Текст книги "Германский генеральный штаб"

Вооруженные силы, расположенные в Европейской России и на Кавказе, которые Россия могла выставить в случае войны, мы в Б.Г.Ш. принимали в 30 арм. корпусов, 35.5 кавал. и казач., 35 резервн. и 40 ополч. дивизий, общей численностью:

Надо было обдумать, как могла Россия употребить эти колоссальные массы войск. Не было сомнения, что, конечно, не для обороны, как можно было судить по первому взгляду о предпринятом в 1910 г. полном изменении дислокация войск.

Суть дела здесь заключалась в другом. Нецелесообразность мирной дислокации войск, имевшая место до того времени, ярко сказалась во время Русско-японской войны. Поэтому часть расположенных до того времени на западной границе войск была перемещена в центр России. Казалось бы, что такой увод войск с границы облегчал положение Германии и во французской прессе часто обращалось на это внимание России, а также напоминалось о союзнических обязательствах. На самом же деле это изменение в дислокации было шагом вперед. После введения незадолго до того во всей империи территориального набора, мобилизация могла совершаться значительно быстрее чем раньше. Благодаря новому размещению войск создавался сильный подвижной резерв, который можно было с помощью хорошо построенной стратегической железнодорожной сети быстро перебрасывать в любом нужном направлении. «Франс милитер» от 15/II 1911 года тоже соглашалось с тем, что это мероприятие являлось плюсом и для Франции: «Мы ожидаем от нашего союзника, что он принудит нашего общего противника разделить свои силы на две по возможности равные части. Это возможно сделать посредством наступления… Теперь эта операция может быть произведена русскими быстрее и большими силами, чем раньше».

Развертывание русских германский Б.Г.Ш. до войны предполагал в следующем виде:

Большую часть сил Россия выставляла против Австрии и меньшую часть сил оставляла против Германии. Образ действий последних зависел от того, насколько энергично стала бы производить развертывание своих сил на восточном берегу Вислы Германия. Быстрое наступление русских в Восточную Пруссию казалось вполне вероятным.

Предполагалось, что Россия использует:

1) Войска Виленского и Варшавского военных округов – против Германии.

2) Войска Киевского военного округа – против Австрии и что войска Одесского военного округа будут прикованы Румынией.

3) Многочисленные войска Петербургского, Московского и Казанского военных округов, в зависимости от обстановки, но предположительно преимущественно против Австрии. Использование сибирских и туркестанских войск для европейского театра войны не предполагалось. Для сформирования кавказской армии имелись в распоряжении расположенные на Кавказе в мирное время войска. С переброской войск с Кавказа – считались. Окончание мобилизации и развертывания по опыту напряженного периода 1912—13 г. должно будет завершиться быстрее чем раньше. Введение подготовительного к войне периода, задержка под знаменами старшего возраста зимой и так называемые пробные мобилизации могут дать русскому военному командованию возможность пополнить войсковые части запасными и лошадьми, а также предпринять ряд других необходимых мер до начала мобилизации в собственном смысле этого слова, в результате чего с момента прибытия в часть последних запасных до момента готовности к выступлению в поход достаточно будет 24-х часов.

Во время политического осложнения 1912—13 г.г. фактически были предприняты постепенно почти все меры для подготовительного к войне периода. Следует рассчитывать, что и в будущем Россия к ним прибегнет. Если же это удастся, то надо признать, что русская мобилизация закончится уже на 1-й или 2-й день после того, как она фактически будет объявлена».

По нашим предположениям против Германии должны были выступить: Виленская армия из войск Виленского военного округа, состоящая из 4.5 арм. корпусов с сильной кавалерией и, по всей вероятности, усиленная двумя арм. корпусами Петербургского военного округа, которая сосредоточилась бы претив восточной границы Восточной Пруссии и могла бы наступать в общем направлении на Ангербург – Бартенштейн.

Варшавская армия из войск Варшавского военного округа, состоящая из 5.5 арм. корпусов с очень сильной кавалерией, которая сосредоточилась бы за линией Бобр – Нарев.

