Текст книги "Месть предателя"

Ошибка адвоката

Попрощавшись с Булгаком и поблагодарив его за то, что тот нашел время для встречи, Юрий Петрович Гордеев покинул пятизвездочный «Балчуг» и сел в свои «Жигули».

Переехав на противоположный берег Москвы-реки по Большому Москворецкому мосту, Гордеев миновал станции метро «Китай-город», «Лубянка» и «Кузнецкий Мост», выскочил на Неглинную улицу и, проехав мимо здания, в котором располагалось детективное агентство «Глория», подкатил к Трубной площади. Здесь он и оставил свою автомашину, а сам направился к открытой террасе пивного бара, где договорился встретиться с Раппопортом.

Владлена Семеновича адвокат увидел еще издали. Тот сидел за белым пластиковым столиком под раскрытым цветным зонтом, на котором пестрела реклама заморской газировки. Такие мебельные комплекты фирма-производитель бесплатно раздавала направо и налево всем держателям летних точек питания ради рекламы собственных напитков.

На столике перед Раппопортом лежала какая-то папка, а рядом стояла пивная бутылка, к которой он и прикладывался. За соседним столиком сидела юная парочка.

Гордеева же Раппопорт заметил, когда Юрий остановился перед светофором у здания театра «Школа современной пьесы». Владлен Семенович встал, радостно помахал адвокату рукой и, прихватив с собой папку, пошел ему навстречу. Он также остановился у светофора и стал дожидаться, когда красный свет сменится на зеленый.

Их разделяли всего лишь восемь метров проезжей части, по которой несся плотный поток разгоряченных автомобилей.

Когда наконец вместо красного света загорелся желтый и до окончательной остановки транспортного потока оставались считанные секунды, неожиданно раздался скрежет тормозов. Большой черный джип пересек белую ограничительную линию и, остановившись как вкопанный, заслонил Раппопорта от Гордеева.

В следующее мгновение адвокат услышал выстрелы. Их было два. И прозвучали они один за другим. А еще через секунду послышался пронзительный визг покрышек. Джип рванул с места, свернул налево и помчался вверх по Петровскому бульвару. Номерных знаков на нем не было, вот это Гордеев заметить успел.

Но то, что Юрий увидел следом, привело его в шок. На том месте, где только что стоял улыбающийся Раппопорт, никого не было. Человек в одежде Владлена Семеновича лежал в луже крови на асфальте, и его невозможно было узнать. Лица у человека не было: вместо него – сплошное месиво. Другая рваная рана зияла в груди. Тело Раппопорта лежало на тротуаре в двух с половиной метрах от бордюрного камня. На такое расстояние его отбросили выстрелы.

Гордеев кинулся к Раппопорту. После произведенных в упор выстрелов выжить было трудно, а точнее – невозможно. По характеру ран Юрий без труда определил, что стреляли из дробовика картечью.

Он осмотрелся, нет ли еще раненых. Но пострадавших больше не было. Как видно, Раппопорт все принял на себя. Из-за слишком близкого расстояния заряд картечи был кучным. Затем адвокат машинально поискал глазами папку, которую он видел в руках еще живого Раппопорта. Но ее нигде не было.

Дождавшись оперативной группы, Юрий Петрович дал свидетельские показания, подписал протокол происшествия и, проводив взглядом людей в белых халатах, уносивших труп Раппопорта, направился к своим «Жигулям».

Сев за руль, Гордеев не знал, куда ему теперь ехать. Он откинулся на спинку сиденья и, привалившись к подголовнику, уставился в пустоту ничего не видящим взглядом.

«Какие же это документы находились в папке Раппопорта? О чем он хотел рассказать? Кто и почему стрелял в этого милого, безобидного человека? – спрашивал себя Юрий Петрович и сам же отвечал: – Значит, Раппопорт был для тех, кто его убил, не столь уж и безобиден. По телефону он сказал, что документы, которые находятся у него на руках, о Поташеве и о фирме „ВДП“, а значит, они касались и Невежина. А то, что для Поташева, как выразился Раппопорт, атомная бомба, то для Невежина наверняка является спасением или фактом, способным пролить хоть какой-то свет на все происходящее. Может быть, и на то, из-за чего все началось…

