Текст книги "Основные труды. Том 2. Идеология последовательного (революционного) гуманизма. Теория общества и хозяйства"

2001
Глобализация капитализма как новейший этап социальной организации человечества (глобализация социальной непримиримости)

ТЕРМИН

Термином глобализация[108]108
  В буквальном переводе с английского глобализация (the globalization) означает “распространение во всем мире”, “всемирнизация”. От английских “the globe” – мир (земной шар), “global” (мировой, всемирный). Французский термин с таким же смыслом – мондиализация (“la mondialisation” – от “le monde”, “mondial”).


[Закрыть] в последнее десятилетие двадцатого века стали обозначать совокупность ряда явлений и процессов капиталистического развития, сфера распространения которых выходит за рамки отдельных государств, охватывает целые регионы, континенты и – реально или в тенденции – приобретает мировой (планетарный) масштаб.

Как это не раз бывало в истории общественной мысли и общественной практики, в новый термин поначалу вкладывается (а лучше сказать, складывается) крайне разнообразное содержание, и он существует как своего рода иероглиф, по-разному не только прочитываемый и разное обозначающий для имеющих разные мировоззрения, разный кругозор и разные интересы. Некоторое время новый термин моден как якобы “общий язык”, и, ценя возможность общения, обществоведы и общественные деятели не спешат уточнять его смысл, делают вид, что и так всем всё ясно.

На сегодняшний день всё ещё длится именно такая ситуация. Чаще всего говорится просто “глобализация”. Но кое-кто уже не может обойтись без уточнений и говорит: “глобализация экономики”, “финансовая глобализация” и даже “глобализация капитализма”.

Словоприменение, конечно, заслуживает внимания. Но решающее значение чем дальше, тем больше приобретают смысл и содержание.

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ КАК ФАЗА РАЗВИТИЯ МИРОВОГО ХОЗЯЙСТВА.

ЛОГИКА ПРОГРЕССА ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (ПРАКТИКИ) ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Человечество выделило себя в природе осознанием её неполного соответствия человеческим потребностям и представлениями о желательных свойствах окружающего мира, отличных от реально имеющихся. Отсюда намерения и целенаправленные действия по преобразованию окружающего мира, то есть практика. Производство (воспроизводство, экономика, хозяйство) – доминирующий вид практики.

История общественно организованного производства длительна и содержательна. Доминирующие тенденции в ней – тенденции к обобществлению, интегрированности, к укреплению хозяйственных связей и образованию всё более надёжных, устойчивых и эффективных связей, к возрастанию организованности. Разделение (специализация) труда и производства; кооперация труда и производства; внутренняя и международная торговля; обслуживающие хозяйство коммуникации; банки, биржи и другие институты рыночного хозяйства; организованное денежное обращение; система защиты от хозяйственных рисков, в том числе законодательство, международная договорная практика, судебная система; планирование, прогнозирование и программирование, налоговые системы; внутренние и международные финансы; и многое другое – бесценный опыт человечества на пути последовательного обобществления производства.

Когда говорят “глобализация экономики”, имеется в виду именно эта сторона процесса – содержательная хозяйственная интеграция, подошедшая в наше время к своему новому качественному рубежу – к становлению всемирного хозяйства как всемирно организованного производства. Прежний качественный рубеж – величайшее достижение предшествующего этапа – мировой рынок. Это тоже было мировое хозяйство, но его организующим стержнем была международная торговля. Переход на новую ступень связан не с умалением международной торговли, а с выходом на первый план международной плановой организации производства (поначалу в форме транснациональных корпораций, международных хозяйственных проектов и др.).

Быть против такой глобализации – значит быть прекраснодушным реакционером, мракобесом, эмоциональным одноклеточным существом. Приписывать современным борцам с глобализацией сопротивление тенденциям к обобществлению мирового хозяйства[109]109
  Вот свежий пример. Журналист “Общей газеты” А.Сухотин берёт “из первых рук” интервью у “антиглобалиста” профессора И.Н.Мысляевой (председателя Общественного движения “Демократический контроль (АТТАК-Россия)”:
  “А.Сухотин: – А почему вы против глобализации? И.Н.Мысляева: – Мы не против глобализации – это объективный и неизбежный процесс. Мы против её несправедливой модели…”. (Общая газета. 1–7 ноября 2001 г. № 44. Стр. 8)


[Закрыть] – значит быть политическим демагогом или журналистом – выпускником журфака МГУ (апломба много, а в головке пусто).