Киевская армия, состоящая из войск Киевского военного округа, которая сосредоточилась бы в районе Владимир-Волынск, Луцк, Каменец Подольск.

Бессарабская армия, состоящая из войск Одесского военного округа.

Войска Петербургского, Московского и Казанского военных округов могли быть использованы, смотря по надобности, для усиления прочих армий и сообразно такой задаче распределены по железнодорожным линиям.

Как в действительности хотели их использовать русские известно не было, но во всяком случае мы предполагали, что главным образом против Австрии. В состав этих войск входили 10 арм. корпусов и 18 резервных дивизии.

Кроме того, принимались во внимание: охрана побережья, гарнизоны крепостей и тыловые войска.

Мы считали, что при благоприятных обстоятельствах Неманская (Виленская) армия будет готова к выступлению в поход в течение 6—8 мобилизационных дней, Наревская же (Варшавская) армия – в течение 3—5 дней.

Посмотрим теперь с современной точки зрения, когда многие факты стали нам точно известны, насколько правильно оценивал Г.Ш. вопросы, касающиеся численности армии, ее мобилизации и развертывания, а также операционных планов России.

Политические и дипломатические условия периода, предшествовавшего войне, я не рассматриваю. Сухомлиновский процесс достаточно ясно показал, как был осуществлен приказ о мобилизации. Я ограничусь военными событиями. («Русская мобилизация для мировой войны». «Новые документы для истории мировой войны». Составлено и издано по распоряжению начальника Генерального Штаба полевых войск. Берлин 1919 г. Миттлер и С-н «Подготовка России к мировой войне», составленное на основании неизданных русских документов. Роберт Генигер. Берлин 1919 г. Миттлер и С-н – ф. Еггелипг).

Из захваченных во время войны русских документов вполне выясняется, что еще до объявления мобилизации Россией в широком масштабе были осуществлены военные мероприятия, как это и полагал Б.Г.Ш.

Правда, приказ о подготовительном к войне периоде 1913 г. попал в наши руки только в выдержках, но и по ним можно судить о его значении в целом. Во время напряженного политического положения 1912—13 г. перед началом мобилизации намеченные к осуществлению мероприятия распадались на такие, для которых кредиты уже имелись, и на такие, для которых требовался отпуск чрезвычайных кредитов. Обе категории мероприятий осуществлялись особыми приказами. В то время, как первой категорией предусматривался ряд подготовительных мероприятий, обычных и для других армий, вторая – шла дальше: резервные и запасные части привлекались к учебным сборам в более широких размерах, чем это было установлено; подвижной состав с пограничных железнодорожных линий отводился в тыл; иностранный подвижной состав задерживался; в пограничной полосе и внутри страны устанавливалась охрана железных дорог; крепости вооружались; запасы продовольствия сосредоточивались в районе развертывания; подготовлялись подрывные команды и т. д.

Официально подготовительный к войне период вошел в силу лишь 26 июля 1.914 г. Но целый ряд предусмотренных им мер, а также и других, вторые должны были подготовить правильное течение мобилизации, осуществлялся уже в период марта – июня. О покупках лошадей, запрещении вывоза их, закупках военных материалов уже упоминалось. Кроме того, пополнялись продовольственные запасы, был запрещен вывоз зерна, железные дороги запасались углем и увеличивали подвижной состав, государственные и частные заводы увеличивали свое производство. Все это делалось в высшей степени секретно; въезд германским и австро-венгерским подданным был чрезвычайно затруднен.

Упомянутый выше труд Б. Г.Ш. («Русская мобилизация» и т. д.) дает сводку сообщений, полученных в Г.Ш. в решающие перед началом войны дни, начиная с 26 июля 1914 г.

Для каждого дня указывается, какие выводы делались из поступавших сообщений и какие соответственно принимались меры с немецкой стороны. Эти данные доказывают, что Германия, стремясь сохранить мир, принимала свои контрмеры на сколько возможно позднее и что дальнейшее промедление в принятии этих контрмер могло тяжело отразиться, на безопасности собственных пограничных районов. В отношении частностей я должен отослать интересующегося к этому труду. Здесь же возьму из него только наиболее важное.

