Текст книги "Критика жизни человека. Рассказы Вельзевула своему внуку"

Вот именно тогда, во время таких встреч и разговоров, среди них и возник, как свойственно возникать тоже вообще среди тамошних «ученых» существ такой, так называемый, «животрепещущий-сезонный-вопрос», который на этот раз каким-то образом, действительно, заинтересовал их до самого, как они выражаются, «нутра».

Этот вопрос, случайно сделавшийся «животрепещущим-сезонным-вопросом», так захватил все существо каждого из них, что они даже «снизошли» со своих так называемых «пьедесталов» и начали говорить о нем не с одними себе подобными «учеными», а везде и всюду, со всяким встречным и поперечным.

Вследствие этого, интерес к этому вопросу постепенно распространился среди всех обыкновенных трехмозгных существ, существовавших в тогдашнем Вавилоне, и уже к тому времени, когда мы попали в этот Вавилон, он стал для всех тамошних существ «злобой-дня».

Относительно этого вопроса говорили и спорили не только сами эти «ученые», но такие же разговоры и возбуждающие споры происходили во всю и среди тамошних обыкновенных существ.

Говорили и спорили молодые и старые, как мужчины, так и женщины, и даже вавилонские мясники.

Всем им, особенно «ученым», очень хотелось узнать об этом вопросе.

До нашего прибытия туда, многие из существовавших тогда в Вавилоне существ даже окончательно сошли с разума из-за этого вопроса и многие уже были кандидатами на таковых.

Этот «животрепещущий-сезонный-вопрос» заключался в том, что как этим «горе-ученым», так и обыкновенным существам города Вавилона очень хотелось узнать, есть ли у них «душа».

По этому вопросу в Вавилоне существовало много всевозможных фантастических теорий и ускоренно «пеклись» еще новые. И, конечно, всякая, как там говорят, «забористая-теория» имела своих последователей.

Хотя таких разнообразных теорий там существовало множество, но они все были построены только на двух, совершенно противоположных началах.

Одно из этих начал они называли «Атеистическим», а другое «Идеалистическим» или «Дуалистическим».

Все «дуалистические» теории доказывали существование «души», и, конечно, ее «бессмертность» и всевозможные «пертурбации» с ней после смерти существа-человека.

А все «атеистические» теории доказывали как раз братное.

Короче говоря, мой мальчик, когда мы прибыли в город Вавилон, там творилось так называемое «вавилонское-столпотворение».

Произнося последние слова, Вельзевул немного задумался и после начал так:

– Теперь я хочу объяснить тебе касательно только что мною употребленного выражения, а именно – «вавилонское-столпотворение». Это выражение употребляется очень часто на твоей планете и современными тамошними трехмозгными существами.

Я хочу коснуться этого самого, часто употребляемого там выражения и разъяснить его тебе главным образом потому, что, во-первых, я случайно стал очевидцем тогда всех событий, которые породили это самое выражение, а, во-вторых, потому что история возникновения этого выражения и претворение его в понимание современными твоими любимцами очень ясно и поучительно может тебе хорошо уяснить о том, что благодаря все тем же ненормально установившимся условиям обычного существенского существования, там ни о каких действительно случившихся событиях с существами прошедших эпох до существ дальнейших поколений никогда точные сведения не доходят. А если случайно что-либо и дойдет вроде этого выражения, то фантастический разум твоих любимцев на основании только одного, подобно этому, выражения устраивает целую теорию и этим самым они в своих наличиях все больше и больше увеличивают те эфемерные существенские «Эгопластикуры» или, как они называют, «психические-представления», из-за которых тоже в результате во Вселенной возникла такая странная «уник-психика» трехмозгного существа, какую имеет каждый из твоих любимцев.

Так вот, когда мы прибыли в город Вавилон и я начал, в целях выяснения заинтересовавшего меня вопроса, водиться с разными тамошними существами и делать соответствующие свои наблюдения, то вследствие того, что я почти всюду наталкивался на упомянутых во множестве собранных и собравшихся сюда ученых, само собою получилось так, что я стал водиться исключительно с ними и свои наблюдения делать как через посредство их, так и через их собственные индивидуальности.

