Текст книги "Хищники"

ГЛАВА 7

Жизель пришла от фестиваля в восторг. Она сказала мне, что встретила нескольких девушек, которые выступали с ней у Поля, а теперь снимались в кино. Они не стали звездами первой величины, но публика их знала, а потому они оказались под прицелом папарацци. В результате их фотографии мелькали в журналах и газетах многих стран мира.

Поль старался изо всех сил, чтобы его девочки как можно чаще попадали в объективы. Особенно эффектный ход он использовал на фестивале 1954 года. Симона Сильва, тогда малоизвестная актриса, исполнила стриптиз на ступенях Дворца фестивалей. Как раз в тот вечер, когда известнейшие продюсеры и актеры подтягивались ко Дворцу, чтобы посмотреть один из лучших фильмов конкурсной программы. Этот эпизод еще больше укрепил репутацию Поля как агента. В тот год он заключил контракты и для нескольких мужчин.

В 1955 году он начал вести дела очень красивого итальянского актера, получившего прозвище Атлант после исполнения роли атланта в знаменитом костюмном фильме «Одиссея». Прежде всего Поль изменил на американский манер имя и фамилию актера. Атлант стал Джорджем Ниагарой. За год Ниагара снялся в трех популярнейших фильмах. Подростки всего мира обожали его. Он стал идолом.

Поль пригласил нас с Жизель на ленч. Мы втроем сидели в «Карлтоне», когда Поль указал нам на Ниагару, раздающего автографы, и печально покачал головой.

– С ним у меня одна проблема. По-английски он говорит без малейшего акцента, все-таки учился в Англии, но я не могу устроить ему роль в Голливуде. Там думают, что он иностранец, а потому им придется дублировать его роль на английском.

– Может быть, там считают, что он не может играть, – предположил я. – Ты посмотри на него – гора мускулов. Рядом с ним «Мистеру Вселенная» делать нечего. Народ будет валом валить на его фильмы, пока он сможет ловить плохишей и оставлять от них мокрое место.

– И все-таки я должен протолкнуть его в Голливуд, – стоял на своем Поль.

Жизель увидела знакомую и помахала ей рукой Она подошла к нашему столику. Ослепительная синеглазая блондинка. Жизель представила нас.

– Анетт Дюваль... Джерри.

Я кивнул и улыбнулся. Поль пригласил Анетт за наш столик. Он ее знал, хотя она и не входила в число его клиентов. Потом Жизель сказала мне, что Анетт Дюваль – псевдоним, на самом деле эта девушка – англичанка, раньше она работала в «Лидо», но уже успела сняться в нескольких французских фильмах.

– Жарко, – пожаловалась Анетт.

– Заказать вам что-нибудь выпить? – вызвался я. Она улыбнулась.

– Благодарю, но я сама о себе позабочусь. – Она достала из сумки маленькую бутылочку «плескассье» и брызнула водой на лицо и плечи.

Я посмотрел на нее, потом на Жизель. Жизель прочитала мои мысли.

– Можно мне задать этот вопрос? – спросил я у Жизель.

Она рассмеялась.

– Мы с Анетт давние подруги. Спрашивай. Я повернулся к Анетт. Но она уже догадалась, о чем я хочу ее спросить.

– Да, – раздался ее серебристый смех. – «Киску» я тоже мою «плескассье». Я посмотрел на Поля.

– Есть идея. Надо бы обговорить ее с Джей-Пи.

– А артисты тебе понадобятся? Может, и мне удастся поучаствовать в реализации твоей идеи? Я вновь повернулся к Анетт.

– У вас есть агент?

– Нет, – ответила она. – Работу я получаю через Друзей.

– Я, между прочим, могу представлять твои интересы, – тут же проявил инициативу Поль. – Роли я тебе гарантирую.

– Что ты задумал? – спросила меня Жизель.

– Одной Анетт мне мало. – Я повернулся к Полю. – Скажи, Джордж согласится сниматься в рекламных роликах?

– За деньги он будет сниматься где угодно, – ответил Поль.

– Отлично, – кивнул я. – Вечером я поговорю с Джей-Пи. Возможно, сейчас самое время повторить попытку.

