Текст книги "Германский генеральный штаб"

Так менялась постепенно обстановка в первые годы служебной деятельности графа Шлиффена на посту начальника Г.Ш. Он с этим считался.

Сначала он стоял еще на точке зрения Мольтке и Вальдерзее. Фронтальное наступление против французской линии крепостей явилось бы негодным средством уже по одному тому, что для этого у нас не было достаточно тяжелой артиллерии; французы же, ожидая нашего наступления, вероятно, оставались бы за линией крепостей. При этих условиях на западе нельзя было бы добиться скорой развязки. Если бы мы захотели использовать наши главные силы на западе, то нам пришлось бы, в случае наступления русских, перебросить на восток значительную часть наших корпусов и, быть может, раньше, чем французы вышли бы за свою укрепленную линию. Казалось, что русские на Немане и Нареве будут обороняться, направив главные силы против Австрии. При этом возникал вопрос, достаточно ли сильна Австрия, чтобы дать отпор такому наступлению. Поражение Австрии правело бы нас к единоборству с русской и французской армиями. Поэтому нельзя было Австрию предоставить самой себе.

Вскоре однако граф Шлиффен стал считать наиболее сильным и опасным врагом Германии Францию, против которой и следовало наступать возможно большими силами. Оставаясь за линией своих фортов, она не могла добиться той цели, к которой определенно стремилась, то есть завоевать потерянные провинции. Ей неизбежно пришлось бы наступать. Тем не менее граф Шлиффен считал нужным совместно с австрийцами наступать и против России, так как в противном случае австрийцы отказались бы от наступления против русских и мы были бы либо разгромлены в Восточной Пруссии, либо принуждены к поспешному отступлению. Имевшийся у Шлиффена на этот случай план наступления представляет большой интерес. Вести наступательную операцию в том виде, как этого хотели Мольтке и Вальдерзее (см. выше), т.е. по двум направлениям, удаленным друг от друга большим расстоянием и сходящимся у Варшавы, он считал невозможным. Теперь уже мобилизация и стратегическое развертывание русских заканчивались скорее, чем раньше.

По плану Шлиффена вооруженные силы на востоке должны были сосредоточиться в одном месте и наступать против русских по двум направлениям: германцы из Верхней Силезии и Познани к Висле выше Ивангорода и австрийцы из Западной Галиции. Восточная Пруссия оборонялась небольшими силами. Наступление против Франции Шлиффен разработал в период 1891—1899 гг. Трудности фронтального наступления заставляли строить расчеты на охвате, который в начале должен был вестись одновременно с фронтальным наступлением. В отношении быстроты мобилизации и стратегического развертывания французы опережали нас. Поэтому нельзя было в своих расчетах заходить слишком далеко. Наше стратегическое развертывание должно было иметь в виду две возможности: одну – в том случае, если бы противник по окончании своего развертывания продолжать двигаться вперед, к переходу в контрнаступление и другую в том случае, если бы французы оставались позади линии своих крепостей, к переходу в наступление.

На рубеже 20-го века для развертывания на линии С. Вит – Трир – Саарбрюкен – Саарбург – Страсбург намечались шесть армий, седьмую армию предполагалось держать за правым флангом в районе Дюрен – Калль и южнее. 1 и 2 армии должны были перейти мост у Доншери-Стене, причем прикрывать их правый фланг от бельгийцев должна была 7 армия. Левее 1 и 2 армии должна была наступать через Маас 3-я армия, 4 я и 5-я армии должны были занять Нанси Фруар-Пон С. Венсен и двигаться под прикрытием 3 армии южнее Туля через Мозель в направлении Нефшато. 6-ая армия прикрывала левый фланг. Участок Верден – Туль первоначально атаковать не предполагалось.

Для этой операции предназначались почти все силы германской армии, на востоке оставлялись лишь слабые силы для защиты границы и для введения противника в заблуждение. В случае, если бы противник здесь перешел в наступление, предполагался быстрый отход за Вислу. Для такого отхода рациональнее было иметь не очень большие силы. Решительной победы важно было добиться на западе; если бы это удалось, то потом можно было бы решить, как вернуть потерянное на востоке.

