Текст книги "Джайв с манекеном"

– Рылом не вышли, – коротко сказала я. Рядом материализовался официант, быстро протараторил меню и, выслушав наши пожелания, испарился.

– Скажу тебе по секрету, мне тут очень нравится, – сообщила Лилька, оглядывая зал. – Глядишь, попадется банкир на выданье, а я тут как тут. А тебе как?

– А мне не очень, – призналась я.

– Чего так?

– Не знаю. Просто в Париже я в разных домах бывала, да и прежде жила… несколько в иных условиях. Это они пока трезвые банкиры, олигархи и сливки общества. Помяни мое слово, нажрутся, будут по люстрам палить и блевать с крыльца в память о пролетарском прошлом.

– Злая ты, – констатировала Лилька.

– Я добрая. А тебе мой совет: видишь вон ту девочку в розовом платьице?

– Ну?

– Гну. Держись от нее подальше. Она… того… развита слегка наискосок. Вилками кидается.

– И чего ее без намордника выпустили?

– Да тут где-то ее цербер должен быть, но что-то я его не вижу… В общем, я тебя предупредила.

– Понял, не дурак, – кивнула Лилька, но, по-моему, тут же забыла о моем предостережении. К нам подошли двое элегантно одетых мужчины лет сорока, от которых за версту несло деньгами и даже как-то неразборчиво представились. Лилька тут же поплыла и стала отчаянно строить глазки обоим. Я не возражала. У одного на затылке намечалась плешь, у второго галстук лежал на животе почти параллельно полу.

Из динамиков неслась музыка. Лилька глупо хохотала и томно закатывала глаза в ответ на сальные шуточки мистеров Твистеров, миллионеров, бывших министров и прочего, список регалий прилагается.

Не угодно ли мадам пройти в номера?

Лилька, кажется, была готова на все. Я холодно улыбалась, отвечала односложно, разглядывала зал, выискивая знакомые лица. Инга сидела через два столика от меня с давешним блондином, партнером по танцам. Парень что-то рассказывал, но, судя по отрешенному лицу, она не слушала. Ее взгляд блуждал по залу, словно она тоже кого-то искала. Андрей и Тамара сели за столик, откуда поднимались, приветствуя гостей уже не так активно. Гомон веселых голосов усиливался под влиянием алкоголя. Из всех углов доносился смех, женский визг и бас какого-нибудь гуляки, умудрившегося переорать всех.

Я взяла сумочку и встала. Лилька бросила на меня рассеянный взгляд, но останавливать не стала. Судя по всему, она попала в свою стихию и покидать ее не собиралась. Я направилась в сторону совмещенного с гостиной зимнего сада, надеясь там побыть в относительном спокойствии.

Зимний сад тоже был забит до отказа. Люди прохаживались среди юкк и монстер, общипывали фикусы и пьяно хохотали, обжимаясь в тени широких листьев тропических растений. Я попятилась и на кого-то налетела.

– Ой, – сказала Инга, – ты мне ногу отдавила.

– Извини.

Рядом с Ингой стоял ее партнер по танцам. Она рассеяно перевела взгляд на него, а потом спохватилась.

– Алиса, ты помнишь Илью?

– Да, – ответила я и протянула ему руку. – Алиса.

– Очень приятно, – торопливо сказал он и пожал ее. Ладонь Ильи была потной. – Вы тоже танцуете?

– Нет. С чего вы взяли?

– Ну… так… Осанка у вас отличная.

– Вы поболтайте, а я отойду, – внезапно сказала Инга и растворилась среди фикусов. Илья проводил ее странным взглядом, а потом повернулся ко мне.

– Вы курите?

– Давай уж сразу на «ты», – рассмеялась я.

– Давай. Так ты куришь?

– Нет.

– Жалко. Душновато тут. Может, выйдем на свежий воздух? Я покурю, ты подышишь.

– Давай, – согласилась я. – Только шубу возьму, холодно.

Инга вылетела из зимнего сада и пулей пронеслась мимо нас. Из динамиков ударила волна пошловатой попсы, почему-то на смешанном русско-украинском говоре. Я даже не поняла кто исполняет эту песню: мужчина или женщина. Решив не ломать голову, я направилась к выходу, ловко убежав от своих соседей по столику, уже взявших Лильку в оборот. Начальница выделывала на импровизированном танцполе невероятные эротические па, плохо сочетавшиеся с ее грузной фигурой.