В числе ученых существ, с которыми я встречался для сказанной моей цели был также некто по имени Хамолинадир, тоже насильственно привезенный сюда из Египта.

Вот с этим самым земным трехмозгным существом Хамолинадиром тогда во время таких наших встреч у меня и установились почти такие же отношения, какие вообще устанавливаются всюду между часто встречающимися трехмозгными существами.

Этот Хамолинадир был из таких тамошних ученых, в общем наличии которого факторы для импульсов трехмозгного существа, перешедшие по наследству, были еще не совсем атрофированы, и также оказалось, что во время подготовительного его возраста окружающие его ответственные существа подготовили его быть тоже ответственным более или менее нормально.

Надо сказать, что тогда в город Вавилон попало много и таких тамошних ученых существ.

Этот ученый Хамолинадир, хотя и имел свое возникновение и подготовку, чтобы стать ответственным существом здесь же, в городе Вавилоне, и происходил из расы тамошних существ, так называемой, «ассирийской», но свою ученость получил в Египте, где находилась самая высшая школа, существовавшая в те времена на «Земле» и называвшаяся «Делание-мысли-вещественной».

В том возрасте, в котором я встретил его впервые, он свое «Я» в смысле разумной директивы, имеющейся в его общем наличии, так называемой «автоматической-психической-функционизации», уже имел для трехмозгных существ планеты Земля того периода самой максимальной устойчивости, вследствие чего он во времена так называемого «бодрственного-пассивного-состояния» имел очень определенно выраженные существенские проявления, как, например, называющиеся: «себясознание», «беспристрастие», «искренность», «впечатлительность», «сообразительность» и другие.

Вскоре после нашего прибытия в Вавилон с этим Хамолинадиром я начал посещать разные вавилонские так называемые «собрания» упомянутых ученых существ и слушать всевозможные их, как они называли, «доклады», относящиеся как раз к вопросу, который тогда являлся «злобой-дня» и служил причиной «волнения-умов» всех вавилонян.

Из-за сказанного «животрепещущего» вопроса этот мой приятель Хамолинадир тоже был очень возбужден.

Его волновало и злило то, что как уже существующие, так и вновь появляющиеся многочисленные «теории» по этому вопросу, все, несмотря на их совершенно противоположные доказательства, были одинаково убедительны и правдоподобны.

Он говорил, что как те теории, в которых доказывается, что у нас есть «душа», изложены очень логично и убедительно, так же и те теории, в которых доказывается совершенно противоположное, изложены не менее логично и убедительно.

Чтобы и ты мог войти в положение того симпатичного ассириянина, я объясню тебе о том, что на твоей планете вообще, как тогда в городе Вавилоне, так и в настоящее время всякие теории относительно такого ли, как они называют «потустороннего», или другого «разъяснения-о-деталях» какого-либо определенного факта вообще, почти всегда выдумываются такими тамошними трехмозгными существами, в которых большинство последствий свойств органа Кундабуфера окристаллизовываются «свершающе»; и вследствие этого в их наличии начинает хорошо функционировать то тамошнее существенское свойство, которое они сами называют «хитрость», и благодаря этому ими сознательно, конечно сознательно с таким разумом, которому уже давно стало свойственным иметься только в них, – и так же само по себе только автоматически, в их общем наличии постепенно приобретаются способности для «улавливания» слабых сторон психики окружающих себе подобных существ, и эти способности в них постепенно оформливают такие данные, которые способствуют ощущать и иногда даже понимать имеющуюся в окружающих их прочих существах своеобразную логику, и согласно таким данным ими выдумывается и составляется эта самая тамошняя «теория» касательно того или другого вопроса; а всякий из прочих тамошних трехмозгных существ, вследствие того, как я тебе уже говорил, что в большинстве из них из-за тамошних ими самими установленных ненормальных условий обычного существенского существования постепенно атрофировалась сущеественская функция, называющаяся «инстинктивно-ощущать-о-космических-истинах», если случайно сосредоточенно ознакамливается подробно с любой из таких теорий – волей-неволей убеждается в ней всем своим наличием.

