Текст книги "Танго с призраком: Орильеро. Канженге. Милонгеро"

Паула ничего не слышала. Она обнимала отца и ревела в голос.

Тан Эрнесто оказался рядом как нельзя более кстати.

– Тан Адан, у меня в мобиле есть сменная одежда, еда, и вообще – вас лучше доставить домой. И врача бы вызвать.

– Да, – кивнул Адан Аракон. Но рук не расцепил. – Паула, детка…

Паулина тем более не могла отцепиться от отца. Она боялась.

Что все это только сон, бред, морок, а она сейчас умирает в грязи, на полу, в страшной пещере. Эрнесто качнул головой, а потом подхватил на руки Паулу.

– Судьба у меня сегодня такая – девушек носить.

Паула на его ворчание внимания не обратила. Куда там! Вцепилась в отца и не выпускала его руку, пока не оказалась сгружена на заднее сиденье мобиля.

Тони сама едва двигалась, вино ударило в голову. Но ее хватило, чтобы стянуть с Паулы промокшие насквозь грязные туфельки и чулки и надеть на нее теплые сапожки. Прямо на голые ноги, ладно уж!

Лучше так, чем никак!

Эрнесто уселся за руль, Антония рядом с ним, Араконы на заднем сиденье, крепко прижавшись друг к другу, не в силах поверить, что все уже закончилось – и мобиль сорвался в темноту.

Дома…

Всеобщее радостное безумие, вот как это называется.

– Паула, дитя мое!!!

И слезы хлынули потоком.

Прилетела, словно на крыльях, Альба Инес, явился в гостиную Амадо…

Единственными людьми в здравом уме были Тони – по причине своей глубокой усталости, и тан Эрнесто. Но некроманты вообще люди циничные. Их такой мелочью, как всеобщее счастье, не проймешь. Вот если бы его, личное…

Так что тан Эрнесто, видя, что Адан Аракон сейчас просто не в себе, принял командование.

Телефонировал в лечебницу, прося прислать врача. Лучше – двоих. И для дочери, и для матери…

Распорядился – и Тони отправили в ее комнату, снабдив громадным подносом со всякими вкусностями.

Цыкнул на слуг – и те принялись переодевать Паулину в нечто приличное и домашнее. И не такое грязное. Правда, с ванной возникла проблема – Паула решительно отказывалась отцепляться от матери, да и ритана Розалия не выпускала обретенное чадо из рук…

Так Эрнесто решил просто.

Все вышли, а в гостиную, где и произошло воссоединение семьи, зашли две служанки с кувшинами горячей воды и тазиками. Хоть грязь стереть…

Родители остались с дочкой, помогать ей раздеться, ну и просто – не могли отпустить чадушко. Даже не минуту. Амадо смотрел на отца большими круглыми глазами.

Тан Эрнесто ухватил за руки и сына, и Альбу Инес, и отвел их в сторону.

– Поговорим, молодые люди?

Выбора у молодежи не было.

В кабинете Адана Аракона тан Эрнесто преспокойно занял место за письменным столом и кивнул молодым людям на кресла.

– Присаживайтесь, сынок, Альба. Разговор у нас будет неприятный.

Амадо повиновался сразу. Альба Инес помедлила пару секунд, а потом кивнула и села.

Эрнесто мило улыбнулся – и выпустил из-под контроля свою силу. Позволил ей растечься по кабинету, заполонить окружающее пространство, дал в полной мере присутствующим ощутить ее вкус. Пусть запомнят, как это…

Паула сегодня заглянула в глаза Смерти. Справедливо будет угостить тем же блюдом и ее обидчиков, нет?

Несколько секунд Эрнесто ждал. А потом медленно и жестко заговорил. Когда понял, что предварительная обработка проведена, в дополнении никто не нуждается.

– Сегодня вы стали убийцами. Запомните это. Ваша жертва спаслась чудом, и не благодаря вам. Сегодня вы трое убили человека.

Альба поднесла руку к горлу, словно ей тяжело было дышать. Вдохнула, выдохнула…

– Я…

– Родную сестру, Альба Инес. Родную кровь…

– Мы ведь не хотели! – почти стоном вырвалось у девушки. – Правда!!!

– Именно поэтому я умолчу о вашей роли в этой истории. Если вы сами не расскажете – никто и не узнает. Ни о чем.

