Текст книги "Прощай, Жаннет"

– Много лучше.

– Ну и ну, – сказал Харви. – Она что-нибудь употребляет?

– Слегка.

– Чудненько, – обрадовался Харви. – Скажи ей, что если приеду, то во всеоружии.

– Когда ты будешь знать точно? – спросила Лорен.

– Позвоню через пару недель, – ответил Харви. – Ну как, то, чем я тебя снабдил, в порядке?

– Супер.

– У меня есть два новых вида. Хочу, чтобы ты попробовала.

– О'кей. А как твое предприятие?

– Продвигается. Мы еще разбогатеем. Лорен засмеялась.

Здорово. Только не попадись.

– Уж как-нибудь, – ответил он. – Не волнуйся.

– Тебе того же. Пока. – Улыбаясь, она положила трубку и повернулась к Жаннет. – Он рехнулся.

– Твой дружок? – спросила ее сестра.

– Вроде того, – ответила девушка. – Большой чудила. Но хороший, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Вегетарианец. Ест только сырые овощи, проросшую пшеницу, витамины и наркотики. Уверяет, что до двадцати одного года станет миллионером.

– Сколько ему сейчас? – спросила Жаннет.

– Почти девятнадцать.

– У него осталось не слишком много времени. Лорен улыбнулась.

– Знаешь, у него вполне может получиться. Он говорит, еще три урожая, и у него будет нужный сорт.

– Сорт чего? – озадаченно спросила Жаннет.

– Травки, – ответила Лорен. – Он и еще двое его приятелей сейчас пытаются вырастить травку только с бутонами, без семян. Если удастся, будут деньги грести лопатой.

– Так ведь это незаконно, – удивилась Жаннет.

– Разумеется, – пожала плечами Лорен. – Но, похоже, всем это до фонаря. – Она подобрала халат и надела его. – Бобби мне тут кое-что дал из твоего гардероба. Как ты думаешь, что мне сегодня надеть?

– Покажи, что ты выбрала, – сказала Жаннет. Лорен открыла шкаф. Там висели два платья и смокинг.

Она повернулась к Жаннет.

– А что бы тебе хотелось? – спросила Жаннет, разглядывая платья.

Лорен улыбнулась.

– Я бы предпочла смокинг, если ты не возражаешь. Я никогда ничего подобного не носила.

Жаннет немного помолчала. Смокинг не слишком годился сегодня. Но если девочке хочется…

– Ладно, – сказала она. – Давай обе наденем смокинги.

– Фантастика! – воскликнула Лорен. – Уж сестры так сестры. Пойду приму душ и начну одеваться. У меня останется время на косячок до ужина?

– Зачем? – спросила Жаннет. – А не понизит это тебе настроение?

– Только не „Харви номер пять», – сказала Лорен. – Он очень мягкий. Так тебя настраивает, что можешь весь вечер слушать ту хреновину, которую люди на тебя выливают за вечер, и не свихнуться.

Жаннет рассмеялась.

– Если так, может, и мне попробовать?

– Конечно, – воскликнула Лорен. – Возвращайся, и мы вместе курнем. Здорово, сначала накуримся, а потом к гостям. – Она поколебалась. – Ничего, если я позвоню маме? Я обещала, что сделаю это, как только отдохну.

– Ну, разумеется, – сказала Жаннет и пошла к двери. – Передай им обоим мой самый теплый привет.

– „Сделает» она меня, говорю тебе, – сказал Филипп, опуская трубку на рычаг и угрюмо глядя на Марлона.

Марлон невозмутимо спросил.

– Почему ты так думаешь?

– Все об этом свидетельствует, – ответил Филипп. – Во-первых, она практически швырнула мне в морду новую коллекцию, заставив с ней познакомиться. Говорит, эскизы ее собственные.

– Может, так оно и есть, – предположил Марлон. – Ведь она и раньше этим баловалась.

– Дальше: производители тканей. Такое впечатление, что они ждали моего звонка. Она со многими из них говорила еще месяц назад. У них уже есть все оттенки красного, и они могут мне отправить ткань буквально через день-два.

– Я бы на твоем месте не обращал внимания, – посоветовал Марлон. Она же тебя попросила сделать коллекцию, а не кого-то другого.

– И еще, – перебил его Филипп. – У всех поставщиков ткань в промышленных количествах. Мы ведь Haute couture, а не prêt-à-porter.

Марлон немного помолчал.

– Тогда, возможно, есть какая-то доля правды во всем том трепе – про нее и Байдермана.

