Текст книги "Рожденные жить на воле. Влияние эволюции на детей"

Пройдемся по жизни ребенка и посмотрим, где с эволюционно-биологической точки зрения нас могут подстерегать конфликты.

В утробе матери

Первый конфликт уже закладывается в момент оплодотворения – начало новой жизни представляет собой довольное тяжелое, учитывая последствия, событие! Матери в ближайшие девять месяцев предстоит истратить восемьдесят тысяч килокалорий, чтобы дать кровь и плоть новому существу. И последующие пятнадцать лет мама будет обязана прикладывать огромные усилия, хотя одновременно к ней будут предъявлять требования и другие ее дети. И не случайно здесь имеют место определенные разнонаправленные подвижки. Плоду придется первому успокаивать иммунную систему матери: в конце концов, так как он содержит и отцовские клетки, он, этот плод, является для иммунной системы матери чужаком. Плод обеспечивает спокойствие иммунной системы матери, вырабатывая вещества, благодаря которым вокруг него создается некое подобие иммунологической защитной зоны. Следующим этапом является подключение плода к материнской системе кровоснабжения. При этом плод попытается открыть все «краны» на полную. При определенных обстоятельствах, например когда обмен веществ по каким-то другим причинам переходит в «режим экономии», мама возражает. Как следствие, плод растет медленнее.

После рождения

Следующий заложенный природой конфликт разгорается в первые же дни после рождения. На этом этапе ребенку прежде всего важно получить доступ к важнейшему в его жизни источнику – материнской груди. Вряд ли можно себе представить, что этот доступ не будет ему предоставлен. Как показывает один из разделов главы 10, такое – возможное только для человека – решение (не дать младенцу доступ к груди) иногда принимается.

Период грудного развития с точки зрения эволюционной биологии представляет собой довольно гармоничное время: мама дает ребенку много всего и очень охотно. Она приняла решение в пользу ребенка, открыла ему доступ к своим ресурсам, и важным в этом момент становится только одно: чтобы малыш быстро рос и раскрывал полностью свой потенциал.

Только когда наиважнейший орган человека – мозг – в некоторой мере созрел и ребенок постепенно начинает обходиться твердой пищей, в интересах ребенка и матери снова наступает дисбаланс. Ведь для матери грудное вскармливание месяц от месяца становится все «затратнее», и, наконец, ей необходимо оценить свои силы для возможной новой беременности. Одновременно начинает постепенно снижаться польза кормления грудью также и для обладающего уже зубками малыша. Возникает конфликт, связанный с прекращением грудного вскармливания, уже известный нам по предыдущей главе.

Ну и следующий «заложенный» природой конфликт – это рождение брата или сестры. Да и вообще жизнь с ними. Ведь брат или сестра – это не только хороший товарищ в игре, но и своего рода конкурент. Оба ребенка захотят внимания, участия, «сладенького» от матери, и в большинстве случаев они будут хотеть больше, чем она сможет им дать. Разве в этой ситуации для старшего ребенка может быть что-нибудь естесттвеннее, чем время от времени делать вид более нуждающегося в заботе матери, чем на самом деле? Это – после рождения братика или сестренки – является популярной стратегией, называемой также регрессией. Исследования показывают: отношения братьев и сестер складываются тем лучше, чем больше поддержки получает сама мать, чем лучше она себя чувствует, чем больше перерыв между рождением детей. Следующим важным фактором является скорее всего подгонка темпераментов – так, между братьями и сестрами с похожим темпераментом разгорается меньше конфликтов, если только они оба не является тяжелыми по характеру.

В пубертатный период

Особенно интересный конфликт развивается между детьми разного пола. Если у них пубертатный период наступает почти в одно и то же время, то возникает вопрос, как эту ситуацию урегулирует природа. Как она позаботится о том, чтобы привязанные друг к другу, желающие поэкспериментировать (но не обязательно разумные) молодые люди не нашли друг друга привлекательными и даже не произвели на свет ребенка? Первое указание на решение данной загадки пришло из израильских кибуцев 1950–1960-х годов. Маленькие дети участников тогдашнего кибуцного движения росли не у родителей, а в детских домах, называемых квутца, в которых одновременно находилось от шести до восьми детей. Среди участвовавших в исследовании трех тысяч случаев свадеб из участников кибуцного движения не было ни единого случая, когда партнеры в первые шесть лет своей жизни воспитывались вместе в одной и той же квутце!

