Текст книги "Дальше действовать будем мы"

29

В семье Киборгиных тем временем случилось прибавление. В свой срок родилась девочка, может еще и поэтому Вера во время беременности чувствовала себя относительно неплохо, а то ведь женщинам приходится особенно тяжело при вынашивании мальчиков из-за гормонально конфликта матери и плода. Назвали Надеждой. По первому впечатлению родилась здоровой, по крайней мере на начальном этапе ничего подозрительного не зафиксировали.

Отзвуки прошедших выступлений в городах РСФСР и русских погромов республиках продолжали звучать. Правительство не смогло удовлетворить чаяния населения, люди продолжали роптать, то тут то там проходили митинги, кои быстро разгонялись и чтобы притушить недовольство по стране словно ошпаренный стал носится Горбачев.

Выступал перед рабочими на крупных заводах, просто перед собиравшимися на площадях толпами людей и уговаривал еще немного потерпеть, обещал все исправить, наладить. Дескать надо провести некоторые экономические преобразования и ускорить научно-технический прогресс.

– …Нам необходимо взять курс на ускорение товарищи! Для чего требуется взять все имеющиеся у нас новейшие достижения в науке и технике, и с их помощью ускорить темпы экономического развития страны! – вещал с телевизора на очередном митинге «меченный генсек». – В ближайшие годы мы должны интенсифицировать производственные процессы на предприятиях и поганой метлой изгнать мешающие пороки: взятки, коррупцию, нетрудовые доходы вплоть до пьянства.

Обещания из его уст сыпались как из рога изобилия. Так за счет «Ускорения» государство должно было удвоить экономический потенциал и решить главную проблему граждан – жилищную. По программе «Жилье-2000» каждой семье была обещана отдельная квартира либо дом к концу века.

Язык у нынешнего генерального секретаря был подвешен хорошо, пусть и говорил он несколько специфично, но люди не избалованные личным вниманием столь высокого руководства ему верило, хотело верить, молодой, активный, казалось, что ему все по плечу, и потому на некоторое время там, где он отметился становилось спокойно, скорее даже наступало некоторое воодушевление. Все разговоры теперь крутились вокруг генерального, чья популярность в народе просто зашкаливала.

А он все продолжал ездить по стране, уговаривать и обещать.

Вот очередная картинка на экране телевизора, Горбачев выступает перед рабочими автозавода в Тольятти:

– …Я знаю, что надо делать товарищи, и я вам скажу, что нужно идти по пути коренной перестройки всех сфер жизни общества…

Анатолия слушавшего разглагольствования Меченого краем уха аж подбросило, словно его током ударило.

– Перестройка, товарищи, должна происходить на каждом рабочем месте, в каждом трудовом коллективе, в органах управления, в партийных и государственных органах, включая политбюро и правительство… – продолжал заливаться соловьем Горбачев.

– Началось…

Емкое слово заметили и подхватили журналисты (ну или им порекомендовали его заметить) и в итоге 23 апреля 1985 года на 27 съезде КПСС, оно прозвучало из уст Горбачева выступавшего на пленуме Центрального комитета коммунистической партии, как официальная программа государства.

На этом же съезде по факту был оглашен новый курс партии – отказ от строительства коммунизма, который так и не построили за тридцать лет, что было обещано Хрущевым, а взяться за «совершенствование социализма».

Так видимо, чтобы слова не расходились с делом 17-го мая грянула антиалкогольная кампания.

– Вот о чем он думал? – удивлялся Городин.

– Типа о снижении пьянства в том числе на рабочих местах и производительности труда, – отвечал Митрохин.

– А то, что сейчас сахар исчезнет и люди начнут самогон гнать и травиться этим самопалом он не подумал?

– Да хрен его знает…

Анатолий вспомнил, как сам в свое время занимался подобной ерундой – ставил брагу на десятилитровые бутыли с медицинской «голосующей» резиновой перчаткой на горле.

Травились своим самопалом, откуда-то добытым техническим спиртом, а потом на обеспиртинный рынок хлынет поток заграничной гадости и травиться станут просто со страшной силой, вымирая деревнями.

– Опять же опыт тех же американцев показал, что это все ни о чем. Только преступность выросла… В общем никого и никогда это добра не доводило, так нет, решил Меченый по граблям потоптаться…

– Кстати командир, об американском опыте, – оживился Федор. – Может нам стоит заняться бутлегерством? Коля прав, люди как пили, так и будут пить, тема должна быть прибыльной.