– Вы…

– Я участвовал в этой истории. Без меня Паулину могли бы не найти – или найти гораздо позже, когда ей уже ничего не помогло бы, – спокойно подвел итог тан Эрнесто. – И как человек, который исправил последствия вашего поступка, а вас уберег от груза на совести, выношу вам приговор. Первое. Вы будете молчать. А если расскажете обо всем – сами и получите все последствия. Это ваша общая кара. А частности… Тана Валеранса я из своего дома выставил. Впредь я не желаю иметь с этой… пакостью ничего общего. Вы, Альба, если решитесь выйти за него замуж, сами себя накажете. А пока – смотрите сестре в глаза. Смотрите и думайте, что из-за вас она могла умереть. Из-за вас ваша мать перенесла такое горе, которое не дай Творец никому. Из-за вас…

Альба то краснела, то бледнела, но молчала. Взгляд Эрнесто переместился на Амадо.

– А ты, сынок, все понял. Ты женишься на Паулине Аракон. Точнее так. Ты при мне, по всей форме, сделаешь ей предложение. Дальше все будет зависеть от девушки. Захочет она выйти за тебя замуж – выйдет. Но если я узнаю, что ты проявил по отношению к ней хоть капельку неуважения… надеюсь, ты понимаешь, что даже моя смерть тебя от проблем не избавит.

– Отец!!!

– Почему ты так вскинулся? Убийцами вы сегодня стали, а человеку свойственно решать проблемы одним и тем же способом.

– Тан, – почти прорыдала Альба. И не притворялась, слезы у нее были самые что ни на есть настоящие. – Мы же правда… ну кто ж мог знать?!

– Вы меня слышали, Альба Инес Аракон. Я не исповедник, отпускать вам грехи, я – некромант. Который сегодня потратил много сил, пытаясь исправить последствия вашей гнусности, и сильно устал. Так что позвольте откланяться.

Эрнесто встал и вышел из кабинета.

Альба и Амадо остались сидеть друг напротив друга. И – нет.

Друг на друга они не смотрели. Им было очень стыдно и противно. И жить им с этим предстояло до самой смерти.

Альба думала, что она действительно дура и дрянь. И хорошо, что Паула жива.

А Амадо думал, что отец сейчас ломает его жизнь. Но не убивает ведь. А он сегодня действительно чуть не убил…

Какой же мразью он себя чувствовал!

Тан Эрнесто прошел в другую часть дома, постучал кончиками пальцев в запертую дверь.

– Кто там?

– Антония, это я.

– Тан Эрнесто?! Секунду!

Антония распахнула дверь практически сразу. Она недавно приняла душ, переоделась в домашнее платье, и сейчас стояла перед некромантом с мокрыми волосами, растрепанная… и удивительно красивая.

– Что-то случилось? Тан?

– Нет. Тони, все в порядке, но я хотел бы поговорить с вами об одном обстоятельстве.

– Да, конечно. Проходите, тан Эрнесто.

Некромант послушно вошел в комнату. Тони покраснела, подхватила с пола что-то белое – и запихнула под подушку.

Ну… и что?!

Раздевалась девушка, где стояла, и мчалась в душ, отмокать и успокаиваться. И даже поплакала там немного, все равно вода слезы смоет! Она тоже живой человек! А уж после такого…

Спасибо, ей врач не понадобился, а мог бы!

Поднос с едой стоял на столе, пока нетронутый.

– Тан Эрнесто, составите мне компанию?

Некромант молча кивнул, продолжая глядеть на Тони.

Девушка и сама не знала, насколько хороша сейчас. Босая, с распущенными волосами, с капельками воды, которые блестели в них, словно бриллианты, с фигурой, которую сейчас не портили модные платья с чужого плеча…

Не просто красота!

Нечто неподконтрольное, еще с той поры, когда мужчинам привычно было видеть своих женщин босыми и беременными.

Кто знает, что бы сказал или сделал тан Эрнесто, но Тони уже вела его к столу, ловко раскладывала по тарелкам бутерброды…

– Подозреваю, сеньор Фарра хотел зайти. Но потом ему доложили, что пришли вы…

– Сеньор Фарра?

– Дядин повар! Он замечательный человек, но очень любопытный, – Тони впилась белыми зубками в лепешку. Эрнесто махнул рукой на все приличия – и последовал ее примеру.

Лепешка оказалась с сыром внутри, с мясом, с удивительно вкусным соусом…

– За такие лепешки – пусть любопытствует, – почти со стоном вырвалось у некроманта.

