Текст книги "Мастера пейзажа"

Сильвестр Феодосиевич Щедрин
(1791–1830)

Почти все живописные произведения Сильвестра Щедрина написаны с натуры. Художник не признавал работу по предварительным зарисовкам, считая, что в таких картинах, рожденных в замкнутом пространстве мастерской, нет той свежести и непосредственности восприятия, которые присутствуют в натурных пейзажах. Щедрин очень ценил ясные погожие дни, когда он мог неторопливо и спокойно работать на открытом воздухе.

Сильвестр Феодосиевич Щедрин родился в Петербурге в семье, жизнь которой была тесно связана с искусством. Отец художника, скульптор Феодосий Федорович Щедрин, являлся профессором, а затем ректором Петербургской академии художеств. Большую роль в выборе мальчиком профессии сыграл дядя – знаменитый пейзажист, профессор Семен Федорович Щедрин, руководивший в Академии художеств пейзажным классом. Семья художника занимала квартиру при академии, поэтому маленькие братья Щедрины, Сильвестр и Аполлон, росли в окружении произведений искусства. Они с детства слышали разговоры о живописи и вместе с дядей Семеном Федоровичем посещали Эрмитаж. Любимым художником Сильвестра в то время был итальянец Дж. Каналетто.

В 1800 году, в девятилетнем возрасте, Щедрин был определен в Академию художеств. Здесь он обучался двенадцать лет. Его наставником стал М. М. Иванов, возглавлявший пейзажный класс (Семен Щедрин к тому времени скончался).

В 1811 году за программную композицию с изображением стада коров на фоне сельского пейзажа живописец получил Большую золотую медаль и право на заграничную командировку. Начавшаяся война с Наполеоном помешала Щедрину сразу же отправиться в Италию, и он остался работать при Академии художеств.

Одним из первых ранних пейзажей мастера стало полотно «Александр I у Шафгаузенского водопада» (Русский музей, Санкт-Петербург), изображающее встречу императора со своей сестрой в небольшом швейцарском городке Шафгаузен. Молодой художник не был в Швейцарии, поэтому ему пришлось обратиться к гравюрам с видами Рейнского водопада в Шафгаузене. При написании фигур Александра I и его сестры Екатерины Павловны Щедрин использовал их портреты.

К лучшим работам раннего периода творчества мастера можно отнести картины «Вид с Петровского острова на Тучков мост и Васильевский остров в Петербурге» (1815, Третьяковская галерея, Москва) и «Вид на Петровский остров в Петербурге» (1817, Русский музей, Санкт-Петербург). В изображении Невы, Зимнего дворца, деревьев на берегу ощущается любовное отношение автора к родному городу. Пейзажи исполнены с большим техническим мастерством, им свойственны твердость и ясность линий, четкое расположение перспективных планов и правильность объемов. В то же время эти картины говорят о том, что Щедрин еще не постиг до конца всех приемов передачи световоздушной среды.

С. Ф. Щедрин. «Новый Рим. Замок Св. ангела», 1823, Третьяковская галерея, Москва

В 1818 году Щедрин наконец смог отправиться за границу. Вместе с другими пенсионерами академии он оказался в Германии. Здесь молодой художник увидел творения великих мастеров в музеях и галереях, познакомился с памятниками архитектуры.

Посетив Берлин, Дрезден, Вену, Прагу, питомцы Петербургской академии художеств направились в Италию.

Всеобщее восхищение вызвала Венеция. Здесь внимание молодого художника привлекли не древние развалины, а наполненные шумом улицы, каналы, площади, на которых происходили веселые праздники и карнавалы.

С сожалением оставив Венецию, путешественники направились в Рим. Рим, величественный и прекрасный, но в то же время шумный и нарядный, покорил сердце Щедрина, с удовольствием участвовавшего в веселых карнавалах и праздничных шествиях.

Академия послала своих учеников в Италию для совершенствования мастерства, поэтому нельзя было забывать и о работе. Средств для жизни в Риме художникам выделялось не так уж много. В 1819 году столицу Италии посетил великий князь Михаил Павлович. Желая оказать своим соотечественникам-живописцам материальную поддержку, он сделал им ряд заказов. Щедрина князь попросил написать два полотна с изображением Неаполя.