– Самим заниматься смысла не вижу, лишний геморрой с производственным процессом, а вот найти и войти в долю к самогонщикам, с обеспечением их защиты вполне можно.

– Тога войдем. Вычислить их думаю не составит большого труда, пройдемся по всей цепочке от продавцов к производителям.

– Ну да. Можно самим предложить колхозным директорам всем этим заняться, а то ведь не сразу раскачаются. По привычке опасаться всего и вся будут. У них и сырье есть, точнее будет к осени, утаят часть урожая, через свои схемы по заражению грибком, гниению и просто гибелью от непогоды. А сварганить перегонные кубы не проблема. Заодно качество проконтролируем, чтобы «головы» с «хвостами» отсекали и людей не травили.

Но это все как припоминал Киборгин произошло в те же сроки, что и в «прошлый раз» несмотря на то, что сам Горбачев пришел к власти намного раньше «своего срока». А вот дальше действительно пошло объявленное «Ускорение».

Понимая, что долго забалтывать народ не получится стали приниматься законы, которые в истории Анатолия вышли много позже – в 86-89х годах.

Но главный закон с которого все началось, вышел 26 мая 1985 года (в РИ в 1988), а именно Закон СССР «О кооперации в СССР» (вступил в действие с 1 июля 1985 года) после IV Всесоюзного съезда колхозников 23–25 марта 1985 года, разрешил кооперативам заниматься любыми не запрещёнными законом видами деятельности, в том числе и торговлей.

– Вот и началось наше время…

30

Та пара бывших начальников МУРа, взяв паузу, чтобы пообщаться со своими товарищами и поведать им о своих впечатлениях от общения с Киборгиным и сделанными выводами, вновь предстали перед Анатолием. Большинство этих «подпольщиков» решили присоединиться к Киборгину.

– Остальные посмотрят на результат и определятся чуть позже, – добавил Ёркин.

– Ну что же, это очень хорошо. Тогда у меня есть для вас задание.

– Какое? – спросил Корнеев.

– Не простое как в плане исполнения, так и моральным нормам. Пойму, если откажетесь.

– Говори. Мы не институтки и понимаем, что не все можно сделав не запачкав руки, так что в обморок падать не станем.

– Как вы собственно сами понимаете, кто-то топит за развал Союза. Кто и зачем сие творит, нам доподлинно не узнать, да и не по нашему уровню, могут наглухо завалить, если сунемся со своими рылами в сей калашный ряд. Но хотелось бы немного подстелить себе соломки.

– А если без поэтических отступлений?

– Если без поэтических отступлений, то остановить развал государства мы не в состоянии, процесс вошел в последнюю стадию. Да и будем откровенны, в таком виде, когда все живут за счет России, это государство нам не нужно.

– А в каком нужно? – чуть нахмурившись, спросил Ёркин.

По всей видимости неизбежность развала СССР он воспринимал весьма болезненно. Ну да, вся жизнь прожита при нем, верить в идеалы и смотреть, как все это рушится довольно тяжело.

– Как некая конфедерация, когда каждый живет на свои без дотаций, но при этом имеет тесные экономические связи друг с другом, а так же общий политический вектор и вот чтобы обеспечить все это, нам требуются у руля будущих независимых государств лояльные люди, те, кто понимает, что Запад их просто обдерет как липку, уничтожит все производство, оставив лишь добывающие, а потом за мелкие подачки заставит их стать этакими гавкающими на Россию собачками.

– С чего им быть таковыми? – спросил Корнеев.

– Потому что Россия, какой бы в ней строй ни был: монархизм, коммунизм или демократия, как сильное государство никому не нужно. А потому нас в любом случае постараются обложить санитарным кордоном и разрушить все внутри, оставив лишь все те же добывающие мощности, превратив нас в рынок сбыта для своего ширпотреба. Мы и сейчас гоним на внешний рынок лишь одни ресурсы, но все же еще что-то пыжимся производить свое, телевизоры, холодильники, даже компьютеры и так далее, вот это все будет разрушено.

– А от нас что требуется? – спросил Ёркин.

– С одной стороны задавить откровенных врагов России, всех этих националистов, а с другой стороны помочь вменяемым силам прорваться наверх. Пусть они для вида тоже опираются на национальный вопрос.

– И как ты это себе представляешь процесс давки?

