Текст книги "Мастера пейзажа"

Павел Варфоломеевич Кузнецов
(1878–1968)

В наследии Павла Кузнецова множество чудесных пейзажей, натюрмортов и портретов. Но главной мечтой его жизни оставалась монументальная живопись. Художник надеялся, что наступит день, когда ему предложат украсить фресками стены и плафон какого-нибудь здания. В самом конце своей жизни, находясь в больнице, умирающий живописец смотрел на стены палаты и представлял, какими росписями он мог бы их покрыть.

Павел Варфоломеевич Кузнецов родился в Саратове. Его первым учителем стал отец, художник-иконописец. В тринадцатилетнем возрасте Павел начал заниматься в Студии живописи и рисования при Саратовском обществе любителей изящных искусств.

Большое влияние на молодого художника оказало мечтательное и лиричное искусство его рано умершего земляка – В. Э. Борисова-Мусатова. В 1897 году Кузнецов оставил родной город и уехал в Москву, где поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества. Здесь его наставниками стали такие замечательные мастера, как К. А. Коровин и В. А. Серов.

Ранние работы Кузнецова полны безотчетного томления и меланхолии, что сближает их с живописью В. Э. Борисова-Мусатова («В саду. Весна», 1904–1905, собрание Д. В. Сарабьянова, Москва). Таковы и картины с изображением фонтанов («Фонтан», 1905, собрание Т. В. Рубинштейн, Москва; «Голубой фонтан», 1905–1906, Третьяковская галерея, Москва).

С помощью живописи Кузнецов стремился выразить абстрагированные идеи, посредством впечатлений реального мира он хотел передать состояние человеческой души. Отсюда и тот своеобразный язык цвета, формы и света, с помощью которого создаются удивительные образы, мотивы сновидения и грезы. Свет лишен реального выражения, он как будто идет из глубины предметов. Формы теряют четкие очертания, бесплотными кажутся объемы.

В 1904 году Кузнецов вместе с живописцем П. С. Уткиным встал во главе символистского объединения «Алая роза».

В 1905 году художник приехал в Париж. Здесь он занимался в частных художественных студиях. В 1906 году как участник выставки русского искусства в Париже, организованной знаменитым театральным и художественным деятелем С. П. Дягилевым, Павел Варфоломеевич стал членом Осеннего салона.

В Париже на Кузнецова огромное впечатление произвело искусство импрессионистов и постимпрессионистов, особенно П. Гогена. Живопись Гогена, основанная на вымысле, по своему духу была близка романтически настроенному русскому пейзажисту.

В 1907 году Кузнецов стал одним из основателей символистского объединения «Голубая роза». Ядро этой художественной организации составили мастера, входившие в «Алую розу».

Но уже спустя три года Кузнецов понял, что живописный символизм изживает себя. Хотя художник не порвал до конца с «Голубой розой», он отошел от руководства ею. Преодолеть творческий кризис мастеру помогла поездка сначала в заволжские степи, а затем в Среднюю Азию.

Конечной точкой путешествия Кузнецова стала Бухара. В этот период он начал создавать картины, изображающие широкие степные просторы со стадами овец, пустыни с караванами верблюдов, небольшие юрты, кажущиеся неотъемлемой деталью этих спокойных лиричных пейзажей.

П. В. Кузнецов. «Мираж в степи», 1912, Третьяковская галерея, Москва

Глазам художника открывалась природа разных стран, быт народов, населявших эту землю. Все впечатления, полученные в поездках, мастер преображал в своем сознании и создавал на полотнах новый мир, отличавшийся необыкновенной красотой и целостностью. Поражает красочная гармония всех деталей пейзажей: небо, земля, люди, травы и деревья – все кажется единым, на полотнах нет контрастов и резких цветовых переходов. Кузнецов показывает не какие-то отдельные явления действительности, а мир вообще, его бесконечные горизонты и необозримые дали («Мираж в степи», 1912, Третьяковская галерея, Москва; «Водоем», 1912, Русский музей, Санкт-Петербург; «В степи», собрание В. А. Дудакова, Москва; «В степи. За работой», 1913, Третьяковская галерея, Москва; «Восточный пейзаж», 1910-е, Дагестанский краеведческий музей, Махачкала). Кажется, что все сюжеты носят бытовой характер, но на самом деле подобная жанровость – лишь внешняя сторона. Композиции Кузнецова можно отнести к лирико-монументальным произведениям. Показывая типичные ситуации, автор передает свое личное отношение к изображаемому.