– Не Байдерман, – быстро сказал Филипп. – Американец, Кэрролл. Ты знаешь, владелец той компании Швебель, и он в этом тоже заинтересован. Вполне естественно, что он хочет объединения.

– Все равно я не понимаю, чего ты так беспокоишься, – заметил Марлон.

– Я же не Карл Лагерфельд, – разозлился Филипп. – И не хочу быть еще одной Хлоэ или Селеной.

– Жаннет до них далеко, – сказал Марлон. – Почему бы тебе не плюнуть на все и не начать свое дело? Сделай такие модели, чтобы их невозможно было производить массово, чтобы их изготовление обходилось слишком дорого.

– Легче сказать, чем сделать, – мрачно ответил Филипп. – Ты и не представляешь, как эта публика навострилась сбивать цену.

– Ну, если тебя „сделали», значит, „сделали», – философски заметил Марлон. – У тебя есть выбор: или готовить коллекцию, или уходишь.

– Куда я пойду? – заныл Филипп. – Если я сейчас уйду, со мной будет покончено как с кутюрье.

– Тогда у тебя нет выбора, – подвел итог Марлон.

– Это точно, – угрюмо согласился Филипп. Марлон молча курил.

Филипп встал.

– До смерти хочется позвонить ей и сказать, что я не приду на ее дурацкий ужин.

Марлон покачал головой.

– И сделаешь ошибку. Ты должен делать вид, что во всем с ней согласен. Если ей покажется, что ты саботируешь, берегись.

– Стерва, чтоб ей пусто было! – выругался Филипп. – Хитрая стерва, и лесбиянка к тому же.

Жаннет входила в комнату, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку и услышала знакомый английский акцент.

– Что ты делаешь сегодня вечером?

– Патрик! – воскликнула она. – А я думала, что ты в Африке, на сафари. Когда ты вернулся?

– Вчера, – ответил басом лорд Патрик Рирдон. – Я подумал, может, мы поужинаем и я покажу тебе свой лучший трофей.

– Льва?

– Да нет, – засмеялся он. – Своего нового слугу. Черный-пречерный африканец, у которого член на десять дюймов длиннее набедренной повязки. Как только я его увидел, сразу решил, что должен доставить к тебе.

– Ты с ума сошел, – захохотала Жаннет.

– Разве? – спросил, он хмыкнув. – Уж я-то знаю, от чего ты заводишься. Только тот мужик может конкурировать с вами, бабами, у которого огромный член. И тут у моего парня нет конкурентов. Может четыре раза кончить без перерыва.

– Патрик, Патрик, – укоризненно остановила его Жаннет. – Ну что мне с тобой делать? Ты просто больной.

– Как и мы все, верно, лапочка? Так приходи ужинать. Я только посмотрю.

– Никак не могу, – отказалась она. – У меня сегодня званый ужин. – Ей пришла в голову идея. – А почему бы тебе не присоединиться к нам? Если хочешь, я пошлю за тобой машину.

– Да я в Лондоне, – сказал Патрик.

– Тогда каким образом я попала бы к тебе на ужин?

– Я собирался послать за тобой самолет, – ответил он.

– Точно так же ты можешь вернуться в Париж, – сказала она. – Я пошлю Рене за тобой в Ле Бурже.

– А когда у тебя ужин?

– Коктейли в половине девятого. Раньше половины десятого мы за стол не сядем. Сейчас около семи. Вполне успеваешь.

– Право, не знаю, – ответил он нерешительно. – Знаю я ваши званые вечера. Ужасная тощища.

– На этот раз будет веселее, – сказала Жаннет. – Моя младшая сестра прилетела из Калифорнии. Мы друг друга десять лет не видели. Воссоединение, так сказать.

– Она на тебя похожа? – спросил Патрик.

– Ничего общего. Она в твоем вкусе. Ну, знаешь, красивая загорелая блондинка, вроде тех скандинавских девиц, за которыми ты вечно волочишься. И ей всего семнадцать.

– Ты разбудила мое любопытство, – оживился Патрик. – Уж раз ты отказываешься выйти за меня замуж, может, она согласится?

– Значит, будешь?

– Пришли Рене в аэропорт к девяти часам, – попросил он.

Лорд Патрик Рирдон, наследник титула и один из самых богатых людей Великобритании, не интересовался в жизни абсолютно ничем и был ярым приверженцем гедонизма. Жаннет часто слышала от него, что нет совершенно никаких стимулов работать, потому что, как бы он ни старался, ему не хватит жизни, чтобы истратить все, что ему досталось по наследству. Когда он заявил об этом на первом после смерти отца заседании директоров, душеприказчики не стали возражать. Они остались во главе компаний, а большего и желать не могли. Проделав все необходимые финансовые операции, чтобы Патрик был доволен, они продолжили управлять его делами.