Но как к Раппопорту попали эти документы? Об этом, скорее всего, уже не узнать. Однако если тот, кто дал их ему, знает и обо мне, то есть надежда, что он попытается сам выйти на меня. Да, но надежда эта призрачная. А с другой стороны – именно надежда всегда умирает последней. А вот Раппопорт умер первым. Нет, вторым. Первыми в этом деле были Перетерский и его племянница. Кстати, нужно будет узнать, действительно ли ее смерть была самоубийством… И если нет, а так, скорее всего, и будет, то Владлен Семенович – уже третий покойник. Не считая тех идиотов из зеленого „фольксвагена“… И это уже цепочка. Закончится ли она на этом или же станут появляться новые звенья? И тогда кто следующий? Где это произойдет? Когда? Как и за что? Хотя за что – можно догадаться. За то, что лезем не в свое дело, которое кто-то очень хочет прикрыть. Странно, что Раппопорт мне ничего не говорил об угрозах в свой адрес. Ведь крутые парни сначала обычно предупреждают, грозят, запугивают и лишь потом, если, как они выражаются, объект не понимает, начинают действовать.

Но может, угроз вовсе не было? Тогда документы, которые оказались у Раппопорта, были очень опасными. Для Поташева? Для всей фирмы „ВДП“? Или для тех, кто стрелял? Кстати, опять стреляли из дробовика. Скорее всего, это был обрез охотничьего ружья, потому что длинного ствола никто из случайных свидетелей убийства не видел. Не нашли также и гильз, которые наверняка остались либо в казеннике, либо в салоне джипа. Профессионально сработано. И оружие выбрано нетрадиционное. Обычно в таких случаях используют автомат или пистолет… А ружье-то было не помповое. Звуки выстрелов почти слились в один, но между ними все-таки была какая-то доля секунды. А это значит, что стреляли из двустволки. Только с ней подобное возможно, ведь там два курка. Но выбор оружия очень странный. Хотя в этом тоже свой почерк, свой, как утверждают бойкие репортеры, стиль. Хм! Значит, стиль? А по стилю – тьфу ты! – по почерку можно отыскать и автора произведения. Однако наш автор этого, похоже, не боится. Но тогда он или дурак, каких даже среди киллеров можно отыскать немало, или шибко уверен, что его-то уж наверняка никогда не найдут. Зря надеется! Искать в России пока еще не разучились. Другое дело, когда не хотят искать или, что еще хуже, мешают поискам…

Кстати о поисках! А как же стрелки узнали о нашей с Раппопортом встрече? Они что, следили за ним? Или за мной? Однако хвоста я за собой не видел. Значит, следили за Раппопортом? Но тогда почему они не сделали этого раньше – не убили его или не отобрали эти чертовы документы? Ведь могли же его просто избить, как Чупрова, а папку выхватить из рук. Это смог бы сделать любой подросток. Зачем же было убивать-то человека? Неужели похищенные документы того стоили? Или, может, они хотели меня припугнуть? Ведь все произошло у меня на глазах! С одной стороны, это кажется сомнительным, но с другой – подъехали они почти в два пятнадцать. Вряд ли ожидали в каком-нибудь переулке моего появления, чтобы произвести на адвоката неизгладимое впечатление. Скорей всего, ожидали указаний от своих боссов, как им быть. А получив, стали действовать. Они ведь едва успели. Еще минута – и папка с документами оказалась бы у меня. Но тогда им пришлось бы убирать двоих: меня и Раппопорта. Или… Ну об этом, пожалуй, я уже никогда не узнаю… А вот как этим „быкам“, этим ублюдкам удалось узнать время и место нашей встречи? Как, черт возьми, как?!»

В следующую секунду Гордеев с силой ударил обеими руками по рулевому колесу. Правый кулак соскочил с баранки и попал на клаксон. И тут же громко завыла сирена «Жигулей». Находящиеся поблизости прохожие вздрогнули и стали испуганно озираться.

– Телефон! – воскликнул Гордеев – Телефон! Будь он проклят, этот чертов телефон! Ведь в нем же находится «жучок»! Мы с Денисом его там специально оставили! И как я мог о нем забыть? Кретин! Безмозглый кретин! Тупица! Вот из-за таких, как я, и гибнут люди…

Гордеев вставил ключ в замок зажигания, двигатель заработал. Юрий развернул машину на Трубной и погнал по Неглинке к зданию, где находилось агентство «Глория».