На крыльце толпилось много народу. Переглянувшись, мы с Ильей, не сговариваясь, спустились со ступенек, и пошли по расчищенным дорожкам вглубь сада, мимо оскалившихся кустов-монстров. Снег все валил и валил, царапая лицо колким бисером.

– Ты давно танцуешь с Ингой? – спросила я. Илья покосился на меня, сунул в рот сигарету и прикурил от дешевой зажигалки.

– Не очень, – неохотно сказал он. – А что?

– Ничего. Просто интересуюсь. Она говорила, что до тебя у нее был другой партнер. А с тобой у нее новый тандем.

– Ну да, – невесело усмехнулся Илья. – Представляю, что она там наговорила.

– Да, собственно, ничего…

– Да ладно, – фыркнул он. – Она меня в цвет Буратиной неповоротливым зовет, не стесняясь. А фигли мне делать? Приходится терпеть.

– Почему?

– Ну… по разным причинам. Партнершу не так легко найти, а уж партнершу, которая бы оплачивала твои костюмы и участие в чемпионатах – и подавно. Так что мне еще повезло. Я же из простой семьи, не то, что все вы.

– Ну, это ты напрасно, – сказала я. – Я тоже из простой семьи.

– Да ладно?

– Вот тебе и ладно. У меня папа на заводе работал, а мама гардеробщицей была. Правда, муж был богатый, но он давно умер.

– Чего ж ты тогда у Левиных делаешь? – удивился Илья. – Или тебя на передержку взяли, как собаку?

– В смысле?

– Ай, да у них периодически бывают такие приступы благотворительности. Подбирают бродяжку какого-нибудь, типа меня, и жизнь его устраивают, а потом носом тыкают: вот, мол, мы тебя на помойке нашли, очистили, а ты нам фигвамы рисуешь.

Илья так похоже изобразил мультяшного кота, что я рассмеялась.

– У меня другая история, – ответила я. – Я жду, когда к Левиным привезут моего пса, а потом исчезну из их жизни навсегда.

– Счастливица, – вздохнул Илья. – А мне придется терпеть их еще очень долго, разве что другую партнершу найду… А ты их Настеньку видела? Это же вообще мрак!

– Да уж, – неопределенно ответила я. Илья хотел что-то сказать, но тут в его кармане заорал мобильный. Илья вынул телефон, глянул на номер и, виновато улыбнувшись, отошел в сторону. Стоять на одном месте было холодно. Ожидая, пока он закончит разговор, я прохаживалась по дорожке, ведущей к стеклянному домику, скорее всего исполнявшему роль крытого бассейна. Рядом с ним находился сруб бани. Я подошла к нему вплотную, развернулась, и уже хотела вернуться обратно, как вдруг услышала приглушенный женский голос:

– Когда?

– А когда ты хочешь? – ответил ей мужчина.

Женщина что-то ответила, но я не разобрала ни слова, только интонации: злые и холодные.

– Ты с ума сошла?

– А почему нет? – прошипела женщина. – Ты мужик или тряпка?

– Тебе-то хорошо, – зло ответил мужчина. – Ты ничем не рискуешь.

– А ты?

Илья закончил говорить по телефону и двинулся ко мне. Я отпрыгнула от стены потревоженным зайцем и быстрым шагом пошла к дому.

– Ты чего? – удивился Илья.

– Замерзла, – неопределенно ответила я. Когда мы подошли к крыльцу, я обернулась и увидела, как из дверей бани выходит Лев Борисович. Я поторопилась скрыться за спинами курильщиков, а потом и вовсе шмыгнула в дверь, отряхивая с шубы влажный снег. Из любопытства, я задержалась в холле на пару минут. Лев Борисович вошел спустя пару минут, потопал ногами, и, увидев меня, подошел, деланно улыбаясь.

– Алиса! Рад вас видеть. Вы давно тут?

– С наступающим, – улыбнулась я. – Как Настя?

– С ней все в порядке, – ответил он. – Праздники всегда действуют на нее успокивающе, но об этом молчок!

Он прижал палец к губам и сделал испуганные глаза. Настя, вылетев из гостиной, подбежала к нему и повисла на плечах, как обезьянка.

– Ну, что? Как тебе праздник? – спросил Лев Борисович, кружа ее по холлу. Настя радостно взвизгнула.

– Так хорошо, так замечательно! А когда будет салют?