Кстати, получается, что ходовые ныне термины “антиглобализм”, “антиглобалисты” не только крайне неточны, но и несут в себе зерно дезинформации и дезориентации массового сознания.

НОВАЯ РЕАЛЬНАЯ ГЛОБАЛЬНАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБЩНОСТЬ – ЗЕМНОЕ (МИРОВОЕ) ЧЕЛОВЕЧЕСТВО

Процессы обобществления общественно организованного производства внесли свой причинный вклад в исторически существенный и, потенциально, исторически судьбоносный результат – в возникновение новой реальной глобальной исторической общности – земного (мирового) человечества. На эту новую историческую реалию глобального масштаба стоит обратить пристальное внимание. С её деятельностью или бездеятельностью, с характером её деятельности связаны варианты будущего.

Исторической социальной общностью называется форма исторического развития, содержательное своеобразие и целостность (устойчивость) которой зиждятся на обретении и воспроизведении некоторой совокупности сущностных свойств, общих для разнородных социальных форм жизни. Пример исторической общности – народы. В их образовании и судьбах в ряду разных факторов находится и объединяющая в единый народ хозяйственно-производственная деятельность.

Процессы хозяйственной глобализации в современных условиях подвели человечество к таким рубежам, когда у человечества в целом формируются сущностные и содержательные свойства, характерные для единого народа. Всё возрастающая объединённость хозяйственной деятельности в мировых масштабах, вполне отчётливые уже признаки становления всемирного хозяйства как всемирно организованного производства – вот основа и движитель уже наметившегося и крепнущего формирования новой глобальной исторической общности.

КТО ГОВОРИТ ОТ ИМЕНИ МИРОВОГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА?

КТО ВЫРАЖАЕТ ЕГО ИНТЕРЕСЫ?

И народы, и мировое человечество социально структурны. Факт этот – сверхсуществен, тем более, что структуры всех без исключения существующих ныне обществ антагонистичны.

С мировым человечеством происходит то же самое, что и с каждым из современных народов. От имени народа всегда говорит государство, в котором руководящую роль играет господствующий в обществе класс. Свой классовый интерес господа изображают как общенародный со всеми вытекающими отсюда претензиями.

В демократических обществах господствующий класс не запрещает и другим классам выражать свои интересы и бороться за свои идеалы. Демократические общества располагают такой ценностью, как множественность идеологий, и таким защитительным механизмом, как недопущение обязательной или государственной идеологии. Достижения четвертой русской революции в этой области зафиксированы в пунктах 1, 2, 3, 4 Конституции РФ.

Нечто схожее происходит с мировым человечеством. Имеются международные организации (ООН и др.), в которых сильные страны говорят от имени мирового человечества. Никакие идеологии не считаются обязательными и официальными мировыми.

Но как в отдельных странах, так и в мировом человечестве разнообразие идеологий не означает, что в их ряду не выделяется самая влиятельная, доминирующая. Ею становится обычно идеология господствующего в стране класса, идеология сильнейших государств (и их господствующих классов).

ПОТРЕБНОСТЬ В МИРОВО33РЕНИИ, СПОСОБНОМ ЦЕЛОСТНО И АДЕКВАТНО ОТРАЗИТЬ ПРОИСХОДЯЩЕЕ И ПРЕДВИДЕТЬ ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ МИРА

Основные классы современного общества, представляющие их на политической арене силы и организации по-разному отражают одни и те же процессы, по разному проблемно видят происходящее, применяют в оценках разные критерии, отражающие коренные различия в целях и чаяниях, в понимании допустимости средств для достижения целей.

Классовые интересы ставят ныне, как и в предшествующие века, существенные ограничения в познании происходящего и в предвидении перспектив. У некоторых классов (и даже у некоторых народов) нет потребности в мировоззрении, способном целостно и адекватно отразить происходящее и предвидеть исторические перспективы мира. Но есть классы, у которых такая потребность остра.