Денис Грязнов был, как всегда, на своем рабочем месте. Он выслушал, расспросил Юрия о подробностях происшествия и спросил:

– И что? Хороший был мужик?

– Порядочный, – ответил адвокат Гордеев.

– Жаль. Вдвойне!

– Жаль, – согласился Юрий.

– Но его уже не вернуть. Поэтому стоит подумать о других.

– О ком?

– О тех, что еще живы, но находятся в опасности.

– Кого ты имеешь в виду? – настороженно спросил Гордеев.

– Да хотя бы тебя самого, – сказал Денис.

– Ну за себя-то я постою! – обозлился Юрий.

– А ты уже потерял бдительность.

– О чем ты?

– За тобою следят, а ты этого даже не замечаешь, – ответил Денис. – Ведь следили, Юрик, не за Раппопортом, а за тобой. Он же попал в этот смертельный переплет случайно или, вернее, не совсем случайно, раз папку с документами они все-таки забрали.

– Поясни.

– «Жучок», который находится в твоем сотовом телефоне, действует в радиусе одного километра и только когда телефонный аппарат работает. И это значит, что в тот момент, когда ты разговаривал с Раппопортом…

– Не продолжай. И так все ясно, – виновато сказал Гордеев. – Моя ошибка. Мне нужно было как-то дать ему понять, чтобы он прекратил разговор, а уж потом позвонить самому, но по другому телефону. Тот, что ты дал.

– Его бы все равно нашли, – оборвал Денис Юрия. – А убили, я думаю, за то, что он знал о характере документов.

– Не знаю, что бы я дал, лишь бы ознакомиться с ними!

– Может, и ознакомишься когда…

– Когда? – спросил Гордеев.

На этот вопрос Денис не ответил, лишь развел руками.

– То-то, – сказал адвокат.

– Ну, документы документами… А вот с теми, кто стрелял в Раппопорта, можно и даже обязательно нужно познакомиться.

– Хотелось бы, – вздохнул Юрий.

– Значит, они предпочитают дробовик? – задумчиво спросил сам себя Грязнов.

– Они, наверное, считают себя крутыми охотниками, а тех, кого убивают, – дичью.

– Лично я считаю таких браконьерами. Ведь в России новый охотничий сезон на людей еще не открыт.

– Да. Последний закончился в Чечне.

– А с браконьерами как поступают?

– Их либо отлавливают и сажают, либо, если те оказывают вооруженное сопротивление, пристреливают как бешеных псов.

– Но псов необходимо предварительно выманить из их норы. А для этого надо подбросить им новую приманку.

– Ты о чем?

– Используем еще раз твой сотовый телефон. «Жучок» должен сослужить нам хорошую службу.

– Что ты задумал?

– Запустим утку, – сказал Грязнов-младший. – Они ведь прослушивают все твои телефоны? И домашний, и рабочий, и сотовый?

– Да.

– Вот мы и организуем на твой сотовый один звоночек, из которого тебе и, естественно, им станет известно о том, что существуют копии или даже оригиналы документов, тех самых, из-за которых они сегодня убили Раппопорта и которые тебе собираются передать в каком-нибудь определенном месте.

– Вдвоем нам с этим не справиться.

– А кто тебе, Юра, сказал, что мы будем проводить эту акцию вдвоем? Для этого существуют спецназ, ОМОН и другие профессионалы своего дела.

– Значит, начальника МУРа ты берешь на себя?

– Да. Придется поэксплуатировать любимого родственника. Да потом ведь и убийства, подобные совершенному, по их части, – улыбнувшись, сказал Денис Грязнов, явно намекая на то, что его дядя, генерал-майор милиции Вячеслав Иванович Грязнов, являющийся начальником Московского уголовного розыска, вовсе не считает, что раскрытие убийств – это прерогатива частных детективных агентств. Помощь – сколько угодно. Но с киллерами должны иметь дело исключительно профессионалы…

– Когда начнем? – загорелся Юрий.

– Нужно, чтобы после гибели Раппопорта прошел какой-то срок. Тогда все будет выглядеть очень естественно. Ведь чтобы человек с документами вышел на тебя, ему потребуется время. А Владлена Семеновича убили только сегодня, – напомнил Денис адвокату. – Логично?