Приходилось также считаться еще с той возможностью, что в случае войны Германии и Австро-Венгрии с Россией, Франция сразу не выступит. Решение, на котором останавливался граф Шлиффен в этом случае, представляет также большой интерес. Оно показывает разносторонность и своеобразие его стратегических выходов из положения.

В этом случае являлась необходимость наступления на Россию. Последнее должно было вестись большею частью наших сил совместно с австрийцами. Сильная армия должна была наступать из Восточной Пруссии на Нарев на участке Пултуск – Ломжа и левым флангом на Белосток, меньшая же армия должна была, имея заслон со стороны Осовца и Августова, отбрасывать русскую Неманскую армию, обходя ее с севера. Меньшая часть сил должна была оставаться внутри страны, готовая быть переброшенной на восток или на запад, смотря по обстоятельствам. Если бы, как можно было ожидать, французы начали наступление, то эти силы должны были быть быстро переброшены по железной дороге против левого фланга французов, которые при дальнейшем продвижении вперед должны были непременно потерять взаимную прочную связь с остальной частью французского фронта. В этом случае у нас имелась бы возможность атаковать более сильную французскую армию, имея местное превосходство в силах. Если бы мы стали готовиться к такому наступлению заблаговременно, то французы угадали бы наше намерение и приняли бы против этого меры.

В последующие годы идея обхода проводилась графом Шлиффеном еще определеннее. Фронтальное наступление им отбрасывалось. Левый фланг в Лотарингии должен был обороняться. Почти все силы должны были, опираясь левым флангом у Меца и катясь одной общей лавиной через Бельгию и Северную Францию, совершать большой обход и, маневрируя, охватывать всякую встречающуюся на своем пути французскую позицию. Таким образом достигалось расширение театра военных действий и получалось пространство, необходимое для действий миллионных армий. Некоторое время после русско-японской войны можно было думать, что на восточном фронте нашему тылу опасность угрожать не будет, поэтому почти все силы можно было сосредоточить на западе. Но приходилось еще считаться с Англией, которая предполагала высадить 100.000 чел. На высадку англичан в Ютландии граф Шлиффен не рассчитывал, ему казались более вероятными совместные действия англичан с французами. С помощью итальянцев граф Шлиффен не считался. На этом фундаменте в последние годы его служебной деятельности был разработан грандиозный план, который должен был лечь в основание всех дальнейших военных мероприятий, направленных к подготовке к войне.

Если бы удалось произвести обход французов, как это предполагалось по прежнему плану, то у них оставалась бы еще позиция на линии р. Эн – Реймс – Лафер. Эта позиция также должна была быть обойдена. С этой целью правое крыло германских армий должно было распространиться еще более к северу и войти в Бельгию еще глубже.

Для осуществления этого маневра, считая Верден его осью, предполагалось использовать 23 арм. корпуса, 12.5 резервных корпусов и 8 кавалерийских дивизий. Они должны были двигаться вдоль границы Рейнской провинции, имея левый фланг у Меца.

Для защиты этого фланга в Лотарингии оставалось севернее Мозеля только 3.5 арм. корпуса, 1 резервный корпус и 3 кавал. дивизии, в Меце кроме крепостных войск – 6 ландверных бригад, в Страсбурге кроме крепостных войск – одна резервная дивизия, на Верхнем Рейне – 3.5 ëандверные бригады, в Нижнем Эльзасе – одна ландверная бригада. Мец являлся опорным пунктом для широкого маневрирования. В данном случае Мец, как опорный пункт, охватывал все укрепления по линии Мозель – Германская Нида – Саар, которая должна была быть снабжена тяжелой артиллерией.

Задачей армии в Лотарингии являлось: пользуясь для этого минимумом германских сил, притянуть на себя как можно больше французских сил. Поэтому в начале войны предполагалось атаковать только Нанси. Допускалось также, что французы произведут контрнаступление на Лотарингию. Это можно было только приветствовать, так как чем больше сил употребили бы на эту операцию французы, тем выгоднее было бы это для немцев, которые не должны были бы только позволить французам втянуть себя в ожесточенные бои. Их задача заключалась в отвлечении на себя возможно больше неприятельских сил и в удержании укрепленного района Меца.