Но, если бы Жаннет вышла за него замуж, ей не пришлось бы идти на поводу у таких дельцов, как Кэрролл. Патрик мог обеспечить им безбедное существование в течение года, подписав один чек на сумму, слегка превышающую его недельные траты. Но он стремился к другому. Он хочет владеть всем ее временем, чтобы они посвятили себя тому, что он называл причудами, забавами и фантазиями.

Она отвернула кран и добавила в воду ароматическое масло, специально для нее изготовляемое на parfumerie[50]50
  Парфюмерная фабрика (фр.).


[Закрыть] в Грассе. Быстро села в ванну и откинулась назад, позволяя воде ласкать тело. Жаннет нравился запах и то, как мелкие капли масла оседают на коже, делая ее мягкой и гладкой, как шелк. Soie. „Когда-нибудь я начну продавать это масло», – подумала она. Все кутюрье имеют собственные духи. Диор. Сен-Лоран. Живанши и многие другие. Рынок здесь огромный. Но надо торопиться, если она промедлит, можно опоздать. Soie. Шелк. Нет другой такой ткани – ни натуральной, ни искусственной, – которая бы так ласкала кожу. Soie. Когда-нибудь она это сделает. Может, когда показ коллекции будет позади, у нее найдется время.

Не успела Жаннет выйти из ванной, как зазвонил телефон. На этот раз звонила Стефани.

– Хочу узнать, в чем ты сегодня будешь, – спросила подруга.

– Надену смокинг, – ответила Жаннет.

– Прекрасно. Я тоже.

– Нет, – быстро сказала Жаннет. – Это будет чересчур. Моя сестренка тоже хочет надеть смокинг. Надень то чудное желтое платье, что я тебе подарила на прошлой неделе.

Стефани помолчала.

– Ладно, – наконец ответила она. Жаннет услышала в голосе колебание.

– В чем дело?

– Я ревную, – призналась Стефани. – Раньше только мы с тобой носили смокинги.

Жаннет рассмеялась.

– Не глупи. Нет повода для ревности. Она же моя сестра.

– Какое это имеет значение? – возразила Стефани. – Моей первой любовью была моя старшая сестра. Это продолжалось годы.

– Вот теперь ты и вовсе говоришь глупости, – рассердилась Жаннет.

– А на ночь я смогу остаться? – спросила Стефани. – Я хочу любить тебя.

Жаннет начала заводиться.

– Нет, – ответила она коротко. – Я же тебе все объяснила еще до ее приезда. Пока Лорен здесь, мы с тобой – как все.

– Так она все лето тут пробудет, – огорчилась Стефани. – Что же мы будем делать?

– Что-нибудь придумаем, – ответила Жаннет. – Пока она еще даже не ночевала ни разу.

– Она красивая? – спросила Стефани.

– Да, – ответила Жаннет. – Но она еще ребенок.

– Как и я, когда все началось с сестрой.

– Если собираешься вести себя как последняя идиотка, – разозлилась Жаннет, – на ужин не приходи.

– Я люблю тебя, – огорчилась Стефани. – Что плохого в том, что я хочу быть с тобой?

– Тогда расслабься. Все устроится, – сказала Жаннет. Потом добавила. – Я посажу тебя рядом с Чарльзом Кэрроллом. Будь с ним поласковее. У меня на него виды.

– Ты хочешь, чтобы я с ним трахнулась? – спросила Стефани.

– Если он захочет – да.

– Ладно. Но только для тебя, – ответила Стефани. – Чтобы доказать, как я тебя люблю.

– Уже лучше, – одобрила Жаннет. – Ты же моя девушка.

– Я всегда буду твоей девушкой, – заверила ее Стефани.

Лорен стояла перед зеркалом, стараясь расправить рубашку на груди так, чтобы она не вылезала из брюк, когда в комнату вошла Жаннет, все еще в халате. – Я подумала, может, требуется помощь?

Лорен взглянула на нее и печально улыбнулась. – Боюсь, ничего не получится. Грудь слишком велика.

– Просто тебе нужен лифчик, – сказала Жаннет.

– У меня нет ни одного, – ответила Лорен. – В жизни не носила.

– Возможно, мой подойдет, – предложила Жаннет. – Пойдем.

