это знаешь?

– Потому что каким-то образом я оказался втянутым во все это.

– Ты? Каким образом?

– Не по своей инициативе. Но вот как-то был отобран. Но если вирус Единства имеет отношение к Иному, то, значит, и ты как-то втянута. Однажды мне кто-то сказал, что Иное кормится всем самым плохим, что есть в нас, и если это так, теперь я понимаю, как оно использует Единство для этой цели…

– Но Единство преследует совершенно противоположную цель. Оно хочет вообще устранить все конфликты, превратив нас в послушное стадо, в котором все коровы думают одно и то же.

– А прежде, чем оно достигнет этой цели – если вообще достигнет, – оно намеревается разжечь глобальную войну между носителями инфекции и незараженными. Как в моем сне. И вот тут-то Иное все и проглотит.

Перед ней возникли лица Кевина и Лиззи.

– Мы должны остановить… остановить их.

– Я знаю. И первый шаг – вывести тебя из-под воздействия Единства. Как только ты будешь в безопасности, мы покончим с обороной.

Он притащил стул из своей комнаты.

– Вот. Устраивайся поудобнее, пока я буду бегать по делам. – Направившись к дверям, Джек повернулся. – Я запру дверь. Если кто-то постучится, это буду не я, так что сиди и не шевелись. Я вернусь как можно скорее. Никуда не уходи.

– Очень смешно.

Дверь закрылась, и она слышала, как щелкнули запоры многочисленных замков. Кейт осталась наедине с гудящей микроволновкой… и с открытым окном в передней комнате… не за ним ли доносятся далекие раскаты грома?

6

– Не понимаю, какое вам до этого дело? – сухо произнес мужчина и сделал шаг назад, чтобы закрыть дверь.

Сэнди придержал ее.

– Неужели вы не знаете, – быстро сказал он, – что вчера его задержали и допросили об убийстве в Куинсе?

Дверь остановилась и чуть приоткрылась.

Вот так с ними надо всегда.

Во второй раз за эти дни вернувшись на Пелхемпарквей, Сэнди принялся обходить дом за домом и выше и ниже обители Холдстока. Стучась в самые разные двери, он пытался составить представление, знают ли соседи хоть что-нибудь о секте Холдстока. Выяснилось, что немного. Те соседи, что в понедельник днем оказались дома, были полны подозрительности и отказывались разговаривать, но, стоило им узнать, что и полиция интересуется их соседом, как они преисполнялись откровенности.

– Неужто? – удивился мужчина, снова делая шаг вперед.

– Да. Это было вчера. А сегодня одну из членов группы, которая собиралась в его доме, нашли убитой в Риверсайд-парке.

– Вы не шутите? – Собеседник потер щетину на подбородке. – Знаете, в последнее время я обратил внимание, что к нему заходит и выходит много людей. Слышал, что он болеет, и просто решил, что это родственники и друзья – или какая-то группа поддержки, вместе с которой он молится. Или что-то в этом роде…

– Сегодня полиция будет его снова допрашивать. – По крайней мере, так ему сказал Маккейн. Новая жертва, Эллен Блаунт, была убита на участке Маккейна, так что он имел прямое отношение к этому делу. – Но, кроме обилия гостей, может, вы заметили еще что-нибудь странное?

– Например?

– Ну… крики, вопли. Мужчина покачал головой:

– Не берусь утверждать.

Тем не менее что-то там было. Так, одна женщина слышала какие-то звуки, которые она приняла за хоровое пение. И все.

– Вот и он, – сказал мужчина, показывая за спину Сэнди. – Почему бы вам не спросить у него самого?

Повернувшись, Сэнди увидел самого Теренса Холдстока, который торопился к зеленому «аккорду», припаркованному у обочины. Забравшись в него, он, взвизгнув шинами, снялся с места.

– Куда бы он ни ехал, похоже, спешит.

– Спасибо, что потратили на меня время, – сказал Сэнди и побежал к своей машине.

Куда бы ты ни направлялся, подумал он, глядя вслед удаляющейся «хонде-аккорд», я последую за тобой.

И когда он отъехал от обочины, в ветровое стекло ударили первые капли дождя.