И вот, мой мальчик…

Как-то раз, это было уже семь тамошних месяцев после нашего прибытия в город Вавилон, я с моим этим тамошним приятелем Хамолинадиром пошел на один так называемый «общеученый-съезд».

Этот «общеученый-съезд» в это время был уже созван самими до этого насильственно сюда привезенными учеными существами, и потому на этом съезде были не только ученые, собранные сюда насильственно упомянутым персидским царем, который за это время уже перестал увлекаться наукой «Алхимией» и забыл про них, но также еще многие другие ученые, которые собрались сюда из других общественностей добровольно и, как они тогда говорили, «ради-науки».

На этом «общеученом-съезде» в этот день докладчики говорили по жребию.

Мой приятель Хамолинадир тоже в этот день должен был о чем-то докладывать и потому и он тянул жребий; ему досталось говорить по числу пятым.

До него докладчики докладывали или о новых ими придуманных «теориях», или критиковали какие-нибудь уже существующие и всем известные.

Наконец, очередь дошла до того симпатичного ассириянина.

Он поднялся на так называемую «кафедру», и в это время над этой «кафедрой» служители повесили надпись, на которой было написано, о чем будет говорить данный докладчик. Тогда было принято делать это так.

Сказанная надпись гласила, что докладчик тему своего доклада назвал «Неустойчивость-человеческого-разума».

После этого мой земной приятель первым долгом начал разъяснять о том, какую, по его мнению, конструкцию имеет человеческий «головной-мозг», и о том, в каких случаях и каким образом разные впечатления воспринимаются другими человеческими мозгами, и только после определенных, так называемых, «согласований» между всеми мозгами совокупные результаты и запечатлеваются на этот мозг.

Сначала он говорил спокойно, но чем дальше он говорил, тем больше он волновался и, наконец, начал почти кричать и уже с криком начал критиковать имеющийся у человека разум.

При этом он критиковал беспощадно также свой собственный разум.

Продолжая кричать, он очень логично и убедительно стал доказывать относительно неустойчивости и изменчивости разума человека и детально выяснять, как легко доказать этому разуму и убедить его в чем угодно.

Несмотря на то, что в крике этого моего земного приятеля Хамолинадира начали уже слышаться нотки его рыдания, он все же и с таким рыдающим криком продолжал.

Дальше он сказал:

«Всякому человеку, а также, конечно, и мне, что-либо доказать не стоит никаких трудов; требуется только знать, какими толчками и какие именно ассоциации вызвать в других человеческих мозгах, когда доказывается та или другая „истина“. Человеку очень легко доказать даже о том, что весь наш мир, а также, конечно, люди, не что иное, как только иллюзия; действительность же и реальность в мире только „мозоль“, и то та, которая растет на большом пальце нашей левой ноги. Кроме этой „мозоли“ в мире ничего не существует, а все кажется, и то только „оквадратившимся-психопатам“».

В этом месте речи того симпатичного земного трехмозгного существа служитель поднес ему кувшин с водой, и когда он выпил с большой жадностью поданную ему воду, он продолжал говорить уже спокойнее.

Дальше он сказал:

«Возьмите в пример меня самого; я являюсь не рядовым ученым человеком, меня знает весь Вавилон и люди многих других городов как человека очень ученого и умного.

Я кончил курс учения, выше которого еще на Земле никогда не существовало и навряд ли будет существовать.

И что же это наивысшее развитие дало моему разуму для того вопроса, который, вот уже в течение одного или двух лет, всех вавилонян ведет к сумасшествию?

Мне этот мой получивший наивысшее развитие разум за время этого общего сумасшествия относительно вопроса о „душе“ ничего не дал другого кроме “пять-пятниц-на-неделе”.