Они пошли в комнату, где Жаннет открыла один из ящиков комода и, быстро перебрав несколько бюстгальтеров, нашла тот, что искала, и протянула его Лорен. – Сними рубашку и примерь.

Лорен быстро скинула рубашку. Жаннет приложила лифчик к груди Лорен.

– Похоже, годится. Надевай.

Лорен просунула руки в бретельки и застегнула лифчик. Потом взглянула в зеркало.

– Я еле дышу.

– А выглядит на тебе потрясающе, – заметила Жаннет.

– Правда? – засомневалась Лорен. Жаннет рассмеялась.

– Иди в нем. Мы с тобой – чертовски удачная пара. Лорен еще раз взглянула на себя в зеркало и улыбнулась.

– Ладно, а время покурить у нас есть?

– Раньше чем через полчаса никто не появится, – ответила Жаннет.

– Тогда пошли, – сказала Лорен, направляясь в свою комнату.

– Почему бы тебе не принести косячок сюда, – предложила Жаннет. – Тогда мы могли бы покурить в свое удовольствие, пока я крашусь.

Когда Лорен скрутила косячок и вернулась в комнату Жаннет, та уже сидела перед туалетным столиком в расстегнутом халате и аккуратно красила ресницы. Лорен взяла стульчик, села около нее и закурила. Сделав пару легких затяжек, протянула сигарету Жаннет.

– Затягивайся понемногу. С этой наркотой глубоких затяжек делать не стоит.

Жаннет последовала ее совету. Немного погодя вернула косячок Лорен.

– Ничего не чувствую.

– Не спеши, – улыбнулась Лорен, снова затягиваясь. – Тут нужно время.

– А как узнать, что действует? – спросила Жаннет. Лорен хихикнула.

– Я всегда определяю по соскам. Они затвердевают и стоят торчком, как будто их ласкают или как если бы ты влезла под холодный душ. – Она снова засмеялась и взглянула на Жаннет. – Уже вижу, что на тебя действует.

Жаннет посмотрела на свою грудь, потом на Лорен.

– Все равно ничего не ощущаю. А на тебя действует? Лорен кивнула и распахнула халат.

– Смотри сама. – Ее соски уже затвердели. Она передала сигарету Жаннет.

– Немного погодя в голове загудит. Потом пройдет, и тебе станет хорошо. По-настоящему хорошо.

Жаннет медленно затянулась несколько раз. Посмотрела на себя. Ее темные соски тоже нагрубли. Она взглянула на Лорен и рассмеялась.

– Похоже, действует. Лорен посмотрела на сестру.

– Точно, – подтвердила она. – Бог мой, какие у тебя великолепные соски. Мне с тобой не сравниться.

– У тебя тоже очень симпатичные, – сказала Жаннет, чувствуя, как гудит голова.

– Мне твои больше нравятся. Гораздо эстетичнее.

– Зато твои более сексуальны, – сказала Лорен, забирая у нее сигарету. – Харви считает, что у тебя чуть ли не самое красивое тело всех времен.

– Твой приятель? – засмеялась Жаннет. – А откуда он знает?

– Видел твои фотографии, – ответила Лорен. – Наверное, поэтому он так хочет сюда приехать.

– Если приедет, то разочаруется, – заметила Жаннет. – На фотографиях я куда лучше, чем в действительности.

– Не думаю, – сказала Лорен. – Мне кажется, как раз наоборот. – Она отдала Жаннет косячок и встала. – Мне хорошо.

Жаннет сделала еще пару затяжек.

– Мне тоже. Очень приятное ощущение. Лорен рассмеялась.

– Приятное? Потрясающее! Я теперь на все готова. Могу летать.

Жаннет засмеялась.

– Смотри, не перелети через стол за ужином. Мне придется долго объяснять присутствующим, чем ты здесь занимаешься.

– Пойду к себе и оденусь, – сказала Лорен. – Позвони мне, когда будешь готова, и мы сделаем по паре затяжек, перед тем как спуститься вниз.

Морис пришел рано, и, войдя в гостиную, решил объяснить, почему так поступил.

– Подумал: надо побыть наедине с mes enfants.[51]51
  Моими детьми (фр.).


[Закрыть] Жаннет улыбнулась.

– Разумеется. Ну и как ты находишь нашу маленькую девочку?

Морис повернулся к Лорен и оглядел ее внимательным оценивающим взглядом.

– Не такая уж и маленькая, верно? Основательно подросла. И похорошела.

Лорен рассмеялась.

– Merci, господин маркиз.

