Текст книги "1000 притч"

Хризантемы цвета спелой ржи

Как-то мимо хижины Э-линь проходил один странствующий монах. Он много слышал об отшельнице, и вот теперь не мог побороть соблазна проэкзаменовать ее. Дело в том, что сам он был чрезвычайно образованным человеком и лишний раз продемонстрировать это считал своим долгом.

Зайдя в хижину Э-линь, монах застал девушку за работой. Тихо напевая, она готовила какое-то зелье из трав.

– Принимай гостя, Э-линь! – торжественно провозгласил монах. – Я был бы не против отведать твоих яств!

– Вода в кувшине, лепешки в глиняном горшке, – ответила девушка и не стала прерывать свою работу.

– Да я смотрю, ты невоспитана! – возмутился монах таким негостеприимством. – Видно, лесное обитание не располагает к душевной тонкости. Не одичаешь ли ты совсем в этой глуши?

– А не скажешь ли, какие цветы растут по левую сторону дорожки, ведущей сюда? – спросила девушка, решив отложить свою работу.

– Я не обратил внимания, – немного смутился монах. – И вообще я не видел никаких цветов.

– Ты проходил мимо и не увидел! Как же ты можешь утверждать, что видишь меня?

– Но можно ли заметить все, что вокруг? К тому же меня не интересуют такие мелочи, как какие-то цветы. Я занимаюсь поисками глубины!

– И ты никогда не думал о том, что глубокое начинается с мелкого, а далекое – с близкого? А вот если б ты зашел и поприветствовал меня так: «О, Э-линь, хризантемы у твоей дорожки цвета спелой ржи: воистину, цветы – лучшая фантазия дождя и солнца!» Если б ты поприветствовал меня так, то нашел бы и меня совсем другой.

Монах вышел от отшельницы разочарованным. Он не любил чувствовать себя пристыженным.

Солнце в капле росы

Однажды к мастеру дзен Банкэю пришел один странствующий монах по имени Кагэки.

– Не знаю, что случилось со мной, учитель, – сказал монах, – но я разочаровался в своих странствиях. Долгие переходы и красивые земли перестали меня вдохновлять, и я уже не вижу смысла в бродяжничестве. Но и оседлый образ жизни меня по-прежнему отталкивает. Что мне делать?

– Для начала приходи ко мне завтра на чай, – сказал Банкэй.

– Но я болен, учитель, я не в состоянии ничего есть и пить! Еще один день, и я умру от тоски и отчаяния.

– У меня целебный чай, – сказал Банкэй и попрощался с монахом.

Зная об утомительной чайной церемонии, которая является в японских монастырях священной и которая иногда длится целый день, Кагэки явился на утро к Банкэю совершенно раздраженным.

– Солнце сегодня, как разгоряченный колокол, и небо цвета индиго – можно думать о прекрасном! – поприветствовал Банкэй своего гостя и пригласил в дом.

Он усадил Кагэки за стол и протянул ему пустую чашку. Монах в недоумении посмотрел на Банкэя:

– Но что это значит, учитель?

– Ты должен научиться пить из пустой чашки, – ответил мастер.

– Но я не понимаю, – все так же недоумевал монах.

– Учись видеть смысл там, где другие ничего не видят, и ценить то, что для других просто не существует, – и ты избавишься от своего недуга. Тогда и в капле росы увидишь солнце.

Пролог на небесах

Однажды три великих ученых были допущены на встречу с Богом.

Первый из них спросил:

– Воскреснут ли из праха все мои родственники и коллеги?

– Да, но не при твоей жизни, – ответил Бог.

– Будет ли на земле великий потоп? – спросил второй ученый.

– Да, но не при твоей жизни, – ответил Всемогущий.

– Правда ли, – спросил третий, – что все люди в будущем будут одинаково равными и богатыми?

– Да, – ответил Господь, – но не при моей жизни!

Ствол сосны гладок

Пришел как-то к Банкэю, мастеру дзен, странствующий монах и говорит:

– Разреши мои сомнения, о учитель! Вот уже тринадцать лет, как я один скитаюсь по свету в поисках знания. Могу ли я надеяться на овладение тайнами жизни?

– Пойдем со мной, – сказал учитель и отправился в лес. Зайдя в рощу, Банкэй указал монаху на два дерева, что росли рядом – сосну и дуб.

– Посмотри внимательно на эти деревья. Чем они отличаются? – спросил Банкэй.

– Ствол сосны гладок, как ладонь, и крону свою она держит высоко, как прическу, – отвечал монах. – А дуб раскидист и ветвист.