Живопись Кузнецова характеризует отсутствие определенного источника освещения. Мерцающий, рассеянный свет заполняет пространство, окутывает предметы, размывая их очертания, и в то же время не лишает их материальности.

Путешествие по степям продолжалось до начала Первой мировой войны. Но и позднее, вплоть до начала 1920-х годов, Кузнецов продолжал создавать картины, отражавшие впечатления от поездок по степям. Итоговой работой стали серии литографий, вышедших в 1923 году («Горная Бухара», «Туркестан»). Постепенно живописный стиль мастера изменился. Вытянулись объемы, линии стали изысканными и утонченными, а жесты и движения человеческих фигур более сложными.

Важное место в послеоктябрьский период жизни художника занимает общественная и педагогическая деятельность. Кузнецов работал в Коллегии Наркомпроса в Москве и Саратове, преподавал в Свободных художественных мастерских, обучал студентов во ВХУТЕМАСе. В 1924 году он стал одним из создателей художественного объединения «Четыре искусства». Занимался Павел Варфоломеевич и монументальной живописью – создавал панно к революционным праздникам.

В эти годы Кузнецов продолжал писать пейзажи («Старая Москва», середина 1920-х, собрание Т. С. Бабаджанян, Москва; «Городской пейзаж», середина 1920-х, Музей русского искусства, Ереван). Помимо пейзажей, он создавал натюрморты и портреты, среди которых целый ряд прекрасных изображений жены художника – Е. М. Бебутовой.

В 1920 – начале 1930-х годов в поисках новых впечатлений Кузнецов посетил Париж, путешествовал по Крыму, Армении, Азербайджану. Парижские мотивы легли в основу пейзажей и композиций с образами комедиантов («Мост через Сену», 1923, Третьяковская галерея, Москва; «Парижские комедианты (Национальный праздник в честь революции)», 1925, Третьяковская галерея, Москва).

Огромное впечатление на художника произвела природа Крыма. Крымским ландшафтам он посвятил ряд красочных композиций, передающих яркую синеву южного неба, сочную зелень деревьев и согретую горячим солнцем красноватую землю («Сочи», 1920-е, собрание семьи П. В. Кузнецова, Москва; «Крым», 1925, собрание О. М. Дурылиной, Москва; «Крымский пейзаж. Мисхор», 1925, собрание семьи П. В. Кузнецова, Москва; «Горы у берега моря. Гурзуф», 1927, собрание О. М. Дурылиной, Москва).

П. В. Кузнецов. «Водоем», 1912, Русский музей, Санкт-Петербург

П. В. Кузнецов. «Вечер в степи», 1915–1916, Русский музей, Санкт-Петербург

Во второй половине 1920-х годов появляются пейзажи-сцены, изображающие сборщиков винограда, крестьянок, пастухов («Крестьянки», 1926; «Сбор винограда», 1928, оба – в Русском музее, Санкт-Петербург). Произведения характеризуются большей конкретностью: автор стремится показать зрителю кусочек мира, а не его образную модель, как это было прежде.

В начале 1930-х годов Кузнецов побывал в Ереване. Вскоре появились его пейзажи, посвященные строительству города. В картинах ереванской серии доминируют оттенки красного (красноватая земля и розовый туф, из которого возводились дома). На фоне темно-синего неба, гор и высоких башен-домов работают люди, волы, движутся машины со строительными материалами («Строительство в Армении», 1930–1931, Русский музей, Санкт-Петербург). Эти почти фантастические и динамичные сцены немного напоминают «Вавилонскую башню» П. Брейгеля. Такое же ощущение древней легенды пронизывает и пейзажи с нефтяными вышками, написанные Кузнецовым в Баку.

П. В. Кузнецов. «Мост через Сену», 1923, Третьяковская галерея, Москва

П. В. Кузнецов. «Крымский пейзаж. Мисхор», 1925, собрание семьи П. В. Кузнецова, Москва

П. В. Кузнецов. «Строительство в Армении», 1930–1931, Русский музей, Санкт-Петербург

Величественные вершины, извилистые горные дороги, синева воды и неба – все это предстает на полотнах, посвященных поэтической красоте Кавказа («Окрестности Еревана», 1930–1931, собрание Денисовых, Москва; «Севан», 1930–1931, собрание семьи П. В. Кузнецова, Москва; «Мост через Зангу», 1932, Художественная галерея, Пермь).