– Где-то через час. Алиса, вы идете?

– Иду, – кивнула я и направилась к дверям гостиной. Двери холла отворились, впустив холодный ветер и хоровод снежинок, и внутрь вошла Инга. Она метнула на Льва Борисовича гневный взгляд и, швырнув шубу Марине, побежала на второй этаж. Лев Борисович проводил ее страдальческим взглядом, а у Инги, как мне показалось, глаза были на мокром месте. Лев Борисович заметил мой взгляд и как-то жалко улыбнулся. Я отвернулась и вошла в гостиную.

Андрей стоял рядом с елкой, принимая подарок у высокого, атлетически сложенного мужчины, стоящего ко мне спиной. Лысина гостя сияла нимбом. Я улыбнулась, и хотела пройти к своему столику, но Андрей остановил меня.

– Алиса, вы потанцуете со мной?

Я не успела ответить. Гость обернулся. И когда я увидела его лицо, с хищным ястребиным профилем, то едва не упала в обморок. Да и он явно не ожидал увидеть меня здесь. Его брови взлетели вверх, глаза округлились, а рот невольно открылся от удивления. Я машинально отступила, горько сожалея, что согласилась придти на этот вечер. Больше всего мне хотелось оказаться от дома Левиных за тридевять земель и никогда, никогда больше не видеть этого человека. Наша последняя встреча состоялась больше двух лет назад, в доме Агаты, и была она, мягко говоря, малоприятной, потому что тогда он угрожал мне пистолетом.

Передо мной стоял, оправившийся от первого удивления, гадко ухмылявшийся телохранитель Тимофея Захарова, бывшего партнера моего мужа. Я не знала его имени, но хорошо помнила прозвище, очень подходившее к его скользкой натуре и немигающему взгляду.

Начальник называл его Змей.

– Какая встреча! – радостно воскликнул Змей и раскинул объятия. – Алиса Геннадьевна! Сколько лет сколько зим!

Сделав шаг вперед, он прижал меня к себе с такой силой, что я пискнула от боли в ребрах. Не обратив на это ни малейшего внимания, он прошептал мне на ухо:

– Ну, здравствуй, детка.

– Вы знакомы? – удивленно спросил Андрей.

– О, да, – ухмыльнулся Змей, наконец-то разомкнув объятия, пахнувшие дорогим одеколоном, мужским потом и…опасностью. – Когда-то мы были очень дружны с покойным мужем Алисы. Где же ты пропадала все это время? Мы тебя обыскались.

– Не сомневаюсь, – буркнула я срывающимся голосом.

– Ну да, ну да… Андрюх, ты не возражаешь, если я ее у тебя ненадолго украду? В конце концов, мы старые друзья, давно не виделись и все такое…

– Пожалуйста, – осторожно улыбнулся Андрей, но по его слегка сдвинутым бровям было видно – он почуял неладное. Однако, Змею на это было наплевать. Растолкав танцующих людей, он уволок меня подальше от толпы, где мы, топчась на месте, пытались изобразить танец. Я бы с удовольствием удрала с вечеринки со всех ног, но Змей держал крепко, смотрел с недобрым прищуром и уж точно не дал мне шанса уйти.

– Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, – усмехнулся он. Грохот динамиков почти заглушал его слова. Я решила не отвечать.

– Чего молчишь?

– Что ты хочешь услышать?

Теперь не ответил он. Повертев головой в разные стороны, он потащил меня вглубь зимнего сада, где у большого, во всю стену окна, стоял крохотный столик и два кресла, которые только что освободились. Обрамлявшие этот уголок кадки с растениями, образовавшими настоящие джунгли, позволили надеяться на спокойный разговор.

Змей толкнул меня на кресло силой. Я стиснула зубы и зло посмотрела на него.

– Ну, как поживаешь? – негромко спросил он.

– Тебе что за дело? – невежливо спросила я, решив не церемониться.

– Ну, милая, мне до тебя очень даже большое дело. Ты моего босса обокрала на пять лямов баксов. А он таких вещей не любит.

– Я вам еще тогда сказала: не брала я никаких денег.

– Не звезди. Ты свалила из города, причем, надо отдать тебе должное, очень ловко, потому как следов мы так и не нашли. И сейчас ты будешь мне втирать, что где-то жила два с половиной года вообще без бабла?