Художник с радостью отправился в Неаполь, где поселился на набережной Санта-Лючия у поэта и дипломата К. Н. Батюшкова. Город очаровал молодого пейзажиста, писавшего картины с видами моря, неаполитанских набережных, Везувий. Эти работы, свежие и динамичные, все же грешат пестротой красок и недостатком мастерства.

В 1821 году художник вернулся в Рим. Он много работал в мастерской и на открытом воздухе, бывал на приемах у русских аристократов, приезжавших в Италию. Некоторые из них делали Щедрину выгодные заказы.

Древнеримские развалины совершенно не интересовали художника, но ему приходилось изучать их: ведь Академия художеств ждала творческих отчетов по заданной программе. Щедрин писал на родину: «Таскаюсь по руинам, с которых рисую». Мертвый камень не вызывал у мастера никакого энтузиазма, гораздо ближе была ему полная кипучей энергии итальянская действительность.

Осенью 1821 года срок командировки подошел к концу, но академия разрешила Щедрину остаться в Италии еще на два года. Для представления в академию в 1822 году художник написал картину «Колизей в Риме» (Русский музей, Санкт-Петербург).

Стремясь запечатлеть на полотне огромное пространство, художник выбрал точку зрения сверху, расположившись с мольбертом на чердаке монастыря Св. Бонавентуры.

Большая композиция показывает не только древнеримский амфитеатр и арку Константина, но и другие античные руины, а также современные городские постройки, виднеющиеся вдали. Полотно исполнено в традициях классицизма. Четко выделены три плана, в центре композиционного пространства высятся величественные развалины Колизея, справа функцию кулис выполняет холм с деревом, а слева – древние постройки, окруженные высокими деревьями, на которых тщательно выписан каждый листочек.

Это большое полотно, заполненное множеством деталей, отняло у Щедрина много времени и физических сил. Но художник трудился не зря. Когда картина прибыла в Петербург, ее сразу же выставили в Эрмитаже. Критики расхваливали работу молодого художника на все лады.

В следующем году Щедрин завершил «Старый Рим» (1823) – еще одну картину с античными мотивами. После ее создания он обратился к тем сюжетам, которые нравились ему самому, а также публике, интересовавшейся не античными руинами, а современностью, живой и нарядной.

Художник писал картины в Тиволи, местечке недалеко от Рима, привлекавшем внимание живописцев своими чудесными водопадами.

Эмоциональные и лиричные пейзажи с видами Тиволи, передающие свежесть зеленых деревьев и струящейся воды, мгновенно нашли покупателей. На Щедрина посыпались заказы: всем хотелось иметь эти очаровательные полотна, изображающие всю прелесть южной природы.

Среди лучших работ художника первой половины 1820-х годов – картина «Новый Рим. Замок Св. ангела» (1823, Третьяковская галерея, Москва). Поэтическим чувством отмечен пейзаж с изображением современных зданий, Тибра, быстро несущего свои воды, рыбачьих лодок. С большой симпатией написаны бедные горожане, занятые на берегу реки повседневными делами. Картина еще раз показала, что Щедрину интересна жизнь простого итальянского народа, а не величественные развалины, много веков назад оставленные людьми.

«Новый Рим. Замок Св. ангела» ознаменовал окончательный отход Щедрина от академической живописи. Исчезла кулисность первого плана, более глубоким стало пространство, наполненное светом и воздухом.

В 1826 году картина была продемонстрирована в Петербурге на выставке, организованной Обществом поощрения художников. Полотно очень понравилось российским ценителям искусства. Восторженно встретили ее и римские зрители. Желающих приобрести полотно оказалось так много, что Щедрину пришлось исполнить восемь вариантов пейзажа. Художник писал каждый из них с натуры, поэтому новые композиции не стали простым повторением первой картины.

С. Ф. Щедрин. «Озеро Альбано в окрестностях Рима». Фрагмент, 1825, Русский музей, Санкт-Петербург

В 1825 году появился еще один шедевр Щедрина – «Озеро Альбано в окрестностях Рима» (Русский музей, Санкт-Петербург). Изысканный колорит картины, выдержанный в гамме серовато-голубых и серовато-зеленых оттенков, придает изображению южной природы поэтическое очарование. Между высокими деревьями открывается чудесный вид на озеро, за которым высятся горы, окутанные нежной дымкой. Сквозь листву, образующую причудливый узор, пробивается свет. Солнечные блики ложатся на желтоватую землю, стволы и листву деревьев, гладкую поверхность озера.

