Текст книги "Месть предателя"

– Помню, – сказал Райский. – Но этот вопрос тогда так и повис в воздухе. Руководство ФСБ оставило его без комментариев, а пресс-служба этого очень закрытого ведомства заявила, что подобным скандальным заявлениям некоторые карьеристы от журналистики пытаются сделать себе имя.

– Да. Реакция в общем-то обычная. Причем для обеих сторон, – задумчиво произнес адвокат Гордеев.

Хозяйка «Синей саламандры»

Подъехав к ресторану «Синяя саламандра», Гордеев с огорчением констатировал, что машину ему ставить негде. От входа в ресторан и до конца квартала не было ни единого свободного места. Большое количество автомобилей, преимущественно дорогих иномарок, заехавших передними колесами на тротуар, напомнило адвокату клавиатуру музыкального инструмента из его давнего детства. Разноцветная эмалевая клавиатура тянулась от одного перекрестка до другого, проехав который Юрий все-таки отыскал свободное местечко, где и приткнул свои синие «Жигули».

«Уж не воровской ли сходняк здесь сегодня?» – идя к ресторану, не без юмора подумал он.

Уже в холле он услышал ровный гул голосов, стук столовых приборов, звон фужеров и жидкие аплодисменты – звуки, сопутствующие большому собранию жующих людей. Не успел он сделать и нескольких шагов, как был остановлен рослым швейцаром, внезапно выросшим перед ним. Судя по его выправке, он явно был из отставных военных.

– Извините, – сказал служитель входных дверей, – но ресторан сегодня не работает.

– Разве? – удивился Гордеев, кивая в сторону доносившегося из зала шума.

– Извините, это спецобслуживание. У нас проходит закрытое мероприятие. Приходите завтра.

– Да, если уж не везет, так во всем, – с сожалением сказал адвокат. – Тогда, может быть, в бар?

– В бар? – переспросил швейцар. – Туда – пожалуйста. – И он уступил Юрию дорогу.

Бар находился внизу, в полуподвале. Вела туда винтовая лестница. Преодолев три десятка ступенек, Юрий оказался в большом сумеречном помещении, в которой негромко звучала спокойная музыка.

Кроме стойки с десятком высоких табуретов там еще находилось и восемь столиков, рассчитанных на двоих и четырех посетителей. У дальней, противоположной от входа стены стояли два шикарных бильярдных стола, над которыми висели большие зеленые абажуры. Возле одного из столов, спиной к Гордееву, стояла стройная женщина в легком брючном костюме. В руках она держала кий, тонкий конец которого натирала мелом. Женщина эта готовилась произвести первый удар по цветным костяным шарам, находящимся пока еще в деревянной треугольной рамке. Кроме женщины, других посетителей в баре не было.

Гордеев подошел к стойке, сел на табурет и заказал бутылку безалкогольного пива с жареными орешками. И вскоре бармен поставил перед ним высокий пивной стакан и тарелочку с закуской.

Сделав хороший глоток прохладного пенного напитка, Юрий стал размышлять о том, как бы ему поговорить с Еленой Петровной, не вызывая при этом подозрений. В машине по дороге сюда он надеялся, что, обходя, как обычно, столики посетителей, Елена Петровна сама подойдет к нему, чтобы поприветствовать и переброситься несколькими дружескими фразами, а уж он-то, как адвокат, сумеет поддержать разговор и повернуть его в нужное ему русло. Но теперь, из-за дурацкого спецобслуживания, этот вариант отпадал.

Действительно, не пойду же я в ее кабинет и не выложу перед ней свои снимки. Ну да, и еще с вопросом: «А что вас связывает с майором Пасечником? Кто это с вами вот здесь на фотографии?»

Он снова пригубил пиво, забросил в рот несколько орешков и, грызя их, стал обдумывать другие возможные варианты. Но долго искать не пришлось. Помог телефон. Тот, который стоял под рукой у скучающего бармена. Телефон зазвонил, бармен поднял трубку, кого-то внимательно выслушал и сказал «да», а потом – «здесь». Но самое главное для Гордеева бармен выкрикнул не в трубку, а в сторону бильярдного стола: «Елена Петровна! Вас к телефону!»