Другие исследования также показывают, что между вместе воспитывавшимися детьми возникает некое неосознанное физическое отторжение. Многое говорит о том, что оно передается через запах. Многие родители замечают, что сын и дочка в пубертатный период все меньше могут «принюхиваться» друг к другу. «Контактное отторжение», похоже, развивается в ходе интенсивного совместного проживания в первые годы жизни, а не заложено генетически. Даже у не являющихся родственниками братьях-сестрах, растущих вместе, развивается неприятие к запахам друг друга! Кроме того, очевидно, что физическое «отторжение» уменьшается или даже исчезает совсем, если братья и сестры длительное время живут раздельно.

Следующий конфликт в период пубертата, с точки зрения эволюционной биологии, также является достойным упоминания: конфликт между матерью и ее находящейся на этапе пубертата дочерью. За этой борьбой, видя которую, отцы вынуждены лишь пожимать плечами, может стоять реальный мотив: на этом жизненном этапе как дочь, так и мать привлекательны для мужчин. Да и надо сказать, что не только в романе «Доктор Живаго» возникают ситуации, когда друга матери впечатляет более юное создание (при этом многие думают о том, что «совершенная нуклеарная семья» не обязательно была стандартной моделью человеческой истории).

А родители?

Папа и мама ребенка охотно рассматриваются как естественная упряжка, используемая при выращивании совместных детей. С точки зрения эволюции это грубая идеализация. Ибо проект «родительский коллектив» для мамы и для папы не обязательно имеет одно и то же значение. Для мамы материнство всегда представляет собой обходящееся достаточно дорого жизненное решение: в конце концов, именно мать несет все тяготы беременности и играет главную роль в течение многих лет.

Насколько дорого членство в родительском коллективе обходится отцу, зависит от многих обстоятельств. Перед ним открыты и другие перспективы. Он может полностью посвятить себя семье, он также может решиться и на другое партнерство или даже создать другую семью. Поэтому неудивительно, что конфликты между родителями часто вращаются вокруг степени отцовской активности в семье.

То, что родительский коллектив – вопреки фольклору – не всегда сплочен, демонстрирует нам и статистика: после рождения ребенка удовлетворенность партнерскими отношениями в большинстве случаев снижается, причем часто это начинается еще во время беременности. К тому же вопреки часто распространяемому образу «матери от природы» у женщины в течение первого года после рождения ребенка возникает больше различных психических проблем, чем в любой другой момент ее жизни. Риск особенно сильно возрастает в случае, когда мама вынуждена быстро вернуться на рабочее место, если у нее мало социальной поддержки и когда дети рождаются сразу друг за другом. В главе 12 мы еще раз остановимся на вопросах партнерства.

«Гармония скучна» – похоже, именно такая табличка должна красоваться перед входом в дом любой семьи. Получается, что приличная часть жизни в семье вращается вокруг решения различных конфликтов. И пожалуй, в предыдущем разделе наиболее интересными аспектами были не столько сами конфликты, сколько исходные идеи для их решения (например, элегантное решение проблемы соблазна инцеста).

В интересах всех участников конфликты должны решаться, даже если их участники хотят получить больше, чем могут. В конце концов, вовсе не в интересах ребенка получить «все». Если мама будет загружена сверх всяких пределов, то страдать от этого будет и ребенок.

Где находится компромисс, можно увидеть с точки зрения эволюции, глядя на размер условного пирога, который предстоит разделить. Если родителям живется хорошо, если они имеют возможность опоры на обширную социальную сеть, то количество (и качество!) конфликтов уменьшается. Становится очевиден один важный аспект: семейная жизнь не может вращаться только вокруг того, чтобы дать ребенку как можно больше! Более того, всем пойдет на пользу, если родители не будут упускать из виду свои собственные отношения и свой собственный путь развития. Если радоваться только шагам в развитии ребенка и запустить свою собственную жизнь, то «условный пирок» просто усохнет. И здесь точка зрения эволюции соприкасается с точкой зрения современных семейных психотерапевтов. Так, например, Джеспер Джул в своей книге «Нет из любви» четко указывает на то, что границы в воспитании вытекают уже хотя бы из того, что родители защищают свои собственные границы. И это делает картину «условного пирога» достаточно ясной, что идет и во благо детей! Интересно, насколько активную роль играют в этом «перетягивании каната» якобы слабые дети. Ничто не может быть в эволюционной модели конфликта более нереалистичным, чем представление о родителях, которые распределяют с добротой и мудростью свои дарования и таланты среди своих пассивных детей. Ибо дети в процессе эволюции давно сумели сделать свои слабые стороны сильными и прекрасно отшлифовали все различными трюками. Они милы и очаровательны, умеют плакать так, что любой камень станет мягким, они могут показаться нам маленькими и беспомощными, а также они умеют мучить своих родителей, пытать их без зазрения совести.