Итальянская командировка художника подошла к концу, но Щедрин решил остаться в Риме. К этому времени его популярность значительно выросла. Сильвестр Феодосиевич не знал недостатка в заказах. Желающим приобрести пейзаж Щедрина приходилось записываться в очередь.

После смерти М. М. Иванова, возглавлявшего пейзажный класс, Петербургская академия художеств предложила освободившееся место Щедрину, но последний, не чувствовавший призвания к педагогической деятельности, отказался. С 1825 года художник жил в Неаполе. Его привлекло сюда море и окружающая его природа. Поселился мастер на набережной Санта-Лючия в том самом доме, где несколько лет назад жил у К. Н. Батюшкова. Из окон квартиры открывался изумительный вид на море, горы, Везувий. Одной из самых красивых неаполитанских набережных живописец посвятил полную поэтического очарования картину «Набережная Санта-Лючия в Неаполе» (1820-е, Русский музей, Санкт-Петербург).

В этот период творчество Щедрина достигло своего расцвета. Главным мотивом его работ стало море. Множество морских пейзажей было выполнено художником в Сорренто, маленьком городке в Южной Италии. Именно в Сорренто создано большинство поздних произведений Щедрина. В 1826 году мастер исполнил «Вид Сорренто близ Неаполя» (Третьяковская галерея, Москва). Картина была так популярна, что автору пришлось написать еще несколько ее вариантов.

С. Ф. Щедрин. «Вид Сорренто близ Неаполя», 1826, Третьяковская галерея, Москва

Щедрин изобразил море с рыбачьими лодками, плывущими по его спокойной поверхности, и отвесные скалы, застроенные домами. Обитатели Сорренто рассказывали, что среди этих строений стоит дом поэта Торквато Тассо, автора знаменитой поэмы «Освобожденный Иерусалим». На самом деле здание, связанное с именем поэта, жившего в XVI столетии, давно упало в море вместе с оторвавшимся куском скалы, но итальянцы продолжали верить в то, что жилище их великого соотечественника находится на своем прежнем месте. Благодаря старинным постройкам, возвышающимся на скалистых уступах, картина приобретает романтический вид. С величайшим мастерством написано море – Щедрин очень точно передает изменение его цвета в зависимости от освещения. У скал оно светло-коричневое, а там, где на него падает тень, – зеленое. Освещенная солнцем морская поверхность вдали кажется жемчужно-голубой.

Последний из вариантов «Вида Сорренто» Щедрин не завершил. Он полностью выполнил пейзаж, но человеческие фигуры лишь наметил легкими контурами.

Очень убедительно и реалистично передает жизнь большого города полотно «Набережная Мерджеллина в Неаполе» (1827, Русский музей, Санкт-Петербург). Уходят на промысел рыбачьи лодки, занимаются своими делами горожане. Ведут беседу случайно встретившиеся знакомые, спят на песке оборванцы. На крутом берегу высятся дома. Их стены, освещенные ярким солнцем, нарядно белеют среди зелени деревьев.

С. Ф. Щедрин. «Набережная Мерджеллина в Неаполе», 1827, Русский музей, Санкт-Петербург

С. Ф. Щедрин. «Терраса на берегу моря», 1828, Третьяковская галерея, Москва

Живя в Неаполе, Щедрин мог часами прогуливаться по улицам, наблюдая за шумными и бойкими неаполитанцами. Вернувшись домой, он изображал увиденные сцены в своих пейзажах. И хотя фигуры людей на его полотнах обычно невелики, они не сливаются в общую массу. Каждый человек на картине Щедрина имеет свой характер и только ему одному присущий облик.