По плану графа Шлиффена наступление должно было вестись следующим образом:

Северная группа должна была быть возможно сильнее и состоять из 9 арм. корпусов и 5 кавал. дивизий. За ней следовали 7 резервных корпусов для прикрытия правого фланга и осады Антверпена. Кроме того, сюда должны были быть возможно скорее подтянуты по железной дороге два корпуса, находившиеся с самого начала в Лотарингии севернее Мозеля.

Таким образом, здесь можно было располагать в общей сложности 18-ю корпусами. Приходилось также принять меры против бельгийцев и англичан, которые могли оказаться у Антверпена, если бы последние там высадились. Северная группа должна была возможно быстрее продвинуться к линии Брюссель – Намюр, продвижение же от правого фланга влево должно было соответственно замедляться.

Средняя группа, из 6 корпусов и одной резервной дивизии должна была выдвинуться к линии р. Маас на участке от Намюра до Мезьера.

Южная группа, из 8 корпусов и 2 кавал. дивизий, должна была выдвинуться к линии р. Маас от Мезьера до Вердена.

Пять резервных корпусов должны были, опираясь на Мец, прикрывать левый фланг от наступления противника по левому берегу Мозели с линии Гуль – Верден.

Средняя и южная группы должны были быть во всякое время готовы встретить атаки противника. 16 ландверных дивизий следовали севернее и южнее Мааса.

При дальнейшем своем продвижении северная группа должна была взять направление на левый фланг французских позиций в районе Мезьер – Ретель – Лафер.

Французы могли бы предпринять контрнаступление, возможность для этого у них была, так как позиция Бельфор – Верден не требовала больших сил для своей обороны. Мы предполагали подтянуть из Лотарингии два упомянутых выше корпуса, а французское контрнаступление мы только приветствовали бы.

Наши корпуса двигались сомкнуто, их левый фланг имел надежную опору, а правый фланг был достаточно силен.

Трудно было допустить, что французы, стягивавшие в это время свои корпуса, могли бы иметь всю армию достаточно сосредоточенной; у них имелась еще возможность отойти на новые позиции, но едва ли им было выгодно избрать позицию на Сомме, так как в этом случае наш правый фланг двинулся бы на Амьен, а в случае надобности и на Аббевиль.

Если бы французы создали сильный оборонительный фланг позади Уазы на линии Лафер – Париж, левая оконечность которого опиралась бы на парижские укрепления, то атаковать эти позиции можно было бы по способу действий под крепостями, двигаясь от рубежа к рубежу и обходя Париж, а также и в том случае, если бы противник сдал Уазу и отошел бы за Марну или Сену.

Нанося удар левому флангу французов в восточном направлении, можно было бы попытаться оттеснить их к позиции на Мозели, к Юре или к Швейцарии. Французская армия должна была быть уничтожена. Главным условием для успешного осуществления этой операции являлось создание сильного правого фланга, при помощи которого нужно было выиграть сражение и непрерывно преследовать противника, принуждая его вновь и вновь к отступлению.

При наступлении, как известно, войска тают. Поэтому, для того, чтобы осуществить свой план, граф Шлиффен требовал привлечения к участию в операции бывшего в нашем распоряжении ландштурма, находившегося в крепостях ландвера, предназначенного для оккупации тылового района и для охраны железных дорог, а также для формирования тотчас после мобилизации 8 резервных корпусов. Последние должны были быть переброшены на правый фланг или в его тыл, как только железные дороги были бы в состоянии это выполнить. Таким образом, для операции против позиции на линии Эн – Уаза – Париж граф Шлиффен рассчитывал на 25 арм. корпусов, 2.5 резервных корпуса и 6 заново сформированных арм. корпусов. Из них 7 арм. корпусов были добавлены для обхода Парижа и 6 новых корпусов для осады Парижа с запада и юга.

Надо было взвесить, что должно было произойти, если бы французы сразу перешли в наступление. Они могли бы продвинуться между Мецом и Страсбургом или через Верхний Рейн, или, что было весьма трудно предположить, через Швейцарию в южную Германию. В наш операционный план нужно было стараться вносить как можно меньше изменений. Немцы, думал граф Шлиффен, могли быть вполне уверены в том, что если они будут настойчиво вести свои операции, то французы быстро повернутся не к северу, а к югу от Меца в наиболее угрожаемом направлении.