Это трудящиеся и эксплуатируемые классы и угнетённые эксплуатируемые народы.

Способно ли эксплуатируемое и угнетённое большинство человечества обрести мировоззрение (идеологию) позволяющую целостно и адекватно отразить происходящее и предвидеть исторические перспективы мира, вооружить мировые трудящиеся массы и народы ясным представлением о цели и способах переустройства социального мира, самоосвобождения от эксплуатации?

Вопрос этот, как и предыдущие полтора века, остаётся открытым.

Такая идеология выработана и поддерживается в состоянии, пригодном к усвоению и действию. Но от её выработки до усвоения массой и применения в историческом действии – огромная дистанция, напичканная ловушками и срывами.

Мировоззрение, позволяющее целостно и адекватно отразить происходящее и предвидеть исторические перспективы, – это научный социализм.

КРИЗИС СУЩЕСТВУЮЩЕГО МИРОПОРЯДКА – СТАРАЯ ПРОБЛЕМА НОВОГО МИРА.

ЛОГИКА ЭСКАЛАЦИИ ЭКСПЛУАТАЦИИ КАК СОЦИАЛЬНОЙ ФОРМЫ ПРОГРЕССА

К концу XX в. человечество оказалось обремененным комплексом острых, неотложных и притом фундаментальных практических проблем. В сущности это те же самые проблемы, попытки решить которые определили облик XX в. Эти попытки много раз в нашем веке мобилизовали значительную часть человечества и значительную часть его ресурсов. Первая мировая война, череда социалистических революций, эпидемия фашистских режимов, антифашистские движения и коалиции, вторая мировая война, крушение имперских политических образований, научно-техническая революция, зловещая гонка вооружений и язва «сверхдержавности», мировой кризис взаимоотношений производства и природы…

Общий затянувшийся кризис сложившегося миропорядка налицо. Налицо и неэффективность (по крупному историческому счету) попыток его разрешения. Но налицо и новая реальная историческая общность – земное человечество. Это один из немногих, пожалуй, обнадёживающих результатов всего XX в.

Возрастающая скорость истории и обгоняющее ее обострение всемирных проблем скрадываются и выводятся из сферы внимания бедственным положением миллиардных масс и боязнью "золотого миллиарда" утратить привычное уже относительное благополучие "средних классов" и "стран первого мира". Текущие тревоги, заботы и хлопоты поглощают тех и других. Фактически большинство современного человечества занято повседневным выживанием. Проблемы развития, обеспечения качественно более благоприятной перспективы не относятся для большинства к числу актуальных, требующих личного активного участия.

Будущее для большинства проектирует и формирует властвующее в мире меньшинство. Будущее человечества приватизировано, узурпировано меньшинством. Настоящее и прошлое было приватизировано и узурпировано меньшинством еще раньше. В этом суть сложившегося миропорядка. Порядка столь противоречивого и для большинства неблагополучного и несправедливого, что если он продолжится навеки, то история для большинства человечества станет бессмысленной, бесчеловечной. Именно это, мы полагаем, имел в виду Карл Маркс, назвав всю предшествующую историю предысторией. Прорыв, выход из предыстории в историю означал бы освобождение всего человечества от таких форм общественного процесса, которые являются фундаментальной первопричиной социального антагонизма, т. е. непримиримого раскола общества в каждой стране и мирового сообщества в целом – непримиримого ни в настоящем, ни в будущем (если тип обеспечения общественного прогресса не переменится радикально).

Задача прорыва из предыстории в историю, задача преодоления этого проклятия человечества – социального антагонизма, – такая задача ставилась, вернее, стояла, возобновлялась в истории непрерывно. Хранителями этой задачи, обеспечивающими ее непрерывность, возобновляемость были (потенциально) все гуманистические идеологии, а актуально – освободительные гуманистические идеологии. Однако практические действия по избавлению общества от социального антагонизма, практическую борьбу с этим антагонизмом вели лишь немногие субъекты и не постоянно, а эпизодически. В лучшем случае эта борьба охватывала целый народ или порождала коалиции народов. В этих лучших случаях защитники социального антагонизма неизменно терпели поражение, хотя бы на время отступали или переходили в оборону.