– А теперь скажи, на какое из этих деревьев было бы легче взобраться?

– Конечно, на дуб, – не сомневаясь, ответил монах.

– Вот так и в жизни, сын мой, – задумчиво начал мастер. – В одиночестве человек будет взбираться к высотам знания, как по сосне, тогда как соприкосновение с разными людьми позволит ему устремиться вверх более легко и гибко.

Пьяный самурай

Мусо, просветленный учитель, покинул столицу в компании своего ученика, направившись в отдаленную провинцию.

Когда они достигли реки Тепрю, пришлось ждать несколько часов, чтобы попасть на лодку, перевозившую людей на другой берег. Когда все было готово к отплытию, в лодку запрыгнул пьяный самурай, едва не перевернув хрупкое суденышко. Во время пути по реке он дико раскачивал лодку, и старый лодочник сказал самураю:

– Пожалуйста, сидите спокойно.

– Мы здесь, как сардины, – грубо ответил самурай.

Затем, показывая на Мусо, он сказал:

– А почему бы нам не выкинуть священника?

– Будь терпелив, – сказал Мусо, – берег уже близко.

– Что? – вскричал самурай, – я утоплю тебя, если ты сам не выпрыгнешь из этой посудины!

Спокойствие Мусо так разъярило самурая, что он разбил учителю голову тяжелым веером. Ученик встал со своего места, готовясь бросить вызов самураю, чтобы защитить своего учителя. Однако Мусо сказал с улыбкой:

– Зачем поднимать столько шума? Терпение – это больше, чем просто слово.

Затем он произнес следующие вака:

– Ударивший и принявший удар были игроками в игре, эфемерной, как сон.

Посмотри на мир в лучах восхода

Жил-был очень богатый купец. Он всю жизнь торговал дорогими тканями. Объездил многие страны, был удачлив в делах, получая большие доходы. В этом заключался его единственный интерес в жизни.

Однажды он прослышал, что в городе появился загадочный мудрец, который не отказывал никому в совете.

– Может, мудрый человек подскажет мне, как еще больше приумножить мои богатства, – подумал купец и отправился к мудрецу.

– Отправляйся на восток, – сказал мудрый человек, – там найдешь голубую вершину. Внимательно встречай три восхода, тогда увидишь, что тебе надо.

Три дня просидел купец на высокой горе, но ничего не увидел интересного.

– Я не повстречал ничего такого, чего бы не видел прежде, – сказал купец мудрому человеку. Что же помешало мне заметить сокровища?

– Твои представления о богатстве, – ответил мудрец. – В лучах восхода весь берег реки переливался алмазами, но ты упустил их.

Воздушный змей

Великий полководец Искандер дошел до пределов Индии. Поблизости жил великий мудрец Даднам, слава о котором распространилась по всему Востоку.

Искандер незамедлил нанести ему свой визит.

– Все говорят, что ты истинно верующий человек. Как же ты можешь поклоняться тому, чье существование не доказано? Разве можно верить в Бога, не видя его, не зная, где он? – спросил Искандер.

Мудрец рассмеялся. Он взял грозного полководца за руку и повел на городской рынок. Маленький мальчик запускал воздушного змея, который поднимался все выше и выше в небо. Вскоре он совсем скрылся из виду.

Даднам спросил мальчика:

– Твоего змея совсем не видно, почему же ты стоишь здесь, как ты можешь верить в его существование?

– Я чувствую, как он тянет меня за нить, – ответил мальчик.

И мудрец сказал Искандеру:

– Я также чувствую, как Бог тянет меня. Ты не должен ни во что верить, пока сам не почувствуешь притяжение.

Искандер был заворожен. Все происходящее было для него настоящим откровением. Он тепло поблагодарил старика.

Взобравшись на сучок, не забывай про корни

Инь Чжункань был правителем области Цзинчжоу, когда из-за разлива вод там случился неурожай. Тогда Инь Чжункань стал есть на обед всего пять маленьких чашек риса, отказывался от любых закусок и приправ. Если же из чашки на циновку падала хотя бы крупинка риса, он и ее подбирал.

Так правитель наставлял всех в бережливости, следуя врожденной своей простоте и смирению.

– Не думайте, что став правителем этой области, я изменю своим привычкам. Знатному подобает быть скромным. Не к лицу достойному мужу, вскарабкавшись на сучок, забывать про корни!

Может, путь наш неверен?

