Текст книги "Норманская теория. Откуда пошла Русь?"

Надгробные надписи, где о умерших говорится, сами доказывают, что они были родом из Шамаки, Ширвана, Кардара и Самарканда. Однако в том числе есть и внутренние жители разного племени, как то в 717, то есть в 1317 году после Рождества Христова об одной 22-летней девице Фатме на надгробном ее камне написано, что отец ее Аюб, дед ее Махомед, а прадед Юнус назывались и были они все булгарского поколения. При сем случае видно на надгробной надписи имя Булгар.

Арабских надгробных надписей всех числом 47, из которых три только такие, коих прочесть почти не можно, и на них ни году, ни имени лица узнать нельзя.

Надлежит нам говорить еще о приключениях города Булгара в рассуждении россиян, поскольку меж обоих народов неоднократно была война, отчего наконец причинилось падение городу Булгару.

Поход Владимира Великого против булгар в 985 году после Рождества Христова, кажется, сюда не принадлежит, хотя про оный иные так думают, якобы под тем разумеются булгаре, при Волге жившие. Нестор, кроме которого более ни на кого сослаться не можно, пишет так: «Иде Володимер на Болгары с Добрьшею дядею своим в ладьях и победи Болгары и проч.» Он был в Киеве; а из Киева нельзя приехать на ладьях к Волге, но разве к Дунаю. Год спустя после того магометанские булгаре, коих Нестор от прежних кажется различает, пришли к Владимиру с тем намерением, чтоб его уговорить к принятию их веры; о чем выше уже сказано.

Думать надобно, что между сими обоими народы произошел спор по причине торговли; булгаре были богатой народ, от которого можно было хорошую иметь добычу. Сделавшись подданными у татар, почитались булгаре естественными россиянам недругами. От сего произошли походы, о которых мы из российских летописей здесь упомянуть намерены.

В 1164 году великий князь Андрей Юрьевич Боголюбский ходил войною против булгар. Брат его Ярослав, сын его Святослав и муромской князь Юрий его провожали. Булгарский князь шел с войском им навстречу. Андрей одержал победу, причем, многие булгаре побиты, а иные в полон взяты. Булгарский князь спасся побегом и с немногим числом народа возвратился в столичной свой город, который здесь Великим называется.

Вскоре после того великий князь завоевал главной город Брехимов, а пред тем сжег он уже три булгарских города. Город Брехимов, кажется, назван именем сим от россиян, вероятно, по булгарском князе, который Ибрагимом назывался и сам в нем жил. Если же вообще почитается, что Брехимов и Булгар был все один и тот же самой город, то положению сему противоречит Татищев в примечаниях, сделанных им к Российской своей истории, называя вышеупомянутый великий город собственным его именем Богард, которое имя он из сарматского, то есть финляндского языка так толкует, что будто бы оно ничто иное значило как великой город, и что самое имя Булгар оттуда произошло.

Если будет спрошено, какой еще автор употреблял имя Богард прежде господина Татищева, я бы не знал, что на это ответствовать. Столь же мало можно доказать положение города Брехимова, находившегося при Суре в той стране, где ныне стоит Василь город, что также господин Татищев утверждает. В российском Прологе Св. Димитрия Ростовского, где около 1 августа упоминается о сей победе над булгарами, Брехимов столь же справедливо полагается при реке Каме.

Нечему удивляться, что я в исторических делах привожу и жития Святых Отцов. Российские Чети Минеи, основываясь на летописях или на других исторических свидетельствах, кои не все уже на лицо имеются, всеконечно заслуживают, чтобы их в помощь принять, буде они прочим известным и доказанным исторически положениям не противоречат. Вся сила состоит здесь в установлении церковного праздника в 1 августа, к чему, вероятно, случай подала одержанная великим князем Андреем победа над булгарами, когда греческой император Мануэл Комен в тот же самый день не меньше славную одержал победу над сарацинами, о чем оба монарха и патриарх Константинопольский с российским митрополитом через письма и нарочно посыланных советовались. О сем пишется обстоятельно в Российском Прологе.