– Вполне, – согласился Юрий и стал смотреть, как Денис с помощью дистанционного пульта управления настенным кондиционером регулирует подачу холодного воздуха.

– Ну как? Ты хоть немного успокоился? – спросил Грязнов, когда закончил манипулировать кондиционером.

– Выпить бы, – вместо ответа сказал адвокат.

– Ты же за рулем, – напомнил Денис другу. – Да еще в такую жару!

– Ну в твоем-то кабинете не жарко.

Грязнов усмехнулся:

– Ладно, налью тебе чуть-чуть. Для снятия стресса. Но учти, что в твоих «Жигулях» кондиционера такого, как здесь, нет.

Денис поднялся и подошел к деревянному шкафчику.

– Ты что? Выпивку стал хранить в сейфе? – поинтересовался Юрий, отлично помня, что тот находится именно в этом шкафу.

– За сейфом, за… – объяснил свои действия Денис и вытащил откуда-то из глубины бутылку дорогого и хорошего джина «Бифитер». – Не хочу подавать дурной пример подчиненным.

– Джин! – покачал головой Гордеев. – Его-то как раз и нужно пить в такую жару. В отличие от коньяка или водки, он не разогревает организм, а расслабляет и снимает стресс.

Юрий разбавил налитый Грязновым джин остатками тоника, которым они до этого утоляли жажду.

– Кстати, Денис, покажи, пожалуйста, мне еще раз те фотографии, на которых запечатлен Пасечник.

Грязнов молча достал из ящика стола желтый пакет и протянул его Юрию.

Просмотрев вновь все снимки, Гордеев спросил:

– Муровцам известны все, кто находится на этих фотографиях?

– Почти. Большинство из них – это члены долгопрудненской группировки. Но твою Елену Петровну они не знали, так как она оба раза находилась в машине, зарегистрированной на другое имя.

– А женщину, которая вот здесь, вместе с ней, на фотографии?.. Она кто?

– А вот она как раз пока считается неизвестной. Запечатлена лишь однажды.

– Я могу взять эти снимки?

Грязнов кивнул.

Гордеев вытащил из общей пачки фотографию, на которой были Елена Петровна и незнакомая женщина.

– Собираюсь навестить хозяйку «Синей саламандры», – сообщил он Денису.

– Угу, – промычал Грязнов и поинтересовался: – А как у тебя дела с Кирой Бойко? Удалось встретиться?

– Пока нет. Жена Невежина то в разъездах, то больна, то еще черт знает что. Похоже, она всячески избегает встречи со мной. Но в суде-то уж мы с ней обязательно встретимся. Однако хотелось бы увидеть ее пораньше. У меня к ней накопилась масса вопросов… И еще, Денис, у меня к тебе маленькая просьба…

– И не проси, – категорически замотал головой улыбающийся Грязнов-младший. – Больше ни грамма! Ты за рулем!

– Я о другом. Мне нужна информация об Орлове Виталии Борисовиче. Он работает в фирме «ВДП». Занимает пост исполнительного директора. Орлов в этой фирме правая рука Поташева.

– Хорошо. Сделаю все возможное, – пообещал Грязнов.

– Спасибо. – Юрий пожал Денису руку. – Мне пора. Нужно еще заехать на Таганку, в родную консультацию.

Купюры с отпечатками

На Таганку адвокат Гордеев прибыл без происшествий. Дорожных правил он нигде не нарушил.

– Привет! – сказал Райскому, входя в его служебную кабинку.

– Привет! – так же лаконично ответил Вадим, отрывая взгляд от бумаг, лежащих перед ним на столе. Затем он внимательно посмотрел на Гордеева и спросил: – Ты чего такой кислый? Случилось что-нибудь?

– Случилось, – подтвердил Юрий. – Недавно Владлена Семеновича убили.

Райский от неожиданности чуть не подпрыгнул.

– Раппопорта? – переспросил Вадим.

– Да.

– Когда?!

– Сегодня. Днем. В два пятнадцать.

– Где?

– На Трубной площади. Мы должны были там встретиться. Он хотел мне передать какие-то очень важные документы.

– И как же это все произошло?

– На моих глазах. Стреляли из дробовика. В упор. Два выстрела. В грудь и в голову. Картечью.

– А откуда стреляли?