На серьезность положения уже указывали сообщения, полученные 26 июля. С этого дня входил в силу подготовительный к войне период в отношении обеих категорий мероприятий.

27 июля нам стало точно известно, что Россией предприняты чрезвычайные военные меры. Мы же в связи с этим ограничились только усилением охраны железных дорог в пограничной полосе за счет гражданских служащих.

28 июля поступили еще более тревожные сообщения о запрещении вывоза лошадей, подготовке подвижного состава и охране железных дорог. Русский военный министр вечером 26 июля дал честное слово германскому военному атташе, что никакого приказа о мобилизации еще не издавалось, приняты лишь подготовительные меры, запасные еще не призывались и лошади еще не набирались. Наш военный атташе держался того мнения, что хотя мобилизация еще не объявлялась, по зато предприняты уже крупные меры по подготовке к ней.

29 июля днем начальник русского Г.Ш. ген. Янушкевич сообщил германскому военному атташе, что военный министр поручил ему еще раз подтвердить, что все осталось так, как было три дня тому назад. Он дал честное слово, что ни люди, ни лошади не набирались. Военный атташе считал это попыткой ввести его в заблуждение. Другие полученные в этот день сведения позволили заключить, что хотя фактически приказ о мобилизации еще не издавался, тем не менее тайные военные мероприятия по подготовке к мобилизации в России сделали большие шаги вперед. Со стороны Германии в этот день были изданы приказы о возвращении войск с учебных плацев в места стоянок, о возвращении отпускных и об охране угрожаемых железнодорожных участков.

Фактически приказ о призыве в России запасных всех возрастов в Одесском, Киевском, Московском и Казанском военных округах и во флоте был отдан 29 июля. Этим заканчивались в означенных округах последние мероприятия по подготовке к мобилизации.

Из сообщений, полученных у нас по этому поводу 30 июля, приходилось заключить, что 29-го в Одесском, Киевском и Казанском военных округах мобилизация уже началась, в Варшавском округе она, невидимому, предстояла в ближайшие дни, а о Виленском и Петербургском военных округах определенных сведений не имелось. Кроме того, поступали сведения об угрожающей группировке на границе кавалерийских частей и о больших передвижениях из тыла к границе.

Фактически общий приказ о мобилизации в России был отдан днем 30 июля. (Генигер на стр. 123 говорит, что в окончательной форме общая мобилизация, начатая 30-го против воли царя, была санкционирована им только утром 31-го). Приказом о мобилизации призывались под знамена во всех военных округах Европейской и Азиатской России все резервисты и запасные 1-й очереди. 31-е июля было определено первым днем мобилизации. В Германии 30 июля была приведена на боевое положение пограничная охрана и было при-ступлено к работам по вооружению крепостей.

По полученным утром 31 июля сведениям выяснилось, что и в соседних с Германией Варшавском и Виленском военных округах мобилизация объявлена. После того в час дня в Германия было объявлено положение, «угрожающее военной опасностью». 31-е июля фактически было уже первым днем мобилизации.

1-го августа с очевидностью выяснилось, что еще до приказа о мобилизации русская армия тайно выполнила все приготовления к войне. Официальная мобилизация была в ходу с 31 июля. Семь кавалерийских дивизий сгруппировались вблизи границы и были готовы напасть на Германию. Уже в течение нескольких дней многочисленные эшелоны двигались из внутренних областей России к границе. Патрули в четырех местах перешли нашу границу. Только теперь 1 августа в 5 ч. пополудни его величество Кайзер решился отдать приказ о мобилизации.

Мнение, которое мы себе составили о русских подготовительных к мобилизации мероприятиях, вполне подтвердилось.