В последний период жизни Кузнецов работал над пейзажами, натюрмортами, портретами. В Москве, в своей мастерской, или на даче в Подмосковье он создавал картины, изображавшие реки, поля, лесные поляны, клумбы и букеты цветов. Очень часто художник приезжал в Прибалтику, где излюбленными темами его творчества были море и пляжи.

Мартирос Сергеевич Сарьян
(1880–1972)

Искания Сарьяна очень точно определяются его словами: «Сперва я увлекался сказочностью природы. Нужно было найти средства и формы, чтобы хоть сколько-нибудь выявить мое очарование. Необходимо было побороть в себе школу серую и навязчивую и найти собственную технику, не пользуясь чужим». Спустя много лет немолодой художник по-прежнему поднимался с этюдником высоко в горы, откуда мир представлялся ему гармоничным и прекрасным.

Мартирос Сергеевич Сарьян родился в бедной армянской семье, где, кроме него, росло еще восемь детей.

С 1887 года семья жила в Нахичевани, являвшейся в то время одним из главных центров армянской культуры. Рисованием Мартирос увлекся еще в ранней юности.

В 1897 году Сарьян поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Его учителями были И. И. Левитан, В. А. Серов, К. А. Коровин. Ранние работы Сарьяна передают его увлечение символизмом. Многие картины художника, исполненные в 1906–1907 годах, наполнены сказочными образами и фантастическими мотивами. Изысканной декоративностью и живописной красочностью отличаются такие полотна, как «Озеро фей» (1906, Третьяковская галерея, Москва), «У гранатового дерева» (1907, Третьяковская галерея, Москва).

М. С. Сарьян. «Озеро фей», 1906, Третьяковская галерея, Москва

Со временем работы молодого художника стали более ясными и простыми. Такова картина «Жаркий день» (1908). Она написана как бы струящимися мазками, в ней все еще ощущается сказочность, свойственная более ранним полотном.

Тем не менее заметно, что в основе этого пейзажа лежат натурные впечатления, полученные во время поездок в Закавказье.

Большую роль в становлении художника сыграло искусство импрессионистов и постимпрессионистов, картины которых Сарьян увидел на выставках. Особенно заинтересовала его яркая и звучная живопись А. Матисса.

В 1910–1913 годах Сарьян посетил страны Востока. Он побывал в Константинополе, Египте и Иране. Яркая восточная природа напомнила художнику красочные ландшафты его родины – Закавказья.

Природа на картинах Сарьяна неотделима от жизни и быта людей.

«Природа – мой дом», – говорил художник. Вероятно, поэтому его пейзажи так похожи на жанровые сцены («В персидской деревне», 1913, Третьяковская галерея, Москва).

Именно эти картины, изображающие восхитительные восточные ландшафты, на фоне которых представлены обыденные сценки человеческой жизни, принесли Мартиросу Сергеевичу известность.

От жанровой живописи с ее событийностью такие пейзажи отличаются тонким поэтическим чувством и созерцательностью. Сарьян стремится запечатлеть узкие городские улочки и маленькие деревушки с глинобитными домиками («Собаки. Константинополь», 1910, Картинная галерея Армении, Ереван; «Улица. Полдень. Константинополь», 1910; «Финиковая пальма. Египет», 1911, обе – в Третьяковской галерее, Москва). Художника не интересует восточная экзотика, главное для него – передать красоту обыденной жизни, показать быт простого человека. Поэтому на его картинах трудно увидеть архитектурные памятники и эффектные ландшафты.

М. С. Сарьян. «Улица. Полдень. Константинополь», 1910, Третьяковская галерея, Москва

В палитре Сарьяна ограничено количество оттенков. Локальность цвета, плоскостное построение, красочные контрасты, обобщенность форм – вот главные свойства его живописи. Но все это не лишает картины художника выразительности и поэтичности.

Почти все свои пейзажи художник написал всего за один сеанс, не делая предварительных эскизов. Не любил Сарьян и смешивать краски. Он говорил: «Краски в картине должны быть как солисты в ансамбле, а не как певчие в хоре, которых воспринимают не поодиночке, а группами или даже всех вместе».