Тони молча налила ему вишневого взвара.

Поднос был почти опустошен, когда некромант все же решил заговорить.

– Тони, я прошу вас сейчас об одном. Не откровенничайте ни с кем – о своей силе. Все делал я и только я, а вы просто подчинялись. Хорошо?

– Хорошо. А почему? – Тони слизнула с пальца капельку соуса.

Кокетство?

Его и в помине не было! Просто салфетки куда-то делись, а язык – всегда рядом.

– Потому что Карраско здесь. И будьте уверены, его эта история очень заинтересует.

Тони кивнула, признавая аргумент достойным.

– Хорошо.

– Вы придете завтра к следователю?

Тони выдохнула.

– Ох… Да, конечно! Сегодня столько всего произошло… я бы точно забыла! Спасибо что вы мне напомнили.

– Не стоит благодарности, Тони.

Девушка улыбнулась.

– Ладно. Свою благодарность я вам завтра отдам, – кивок на окно, на котором лежал небольшой вышитый мешочек, такой же, как и у самой Тони. – Сегодня ему еще надо напитаться лунными лучами. А уж завтра…

– Хорошо. Я буду рад видеть вас завтра, Тони.

– И я вас, тан Эрнесто.

Тони говорила абсолютно честно. И в глаза некроманту смотрела без страха. Она и так-то не боялась, а теперь добавились и другие чувства.

Восхищение. Уважение. И то странное чувство, которые испытывают все ученики по отношению к талантливому учителю.

Влюбленность?

Да, но не столько в учителя, сколько в тот огонь, который в нем горит. Огонь, который он раздает, словно Прометей, идущим рядом людям.

Огонь знания…

Некромант поцеловал тонкие пальчики – и откланялся, почти силком выставляя себя за дверь.

Тони заперла дверь на засов, упала в кровать – и вытянулась во весь рост. Как хорошо, что закончился этот длинный безумный день!

Как хорошо, что он закончился… вот так!

Не памятью о пещере, призраках, поисках, жутких белесых монстрах, не слезами в душе, а улыбкой. Ужином и разговором с замечательным собеседником, добрым и остроумным.

Сейчас она уснет – и спать будет хорошо. И сниться ей будут хорошие добрые сны.

А все остальное?

Завтра!

И еще раз – завтра!

С тем Тони и заснула. И во сне улыбалась…

* * *

По улицам спящего города скользила белесая тень.

Тихо скользила, приглядывалась к домам, наверное, кого-то искала. Но людям старалась на глаза не показываться.

Тень шла туда, где чувствовала нечто знакомое.

Родное, уютное, свое…

Она обязательно дойдет.

Впервые за несколько десятков лет у тени появилась цель, и она не собиралась сдаваться и растворяться в небытие. Тени очень хотелось жить.

Глава 13

Утро приходит вполне ожидаемо, стучится солнечными лучами в окошко, щекочет нос, приносит с собой прохладу и неповторимый утренний запах свежести. День еще не начался, все чистенькое, умытое с ночи, отдохнувшее…

Тони потянулась под одеялом – и решила вставать. Рано, но дом уже не спит, и можно попасть на кухню, посплетничать со слугами…

Почему нет?

А еще сеньор Фарра готовит восхитительный кофе, от которого нет сил отказаться, и Тони пыталась у него научиться.

Девушка спрыгнула с кровати, потянулась… отлично! Вчерашние приключения никак на ней не сказались.

А сейчас – в душ.

Душ, небольшая разминка с утра, чтобы потянуть расслабившиеся за ночь мышцы, шкаф с одеждой…

Стук в дверь оказался неожиданностью, но…

– Войдите!

– Доброе утро, ритана.

Анита.

А…

– Это – что? – удивилась Тони.

Букет белых цветов. Не банальные розы и не душные лилии. Тони подарили небольшой букет гардений.

– С утра принесли. Сказали ритане Лассара. Там и карточка есть.

Тони послушно протянула, – Анита развернула букет боком так, что стало видно небольшой конверт. Запечатанный черным воском.

Не красным сургучом, достаточно обычным, а черным. Впрочем, и в этом нет ничего странного, его много кто покупает, просто прислал цветы человек с достатком.

Черный воск дороже красного, намного дороже… а вот запечатано чем-то гладким. Может, даже пресс-папье прижали.

Два слова. Всего два слова, но почему от них так сильно забилось сердце?

Потому что ОН – рядом.