Дети привносят с собой и еще кое-что, а именно – ощущение того, каким «простором для переговоров» они обладают в случае конфликта. Ведь родители могут замечать, что детям легко дается принять то, что для родителей является действительно необходимым. Дети следуют за родителями, когда замечают, что по-другому просто не получается.

Конфликты – это часть плана эволюции

Мы часто думаем, что в таком важном доме, каким является семья, к имеющимся замкам должны подходить все ключи. Если что-то происходит не так, то произойти это должно в семье – как будто она является противоположным полюсом «настоящему», суровому, наполненному конкуренцией миру.

Прошу прощения, но семья – это часть мира. Отношения в семье вовсе не могут быть всегда гармоничными с точки зрения эволюционной биологии, ведь и родительским ресурсам есть предел. И даже «золотая мама» является ресурсом исчерпаемым.

Глава 3
Прикорм с точки зрения природы

Многие мамы капитулируют уже через два или три месяца сочувственных вопросов свекрови о том, ну когда наконец бедный ребенок получит настоящую еду. К сожалению, многих не сдерживают даже вполне официальные советы и рекомендации педиатров. Ведущая профессиональная ассоциация педиатров American Academy of Pediatrics (Американская академия педиатрии) считает, что в шесть месяцев самое время начинать давать прикорм, но тут же добавляет, что «определенные индивидуальные признаки поведения могут указывать на то, что ребенок нуждается в прикорме уже в четыре месяца, в то время как другой ребенок будет готов к прикармливанию лишь в возрасте восьми месяцев».

Такая расплывчатость высказываний имеет хорошую основу: дело в том, что на тему прикорма не существует никаких основательных научных исследований. Чтобы получить достоверные сведения о наилучшей стратегии, следовало бы в случайном порядке распределить детей на несколько различных групп с разным началом прикорма и затем исследовать их в течение двадцати-тридцати лет, чтобы понять, в какой группе результат был в итоге лучше.

Отсутствие консенсуса между различными культурами

Взгляд в сторону других культур скорее способен запутать ситуацию, нежели прояснить ее. И хотя понятно, что во всех культурах материнское молоко стараются в течение первого года жизни дополнить прикормом, но вот насчет того, когда точно наступает правильный момент для этого, точки зрения очень сильно разнятся. Балийские мамы, например, считают, что новорожденному уже с рождения требуется твердая пища. На острове Ява прикармливать начинают в возрасте трех дней, в высокогорьях Таиланда – в две недели. И если спросить мам на Бали, Яве или в Таиланде, почему они начинают прикармливать своих детей так «рано», то ответ будет один и тот же: «Потому что моему ребенку это нужно уже сейчас».

Мифы и фольклор

Если уже момент начала прикармливания вызывает столь много затруднений, то их становится еще больше, когда родители пытаются получить информацию о «правильных» продуктах для прикорма. И хотя у нас в стране родители называют практически одни и те же овощи (морковь, картофель и т. д.), однако в отношении любых из них часто имеется и противоположное мнение: например, что морковь стимулирует развитие аллергии, а картофель слишком нейтрален по вкусу. Не говоря уже о брокколи, про которую говорят, что если давать ее ребенку, то он никогда не захочет отучаться от грудного питания! Французские мамы относятся к моркови, картофелю и брокколи довольно прохладно, они делают ставку на «правильные» овощи – на артишоки. Но почему мы вообще говорим об овощах? Наши не менее цивилизованные друзья в других странах пожимают плечами: итальянские мамы начинают прикорм со сладкой молочной кашки, а в США сложно себе представить что-то иное кроме cereals (рисовых хлопьев), испанцы предпочитают яблоки, а азиаты – рис с рыбой. В то время как в Германии большинство мам делает ставку на еду из баночек, датские мамы предпочитают варить пюре или кашку самостоятельно. А если посмотреть на некоторые традиционные культуры, то вас и впрямь может охватить страх. Народ кечуа в Перу готов кормить только что рожденных детей чаем и бульоном. Зулу дают кислое молоко, причем используя довольно суровые методы: «Так как новорожденный поначалу категорически отказывается от кислого молока, его вынуждают пить его, зажав ребенку нос»[16]16
  В соответствии с бытующими в народе взглядами, традиционные культуры отличаются тем, что грудные дети ничего не получают, кроме материнского молока. Этот миф совершенно не обоснован, и это демонстрируют примеры из данной главы.