Как только я прибыл в Канны, Джек перебрался на его виллу, а в «Жеко» остались мы с Жизель да Арчи. Но каждый вечер мы поднимались на холм, чтобы пообедать с Джей-Пи. Выглядел он как всегда, но его рукав перетягивала черная лента. Жизель сказала мне, что, согласно обычаю, он будет носить ее шесть месяцев, Отослав Джей-Пи двадцать тысяч долларов, я также объяснил ему, почему мы потерпели неудачу, подробно перечислил все причины. И хотя старался особо не наезжать на его отца, Джей-Пи не мог не понимать, что творилось у меня на душе, когда мне пришлось покинуть Штаты. И теперь я хотел выяснить, сохранилось ли у него желание выйти на американский рынок.

В этот вечер я воспользовался возможностью окончательно прояснить ситуацию. Вопрос действительно стоял ребром: хотим мы опередить другие французские компании, торгующие родниковой водой, или нет.

– В прошлый раз мы вышли на американский рынок без должной подготовки. Не те размеры бутылок, минимум рекламы. А главное – мы даже не попытались объяснить американцам преимущества «плескассье».

Джей-Пи встретился со мной взглядом.

– Ты вновь говоришь о значительных инвестициях.

– А ты говоришь, как твой отец. Нравится тебе или нет, но именно благодаря ему мы и провалились.

Поверь мне, «Эвиан» и «Перрье» наших ошибок не повторят.

– Надеюсь, ты знаешь, как потратить деньги?

– Помнится, во время войны ты какое-то время служил в Лондоне и познакомился там с полковником Мэттью Фоксом из штаба Эйзенхауэра.

– Какое это имеет отношение к торговле водой в Штатах?

– Полковник Фоке стал одним из пионеров телевизионной рекламы. Он и его компаньон закупили рекламное время на многих телестанциях. Они рекламировали чистящий порошок, который выпускала их компания, и вскоре он стал самым популярным в Америке. Точно так же я хочу отрекламировать и «плескассье».

– Но это было довольно давно. Сейчас телевизионная реклама стоит дорого.

– Джордж Ниагара, который сыграл в кино атланта, один из красивейших мужчин мира. Он пьет «плескассье» для здоровья. Он пьет «плескассье» после спортивных занятий. Есть и известная актриса, Анетт Дюваль. Все принимают ее за француженку, но на самом деле она англичанка. У нее потрясающая фигура и очень красивое лицо. Мне всего лишь надо, чтобы Ниагара и Дюваль, он в плавках, она в бикини, вышли из воды на пляже в Каннах, выпили по паре глотков «плескассье», а все, что осталось в бутылках, вылили на себя.

– Мысль любопытная, – кивнул Джей-Пи. – Но как это можно использовать?

– Снимем рекламные ролики, Ниагара и Дюваль вместе и по отдельности, рассказывающие, как полезны для здоровья физические упражнения и «плескассье».

– И во сколько нам это обойдется? – спросил Джей-Пи.

– Рекламные ролики – дешево. Мы отснимем их в Европе. Время на телевидении – примерно в миллион долларов. Транспортировка пол-литровых и литровых бутылок с «плескассье» в Лос-Анджелес – в половину этой суммы. И мы должны привезти наших звезд в Голливуд на презентацию «плескассье». – Я смотрел на него. – Я знаю, что деньги у тебя есть. Только во Франции ты тратишь на рекламу больше двух миллионов долларов.

– Похоже, ты разбираешься в делах компании.

– Иначе и быть не может, Джей-Пи, – улыбнулся я. – Все-таки я проработал у тебя десять лет.

– А почему ты не хочешь вновь начать с Нью-Йорка? – спросил он. – Все-таки это самый большой рынок Соединенных Штатов.

– Там мы проиграли. Такое сразу не забывается. К тому же у мафии и профсоюзов в Нью-Йорке все схвачено.

Джей-Пи молчал. Я ждал ответа сколько мог, но в конце концов не выдержал.

– Так хочешь ты выходить на американский рынок или нет?

Он вскинул на меня глаза.

– Речь-то идет о двухмиллионных инвестициях.

– Зато рынок бездонный! Если ты победишь, «плескассье» завоюет весь мир.