Тот мужчина, с которым она поцеловалась, рядом. И знает, кто она.

Моему чуду.

Тони пожала плечами, отправляя вазу с цветами на стол.

– Не знаю. Кто мог мне это прислать?

Анита прищурилась, потом поняла, что ритана не врет, и вздохнула.

– Мужики – странные существа. За моей теткой ее парень ухаживал, так год подарки дарил, по почте слал, и хоть бы раз подписался.

– И что?

– И ничего. Поженились, живут счастливо.

– Пусть Творец приглядит за ними. Но я правда не знаю, кто это мог прислать.

И не лгу. Я знаю, почему, я знаю, кто, но я не знаю ни имени, ни фамилии – ничего иного.

– Да кто угодно. Девушка вы, ритана, красивая, видная…

– Я? – Тони выразительно показала на свое лицо, но Анита только рукой махнула.

– Это вы Араконам показывайте. А то мы все слепые! Видно ж все, и глаза у вас сияют, и фигурка замечательная, а вот это… вы о нем и не думаете. И никто не думает!

Тони опустила глаза.

– Ладно… Араконы знают?

– А зачем им знать? Появился кто – вот и ладно. Человек вы хороший, уважительный, а добрые люди друг друга завсегда поймут, в каком бы сословии ни были.

Тони задумчиво кивнула.

– Хорошо. Спасибо, Анита.

– Да не за что. Ритана, а что вчера было-то?

– Сейчас спущусь – расскажу, – пообещала Антония, и Анита исчезла за дверью. Надо ж собрать всех слуг в предвкушении новой сплетни?

Надо!

Антония коснулась пальцем лепестка гардении, вдохнула замечательный аромат….

Красивые цветы. Красивый жест.

Кто его сделал?

Она не знала, но почему-то не волновалась. Конечно, и плохие люди могут выбрать хорошие цветы, но не в этот раз. Нет, не в этот.

Наверное, это чутье некроманта. И оно шепчет, что эти цветы прислал кто-то хороший.

Но кто?

Странные существа эти мужчины…

* * *

Утро началось достаточно спокойно. Ночью Паулину увезли в больницу.

После прогулки по пещерам у нее подскочила температура, вызванные врачи осмотрели девушку и сказали, что девушку нужно госпитализировать. И чем быстрее, тем лучше.

Надолго ли?

Как получится, вы ж не думали, что все так легко обойдется? Да и матушку тоже хорошо бы – того…

А то свалится с сердечным приступом… вы, папенька?

С вами все более-менее нормально. Вот, капельки попейте, а лучше по старому народному обычаю. Грамм двести – и не колодезной водички.

Тан Адан послушался, тяпнул крепленого, заполировал рекомендованными капельками, и сейчас мучился сильной головной болью.

Ритана Розалия и Паулина лежали в больнице.

Альба к завтраку выползла, но бледная и несчастная. Проревела она всю ночь. Некроманту удалось достучаться до ее совести. И мать вчера…

Альба отчетливо поняла, что если бы Паула не нашлась, хоронить пришлось бы двоих. А то и троих – думаете, отец пережил бы эту трагедию?

Даже если и пережил бы, то сколь надолго?

Именно Альба высказала идею избавиться от Паулы. Подшутить, зло и ядовито. И то, что она ничего плохого не планировала, ее не извиняет.

Можно ради шутки натравить на человека собаку. Не всерьез, так, чтобы она его поваляла. А если у человека больное сердце и он умрет? Шутили?

Поздравляю, дошутились…

Амадо Риалон также присутствовал за завтраком. Вчера он до поздней ночи размышлял, что жизнь его будет разрушена. И все из-за мелкой глупости…

Ну и из-за отца тоже.

Надо поговорить с матерью… ну не хотелось ему жениться на Пауле! Дура же!

А еще за завтраком присутствовала девушка, которая ему больше, чем нравилась.

Антония.

Тони единственная, кто вышел из этой истории без потерь. Чувствовала она себя замечательно, выспалась просто чудесно, силы восстанавливались, а с утра она даже успела забежать на кухню и получить там порцию малинового мусса. И рассказать сеньору Фаррра обо всем, что вчера произошло.

Конечно, по большому секрету!

Сеньор Фарра оценил, проникся и пообещал героине еще и апельсиновый крем к вечеру. Ну и ританам тоже…

– Антония! – обрадовался тан Адан.