В итоге уже свершенной части предыстории трудно однозначно определить, продвинулось ли человечество к свободе от социальных антагонизмов или же, напротив, погрязло в них, дойдя до грани необратимости, непреодолимости.

Появление в XX веке нового реального субъекта мировой истории – земного человечества – не переменило тип задачи освобождения от социального антагонизма. Но многие прежние постановки выглядят теперь масштабнее, сложнее, содержащими как бы новый фактор решения.

Чтобы проникнуться сутью кризиса мирового порядка надо вникнуть в то, что ускользает от внимания не то что отдельных людей, а целых поколений. Обобществление производства происходит в эксплуататорской общественной форме. Дойдя до ступени глобализации, этот конфликт качественно не переменился, он только стал ещё более зловещим, нежели всегда.

Долгое время олицетворением прогресса производства было создание и улучшение машин, их системы. И до сих пор машина остается основным видом техники. Ее совершенствование было в последние полтора столетия основным способом практического приложения научных знаний. Отсюда и сам термин “научно-технический прогресс”.

Между тем возникновение и развитие машинной техники с самого начала шли рука об руку с кардинальными преобразованиями организационно-экономических отношений производства. Так что прогресс организации с самого начала был непременным компонентом того разностороннего процесса совершенствования производства, который получил отражение в понятии “научно-технический прогресс”. Среди других компонентов было и остаётся совершенствование технологии. С течением времени, однако, взаимосвязь техники, технологии и организации изменилась, роль технологических сдвигов и переворотов возросла, роль организации стала решающей в повышении эффективности производства.

Сейчас стало более или менее ясным, что нельзя трактовать существо научно-технической революции (НТР) по методу возведения в главную черту или закономерность одного из конкретных направлений возможных или происходящих преобразований в производстве. Равным образом неправомерно искать суть НТР в революционных переменах какой-либо одной из сторон производственного процесса. Требуется иного типа подход, продемонстрированный К.Марксом при осмысливании им первой промышленной революции.

Любопытно, что крупнейший современный авторитет институционалистского направления экономической мысли Дуглас Норт признает безусловный приоритет и непревзойденный до сих пор вклад К.Маркса в изучение взаимосвязи научно-технических и институциональных изменений: “Несмотря на то, что по истории технологии и связи технологии с экономическим процессом написано много прекрасной литературы, этот вопрос по существу остался за рамками какого-либо формального корпуса теории. Исключение составляют труды Карла Маркса, который попытался соединить технологические изменения с институциональными изменениями. Разработка Марксом вопроса о связи производительных сил (под которыми он обычно понимал состояние технологии) с производственными отношениями (под которыми он понимал различные аспекты человеческой организации и особенно права собственности) представляла собой пионерные усилия, направленные на соединение пределов и ограничений технологии с пределами и ограничениями человеческой организации”[110]110
  Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. – М.: Фонд экономической книги “Начала”, 1997, с. 168.


[Закрыть].

Четвёртая часть всего объема I тома “Капитала” посвящена рассмотрению капиталистической формы повышения производительности общественного труда. Кооперация, разделение труда и мануфактура, машины и крупная промышленность – таковы логические ступени прогресса материально-технической базы. Однако рассматривая их, К.Маркс нигде не абстрагирует логику развития производительных сил от конкретной общественной формы, в которой этот процесс протекает. В результате четвертый отдел I тома “Капитала” являет собой единство истории возникновения и функционирования машинного фабричного производства, индустриального хозяйства и истории возникновения и эксплуатации рабочего класса. В чем же состоит общественно-экономическая сущность промышленной революции? В появлении машин? Нет. В создании фабрики, крупной индустрии? Нет. Её сущность – в историческом выборе, сделанном обществом под давлением господствующего класса. Машина стала мощным средством эксплуатации, формирования устойчивой социальной структуры капиталистического общества, укрепления господства буржуа и реального подчинения труда капиталу. Не случайно поэтому четвертый отдел I тома “Капитала”, содержащий осмысление первой промышленной революции, носит название “Производство относительной прибавочной стоимости”, что означает: развитие эксплуатации с помощью научно-технического прогресса[111]111
  Маркс К. Капитал. Т.1 – К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч. Т.23.