ГЛАВА 8

Я и представить себе не мог, что у Джей-Пи так много друзей на фестивале. Я также не знал, что Джей-Пи финансирует малобюджетные фильмы, а один из них даже включен в конкурсную программу. В последний перед закрытием фестиваля уик-энд Джей-Пи устроил большой прием. На свою яхту он пригласил больше сотни гостей. По его приказу яхта отошла от причала и встала на якорь в бухте перед набережной Круазет.

В оставшиеся до приема дни я решал организационные вопросы, связанные с рекламной кампанией «плескассье», поэтому не мог проводить много времени с Жизель. Она сказала мне, что помогает Джей-Пи с подготовкой приема. А в субботу сообщила, что Джей-Пи попросил ее выступить в роли хозяйки. Я подумал, что для Жизель это большая честь, хотя сие и означало, что на яхту она должна прибыть раньше остальных гостей. Вопрос у меня возник только один.

– А как же Джек?

– На приеме будет много политиков, в том числе и месье Миттеран, министр информации в правительстве Франции. Ходят упорные слухи, что со временем он станет президентом. – Жизель повернулась ко мне. – Я очень горжусь, что Джей-Пи остановил свой выбор на мне. Это означает, что я принята в светское общество.

– А как же я?

– Ты американец. К тому же во время фестиваля обращают внимание только на звезд. На приеме будут Ким Новак[42]42
  Новак Ким (р. 1933) – киноактриса, блеснула в 50-х годах, особенно в фильме Альфреда Хичкока «Вертиго» (1958) Не менее знаменита своими романами с Сэмми Дэвисом, Френком Синатрой и Кэри Грантом.


[Закрыть] и Сюзан Хейуэрд[43]43
  Хейуэрд Сюзан (1918 – 1975) – известная киноактриса, в 1937 г, пробовалась на роль Скарлетт в фильме «Унесенные ветром», пять раз номинировалась на «Оскара», пока в 1958 г, не получила премию за лучшую женскую роль, сыгранную ею в фильме «Я хочу жить».


[Закрыть]. За столом они будут сидеть по обе стороны от Миттерана. Такой вот получится сэндвич. – Жизель рассмеялась.

– Не пойму, почему с этими звездами так суетятся. – Я покачал головой. – Кино – это обычный бизнес, а артисты – те же наемные работники.

– На кино многое завязано. К примеру, если бы не фестиваль, ты бы не увидел Джорджа Ниагару или Анетт, и у тебя не возникла бы идея рекламной кампании для «плескассье».

– А где сяду я, если ты будешь рядом с Джей-Пи?

– Я переговорила с Полем, и он все устроит. Ты будешь сидеть с ним, Джорджем и Анетт на самом видном месте, постоянно попадая в объектив папарацци. – Она улыбнулась. – К твоему сведению, я буду сидеть между Джей-Пи и Джеком. А между Джеком и Арчи посадят французскую старлетку Брижит Бардо.

Я рассмеялся.

– Надеюсь, на этом приеме Арчи не будет вынимать изо рта зубы и вставлять вместо них член. Если он это сделает, гости попрыгают в воду.

Жизель тоже рассмеялась.

– На это не рассчитывай. Арчи – настоящий профессионал и прекрасно знает, где что можно делать. На приеме будут несколько известных продюсеров, которые подумывают о том, чтобы снять его в своих новых фильмах.

– Кто-нибудь знает, какой фильм возьмет главный приз?

– Слухов много, но точно не знает никто. Члены жюри держат рот на замке. Но фаворитом на получение приза за лучшую женскую роль считается Сюзан Хейуэрд, сыгравшая в фильме «Плакать я буду завтра».

– Это же американский фильм. Я думал, американцев на фестивале не жалуют.

Жизель улыбнулась.

– Окончательное решение примет жюри. Как и в зале суда, всякое может случиться.

Я слышал, прием удался. К сожалению, как только собрались все гости, Джей-Пи отдал приказ поднять якорь. Едва загудели моторы, у меня началась морская болезнь, и весь вечер я просидел не за столом, а в туалете одной из кают. В час ночи Поль вызволил меня оттуда и повез на виллу Джека.

Когда мы подъехали к вилле, я повернулся к Полю.

– А где Жизель?

– Все отправились в дискотеку «Плейгерл». Пробудут там до утра. Почему бы тебе не принять душ и переодеться? Потом я отвезу тебя туда.