– Дядюшка, доброе утро. Как ваше самочувствие?

– Спасибо, Тони. Намного лучше, чем могло быть. Сейчас позавтракаю и поеду в больницу.

– Я сказала сеньору Фарра… рассказала про вчерашнее. Он обещал приготовить что-нибудь вкусненькое для ритан.

– Спасибо, Тони.

– Не стоит благодарности.

– Я не за это. Я за вчерашнее… тан Риалон мне все рассказал. Спасибо тебе… дочка.

Альба подавилась кофе.

Амадо выпучил глаза.

Тони улыбнулась.

– Дядя, если я могла помочь – разве можно было поступить иначе? Я знаю, вы бы сделали для меня то же самое.

Не сделали.

Даже не подумали бы. Адан это отлично понимал. Но вслух говорить не стал, и вместо ответа улыбнулся.

– Тони, хочешь съездить с нами в больницу? Мы с Альбой поедем – будет хорошо приехать туда всей семьей.

Семьей.

Вот так. Слово сказано. И Тони его приняла.

– Дядя, я не возражаю. Но мне потом надо будет в полицию, помните, по тому случаю у пруда…

– Да, конечно. Они еще ни в чем не разобрались?

– Нет, – качнула головой Тони.

– Ужасно. Может, стоит съездить с тобой?

– Все в порядке, дядюшка. Меня никто ни в чем не подозревает, просто надо подписать кое-что, – успокоила его Тони.

– Ну, если так. Но обещай, что скажешь мне, если возникнут проблемы.

– Обещаю.

Амадо Риалон кашлянул.

– Тан Адан, я благодарю вас за гостеприимство. Наверное, мне пора домой…

Домой не хотелось. Но тан Адан только благодушно кивнул.

– Да-да, юноша. Приезжайте к нам еще, будем рады…

Амадо кивнул.

– Я надеюсь, вы позволите мне реабилитироваться перед Паулой.

– Обязательно. Но никаких пещер.

– Обещаю.

Тони расправилась с омлетом и намазала рогалик маслом.

– Дядюшка, мы поедем сразу после завтрака?

– Да, Тони.

– Тогда буквально пару минут – и я готова.

– Не спеши. Сейчас торопиться некуда. Все живы, все в безопасности…

Тони кивнула, запихивая в рот кусок рогалика и придвигая к себе абрикосовое варенье.

Вкусно же! И хочется… после вчерашнего-то…

На Амадо она даже внимания особого не обращала. Да, сидит. Да, глядит.

И что?

Пусть смотрит, дырку не протрет. С тем Тони и взялась за кофе. Ее совесть не мучила. Не с чего было.

Если у Араконов утро выдалось тихим и потерянным, то у Риалонов…

Амадо явился домой – и попал в разгар семейного скандала.

Тайфун, цунами и торнадо – это были сущие мелочи по сравнению с гневом ританы Барбары.

– Как ты мог?! Невыносимо и невозможно!!!

Что именно невыносимо?

Амадо перемигнулся со слугой, и тот шепнул на ушко молодому господину, что тан Валеранса никуда не съехал.

Они с ританой, значит, понадеялись, что некромант до утра остынет, да и махнет рукой…. Не тут-то было!

С утра тан Риалон поинтересовался, вывезли вещи Влерансы – или нет, узнал, что сам Эудженио еще в доме – и отдал решительный приказ.

На улицу.

Ритана Барбара вступилась за крестника, и начался скандал. Громкий, отвратительный и безнадежный. Последнее – потому что тан Риалон смиряться с присутствием в своем доме всякой дряни не собирался.

Его дом? Его жена, его сын, его правила, в конце концов! Не нравится супруге?

Отлично!

Развод ее ждет!

Ритана этим очень возмутилась, но сбить с толку некроманта не представлялось возможным. Слуги поспешно собирали вещи гостя, сам гость не протестовал, и было отчего. Сила и злость Эрнесто так хлестали по нервам, что хотелось не спорить, а прятаться. Уползти куда поглубже и забиться под корягу.

Жить хотелось.

– А вот и еще один герой, – заметил сына любящий отец. – Не стесняйся, помоги дружку собраться. И напомни, что отныне его в этом доме видеть не желают.

– Я… да.

– Дорогая супруга, если вас что-то не устраивает, вы можете составить компанию вашему крестнику. И не возвращаться.

– Я тебе лучшие годы жизни отдала!!!