Много занимательного живописец мог видеть из окна своего дома. Самым интересным зрелищем стал знаменитый вулкан. В одном из писем Щедрина на родину есть такие слова: «Перед моими глазами всегда дымится Везувий, ни один военный и купеческий корабль не минует моих окошек». 22 марта 1828 года художник стал свидетелем извержения вулкана. Услышав грохот, он подошел к окну и увидел багровое зарево, распространявшееся над Везувием. Художник бросился за кистью, красками, схватил палитру и начал создавать этюд.

Неаполитанские пейзажи Щедрина пользовались у зрителей огромной популярностью. Многие хотели иметь эти очаровательные виды, и художника просто завалили заказами. Но Сильвестр Феодосиевич стремился писать «чистую» природу, его не слишком привлекали виды городской архитектуры. Когда графиня В. П. Шувалова заказала ему картину, он искренне сокрушался: «…Я должен написать что-нибудь дамское, то есть городской видик, где много человечков. По-моему бы, лучше я бы ей отпустил море, скалы, утесы и проч. – но быть по сему!». Щедрин искал мотивы для своих картин в местах, куда, по его словам, не ступала «ни одна ландшафтная нога».

Создавая свои картины, Щедрин сначала писал пейзаж, а уж затем изображал человеческие фигуры. В натурщиках мастер никогда не испытывал недостатка. Будучи молодым и малоизвестным художником, он посылал помощников выискивать модели. Ими обычно становились наиболее живописные итальянские оборванцы. Позднее, когда Щедрин стал знаменит, бродяги сами являлись к его дому. Они простодушно кричали мастеру: «…Напишите меня, смотрите, как я оборван, смотрите, как я запачкан». Именно эти одетые в лохмотья представители итальянского дна придавали картинам Щедрина живость и реалистичность.

Художник, которого ценили и уважали именитые граждане Италии, держал с бродягами определенную дистанцию, но в то же время прекрасно умел находить с ними общий язык. Оборванцы с глубоким уважением именовали мастера доном Сильвестро, а Щедрин восхищался оптимизмом и жизнестойкостью этих людей, отвергнутых обществом.

Живописи Щедрина не были чужды романтические настроения. Но в отличие от многих мастеров, видевших в кораблекрушениях и штормах романтику, мастер не любил писать бурное море. Однажды на корабле он пережил сильную бурю. Глядя на разбушевавшееся море, Щедрин сказал: «Оно очень пестро и неопрятно». Вероятно, поэтому стихия на его полотнах всегда выглядит спокойной и тихой.

Постоянная работа на пленэре способствовала изменению палитры художника. Его ранние пейзажи («Колизей в Риме», «Новый Рим. Замок Св. ангела» и др.) написаны в коричневатой тональности, что соответствовало требованиям классицизма. С течением времени краски на картинах мастера стали более светлыми, даже серебристыми. Живописцы той эпохи изображали солнечный свет золотистым или красноватым, Щедрин сделал его серебристым. Только человек, обладающий исключительным чувством цвета, мог увидеть, что в лучах яркого южного солнца предметы вовсе не золотистые, они окрашены в серебристо-белесые оттенки. С помощью такого колорита удивительно точно переданы естественные краски итальянской природы в картине «Храм Сераписа в Поццуоли» (ок. 1828, Русский музей, Санкт-Петербург).

Ряд пейзажей Щедрина связан с островом Капри. В первый свой приезд на остров художник написал две картины – «Грот Матримонио на острове Капри» (1827, Третьяковская галерея, Москва) и «Большая гавань на острове Капри» (1828, Третьяковская галерея, Москва). Первая картина передает красоту Салернского залива, видимого из грота, известного под названием Митроманиа. Народ переименовал его в Матримонио (от лат. matrimonium – «брак», «супружество»).

Щедрина всегда интересовали художественные возможности передачи предметов в зависимости от освещения, а также светотеневые контрасты, поэтому в его живописи так часто присутствует мотив грота («Вид из грота на Везувий и Кастелло дель Ово в лунную ночь», конец 1820-х, Русский музей, Санкт-Петербург). Темные краски, которыми написаны гроты, помогают подчеркнуть свежесть зелени, нежную голубизну неба и моря.

Еще один часто повторяющийся мотив пейзажей Щедрина – терраса («Терраса на берегу моря. Капуччини близ Сорренто», 1827, Русский музей, Санкт-Петербург; «Терраса на берегу моря», 1828, Третьяковская галерея, Москва).