Но точно ли сие так, что обе победы действительно в один день воспоследовали? Есть ли на то и доказательства в греческих историках? Признаюсь, что в них ничего такого нет, ниже того, чтоб император Мануэл в том году, не говоря в тот день, неверных победил. Однако сие не мешает думать, что император и патриарх во угодность великому князю Андрею, показывая ему, якобы и они в таковом случаи имели участие, согласились на установление церковного праздника и оной также в Греции учредили. Сей праздник есть всеконечно новой, о чем старая церковь ничего не знала. Чего для Кулчинского и слушаться не надобно, когда он в книге своей, образ российской церкви называемой, говорит, что праздник сей в память крещения Владимира Великого первым киевским митрополитом Михаилом установлен; каковое его мнение многими доводами опроверг Ассеман в своих календарях церкви вселенской.

Мир и торговля были меж россиянами и булгарами восстановлены, и булгаре совсем безопасно ездили с хлебом и другими товарами по Волге и Оке; но в 1183 году потревожила их в сем счастливом состоянии одна разбойническая шайка, и от того родилось новое беспокойство. Булгаре жаловались о сем великому князю владимирскому Всеволоду Юрьевичу; но никакого на то не получили удовольствия, поскольку разбойники были подданные князей рязанских и муромских; почему булгаре, мстя городу Мурому, разорили оный и опустошили всю страну даже до Рязани; многие россияне были тогда в полон взяты и отведены.

За таковое нападение россияне, желая им отмстить, выступили в поход следующего 1184 года, и великий князь Всеволод сам предводительствовал войском; но только успех в том был не велик. Князь Изяслав Глебович, племянник великого князя, жизни при том лишился.

Здесь упоминается о серебреных булгарах, кои, вероятно, по причине великого своего богатства таковое получили себе прозвание. Совсем невероятно то, что Татищев в сем месте от себя прибавил, говоря, якобы булгаре с половцами были одного племени, и одним языком говорили. Пишется здесь о Великом городе, Всеволодом осажденном, – о Брехимове же, напротив того, ничего не видно. Тухчин, Челмат, Сабакул суть имена иных булгарских городов, о коих здесь упоминается.

Всеволод пред отходом своим заключил мир с булгарами, причем, между прочим, сделан был договор, чтобы российские пленные, у булгар пребывавшие, возвращены были. В 1218 году в летописях упоминается, что булгаре с войском вверх по Каме шли и воевали против югров. Под сим именем разумею я пермов и сирян, ибо они были ближайшие булгарам соседи. Однако я и на то согласен, что югорское имя в последующие времена гораздо далее к северу и даже до берегов Ледяного моря распространилось. Юграм стоило труда защищаться от булгар, кои пришед оттуда к Устюгу, а из Устюга в Уншу, много бедствия причинили.

Теперь следует поход против булгар, предпринятый великим князем Юрием Всеволодовичем в 1219 году. Он, учредив брата своего Святослава главным полководцем, дал ему в помощь сына своего Олега. К тому присоединились еще из Переславля Залеского князь Ярослав, ростовской князь Василько Константинович и Святослав, сын муромского князя Давыда. Все войска, собравшись в устье реки Оки, отправились водою и, проехав разные малые булгарские городы, прибыли к городу Ашле, который будучи укреплен двойным палиссадником, валом и рвами, стоял им многого труда; однако июня 15-го оный завоеван, разорен и сожжен. При обратном походе следовало за ними много пленных. В тоже время полководец князя ростовского оказал особливую храбрость при Каме и в предприятии своем имел не меньше счастливый успех.

Спор о том, находился ли город Ашла на правом берегу Волги разстоянием на 7 верст от устья реки Камы, которого остатки будто и ныне под тем именем видны, как сие Татищев в примечаниях своих к Российской истории присоединенных утверждает, оставляю я в сомнении для того, что новейшие историки, говоря о древних вещах и стараясь все изъяснить, весьма легко ошибаться могут.

Следующого года хотел великий князь сам быть в походе противу булгар. Но князи оного народа умели отвратить таковое ненастье посольством и подарками, когда россияне собравшись стояли уже в Городце при Оке лежащем, что ныне Казимов называется.