За это время я очень внимательно и серьезно следил за всеми старыми и новоявившимися теориями о „душе“. И не было ни одной теории, с автором которой я внутренне не согласился бы, так как они все изложены очень логично и правдоподобно, и имеющийся у меня разум не мог не согласиться с их логичностью и правдоподобностью.

За это время даже я сам написал очень большой труд по этому „потустороннему“ вопросу и, наверное, многие из присутствующих здесь познакомились с этим моим логическим мышлением и, конечно, не один из вас позавидовал такому моему логическому мышлению.

И в то же время я сейчас вам честно и искренно заявляю, что относительно этого „потустороннего“ вопроса я сам весь, со своими знаниями, которые до сих пор во мне наблюдались, есть не больше и не меньше, как только „идиот-в-кубе“.

В настоящее время у нас, в городе Вавилоне, происходит общенародное „столпотворение“, чтобы по этому столпу подняться „на небеса“ и воочию видеть, что там делается.

Столп этот строится из кирпичей, которые по внешнему виду все похожи один на другой, но делаются из совершенно разных материалов.

Среди этих кирпичей есть и железные, и деревянные, и из „теста“ и даже из „гагачьего“ пуха.

И вот, из таких кирпичей, в самой середине Вавилона, в настоящее время строится непомерно громадная башня и всякий более или менее сознательный человек обязан сообразить то, что рано или поздно эта башня, конечно, должна провалиться и задавить не только всех людей Вавилона, но и все, что имеется в нем.

Я лично хочу еще жить и не хочу быть задавленным этой вавилонской башней и потому я немедленно, сейчас же, убегаю отсюда, а вы все – как хотите»…

Последние слова он уже произносил на ходу и убежал.

Я с тех пор этого симпатичного ассириянина больше и не видел.

Как я после узнал, он в тот же день совсем уехал из города Вавилона в Ниневию и там где-то существовал до самой глубокой старости. Я также выяснил, что этот Хамолинадир никогда больше «науками» не занимался, а время своего существования проводил только в посадке «чунгари», по современному, – «кукуруза».

И вот, мой мальчик, тогда речь этого Хамолинадира вначале на тамошних существ произвела такое сильное впечатление, что они в течение почти одного месяца ходили, как там же говорят, – «как-в-воду-опущенные».

И когда они встречались между собой, они больше ни о чем не говорили, а только вспоминали и повторяли отдельные места его речи.

Они тогда так часто повторяли их, что некоторые выражения Хамолинадира распространялись среди обыкновенных существ Вавилона и стали поговорками в обыденном существовании.

Некоторые его выражения даже дошли до современных существ планеты Земля, в числе которых также является это самое его выражение, а именно: «вавилонское-столпотворение».

Современные существа теперь уже очень определенно себе представляют, что когда-то, в этом самом городе Вавилоне, строили какую-то башню, чтобы, якобы, подняться к самому «Богу» со своими планетными телами.

Современные существа планеты Земля еще говорят и вполне уверены, что во время постройки этой «вавилонской-башни» смешались какие-то «языки».

Вообще к современным существам планеты Земля дошло очень много таких отдельных выражений, произнесенных или зафиксированных разными разумными существами прежних эпох по поводу каких-либо деталей цельного понимания, как от эпохи, когда «культурным-центром» являлся Вавилон, так и от других; и твои любимцы последних веков только на основании таких «кусочков» своими уже совсем «белибердическими» разумами «заваривают» такие «ахинеи», что позавидовал бы наш Архихитрец Люцифер.

Тогда, в Вавилоне, из числа множества учений о «потустороннем» вопросе два из них имели много последователей, причем эти учения одно с другим ничего общего между собой не имели.

Вот эти-то самые два учения с тех пор и начали переходить из рода в род и путать без того уже до этого перепутанное их существенское «здравое-мышление».

Хотя во время перехода от поколения к поколению детали обоих этих учений изменялись, но имеющаяся в них основная мысль не менялась и дошла даже до современности.