«Терраса на берегу моря. Капуччини близ Сорренто» кажется удивительно воздушной. Здесь отсутствует перспективный переход от первого плана с фигурой священника к голубым далям моря и неба, но огромные, глубокие пространства, пронизанные светом, хорошо видны сквозь узор листвы.

С. Ф. Щедрин. «Лунная ночь в Неаполе», 1828–1829, Русский музей, Санкт-Петербург

Под густыми деревьями от палящего полуденного солнца прячутся люди. Кажется, что все типы обитателей итальянского провинциального городка собрались на этой террасе. Мальчик-погонщик с осликом, странствующие монахи, священник, облаченный в черное, юноша в соломенной шляпе и подозрительный оборванец в колпаке – все пережидают самые жаркие дневные часы в спасительной тени.

Хотя для художника наиболее важным было изображение природы, модели для своей картины он подбирал очень тщательно, ведь именно человеческие фигуры придавали его пейзажам то живое очарование, которое привлекало зрителей. Работа с натурщиками утомляла Щедрина, писавшего другу в 1827 году: «Мочи нет, с октября месяца все пишу фигуры, так надоело, как горькая редька».

Восхитителен и другой пейзаж с тем же мотивом – «Терраса на берегу моря». Навес, который поддерживают мощные каменные столбы, увит роскошным виноградом. Это сооружение живописец именовал перголатой (от итал. pergolato – «навес из вьющихся растений»). Как-то раз подобная перголата обрушилась в тот самый момент, когда Щедрин работал над своей картиной. Вскоре она была восстановлена, но теперь ее вид так сильно отличался от первоначального, что это очень расстроило художника.

«Терраса на берегу моря» оживлена фигурами людей. Их всего трое: мальчик, беседующий с мужчиной в красном колпаке, и мирно спящий оборванец.

Художник мастерски использовал яркие живописные эффекты, например ночное освещение, окрашивающее море в изумительные голубовато-серебристые оттенки («Лунная ночь в Неаполе», 1828–1829, Русский музей, Санкт-Петербург). Нередко для большей выразительности Щедрин использовал свет, идущий сразу от нескольких источников (отблески костра, зарево над кратером вулкана и свет луны). Позднее эти приемы были использованы русскими живописцами-романтиками – И. К. Айвазовским и А. И. Куинджи.

К концу 1820-х годов популярность Щедрина настолько возросла, что он не успевал выполнять заказы. В одном из писем на родину мастер жаловался: «Надобно бы иметь десять рук, чтобы справиться».

Картины русского пейзажиста покупали не только соотечественники и французы, но и ценители искусства из Англии и Америки.

В последний период своей жизни прежде веселый и живой художник стал мрачным и замкнутым. Его терзали приступы тяжелой болезни печени. К каким только докторам Щедрин не обращался, но никто не смог его излечить. Лишь работа помогала живописцу забыться на некоторое время. Осенью 1830 года он писал: «Когда приехал в Сорренто, меня не узнавали, и некоторые старухи, глядя на меня, плакали».

8 ноября 1830 года 39-летний художник скончался. Его похоронили в Сорренто в церкви Сан-Виченцо. На могиле великого русского пейзажиста был установлен памятник, созданный его другом – скульптором С. И. Гальбергом.

Михаил Иванович Лебедев
(1811–1837)

Еще в годы обучения в Академии художеств Лебедев заявил о себе как о художнике, обладающем яркой самобытностью. Он писал не модные придуманные пейзажи, восхищавшие публику своей эффектностью и экзотичностью, а картины, реалистично передающие скромное очарование русской природы.

Михаил Иванович Лебедев родился в городе Дерпте (ныне Тарту) в семье ремесленника. Рисовать он научился самостоятельно. Мечта стать художником не оставляла юношу, и после окончания гимназии он поступил на должность рисовальщика в Дерптский университет. Его способности не остались без внимания, и в 1829 году университетское начальство отправило Лебедева в Петербургскую академию художеств.