Под 1221 годом, в котором великий князь Юрий Всеволодович построил Нижний Новгород при устье реки Оки, в дополненных Татищевым из разных рукописей летописях написано, что на сем месте один булгарский город стоял, который при прежних войнах россиянами разорен. Было это предальнейшее к Северу место, которым Булгаре владели. Однако по справедливости надлежит еще сыскать источники, из которых Татищев обстоятельство сие почерпнул.

Первое нападение татар и несчастное сражение при реке Калке, от Дона к западу текущей, воспоследовало в 1224 году. Хотя великий князь Юрий Всеволодович никакого в том не имел участия, одного и после ничего уже он не предпринимал против булгар, уповательно для того, что они, по мнению его, легко бы от татар помощь себе получить могли.

В 1229 году описывают российские летописцы мученическую смерть одного булгарского купца, который во время дальних своих путешествий принял християнскую веру и за то по возвращении в свое отечество великодушно пострадал. С сим согласно то, что Рубруквис о булгарах говорит, якобы они ревностию к своей вере превосходили всех прочих магометан. Вскоре после того город Булгар с безчисленным своим богатством от огня в прах обращен.

В то же самое время был в России великий недостаток в хлебе. Булгаре, услышав о сем, отправили послов к великому князю с прошением дозволить им привозить хлеб и иметь свободный торг. С обеих сторон уполномоченные, съехавшись на границу, заключили на 6 лет мирной и дружеской трактат на следующих договорах: 1) чтоб купцы с обеих сторон свободно и безпрепятственно торговали; 2) пошлина по обычаю каждой земли платима бы была без угнетения купцов; 3) рыбаки бы не далее, как до границы простирали свою ловлю; 4) чтоб мирно и дружно жить между собою; 5) всех пленных с обеих сторон освободить; 6) споры, впредь случиться могущие, были бы тихо и справедливо решимы судьями, коим с обеих сторон на границу съезжаться должно.

Булгаре, исполняя свое слово, привезли по Волге и Оке множество хлеба в российские городы на продажу, что самое с другой стороны сделали и немцы в разсуждении Новгорода, через что Россия, в которой два года сряду был сильной недород, получила себе великую пользу. Но булгарской князь сделал еще больше: он послал великому князю в подарок 30 кораблей с хлебом, а за то получил от него взаимно в подарок разные сукна, шелковые материи, золотые и серебряные штофы, моржовые зубы и другие драгоценные вещи. В 1223 году прислал он множество красного мрамора, которым великий князь в церкве Пресвятой Богородицы, что в Суздале, пол выстлать повелел.

За таковую дружбу булгаре, конечно, заслуживали защиту и помощь великого князя против татар, как то они в 1232 году, когда сии жестокие неприятели против нижних булгар воевать начали, чрез особливое посольспю о том его просили, обещавая ему заплатить все понесенные при походе убытки. Но великий князь, посоветовавшись со своими братьями, не рассудил за благо раздражить против себя столь сильный народ, каков есть татаре. И таким образом легко было татарам покорить себе и опустошить булгарские города один по другом, пока наконец в 1236 году пришла очередь до главного в сей стране города Булгара, или так называемого Великого города, который равно как и другой славной город Сюкотин, при устье реки Камы лежавший, храбро защищаясь, несчастья своего, однако, отвратить не мог. Мужья, жены и младенцы обоего полу мечом низложены, юноши же и девки в полон взяты.

С сего времени осталась сия страна под державою татарскою, и были в ней князья, от татар ей данные. Таков был князь Ассан, который в 1370 году восстал против повелителей своих. Татарской хан отправил посланника в Нижний Новгород к суздальскому князю Димитрию Константиновичу с прошением, чтоб он Ассаново наказал непослушание, и другого князя поставил на его место. При сем посланнике было и несколько армии.

Князь Димитрий, собрав войско свое, отправил оное с братом своим Борисом и сыном своим Василием. Ассан покорился, просил прощения за свой проступок и принес российскому князю и татарскому посланнику великие подарки. Хотя же в исторических книгах и говорится, что верховная власть у него отнята и поручена другому князю, сыну Султана Бака, однако в 1376 году находим мы его в прежнем его величестве, но только что он разделил оное с Султаном Махметом, который может быть есть тот же сын Султана Бака.