– Я их более чем щедро оплатил, – смутить некроманта пафосом было невозможно.

– И теперь ты выкидываешь меня на улицу!

– И на панель.

– Ты… ты…

– Изобразишь сердечный приступ – оболью водой.

– Я тебя ненавижу!!!

– Вот это уже ближе к истине. Я сейчас иду на работу. Чтобы когда я вернусь, здесь не было ни Валеранса, ни его вещей – ничего!

Добавлять всякие пошлости вроде: «ясно», «понятно», «попробуйте только ослушаться» некромант не стал. Зачем?

Мудрому достаточно, а дурака проще похоронить. Один раз. А не доказывать каждый раз.

* * *

Есть в мире зло неизбежное.

Репортеры.

Столица, знаете ли… забавно, но именно столица – один из самых тихих городов. И ничего удивительного.

Где в основном живет император?

В столице.

А значит, при нем и гвардейцы, и маги, и охрана, и мэр города старается не за совесть, которая у чиновников по сей день не обнаружена, а за страх. Даже сейчас, когда император отдыхает в летнем дворце, порядок поддерживается. Император-то вернется к осени. И огребут все причастные.

Обратная сторона медали – тихо, а значит, газетчикам писать не о чем.

А тут такое событие…

Ритана Аракон заблудилась в катакомбах… нашлась, целая и невредимая…

А что там с ней произошло?

А как?

А почему?

Вопросов – много. Часть из них уже задали спасателям, но это ж только одна статья, а можно и еще несколько сделать!

С самой ританой, с ее родственниками…

Если кто не знает – репортеру платят за количество слов. Вот они и стараются, льют воду (или иную биологическую жидкость) в уши обывателям. Надо ж зарабатывать?

Надо!!!

Один из щелкоперов и атаковал Араконов, стоило им из дома выйти. Вчера их отвез тан Риалон, поэтому мобиль дядюшки остался у грота.

Пригнали его ночью, но во двор не загнали, так и стоял мобиль неподалеку от ворот. Вот, пока к нему шли, и налетел на троицу репортер.

– Тан Аракон, пару слов! Почему ваша дочь оказалась в пещерах одна? Правда ли, что она убежала от жениха, застав его с сестрой? Теперь ее сердце разбито?

Альба возмущенно ахнула.

Тан Адан обошелся и без слов, и без охов-ахов. Одним ударом. Четким и точным, прямиком в нос.

Репортер полетел на мостовую, а тан Адан с огромным удовольствием растоптал его блокнот.

– Чтоб близко вас рядом с моей семьей не было! Стервятники!

Тони нахмурилась.

Зря дядя так… потом не разгребешь. Не то чтобы она с этим племенем общалась, но Хуан Амон Мартель рассказывал. Мошенник же…

Работа такая, понимать надо! Приезжаешь ты в город… у кого водятся деньги? У танов! Но как попасть в их круг? Прийти с улицы?

Вот тут и приходят на помощь газетчики. Разузнать потребное, дать пару телеграмм, где и телефонировать – и готово! В наш город приехал… кто?

А кто нужно!

Аристократ из соседнего государства, или путешественник, или изобретатель, ученый, разве что магом Хуан не притворялся никогда.

Альба прошествовала мимо репортера, едва ногой его не пнула. Тони уронила сумочку и пока поднимала, подмигнула мужчине.

Репортер оказался опытный, даже вопросов задавать не стал, обошелся поднятой бровью.

– Через четыре часа, кафе «Две розы».

Репортер улетучился.

Тони подумала, что дядюшка может рассердиться… да и пусть! Она в этом сильно заинтересована! Репортеры ж так работают, чего не узнают, то придумают, а ей лишняя известность ни к чему. Лучше рассказать все самой и в нужном ключе.

С тем Тони и последовала за дядей, который ее маневра даже не заметил. Не до того ему было, равно как и Альбе.

* * *

Больница.

Белые стены, белые потолки, почему-то светло-зеленого цвета полы…

Палаты для богатых.

Это не те клетушки, в которых лежала Рита. Это для благородных, для тех, у кого денег куры не клюют, кто может себе позволить комфорт.

И роскошь тоже.

Правда, Тони не хотела бы тут лежать. В простой больнице врачи каждый день лечат, у них практика. А тут…

За такие деньги они пациентов, небось, раз в год видят. И какое тут мастерство?

Зато полы паркетные, простыни из чистого шелка, медсестрички все как на подбор… красавицы, ног не так, чтобы слишком. Смотреть приятно, но злить ритан они своим видом не будут.