[Закрыть].

На подход К.Маркса к анализу первой промышленной революции опирался В.И.Ленин, настаивая в полемике с народниками на необходимости целостного видения процессов изменения технико-технологических условий производства и изменения общественных отношений."… Преобразование, которое принято называть в экономической науке industrial revolution (промышленная революция)”, представляло “крутое и резкое преобразование всех общественных отношений под влиянием машин (заметьте, именно под влиянием машинной индустрии, а не “капитализма” вообще)… Это была полнейшая “ломка” всех старых, укоренившихся отношений, экономическим базисом которых было мелкое производство”[112]112
  Ленин В.И. К характеристике экономического романтизма. Сисмонди и наши отечественные сисмондисты. – Ленин В.И. ПСС. Т. 2, сс. 231, 232.


[Закрыть]

Обозначенный подход противостоит описательному анализу множества последствий научно-технического прогресса, предвидению и обобщению его материально-технической стороны. Рассмотрение современного научно-технического прогресса под углом зрения Марксова и Ленинского подхода требует чёткого ответа на вопрос: что же главное, сущностное с обществоведческой точки зрения заключено в многообразных формах, проявлениях и следствиях современного НТП и отражающих их понятиях?

Но сначала – о характере самой связи социальных форм общественного воспроизводства с технико-технологическими его особенностями. Такая связь, конечно, существует. Но насколько жёсткой она является? И в какой мере технико-технологический облик производства, следовательно, и характер функций работника в производстве зависят от субъективных факторов – от социальных целей, которые преследуют участники общественного воспроизводства?

Точка зрения экономического и технико-технологического детерминизма, господствовавшая с конца 30-х годов в советской литературе, сильна и поныне. Суть её состоит в том, что возникновение новых производительных сил и производственных отношений происходит будто бы не в результате преднамеренной, сознательной деятельности людей, а стихийно, бессознательно, независимо от воли людей[113]113
  См.: Сталин И. Вопросы ленинизма. – М.: Гос. изд-во политической литературы, 1953, сс. 598–599.


[Закрыть].

В такой трактовке взаимосвязи объективного и субъективного игнорировано то обстоятельство, что каждое новое поколение застает не готовые, завершенные и неизменные, а развивающиеся производительные силы и производственные отношения. Кроме того, оно застает определенную идеологию их развития, определенные систему интересов, мотивов, общественное сознание, образ жизни. Ни то или иное поколение, ни отдельные люди не трудятся вне общества, а это значит: улучшая что-либо в производстве, то есть осуществляя научно-технический прогресс, люди действуют при наличии сформированных, воспроизводимых и развиваемых обществом представлений о прогрессе и регрессе, о желательном и нежелательном.

Сознательно-целевое отношение к развитию техники, технологии и организации производства, причем дифференцированное в соответствии со спецификой социально-групповых интересов, – причина существования на каждом этапе истории определенного спектра возможных траекторий дальнейшего научно-технического развития, социальной его вариантности. При одном и том же уровне развития материальных производительных сил реально существует возможность различной социальной организации производства и всех сфер общественной жизнедеятельности. Существует возможность разнонаправленного развития материально-производственной основы общества, отражающего противоречивость интересов основных элементов социально-классовой структуры. Какой из вариантов осуществляется на деле, какого типа технико-технологические и организационные решения отбираются для реализации, распространяются – это определяется в конечном счете не конкретными достижениями НТП, а интересами доминирующих в обществе социальных групп, характером общественной системы.

Продукт первой промышленной революции – фабрично-машинное производство – постоянно питает тенденцию технико-технологического деспотизма по отношению к трудящемуся, тенденцию его формирования как частичного, односторонне развитого работника, по выражению К.Маркса, “придатка машины”, “неполного человека”. Однако такой характер воздействия технологии на работника может быть в значительной мере компенсирован путем расширения сферы его активности в самом производственном процессе – за счёт вовлечения работников в процессы управления производством и трудом. Участие в управлении не только гармонизирует жизнедеятельность работников, но является и одним из необходимых элементов социального механизма, позволяющего направить научно-технический прогресс на гуманизацию процесса труда и общественной жизни в целом.