Призванные на учебные сборы после роспуска старшего возраста весной 1914 г. были задержаны под знаменами. Благодаря предварительным мероприятиям и вошедшему в силу с 26 июля подготовительному к войне периоду, все полевые войска Европейской России были приведены на военное положение. Фактически это являлось общей мобилизацией. Находившиеся в Сибири 5.5 арм. корпусов и без того имели уже приблизительно численность военного времени. Предписанная 29 июля частичная мобилизация в Одесском, Киевском, Московском и Казанском военных округах захватывала 2/3 Европейской России и в связи с готовностью сибирских корпусов никоим образом не являлась, следовательно, направленной только против Австро-Венгрии, а представляла большую угрозу и для Германии. Даже после того, как был объявлен приказ об общей мобилизации, Россия все еще не объявляла войны. Теперь уже мы знаем из захваченных бумаг, что это было сделано преднамеренно: «Может оказаться очень выгодным произвести развертывание, не начиная еще открытых военных действий, чтобы не отнять у противника последней надежды на то, что война еще может быть избегнута. Наши намерения должны маскироваться притворными переговорами, чтобы возможно больше усыпить опасения противника. Подобные меры, если они дадут возможность выиграть несколько дней, должны быть безусловно приняты. Для этой цели установившееся мнение о том, что объявление мобилизации равнозначаще началу войны, должно быть отброшено». Из этого вытекает, что мы, надеясь поддержать мир, задерживали принятие контр – мер до последних пределов, совместимых с безопасностью государства.

В отношении нашего операционного плана мы из-за этих соображений зашли слишком далеко. Потеря каждого дня могла оказаться роковой.

Развертывание русских в 1914 г. совершилось в общем именно так, как мы и предполагали.

В отношении боевой готовности России к войне, как показала действительность, мы ошибались в положительную сторону.

Неманская армия начала переход границы 17 августа. Главные силы Наревской армии перешли границу 21 августа.

Как мы и ожидали, большая часть войск Московского и Казанского военных округов развернулась против Австрии. Сибирские корпуса не были оставлены против Японии, Туркестанские корпуса были также подтянуты, а Кавказские корпуса появились раньше, чем предполагалось.

План войны 1912 г., ставший известным во время мировой войны в 1914 г., сохранял еще силу. Согласно этого плана предполагалось, что главные силы немцев будут прикованы на Западе, но все же допускались, что, несмотря на это, немцы «начнут войну нападением на русские области, так как они превосходят русских в быстроте мобилизации и сосредоточения».

Но вместе с тем был подготовлен и второй план развертывания на тот случай, если бы главные силы немцев были направлены против России. Здесь этот план может быть оставлен без рассмотрения.

Главные силы русских должны были быть направлены против Австрии. Против Германии была двинута 1-я армия на Средний Неман и 2 я армия – на линию Гродна – Белосток. Ломжа. Мазурские озера должна была обойти с севера Неманская армия (левый фланг ее должен был пройти через Ангербург – Растенбург) и с запада Наревская армия (правый фланг которой должен был пройти через Иоганисбург – Зенсбург). В действительности же в группировке армии в августе 1914 г. произошли изменения в связи с образованием еще Варшавской армии, которая предназначалась, по-видимому, для отражения наступления немцев с линии Тори – Познань, а затем для перехода самой в наступление в этом направлении. Благодаря этому, части Варшавской армии приняли участие в решительных боях в Восточной Пруссии и, главным образом, у Танненберга («Франц. Русское наступление против Германии в августе 1914 г.» изд. 1920 г., т. 2-й).

Б.Г.Ш. якобы недооценивал русскую армию в целом и ее боевую готовность в частности.

Полк. Иммануэль утверждает:

«Российская Империя и ее армия считались в Германии отсталыми и гнилыми. К голосам, раздававшимся относительно положительных сторон постановки военного дела в России, не прислушивались или отвергали их, – одним словом в военных кругах Германии считалось решенным, что в случае мировой войны серьезной опасности с русской стороны нельзя было ожидать раньше нескольких месяцев после начала войны. Официальная осведомленность следовательно хромала. Если Россия уже в течение нескольких месяцев под всякими предлогами начала производить мобилизацию и развертывание, то по справедливости русские заслуживают за это меньше упреков, чем политические и военные представители Германии в России, которые ничего не замечали и не сообщали по этим вопросам ничего определенного».