А еще цветы, телефон и даже… о, Творец!

Кошка, которая вальяжно разгуливает по коридору. На ней зеленый ошейник, и выглядит мурка вполне довольной жизнью. Никто ее и не гоняет.

Ритана Розалия и Паула лежали в одной палате. И искренне обрадовались гостям.

– Дорогая!

– Мама! Паула!

– Тетя Розалия…

Тони быстро нашла себе занятие – принялась выкладывать на стол гостинцы из дома. Альба хлопотала вокруг сестры. Адан разговаривал с супругой, тихо, так, что Тони не слышала, но хватало и вполне красноречивых взглядов, которые бросала на нее тетка.

Закончив объяснения, Адан отошел к дочери, а ритана Розалия протянула руку.

– Тони, детка, подойди. Прошу тебя…

Тони послушно сделала пару шагов.

Да, досталось вчера тетке.

И морщины пролегли, и седые пряди проявились – понятно, дочь же!

– Все в порядке, тетушка?

– Да. Теперь да. Тони, Адан мне рассказал… спасибо тебе.

– Тетушка, я сделала то, что должна была. Вот и все.

Розалия Аракон кивнула.

– Я рада, что ты пришла в наш дом. Рада, Тони. Теперь у меня три дочери.

Тони не придумала ничего лучше, чем поцеловать ритану Розалию в щеку.

– Выздоравливайте, тетушка. Что говорят врачи?

– У Паулы сильное переохлаждение. Еще немного – и было бы воспаление легких. Но и так ей лучше побыть под присмотром.

И верно, девушка хлюпала носом не только от счастья. И глаза больные, и кашель нехороший. Долорес таких мигом на ноги ставила своими методами, но где сейчас Долорес?

– А вы?

– Я побуду с дочерью. И сердечко заодно поправлю, тоже надо.

Тони коснулась руки тетушки.

– Не переживайте. – И уже тихо-тихо: – За Альбой я пригляжу, ничего лишнего она себе не позволит.

– Спасибо. Я с ней еще поговорю, но чуть позже. Спасибо, нинья.

Тони ответила улыбкой.

Все было правильно. Не хорошо или плохо, а именно правильно. Не стоит говорить о любви, которой пока неоткуда взяться. Но ритана Розалия тоже все понимала.

Она приняла в свой дом чужую девчонку, потому что должна была это сделать.

Кровь – не только права, но и обязанности.

Тони отплатила добром за добро. Она не любит Паулину, не любит никого, но так – честно. Если тетушка захочет сделать шаг ей навстречу, так тому и быть. Тони ответит взаимностью.

* * *

Полицейский участок кипел и бурлил. Все же – потеряшка нашлась, это хорошо. Целая, невредимая, теперь и на премию можно рассчитывать. Тоже чудесно.

Сеньора Вальдеса это кипение особо не затронуло. Некроманта – тоже, просто не осмелилось тронуть. Поэтому они ждали Антонию в кабинете следователя.

Тони постучалась, как и положено вежливой ритане, вошла – и улыбнулась.

Весело, от души, по-настоящему…

Ах, если бы женщины знали, как их украшает искренняя улыбка.

Настоящая, когда и глаза светятся, и ты действительно рад видеть человека. Не протокольный оскал, тот и гиену не украсит, а именно настоящее.

Сейчас Тони была очаровательна, без оглядки на платье, прическу и испорченную магией кожу.

– Тан Риалон, сеньор Вальдес.

– Тони, – чуть укоризненно протянул Эрнесто.

Девушка ответила еще одной улыбкой – и протянула небольшой вышитый мешочек.

– Пробуйте, тан Эрнесто.

Мужчина послушно перехватил шнурок.

– Надеть на шею?

– Да. Так, чтобы касалось голой кожи. Если контакт с кожей прерывается – не работает.

– Понятно. Спасибо, Тони.

Эрнесто послушно надел шнурок, но зацепился им за ленту, которая стягивала его черные волосы в хвост.

– Уй…

Неприятно. Некромант ты там, или нет, а все же…

– Давайте я помогу.

Тони скользнула за спину некроманта, распутала шнурок и улыбнулась.

– Так лучше?

– Да. Спасибо, Тони.

– А ведь действует, – хмыкнул следователь. – Действительно, спасибо. Сразу легче дышать стало.