7

Веревка оказалась не такой уж жесткой – Джек нашел достаточно мягкий нейлоновый шнур в полдюйма толщиной, который и пустил в ход, чтобы аккуратно, не причиняя боли, связать Кейт. Более чем к месту пришлись и толстые одеяла, которые пошли на подстилку.

Проблемой оказался мешок, в котором предстояло нести ее из квартиры в машину. Поискав в магазинах, он наконец решил ограничиться холщовым заплечным рюкзаком, в котором Кейт могла уместиться, если поджать ноги. Как только она оказалась в багажнике, Джек освободил ее и позволил вытянуться.

Как только он плавно снялся с места, снова пошел дождь, и Джек снова стал думать об Ином. Чем бы Джек ни занимался в последнюю пару месяцев, он, похоже, постоянно сталкивался с ним. По всей видимости, все началось в апреле на посвященной заговорам конференции; ему казалось, что он стоит на краю бездонного провала, а рядом горят какие-то факелы. Он не обратил на них внимания, а может, это и было то, что имела в виду русская женщина: «Это война, ты боец».

Он ни на что не подписывался, но она и об этом сказала: «Ты не призван. Ты избран».

Избран? Кем? И для чего? Что с ним делается? Он так организовал свою жизнь, чтобы обладать максимальной независимостью, но его беспрестанно куда-то толкали и тянули внешние силы. Создавая у него впечатление, что он в ловушке, от чего болезненно сжимались внутренности.

Она сказала, что за всей этой историей с вирусом стоит Противник. Так она называла Иное? Нет. Она сказала: «Ты с ним встретишься». Имея в виду какую-то личность. Какую?..

Большой «форд» Джека дернулся, когда он понял: Сол Рома. Он выступил против Ромы на той конференции и в результате чуть не погиб. Вот почему таинственное, так и не опознанное имя на листе выдачи культур Филдинга показалось ему знакомым. Сол Рома… Аролос. Подходит. Чертовски точно подходит для случайного совпадения. Джек уже знал, что по-настоящему его звали не Рома и конечно же не Аролос. Так кто же он был на самом деле? Орудие или игрок?

Теперь это не имело значения. Имело значение, что Рома дергал за ниточки, которые и ввергли Кейт в беду. И Джек уже убедился, какую опасность может представлять Рома.

Это все меняло. Он увозит Кейт – но может получиться, что и слишком недалеко, и слишком поздно.

В поисках мешка он добрался до Западных тридцатых. Квартира Жаннет была всего в нескольких кварталах. Если уж представился такой случай, может, стоит заглянуть…

Лившие с неба потоки дождя разогнали движение. Темное небо полосовали зигзаги молний. Добравшись до «Арсли», он увидел свет в окне Жаннет. Может, там с ней и Холдсток. А может, и вся компания.

Джек поставил машину на другой стороне улицы и стал ждать. Если выйдет Жаннет или любой другой член Единства, он проследит за ними; если представится шанс войти в дом, он им воспользуется. Пока еще у него не было никакого плана действий; когда будет надо, он у него появится.

Примерно минут через десять к дверям дома подошла женщина и стала рыться в сумочке. Джек выскочил из машины и оказался у нее за спиной, когда она входила в вестибюль.

Улыбнувшись женщине, он немедля направился к лестнице:

– До чего мерзкая погода.

Оказавшись на третьем этаже, он вытащил свой «глок» и, подходя к дверям Жаннет, бесшумно вставил обойму. Он слышал, как в квартире зазвонил телефон и продолжал звонить. Если даже в квартире кто-то и был, он не обращал на него внимания. Может, Джек явился как раз в середине одного из их сеансов… или чем там они занимаются. Но ему было не до приличий.

Вытащив свою верную отработанную карточку «Виза», он отжал язычок замка. Чуть приоткрыл дверь, – если та на цепочке, он пустит в ход другой прием, но цепочки не оказалось. Он проскользнул внутрь, мягко прикрыл за собой дверь и осмотрелся.

Все освещение было включено, и он слышал, как кто-то ходит в спальне. В дверную щель он увидел, как хозяйка укладывает сумку – точнее, две. В одной были вещи Кейт.