Змей откинулся на спинку креслица и закурил. Я промолчала, глядя сквозь стекло в черное, оскалившееся тучами небо. Оказался бы Змей сейчас подальше от этого дома, а лучше всего на Луне, там, где небо всегда черно, как его мысли…

– Ты будешь говорить?

– О чем? О мифических миллионах? Нет, не буду.

– Что так?

– Потому что нечего сказать. Вы сами придумали сказку, сами в нее поверили, а меня сделали крайней. Я у Захарова ничего не брала, и отдавать точно не собираюсь.

Змей смерил меня холодным взглядом и картинно выпустил прямо в лицо облачко дыма. Я поморщилась и отвернулась.

– Значит, ни словечка не проронишь? – огорчился он.

– Я предпочла бы спросить, – помявшись, сказала я, припомнив нашу последнюю встречу. Перед глазами всплыла картина: труп на полу, Захаров, вертящий в руках пешку из малахита, насторожившийся Змей, я, растрепанная, напуганная, с кучей долларов в руках и Сергей, мой любовник, с пистолетом в руке, прикрывающий мое бегство.

– Спрашивай, – небрежно позволил Змей.

– Как там твой начальник?

– Жив-здоров, передает тебе привет. Всё?

– Нет. А… Сергей?

Змей оскалился, обнажив ровные зубы явно искусственного происхождения.

– Соскучилась по любовничку? Молодец. Чего ж раньше не приехала?

– Так что с ним? – настаивала я. Змей молчал и лишь улыбался, как гиена. Тупая застарелая боль кольнула сердце, и я в который раз почувствовала себя предательницей. Память, чрезмерно услужливая в своем паскудстве, тасовала воспоминания, мелькавшие ярким веером. Я вспомнила погибшую подругу, убитую Агату, умершего в больнице мужа, Сергея, рискнувшего жизнью из-за меня, бесконечную череду понедельников в римском кафе, куда я ездила на встречи с ним, и куда он так и не приехал. А потом я посмотрела на довольную физиономию Змея, и в моей душе взорвалась ярость, темная, как волна цунами, сметающая все живое.

– О, как глазищи-то засверкали, – фыркнул Змей. – Ты вилочку-то положи, а то не ровен час мне в глаз метнешь. А я мальчик пуганый.

– Бабы испугался? – зло усмехнулась я.

– Есть маленько. Ты у нас девушка с талантами. В прошлый раз мужичка как завалила помнишь? Так что я тебе колюще-режущие предметы не доверю.

Я демонстративно положила вилку на стол. Змей осклабился.

– Вот, мне стало намного легче. Теперь поговорим о делах. Где бабки держишь, цыпа? Мне пять лямов ой как не помешают. Ты поделись, и я, может быть, тебя отпущу.

Я открыла рот для достойного ответа, но ничего не успела сказать, увидев приближающуюся к нам Тамару, вынырнувшую из зарослей монстер.

– Воркуете? – весело спросила она. – Пропустите все самое веселое. Через пять минут начнется фейерверк.

Она хотела вернуться к гостям, но я вскочила и вцепилась в ее руку.

– О, я бы не хотела это пропустить… Кстати, не могу понять из чего сделано ваше платье.

– Это зеленые гвоздики, – рассмеялась Тамара. – Цветы.

– Живые?

– Живые, конечно. Потрогайте. Безумно дорогая вещь, очень красивая, но невероятно непрактичная. Платье на выброс. Первые три часа я боялась в нем сидеть, но теперь бояться уже глупо. Пойдемте, сейчас начнется фейерверк…

Мы шли к выходу, воркуя, как лучшие подруги. Змей с непроницаемым выражением, шел следом, а потом куда-то пропал. Я схватила шубу и вышла на улицу, где уже пьяно галдели остальные гости. Чей-то голос из динамиков настойчиво предлагал всем полюбоваться зрелищем, а также приготовить бокалы с шампанским, потому что новый год наступит через пять минут.

Во дворе официанты сновали туда-сюда, таская тяжелые подносы. Я взяла бокал и отошла подальше от всех, укрывшись в тени куста-монстра, выпучившего на меня красные глаза-лампочки. Руки ходили ходуном, колени тряслись, но холод был ни при чем. Мне было страшно. Как я понимала маленького мальчика, запертого с безумцем в затерянном отеле.

Бежать?