[Закрыть].

У науки на тему прикорма имеется лишь одно четкое мнение: «Лучший метод прикорма неизвестен», – пишут ученые из Американской академии педиатрии. В том, что касается рекомендаций, большую роль играют, как говорят педиатры, «мифы и фольклор». Попробуем взглянуть на эту ситуацию сквозь призму эволюции.

Прикорм и эволюция

Виды, у которых о ребенке заботится исключительно мать (этому правилу следуют по-прежнему 97 % млекопитающих), вообще не знают, что такое «прикорм», у них после кормления грудью сразу начинается охота. Те немногие «воспитывающие детей в обществе» виды (то есть виды, где мама, папа, а также другие помощники принимают участие в развитии ребенка и к которым, как известно, относится и человек), во время кормления грудью уже дают своим малышам бонус в виде прикорма. Волчата получают от находящихся ниже по рангу самок предварительно прожеванное мясо. У игрунковых обезьян (одного из немногих видов приматов, которые растят детей совместно) малыши в период кормления грудью получают от помогающих родственников перекус в виде сверчков или других вкусных трофеев.

Человек также делает ставку на дополнения к материнскому молоку. Как раз в традиционных культурах матери заранее прожевывают еду, чтобы дать ее потом малышам.

Когда давать прикорм?

Кажется, что дать ответ на этот вопрос совсем просто, ведь первые зубки появляются в шесть месяцев, и скорее всего вовсе не для того, чтобы кусать маму за грудь, а чтобы начинать понемногу есть твердую пищу. Жевательные зубы с их широкой жевательной поверхностью появляются в возрасте около десяти месяцев, и с этого момента можно считать, что дети подготовлены к жеванию. К сожалению, эти грубые ориентиры лишь дают понимание, с какого момента дети готовы самостоятельно позаботиться об измельчении пищи. Но имеющиеся анатомические предпосылки вовсе ничего не говорят о том, с какого момента дети будут настроены на жидкий, полужидкий или предварительно разжеванный прикорм.

Обращают на себя внимание и другие физиологические явления. Многие родители замечают, что у малышей в возрасте около двух месяцев усиливается слюноотделение. Иногда это трактуется как явление, сопровождающее появление зубов. По определению самих стоматологов, когда начинается обильное слюнотечение, зубки сидят еще глубоко в челюсти, а на деснах нет ни следа раздражения или воспаления. К тому же до сих пор никто так и не смог объяснить, как, собственно, слюнотечение должно поддерживать появление зубов.

Интерес представляет состав слюны. Слюна содержит большое количество амилазы – фермента, необходимого для расщепления крахмала. Показательно, что материнское молоко также содержит амилазу, а амилаза не требуется для того, чтобы расщеплять материнское молоко – ведь оно вовсе не содержит крахмала. Амилаза вместе со слюной и материнским молоком попадает в кишечник ребенка (при этом выдержав встречу с кислотой из желудка) и готова там переваривать крахмал!

Известно, что амилаза содержится в материнском молоке практически с рождения, причем в довольно высокой концентрации – с таким расчетом, чтобы на каждые сто миллилитров материнского молока можно было переварить двадцать граммов крахмала в час (это соответствует содержанию крахмала в двух горстях черники).

Все эти факты усиливают подозрения в том, что амилаза служит целям переваривания содержащей крахмал пищи, получаемой в виде прикорма. К этим рассуждениям добавим наблюдение педиатров: дети, получающие грудное молоко, лучше переносят содержащий крахмал прикорм, чем дети, которые грудного молока не получают.

После первых месяцев жизни концентрация амилазы в материнском молоке немного снижается. Одновременно поджелудочная железа ребенка постепенно начинает выработку собственной амилазы (именно поджелудочная железа в течение всей последующей жизни и будет выполнять эту функцию).