Гордеев вздрогнул. И от неожиданности, и от ощущения удачи. Но оборачиваться не стал, ожидая продолжения.

Елена Петровна подошла к стойке и, не взглянув на единственного посетителя, взяла трубку из рук бармена. Телефонный разговор был коротким. Отдав негромко какие-то распоряжения, она вернула трубку бармену, и тот положил ее на рычаг.

– Володя, – сказала она, – налейте мне стакан сока.

– Как обычно – апельсиновый? – спросил бармен.

– Естественно.

Пока тот доставал из холодильника пакет с соком, вскрывал его и наполнял стакан, Елена Петровна посмотрела наконец на Гордеева, который пересел так, чтобы видеть ее.

– Добрый вечер, Елена Петровна, – первым улыбнулся он.

– Добрый вечер, Юрий Петрович, – ответила она взаимной улыбкой. – Рада видеть вас здесь, у нас.

– Да вот хотел было поужинать, зашел, а тут, оказывается, спецобслуга. Как в добрые старые времена. Закрытое, так сказать, мероприятие. Ну и пришлось спуститься в бар, довольствоваться солеными орешками и безалкогольным пивом.

– Ну что уж так бедно! Кроме орехов в баре есть и другие закуски. Одних бутербродов двенадцать видов, а к тому же есть еще и…

– Спасибо, Елена Петровна, но аппетит я, кажется, уже перебил. А вы не могли бы утолить моего любопытства?

– То есть?

– Скажите, что это за мероприятие, из-за которого в ресторан не пускают посторонних?

– Ах вот вы о чем! Нет ничего необычного, просто там гуляет одно из политических объединений. Из вновь созданных.

– Это они так, видимо, готовятся к выборам в Думу?

– Вполне возможно! – засмеялась она. – Но для нашего ресторана подобные мероприятия очень выгодны. Особенно летом, когда количество посетителей падает до нуля. Вы же видите, сколько сейчас человек в баре?

Гордеев кивнул:

– Вы да я!

– Ну я не в счет. Я на своем рабочем месте.

– За бильярдным столом? – удивился Гордеев. – Разве вы еще и маркер?

Елена Петровна искренне расхохоталась:

– Нет, конечно! Я имела в виду весь ресторан. И бар – как одно из его подразделений. Ну а бильярд – это для удовольствия, для души, для снятия стресса…

– Но для кого-то и работа?..

– Вероятно, если играть на деньги… А вы, Юрий Петрович, не играете?

– На деньги?

– Нет. Я о другом. Вы вообще-то играете? – Она кивнула на бильярдный стол.

– Пробовал когда-то, да так и не научился толком.

– Чтобы хорошо играть, одного желания мало. Нужен еще и хороший тренер. Учитель. Тот же маркер. У меня такой был.

– Вы, Елена Петровна, так убедительно говорите, что я готов попробовать. Но при одном условии: чтоб моим учителем были вы. Хотя бы на сегодня.

– Что ж, – сказала она, – давайте попробуем. Посмотрим, какой из вас получится ученик.

– Я буду прилежным.

– В таком случае идемте. И не забудьте ваше пиво, – сказала Елена Петровна и взяла стакан с апельсиновым соком.

– Во что будем учиться играть? – спросил Гордеев, подходя к бильярдному столу.

– В русскую пирамиду, – ответила Елена Петровна, – но для этого нужно сначала вытащить шары из луз.

Вместе с хозяйкой ресторана Юрий стал вытаскивать из сеток бильярдные шары и собирать их на обтянутом зеленым сукном столе. Потом он снял со стены треугольную рамку и составил пирамиду.

– Что дальше? – поинтересовался он.

– Теперь откатите пирамиду к дальнему борту и снимите с шаров рамку.

Гордеев выполнил указание.

– Вот ваш кий, – сказала Елена Петровна и протянула его Юрию. – Если вы правша, то берите его в правую руку за утолщенный конец. Если левша – все наоборот.

– Я правша, – сообщил адвокат.