Больше всего на свете мне хотелось броситься прочь из дома-ловушки, но я понимала всю несостоятельность подобных желаний. На дворе зима, я приехала на такси. Без машины, в туфельках на шпильке я околею от холода, потому что только от шлагбаума на съезде к поселку до дома Левиных около трех километров, а дальше совершенно пустынное шоссе.

Вокруг, разумеется, не пустыня, но вряд ли меня захотят пригласить в соседские особняки. Там ворота, охрана и неизвестность. Не могу же я метаться по домам в поисках убежища. Если бы на дворе стояло лето, ушла бы пешком, отсиделась в кустах…

А что потом? У меня при себе ни паспорта, ни водительских прав, да и денег мало. Даже если бы я сбежала, Змей выведает у Инги мой адрес и окажется там раньше меня. Будь при мне хотя бы паспорт, можно было бы рискнуть. Пришла бы в банк, назвала номер счета…

А сколько у меня при себе денег? Может быть, попробовать? Вызвать такси… Хотя постороннюю машину на территорию поселка не пропустят, но можно рискнуть. Добежать до соседнего дома, постучать к охранникам, попросить вызвать машину…

Сумка осталась в доме, висела на спинке стула за моим столиком. Сходить, пока все заняты фейерверком? Я обернулась на ворота и увидела, что они заперты. Заперты и открываются с пульта. Пульт или у дворецкого, или у Марины, или у еще черт знает кого. Попытка убежать лишь привлечет к себе внимание. Я лихорадочно припоминала, сколько у меня там наличных. Не наберется и трех тысяч.

Нет. Мне не уйти.

Осознав это, я обмякла. Люди галдели, ожидая прихода нового года, возможно, загадывая желания. Сжав в руке бокал с шампанским, я тоже загадала, хотя даже во времена своего беспросветно-несчастного детства не верила в доброго Дедушку Мороза. «Пожалуйста, – подумала я, – сделай так, чтобы я выбралась отсюда живой».

Где-то на задворках дома произошло шевеление. Кажется, огненные брызги должны были рвануть в небо именно оттуда. Гости повернулись в ту сторону, подбадривая пиротехников словами и жестами. Я увидела Лильку, пьяно висевшую на плешивом банкире, неподалеку от нее бегала и размахивала руками Настя в белой шубке. Илья, одиноко стоящий поодаль от гостей, курил и оглядывался по сторонам. А еще дальше стояли Андрей и Змей. Змей что-то кричал на ухо хозяину дома, а тот вертел головой, словно разыскивая кого-то. Я инстинктивно спряталась в тень.

Грохнуло.

Вверх полетело что-то маленькое, слабо светившееся в темноте, и тут же распустилось гигантской желтой астрой. С шипением к небесам взмыли плевавшиеся искрами ракеты, а там, под тучами вспыхивали все новые и новые огненные шапки всех цветов и фасонов. Поселок загудел. Из десятков, а может, сотни глоток послышалось единодушное улюлюканье и крики: «С Новым Годом!»

– С новым счастьем, – мрачно прошептала я и сделала глоток из бокала.

Снова грохнуло. Счастливые люди задрали головы. Еще хлопок. И еще. А потом непонятный крик и суета в кучке людей. Я посмотрела туда.

Змей поддерживал заваливающегося на него Андрея. Тот кренился вбок, держась за плечо, а из-под его пальцев текла кровь, отливающая в этом световом безумстве черным.

Я сразу догадалась, что это не какой-то банальный несчастный случай, которые потом обсуждают в травмпунктах. О, эти чертовы новогодние праздники! Представляете, вчера к нам привезли идиота, который сел на хрустальный фужер. Мы два часа выковыривали осколки из его задницы… А помните, как в прошлом году другой идиот открывал шампанское зубами, и пробка попала ему прям в дыхательное горло?.. Или ту старушку, сбитую на лестнице пьяным Дедом Морозом?.. И несть числа таким байкам, рассказанным под водочку и соленый огурчик маститыми врачами.

Только произошедшее в доме Левиных не походило на несчастный случай.

Я решила не ждать разбирательства. Теперь мысль о бегстве пешком, в шпильках, казалась мне куда более привлекательной. Отсижусь у соседей, в будке охранников, проголосую на шоссе – что угодно, лишь бы выбраться из этого зачумленного дома!