Современная научно-техническая революция и, особенно, достижения последнего десятилетия XX века – очередная ступень в расширении социальной вариантности общественного развития. Но НТР вносит в этот процесс и принципиальную перемену.

С одной стороны, НТР создаёт столь богатые и разнообразные возможности технико-технологических решений, что поднимает на качественно новую ступень свободу общества в формировании, в сознательном развитии производительных сил.

Но, с другой стороны, НТР, давая новые ресурсы развития общества и огромные возможности роста производительности труда, вовсе не обеспечивает автоматически (как не обеспечивала автоматически и первая промышленная революция) гуманистический характер прогресса производительных сил. НТР, напротив, впервые вплотную подвела человечество к судьбоносному для него выбору. К выбору социального типа материально-производственной основы общества из двух кардинально противоположных типов.

Один из этих типов (один из вариантов развития) – материально-производственная база, обеспечивающая участие всех людей в общественно полезном труде, гармонично развивающем личность. Такая социальная направленность производственно-технологического прогресса позволила бы в конечном счёте обеспечить возможность свободного выявления, реализации и развития способностей и наклонностей каждого и всех членов общества в процессе активной социально значимой жизнедеятельности[114]114
  Под гармоничностью (всесторонностью) личности следует понимать не всезнайство или мастерство все руки, а сбалансированность интеллектуально-творческих, социально-нравственных и физических потенций личности, материальных, моральных и творческих интересов, а (см. подробнее о социальной специфике личности в разных общественных системах в работе: Ракитская Г.Я.Проблемы и направления развития социально-трудовых отношений в СССР. Препринт. – М.: ВНИИСИ, 1986).


[Закрыть].

Другой тип (другой вариант развития) – материально-производственная база, оттесняющая большую часть человечества от участия в формировании средств и условий общественного развития, в их использовании для дальнейшего прогресса созидательной разумной деятельности на Земле и за ее пределами, в Космосе. В этом варианте большая часть человечества “исключается” из общества, выбрасывается в социальную резервацию с суррогатными, человекоподобными (виртуальными, как теперь говорят) формами жизнедеятельности – формами, имитирующими интеллектуально-творческую, социально-политическую и даже сексуальную активность.

Одна из прогнозируемых тенденций второго варианта развития – переход авангардной, целезадающей роли в прогрессе разумной деятельности на Земле к сообществу искусственно созданных существ (очередному изданию биороботов).

Научные и технические ресурсы и того, и другого варианта сегодня практически неограничены. Но выбор первого из них затруднен специфическими для конца XX века социальными следствиями предыдущего развития. Эксплуататорские слои современного мира объективно не на стороне этого варианта. Но специфическая причина – та, что социальная резервация уже реально существует как фактор, противодействующий гуманизации производства и общества. Социальная резервация – это и массовая культура, и потребительская система ценностей, и стандартизация личности.

Во втором варианте вполне могут быть решены такие проблемы, как преодоление бедности, болезней, производственно-технической отсталости тех или регионов и т. п. Но решены так, что социальная резервация становится “нормальным” социальным институтом, закрепляется как форма жизнедеятельности большинства.

К концу XX века возможность разнонаправленного дальнейшего развития производительных сил, отражающая противоречивость интересов различных классов и социальных групп, осознана настолько, что предметом специальных исследований стала так называемая проблема возрождения варварства на современной технической основе. Именно поэтому в современном марксистском обществоведении акцентируется проблема социальной направленности научно-технического прогресса, выбора общественной формы осуществления НТР. Акцентируется в связи с этим и проблема создания социально-хозяйственных механизмов, обеспечивающих гуманистическую направленность развития производства, необходимость отказа от иных вариантов, каковы бы при этом ни были сугубо экономические выгоды от их реализации, а точнее – независимо от степени их соответствия тем (по сути своей обособленным, локальным) экономическим интересам, которые адекватно выражаются с помощью присущего товарно-денежному механизму количественно-ценностного способа соизмерения разнокачественных явлений.