Однажды, когда Конфуций со своими учениками странствовал по Китаю, в далеких южных пределах его окружили воины местного правителя. Несколько дней Конфуций сидел в чистом поле без пищи, но не терял присутствия духа. Однако один из его учеников, не в силах более терпеть муки голода, пробурчал:

– Бывает же, что и благородного мужа жизнь доводит до крайности…

На это Конфуций ответил:

– Благородный муж не распускается, даже если жизнь доводит его до крайности. А вот низкий человек, доведенный до крайности, теряет стыд!

И тут он решил испытать, насколько тверда вера учеников в его дело.

Конфуций взял в руки лютню и стал напевать:

– Может, путь наш неверен, оттого и угодили мы в эту переделку?

– Наверное, мы не настолько добродетельны, чтобы люди верили нам, и недостаточно мудры, чтобы они чтили нас, – ответил ученик по имени Цзы Лу.

– Вот как?! – удивился Конфуций. – Если добродетелен только тот, кому верят, то почему же люди позволили древним праведникам Бо Ци и Шу Ли уморить себя голодом?

– А что ты скажешь, Цзы Гун? – обратился затем Конфуций к другому своему ученику. – Отчего мы угодили в эту западню? Может, путь наш неверен?

– Ваш путь, учитель, несказанно велик, вот почему мир не способен принять его, – ответил Цзы Гун. – Не лучше ли нам приспособиться к миру?

– Хороший земледелец может вспахать и засеять поле, но не может ручаться, что снимет богатый урожай, – сказал Конфуций. – Хороший ремесленник может изготовить красивую вещь, но не может ручаться, что ее оценят люди. Мудрый может следовать праведному пути, но не может ручаться, что люди примут его правду. Поэтому боюсь, устремления твои не слишком возвышенны.

Наконец Конфуций подозвал своего любимого ученика Цзэн Си и задал ему все тот же вопрос:

– Может, путь наш неверен, оттого и угодили мы в эту глушь?

– Учитель, ваш путь непостижимо велик, а потому мир не может принять его, – ответил Цзэн Си. – Но вы должны и впредь идти своим путем. Если человек не имеет успеха в свете, то это лучшее доказательство, что он достойный муж. Если мы сами не претворяем праведный путь, то нам должно быть стыдно. А если в царстве есть праведные мужи, а правда отвергнута светом, то за это должно быть стыдно государю. Что ж огорчаться из-за того, что мир не следует нашему пути?

– Как хорошо ты сказал! – воскликнул Конфуций.

Превосходный ответ

Однажды Ван Мэй, Лю Тань и Юй Лян пришли в гости к ученому монаху Цзи Джуну, а тот как ни в чем не бывало продолжал читать книги.

Тогда Ван Мэй обратился к нему со словами:

– Мы отложили все дела и пришли к вам в надежде, что вы соблаговолите разъяснить нам темные речи древних мудрецов. Отчего же вы не обращаете на нас внимания и не отрываете головы от книг?

– А если бы я не читал книг, то разве вы пришли бы ко мне? – ответил Цзи Джун.

И все сочли его ответ превосходным.

Снежный пейзаж

Когда Ван Цзыю жил в Шаньине, однажды ночью случился сильный снегопад. Пробудившись ото сна, Ван Цзыю открыл двери, велел подать вина и стал любоваться снежным пейзажем.

Потом он вышел побродить по снегу, читая нараспев стихи о радостях отшельнической жизни, и, вспомнив о своем друге Дай Аньдао, отправился к нему в лодке. Добрался он только под утро, подошел в воротам, постоял и – повернул обратно. Его спросили, отчего он так поступил, на что Ван Цзыю ответил:

– Родилось во мне чувство – и я пустился в путь. Чувство прошло – и я вернулся. Для чего мне было встречаться с Даем?

Друг тебе тот, кого ты любишь

Однажды Ван Цзыю поселился в чьем-то покинутом доме и тотчас велел посадить во дворе бамбук. Ему сказали:

– Ведь вы живете здесь временно, к чему эти лишние хлопоты?

Ван Цзыю ничего не ответил, а только стал что-то насвистывать. Потом он указал на бамбук и сказал:

– Разве можно хотя бы один день прожить без друга!

Нет огня без дыма

Однажды к Чжуан-цзы пришел очень расстроенный человек. Исхудавший, мрачный, обеспокоенный, он производил тягостное впечатление.