– В самом деле, – сказал Морис, – я очень рад тебя видеть. Если я могу для тебя что-нибудь сделать, не стесняйся, звони.

– Конечно, – ответила Лорен. Морис покачал головой.

– Я все еще думаю о тебе, как о маленькой девочке. Но ты изменилась.

Лорен снова рассмеялась.

– А вот вы не изменились. Выглядите так, как будто годы над вами не властны.

– Но это хорошо, верно ведь? – спросил Морис. Она кивнула.

– Просто фантастика! Все постарели, а вы остались таким же.

– Я тоже постарел, – возразил он. – Но в моем возрасте перемены не так резки и заметны. Как твои приемные родители? Все в порядке?

– Все хорошо. Благодарю вас, – ответила Лорен. Морис повернулся к Жаннет.

– Я слышал, ты собираешься сделать всю коллекцию заново и перенесла дату показа на более поздний срок?

Жаннет утвердительно кивнула.

– У тебя, похоже, кругом шпионы. Мы только сегодня днем решили это. Появилась одна фантастическая идея, решили воплотить ее сегодня, а не ждать до будущего года.

– Дороговато тебе это „встанет», – заметил Морис. – У меня есть немного свободных денег, могу подкинуть, если нужно.

– Думаю, мы обойдемся, – сказала Жаннет. – Но буду иметь в виду твое предложение, на всякий случай. Спасибо тебе.

Морис улыбнулся.

– Не надо меня благодарить. Ведь мы одна семья, как ни крути. А разве не в этом предназначение семьи?

Внизу послышался звонок в дверь. Начали собираться остальные гости. К тому времени, как из аэропорта привезли Патрика Рирдона, все уже были готовы сесть за стол.

Ужин для жаркого июльского вечера был идеальным. Холодное вино из Виши с небольшим привкусом огурца, сочная жареная телятина в светло-коричневом соусе со специями и тонко нарезанные haricots verts[52]52
  Зеленая фасоль.(фр.).


[Закрыть] с маленькими запеченными картофелинами, потом охлажденный салат и хорошо вызревший сыр „бри». Но Жаннет с облегчением вздохнула, когда ужин закончился и она смогла пригласить гостей в библиотеку, куда подали кофе и ликеры. Слишком уж напряженной была атмосфера за ужином, казалось, что каждый из гостей ведет собственную игру. Одна Лорен была непосредственна и весела и не заметила ничего из того, что так беспокоило Жаннет.

Стефани задержалась, чтобы перекинуться парой слов с Жаннет.

– Твоя сестра очаровательна. Она всем очень понравилась.

– Я рада, – ответила Жаннет.

– Мне кажется, что и ты в нее влюбилась, – задала осторожный вопрос Стефани.

Жаннет взглянула на нее. – Не будь идиоткой. Стефани дотронулась до ее руки.

– Может, поднимемся на минутку наверх? Никто нас не хватится.

Жаннет молча взглянула на нее, повернулась и подошла к Морису и Жаку, которые разговаривали с Мартиной, хорошенькой манекенщицей, работающей у Живанши, которую привел с собой Жак.

Стефани присоединилась к Кэрроллу, слушавшему вместе с Филиппом и Марлоном рассказ Патрика о его последнем африканском сафари. Оглядела комнату, ожидая увидеть Жаннет рядом с Лорен но той нигде не было видно.

Дворецкий подал кофе и ликеры, но девушка не появлялась. Она вернулась в комнату только минут через десять, когда рассказ Патрика о его охоте на льва был в самом разгаре.

– Сижу я в „лендровере», в буше, как вдруг подходит черный охотник, хлопает меня по плечу, сует в руки огромное ружье, с каким ходят на слона, и показывает, что делать.

– Поймайте зверя в прорезь прицела и нажмите на курок.

Мы со львом смотрим друг на друга, как мне показалось, целую вечность.

– Стреляй в этого чертова зверя, – орет охотник, а то этот говнюк на нас нападет!

Пытаюсь нажать на курок, но палец не слушается. Парализовало. Потом рука начинает трястись, и я не могу даже удержать поганца на мушке. Так вот, в этот самый момент чертова тварь и решила на нас броситься.

Патрик замолчал и протянул свой бокал за новой порцией шампанского.

– И что вы сделали? – спросила Лорен, затаив дыхание.

Патрик высокомерно взглянул на нее.