Нормы и правила хозяйствования для воспроизводственных звеньев, заданность “сверху” конечных (социальных) результатов их функционирования – это есть такие ограничения, необходимость соблюдения которых превращает их в социальные критерии эффективности производства. Марксистское обществоведение стоит, однако, на том, что никакие организационно-экономические преобразования в рамках общества, основанного на политической и хозяйственной власти капиталистического класса, не могут кардинально решить проблему обеспечения социально-гуманистической эффективности производства, научно-технического прогресса.

Итак, классический марксизм рассматривал проблематику взаимосвязей развития производительных сил и их общественной, в том числе организационно-общественной формы, на примере становления и развития машинного производства. Это обстоятельство не препятствует применению выработанной классическим марксизмом методологии такого рассмотрения и к современным стадиям взаимосвязей динамики производительных сил и их общественных форм. Методология остается той же самой, поскольку до сих пор не доказана качественная несоразмеримость объектов исследования на доиндустриальной, индустриальной и так называемой постиндустриальной фазах.

В самом деле, что общего, казалось бы, между мануфактурой и фабрикой? Здесь качественное различие, по-видимому, не меньшее, чем между индустриальным и так называемым информационным производством. Тем не менее К.Маркс дал блистательный и научно достоверный анализ перехода от одной фазы (мануфактуры) к другой фазе (машинному производству). Тем самым была впервые в истории общественной науки создана методология изучения взаимосвязей динамики производительных сил и их общественной формы, включая организационные формы этой динамики. Была тем самым создана методология, пригодная для исследования промышленной революции.

Нет убедительных аргументов, что методология, пригодная для исследования одной революции в общественном производстве, не пригодна для исследования следующих революций в общественном производстве. Современные марксисты считают, что эта методология вполне пригодна для таких целей.

Другое дело, что марксизм второй половины XX века не дал глубокого систематического анализа второй промышленной революции и научно-производственной революции (НТР). Не дал, в частности, и потому, что называющие себя марксистами исследователи, работающие не на основе исторического материализма, а на основе сталинской методологии, оказались неспособными на такой анализ. Они по существу были и остаются метафизиками, так что в общем и целом вынуждены оставаться на том горизонте исследований, на который могут подняться обществоведы-метафизики и действительно поднимаются в лице институционального, неоклассического, кейнсианского, смешанной экономики и др. направлений. Но любым исследователям, методологией которых является метафизика и эклектика, не дано подняться на уровень выше и достигнуть результатов, которые достижимы на базе марксистской методологии.

СОЦИАЛИЗМ – ЧТО ЭТО ТАКОЕ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ?

Не в наше время, а ещё в прошлые века, особенно в XIX веке понятие “социализм” приобрело многие смыслы. Часть из этих смыслов пустые, а все содержательные так или иначе соотнесены с проблемами классовых взаимоотношений, а если ещё точнее – с проблемами социальной справедливости, уменьшения или устранения несправедливости во взаимоотношениях классов. Так что социализм – проблематика всегда политическая (“Политика есть взаимоотношения классов” – это азбука обществознания).

Не счесть подходов (и их оттенков) к проблемам социальной несправедливости и социальной справедливости. Можно выделить основные:

1. Идеологии социальных улучшений. Это идеологии улучшений социального положения тех классов, групп, общностей, которые имеют относительно худшее положение, но улучшений – это важно! – без изменения общественного строя, устройства общественной системы. Таковы все христианско-социалистические и христианско-социальные идеологии и концепции. Такова идеология демократического социализма с его социальным рыночным хозяйством. Таковы все социал-реформистские идеологии, на которые ориентированы профсоюзы социал-партнёрского и тред-юнионистского типа, а также многочисленные современные социальные движения (движения безработных, бездомных, бездокументных в развитых странах капитала, разнообразные протестные движения, всемирное движение сопротивления глобализации – АТТАК, и др.).

2. Идеологии социалистической революции.

Это идеологии полного устранения социально-классового неравенства из жизни общества, идеологии социального равенства (не путайте сами и не слушайте путаников-либералов, которые идеи социального равенства готовы трактовать как идеи поголовного нивелирования и тотального обобществления всего и вся, отчего без конца выплывают пошлости об “общих жёнах”, “общем одеяле” и чуть ли не об отрезании голов у высоких и пришивании их низкорослым).