Наша задача становилась бы труднее, если бы французы в мобилизации и развертывании опередили нас и стали бы продвигаться совместно с англичанами и бельгийцами через Бельгию. Если бы им удалось достигнуть линии Антверпен – Намюр раньше нас, то охват стал бы невозможен. Пришлось бы пользоваться другими планами, а именно: наступление противника должно было быть отражено к северу от линии Намюр – Люттих; в случае попытки отбросить нас, неприятель должен был двигаться по правому берегу Мааса, в этом случае мы могли бы атаковать его правый фланг со стороны Меца – Диденгофена – Трира.

Граф Шлиффен и после выхода в отставку (1 января 1906 г.), когда Россия снова постепенно окрепла и стала опасной, все же остался в общем при своем прежнем мнении. На востоке следовало оставить минимум сил; судьба Австрии будет решена не на Буге, а на Сене. Но в соответствии с расширившимися задачами он считал необходимым безотлагательно приступить к увеличению числа армейских корпусов. Этим закончились подготовительные работы графа Шлиффена для будущей войны. Постепенное развитие его грандиозного плана позволяет познакомиться с работой этого выдающегося военного деятеля. В тиши вел он работу, которая являлась делом всей его жизни, и оставил ее в качестве наследства своим преемникам.

Офицеров Г.Ш. он посвящал в ход своих мыслей, пользуясь для этого полевыми поездками и военными играми Ген. Штаба.

Ежегодно летом и осенью граф Шлиффен организовывал большие поездки Г.Ш. то на западной, то на восточной границе. Зима использовалась для оперативных упражнений и военных игр.

В виду того, что обычно дело касалось операции широкого масштаба, нельзя было предусмотреть всего во время самых поездок; на самой местности приходилось ограничиваться то там, то здесь, где это позволял ход поездки, обсуждением наиболее важных положений. Граф Шлиффен старался познакомить участников поездки с местностью, где придется вести операции, в особенности с пограничной зоной. Такой метод часто порицали. Я не знаю, каким другим методом его можно было бы заменить. Только эти поездки представляли случай продемонстрировать операции, предвидевшиеся в случае войны. Проделывать при этом отдельные тактические задачи на самой местности, по крайней мере в самом широком масштабе, не представлялось возможным. Это приходилось предоставить корпусным поездкам Г.Ш. и учебным поездкам.

Разработка плана для великой войны была так важна, что немногочисленные большие поездки должны были быть использованы целиком для этой цели.

Граф Шлиффен был весьма требователен к участникам поездок, в особенности же и к самому себе. До обеда он проводил время верхом, а после обеда и вечером за рабочим столом; лампа у него иногда горела до 2 или 3 часов утра. Мы всегда напряженно ждали заключительного обсуждения, которое велось им остроумно, необыкновенно поучительно, часто не без сарказма и было не всегда приятно для руководителей. Здесь, как и во время военных игр зимой, возникал целый ряд мыслей. Скажем о тех, которые играли роль для затронутых здесь вопросов.

Основанием обыкновенно служила война на два фронта. Для доведения такой войны до конца требовалось не только отбросить противника, но уничтожить сначала одного, а затем другого. Эта мысль проходила красной нитью во всех его решениях. Этот метод состоит в том, что все силы или по крайней мере большая их часть обращаются сначала против фланга или тыла противника, принуждают его к сражению при повернутом фронте и теснят его в неблагоприятном для него направлении. К этому часто стремился Фридрих Великий; это проделал в 1800, 1805, 1806 и 1807 г.г. Наполеон. Тем же способом добился успеха и Мольтке в августе и сентябре 1870 г.