– Вы очень сильный, – объяснила Тони некроманту. – Поэтому вас может не до конца закрывать. Но людям действительно будет легче.

Эрнесто улыбнулся и поцеловал девушке руку.

И кто бы сомневался – именно в эту минуту распахнулась дверь.

– О-ла-ла! Какие люди! Ритана Лассара! Мое почтение.

Тони сморщила нос. А ведь день так хорошо начинался!

– Освальдо, закрой дверь с другой стороны, – попросил тан Риалон.

Тони точно знала, спокоен он только внешне. А внутренне – кипит от гнева. Это несложно почуять… наверное, остаточные явления.

Вчера они работали вместе, они скользнули за Грань и вернулись, это оставляет отпечаток. Какое-то время Тони будет чувствовать своего напарника, а он – ее.

И сейчас она тоже раздражена. Карраско ей не нравился. Слишком он…

Не навязчивый, нет. Для этого есть другое слово.

Высокомерный.

Снисходительный даже.

Он не говорит любезности, он снисходит до того, чтобы сказать их тебе, фактически снисходит до тебя. И это неприятно.

– Риалон, ты не много на себя берешь? Я здесь…

– По поводу одного дела. А ритана Лассара пришла по другому. В мой кабинет. Ко мне на прием, – сеньор Вальдес не нарывался, но давал понять, кто здесь главный. – При всем моем уважении, тан, вы лишь прикомандированный к нам эксперт, и я прошу не мешать моей беседе со свидетелем.

– Даже так, Вальдес?

– Для вас – сеньор Вальдес. Или сеньор следователь.

– Это ненадолго.

Серхио ухмыльнулся во все зубы.

– Что – ненадолго? Следователь? Вы не стесняйтесь, тан, идите, жалуйтесь. Удачи вам в этом нелегком деле.

Освальдо вылетел за дверь, хлопнув ей от всей некромантской души.

Тони посмотрела на следователя.

– А у вас не будет неприятностей? Сеньор?

– Не будет. Обещаю.

– Сеньор Серхио – Вальдес, – пояснил Эрнесто, улыбаясь.

– И?

– Паршивая овца в семье купца, – Серхио тоже улыбался. К девушке он испытывал самую искреннюю симпатию, а уж после рассказа Эрнесто о вчерашнем…

Молодец, девчонка! Правильная.

И пингвин этот, Карраско, ей не нравится. Вдвойне правильно!

– Вальдесы вот уже лет дести официальные поставщики тканей ко двору.

– И не таны?

– А к чему? Мы свое место знаем, ритана, нам титулы не нужны. Опять же, торговля и своя земля – вещи очень разные. Можно с одним управиться, а с другим прогореть. Лучше уж мы своим делом будем заниматься… у нас в семье не принято детей насиловать.

– Даже так?

– Конечно. Отец ругался немного, когда я следователем стать захотел, но не сильно. Бывает, что ж теперь. Свой человек он везде полезен будет, если не глуп и не туп.

Антония задумчиво кивнула.

Да, с Вальдесами даже Карраско ссориться побоится. Она просто не догадалась сразу, что это те Вальдесы. А так она слышала, конечно. Богатая купеческая семья, очень богатая.

Но она здесь действительно для дела.

– Сеньор Серхио, давайте я тогда посмотрю вещи девушек?

– Вы сможете, Тони? Не будет тяжело?

Антония качнула головой. Еще раз прислушалась к себе.

– Нет. Я полностью восстановилась.

– Вот, что значит – молодость, – подшутил тан Эрнесто.

– Для некроманта все, что до пятидесяти – все молодость, – пожала плечами Тони. – А до ста пятидесяти – зрелость. Разве нет?

– И пожаловаться старику не дадут, – хмыкнул тан.

Ну да.

Нельзя сказать, что сильные маги жили, сколько хотели. Но раза в два больше обычного человека – безусловно. Был рекорд – двести пятьдесят лет, но это уж действительно очень много.

А правда…

Интересно, сколько лет Риалону? Хотя Тони и так знала. Где-то около сорока, не больше. Когда работаешь вместе, когда сливаешь силы, такие вещи чувствуются. Чем больше разница в возрасте между партнерами, тем им сложнее.

Есть такое…

Сеньор Серхио тем временем выложил на стол три вещи. И развел руками.

– Больше не было.

Медальон на простой цепочке, даже не серебро – дешевая медяшка, чеканка, такие чуть не на развес продают.