Вскинув оружие, он взял на прицел затылок Жаннет. Он был спокоен и сдерживал гнев. Вот та женщина, которая заразила Кейт. Она – член группы, которая утром пыталась убить его. Если ее прикончить, то их останется всего шестеро. Может, они не смогут управлять Кейт.

Когда его палец начал медленно нажимать на спусковой крючок, в памяти всплыли слова Кейт…

…отдельные люди ни в чем не виноваты. Они не просили, чтобы их инфицировали…

И простит ли его Кейт, если он убьет Жаннет?

– Куда-то собираешься? – спросил он, не опуская оружия.

Жаннет резко развернулась, и у нее перехватило дыхание.

– Вы? Без Кейт?

– Ты ее не увидишь.

Испуганный взгляд Жаннет упал на «глок». Она сделала глубокий вдох.

– Заори, – тихо сказал Джек, когда она открыла рот, – и я пристрелю тебя. Только дай мне повод.

Жаннет не могла ему не поверить. Она помолчала, стоя с открытым ртом, и затем сказала:

– Где Кейт? Что вы с ней сделали?

Она ничего не знает, понял он. Они действительно потеряли контакт с ней. Почему бы не поводить их за нос?

– Ждет внизу в машине.

– Вы лжете!

– Нет. Она нашла способ убить вирус.

– Это невозможно.

Джек пожал плечами. Идея обрела форму.

– Можешь верить во что хочешь. Меня это не волнует. Мы подъехали только забрать вещи. Как я вижу, ты настолько любезна, что собрала их для нее. Зачем?

– Ей предстоит поездка.

– В Бронкс на вечеринку, где все вы держитесь за руки? С этим покончено. И дни Единства сочтены.

– Нет! Этого не может быть!

– Спустись и посмотри сама. Поздоровайся со своей бывшей подругой.

Губы Жаннет растянулись в улыбке. Улыбка была полна обаяния. Жаль, что она была неискренней.

– Вы блефуете. И я разоблачу вас!

Джек быстро прикидывал порядок действий, когда вывел ее в двери, провел по холлу и по лестнице.

На улице идет дождь… прохожих почти не видно… темно как ночью… если он посадит Жаннет в машину, то, наверно, сможет трахнуть ее по голове.

Беда в том, что «глок» сделан главным образом из полимера и на роль колотушки не очень подходит. Но ничего лучшего у него не было.

Он заполучил ее – и что дальше? Доставить ее к Холдстоку? Схватить и его тоже? Это уже смахивало на план. Начать собирать в своем багажнике всех членов Единства.

Собери всех! – как гласило телевизионное объявление.

Но поможет ли это?

Есть только один способ выяснить.

У выхода из дома он остановился. Вспышки молний еще полосовали улицы, но ливень превратился в морось, заставив нескольких отважных пешеходов пробежаться по тротуару.

Джек беззвучно выругался. Потенциальные свидетели. И к тому же их довольно много. Рискнуть? Он должен держать ушки на макушке и выбрать подходящий момент.

Джек указал на машину, стоящую на другой стороне улицы:

– Вон там. Кейт на пассажирском сиденье. Видишь ее?

Жаннет прищурилась и покачала головой.

– Идем, – сказал Джек, беря ее за руку и выводя на тротуар. – Скажешь «здрасте».

Когда он уже был готов пересечь улицу, фары проезжавшего автомобиля высветили пустой салон его машины.

Жаннет вырвалась и завопила:

– Насилуют! Насилуют! – Отбежав к обочине, она показывала пальцем на Джека. – Остановите его! Не позволяйте ему притрагиваться ко мне!

И выше, и ниже их все головы стали поворачиваться к ним. Чувствуя, словно он оказался в луче прожектора, Джек, улучив паузу в движении, перебежал через улицу.

– Если мы нужны тебе, ты знаешь, где найти нас, – понизив голос, сказала она ему в спину и снова завопила: – Насилие! Он пытался изнасиловать меня!

Опустив голову, Джек развернулся и пошел в другом направлении. Он обошел вокруг квартала. Дождь снова припустил, и когда он вернулся к своей машине, то промок до нитки. Сев в нее, он сорвался с места.

Значит, решил Джек, Единство бросило ему вызов. Он принимает его. Но первым делом он должен обзавестись кое-каким снаряжением.

Он направился в верхнюю часть города. К Эйбу.