– Из джипа. Все произошло в считанные секунды.

– Эти документы у тебя?

– Нет.

– А где же они?

– Их похитили.

– Кто?

– Тот, кто стрелял.

– Тебе известно, что было в этих документах?

– Нет. Но Раппопорт, когда договаривался со мной о встрече, сказал, что в них находится такая информация, которая может стать для Поташева пострашнее атомной бомбы, – ответил Юрий и стал рассказывать о тех делах, которыми занимался весь день.

– Что ж, событий много, но далеко не все они радостные, – философски подытожил услышанное Райский.

– А у тебя как? – спросил Юрий коллегу. – Есть какие-нибудь новости?

– Есть, – многообещающе ответил Вадим.

– Выкладывай, – вздохнул Гордеев, – может, у тебя будет пооптимистичнее…

– Котова обнаружили, – коротко сказал Райский.

Теперь настала очередь удивляться Гордееву.

– Да? – вскинул брови адвокат. – Где?

– В Новосибирске.

– Задержали?

– Хм. Можно сказать, что и так.

– А что значит «можно сказать»? Где он сейчас находится?

Или опять сбежал?

– Покойники не бегают. По крайней мере, в нашей реальной жизни.

– Еще один труп, – устало сказал Юрий.

– Да, его труп был найден в номере гостиницы «Новосибирск».

– Кто нашел?

– Горничная. Утром она зашла в его номер, чтобы сменить постельное белье.

– Что же с ним произошло?

– Был сделан один выстрел. В голову. Точнее, в висок. Он же – контрольный.

– Выстрела конечно же никто не слышал, так как стрелял профессионал из пистолета с глушителем?

– Все именно так и было, если не обращать внимания на мелкие детали.

– Какие?

– Дело в том, что был произведен, как ты уже слышал, только один выстрел. А профессионалом, который его сделал, был, похоже, сам Котов.

– Самоубийство? – недоверчиво переспросил Гордеев. – Не может такого быть!

– А вот новосибирские криминалисты настаивают на этой версии. Пистолет с глушителем, из которого был сделан этот единственный выстрел, находился в руке Котова. И сжимал он его очень крепко. Можно сказать, уверенно.

– Странно. Зачем Котову понадобилось пускать себе пулю в лоб? Да еще тихо?

– В висок, – поправил коллегу Райский.

– Какая разница?

– Да, для Котова, пожалуй, уже никакой разницы нет.

– При нем что-нибудь нашли? – думая о своем, спросил Гордеев.

– Ничего путного. Пустой портфель, туалетные принадлежности, две пары новой дорогой обуви и один костюм – тоже совсем новый. Его Котов, как и несколько белых рубашек, так ни разу и не надел.

– Откуда это известно?

– С них даже ярлыки не успели срезать. А судя по товарному чеку, который оказался в нагрудном кармане пиджака, костюм был куплен тоже в Новосибирске. Также в гостиничном номере Котова нашли три полные обоймы к уже упомянутому мной пистолету и немного российских рублей. И еще документы. Два российских паспорта – внутренний и заграничный. Водительские права и удостоверение помощника депутата Государственной думы от фракции ЛДПР. На всех этих документах фотография Котова. И все они были выписаны на имя Николая Викторовича Игнатьева.

– Сколько дней прожил Котов в гостинице?

– Четыре дня. На пятый, утром, он уже был найден мертвым.

– Еще что-нибудь известно?

– В гостиницу «Новосибирск» Котов вселялся одновременно с некой Натальей Михайловной Свинаренко. Они приехали туда в одном такси. В гостинице эта женщина прожила два дня, а потом выехала.

– Ничего необычного.

– Возможно. Однако я говорил о деталях.

– И что же?

– Номер для женщины бы забронирован заранее. А номер Котова, в который он поселился, освободился лишь за полчаса до его приезда. Ему, стало быть, необычайно повезло. Других свободных номеров в этой гостинице в день их приезда не было.

– После того как они поселились, их видели вместе?

– Да. Пару раз они вместе ужинали. В ресторане гостиницы. В номер Котова женщина не заходила, хотя под подушкой был найден тюбик губной помады. Дежурные по этажу утверждают, что в номере Котова, за все время его проживания, никто, кроме него самого и обслуживающего персонала гостиницы, не появлялся.