Таковому распоряжению вспомоществовало замешательство, в татарской орде приключившееся, что самое может быть и князя Димитрия Константиновича до того привело, что он в помянутом году отправил в поход противу булгар сынов своих Василия и Ивана с помощью полководца Димитрия Михайловича Волынского, посланного от великого князя Димитрия Ивановича. Марта 16-го войско российское прибыло к городу Булгару. По недолгом и тщетном сопротивлении Ассан и Махмед упросили принять от них 3000 рублей, из которых великий князь взял себе 1000, князь Димитрий Константинович столько же, а последняя тысяча роздана полководцам и солдатам.

В тогдашнее время простые воины делали тоже самое, что и князья. Многократно простой народ без повеления княжеского, собравшись большими толпами ходил по Волге к булгарским городам, где пришествие их тем более вреда наносило, чем меньше их ожидали и опасались.

Таковое нападение в 1391 году претерпели городы Сюкотин и Ярск. Великое множество народа пришов сей раз из Новогорода по реке Вятке, с великою добычею назад по Волге возвратилось. Ярск, или может быть Арск, в первой раз здесь упоминается, так как и Казань в 1396 году, а не прежде. Великий князь Василий Димитриевич пошел в помянутом году с многочисленным войском противу татар, завоевал город Булгар, Сюкотин, Казань, Кременчук: и много ины городов, пробыл три месяца в той стране и, опустошив оную, с великими сокровищами назад возвратился.

Таким же образом поступил и великий князь Василий Васильевич, послав в 1431 году стародубского князя Федора Давыдовича Пестрого с войском противу булгар, где опять как при Волге, так и при Каме много добычи получено.

Во время царствования великого князя Василия Васильевича татарской хан Улу-Ахмет основал Казанское царство, которое из остатков Булгарского государства мало-помалу возрасло. Казань, яко город булгарской, разорен в 1396 году великим князем Василием Димитриевичем. Улу-Ахмет, спустя 40 лет после того оный возобновил, быв прогнан из великой Орды князем Едигеем.

Таковое его соседство для России было весьма неспособно. Василий Васильевич, имев почти беспрестанную войну с двоюродными своими братьями, много в том препятствовать не мог. Но сын его великий князь Иван Васильевич то испытал, и хотя он не мог совсем уничтожить Казанского государства, однако оное весьма притеснить ему удалось.

Не можно довольно надивиться счастью сего Монарха, положившого основание к тогдашней силе и распространению пределов российских. Он имел дело с тремя татарскими силами, то есть с великою Ордою, с Казанью и с Крымом; он воевал против Польши, Лифляндии и Швеции; он старался получить самодержавство над Россиею, которая тогда на многие малые княжества была разделена, и все споспешествовало ему. Храбрость его не была возбуждаема греческою его супругою, как то обыкновенно говорят.

Первый поход великого князя Ивана Васильевича к Казани воспоследовал в 1468 году. Тогда предводителем был сам татарской принц, именем Казим, (которого царевичем называли) вместе с князем Иваном Васильевичем Оболенским, по прозванию Стригою.

Казим еще при великом князе Василии Васильевиче пристал к стороне российской. Ему и народу его отдан был во владение город, при Оке лежащий, Городец, который по тому и Казимовым назван. Таким образом произошли казимовские ханы, чрез 200 лет в России процветавшие, и первой из них был Казим.

Тогда царствовал в Казани хан именем Обреим, который шел на встречу к россиянам до тех мест, где им надлежало было чрез Волгу переправляться. При сем ничего славного не воспоследовало: одною только добычею и пленными довольствовались, каковые разорения всякой почти год происходили; иногда же и казанцы россиянам отмщевали.

В 1470 году брат великого князя Юрий Васильевич пошел с войском к Казани, город со всех сторон запер и хана Обреима принудил великому князю покориться, но повиновение сие не долго продолжалось.

В 1478 году поход к Казани учинился под предводительством воеводы Василия Федоровича Образца; отчего последовало, что хан прислал в Москву послов, кои заключили мир с великим князем на таких условиях, какия им сам великий князь предписал.