– Давно у меня не было такого гостя! – поприветствовал Чжуан-цзы несчастного. – Я вижу на твоем челе печать нешуточных раздумий…

Немного взбодрившись чуткостью Учителя, человек начал свое грустное повествование:

– В поисках внутренней гармонии я провел двенадцать трудных лет: я исходил все горные кряжи Тянь-Шаня, я жил анахоретом в долине Ветров, я посещал многих уважаемых мудрецов, и все напрасно! Так и не смог я обрести чистоты помыслов и чувств.

Но чего стоит духовное подвижничество, Учитель, раз я всегда обнаруживаю в своем сердце недостойные помышления?!

Чжуан-цзы внимательно выслушал человека, поднял палец к потолку и так некоторое время молчал.

– Я вижу, ты настоящий искатель, ты во всем идешь до конца, – произнес, наконец, Учитель. – Тогда я скажу тебе то, что говорю далеко не всем.

Когда ищешь огонь, находишь его вместе с дымом. Если желаешь обладать отражением луны в ручье, уносишь с собой целое ведро воды. Иначе человек не может. Его устремлениям всегда сопутствуют помехи. И чем сильнее будет твое желание чистоты, тем вернее будешь испытывать нечто противоположное.

Но если ты умеешь отличать достойное от недостойного, то недостойное постепенно начнет тебе подчиняться. Распознавание обязательно даст тебе власть над собой. Или ты никогда не слышал, что враг обессиливает, когда смотришь ему прямо в глаза?!

В мечтах своя глубокая правда

Однажды Конфуций предложил своим ученикам высказаться на тему о том, что бы они сделали, если бы им дали управлять страной.

Цзы Лу сказал:

– Я бы хотел управлять царством в тысячу боевых колесниц. За три года я бы накормил народ и воспитал в людях мужественность.

Жань Цю сказал:

– Я бы взялся управлять уделом с десятком городов и за три года плотно заселил бы свои владения землепашцами. Ритуалы же и музыку я оставил бы на попечение более достойных мужей.

Ученик по имени Чунси Хуа сказал:

– Я не взялся бы утверждать, что у меня есть особые способности, но красоту ритуалов я люблю. На торжественных жертвоприношениях в храме предков или на приеме иностранных послов я бы охотно помогал распорядителю церемоний и носил бы халат из тонкого шелка и шапку с шелковыми нитями.

– Ну а ты, Цзэн Си? – обратился учитель к последнему участнику беседы. – Чего бы ты хотел?

Цзэн Си, все это время перебиравший струны лютни, доиграл мелодию до конца, потом поднялся и сказал:

– Мое мечта не такая, как у остальных… В конце весны, когда уже сотканы весенние одежды, я хотел бы искупаться в реке, освежиться на ветру у алтаря Дождя и с песней возвратиться домой!

– Я был бы рядом с тобой! – неожиданно воскликнул Конфуций.

Пасти быка непросто

Однажды Наньцюань работал на кухне. Ма-цзу Даои спросил его:

– Что ты тут делаешь?

– Пасу быка, – ответил Наньцюань.

– Как же ты его пасешь?

– Как только он пытается вернуться к траве, я тут же втаскиваю его назад за ноздри.

– Ты действительно пасешь быка! – воскликнул Ма-цзу Даои.

Пить ли вино?

Однажды чиновник по имени Гун Чжоулянь спросил Ма-цзу Даои:

– Есть мясо и пить вино – это правильно или нет?

Чаньский наставник ответил:

Когда вы едите и пьете – это ваше благополучие, а когда вы не едите и не пьете – это ваше счастье.

Голова плешива, зато душа тонка

Цзэн-цзы жил в царстве Вэй, носил холщовый халат без подкладки, лицо его опухло, руки и ноги покрылись мозолями, по три дня он не разводил в доме огня, по десять лет не шил себе одежды. Поправит шапку – завязки оторвутся, возьмется за ворот – локти вылезают из протертых рукавов, схватится за сандалии – и задники развалятся.

Но, шаркая сандалями, он распевал древние гимны, и голос его, подобный звону металла и яшмы, наполнял Небо и Землю.

– В чем твое счастье? – как-то спросили Цзын-цзы.

– Мое счастье в том, что никто не может сделать меня своим подданным: ни удельные владыки, ни сам царь. Ибо пестующий в себе волю забывает о своем теле, забывающий о теле становится равнодушным к выгоде, а тот, кто не думает о выгоде, обретает свободу.