– То, что сделал бы любой здравомыслящий англичанин в момент опасности. Я нырнул на пол между сиденьем и приборной доской и завопил, чтобы черномазый уводил машину к такой-то матери. Не успел он завести мотор, как лев прыгнул. В этот момент мой палец зацепился за курок, и ружье выстрелило. Услышав страшный рев, я поднял голову. И увидел льва, катающегося по земле. Потом он вскочил и побежал в буш, а по хвосту текла кровь. – Он помолчал и приложился к шампанскому.

– Вы ему к чертям яйца отстрелили, говорит мне негр. Так что теперь где-то по Африке бродит этот проклятый лев и недоумевает, что же случилось с его половой жизнью и почему ему теперь больше по душе поспать на солнышке, чем охотиться или трахаться.

Все рассмеялись, кроме Лорен, у которой на глаза навернулись слезы.

– По-моему, ничего тут веселого нет. Патрик внимательно посмотрел на нее.

– Давайте-ка я налью вам еще шампанского.

Гости разбились на группы и погрузились в разговоры.

– Нет, спасибо, – отказалась Лорен. – Я не пью, предпочитаю травку.

– Так вы под кайфом, юная леди, – нарочито сурово сказал Патрик.

– Да, – согласилась она.

– А я пьян.

– Как мило, – улыбнулась Лорен.

– Давайте выйдем на балкон над садом, – предложил он. – Глоток свежего воздуха нам не помешает.

– Пойдемте, – согласилась девушка и вслед за ним вышла через открытую дверь. Остановилась, держась руками за перила, и перевела дыханье. – Здесь так хорошо пахнет. Чем-то сладким и чистым.

Он отпил глоток шампанского из своего бокала.

– Впервые в Париже?

– Я родилась здесь, – ответила она. – Но десять лет жила в Калифорнии.

– Обожаю Калифорнию, – сказал Патрик. – Там все так просто.

– Немного консервативно, – заметила Лорен.

– А что вы думаете о французах? Она пожала плечами.

– Все по-другому. Всем до всего есть дело, но при этом все занимаются только собой, если вы понимаете, о чем я говорю.

– Не уверен, – ответил он.

– Да я и сама не уверена.

– Вы трусики носите?

– Нет. А почему вы спрашиваете?

– Интересно, это Жаннет уговорила вас надеть смокинг?

– Почему вы так решили?

– Не помогает. Все равно я чувствую ваш запах. Так и хочется зарыться туда лицом.

Лорен засмеялась.

– Вы шутите!

– Вовсе нет, – поспешно ответил он. – Вам следует знать, что у меня тренированный нюх на такие вещи. Вы предпочитаете большие члены?

– А это вам зачем знать?

– Любопытно, – небрежно бросил Патрик. – Наверное, если бы у меня был большой член, Жаннет вышла бы за меня замуж.

– А вы хотите на ней жениться?

– Да, – ответил он. – Но она мне все время отказывает.

– Тут что-то другое, – задумчиво проговорила Лорен. – Не думаю, чтобы размер вашего члена имел для нее большое значение.

– Ваша сестра одна из самых красивых и сексапильных женщин в мире, – заявил Рирдон.

Девушка обернулась и посмотрела на Жаннет, погруженную в оживленный разговор с Жаком и Чарльзом Кэрроллом. Сестра была воодушевлена: создавалось впечатление, что ей удается настоять на своем. Лорен повернулась к Патрику.

– Вы второй мужчина, который так говорит, – сказала она. – Наверное, вы оба правы.

На балкон вышли Марлон, Филипп и Стефани.

– Филипп поручил мне спросить, не хотите ли вы стать манекенщицей? – обратился Марлон к Лорен.

– А почему он сам не спросит? – поинтересовалась она.

– Он стесняется, у него с английским нелады. Девушка улыбнулась и, повернувшись к Филиппу, сказала по-французски:

– Простите меня. Как глупо! Мне просто не пришло в голову, что здесь по-английски говорят только из-за меня.

Лицо Филиппа озарила улыбка.

– Я весь вечер хотел с вами поговорить, но боялся, что вы меня не поймете. Я хотел сказать вам, что вы потрясающе красивы и будете выглядеть великолепно в некоторых моих моделях. У вас облик, который я искал многие годы. Новизна, свежесть, утонченная невинность. Я бы очень хотел, чтобы вы демонстрировали некоторые мои модели во время показа коллекции.

– Я об этой работе понятия не имею, – заметила Лорен. – Но мне очень лестно слышать, что вы так думаете.

– Да тут нечего знать, – сказал Филипп. – За одну неделю вы все освоите.

– А я не слишком большая? – спросила она.

– Тут тоже нет проблем, – успокоил ее Филипп. – Достаточно сбросить два-три килограмма.