– Известно, как выглядела эта женщина?

– Да. Красивое лицо, хорошая фигура, короткие темные волосы, модная стрижка. И глаза тоже темные. Продавщицы, дежурные по этажу и администратор гостиницы, оформлявший поселение Котова и Свинаренко, дали одно и то же описание.

– Продавщицы чего? – решил уточнить Гордеев.

– Те, которые работают в отделе мужской одежды новосибирского центрального универмага. Костюм Котова был куплен именно у них, в их отделе. Свинаренко, как оказалось, помогала Котову в выборе одежды.

– Что еще удалось узнать? Хотя и той информации, которую я услышал, уже выше крыши. Как же тебе это удалось?

– У каждого свои секреты.

– Согласен. Часть своего гонорара ты уже отработал.

Райский радостно улыбнулся и продолжил:

– При заполнении листка прибытия Свинаренко указала свой домашний адрес. Он оказался новосибирским.

– Выходит, она местная?

– Да.

– Но как же ее тогда поселили? – спросил Гордеев и сам же ответил на свой вопрос: – Ах ну да! Старые правила наверняка давно отменили.

– Если бы их даже и не отменяли, то за хорошие башли администратор поселит в гостинице кого угодно, – сказал Вадим Райский. – Но в нашем случае госпожа Свинаренко сообщила администратору, что в ее новосибирской квартире еще идет ремонт, так как строители, которые им занимались, не успели закончить работы к ее приезду, и что она пробудет в гостинице дня три или четыре, не больше.

– Новосибирские сыскари ее допрашивали?

– Нет.

– Почему?

– Когда оперативники проверяли ее адрес, то оказалось…

– Что мадам Свинаренко Наталья Михайловна там никогда не проживала, – подсказал Гордеев Райскому.

– Наоборот. До последнего времени по адресу, указанному в гостиничном листке прибытия, действительно проживала некая Наталья Михайловна Свинаренко. Но восемь месяцев назад она умерла.

– Еще один труп? – с радостной иронией предположил Гордеев.

– Не радуйся, – остудил Вадим Юрия. – Эта женщина умерла своей смертью. И в день кончины ей было за восемьдесят.

– За восемьдесят? – удивился Гордеев.

– Да. За восемьдесят. Точнее, восемьдесят четыре без трех месяцев и двенадцати дней.

– Значит, это были две разные женщины?..

– Да, если не верить в реинкарнацию.

– Смешно, – печально заметил Юрий и покачал головой. – Ну давай дальше.

– По Котову у меня все, – сказал Райский.

– Тогда у меня к тебе вопрос.

– Задавай, – разрешил Вадим Андреевич.

– Когда нашли труп Котова, где в это время находился его пистолет?

– Я же тебе говорил! Он был зажат в его руке.

– А в какой? В левой или в правой?

Вместо ответа Райский беспомощно развел руками.

– Такой детали я не знаю, – виновато сказал Вадим. – Но разве это имеет значение?

– Ты же знаешь, что в нашем деле любая деталь имеет значение. Даже если новосибирские криминалисты на сто процентов уверены в самоубийстве Котова.

– Ладно. Я сейчас позвоню им, – сказал Райский.

Вадим покопался в своем прекрасном кожаном портфеле и достал из него электронную записную книжку. Нажав на панели какие-то клавиши, Райский нашел нужный ему номер и стал нажимать кнопки набора. Но после трех или четырех цифр он остановился и посмотрел на свои часы.

– Черт! – сплюнул он. – Сегодня поздно. Между Москвой и Новосибирском четыре часа разницы. И рабочий день у них давно закончился. Придется отложить разговор до завтра.

– Что ж, завтра так завтра, – согласился Гордеев.

– Юра, объясни мне, пожалуйста, что изменится, если мы будем знать, в какой руке Котов держал пистолет.

– Котов, как указано в его деле, в особых приметах, от рождения был левшой. Но с детства, чтобы не отличаться от других, пытался все делать правой рукой. Все! Понимаешь? Держать ложку, пользоваться зубной щеткой, писать, резать хлеб, забивать гвозди и так далее и тому подобное…

– А стрелял он какой рукой?

– С обеих. И притом с обеих одинаково хорошо. Хотя с левой все-таки лучше.