Одно из этих двух имевших тогда в Вавилоне много последователей учений было из числа как раз «атеистических-учений», а другое – «дуалистических», следовательно, в одном доказывалось, что в них имеется эта самая «душа», а в другом доказывалось совершенно обратное, именно, что в них нет никакой «души».

В «дуалистическом» или «идеалистическом» учении говорилось, что в грубом теле существа-человека имеется тонкое и невидимое тело, которое и есть «душа».

Это тонкое тело человека – бессмертное, то есть никогда не уничтожается.

Дальше говорилось, что это «тонкое-тело», а именно «душа», должно нести соответствующую расплату за всякие, как вольные, так и невольные действия «физического-тела», и что всякий человек уже при рождении состоит из этих двух тел, именно из «физического-тела» и «души».

Дальше еще говорилось, что как только человек рождается, сразу на его плечи садятся два невидимых «духа».

На правое его плечо садится «дух-добра», который называется «Ангел», а на левое плечо – другой дух, «дух-зла», называющийся «Дьявол».

С первого же дня эти духи, «дух-добра» и «дух-зла», начинают записывать в своих «записных-книжках» все проявления данного человека, причем дух сидящий на правом плече записывает все так называемые «хорошие-проявления», или «хорошие-поступки», а дух сидящий на левом плече – «плохие».

В обязанность этих двух духов входит внушать и заставлять человека делать побольше таких проявлений, которые в его ведении.

Дух с правой стороны всегда старается, чтобы человек воздерживался от «делания» поступков, находящихся в ведении противоположного духа, и делал бы побольше поступков, которые в его ведении.

Дух же с левой стороны делал то же самое, но наоборот.

В этом оригинальном учении дальше говорилось, что эти два «духа-конкурента» всегда между собой в борьбе и каждый «лезет-из-кожи», чтобы человек делал больше таких поступков, которыми он руководит.

Когда человек умирает, эти духи оставляют его «физическое-тело» на Земле, а его «душу» берут к «Богу», который существует где-то там, «на небесах».

Там, «на небесах», этот «Бог» сидит, окруженный своими преданными Архангелами и Ангелами, и перед ним висят «весы».

По обеим сторонам «весов» стоят дежурные «духи». С правой стороны стоят дежурные духи, так называемые служители «Рая», которые и есть Ангелы, а с левой стороны – служители «Ада», а такими являются «Дьяволы».

Духи, сидящие при жизни человека на плечах его, после смерти данного человека, «душу» его «приводят» к «Богу», и тогда «Бог» берет из их рук «записные-книжки», в которых сделаны заметки относительно всех его поступков, и кладет их на «чаши» весов.

На правую «чашу» он кладет «записную-книжку» Ангела, а на левую «чашу» – «записную-книжку» Дьявола; смотря по тому, какая чаша весов перетянет, «Бог» приказывает стоящим с данной стороны дежурным духам взять эту «душу» в свое ведение.

В ведении дежурных духов, стоящих с правой стороны, находится как раз то место, которое называется «Рай».

Это место неописуемой красоты и велелепия. В этом «Раю» изобилие дивных фруктов и бесчисленное множество ароматных цветов.

Там в воздухе постоянно раздаются очаровывающие звуки херувимского пения и серафимской музыки. Кроме всего этого, было перечислено еще очень много такого, внешние действия чего, согласно сделавшимся ненормально присущим восприятиям и осознаниям трехцентровых существ этой странной планеты, могут вызвать в них, как они называют, «большое-удовольствие», то есть удовлетворение тех образовавшихся в их общем наличии потребностей, которые вообще недостойны иметься в трехцентровых существах и совокупность которых и вытеснила из их наличия все без исключения, что было вложено нашим ОБЩИМ ОТЦОМ, и каким данным абсолютно необходимо иметься во всяком трехмозгном существе.

В ведении же дежурных духов стоящих с левой стороны весов, а именно дьяволов, согласно этому вавилонскому учению, находится так называемый «Ад».

Относительно «Ада» говорилось, что это такое место, где нет никакой растительности и всегда царит невероятная жара и нет ни капли воды.