Голова у меня раскалывалась.

– Мне сейчас не до танцев. Приму таблетку аспирина и лягу спать.

Я закрыл за собой дверь и двинулся через холл к лестнице на второй этаж. Ко мне подошла Арлен.

– Вам нездоровится? – спросила она.

– Мне нужен аспирин, – ответил я.

– Я принесу его вам в комнату. Вы уж извините, но слуг нет. Все на яхте.

– Ничего, – отмахнулся я. – Справлюсь и сам. Я и справлялся, пока комната, а за ней и весь мир не поплыли у меня перед глазами. Когда Арлен вошла в мою спальню, я наполовину сполз с кровати на пол.

– Давайте, я вам помогу. – Я и не подозревал, какая она сильная. Ухватила меня под мышки, а мгновением позже я уже лежал на кровати. Потом Арлен сняла с меня пиджак и рубашку. – Голова все кружится?

– Немного. – Я посмотрел на нее. – А вы знаете свое дело.

Арлен рассмеялась.

– Я десять лет проработала медицинской сестрой в «Американском госпитале» в Париже. Я покачал головой.

– Никогда бы не подумал.

Она взяла две таблетки и бросила их в стакан с «плескассье». Таблетки зашипели, наполняя воду пузырьками. Я взглянул на Арлен.

– Совсем как «алка-зельцер».

– Принцип тот же, – кивнула она, – но это аспирин. – Арлен улыбнулась, глядя на меня сверху вниз. – Помочь вам снять брюки и туфли?

Я улыбнулся.

– Сделайте одолжение.

– Для этого я и пришла. А теперь расслабьтесь и постарайтесь заснуть. Если я вам понадоблюсь, позовите.

Последние дни фестиваля я занимался рекламными роликами. К счастью, у Поля нашелся знакомый американский режиссер, который снимал не только фильмы, но и эти самые ролики. Он точно знал, что нам надо делать. Но времени у меня ушло больше, чем я рассчитывал. Для американского рынка нам пришлось заказывать бутылки новой формы и, соответственно, модернизировать линию по розливу воды.

Так что Бадди в Нью-Йорк я позвонил только в феврале 1957 года.

– И на что ты рассчитываешь теперь? – спросил меня Бадди. – Одного раза тебе не хватило?

– Бадди, ситуация в корне изменилась, – ответил ему я. – Но мне все равно нужна твоя помощь. На этот раз мы начнем с Лос-Анджелеса.

– Почему с Лос-Анджелеса?

– Две причины. Во-первых, выходу на рынок будет предшествовать рекламная кампания с участием мистера Атланта и мисс Франции. Покупатели будут ассоциировать их красоту и здоровье с нашей водой.

– Как я понимаю, с рекламой у тебя все вопросы решены. Зачем тебе понадобился я?

– Распространение. У тебя есть связи с тимстерами и другими профсоюзами. Чтобы доставлять воду со склада в магазины, без них не обойтись.

– Но я и тут прекрасно устроен. Чего ради мне срываться с места?

– Рано или поздно тебя прихватят за незаконную лотерею, а ты знаешь, что тебя не очень-то любят. Учитывая, что ты черный, а женат на белой.

– Тут ты прав.

– Я прочитал в газете, что Анастазию расстреляли в парикмахерском кресле. Сколько, по-твоему, пройдет времени, прежде чем Чоффи вышибут пинком под зад или убьют? И кто тогда тебя защитит?

– Чоффи уже отошел от дел. Перебрался в Скоттдейл, штат Аризона.

– Вот видишь. А в Лос-Анджелесе ты займешься абсолютно легальным бизнесом. Станешь вице-президентом по продажам компании «Плескассье Америка». В первый год будешь получать тридцать «штук» плюс оплата всех расходов. Если дела у нас пойдут хорошо, повысится и твое жалованье.

Бадди долго молчал, потом наконец произнес:

– С чего мне начинать?

– Найдешь нам место для жилья. Потом склад неподалеку от порта, где мы будем хранить воду. На этот раз разливочный завод нам не понадобится. Всю воду мы разольем во Франции в литровые и пол-литровые бутылки. На этот раз дело выгорит.

– Сколько у меня времени? – спросил Бадди.