Дело сводилось к действиям по внутренним операционным линиям. Такие операции, по заключению графа Шлиффена, являлись наиболее блестящими, но представляли в то же время громадные трудности для главнокомандующего. Мастером такого образа действий считается Наполеон. Фельдмаршал Мольтке предпочитал действия по внешним операционным линиям, хотя в сущности его системой было не иметь никакой системы. Факт тот, что Наполеон часто вел операции по «внутренним линиям», но факт и то, что, действуя так, он два раза потерпел полное поражение. В 1813 г. ему не удалось уничтожить после Дрезденского сражения главной армии противника, через некоторое время она снова появилась. Ему также не удалось разбить Силезскую и Северную армии, они все время ускользали.

У Линьи Наполеон победил, но не уничтожил противника; он обратился в другую сторону, но побежденная армия двинулась вслед за ним и в конце концов дело свелось к тому, что у Лейпцига он оказался совершенно обойденным и у Белль-Альянса атакованным с двух сторон.

Тактический вывод, вытекавший из вышеизложенного для военных действий на одном театре войны, должен был сохранить свое значение и в стратегическом отношении при войне на два фронта на нескольких самостоятельных театрах военных действий, удаленных друг от друга на большое расстояние; в последнем случае трудности операции должны были возрасти.

С нами могло случиться то же, что с Наполеоном, а именно: что один из противников не был бы решительно разбит или ему удалось бы ускользнуть. Переброска крупных сил с одной границы Германии на противоположную занимает много времени и, кроме того, не легко учесть подходящий для этого момент.

Случалось, что граф Шлиффен брал такую обстановку, которая не вполне отвечала его собственным намерениям. При одной из поездок был взят в качестве примера тот случай,. при котором Россия и Франция приблизительно одновременно переходят границу (на 18-й день мобилизации). Главные силы германцев вводились в действие на Западе. На 27 день французов удалось разбить и отбросить на укрепленные позиции на Маасе и Мозели. После этого одиннадцать арм. корпусов перебрасываются на Восток. Но с Францией еще не было покончено. Французская армия, сосредоточившись, вновь получила возможность начать наступление и вести бой. Наступила лишь передышка. Этой передышкой Германия пользуется для того, чтобы обратиться возможно большими силами против русских, вторгшихся в Восточную Пруссию. Такая операция нежелательна, но она вынуждена. При этом обращу внимание на то, что граф Шлиффен во время поездок никогда не принимал в расчет опоздание русской мобилизации на недели или месяцы.

Относительно операции граф Шлиффен всегда указывал на то, что командующие армиями должны основательно освоиться с планом главнокомандующего. Вся армия должна быть проникнута одной идеей. Недаром он оставался неудовлетворенным в виду недостаточной точности в исполнении операции, свойственной строевым учениям. По его мнению, большие операции нужно было вести по образцу батальонных учений. В особенности во время марша-маневра армии по Бельгии и Северной Франции для охвата, как он мне неоднократно говорил, армии должны были двигаться, сохраняя равнение как батальоны.

Правый фланг должен был быть возможно сильнее, за каждым корпусом первой линии должен был следовать корпус второй линии. Во время полевых поездок граф Шлиффен часто давал нам понять, что план сам по себе еще не решает дела.

В руководимых им военных играх он разыгрывал всевозможные задачи на восточном и западном фронтах, причем, все взвешивая, хватался за каждую новую мысль, всегда стараясь найти новые возможности и новые выходы из положения. На западном фронте неоднократно пробовали держаться оборонительного образа действий: германцы должны были выжидать, пока не подойдут французы. Французское наступление оказывалось каждый раз весьма трудным. Наступление между Мецом и Страсбургом тесно сомкнутой массой в глубоком построении почти регулярно терпело неудачу. Это узкое пространство ограничивалось Страсбургом, крепостью Вильгельма II и Северными Вогезами. Французы могли быть атакованы со стороны Меца, Страсбурга и р. Саар. Они могли попытаться совершить глубокий обход на левом или правом фланге.

В случае обхода крепостного района Мец – Диденгофен с севера им неизбежно пришлось бы вступить на люксембургскую и, возможно, даже на бельгийскую территорию. При этом их левый фланг могли атаковать немецкие силы, находящиеся наготове в районе Трира и севернее его. Если бы правый фланг французов выдержал этот удар и проник в Эльзас, то его продвижение все же остановилось бы у Страсбурга и на р. Брейши. Во всех этих случаях разделение французской армии на несколько частей было неизбежно. Оно должно было стать еще больше, если бы французы попытались перейти правым флангом Верхний Рейн.