– Посадить их всех. Как говорится, был бы человек, а статья найдется. Только так, чтобы они все сидели в России и когда пойдет треск, их не выпустили в тот же день, когда объявят независимость и они не взойдут на пьедестал. Если нужно кому-то за это заплатить, то я заплачу. Денег сейчас будет хоть жопой ешь.

– Вряд ли получится, – с сомнением сказал Корнеев. – По крайней мере с самыми активными националами. Мелочевку еще может и сможем подмести, а вот лидеров сильно вряд ли.

– Почему?

– Уверен, что они все проходят как агенты или банальные сексоты КГБ и бурильщики их отмажут.

Киборгин понятливо кивнул головой и поморщился. Формализм в работе КГБ просто ужасал. Там ведь тоже «палки» и «планы», вот должен сотрудник завербовать столько-то агентов, стукачей, посему вывернись, а завербуй, вот и вербовали на всяких мелочах, вроде анекдотов, чтении запрещенных книг и тому подобной ерунде. В итоге дошло до того, что агенты эти в своих кружках со смехом сознавались, что теперь они агенты КГБ и потом все вместе придумывали отчеты для кураторов.

«Вот почему все эти ленинцы не следуют заветам Ленина, сказавшего: «Лучше меньше, да лучше»? – подумал Киборгин. – Почему никто не следует заветам своего пророка? Нет, гонят вал, в итоге этот вал их и погреб под собой».

– Тогда придется разбираться с ними более кардинальными методами, – пожал плечами Анатолий. – Открою сезон охоты. Потому от вас мне нужна информация, кто есть кто.

– Не слишком ли… – произнес Корнеев. – Мы все-таки не на войне…

– Именно что на войне, Владимир Федорович и на кону стоит жизнь нашего государства, его независимость, не формальная, когда имеется свой герб, флаг и собственные органы управления, а реальная, когда все стратегические отрасли будут принадлежать именно государству, а не окажется распродано частникам и ладно бы собственным согражданам, а то ведь иностранцам все сбагрят за три копейки.

Анатолия аж трясти начинало, когда он вспоминал толстую рожу Гайдара радостно с хрюканьем смеющуюся когда с молотка даже не за полцены, а в лучшем случае за сотую ее часть, уходили предприятия-гиганты. Что уж говорить, когда те же крейсера сдавали за три «мерседеса».

– И все-таки…

– Хм-м… хорошо… раз вы не приемлете такие радикальные меры, то пойдем по другому пути, вынудим их сбежать из СССР. Потом, когда все случится, у руля этих республик должны стоять другие люди, место будет занято…

Вспомнились «цветные революции», когда оставшихся относительно лояльных России руководителей сметали как мусор. Но все это стало возможным из-за пассивного поведения Москвы, все с Западом боялись отношения испортить, хотели о чем-то договориться, а вот сам Запад не стеснялся идти на обострение, отжимая себе кусок за куском. Бандитская сущность Запада веками грабившего весь мир никуда не делась. За последние полвека у него появился некий лоск «добропорядочного человека», но стоило только кошельку показать дно, как он снова вышел на «большую дорогу».

«Но со мной этот номер не пройдет», – мысленно скривился Киборгин, зная к чему такая пассивность в итоге привела.

Война на Донбассе лишь самый яркий пример, можно даже сказать – апофеоз соглашательской политики России.

«Так что всех завалю заграницей», – решил он.

– На зачистку территорий у нас примерно год. Потом все полетит под откос и все станет на порядок сложнее. Потому денег не жалейте на подкупы тех кого можно, деньги – пыль.

Конечно, полагаться на информацию только от старых милиционеров Анатолий не собирался, он намеревался проверить ее своими методами, то есть банально взяв несколько человек на разных уровнях и расколов их до задницы, как собственно поступил бы, если бы не пришли милицейские подпольщики.

– Нужно донести до них простую мысль, новое руководство КГБ хочет их всех закрыть, осознав, что прежнее с ними заигралось в поддавки, а кого не получится – ликвидировать, и у них только одна возможность уцелеть – сбежать в Европу и США.

– Ясно.

«А вот с Окраиной придется действовать не в пример жестче…» – подумалось Киборгину.

В Афганистане тем временем ситуация постепенно накалялась и ЧВК «Гиена» был принят с распростертыми объятиями. Людей отправили по линии ДОСААФ, как различных специалистов народного хозяйства для передачи опыта. Командовал по факту батальоном в полтысячи человек Геннадий Карский. Для хозработ снова наняли зороастрийцев, а из дравидок собрали солдатский бордель. Только теперь чтобы воспользоваться их услугами требовалось просто заплатить.