– Тогда какая нам, к черту, разница, в какой руке трупа был пистолет?

– Есть. Пистолет, из которого Котов предположительно – я подчеркиваю это слово – застрелился, был один, и он найден.

– Ну и?..

– Я думаю, что в предсмертную минуту, когда он уже решился на самоубийство, условные рефлексы, вырабатываемые в течение жизни, уступили место безусловному рефлексу. То есть последний выстрел Котов сделал бы именно левой рукой.

Райский почесал затылок.

– Я объяснил доступно? – спросил Юрий.

– Вполне. Мне теперь и самому интересно узнать, в какой руке Котова был найден пистолет, – ответил Вадим.

– Когда узнаешь, сообщи, – попросил Юрий Петрович.

– Хорошо. А теперь перейдем ко второму вопросу нашей повестки дня, – многозначительно сказал Райский, достал свою замечательную курительную трубку, набил ее душистым табаком и стал раскуривать.

– Что еще у тебя?

– Теперь поговорим о деньгах.

– О каких деньгах? Снова о гонораре?

– Об этом мы с тобой говорили, – поморщился Райский. – Я имею в виду доллары.

– Господи, какие еще доллары?!

– Зеленые такие. Американские. Два десятка купюр. По стольнику каждая. С отпечатками пальцев Невежина Федора Евгеньевича, тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года рождения, уроженца города Москвы…

– Стоп! Понял, – остановил Гордеев Райского. – Извини. Но это ведь лишь малая часть гонорара за выполненный заказ?

– Так мне рассказывать или нет? – с наигранным удивлением спросил Вадим Андреевич.

– Рассказывай, рассказывай. Что удалось узнать?

– Я не знаю, где Котов держал свои капиталы, но переписал серийные номера тех купюр, что имелись в деле, и попытался проследить их продвижение от печатного станка до карманов Котова, из которых их и изъяли, а потом приложили к делу Невежина.

– Получилось?

– В общем-то да. Если бы эти купюры были старого образца, то ничего бы у нас не вышло. Но доллары, которые фигурируют в нашем деле, были новые. Ты же, Юра, знаешь, сколько сейчас в мире гуляет фальшивых баксов?

Гордеев утвердительно кивнул.

– Где их только не подделывают. И в Иране, где это происходит на государственном уровне, и в Италии, и в Польше, и так далее. Делают их и у нас в России. Недавно, например, накрыли банду фальшивомонетчиков в Дагестане. Качество подделок оказалось очень высоким… Ну вот американцы и решили, что хватит, пора, мол, усилить защиту своих денег. Разработали новые образцы и теперь постепенно вводят их в обращение. Примерно в год-полтора по одной купюре. И начали они со стольников, теперь есть уже и полтинники, а скоро появятся двадцатки и так далее… Вплоть до одного доллара. Сотенные купюры американцы отпечатали в девяносто шестом году и разослали их для обмена по всему миру. В нашу страну они поступали по межбанковскому обмену, то есть через Центробанк. И далее – по всей стране. А как новые купюры пакуют? В пачки! А в пачках как они, новые купюры, лежат? Одна к другой! То есть все одной серии, но каждая со своим индивидуальным номером. И номера новых купюр в каждой пачке идут как и обычные лотерейные билеты, то есть один за другим. В подбор! – Райский взял паузу. Подержал ее и продолжил улыбаясь: – Ты успеваешь за ходом моих мыслей?

Гордеев кивнул.

– Так вот, все купюры, на которых есть отпечатки пальцев Невежина, из одной партии и даже, скажу больше, из одной пачки или как максимум из двух соседних. Номера четырнадцати купюр из пятнадцати идут в подбор. На остальных шести восьмизначные серийные номера отличаются только двумя последними цифрами. Все это является наглядным подтверждением моих слов.

Гордеев молча смотрел на Райского. Он не хотел перебивать Вадима, чувствуя, что тот провел большую работу и главное будет еще впереди.