Укрепленяый район Мец – Диденгофен представлял для немцев в оперативном отношении большие преимущества для маневра; для французов, наоборот, он обусловливал расчленение армии.

У французов имелась еще и другая возможность, а именно, использовать для действий на фронте лишь слабые силы, главную же массу войск двинуть севернее Вердена через Бельгию и Люксембург, при условии обеспечения своего правого фланга путем изолирования района Мец – Диденгофен. Такое наступление приводило к большому захождению в сторону Нижней Мозели с осью у Вердена, при этом левый фланг должен был потерять связь с соседними частями и мог быть атакован со стороны Рейна. Если же, во избежание этого, французы, обеспечив себя на правом фланге со стороны Мозели, продолжали продвигаться к Рейну, то под угрозой оказался бы правый фланг. Нерациональным было бы и эксцентрическое наступление, при котором в обоих направлениях к Мозели и на Рейн двигались крупные силы. Как бы такое наступление ни велось, оно неизбежно привело бы к занятию положения по дуге между Мозелью и Рейном.

Обсуждению подвергались самые разнообразные меры, которые могли бы парализовать Французское наступление.

Позиция на Ниде и Сааре, как средство против общего наступления французов на Лотарингию, не одобрялась. Всяким позициям свойственно то, что они могут быть обойдены или охвачены, после чего уже не могут быть удерживаемы. Прибегать к занятию позиций, не имея вне их достаточно сил для маневрирования, – это уже начало конца. Удачная оборона означает лишь отражение фронтальных атак, но никогда не может достичь главной цели – уничтожения противника. Последнее достигается исключительно маневренной войной, но никогда не позиционной. Поэтому необходимо было обойти наступающего между Мецом и Страсбургом противника с обеих сторон, справа со стороны Меца и слева со стороны Вогез.

Если бы французы упорно удерживались севернее Диденгофена, то их следовало бы атаковать во фланг, как указано выше. Против наступления в Эльзас особых мер предпринимать не предполагалось; форсирование верхнего Рейна всегда можно было предупредить.

Таким образом, во всех случаях оказывалось, что, несмотря на все трудности, которые встретило бы французское наступление, для его успешного отражения были бы потребны крупные германские силы. Небольшим числом корпусов ограничиться было бы невозможно.

Наступление главных германских сил на Францию практиковалось часто, при этом фронтальное наступление оказывалось невыполненным. Граф Шлиффен настойчиво указывал на то, что промежуток между Эпиналем и Тулем является позицией, сильно защищенной самой природой. Другой промежуток между Верденом и Монмеди мог быть легко прегражден на р. Луизон. При наступлении на этом участке являлось опасение обхода французов через Бельгию и Люксембург.

Во время одного заключительного обсуждения граф Шлиффен высказал мнение, что при подобной обстановке англичане и американцы, как практичные и мало щепетильные люди, при рассмотрении этого вопроса сами признавали неизбежность германского наступления через Бельгию. Это было весьма на руку Швейцарии, так как в этом случае отпадал вопрос о нарушении ее нейтралитета. Французы предполагали обойти наш фланг, а это вряд ли было бы возможно исполнить иначе как через Бельгию и Люксембург. Бельгия во всяком случае должна была учесть это обстоятельство и принять соответствующие меры. На этом основании можно сказать, что все заинтересованные в этом вопросе страны считались с проходом через Бельгию как с неизбежным фактом.

Германия также должна была иметь в виду этот факт, чтобы получить возможность обойти французские позиции. Атаковать частью сил с фронта и наступать на участке Мезьер – Верден для обхода последнего было невыгодно, так как это привело бы к раздроблению германской армии. На основании опыта, полученного во время многочисленных полевых поездок Г.Ш., выяснилось, что лучшим разрешением вопроса являлся обход всеми силами и по крайней мере большею частью сил севернее Вердена. Эти соображения граф Шлиффен фактически положил в основание плана стратегического развертывания.