– В таком случае возьмите мел и натрите им впадину на вашей левой руке между большим и указательным пальцами. Это чтобы кий не соскользнул. То же сделайте и с его тонким концом. Видите на нем кожаную нашлепку? Вот ее и натрите. Профессионалы и серьезные любители делают это перед каждым ударом. Мел не экономьте, но и транжирить его тоже не следует. Все должно быть в меру. Да, и не делайте это над столом. Видите полосатый шар? – спросила Елена Петровна и указала Юрию на отдельно стоящий шар.

– Да.

– Им вы должны разбить пирамиду. Постарайтесь сделать это так, чтобы хоть один шар влетел в лузу. Таким образом вы откроете счет в свою пользу. Ну а если это у вас не получится, будет моя очередь. Игрок, загнавший шар в лузу, бьет во второй раз и так далее, пока не промахнется. Выполнять удары будем по очереди. В процессе игры я буду давать вам советы: куда бить, каким шаром по какому, как правильно держать кий и тому подобное. Нюансов много. Обо всех сразу не расскажешь. Но главное – постарайтесь не порвать кием сукно. И во время удара не скребите кием по столу. Старайтесь при ударе не задирать кий, иначе шары будут выскакивать за борт. Вот и все. Ваш первый удар.

Гордеев постарался сделать все, как ему было сказано. Он прицелился, ударил, и… полосатый шар, даже не задев пирамиды, вылетел за борт.

Юрий виновато развел руками.

– Ну и что теперь? – Огорчение его было настолько натуральным, что Елена Петровна рассмеялась.

– Поднимите шар с пола, положите его на стол и повторите все сначала. Только, пожалуйста, не поднимайте кий сразу же после удара. Конец кия должен продолжать свое движение еще короткое время.

Вторая попытка у Гордеева оказалась удачнее. Бильярдный шар, по которому он бил, не вылетел за борт, а попал точно в вершину пирамиды. Шары разлетелись по столу, но ни один из них не закатился в лузу.

– Теперь моя очередь, – сказала она.

Елена Петровна, держа в руке кий, оценила расположение бильярдных шаров, прицелилась, ударила, и два шара, влетев в лузу один за другим, оказались в зеленой сетке.

– Н-да, – только и сумел выдавить Гордеев.

– Я продолжаю, – сказала женщина и снова прицелилась.

В этой игре Гордееву выпала роль пассивного наблюдателя, так как Елена Петровна больше не позволила адвокату сделать ни единого удара. Она загнала в лузы восемь шаров подряд и сказала:

– Партия!

– Вы отлично играете, – констатировал Гордеев.

– Это было показательное выступление, – объяснила она.

– Мне такого результата никогда не добиться.

– Но зато вам есть к чему стремиться.

Гордеев снова беспомощно развел руками.

– Кто вас научил так играть? – поинтересовался адвокат.

– Отец.

– Вы, вероятно, были прилежной ученицей?

– Да. Я старалась.

– Ну и как? Удалось превзойти учителя?

– Я не успела, – грустно сказала Елена Петровна. – Отца убили.

– Извините. Я не знал.

– Он был банкиром. Его машина взлетела на воздух вместе с водителем и двумя охранниками. А бронированный «мерседес» из Германии, который предназначался отцу, прибыл в Москву двумя днями позже.

– Когда же это случилось?

– Четыре года назад.

– В каком банке он работал? – спросил Гордеев.

Елена Петровна назвала.

– Я помню это дело, – сказал Юрий. – Оно было очень громким.

– Вы имеете в виду силу взрыва? – устало сказала она.

– Я говорю о должности, которую занимал, если не ошибаюсь, господин Теребов, ваш отец. Это было одно из первых убийств финансистов такого ранга. Мне даже представилась возможность принять участие в расследовании этого дела.

– В расследовании? – удивилась Елена Петровна. – А Ветров мне говорил, что вы адвокат.

– Ну адвокатам тоже нередко приходится заниматься собственным расследованием.

Елена Петровна промолчала.

– Но прежде чем стать адвокатом, я поработал следователем в Генеральной прокуратуре. Два года. Без такого стажа я вряд ли мог бы заниматься адвокатской практикой. Это было после университета.

– Ну что ж, Юрий Петрович, продолжим занятие? – перевела тему разговора Елена Петровна Теребова.