– Теперь продолжим наше движение, – сказал Вадим Андреевич. – Я попытался проследить путь этих денег. Куда они были отправлены и когда покинули подвалы Центрального банка России? И ты знаешь, мне повезло. Я узнал-таки. Деньги были отданы в ФСБ. В декабре тысяча девятьсот девяносто шестого года. Для проведения специальной операции. Сумма, которая была передана, составляла два миллиона долларов. Не знаю, помнишь ли ты, Юра, но двенадцатого декабря девяносто шестого в районе Минеральных Вод были взяты заложники. Тогда четверо террористов захватили рейсовый автобус, который шел из Нальчика в Ставрополь. Требования террористов заключались в следующем: вертолет, оружие, наркотики и два миллиона американских долларов. Захваченный автобус пропустили на взлетное поле Минводского аэропорта, где он и стоял, пока не были найдены и привезены деньги. Потом прилетел вертолет. Террористы отпустили часть заложников – это были дети и женщины – и пересели из автобуса в вертолет. Вскоре привезли и деньги. Те самые два миллиона долларов в новых купюрах. Потом вертолет с террористами взлетел и взял курс на Чечню. Заложниками в нем были двое пилотов вертолета, а также майор ФСБ, который добровольно предложил себя в качестве заложника. Остальных людей бандиты отпустили. Однако до нужной точки террористы не долетели. В баках закончилось горючее. А в том месте, где приземлился вертолет, террористов уже ожидали снайперы и группа захвата. Началась операция по освобождению заложников – майора и пилотов. Но конечный результат ее был плачевным. Погибли заложники, а из террористов двое были убиты на месте, двое же других тяжело ранены и скончались в больнице. Теперь что касается денег. Во время захвата вертолет загорелся. Часть денег сгорела. Что-то удалось спасти. Миллион долларов террористы где-то сбросили. Они так и не были позже найдены. Естественно, что прежде, чем передать деньги бандитам, номера всех купюр переписали. Те, что удалось вернуть, пустили в оборот, а остальные были занесены в черный список Интерпола. Но вернемся в день сегодняшний. Доллары с отпечатками пальцев Невежина – как раз из числа тех, что исчезли и находятся в том самом черном списке, – закончил свой рассказ Райский.

– Да тебе, Вадик, цены нет! Не знаю, что бы я без тебя делал! – сказал Гордеев.

– Насчет цены я тебе еще напомню.

– Хорошо, – согласился Юрий Петрович и перешел на другую тему: – Как же к Невежину попали эти доллары?

– Подсунул, наверное, кто-нибудь или попросил пересчитать, передать, подержать. Вполне достаточно, чтобы на купюрах остались отпечатки, – предположил Райский. – Особенно если машинки под рукой не оказалось.

– Понятно, – сказал Гордеев. – Но вот кто мог это сделать?

– Вряд ли кто-нибудь из посторонних. Наверняка свои. Например, жена Невежина.

– Э т о н е о б х о д и м о б у д е т у ч е с т ь, ч т о б ы в е р н о в ы с т р о и т ь т а к т и к у з а щ и т ы. В е д ь е с л и с д е л а н о с у м ы с л о м, т о э т о м о ж н о б у д е т л е г к о п о в е р н у т ь в п о л ь з у Н е в е ж и н а… К с т а т и, В а д и к, н а с к о л ь к о я п о м н ю, п о с л е т о й н е у д а ч н о й о п е р а ц и и п о о б е з в р е ж и в а н и ю т е р р о р и с т о в в с р е д с т в а х м а с с о в о й и н ф о р м а ц и и в ы д в и г а л и в е р с и ю, а н е б ы л а л и э т а а к ц и я п о з а х в а т у з а л о ж н и к о в с п л а н и р о в а н а к е м – т о и з н е ч и с т ы х н а р у к у с о т р у д н и к о в с п е ц с л у ж б, ч т о б ы, н а п р и м е р, о б е с п е ч и т ь с е б е б е з б е д н у ю с т а р о с т ь и л и ж е п р о д е м о н с т р и р о в а т ь в с е м у м и р у с в о е п р о ф е с с и о н а л ь н о е у м е н и е. В е д ь в р а й о н е М и н е р а л ь н ы х В о д д о э т о г о б ы л о с о в е р ш е н о н е с к о л ь к о п о д о б н ы х т е р р о р и с т и ч е с к и х а к ц и й. П р и ч е м п о д р я д. И с п о з о р о м д л я с и л о в и к о в. Т е р р о р и с т а м у д а в а л о с ь у х о д и т ь о т в о з м е з д и я. В м е с т е с д е н ь г а м и. С м и л л и о н а м и д о л л а р о в.