В этом «Аду» постоянно раздаются звуки ужасающей «какофонии» и бесящая каждого оскорбительная «брань».

Там всюду стоят всевозможные инквизиционные орудия, начиная от орудий для «колесования» и кончая орудием для «рубки-тела» и механического засыпания этих мест солью и тому подобное в этом духе.

В этом вавилонском «идеалистическом» учении очень обстоятельно объяснялось, что для того, чтобы «душа» человека попала в такой «Рай», человек там, на Земле, должен всегда стараться дать больше материала для «записной-книжки» сидящего на его правом плече духа-Ангела.

В противном случае много материала будет иметь для своих записок дух, сидящий на левом плече, и тогда «душа» такого человека непременно попадает в этот самый ужасный «Ад».

Здесь Хассин не удержался и вдруг перебил Вельзевула следующими словами:

– А какие свои проявления они считают хорошими и какие плохими?

Вельзевул посмотрел на своего внука очень странным взглядом и, покачивая головой, сказал следующее:

– Относительно того, какие существенские проявления считаются там хорошими и какие плохими, на твоей планете, начиная с самых древних времен и до настоящего периода, передаваясь из поколения в поколение, существовали два самостоятельных, один с другим ничего общего не имеющих понимания.

Первое из этих понятий существует там и переходит от одного поколения в другое среди таких тамошних трехмозгных существ, какими являлись еще на материке Атлантида члены научного общества Ахлдан и какими через несколько веков после второй «тренсапальной-пертурбации» стали опять делаться, хотя и в другом роде, тамошние существа, в основе своего общего наличия начавшие приобретать почти то же самое и которые назывались «посвященными».

Сказанное первое понятие существует там под следующей формулировкой:

«Всякий поступок человека, в объективном смысле хорош, если он делается по совести, и всякий поступок плох, если от него в будущем будет испытываться угрызение совести».

А второе понятие возникло там вскоре после «благоразумной-выдумки» великого царя Конюциона и, передаваясь из поколения в поколение через обыкновенных тамошних существ, стало постепенно распространяться почти по всей планете под наименованием «мораль».

Здесь будет очень интересно отметить касательно одной особенности этой тамошней «морали», которая начала прививаться к ней с самого начала ее возникновения и в конце концов стала ей присущей.

В чем именно заключается сказанная особенность этой земной «морали», ты легко можешь себе представить и понять, если сказать тебе, что она как внутри себя, так и вне себя приобрела точно такое свойство, какое «уник-свойство» имеет существо под наименованием «хамелеон».

Странность же и оригинальность упомянутой особенности тамошней «морали», особенно современной, заключается в том, что функционизация ее автоматически зависима исключительно от аспектов настроения «местного-начальства», аспекты же такого настроения в свою очередь зависимы тоже автоматически от состояния четырех источников действия, существующих там под наименованием «теща», «пищеварение», «Иван Иванович» и «Пети-Мети».

А второе вавилонское учение, которое имело тогда много последователей и, передаваясь из рода в род, тоже дошло и до современных твоих любимцев, было уже из числа тогдашних «атеистических» учений.

В этом учении тогдашними земными «кандидатами на Хаснамусов» вначале «бесшабашно» говорилось, что в мире не существует никакого такого «Бога» и тем более еще какой-то «души» у человека и что поэтому всякие такие-сякие разговоры и рассуждения о «душе» – не что иное, как только бред больных фантазеров.

А дальше доказывалось, что в мире существует только особый закон механики, согласно которому все существующее из одного вида переходит в другой, то есть результаты, возникшие от каких-либо предыдущих причин, постепенно трансформируются и становятся причинами последующих результатов.

Поэтому и человек – только следствие каких-то предыдущих причин и, в свою очередь, должен в результате служить причиной каких-то последствий.

Дальше говорилось, что всякие, даже реально ощутимые большинством людей, так называемые «сверхъестественные» явления – не что иное, как такие же результаты, вытекающие из сказанного особого закона механики.