– Продолжим, – сказал Гордеев.

– Тогда снимите ваш пиджак. Вам без него будет удобнее. Я вижу, он сковывает ваши движения.

Гордеев снял светлый льняной пиджак и огляделся, куда бы его положить или повесить.

– Можете положить на соседний стол, – предложила Елена Петровна.

Юрий Петрович подошел ко второму бильярдному столу и небрежно перебросил пиджак через короткий бортик. Затем он вернулся, взял в руки кий и сказал:

– Я готов!

– Тогда начинайте. Эту партию вы будете играть один.

– Почему? – удивился Гордеев.

– А я буду вам показывать и объяснять, что и как.

Во второй раз Юрий Петрович разбил пирамиду удачнее первого и начал с азов изучать технику игры на бильярде. Спустя короткое время Гордеев уже не задирал конец кия и шары у него больше не выскакивали за борт – то ли Елена Петровна оказалась хорошим тренером, то ли адвокат – способным учеником.

Все то время, пока Гордеев под руководством Теребовой осваивал тонкости любимой настольной игры певца революции Владимира Маяковского, между учеником и учительницей шла беседа. И о бильярде, и о многом другом.

Юрий Петрович узнал, что Теребова не первый год занимается ресторанным бизнесом. Прежде чем открыть «Синюю саламандру», она уже опробовала свои силы в маленьком баре, который держала в одном из спальных районов столицы. Так она начинала свое дело. Дело, к которому у нее проявились способности и которым ей было интересно заниматься. Оно оказалось прибыльным, и Теребова была намерена в дальнейшем расширить его, завести собственную сеть ресторанов, первым из которых стала «Синяя саламандра».

– А почему свой ресторан вы назвали «Синяя саламандра»?

– В память о детстве и… об отце. Ведь ссуду для открытия своего первого дела я взяла у него и, несмотря на наши родственные отношения, вернула в срок. Это было для меня делом принципа. Хотелось узнать, сумею ли я справиться. И у меня получилось… А почему «саламандра»?.. Когда-то, еще в детстве, меня, как и всех детей, начинали учить ходить. Но я инстинктивно увиливала от этого и старалась поменьше стоять на ногах. При любом удобном случае я падала на пол и ползала. Вот тогда-то отец и назвал меня саламандрой. Прозвище ко мне прилипло, и все в нашей семье стали меня так называть. Саламандра – это мое домашнее прозвище. Для своих, для очень близких мне людей.

– А почему «синяя»? – спросил Гордеев.

Теребова пристально посмотрела на него и улыбнулась:

– Из-за цвета моих глаз! Неужели незаметно?

– Но тогда почему не синеглазая? Или синеокая?

– Ну это было бы уже слишком…

– Слишком напыщенно?

– Или пошло, – ответила Елена Петровна и, посмотрев на произведенный Гордеевым удар, заметила: – А у вас, Юрий Петрович, получается.

– Так ведь я стараюсь, – объяснил адвокат.

Гордеев уже хотел было спросить, какой из шаров легче зайдет в лузу, но в этот момент бармен вновь подозвал Елену Петровну к телефону.

Возвращаясь и проходя мимо стола, на котором небрежно лежал, можно даже сказать валялся, пиджак Гордеева, хозяйка ресторана внезапно остановилась и с интересом наклонилась над бильярдным сукном.

– Откуда у вас эти фотографии, Юрий Петрович? – строго и вместе с тем удивленно спросила Елена Петровна.

Юрий подошел к ней и сразу понял, что именно привлекло внимание Теребовой. Это были те фотографии из желтого конверта, которые адвокат прихватил с собой в офисе Дениса Грязнова. Видно, в тот момент, когда Юрий небрежно перебрасывал свой пиджак через бортик бильярдного стола, фотографии выскользнули из внутреннего кармана и рассыпались по зеленому сукну.

– Вы что, следите за мной? – возмущенно спросила Теребова.

Посмотрев в ее синие глаза, адвокат понял, что пора открывать свои карты. Так было лучше и для дела, и для него самого.

– Объяснитесь, Юрий Петрович! – уже просто потребовала Синяя саламандра.