В начале Первой мировой войны Сарьян поселился в Тифлисе. В 1916 году он женился. Вскоре в семье появились сыновья.

М. С. Сарьян. «Финиковая пальма. Египет», 1911, Третьяковская галерея, Москва

М. С. Сарьян. «Горы», 1923, Третьяковская галерея, Москва

С 1921 года Сарьян с женой и детьми жил в Ереване. К этому периоду относится множество прекрасных пейзажей, портретов, жанровых композиций. Его картины, представленные на различных выставках, пользовались популярностью не только в Армении и России, но и во Франции, Италии и в других государствах. В 1928 году в Париже состоялась персональная выставка Сарьяна. К несчастью, полотна, отправленные домой на пароходе после завершения выставки, полностью сгорели. Наряду с пейзажем, важное место в творчестве армянского мастера занимал натюрморт («Египетские маски», 1911; «Персидский натюрморт», 1913, оба – в Картинной галерее Армении, Ереван).

Сарьян принимал активное участие в деятельности Общества художников и Общества охраны памятников старины. Мартирос Сергеевич работал директором Государственного музея Армении в Ереване.

Михаил Семенович Родионов
(1885–1956)

Родионов был не только прекрасным художником, но и человеком редких душевных качеств. С. В. Герасимов писал, что в отличие от большинства мастеров, старающихся на выставке повесить свои картины на более выгодных местах, пусть и в ущерб соседям, Родионов никогда не искал лучших мест для своих работ. Он считал, что если полотно достойно внимания зрителя, то оно отовсюду будет хорошо смотреться. Добрым словом вспоминают художника и его ученики. Он уважал чужое искусство и даже если не понимал его, всегда признавал, что оно имеет право на жизнь.

Михаил Семенович Родионов, выходец из дворянской семьи, родился в станице Михайловской на Дону.

В 1905 году, окончив гимназию, он стал студентом юридического факультета Московского университета. Уже в это время юноша неплохо рисовал, но окончательный выбор он сделал после посещения в 1906 году Италии.

Вернувшись в Москву, Родионов поступил в популярное в то время учебное заведение – художественную школу Ф. И. Рерберга и А. Н. Михайловского.

В 1908 году молодой человек оставил университет и поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Сначала он учился в фигурном классе, а затем, в 1910 году, перешел в натурный. К этому времени относится конфликт между студентами и преподавателями, поддерживавшими старые традиции в обучении и отрицавшими новые направления, уже признанные в европейском мире искусства. Вместе с другими бунтовщиками Родионов был исключен из училища.

В этом же году Михаил побывал в Париже. Здесь в течение шести месяцев он изучал искусство старых и современных мастеров, посещал художественные студии.

Вернувшись в Москву, Родионов начал работать в частной школе И. И. Машкова. В 1915 году, решив все-таки получить художественное образование, он поступил на скульптурное отделение все того же Училища живописи, ваяния и зодчества. В 1918 году Родионов благополучно завершил свое обучение.

В начале 1920-х годов Родионов сотрудничал в журнале «Маковец». Он стал одним из учредителей нового художественного объединения под тем же названием. Члены объединения ставили перед собой цель нести искусство в массы. Они организовывали выставки, на которых представляли свои работы. Общество просуществовало недолго и распалось уже после своей третьей выставки.

Большинство ранних произведений Родионова не сохранилось. Его рисунки и картины погибли в годы войны. Зрелые работы художника – это портреты, натюрморты и пейзажи. Пейзажи занимают в его творчестве важное место. На протяжении всей своей жизни мастер писал московские улицы, уголки Подмосковья, Новгорода, Средней Азии.

Хотя в творческом наследии Родионова множество прекрасных портретов, именно в картинах, изображающих природу, проявился неповторимый стиль мастера. Иногда в свои пейзажи художник включает жанровые сцены, но все же большинство его работ – это «чистые», безлюдные ландшафты.