– От четырех до шести фунтов, – пояснил Марлон.

– Право, не знаю, – засомневалась Лорен. – Никогда об этом не думала.

– Как вы полагаете, ваша сестра не станет возражать? – спросил Филипп.

Лорен засмеялась.

– С чего бы?

– Разрешите мне спросить ее?

– Если хотите, – согласилась Лорен. – Но я не уверена, что мне хочется этим заниматься.

– А что бы вы хотели делать? – вмешалась Стефани. Лорен повернулась к ней.

– Честно говоря, я как-то об этом не думала. Все ждала, когда вырасту.

– Пройдет не меньше года, прежде чем мы будем полностью готовы выйти на рынок. Нам потребуется десяток магазинов модной одежды в самых богатых районах Штатов и еще пяток отделов в главных универмагах страны. Сакс на Пятой авеню в Нью-Йорке, Ниман-Маркус в Техасе, Маршал Филд в Чикаго, Матьен в Лос-Анджелесе и Гириз в Сан-Франциско. К тому времени я уже истрачу пару миллионов долларов. Чертовски рискованное предприятие.

Жаннет взглянула на него.

– Если вы поднажмете, я уверена, универмаги будут у вас уже в этом сезоне.

– Они обдерут меня как липку, – сказал Кэрролл. Заставят нас заплатить за доставку, всю рекламу, да еще потребуют скидку за одежду. – Он отпил виски. – Нам ни гроша не заработать.

– Но это станет ступенькой к рынку, и мы точно будем знать, каков спрос на наш товар.

– И как же вы собираетесь назвать наши магазины, если мы их откроем? – спросил он. – Ваше имя еще недостаточно широко известно.

– У меня есть название, – сказала Жаннет. – Наподобие сен-лорановского „Рив Гош». „Центрвиль Жаннет», или, если вы хотите сделать название более американским, „Городок Жаннет». Но это не главное. Если мы договоримся, я готова поехать в Штаты и заняться рекламой, газетами, телевидением и радио, так что к моменту открытия магазинов мое имя в Америке будет знать больше народу, чем во Франции.

– Понадобятся деньги, – заметил Кэрролл.

– Верно, – ответила Жаннет. – Именно по этой причине мы сейчас и беседуем. Если бы у меня были деньги, я бы все сделала сама.

Кэрролл внимательно посмотрел на нее.

– Сколько вам нужно, чтобы подготовить коллекцию?

– Возможно, двести тысяч долларов. Или что-то около того.

– Давайте я ссужу вам эти деньги, а там мы посмотрим. Снова поговорим.

Жаннет рассмеялась.

– Вы не поняли: я могу сделать эту коллекцию сама. Я не об этих деньгах беспокоюсь. Меня интересует, что будет потом. Если я сделаю коллекцию самостоятельно и она будет иметь успех, вы мне вообще не понадобитесь. Байдерман и все остальные будут расталкивать друг друга локтями.

Он глубоко вздохнул и сказал, обращаясь к Жаку.

– Довольно крутая дама, твоя хозяйка. Жак промолчал.

– А если я не соглашусь? – спросил Кэрролл, поворачиваясь к Жаннет.

Жаннет улыбнулась.

– Останемся друзьями.

Он взглянул в сторону балкона, где стояла Лорен с гостями.

– Ваша сестра выглядит совсем иначе, чем в Калифорнии. У меня впечатление, что раньше я ее ни в чем, кроме джинсов, не видел.

Жаннет рассмеялась.

– Теперь она в Париже. – Она проследила за его взглядом. – Знаете, я хочу добиться успеха не только для себя, но и ради нее. Ей же принадлежат двадцать пять процентов компании, а Иоганн по-прежнему блюдет ее интересы. Я каждый год перед ним отчитываюсь.

Смысл сказанного дошел до Кэрролла, и он улыбнулся.

– Не надо уж так на меня, с кувалдой. Встретимся завтра и все обсудим.

– Разумеется, – согласилась она. – Договоритесь с Жаком о времени. Лучше попозже. У меня завтра куча дел с коллекцией.

– Значит, вы будете ее делать несмотря ни на что? – спросил он.

– Certainement,[53]53
  Конечно (фр.).


[Закрыть] – ответила она с прохладцей в голосе. – Вы что, думаете, что в таком важном деле я могу положиться на кого-нибудь, кроме себя самой?

Морису удалось поймать Жака и отвести в сторону.

– Ну, как все прошло?

– Нормально, – ответил Жак. – Чем дольше я наблюдаю Жаннет в действии, тем лучше осознаю, какая она необыкновенная женщина. У нее железная хватка.