Полное схватывание этого закона чистым разумом зависит от постепенного, беспристрастного, всестороннего ознакомления с его многочисленными деталями, могущими открываться чистому разуму пропорционально с самим его развитием.

А что касается разума человека, то это есть только совокупность всех воспринятых им впечатлений, из которых постепенно и возникают в человеке данные для сопоставления выводов и заключений.

И результатом всего этого и получается большая осведомленность о всевозможных, одинаково повторяющихся, окружающих человека, фактах, которые, в свою очередь, в общей организации человека, служат материалом для составления в нем определенных убеждений. Вот из всего этого и оформливается в человеке разум, то есть его собственная субъективная психика.

Как бы ни говорилось в обоих только что сказанных «учениях» о «душе», и какие бы эти собравшиеся почти со всей планеты тамошние ученые ни уготовили злостные средства для постепенного превращения разума существ своих будущих потомков в настоящую мельницу «белиберды», в объективном смысле это было бы еще полбеды; весь же объективный ужас кроется в том, что от них позже результировалось большое зло не только для их потомства, но, пожалуй, даже для всего существующего.

Дело в том, что когда они во время упомянутого тогдашнего «волнения-умов» в городе Вавилоне своими совместными «мудрованиями» приобрели в своих наличиях, сверх многих уже имевшихся, еще массу новых данных для хаскамусских проявлений и разошлись по домам, они стали всюду, конечно не сознательно, распространять вроде заразо-несущих бацилл все те идеи, совокупность которых в конце концов и уничтожила окончательно последние остатки и даже следы всех результатов от святых трудов Пресвятого Ашиата Шиемаш.

Остатки именно тех святых «сознательно-страдательных» трудов, которые им намеренно были осуществлены в целях создать для них же самих такие специальные внешние условия обычного существенского существования, в каких только и могли постепенно исчезнуть из их наличия злостные последствия свойств органа Кундабуфера и, взамен того постепенно приобрестись те свойства, которым свойственно иметься в наличии всяких трехмозгных существ, каковое наличие представляет из себя точное во всем подобие Мегалокосмоса.

Результатом разных «мудрований» тогда в городе Вавилоне ученых существ Земли из-за вопроса о «душе» было также то, что вскоре после этого пятого моего самоличного пребывания на поверхности этой твоей планеты и этот их очередной «культурный-центр», бесподобный и действительно величественный Вавилон, был до основания, как там говорят, «стерт-с-лица-Земли».

Уничтожен был тогда не только самый город Вавилон, но также и все то, что прежде существовавшими там существами в течение многих их веков было приобретено и достигнуто.

Во имя справедливости мне приходится теперь сказать, что инициатива уничтожения святых трудов Ашиата Шиемаш исходила не от самих этих собравшихся тогда в городе Вавилон ученых Земли, а от выдумки одного очень известного «ученого» существа, существовавшего там же, на материке Азия, за несколько веков до этих вавилонских событий, а именно из-за выдумки того существа, которого звали «Лентрохамсанин», облекшаяся высшая часть которого, вылившись в определенную единицу и усовершенствовавшись разумом до требуемой градации объективной разумности, тоже стала одной из числа тех 313 «Вечных-Хаснамус-Индивидуумов», которые ныне существуют на маленькой планете, носящей название «Расплата».

Про этого Лентрохамсанина я тебе тоже расскажу, ибо сведения, относящиеся к нему, могут для тебя послужить очень хорошими выяснителями для понимания странной психики понравившихся тебе трехмозгных существ, существующих на этой оригинальной, далекой планете.

Но про этого Лентрохамсанина я расскажу тебе после того, как кончу говорить о Пресвятом Ашиата Шиемаш, так как сведения, касающиеся этого ныне уже Препресвятейшего Индивидуума Ашиата Шиемаш и его деятельности, связанной с этой твоей планетой, являются самыми важными и наиболее субстанциальными для понимания тобою странностей психики этих понравившихся тебе трехмозгных существ, водящихся на планете Земля.