Все это свидетельствует в пользу того, что получающий грудное молоко младенец уже «от природы» готов к получению богатого крахмалом прикорма. И мы действительно наблюдаем на практике, что практически во всех традиционных обществах дети грудного возраста получают в качестве прикорма разжеванные плоды или ягоды. С точки зрения биологии раннее дополнение меню также имеет смысл: питания во многие времена раньше не хватало, и любое дополнение, которое бы позволило разгрузить маму, только приветствовалось, особенно на этапе быстрого роста ребенка, то есть в течение первых шести месяцев. И если кормящая мама вдруг натыкалась на поляну с черникой, то было бы непростительно не дать немного черники ребенку. Ведь его пищеварительная система, причем с самого начала, уже к этому готова.

Однако следует принять во внимание и тот факт, что прикорм в существовавших раньше условиях был явлением нерегулярным, что связано с сезонным наличием ягод, различных корней и фруктов. Прикорм не использовался, чтобы быстро заменить материнское молоко (что сегодня является обычной практикой). Вряд ли это можно было допустить на первом году жизни ребенка: в условиях сезонных колебаний наличия пригодной для употребления маленькими детьми (с ограниченными возможностями пережевывания пищи) еды лишь материнская грудь могла служить надежным источником еды.

С точки зрения эволюции высказываемую ВОЗ рекомендацию шесть месяцев кормить ребенка исключительно грудью вряд ли удалось бы соблюсти. Эта же точка зрения позволяет объяснить, почему лишь 2 % мам придерживаются этой рекомендации. В любом случае, вряд ли есть причины считать исключительно кормление грудью в течение первого полугода жизни «традиционным» или же «естественным» явлением. Даже с медицинской точки зрения не имеется указаний на то, что раннее введение в меню небольшого количества прикорма при условии сохранения грудного вскармливания способно повлечь за собой какие-то отрицательные последствия. Совсем другое дело – раннее отлучение от кормления грудью, которое и сегодня (этому была посвящена предыдущая глава) связано с негативными для здоровья последствиями.

Так, например, известно, что ранний прикорм с использованием глютеносодержащей пищи у некоторых детей с изначально отягощенным состоянием здоровья повышает риск развития целиакии. Если же вводить глютеносодержащую пищу, пока ребенок еще питается материнским молоком, то риски существенно меньше. Педиатры также исходят из того, что с точки зрения развития аллергии несущественным является тот факт, что в меню вводятся определенные продукты.

В пользу того, что раннее дополнение меню предусмотрено природой, говорят и иные причины. Вопреки допущению о том, что мама при растущих потребностях ребенка «просто будет вырабатывать больше молока», исследования показывают следующее: выработка молока кормящей грудью мамой покрывает потребности растущего ребенка лишь в течение некоторого времени и в любом случае не превышает 750–800 миллилитров в день[17]17
  Это может звучать удивительно, ибо эксперименты, а также случай с вскармливаемыми грудью близнецами показывают, что матери в состоянии гарантировать и более высокую «продуктивность» выработки молока. Однако они ее достигают только тогда, когда грудь сильнее опорожняется, чем это имеет место при обычном грудном вскармливании. А вот ограничение молочной продуктивности подходит к соответствующей эволюции точке зрения, согласно которой мать должна ограничивать «выделяемые» отдельному ребенку ресурсы. В конце концов, ее приспособленность к производству потомства зависит от того, как хорошо она распределяет свои силы и имеет ли возможность «инвестировать» в других потомков (см. главу 2, раздел «Размышления»). Интересным в этой связи является то, что материнское молоко содержит субстанции, похожие на морфий, которые, возможно, должны выделяться, чтобы подавлять аппетит грудных детей и таким способом реализовать это компромиссное решение по ресурсам.


[Закрыть]. Итого находящиеся полностью на грудном вскармливании дети, согласно данным британским исследователей, получают в возрасте шести месяцев лишь 550 килокалорий в день, что, возможно, не полностью покрывает потребности более крупных, более активных детей. Это подтверждается и наблюдением: мамы более крупных детей (которым требуется больше калорий) в среднем раньше начинают этих детей прикармливать.

Что значит «прикармливать»?

Следует однозначно сказать: ответ на вопрос, с какого возраста прикармливание обладает для малыша преимуществами, зависит от того, что имеется в виду под прикормом. Во многих культурах небольшие количества прикорма дают без значительного сокращения питания грудным молоком. У нас в стране ситуация иная: прикорм часто является прелюдией перед прекращением грудного вскармливания. Таким образом, раннее начало прикармливания, которое имеет смысл с эволюционной точки зрения, может и не происходить именно в этом смысле в рамках местных традиций.