– Я готов, – ответил Гордеев. – Но разговор может оказаться долгим, и нам, я думаю, лучше тогда присесть. Мне кажется, этот столик, – он указал на ближайший, – нам подойдет.

Теребова посмотрела в указанном направлении.

– Или вы предлагаете лучше перейти в ваш кабинет?

– Почему же, можно и здесь. Тем более что посетителей пока нет.

Внимательно смотря в строгие глаза женщины, Гордеев рассказал обо всем, что приключилось с ним и с Вадимом Райским в тот самый день, когда он впервые посетил «Синюю саламандру».

– Знака, запрещающего стоянку, перед моим рестораном никогда прежде не было, как нет его и сейчас, – твердо заявила Елена Петровна.

– Вы правы. Именно поэтому мне и пришлось наводить справки об этом майоре. Я думал, что такого сотрудника ГИБДД в автоинспекции не существует, так же как не видел я после и знака перед вашим рестораном. Но все оказалось не так просто. Этот человек действительно работал в автоинспекции. И давно подозревался в неправедных действиях. Поэтому-то и попал в поле зрения службы, которая занимается внутренними расследованиями. Сотрудники ее стали за ним следить и производить скрытую фотосъемку. Среди фотографий, которые мне показали, я увидел знакомое лицо. Это было ваше лицо. И я решил узнать лично у вас об этом майоре. Не думаю, что это может показаться очень уж странным. Ведь в аварию мы попали после общения с этим майором. А общение и фальшивый знак – все это было перед входом в ваш ресторан. На фотографиях же, где вы беседуете с майором, изображено иное место. Это угол Садовой-Каретной и Чехова. Видите вывеску «Гута-банк»? Она находится как раз на противоположном углу, в начале бывшей Новослободской улицы, которая теперь переименована в Долгоруковскую. Но речь сейчас не о ней. А о вас, Елена Петровна. Оба раза вы были запечатлены на одном и том же месте, возле поста автоинспекции, на котором до недавнего времени нес свое официальное дежурство известный вам майор. И то, что он вам известен, видно даже по тому, как вы с ним разговариваете. Кстати, на фотографиях вы в разной одежде, что говорит о неоднократном контакте с майором.

Гордеев сделал паузу.

– А теперь расскажите мне, откуда вы знаете майора Пасечника, который изображен на фотографиях, и что у вас с ним общего? Если, конечно, мои вопросы не вызывают у вас категорических возражений.

Теребова еще раз взглянула на снимки, которые она все то время, пока слушала Гордеева, держала в руках.

– Ну, во-первых, Юрий Петрович, вашего Пасечника я не знаю, хотя и разговаривала с ним, судя по фотографиям. Но таких фотографий у вас могло быть гораздо больше. Сотрудников дорожно-постовой службы, с которыми мне приходилось общаться, более чем достаточно. Особенно много их было, когда я, получив водительские права, только-только начинала ездить самостоятельно. Жаль, что у вас нет фотографий того периода. Вы бы увидели, как мне приходилось с ними разговаривать! Мужики… – заметьте, что я употребляю именно это слово, а не «мужчины», так как отлично знаю разницу между теми и другими, – когда видят женщину за рулем, часто теряют над собой контроль, если таковой у них вообще имеется. Мы, женщины, как минимум их раздражаем. Поскольку, на их взгляд, женщине за рулем не место. Это относится и к большинству сотрудников нынешней ГАИ. Или ГИБДД. Одни хотят на нас отыграться за неурядицы в своей семейной жизни, другие – поиздеваться, третьи – пококетничать, ну и так далее. А при этом еще и подзаработать с левачка. И с каждым из них приходится говорить по-своему. Как, кстати, и с вашим майором… Пасечником, кажется? Пришлось разговаривать применительно к обстоятельствам. А теперь о другом, о том, что у меня с этим майором могло быть общего. Как минимум правила дорожного движения. У вас с ним они, кстати, тоже общие. Не улыбайтесь, Юрий Петрович. Ведь я права?

Гордеев кивнул:

– В общем-то да.