– Продажи должны начаться осенью. Так что пошевеливайся.

– А деньги? – затронул Бадди главный вопрос. – Когда я получу хотя бы часть? Без расходов не обойтись. Переезд и все такое...

– Десять тысяч вышлю тебе утром. Этого хватит?

– На первое время да.

– Вот и отлично. И не жадничай. Французы, как ты знаешь, народ прижимистый.

ГЛАВА 9

К осени 1957 года мы завершили подготовку рекламной кампании и доставили первую партию «плескассье» в Штаты. А когда рекламная кампания раскрутилась, Поль оказал нам неоценимую услугу: если его клиенты выступали в ток-шоу и им задавали вопросы о том, занимаются ли они физическими упражнениями или спортом, они всенепременно упоминали, что занимаются, а возникшую жажду утоляют исключительно «плескассье». И той же водой смывают пот с разгоряченного тела. К октябрю в США, наверное, не было человека, который не видел бы один из наших роликов с Джорджем Ниагарой или Анетт Дюваль. И, разумеется, с «плескассье».

Первая презентация, однако, прошла не в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке, а в Лас-Вегасе, и опять же благодаря Полю. В отеле-казино «Звездная пыль» выступали артисты из парижского «Лидо», и это великолепное шоу стало для нас дополнительной рекламой. В отеле «плескассье» подавали во всех ресторанах и барах. Разумеется, не обошлось без Джорджа и Анетт. Они встречали гостей в фойе и дарили каждому бутылочку «плескассье» с автографом.

Никогда еще родниковая вода не удостаивалась столь энергичной рекламной кампании. Мы вылили больше «плескассье», чем сам Господь Бог, когда отправлял в плавание Ноев ковчег. И результат не заставил себя ждать, все больше и больше людей отдавали предпочтение «плескассье».

Я был на седьмом небе. Все мои грезы стали явью. И одновременно все рушилось: я терял Жизель.

Уж не знаю, как это получилось, но теперь я все время работал. Она же оставалась при Джей-Пи, выполняя роль хозяйки на многочисленных деловых обедах, которые тот давал один из другим. Тогда я не понимал, что сие означает. Наконец в последний день презентации «плескассье» в Лас-Вегасе из Франции прилетели Джей-Пи и Жизель. Они попросили меня подъехать к ним в отель «Пески» в шесть вечера. Я по-прежнему ни о чем не подозревал. Никак не мог взять в толк, почему они остановились в «Песках», когда презентация проходила в «Звездной пыли». Но в шесть вечера я приехал в «Пески».

В фойе меня встретил Джек Кокрэн. Я пожал ему руку.

– Поздравляю! – воскликнул он. – Ты своего добился. Никто не верил, что в Штатах начнут покупать «плескассье».

– Заслуга не только моя. Мне помогали. Джек как-то странно посмотрел на меня.

– Ты знаешь, почему Джей-Пи прилетел сюда?

– Да нет, – честно ответил я. – Может, хочет немного поразвлечься? Благо, презентация дает такую возможность.

Джек покачал головой.

– Он приехал не развлекаться.

– Тогда зачем?

Наши взгляды встретились.

– Он хочет жениться.

– Здесь? Почему не во Франции?

– Во Франции регистрация брака производится через тридцать дней после подачи заявления. А ему надо жениться немедленно.

– С чего такая спешка? – спросил я.

– По французским законам он должен иметь наследника по мужской линии, чтобы компания осталась в семье. Без наследника семьдесят пять процентов стоимости компании и прочей собственности отойдет французскому государству. – Джек не сводил с меня глаз. – Сейчас компания Джей-Пи стоит порядка девяноста миллионов долларов.

– Понятно, – кивнул я. – Он женится здесь, это пара пустяков. Однако наследника у него по-прежнему нет.

– Ты все еще не сложил два и два? – спросил Джек.

Я вытаращился на него. Меня словно громом поразило.

– Нет! – воскликнул я. – Только не Жизель!

– Она уже беременна, – подтвердил Джек мою самую худшую догадку.

Я лишился дара речи. Только и мог, что смотреть на Джека.

Он взял меня за руку.

– Пойдем в бар. Тебе надо выпить. Я молча последовал за ним. Не человек – истукан. Джек заказал два двойных виски со льдом.