Я бросилась к дверям, сбивая с веток снег. Надо забрать сумку. Там ключи, немного денег, кредитки. Если повезет, я окажусь дома раньше Змея и тогда – ищи-свищи! В тайнике спрятаны еще два паспорта, а найти меня в столице, сошедшей с ума в праздники дело нереальное даже для целой команды опытных ищеек. За два года я научилась прятаться очень хорошо…

Ощущение какой-то фатальной предопределенности не оставляло ни на минуту. За миг в голове пронеслось: я встретила двух человек из прошлой жизни именно там, где их не должно быть. Это рок? Судьба?

Подобные мысли отнюдь не веселили. Я вбежала в гостиную, в которой не было ни души, и бросилась к своему столику. Моя сумочка, белый конверт от Гуччи, лежал на стуле. Я притормозила, поскольку хорошо помнила: сумку я не положила, а повесила на спинку стула. Возможно, сумка свалилась, и кто-нибудь положил ее на стул. Но в это не верилось ни на йоту. Расшитые стразами бока показались чрезмерно раздутыми. Я нерешительно приблизилась, схватила сумку, поразившись ее невероятной тяжести. Замок вкусно щелкнул. Я осторожно открыла сумку и заглянула внутрь. Среди тюбиков помады, пудреницы, туши и прочей дребедени тускло отливал сталью пистолет.

– Я возьму это, – сказал Змей.

От неожиданности я подпрыгнула и уронила сумку. Содержимое вывалилось на пол, раскатившись по ламинату. Гулко звякнул пистолет, и я зажмурилась: вдруг выстрелит? Приоткрыв глаза, я обнаружила, что пистолет спокойно лежит на полу. Змей наклонился, чтобы поднять его.

– Осторожно, – воскликнула я.

– Чего это ты? – удивился он. – Запоздалая забота о моем здоровье?

– На нем могут быть отпечатки пальцев.

Змей хмыкнул и, подцепив пистолет вынутым из кармана «паркером», посмотрел на меня с иронией.

– Чего это ты сама себе могилу роешь?

– Это не моё.

– Ну да. Тебе его, конечно же, подбросили?

– Естественно.

– Как интересно… – Змей грубо схватил меня за локоть и потащил к лестнице. – Пойдем-ка, прогуляемся…

– Не пойду, – взвизгнула я, и даже попыталась вырваться. На миг мне показалось, что это получилось, но потом Змей освободившейся рукой двинул мне по лицу. Ослепляющая пощечина выбила меня из реальности и я, не соображая, что делаю, позволила уволочь себя наверх. Там он толкнулся в несколько дверей, вспугнул любезничавшую парочку, освободившихся уже от большей части одежды и, наконец, втолкнул меня в кабинет, заставленный массивной мебелью. Змей быстро выдернул из розетки телефон, сунул шнур в карман, подошел к окну, открыл его и посмотрел вниз. Видимо, удовлетворившись увиденным, он вышел в коридор, и, прежде чем запереть дверь, бросил мне:

– Сиди тут. И не вздумай смыться. Пожелания есть?

– Чтоб ты сдох, – в сердцах бросила я.

– Это непременно. Но ты – раньше, – усмехнулся он и ушел. Ключ в замке повернулся дважды. Я выждала минуту, затем подергала ручку. Заперто. За окном трудолюбивый дворник выскреб все до асфальтированной дорожки. Прыгни со второго этажа – точно переломаешь ноги. Я закрыла окно, легла на кожаный диван и постаралась расслабиться. Грохот фейерверка давно затих. Снизу слышались голоса людей. Иногда они проходили по коридору, а один раз даже попытались войти. Время тянулось медленно, и я, лихорадочно перебирая планы побега, чувствовала себя мухой, влипшей в смолу.

Когда дверь распахнулась, я даже не сразу сообразила, где нахожусь. В кабинет ввалилась целая толпа, я даже не могла сразу сосчитать всех. Змей, впустив всех, снова запер дверь, но на этот раз изнутри. Тамара, избавившаяся от своего цветочного платья, взволнованно смотрела на мужа, голого по пояс, с наброшенным на плечи пиджаком. Плечо Андрея наспех перебинтовали. Хозяин дома был бледен. Его беспокойный взгляд блуждал по комнате, пока не остановился на мне. Инга тоже смотрела на меня странным взглядом белесых глаз. Андрей грузно сел за стол, скривившись от боли.

– Налейте мне выпить, – прокряхтел он. Тамара бросилась к бару, вынула бутылку коньяка и набулькала полный бокал. Андрей глотнул и поморщился.