– Потом, – продолжила Елена Петровна, – общими могут быть московские трассы, дорожные развязки, автостоянки. Или вы думаете, что гаишники летают по воздуху? Хотя иногда все-таки летают. На вертолетах. Ну а кроме этого, у нас с ним общее правительство, одна страна и так далее. Перечислять можно долго.

– Хорошо, Елена Петровна, я поставлю вопрос иначе, – сказал Гордеев. – За что вас остановил Пасечник? Вы что-то нарушили?

– Я сама там остановилась, – ответила Теребова.

– А зачем? Ведь не ради же автографа самого честного сотрудника московской автоинспекции?

– Нет, конечно. В первый раз я подвозила туда свою подругу. У нее порвался ремень вентилятора. Двигатель перегревался, и ехать ей было нельзя. Вот она и оставила там свою машину. А чтобы у нее ничего не украли, попросила присмотреть за ней вашего майора. Потом, когда я привезла ее туда, Пасечник помог нам установить новый ремень, за которым моя подруга и ездила к себе домой. Она позвонила мне и попросила забрать ее из дому и подвезти к тому месту, которое зафиксировано на ваших фотографиях… Кстати, Пасечник за свои труды был неплохо вознагражден. Подруга передала ему конверт. С деньгами, скорей всего… И вот еще что. Конверт она передавала майору в его патрульной машине, наверно чтобы посторонние не сочли бы этот акт взяткой. По лицу майора, когда тот вышел из машины, я поняла, что он остался весьма доволен. Потом мы с подругой поехали по магазинам. Тряпки покупать, если вас интересует дальнейшее.

– А во второй раз? – поинтересовался Гордеев.

– А во второй раз уже я сама оставляла там свою машину.

– У вас тоже лопнул ремень вентилятора?

– Нет. Но я оценила, Юрий Петрович, вашу иронию. Просто я забыла все свои документы. Техпаспорт, техталон, водительские права. В общем, все. Вернее, я забыла свою сумочку, а документы были в ней. Так уж случилось, что мой маршрут пролегал мимо поста майора… Пасечника. Так, говорите, его фамилия?..

– Да.

– Вот на Садовом кольце, как раз возле этого поста, я и попала под выборочную проверку. Майор меня остановил, а документов при мне не оказалось. Я думала, что он меня вспомнит, узнает и отпустит. Но майор меня категорически не узнал. Или сделал вид… Мне ничего не оставалось, как оставить машину и поехать на такси за документами. Потом я еще и штраф уплатила.

– Что ж вы такая рассеянная? – посочувствовал Юрий.

– Случается…

– А ваша сумочка нашлась?

– Да.

– И где же вы ее забыли?

Теребова вздохнула.

– В квартире своей подруги, – сказала Елена.

– Той, в машине которой лопнул ремень вентилятора?

– Вот именно, – подтвердила Теребова.

– Что же это за подруга у вас такая, Елена Петровна? – картинно всплеснул руками Юрий.

– Лучшая, – тихо ответила женщина.

– Лучшая-то она, может, и лучшая, но с автомобилями из-за нее происходит черт знает что! То ремень лопнет, то чужие документы потеряются. А вы, словно нарочно, всякий раз влипаете в чужие истории. Не кажется странным?

– Может, место, где находится пост вашего Пасечника, заколдованное? – мило улыбнулась Теребова.

– Если только ваша подруга сама не заколдовала его. Она, случаем, не экстрасенс? Не Джуна ли ее имя?

– Нет. Ее зовут Кира, – сказала Елена Петровна.

– Имя нынче нечастое. Особенно среди москвичек.

– А Кира и не москвичка. Вернее, не коренная москвичка. Она приехала из Киева, но в Москве уже давно. Кстати, это она вот тут, рядом со мной, – сказала Теребова и протянула Гордееву один из снимков.

Гордеев взял его в руки и еще раз очень внимательно изучил. На фотографии была запечатлена красивая женщина. Короткая стрижка подчеркивала правильность черт лица, а светлые волосы контрастировали с темными, глубоко посаженными глазами.

– Прежде бы о такой сказали, что она вылитая артистка, – сказал Юрий.

Елена Петровна на это замечание лишь хитро улыбнулась.

– С таким взглядом, – кладя на стол снимок, продолжил Гордеев, – ее фамилия должна быть либо Чумак, либо какая-нибудь Кашпировская.