Излюбленной темой живописных и графических работ Родионова была Москва. Среди его рисунков – композиции, на которых узнаешь столицу лишь по отдельным деталям. Таков «Вид на Москву» (1926) с башней Новодевичьего монастыря. В рисунке «Москва. Храм Христа Спасителя» (1926) грандиозное здание храма не дает спутать Москву ни с каким другим городом. Городские пейзажи очень эмоциональны и лиричны, в них ощущается любовное отношение художника к Москве, к ее улицам и зданиям. Чувством восхищения проникнуты и пейзажи, изображающие среднерусскую природу, – берег реки, поросший кустарником, густые кроны деревьев, тропинка в лесу. В простых, непритязательных мотивах художник умел видеть красоту мира.

В 1927 году вместе с художником С. В. Герасимовым Родионов работал в деревне Прислонихе. Здесь появляются графические пейзажи, изображающие бескрайние просторы, поля и луга. В творчество мастера входят новые темы: сенокос, жатва, стрижка овец. Исчезает прежняя стаффажность в изображении людей. Человеческие фигуры становятся более значимыми и выразительными, они не кажутся чужеродными в этом мире природы, таком совершенном и гармоничном.

Вместе со своими единомышленниками, художниками, работавшими в журнале «Маковец» (С. В. Герасимов, Н. М. Чернышев, М. А. Добров), Родионов посещает старинные русские города – Новгород и Псков.

Здесь появились монументальные и в то же время лаконичные и ясные пейзажи. В них тесно переплетены простота и величавость.

Такова картина «Новгород. Собор» (1929). Над маленькими домиками, утопающими в садах, высится строгий белый храм. Его золоченый купол, сверкающий на солнце, устремлен в синее безоблачное небо.

М. С. Родионов. «Новгород. Собор», 1929

В Новгороде Родионов выполнил множество графических пейзажей («Новгородский пейзаж», «Нередица под Новгородом», «Новгород. Церковь Федора Стратилата» и др.).

К этому времени относятся и произведения, посвященные труду рыбаков, – рисунки и картины с изображением лодок на реке. Тема воды интересовала художника всегда. Его озера и реки не безлюдны, на них всегда кипит жизнь: снуют маленькие и большие лодки, трудятся рыбаки и рабочие, сплавляющие лес. Множество рисунков и картин создано с конца 1920-х до середины 1930-х годов на реках Волхов, Северная Двина, Ока, Волга, а также на озере Ильмень («Паром на Оке», 1929; «Сплав леса. Северная Двина», 1931; «Ильмень-озеро. Утро», 1934).

В середине 1930-х годов художник побывал в Крыму. Здесь он выполнил множество графических и живописных работ, живо и точно передающих красоту южной природы, широких морских просторов и величественных скал («Крым. Козы», 1936).

М. С. Родионов. «Крым. Козы», 1936

В творческом наследии Родионова целый ряд пейзажей, посвященных природе, городам и селам Средней Азии, где художник побывал дважды. Первый раз – в 1936 году, когда работал над росписями Ташкентского текстильного комбината.

Второй раз он оказался здесь во время войны, в 1941–1943 годах.

Рисунки и картины, созданные в этот период, отличаются ясностью и простотой, но в то же время они необыкновенно выразительны. Особенно хороши акварели – «Фергана» (1942), «Улица в Фергане» (1942, Русский музей, Санкт-Петербург), «Улица в Фергане» (1943, Русский музей, Санкт-Петербург).

М. С. Родионов. «Улица в Фергане», 1942

Родионов – автор прекрасных книжных иллюстраций. Среди его лучших работ – рисунки к произведениям И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, В. Скотта. Важное место в его жизни занимала сценография (эскизы костюмов и декорации) и педагогическая деятельность. Начиная с 1920 года и до самой смерти художник преподавал во ВХУТЕМАСе (Высших художественно-технических мастерских).

Игорь Эммануилович Грабарь
(1871–1960)

Игорь Грабарь относился к искусству не только как художник, но и как ученый, возможно, поэтому к импрессионизму он пришел самостоятельно, еще до того, как впервые познакомился с творчеством французских импрессионистов. Немного позднее Грабарь стал основоположником и наиболее крупным представителем дивизионизма в русской живописи.

Игорь Эммануилович Грабарь родился в Будапеште в семье юриста. С 1894 года он учился в мастерской И. Е. Репина в Петербургской академии художеств, в 1896–1901 годах занимался в мастерской А. Ашбе в Мюнхене. В 1901 году молодой художник стал студентом Мюнхенского архитектурного политехникума. Путешествуя во второй половине 1890-х годов по странам Европы, Грабарь познакомился с живописью импрессионистов и постимпрессионистов. Огромное впечатление на него произвели картины П. Гогена, В. Ван Гога и П. Сезанна.