Учился молодой художник в пейзажном классе, который в то время возглавлял М. Н. Воробьев. Стремясь как можно лучше узнать природу, Лебедев старался больше времени отдавать работе с натуры. За свое старание и проявленные успехи он был награжден Малой золотой медалью. Эта награда не была единственной: за картину «Вид в окрестностях Ладожского озера», выполненную по академической программе, Лебедев получил Большую золотую медаль и право на продолжение обучения за границей.

Ранние работы Лебедева отражают его стремление к ясности и простоте. Задушевные и лиричные пейзажи передают огромную любовь художника к родной земле. Такова картина «Васильково» (1833, Третьяковская галерея, Москва), в которой автор направляет внимание зрителя не на архитектуру усадьбы, а на пейзаж, полный гармонии и свежей прелести.

В 1834 году вместе с другими пенсионерами Академии художеств живописец отправился в Италию. Работая в окрестностях Рима, он сделал множество набросков и эскизов, ставших основой для станковых произведений.

Длительная работа на открытом воздухе изменила живопись художника. Лебедев отказался от академических приемов создания картины. Черты новой творческой манеры ясно видны в «Аричче» (1835, Третьяковская галерея, Москва). В пейзаже отсутствует прежняя условность, более свободной стала композиция. Замечателен колорит этого произведения, насыщенные и звучные краски передают очарование южной природы. Изображение храма и домиков маленького итальянского городка вынесено на задний план. А на переднем плане – огромное дерево с темно-зеленой кроной, сквозь которую голубеет небо. Вторгающиеся в пространство полотна яркие пятна (красное платье идущей по дороге женщины и алые цветы в траве) освежают этот чудесный вид.

Лебедев послал «Ариччу» в Петербург, где она появилась на академической выставке вместе с другими работами мастера. Публика была в восторге от прекрасной картины.

Благодаря полотнам с видами итальянской природы Лебедев приобрел множество почитателей. Но он не останавливался на достигнутом, считая свои пейзажи излишне декоративными. Стремившийся к большей достоверности, художник искал новые сюжеты, способные сделать изображение непринужденным и живым. В результате этих поисков появилась его известная картина «Пейзаж с коровами» (1835, Третьяковская галерея, Москва).

Преклонение автора перед красотой природы ощущается в пейзаже «Вид окрестностей Альбано близ Рима» (1836, Третьяковская галерея, Москва). Густые кроны мощных деревьев сплелись, закрывая от полуденного зноя дорогу, по которой идет путник. За деревьями открывается восхитительный вид на озеро и горы. В этом пейзаже особенно чувствуется влияние Сильвестра Щедрина, творчество которого Лебедев внимательно изучал. Но его живопись настолько самобытна, что было бы неверным считать молодого художника простым подражателем знаменитого пейзажиста.

М. И. Лебедев. «Вид окрестностей Альбано близ Рима», 1836, Третьяковская галерея, Москва

Живя в Риме, Лебедев встречался с другими русскими живописцами. Особенно дорожил он дружбой с А. А. Ивановым, который помогал ему советами.

С течением времени живописная манера Лебедева становилась все более совершенной. Из его композиций полностью исчезли черты театральной эффектности, они стали естественными, ясными и простыми. Изменилась и палитра художника, краски его пейзажей значительно посветлели. Тонкостью восприятия природы поражают картины «Вид Кастель-Гандольфо близ Рима» (1836, Русский музей, Санкт-Петербург) и «В парке Гуджи» (ок. 1837, Третьяковская галерея, Москва). Лебедев мастерски передает освещение. Солнечный свет играет на листьях деревьев, проникает сквозь зеленые кроны и пятнами теплого желтого цвета ложится на землю.

М. И. Лебедев. «Вид Кастель-Гандольфо близ Рима», 1836, Русский музей, Санкт-Петербург

Очень хорош этюд «Аллея в Альбано» (1837, Третьяковская галерея, Москва). С большим поэтическим чувством художник показал аллею, уходящую в глубину пространства. От изображения свежей природы, пронизанной светом, веет тишиной и покоем.

Жизнь Лебедева оборвалась в 1837 году: он умер во время эпидемии холеры в Неаполе. Но за тот короткий срок, который был отпущен ему судьбой, художник сумел проявить себя и оставить глубокий след в русской пейзажной живописи. Картины талантливого мастера пользовались успехом не только в России и Италии, но и в других европейских странах.