– Опять не угадали! Усмехнулась Теребова. – Ее фамилия Бойко. Кира Бойко. Но вот с актрисой вы попали в самую точку!

Услышав фамилию подруги Теребовой, Гордеев невольно вздрогнул, и это не ускользнуло от взгляда Елены Петровны, которая расценила это по-своему.

– Вы, Юрий Петрович, так реагируете только на актрис? Или они волнуют вас больше других женщин?

Гордееву показалось, что в тоне, каким был задан последний вопрос, проскользнули нотки ревности. Интересно, с чего бы это? Но отвечать было надо.

– Ваш вопрос представляется мне несколько интимным. Но я тем не менее постараюсь на него ответить, – сказал Гордеев. – В данное время женщины меня и очень волнуют, и, как вы заметили, интересуют. Это относится, в частности, и к вашей подруге, Кире Бойко… Кстати, она не замужем?

– Похоже, вы действительно ею заинтересовались!

– Даже не представляете себе насколько! В последнее время я только и думаю о такой, как ваша Кира Бойко.

– Увы, я вас разочарую. Кира замужем. Правда, в настоящее время ее муж отсутствует.

– Она соломенная вдова?

– Вроде того.

– Но ее сердце не занято, надеюсь?

– Увы, еще как занято! Но другим… а совсем не мужем.

– Но где же находится благоверный вашей лучшей подруги? В служебной командировке?

– Нет. Он в казенном доме. А находится, как вы изволили выразиться, под следствием. Его подозревают в организации убийства. Убийства собственного сотрудника…

– Мужа Киры Бойко зовут случайно не Федором Евгеньевичем Невежиным?

Вот теперь пришло время вздрогнуть Елене Петровне. И это у нее получилось неплохо.

– Вы с ним разве знакомы? – удивленно спросила она.

– Знаком. И даже больше…

– Погодите-погодите, – помахала пальцами Теребова, – сейчас соображу… Ведь вы же, Юрий Петрович, адвокат? И значит, вы адвокат Федора?

– Да, – не стал скрывать Гордеев. – Я адвокат Невежина Федора Евгеньевича. И буду защищать его в суде. Если, конечно, дело дойдет до этого. Но пока все складывается не в его пользу. Обстоятельства, по которым можно было бы закрыть его дело, никак не открываются. Вот я и подумал, что, может, именно с вашей помощью, Елена Петровна, что-то появится и прояснится. Помогите мне. Помогите мужу вашей подруги. Вашей лучшей подруги, как вы ее называете. Хотя ей, скорее всего, это как раз и не нужно. Ведь все ее показания свидетельствуют против мужа.

– Но если Кира так показывает, значит, она искренне считает его виновным!

– А может, она просто заблуждается? Или ее запугали? Возможно, она хочет за что-то отомстить своему мужу? Вот и наговаривает на него. А когда обида пройдет и она спохватится, будет уже поздно. Человека осудят. Причем невиновного. Да и ее могут посадить потом за дачу ложных показаний, тут уж как повернется…

Гордеев замолчал. Молчала и Теребова.

– Расскажите мне о Кире, Елена Петровна, – нарушил наконец паузу Юрий. – Я до сих пор никак не могу с ней встретиться. Она избегает меня. То в разъездах, то говорит, что болеет, то… ну вы сами знаете, что женщина, особенно красивая, при желании может найти великое множество причин. В суд она, конечно, будет вынуждена явиться, где и ответит на все мои вопросы. А они могут оказаться для нее очень неудобными. Но если есть хоть какая-то возможность не доводить дело Невежина до суда, то я, как адвокат Федора Евгеньевича, просто обязан ее использовать.

Теребова тяжело вздохнула.

– Расскажите, расскажите, Елена Петровна, – вновь настойчиво попросил адвокат.