Наступление должно было вестись на фронте Верден – Лилль, а не на фронте Верден – Бельфор. Необходимо было продвинуться на Запад настолько, чтобы иметь достаточное пространство для маневра. На этом фронте также имелись укрепления, но не такие сильные, как на границе с Германией, дававшие возможность легче преодолеть их. Этот план, конечно, имел и свои невыгодные стороны. Протяжение северной Бельгии настолько значительно, что для указанного продвижения требовался такой период времени, который французам давал возможность принять всевозможные контрмеры. О том, чтобы застигнуть их врасплох, не могло быть и речи. Но, с другой стороны, против заблаговременно, правильно и планомерно рассчитанного движения французские контрмеры оказались бы в большинстве случаев скороспелыми и не могли бы дать своевременных и достаточно серьезных результатов.

При полевых поездках на восточном фронте обстановка менялась в зависимости от того, как далеко продвигались русские, прежде чем могли быть подвезены по железной дороге подкрепления с Запада. На этом фронте оказывалось выгодным обороняться небольшими силами.

При наступлении от Немана и Царева русские армии оставались разобщенными. Их смыкание затруднялось Мазурскими озерами и укреплениями у образуемых ими проходов. Время, необходимое русским для соединения своих сил к Западу от этого района, должно было быть использовано для того, чтобы разбить одну армию раньше, чем к ней подошла другая.

Если бы немцы оказались оттесненными за Вислу, то мог представиться следующий случай: на Нижнюю Вислу двигалась бы фронтально Неманская армия, а Наревская армия перешла бы Вислу между Варшавой и Влоцлавском, с целью обойти находящегося по ту сторону Вислы и обороняющего этот район противника. При этом наступающий должен был разделить свои силы на две части. Являлось несколько возможностей. Можно было атаковать левый фланг Наревской армии, пользуясь крепостями Торн и Познань, Вислой, Нетцей и многочисленными озерами, находящимися между этими реками. Больших результатов можно было добиться также наступлением для охвата правого фланга Неманской армии через Мариенбург и Ельбинг; эта операция была разыграна на 35-й день мобилизации.

Очень интересную обстановку граф Шлиффен предусматривал во время военной игры зимой 1901 г. Главные силы выставлялись против Франции. На русском фронте необходимо было выиграть больше времени, чем это можно было бы достигнуть одной обороной. Необходимо было придти на помощь Австрии, которой приходилось выдерживать напор главных сил русских. Для этого предполагалось предварительно произвести короткий удар по русской армии семью арм. корпусами и четырьмя кавал. дивизиями. Двигаясь на Гродно, армия должна была помешать русскому развертыванию, оттеснить находящиеся против нее русские силы и разрушить железные дороги между Вильно – Гродно и Барановичи – Белосток. Таким образом, развертывание русских должно было бы отодвинуться к Вяльне.

После этого германская армия обращалась против сосредоточивавшейся Наревской армии, которая могла либо идти ей навстречу, либо, что было вероятнее, отходить за Буг или на Варшаву.

В том случае, если бы французы не решились перейти в наступление, подобная операция принудила бы их двинуться вперед. А после того, как они вышли бы за свою укрепленную линию и приблизились к германской границе или перешли ее, наступать против них стало бы легче. Германские корпуса после удара по России в значительной части могли бы быть переброшены на Запад для операции против французов.

Можно было ожидать, что на Западе решительные бои разыграются на германской территории или вблизи ее. Если бы впоследствии оказалось нужным грузить и перевозить крупные силы на восточный фронт, то это гораздо легче можно было бы выполнить, пользуясь нашими собственными железными дорогами, чем поврежденными во многих местах железными дорогами на неприятельской территории, что было бы неизбежно при глубоком проникновении на территорию Франции. Этому обстоятельству граф Шлиффен придавал особо важное значение.

Положить эти соображения в основание фактического развертывания он все же не решился, и я думаю, что он был прав: нельзя было быть уверенным в том, что армия, ведущая наступление на восточном фронте, может быть своевременно выведена из наступательного боя и переброшена на Запад. Вместе с тем нежелательно было ни в коем случае допустить французов близко к Рейну.

Если бы мы, отбросив французов, стали преследовать их вглубь Франции, то исчезла бы выгода использования наших железных дорог в случае необходимости вновь перебросить войска на восточный фронт.