– Ты как? – негромко осведомился Змей.

– Выдержу. Давайте без истерик только. Где Настя?

– С Львом наверное, – испуганно сказала Тамара. – Андрюша, так что же…

– Помолчи, – зло прошипел он и повернулся к Змею. – Что ты хотел сказать?

Змей театральным жестом указал на меня, а потом, как фокусник, вынул из кармана упакованный в полиэтиленовый пакет пистолет.

– Собственно, позвольте представить вам автора сегодняшнего шоу, госпожу Мержинскую Алису Геннадьевну, мою старую знакомую. Девушку, с завидной регулярностью оказывающуюся в центре внимания. Причем, где появляется она, там непременно будет труп, а то и не один.

– Что за бред? – фыркнула Инга.

– Увы. Вы, Инга Андреевна не представляете, какую змею впустили в дом. Она ж с недругами не цацкается, так что я ничуть не удивился, что она в вашего папашу и шмальнула. Именно в сумочке госпожи Мержинской этот ствол и лежал.

– В ее? – недоуменно спросил Андрей.

– В ее. Ты мне скажи, как она вообще в ваш дом попала?

– Знакомый представил, – медленно сказала Тамара. – Уважаемый человек, французский аристократ… Попросил помочь ей.

– И вы тут же бросились помогать, – хмыкнул Змей. – Молодцы. Вы бы хоть с биографией этой мадам познакомились, прежде чем она бы вас тут всех не переколбасила.

– Я ни в кого не стреляла, – зло сказала я. – Пистолет подбросили.

– Ой, только не надо сказок про то, что ты просто шла-шла и пистолет нашла, – поморщился Змей. Тамара и Инга молчали и смотрели мне в глаза.

– Ты же рядом стоял, – прервала я. – Видел, как я сумку открывала. И что? Похоже было, что я знала о пистолете?

– Ты мне тут бабушку не лохмать, – строго сказал Змей. – Ты ведь в прошлом – актриса, и, надо признать, актриса талантливая. Тебе удивление или обморок сыграть, как мне два пальца об асфальт.

– Актриса? – недоуменно повторила Инга. Не слушая ее, Змей уставился мне в глаза.

– Где волыну взяла?

– Пошел ты, – не стерпела я. В наэлектризованном воздухе, казалось, начинали мерцать далекие молнии. Гроза была уже рядом. Я, зажатая в угол, вонзила ногти в ладони, приготовившись к безнадежному бою, как боксер-любитель, увидевший в красном углу ринга Тайсона.

Шансов у меня было немного. Почти не было. Зубы стучали от страха, ватные ноги подгибались.

– Это ерунда какая-то, – вмешался Андрей. – Ты что, считаешь, она проникла в наш дом и устроила покушение? Мы сами – понимаешь, сами ее пригласили. Не тянет она на профессионального киллера.

– Андрюх, ты прости, конечно, но ты ее способностей не знаешь, – возразил Андрей. – Она, конечно, не Никита, кирпичей кулаком не ломает, но на ее счету не один покойник. Хочешь, расскажу тебе о мужике, которого она, как в гусарских фильмах, саблей зарубила? Ведь так, красавица?

– Не саблей, – усмехнулась я. – А театральной шпагой. Правда, он меня убить хотел, но это так, мелочи…

– Шпагой, саблей – это к делу не относится. Поверь, я об ее художествах много знаю и ищу уже больше двух лет. Вот уж не ожидал, что тут увижу. Так сказать, удачно попал. А вот она меня здесь явно не ждала. Так ведь?

Я не ответила. Тамара жарко дышала и сверлила меня взглядом. Инга присела на краешек дивана, с захватывающим интересом слушая Змея. Андрей отхлебнул из бокала и тупо уставился в пространство.

– Но это все равно странно, – медленно сказал он. – Я тебе верю, конечно, но как-то не вяжутся концы с концами. Мы сами пригласили ее в гости, я даже настоял, чтобы Инга за ней съездила.

– Это ты думаешь, что настоял. А на самом деле она ловко напросилась.

– Хорошо. Пусть так, – возразил хозяин дома. – Пусть мы все повелись на сладкую мордаху и сами открыли ей дверь. Неужели ты хочешь сказать, что сопливую девчонку наняли для разборок со мной, да еще среди толпы на празднике? Так?

– Нет, – усмехнулся Змей. – Не так.