Теребова внимательно посмотрела на Гордеева и жестко сказала:

– Ответьте мне прямо, Юрий Петрович, вы знали, что Кира, жена вашего подзащитного, является моей подругой? Признайтесь, что весь этот спектакль, который вы разыгрывали вокруг бильярдного стола, предназначался только для того, чтобы разговорить меня. Ведь я же видела, как вы ни старались это скрыть, что играть на бильярде вы умеете, и, вероятно, довольно-таки неплохо. Удар у вас, во всяком случае, поставлен. Опытному игроку это сразу бросается в глаза. Так, как поступили вы, обычно поступают в публичных бильярдных люди, которых в другой игре называют шулерами. Они сначала усыпляют бдительность новичка-простофилю своей плохой игрой, предлагают сыграть на деньги, а потом обдирают бедолаг как липку. Знаете, чем вы отличаетесь от новичка? Тем, что новичок старается правильно выполнить удар, вы же очень старались все делать неправильно.

Теребова замолчала и вопросительно посмотрела на адвоката, а Юрий искренне рассмеялся:

– За спектакль, Елена Петровна, меня извините. Я был, конечно, не прав. Прошу прощения. Но вот того, что Кира Бойко является вашей подругой, я, поверьте, никак не мог и предположить. Цель моего сегодняшнего визита к вам – это действительно разговор с вами, но не о вашей подруге и жене моего подзащитного, а о майоре Пасечнике, который, к сожалению, ничего уже из того, что меня сильно интересует, не расскажет. Ни мне, ни кому-то другому.

– А что с ним случилось?

– Во время ураганного ветра ему на голову упал рекламный щит. Пасечник погиб на своем боевом посту. На том самом. Правда, не как герой. А как тип, которого судьба наказала.

– Нет! Это место действительно заколдованное! – очень серьезно сказала Теребова и механически перекрестилась.

– Может, и так. Кто знает? Но меня, уважаемая Елена Петровна, интересует совсем другое.

– Вы снова о Кире Бойко?

– Да. И теперь не только из-за дела Невежина, как вы сначала подумали, но и в связи с майором Пасечником. Может, это простое совпадение, стечение обстоятельств, однако именно она, Кира, попросила вас подвезти ее к посту майора, затем именно у нее вы забыли документы на ваш автомобиль…

– Он не мой. Я езжу на нем по доверенности.

– Не важно, на чьем автомобиле вы ездите, а важно, что майор вас остановил и машина какое-то время оставалась без присмотра. А дальше – глядите, какая выстраивается цепочка. Майор Пасечник появляется у вашего ресторана в то самое время, когда я в нем впервые обедаю, он вывешивает свой фальшивый знак, затем штрафует моего приятеля, после чего у его автомобиля отваливается переднее колесо, а сам автомобиль с пассажирами, то есть с нами, чудом остается цел. И в этом автомобиле нахожусь я, адвокат Гордеев, которому предстоит защищать Федора Невежина, в то время как против него свидетельствует его законная супруга, Кира Бойко, и ваша, Елена Петровна, лучшая подруга.

– Но тогда именно Кира Бойко должна быть вам вдвойне интересна? Не так ли, Юрий Петрович? – спросила Теребова.

– Вы попали в самую точку. Вот поэтому я и прошу вас рассказать мне о ней. И я был бы вам очень признателен, если бы вы на это согласились.

Елена Петровна задумчиво покачала головой:

– Придется нам с вами перейти в мой кабинет. Здесь становится шумно. Кажется, новые партийные бонзы дозрели для игры на бильярде.

Гордеев обернулся и увидел, как помещение бара заполняется одинакового вида мужчинами. Все они были в черных брюках и в белых рубашках, две-три верхние пуговицы у всех были расстегнуты, галстуки ослаблены. Все мужчины были примерно одной упитанности, хорошо навеселе, и все они с одинаковым шумом вываливались во входные двери бара.

«КОРОЛЕВСКАЯ ОХОТА»

Стелла Рогатина с трудом отыскала в ворохе всевозможных бумаг нужную ей визитную карточку и, подойдя к телефону, стала накручивать диск. Она набирала номер за номером, которые были напечатаны на картонном прямоугольничке. Но ни один из них, принадлежащих продюсерскому центру «Халябов и Сын», не отвечал.

Стелла взглянула на обратную сторону: там от руки был записан еще один номер – мобильного телефона генерального продюсера центра – Халябова Рюрика Самуиловича. Певица набрала его, но услышала короткие гудки.