Многое также зависит и от количества. Вполне достоверно, что дети способны еще в раннем возрасте перерабатывать определенное количество крахмалосодержащего прикорма, и несомненно, что важные физические предпосылки, которые позволяют ребенку обеспечить потребление более заметных количеств полутвердого или твердого прикорма, имеют место только в середине первого года жизни. В данном случае речь идет, например, об эффективном, скоординированном проглатывании полутвердой пищи. Только тогда прикорм, в том числе и в значительном объеме, способен заменить молоко.

Что давать в качестве прикорма?

С точки зрения эволюции на этот вопрос ответить несложно: если что-то и начинали давать в качестве прикорма, значит, выбор был не между десертом в виде страччателлы или пюре из артишоков, а из материнского меню. То есть в качестве прикорма давалось то, что ела мать (и что она предварительно разжевывала). Это было не только практично, но и обладало преимуществом, заключавшимся в том, что ребенку эти продукты уже были знакомы. Ведь он знал соответствующие вкусовые ощущения уже по своему взаимодействию с материнским телом, а также по вкусу материнского молока. Иммунной системе растущего организма соответствующий прикорм уже также был знаком, следовательно, защитных реакций не ожидалось.

Что же касается выбора «наиболее подходящего» прикорма, то тут нельзя назвать ни «лучший» продукт, ни точный план действий. Ведь для родившегося зимой ребенка схема прикорма выглядит наверняка не так, как для родившегося летом. Намного более важным моментом является то, чтобы ребенку вводимые в его меню продукты уже были знакомы по материнскому молоку, а также по околоплодной жидкости (см. главу 1).

Благодаря археологическим раскопкам удалось выяснить, что раньше прикорм был более грубым, чем это принято сегодня. Дефекты челюстных костей (неправильный прикус, аномалия прикуса) наблюдаются с завидным постоянством только начиная с XVII века. Это может быть связано с питанием в младшем возрасте, ведь именно растяжение мышц при жевании определяет формирование челюсти, а также положение верхней и нижней челюстей.

Ну а какой прикорм «хочет» получать сам ребенок? Педиатр доктор Клара Дэвис попыталась дать ответ на этот вопрос восемьдесят лет назад: что произойдет, если ребенку после отлучения от груди дать возможность решать самому, что ему есть? Каковы будут его «естественные» предпочтения? Знают ли младенцы на «уровне инстинкта», что для них будет хорошо? Настолько ли разнообразен их выбор, чтобы они могли удовлетворить свои потребности в энергии, белке, витаминах и во всем остальном, что необходимо для здорового роста организма?

Педиатр наблюдала в своем отважном (а на сегодняшний день уже и невозможном эксперименте) четырнадцать находившихся на грудном вскармливании сирот в возрасте от шести до одиннадцати месяцев, а затем – и до возраста шести лет. Дети получали ассортимент из тридцати трех готовых к потреблению продуктов питания, то есть пища была грубо измельчена, все было без приправ, без сахара и без соли. Овощи были приготовлены на пару, а переработанные продукты питания (сыр, колбаса, хлеб или масло) не использовались. На каждый прием пищи дети получали поднос с десятью видами еды и двумя напитками из общего ассортимента, состоявшего из тридцати трех продуктов питания: яблок, пюре из ананасов, томатов, печеного картофеля, вареной промолотой недробленой цельной пшеницы, кукурузы, овса, ржи, вареной говядины, костного мозга, мозгов, почек, яиц, соли, воды, различных сортов молока, апельсинового сока. Дети могли есть то, что они хотели, медсестры помогали, но подавали им лишь то, на что малыши указывали.

Через несколько лет (и после 37 500 приемов пищи) выяснилось удивительное: все дети развивались великолепно! Не было никаких отрицательных явлений, показатели крови были в норме. У всех детей было нормальное пищеварение, и все они без проблем переносили выбранное ими питание.

Удивительным было то, сколько путей вело к этой цели (в том числе имеются в виду и некоторые пути, которые вплоть до сегодняшнего дня представляют собой страшный сон нутрициолога).

• Во-первых, у детей оказались весьма разные предпочтения. Но несмотря на это, в среднем они поглощали приблизительно равные количества жиров, белков и углеводов.