В произведениях, созданных художником в начале 1900-х годов, отразилось его увлечение импрессионизмом. Его поэтические пейзажи, написанные свободным энергичным мазком, полны воздуха и света («Луч солнца», 1901, Третьяковская галерея, Москва).

Переходной от импрессионизма к дивизионизму стала картина «Сентябрьский снег» (1903, Третьяковская галерея, Москва). Удивительное впечатление создает необычное сочетание ярко-желтой сентябрьской листвы и четкой белизны первого снега. Объединяет эти оттенки голубовато-серый тон деревянной веранды.

И. Э. Грабарь. «Сентябрьский снег», 1903, Третьяковская галерея, Москва

Зима была любимой темой Грабаря. Этому времени года художник посвятил множество своих пейзажей («Зимний вечер», 1903, Русский музей, Санкт-Петербург; «Февральская лазурь», 1904, Третьяковская галерея, Москва; «Иней», 1907–1908, Музей русского искусства, Киев).

Одна из самых известных картин Грабаря – «Февральская лазурь». На первом плане – белоснежные стволы берез. Их тонкие ветви образуют на фоне пронзительно-синего неба удивительно красивые узоры. О том, как начиналась работа над картиной, художник писал: «…Я прорыл в глубоком снегу, свыше метра толщиной, траншею, в которой и поместился с мольбертом и большим холстом для того, чтобы получить впечатление низкого горизонта и небесного зенита».

Изображение деревьев, снега и лазурного неба кажется легким и воздушным, но это впечатление создается иными, чем у импрессионистов, приемами. Стволы берез Грабарь писал мелкими раздельными мазками желтых, розовых, красных и белых тонов. Такими же дивизионистскими приемами передана и небесная лазурь.

И. Э. Грабарь. «Февральская лазурь», 1904, Третьяковская галерея, Москва

Очарование русской природы передает и другое знаменитое полотно Грабаря – «Мартовский снег» (1904, Третьяковская галерея, Москва). Стремясь сделать композицию более поэтичной, автор поместил в пейзаж фигуру девушки с ведрами на коромысле. Картина написана густыми динамичными мазками, наслаивающимися друг на друга. Очень часто художник вводил в свои пейзажи старинную древнерусскую архитектуру. Побывав на Севере, он выполнил ряд чудесных акварелей, главным предметом изображения которых стали архитектурные памятники старины («Северная Двина у погоста Пермогорье», «Церковь в селе Панилове», оба – в 1903, Картинная галерея, Закарпатье).

И. Э. Грабарь. «Мартовский снег», 1904, Третьяковская галерея, Москва

Полон поэтической прелести пейзаж «Сказка инея и восходящего солнца» (1908, Посольство России в Великобритании, Лондон), написанный в традициях дивизионизма.

Грабарь всегда очень тщательно выбирал сюжеты для своих картин. Он любил изображать на переднем плане деревья и растения. Такова уже упомянутая «Февральская лазурь» и картина «Золотые листья» (1901, Башкирский художественный музей им. М. В. Нестерова, Уфа), где главным предметом изображения становятся золотые листья, сквозь которые виден дом.

Важное место в творчестве Грабаря занимали натюрморты, включающие в себя элементы таких жанров, как пейзаж и интерьер («Хризантемы», 1905, Третьяковская галерея, Москва; «Дельфиниум», 1908, Русский музей, Санкт-Петербург). Помимо живописи, Грабарь занимался критической и исследовательской деятельностью. Иногда он на длительное время оставлял работу над картинами, но через несколько лет вновь возвращался к ним.

В 1920–1930-е годы Игорь Эммануилович создал множество портретов, изображающих ученых, музыкантов, а также его родных и друзей («Портрет С. С. Прокофьева», 1934, Третьяковская галерея, Москва; «Портрет М. И. Грабаря, сына художника», 1935).

К 1940–1950-м годам относится серия восхитительных пейзажей, показывающих природу Подмосковья («Березовая аллея», 1940; «Зимний пейзаж», 1954, оба – в Третьяковской галерее, Москва).