1487 года Июля 9-го россияне в первой раз завоевали Казань, Хан Алагама взят в полон со всею его фамилиею; новый же хан Махмет-Амин по приказанию великого князя там поставлен. Махмет-Амин и Абдыл-летиф, сыны хана Обреима, посланы были от отца своего к великому князю Ивану Васильевичу в заложники. Сей хан, с одной стороны, столько ведал российскую силу, что никак не вздумал бы покуситься изменить в верности; с другой же стороны, в случаи нападения от неприятелей мог он положиться на вспомоществование великого князя. И таким образом великий князь был надежен в владении царства Казанского, то есть страны Булгарской.

Первые годы служили в том хорошим предзнаменованием. Он по покорении Новгорода и Твери начав принимать в великокняжеской свой титул и имена прочих стран, кои мало-помалу под державу его приходили, увеличил еще свой титул в 1490 году и землею Булгарск: ою, что также и при наследниках его осталось, хотя при царе Иване Васильевиче, по причине воспоследовавшого в 1552 году совершенного завоевания города Казани, царство Казанское получило себе в оном титуле собственное и преимущественное место.

Кроме сего титула о земле Булгарской более уже ни при каком случае не упоминается.

Авары

Авары были потомки гуннов; булгаре прежде их еще ушли к Дунаю, а сами они следовали после за сими беглецами тем же самим путем, не столько может быть по склонности к грабежу, как по нужде. Гвиине почитает их предками нынешних мандзюров, коих он с китайским иезуитом восточными называет татарами, хотя они ни в чем с ними несходны. Он различает их от гуннов, не говоря для чего. Авары, по сказкам его, суть одни только восточные татаре, кои из Азии в Европу перешли. Венгерские же историки инако о том думают. Они не почитают татар за единоплеменных гуннам, коим они три приписывают переселения, из которых ныне помянутое есть второе, а собственно так называемых венгерцов переселение есть третие.

Старая сия молва не только издревле у венгерцов распространялась, но оная яко предание и нынешними подтверждается писателями. Павел Вернефрид ясно говорит, что гунны по имени одного своего короля после аварами названы. Феофил Симокатта, писатель 7 столетия, объявляет, что в древние времена было два князя Вар и Хейн, коих потомки по их именам варами и гуннами назывались. Видно, что он хотел описать происхождение гуннов и аваров. Более к тому доказательств собрал Маф. Бел, а Отрокоцкий исследовал начало имени аваров, происходит ли оно от одного их короля, или от великой степи, или от других причин.

Самые древние известия об аварах имеем мы от 6 столетия. В оных описывается и тогдашнее их пребывание от гуннского ни мало не разнствующее. Оба народа вышли тогда из Кавказских гор, когда они первое учинили нападение на страны при Волге, Доне и Днепре лежащия. Нет в сем лучшого свидетеля как Евагрия, сочинителя церковной истории того самого времени. Он говорит об аварах, или абарах, так их называя: «Они скифской народ, селитьбы свои переменяют и кочуют на ровных полях по ту сторону Кавказских гор. Также, что они от турков, яко соседов своих, угнетены, что побудило их перейти с женами и детьми своими к Босфору (устью моря Кафинского); оттуду же пошли они далее, воевали противу всех народов на пути им попадавшихся; а наконец достигли они до берега реки Дуная». Здесь без сомнения под всеобщим именем турков можно разуметь тот народ, который прежде назывался собственно хазарами или кацарами. Ибо сии вслед за теми пошли, чрез что помешали они аварам утвердить навсегда жительство свое в России, а инако может быть бы то и воспоследовало.

Когда некоторая только часть аваров, как Симокатта говорит, вышла в то время из отечества своего, то и можно из сего понять, от чего происходит то, что оставшийся у Кавказских гор народ и ныне аварами называется. Полковник Ербер в известиях своих упоминает о народах между Каспийским и Черным морем живущих, что они имеют собственной свой язык, который от всех тех языков отличается, какими соседы их говорят. Если мы о таковом их языке надлежащее получим сведение, чего теперь весьма ожидать можно, то чрез сравнение оного с другими языками история сего народа может быть гораздо яснее будет. Известно уже нам, что они не к грабежу, но к земледелию и скотоводству склонны; и если вообще об них сказать, то они тихо и спокойно живут. Не происходит ли сие от благонравия их предков? Симокатта свидетельствует об аварах, что они между всеми славянскими народами за разумнейших людей почитались.