Мы привели эту цитату дословно, чтобы показать, какова у нас даже военная критика.

Профессор др. Штейнгаузен также утверждает, что Россию недооценивали. Он ссылается на «высказанный правым политическим деятелем И. Рейнкесом взгляд о сильном развитии военной мощи России и об ее неожиданно быстрой мобилизации: „для нашей дипломатии и военного командования этот удар явился неожиданным“.

Возможно, что в невоенных кругах Германии часто рисовали себе неправильную картину о вооруженных силах России. Б.Г.Ш. всегда восставал против такого взгляда.

Он осведомлял относительно России все ответственные военные учреждения, а через них учреждения иностранных дел и насколько нужно народных представителей. Например, в январе 1913 г. высшее военное командование на Востоке было осведомлено о военном положении России, причем обращалось особое внимание на ее большую боевую готовность. В марте 1913 г. для осведомления Рейхстага был отправлен военному министру доклад, который начинался следующим образом: «со времени поражения в Японской войне русская армия очень усердно и с решительным успехом работала над своим усовершенствованием. Патриотически настроенная и готовая на жертвы Дума дала в распоряжение правительства все потребованные, весьма значительного размера, денежные средства, что позволило быстро реорганизовать армию в 1909 и 1910 г. г. Гак как думские прения по важным вопросам обороны страны происходят секретно и русская пресса не имеет права печатать почти никаких военных сообщений, то в Германии, в общем, продолжают недооценивать русскую армию на основании неудач в Японской войне, фактически же в настоящее время русская армия в Европе является стоящей вполне на уровне других великих держав. Мобилизация, благодаря территориальной системе пополнения, значительно ускорилась. Кавалерия и конная артиллерия могут быть готовы к выступлению в поход в первый же день мобилизации, остальные войска на 5-й день, резервные формирования на 8-й день».

Все годовые отчеты русского отдела Б.Г.Ш. также определенно указывают на успехи военного дела в России. В издаваемом Б.Г.Ш. журнале за четверть года «Вождение войск и военное искусство» все время появлялись сообщения о России, указывающие на значительные успехи армии со времени Японской войны. Например, в 1911 г. в этом журнале в статье «Новая организация и дислокация русской армии» говорилось: «описанные организационные изменения несомненно помогут внутреннему укреплению и увеличению боевой готовности армии». Об успехах обучения и тактики говорилось в статьях в 1910, 1911 и 1914 г. г. («Новые уставы и наставления русской армии», «Тактические взгляды в русской армии», «Военное обозрение»). Статья о финансовом усилении России в 1913 г. приходила к следующему заключению: «Несомненно, что в Российской Империи после революции стал заметен финансовый и хозяйственный подъем, который по быстроте является совершенно исключительным». На военное значение этого факта указывалось подробно.

Надо думать, что упомянутые выше критики ничего из этого не знали и ничего не читали.

Наконец, упомянем еще о том, что говорил о русском солдате в том же журнале в 1905 г. ген. фон Фрейтаг-Лоринговен в статье «Русские во время войны в прошлом»: «Превосходные качества русского солдата известны. Нетребовательность, выдержка, отвага, привязанность к своему начальству отличали его всегда». Гнейзенау писал в 1813 г. по поводу сражения русского корпуса Ланжерона у Цобтена 19 августа: «Невозможно сражаться с большим бесстрашием, чем сражаются войска воинственной русской нации». Кто когда-либо имел дело с человеком из русского народа, тот вполне присоединяется к благоприятному отзыву Байена, высказанному им в 1807 г. Поведение русских войск в Восточной Азии, принимая во внимание фанатизм и феноменальную храбрость такого противника, как Япония, оправдывает мнение Гнейзенау и для настоящего времени».