31

Вот народ наконец прочухал, что к чему в плане кооперации и активно забурлил. Как грибы после дождя начали расти торговые и производственные точки. Первым делом конечно же открылись видеосалоны, всяческие мелкие услуги населению от парикмахеров до кафешек, потом вылезли цеховики выведшие из тени свои производства. Некоторые из них вдруг с чего-то решили, что раз теперь действуют легально, то можно и не платить, но им быстро объяснили, что это большая ошибка.

– Теперь отжимаем всю торговлю у кавказцев и азиатов и замыкаем ее на себя. Не нужны они нам тут, – приказал Анатолий.

Он собирался не допустить возникновения всех этих так называемых национальных диаспор, а по сути этнических преступных группировок, почувствовавших себя хозяевами, от которых нормальным людям не было жизни. А те, что уже начали формироваться, он намеревался изгнать обратно в их горные и степные аулы.

– Потому сначала делаем вежливое предложение отдавать товар на границе с Россией нашим людям. А если не поймут, то устроить погром с телесными повреждениями.

Все эти торговцы мясом, цветами, ягодой, фруктами и прочими южными овощами сильно возмутились конечно, никто не хотел терять огромные прибыли, даже попытались привлечь милицию, но против лома нет приема, а «ломов» у людей Киборгина было в достатке. Так что, яростно сверкая глазами и гневно пыхтя, те вынуждены были пойти на предложенные условия. А куда им деваться? Ждать пока все сгниет?

Но в целом из-за кооперативного движения началась неразбериха с союзными поставками, в частности Окраина прекратила отгрузку мяса и молока. Полки продовольственных магазинов стремительно пустели.

В самой столице ситуация стала крайне печальной. Десятки если не сотни тысяч людей со всей центральной России прибывали поездами в Москву и натуральным образом штурмовали продовольственные магазины сметая с прилавков все что там имелось.

Из маленьких городков в центы потянулись небольшие «бригады» решившие, что смогут отжать для себя куски пирога, но там уже их ждали «киборги», как в шутку стали называть себя все, кто так или иначе находился под руководством Киборгина. Эти залетные по итогу «стрелок» либо включались в армию, либо изгонялись.

Но если в России все шло боле-менее тихо, то вот в республиках куда вынуждены были отступить блатные началась натуральная война. Беглецам там были совсем не рады и делиться своими активами с ними никто не собирался, так что загрохотала стрельба и большая часть из тех, кто не погиб в первые месяцы разборок оказались на нарах.

Анатолий на такие известия только усмехнулся.

– Вот тебе и не сотрудничество с милицией, а как прижало, так тут же всех чужаков замели…

Хотя некоторая часть из тех, кто побогаче, действительно махнула за кордон. Но там вам не тут и те, кто попытался организовать за границей пресловутую русскую мафию похватала полиция. Там своих группировок хватало и конкуренты им тоже не требовались. На свободе остались лишь считанные единицы, что не стали отсвечивать, а приняв новую данность, и прикупив домик у моря решил тихо-мирно дожить свои дни в спокойствии.

Милицейское «подполье» не подвело и началось преследование националистов в первую очередь в Прибалтике. На Закавказье и Среднюю Азию Анатолий откровенно махнул рукой. Там и в прошлый раз у власти на начальном этапе оказались относительно пророссийски настроенные лидеры, если не считать Грузию, но в нее в принципе бесполезно соваться. Хотя некоторых лидеров не мешало бы и поменять. А вот Прибалтика, это что-то, но как ни странно и возможностей было чуть больше.

– Посадить всех нереально, – говорил Корнеев. – Формально просто не за что. А если фабриковать дела в промышленных объемах, то поднимется вой, начнутся проверки, демонстрации.

– Что вы предлагаете?

– Самых ключевых, схватить, а остальных брать на испуг. То есть к этим людям, как бы патриотически настроенные люди из МВД, сообщат, что их тоже взяли в разработку и прямым текстом советовали делать ноги иначе через полчаса-час за ними придут. Низовые притихнут. Они без вожаков просто стадо… которое смогут повести за собой уже наши люди.

Киборгин согласно кивнул.

– Тех, кто не испугается, придется застращать уже вам, – продолжил Корнеев.

– Застращаем.