– А как? – взорвался Андрей. – Если уж она явилась меня убивать…

– Андрюх, успокойся. Не собиралась она тебя убивать.

– Как это? Она же стреляла в меня…

– Она в тебя не стреляла.

– Но как…

– Да так, – фыркнул Змей. – Ты ей ничем не угрожал, Андрюх. Она стреляла не в тебя, а в меня.

На мгновение в кабинете воцарилась полная тишина, а затем я хрипло рассмеялась.

– Боже, какое самомнение!

– Неужели? – осклабился Змей. – А вот я так не думаю. На роль матерого киллера ты действительно не подходишь. Но в то, что ты не замешана здесь – не верю.

Мне надоело стоять. Я уселась в кресло, закинула ногу на ногу и улыбнулась со всем презрением, на которое была в этот момент способна. Внутри все тряслось, как желе. Думаю, что при всем желании скрыть свой испуг я не могла. Я даже бросила невольный взгляд на бутылку коньяка. Утопить свои проблемы в бодрящей жидкости – и горе не беда!

– О твоих художествах в родном городе здесь вряд ли наслышаны, – начал Змей. – А знали бы, наверняка удивились, как легко ты выпутывалась из проблем.

– Причем тут ее проблемы? – спросил Андрей. Взгляд его был мутноватым от потери крови и выпитого коньяка. Даже сидел он как-то боком, стараясь не тревожить раненое плечо.

– Алиса Геннадьевна – девушка умная, даже чересчур, – охотно прояснил Змей. – Когда-то она умыкнула у моего шефа пять лямов баксов и умудрилась заховаться так, что найти ее оказалось невозможно. И то, что она появилась в вашем доме – чуду подобно. И я даже подумал, что у мадам Мержинской какие-то далеко вперед идущие планы насчет тебя, Андрюх…

– Какая наглость, – выдохнула Тамара.

– …но потом я передумал. Алиса Геннадьевна слишком осторожна, потому и волыну с собой таскала. Увидев меня на празднике она перепугалась, выждала момент и шмальнула, надеясь, что убийство спишут на кого-то из гостей. Благо публика у тебя…

– Аккуратнее, – прервал Андрей.

– Ну да. Кому ж в голову придет подозревать хрупкую девушку? Да вот беда, Акелла промахнулся, то бишь, Алиса промахнулась и подстрелила хозяина вечеринки. Испугавшись, попыталась смыться, но тут я ее и поймал.

Змей замолчал и дурашливо усмехнулся, но глаза смотрели жестко и зло, без тени улыбки. Андрей тупо смотрел перед собой, бледная Инга и театрально прикрывшая рот рукой Тамара уставились на меня.

– Какой ужас, – прошептала Тамара. Мне вдруг стало смешно.

– Браво, браво, месье Мегре, – сказала я. – Ну, что? Зовем ментов?

– А что веселого? – истерично выкрикнула Тамара. Неподвижная, угрюмая Инга молчала и, странно сгорбившись, смотрела в пол. Я развела руками.

– А то, что господин, уж не помню его настоящего имени, так шутит. Или говоря шершавым народным языком – берет на понт. Не так ли?

Змей не ответил, но в его глазах вспыхнула искорка насмешки.

– Собственно, высказанная версия трещит по швам. Начнем с того, что он сам неоднократно подчеркивал мой ум и осторожность. Если я, как вы, уважаемый, изволили утверждать, так испугалась бы, то поверьте, не стала бы палить в вас на виду у всей толпы, даже имея в ридикюльчике волыну. Я бы припомнила свой прошлый опыт, отвела бы вас в тихий уголок и воткнула ножичек в бок. Подкараулить вас среди честного народа мне ничего бы не стоило, даже учитывая ваш бандитский опыт. И потом, я отнюдь не ворошиловский стрелок. Стояла я от вас достаточно далеко, вокруг были люди… Я могла подстрелить официанта – вон их сколько бегало туда-сюда, или вообще ни в кого не попасть. Ну, и напоследок: ты же видел, как я входила в гостиную с пустыми руками? Или ты не заметил, что сумка уже лежала на стуле? Мне бояться нечего. Пистолета я в руках не держала. Если на нем и будут отпечатки пальцев, то не мои. Так что зовите ментов. И советую поторопиться. Я где-то читала, что на одежде и руках после стрельбы должны остаться частички пороха.