Излишние тревоги

Монах Сюдзан жил в небольшом дзенском храме. Каждый день он поднимался в половине пятого утра, чтобы поработать в монастырском саду, тогда как все остальные монахи спали до семи или восьми. Сюдзан надеялся, что наставник Якусан непременно встанет раньше, чем они, и увидит, кто спит, а кто героически трудится в темноте, но Якусан спал наравне с монахами. Однако Сюдзан продолжал свою утреннюю работу, проклиная спящих и одновременно завидуя их лени. Наконец он все же рассказал об этом наставнику. А тот спросил:

– Скажи, Сюдзан, для кого ты работаешь?

Этот вопрос поставил монаха в тупик. Тогда Якусан сам на него ответил:

– Вот именно – для себя. Когда работаешь, работай для себя и не заботься о том, работают ли другие. Когда ложишься спать, просто спи и не беспокойся о том, где находится твоя борода, под одеялом или над ним. Когда пишешь книгу, не переживай, будет ли она когда-нибудь напечатана и прочтет ли ее кто-либо. Обо всем этом позаботится Бог.

Глава 13

Нищий король

Жил-был на свете король, но король непростой. Дело в том, что у него не было ни своего королевства, ни войска, ни слуг. Все его королевское достоинство состояло лишь в том, что он называл себя владельцем каких-то невиданных сокровищ, которые якобы находятся на каком-то плавучем острове в океане. Но окружающие не слишком-то склонны были верить этому самозванцу, да и документа, подтверждающего сущестование тех сомнительных богатств, у него никогда не было.

Так что прозвали люди этого чудака нищим королем, втайне сочувствуя его слабоумию. А король и не пытался разуверить людей в их подозрениях – он же был королем самому себе!

Вещее слово

У падишаха пропал драгоценный перстень. Позвали оракула, и он сказал:

– Этот перстень забрал Аллах.

Но падишах все равно не смог смириться с пропажей и приказал слугам тщательно обыскать весь дворец. И что же! Перстень нашелся между листами Корана.

Нос задирать – носа лишиться

Некто подрался со слугой правителя города и откусил ему нос. Правитель арестовал драчуна и стал его допрашивать. Тот заявил:

– Нет, господин, я не откусывал ему носа!

– То кто же это делал?! – расспросил правитель.

– Он сам себе откусил нос!

– Но это невозможно! Не может человек откусить себе нос!

– Как бы не так! Он – слуга правителя города, он может делать все, что захочет!

Дураками свет стоит

Однажды во время пиршества фараон держал в руке гроздь винограда. Среди пирующих был и сатана, принявший облик человека.

И вот фараон возгласил:

– Может ли кто-нибудь из вас превратить этот виноград в жемчуг?

– Я могу! – сказал сатана.

Он произнес какие-то магические заклинания, и на глазах у удивленной публики виноград превратился в жемчуг.

Фараон, не скрывая своего восхищения, воскликнул:

– Ты удивительный искусник!

– Но еще удивительнее то, – ответил на это сатана, – что при моем несомненном искусстве люди не желают меня взять даже в слуги, тогда как тебя, при твоей несомненной глупости, считают самим богом.

Сказал и растаял в воздухе.

Характер черта

Двое любителей сверхъестественных вещей как-то заспорили о том, каков характер у черта. Первый доказывал, что это само исчадие ада, всесильное чудовище, способное отравить жизнь всякому, кому он встретится на пути. Второй же был убежден, что черт – вполне миролюбивое существо, даже в чем-то обаятельное, хотя и с несколько неопрятной внешностью. И что же! В самом разгаре спора к магистрам магии явился сам господин черт. Он набросился на первого и стал таскать его за нос, тогда как второму отвесил поклон и угостил папироской.

Вот и получается, что каждому воздастся по мыслям его.

Где любовь, там и чудеса

Однажды султан услышал, что у одного бедного человека очень красивая жена. Естественно, он распорядился доставить ее к себе во дворец.

Когда человек узнал о похищении своей жены, с ним случилось что-то невероятное… Но, взяв себя в руки и немного подумав, он принял неожиданное решение: «Возьму-ка я барабан и пойду оглушать улицы города, мол, война идет».

Так он и сделал.

Вскоре весть о войне дошла и до султанских покоев.

Султан не на шутку испугался, быстро собрал свиту и исчез с ней в неизвестном направлении! А жена бедного человека вернулась домой и только тут узнала, кто распустил слухи о несуществующей войне. Она удивилась: как султан мог поверить такой небылице и убежать, забыв обо всем на свете! На это ее муж сказал:

– Любимая! Когда сердцу больно, и невозможное становится возможным. Моя тоска по тебе была настолько сильной, что на какое-то время я, кажется, превратился во всесильного мага. И мне все поверили!