Морис рассмеялся.

– А если не удастся уговорить Кэрролла?

– Жаннет найдет выход. Я в этом уверен. Раз она решила, так и будет.

– У меня есть миллион франков, и я его ставлю на нее, – сказал Морис. – Имей это в виду и напоминай ей при случае. Однако обстоятельства могут измениться.

– Я запомню, – улыбнулся Жак. К ним подошла Мартина.

– Уже двенадцатый час, – сказала она Жаку, – а мне завтра рано на работу. У нас первые примерки.

– Я отвезу тебя домой, – предложил Жак.

– Не стоит тебе из-за меня уходить. Я могу взять такси.

– Не глупи, – улыбнулся Жак. – Мне тоже завтра рано на работу.

Гости начали расходиться. Первыми ушли Жак, Морис и Мартина, за ними – Филипп и Марлон.

– Прекрасный ужин, – заметил Филипп. – А твоя сестра – настоящая красавица. Мне бы хотелось с ней поработать. Давай завтра поговорим?

– Нет проблем, – ответила Жаннет. – Я приду рано. Наконец остались только Кэрролл, Стефани и Патрик.

– Почему бы нам всем не пойти к Регине и не выпить на сон грядущий? – неожиданно предложил Кэрролл. – Неплохо посидим.

Жаннет отрицательно покачала головой.

– Только не сегодня. У меня слишком много дел завтра. Он повернулся к Лорен.

– Тогда вы и Патрик? Лорен улыбнулась.

– Не думаю, мистер Кэрролл. Я что-то устала. Эта разница во времени… День такой длинный получился.

– Я сегодня же возвращаюсь в Лондон, – сказал Патрик. – Пообещал своей дорогой старенькой мамочке позавтракать с ней завтра. Как-нибудь в другой раз.

Кэрролл повернулся к Стефани.

– Похоже, что только мы с вами еще живы. Стефани взглянула на Жаннет и молча улыбнулась.

– Что ж, хорошо, – сказал Кэрролл, поднимаясь. – Тогда пошли. Он повернулся к Лорен. – Я завтра буду разговаривать с вашим отцом. Не хотите что-нибудь передать?

– Да нет, – ответила Лорен. – Просто передайте привет и скажите, что мне здесь очень хорошо.

– Когда Рене сможет отвезти меня в аэропорт? – спросил Патрик.

– Он ждет тебя в машине, – ответила Жаннет. Они направились к двери.

– Сестра у тебя – что надо, – заметил Патрик. – Надеюсь, мы будем часто видеться.

– Наверняка, – ответила Жаннет. – Она здесь все лето пробудет.

Проводив гостей, сестры поднялись по лестнице. Лорен остановилась у дверей своей комнаты.

– Все было замечательно, – сказала она. – Спасибо. Я чувствовала себя как какая-то знаменитость.

– Ты и есть знаменитость, – сказала Жаннет. – Ты моя сестра.

Лорен быстро наклонилась и поцеловала Жаннет в щеку, потом вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Жаннет минутку постояла в задумчивости, потом медленно пошла через холл в свою комнату.

Жак стоял за аркой Лидо, наблюдая за толпами нарядной публики, спешащей к театральному входу с тисненными золотом приглашениями в руках. „Кадиллаки» и „роллс-ройсы» один за другим подъезжали к подъезду и высаживали новых зрителей. Час назад вызвали полицейское подкрепление для регулировки движения на Елисейских полях. Он взглянул на часы. Было уже почти десять, и они запаздывали на целый час. Ужин должен был быть подан в десять, а показ коллекции начаться ровно в полночь.

Как всегда, Жаннет оказалась права. Сказала, что все приедут, и все приехали. Жак уже заметил Джона Фейрчайлда, прошедшего в театр со своим эскортом. Евгения Шеппард, законодательница моды в американской прессе, тоже приехала. Это был не просто показ коллекции, а светский раут. Появилась мадам Помпиду, жена президента. Ее и сопровождающих ее лиц немедленно провели к почетному столику. Приехали сливки французского общества – мадам Шлюмберже, Ротшильды, Дассо… Возможно, для многих из них это был первый визит в Лидо. Звезд кино, лица которых мелькали в толпе, вполне хватило бы на средний кинофестиваль – Брижжит Бардо, Ален Делон, Жан-Поль Бельмондо, Софи Лорен, Фей Даноуэй, Грегори Пек с женой, Давид Найвен с женой и еще, и еще. Он всех и не запомнил.