В целом план сработал. КГБ еще боялись. Большая часть, после того, как лидеров хватали и получив предупреждение, тут же срывалась с места и бежала в сторону ближайшего порта. Находились и такие кто оставался, но этими занялись люди Анатолия. Несколько человек подстрелили о чем стало широко известно и тут уже рванули бежать остальные.

Что до Окраины, то здесь играть предполагалось сразу за несколько команд совершенно по иному сценарию. Слишком большая республика, слишком много народа, всех не перестрелять.

Киборгин встретился с сослуживцами родом из Донбасса. Предварительно их проверили на полиграфе на предмет, не сотрудничают ли они с КГБ или синими.

– Ну что парни, есть у кого-то из вас сомнения в том, что СССР скоро развалится?

– Нет…

Бардак стоял такой, что тому, у кого имелось хоть капля мозгов стало ясно как день, что СССР приказал долго жить. Фактически это была агония, ну и объяснение кому все это выгодно не прошли даром.

– Хотите, чтобы Донбасс остался в составе Окраины?

– На хрен такое счастье, командир! Они ведь по новой начнут свою мову нам навязывать!

Анатолий перед тем, как встретиться с парнями посоветовал им пообщаться со стариками, что живут тут с детства и поспрашивать, что происходило в 20-30-е годы и понять, что будет, когда у независимой окраинской власти, где много скрытых националистов-бандеровцев окажутся полностью развязаны руки.

Истории о том, как окраинизировали Донбасс и прочие юго-восточные регионы, где проживали в основном русские в попытке перековать всех в окраинцев и как этому сопротивлялись вплоть до коллективных жалоб в Москву самому Ленину, а потом и Сталину их всех очень впечатлили. Если уж при советской власти такое творилось, то, что будет при независимости?!

Ну и современная история тоже не безоблачна, по сути, жители юго-восточных регионов считались в Окраине вторым, или даже третьим сортом. Вторым сортом являлись по мнению западенцев все, кто живет в центральной части страны. Это подтверждалось еще тем фактором, что мясо и молоко перестали поставлять не только российские регионы, но и в юго-восточные области республики.

– Но что можно сделать?

– Когда распадется СССР, все коммунисты, точнее те, кто сейчас у власти и приближенные к ней, вмиг перекрасятся в демократов и на этом можно будет сыграть. Спросите: как? Отвечаю: раз демократия, то власти должны уважать выбор народа в том числе на самоопределение и этот выбор нужно сделать на инициированном референдуме с ответом на вопрос: «Остается область в Окраине или же возвращается в Россию». Ответить четко и однозначно. Но вот с этим все-таки могут возникнуть проблемы.

Анатолий вспомнил как живущие в прибалтийских республиках русские воспитанные в духе дружбы народов, пользовавшиеся всеми благами «витрины социализма» вполне спокойно выступали за выход из СССР, никаких демонстраций против этого не было. Наверное думали, что им это ничем не грозит. Ведь республики станут вполне себе европейскими государствами с европейскими же толерантными законами и соответственно европейским достатком. Только хрен они угадали. Стали «неграми», то есть негражданами, официально унтерменьши и ничего, никакие международные организации связанные с правами человека не вякали по этому поводу, и демократические государства никаких санкций на прибалтов за это не наложили. Ну и давить потом начали по всем фронтам, так что взвыли, но было поздно.

Тоже самое могло случиться и тут, если центральные власти заболтают, а язык у подобных активистов подвешен хорошо, дескать братья славяне, не волнуйтесь, все будет отлично, а что западенцы бухтят, так не обращайте на них внимания, воли им не дадим, что и попытался объяснить Анатолий.

– Так что необходимо, чтобы все живущие в условной Новороссии жаждали возвращения под сень России.

– И как это сделать?

– Информационное давление через листовки и слухи. Организуем некое подпольное движение, которое назовем, скажем… да так и назовем: «Новороссия», что станет информировать жителей юго-востока о планах национал-бандеровцев в отношении москалей. Тем более что нам и врать-то не придется. Все это они действительно жаждут с нами сотворить, взяв исторический реванш. Ну и краской на стенах время от времени писать: «Геть москали!», «Смерть кацапам!» и прочее в том же роде.

А вот с реализацией следующих уровней плана связанных с Окраиной у Киборгина возникли проблемы. Тупо не было людей знающих западенский вариант окраинского языка. Как оказалось варианты его сильно разнились и выдать в западных областях кого-то за своего родившихся на востоке было сложно.