– Выпей. Хуже не будет.

Шотландское ожгло горло, но я этого словно и не заметил. Дал знак официанту – повторить.

– Но Жизель – моя девушка. Мы любим друг друга.

Официант поставил на столик полные стаканы. Джек поднял свой.

– Джей-Пи и я – любовники. Мы тоже любим друг друга. – Он глотнул виски. – Но, Джерри, мы американцы, а они французы. У них есть обычаи, которых нам просто не понять.

– Да, – кивнул я. – Вот я и не понимаю, зачем они вообще приехали сюда, – Жизель по-прежнему тебя любит. Джей-Пи тебя уважает. Жизель хочет, чтобы ты дал согласие на ее свадьбу, а Джей-Пи предложил мне стать шафером. – Внезапно Джек рассмеялся. – Это безумие. Чистое безумие. – Он посмотрел на меня. – Так какого черта? Поднимемся наверх и поздравим их.

Джей-Пи и Жизель занимали самый большой «люкс» в отеле «Пески». Три спальни, гостиная, столовая, кухня, четыре ванных. Половина верхнего этажа «Песков». Роль дворецкого выполнял один из слуг Джей-Пи, прилетевший с ним из Франции. Он кивнул мне, когда мы вошли, пригласил в гостиную. Джей-Пи и Жизель сидели бок о бок на диване. На кофейном столике стояло серебряное ведерко со льдом. Из него торчало горлышко «Дом Периньон».

Джей-Пи поднялся мне навстречу, протянул руку.

– Привет, Джерри.

Руку я пожал, но не смог вымолвить ни слова. Лишь смотрел на Жизель. Прекрасную, несравненную Жизель. Я попытался вспомнить, сколько нам было лет, когда мы впервые встретились. В сорок четвертом. Мне уже исполнился двадцать один год, когда нас перебросили в Париж. Жизель родилась четвертого июля, в День независимости Соединенных Штатов. В сорок четвертом ей стукнуло двадцать два. Она была на несколько месяцев старше меня, но мне всегда казалось, что она моложе, а потому нуждается в опеке и защите.

И теперь Жизель смотрела на меня, не вставая с дивана.

– Привет, Джерри. Пожалуйста, присядь. Джек и я сели на стулья по другую сторону кофейного столика. Джей-Пи разлил шампанское.

– За нас! – провозгласил он.

Я, не прикасаясь к своему бокалу, молча смотрел на Жизель.

Но заговорила не она, а Джей-Пи.

– Все вышло, как ты и обещал, Джерри. Я тебе очень благодарен. Если бы не ты, мы бы на американский рынок не вышли.

Я молчал.

– Я хочу, чтобы мы остались друзьями, – продолжал Джей-Пи. – Впереди еще немало трудностей. И для Жизель, и для меня. Но мы испытываем прежние чувства и к тебе, и к Джеку. Любовь и дружба не должны умирать лишь из-за того, что обстоятельства порой сильнее нас. Мир пока не принимает наш с Джеком образ жизни. Нам всем приходится идти на жертвы.

Я повернулся Жизель.

– А что ты на это скажешь?

В уголках ее глаз появились слезы.

– Я люблю тебя, Джерри, – прошептала она. – И всегда буду любить. Можешь мне поверить.

– Но ты собираешься выйти замуж и жить во Франции. С тобой мы жить не сможем. Я люблю тебя, Жизель, но не понимаю твоей любви. – Я чувствовал, что и у меня на глаза наворачиваются слезы.

– Люби меня, – ответила она. – И с любовью отдай в жены этому человеку. Пожалуйста, Джерри. – Жизель потянулась к моей руке, взяла ее в свою, наклонилась и поцеловала.

Тут уж я окончательно понял, что обратного пути нет. Перевернул ее руку, поцеловал в ладонь.

– Поздравляю, дорогая моя. Я сейчас найду Бадди, и мы устроим вам свадьбу, каких еще не знал Лас-Вегас. – Я посмотрел на Джей-Пи. – Я тебе очень благодарен и никогда не забуду все то, что ты для меня сделал. Хочу только высказать одно пожелание.

– Говори. – Он вновь пожал мне руку и расцеловал в обе щеки, как принято у французов.

– Пусть все твои дети будут мальчиками.