Однако сего не доказали они при переходе своем чрез Россию; там воевали они, как из Эвагрия нами уже усмотрено, против всех на пути им попадавшихся народов; там сильно нарушали они права человечества, что особливо доказывает поступок их противу славян, при Днепре живших, и в прочих тамошних странах ими оказанный.

Посмотрим, что российские летописи об аварах объявляют. Древность сих сочинений не столь велика как те времена, поэтому в оных заключаются одни только предания, кои первой российской историк Нестор в 11 столетии повествует как всеобщую народную им слышанную сказку. Но и предания, буде оные историям не противоречат, заслуживают внимание наше. Авары в российских летописях называются обрами. Это собственное имя аваров (абары), если сие слово как должно, кратко выговаривать, ибо О и А в древних российских сочинениях весьма часто переменяются одно на другое. Во-первых, говорит Нестор о белых уграх следующее: «По сем приидоша Угре Белии и наследиша землю Словенску, прогнавши Волохи, иже беша преже прияли землю Словенску: сии бо Угре почаша быти при Ираклии царе, иже ходиша на Хоздроя Царя Перского». Потом говорит он: «В сии же времена быша Обри, иже воеваша на царя Ираклия, имало его не яша. Сии же Обри воеваша на Словены, и примучиша Дулебы, сущие Словены, и насилие творяху женам Дулебским. Аще поехати бяше Обрину, не даваше впрячи ни коня, ни вола: повеляше впрячи три или четыре или пять жен в телегу и повезти Обрина, и тако мучаху Дулебы. Бяху бо Обри телом велицы, а умом горди; и потреби их Бог, и помроша вси, и не оста их не един Обрин, и есть притча в Руси и до сего дни: погибоша, аки Обри, их же несть ни племени наследок».

В сем месте примечается у Нестора смешение угров с обрами, которое тем неприличнее, чем более оба сии народа по времени отличались. Прокопий упоминает о «белых гуннах». Хотя бы Нестор и разумел под белыми уграми остаток прежних гуннов, кои в одно время с аварами таковое учинили переселение, однако греческая и венгерская история ничего о том не ведает. Что же принадлежит собственно до угров или венгров, то усматривается, что они ему были очень известны, поскольку он обстоятельно описал переход их через Россию в то же самое время, когда оный происходил. Может быть, несправедливая или Нестором худо понятая рукопись подала причину к таковому замешательству. Что он рукописные книги имел и оные употреблял, то сие доказывают точные исторические обстоятельства о войнах императора Ираклия с Хозроем, королем персидским, и о войнах обров против императора Ираклия.

Все греческие историки свидетельствуют об опасности, оному императору предстоявшей, чтоб не быть взяту аварами в полон. Ираклий хотел заключить мир с каганом аварским, для чего выступил он из города в поле. Тогда каган скоропостижно напал на императора и хотя не его самого, однако находившееся при нем войско в полон взял, и все его припасы получил в добычу. Император, спасаясь бегством, в город возвратился.

Хотя же Нестор и описывает истребление обров, то сего ни о ком ином разуметь не можно, как только о тех, кои, вероятно, от великого множества остались еще в стране Дулебской при реке Буге лежащей, ибо при оной описывает Нестор жительство сего народа. Авары дошли к Дунаю без сопротивления, что было в 31 году царствования императора Юстиниана, или в 557 году после Рождества Христова. Неверность аваров против императора Ираклия воспоследовала в 9 лето царствования сего императора, то есть в 619 году по Рождестве Христовом. Дальнейшия их похождения в Венгрии, Италии, Франции и в Немецком государстве до намерения нашего не касаются.

Мы о том только еще вообще упомянем, что историки средних времен гуннов и аваров за одно смешивают, и при случае войн, какие сими народами производимы были, часто гуннов аварами, а сих гуннами называют; чем более еще доказывается, что оба сии народа от одного происходили племени и, вероятно, одним и тем же языком говорили.