• Предлагаемое питание частично своевольно комбинировалось детьми довольно экстремальным образом (например, завтрак у одного ребенка состоял из полулитра апельсинового сока и небольшого количества печени).

• Предпочтения детей часто развивались волнообразно: один трехлетний ребенок на ужин, например, съедал целый фунт ягнятины, а другие дети ели несколько дней подряд только бананы, затем рубленое мясо и т. д.

• Потребляемое во время еды количество пищи сильно различалось: во время одного приема пищи дети ели много, во время другого чуть-чуть.

• Что удивительно: дети ели много фруктов, но мало овощей и совсем немного злаков. Одна девочка за три года съела в итоге всего лишь немногим больше одного килограмма овощей! От капусты, шпината и кочанного салата отказывались практически все дети. Никто из детей надолго не выбирал базирующееся тогда в основном на молоке и злаках питание.

Что же все это значит для сегодняшних родителей? Могут ли дети действительно сами составлять свое меню? Запросто. Предлагавшиеся в ходе эксперимента продукты питания сами по себе представляли «здоровые элементы». Если бы дети выбрали шоколадные батончики, чипсы и т. д., то исход эксперимента был бы совершенно другим. Тогда мы бы говорили, что «мудрость организма дала сбой». Но все-таки данный эксперимент продемонстрировал, что дети уже сами по себе обладают определенной компетенцией в вопросах питания. Как минимум в том, что касается «обычным образом» встречающихся, предлагаемых во всем их разнообразии продуктов питания, их выбор уравновешен, является здоровым, а значит и «мудрым».

Проблема коровьего молока?

Некоторые родители не совсем уверены в том, что коровье молоко является «подходящим» молоком для детей (как и для взрослых). Человек является единственным млекопитающим, который и после прекращения грудного вскармливания продолжает потреблять молоко. Это, как говорят критики, якобы означает, что человек по своей «биологической природе» не подготовлен к употреблению коровьего молока. Не случайно аллергия на коровье молоко встречается так часто!

Что касается аргумента «молоко не подходит», то это верно для достаточно большого отрезка истории человечества. Изначально для человека не было никакого смысла иметь в кишечнике после окончания грудного вскармливания необходимое для переваривания молочного сахара (лактозы) вспомогательное вещество (фермент лактазу), ведь единственным источником молочного сахара было материнское молоко (кроме материнского молока лактоза в природе встречается только в кустарнике форзиция и в некоторых тропических кустарниках). Поэтому лактаза изначально после прекращения грудного вскармливания вырабатывалась лишь в совсем небольших количествах, а молоко вызывало у всех людей после младшего возраста метеоризм и диарею. Исследования генного материала найденных в Центральной и Восточной Европе скелетов эпохи каменного века подтвердили, что у наших предков еще десять тысяч лет назад не было генов для сохранения выработки лактазы после детства.

Ситуация изменилась лишь тогда, когда человек «изобрел» животноводство, – возможность переработки лактозы стала преимуществом в более поздний период жизни: женщины, которые могли использовать дополнительный источник белка, были значительно плодовитее, а дети, которые хорошо переносили животное молоко, питались после прекращения грудного вскармливания лучше и были подвержены меньшему риску умереть в детском возрасте. И таким образом у тех, кто содержал скот, под действием естественного отбора постепенно изменилось и пищеварение. В итоге народы без традиций животноводства (например, многие африканские племена, азиатские народы, а также все туземные популяции, жившие до колонизации европейцами охотой и собирательством) плохо переносили или не переносили вовсе животное молоко, а потомки животноводов и некоторые африканцы могли использовать молоко всю свою жизнь в качестве продукта питания.

Причем это больше относилось к тем народам, которые живут дальше к Северу. Причина этого довольно интересна: чем меньше солнечного света имеется в распоряжении человека, тем более решающими для него будут преимущества использования молока. Ведь молоко не только дополнительный источники питательных веществ, но и за счет содержания в нем кальция гарантирует более крепкие кости и лучший рост, что является большим плюсом в северных климатических зонах, где здоровью костей угрожает такое заболевание, как рахит. Неудивительным является в связи с этим тот факт, что практически все скандинавы хорошо переносят молоко, в то время как на юге Европы это касается лишь двух третей населения (что, однако, все равно превышает соответствующий показатель в Азии, где, как правило, лишь 5 % населения переносят молоко).