Текст книги "Абвер – «щит и меч» III Рейха"

Между тем Канарис развернул в оккупированной части Франции несколько дополнительных отделений абвера – в Париже, Сен-Жермене, Анжере, Бордо и Дижоне. Отделение абвера в Париже стало главным в этом регионе. Такие же структуры возникли в Бельгии, Нидерландах и Люксембурге. Наиболее крупными успехами абвера во Франции можно считать усиленную вербовку доверенных лиц и агентов. Среди достижений стоит назвать также поимку вражеского агента-радиста, арест голлистского капитан-лейтенанта Этьена д’Орва, имевшего задание создать в Северной Франции тайный опорный пункт и работать против германских оккупационных войск.

В течение первого года оккупации шеф абвера редко посещал свои филиалы во Франции. Этот год был относительно спокойным. Но ситуация резко изменилась с началом нападения на Россию. Коммунисты, которые после заключения германо-советского пакта 1939 г. сидели здесь тихо, начали активно действовать. Но прежде чем детально рассказать о работе абвера во Франции на следующем этапе войны, остановимся на тех задачах, которые поставило перед германской военной разведкой вступление в войну Италии.

Руководство абвера было с самого начала против военного союза Германии и Италии. Военный потенциал Италии оценивался довольно низко, а Канарис как морской офицер хорошо знал слабости итальянского ВМФ и представлял себе доступность десантных операций противника на весьма протяженном побережье полуострова. К тому же Канарис предвидел, что оба диктатора будут в дальнейшем пускаться на опаснейшие авантюры друг перед другом. Поэтому после того как фашистская Италия под самый конец германской кампании во Франции начала войну на стороне нацистской Германии, абверу пришлось распространить свою деятельность на новые регионы и решать новые для себя задачи.

После поражения Франции на ее территории и во французских колониях в Северной Африке были созданы комиссии по перемирию, наблюдавшие за выполнением условий перемирия. Управление «Абвер/Аусланд» прикомандировало к ним своих офицеров-контрразведчиков, понимая, что вражеские тайные службы попытаются повлиять на отношение французских войск в Алжире и Тунисе к правительству маршала Петэна в неоккупированной части Франции, чтобы сохранить ему их верность. Абвер интересовало и состояние итальянских войск в Триполи с тем, чтобы выявить необходимость и время появления там немецких войск. Следовало по крайней мере рассчитывать, что британская Интеллидженс Сервис при поддержке пока еще, правда, слабой тайной службы «Сражающейся Франции» генерала де Голля сделает все, чтобы создать на севере Африки свою агентурную сеть и повлиять на колониальные войска французов в плане перехода их на сторону западных союзников.

Нужно было действовать незамедлительно. Для этого в Танжере был создан вспомогательный пункт абвера. Кроме того, удалось сформировать небольшие оперативные группы, которые начали действовать в Бизерте и других городах. Так, абвером была развернута собственная агентурная сеть, начавшая действовать активно и целенаправленно, собирая важные разведывательные сведения.

Чтобы правильно оценить успехи военной разведки, следует вспомнить, что ОКВ никогда не давало абверу никаких ориентиров на будущее. Поэтому всякий раз абверовцам приходилось действовать по собственной инициативе и на свой страх и риск. Еще задолго до начала войны Канарис вел переговоры со своим итальянским коллегой генералом Роаттой о взаимодействии и распределении задач и районов разведки. Однако ОКВ не захотело поддержать эти договоренности. Высшее руководство рейха придерживалось мнения, что в Средиземноморье итальянцы были как «у себя дома» и потому следовало полагаться на итальянскую разведслужбу[153]153
  Сообщил автору капитан I ранга Вихманн.


[Закрыть]. Такое разграничение компетенции ввел в приказном порядке сам Гитлер, ибо не хотел обидеть своего друга Муссолини вторжением немцев в его сферу власти.

К счастью, Канарис не позволил себя обмануть подобными реверансами. Еще во время вторжения во Францию отделение абвера в Мюнстере получило задание собрать и обработать все картографические материалы по Северной Африке из трофейного имущества. Для этого в одном из дворцов в Рейнской области были собраны картографы, географы и высшие офицеры французской колониальной армии. Это мероприятие, получившее кодовое наименование «Теодора», имело немалое значение для предполагавшейся операции в Северной Африке.

Несколько недель спустя управлению «Абвер/Аусланд» было поручено выяснить, чту в действительности скрывается за сообщениями вражеской прессы о том, что в районе озера Чад в Центральной Африке формируется большая армия, которую будто бы направят на Египет и к Средиземному морю. Такая разведка была необходима, принимая во внимание планы посылки в Африку немецкой танковой армии, которая должна была продвинуться от Триполи вдоль побережья к дельте Нила. Только после проведения такой широкой разведывательной акции ОКВ могло решить вопрос о том, понадобится ли фланговое прикрытие танковой армии, идущей в направлении Каира.

Германский абвер имел в Северной Африке, по существу, один-единственный опорный пункт. Это была зондеркоманда «Видо», располагавшаяся близ Триполи. В тесном взаимодействии с итальянской военной разведкой («Сервицио итальяно милитаре» – СИМ) она вела поиск в направлении Туниса и Алжира. Но привлечь ее к разведывательному рейду к озеру Чад было попросту невозможно: у нее не было ни нужных технических средств, ни достаточного личного состава. Обычная разведка с помощью доверенных лиц и агентов также представлялась невыполнимой. В конце концов майор Зойберт (впоследствии – подполковник), которому было поручено это задание, пришел к выводу, что будет вполне достаточно определить, сумеют ли вообще вражеские силы, принимая во внимание характер местности и почвы, а также крайне малое количество довольно скудных источников воды, дойти в таком количестве до Средиземного моря. Но выполнить задачу было нужно, и тогда с одобрения и с помощью ОКХ была сформирована зондеркоманда в составе нескольких ученых-географов, геодезистов, геологов, метеорологов и др., а также квалифицированных дорожных строителей из «Организации Тодта»[154]154
  «Организация Тодта» – полувоенная инженерно-строительная организация, которую возглавлял уполномоченный по строительству военных объектов и позже ставший министром вооружений Фриц Тодт. – Прим. ред.


[Закрыть]. Эта команда имела в своем распоряжении три самых современных самолета, несколько бронемашин, вездеходов и соответствующее вооружение. Командиром группы был назначен подполковник Хеккель. Несколько офицеров и солдат было взято из состава «Теодоры», а вся акция получила кодовое наименование «Дора». Местом постоянной дислокации группы был выбран по согласованию с итальянским Верховным командованием населенный пункт Хон в Центральной Ливии.

В этой связи стоит вспомнить, что итальянские карты Ливии и побережья Средиземного моря вплоть до Феццана и нагорья Тибести были недостаточно надежны. Таким образом, операцию «Дора» надо было вести по самостоятельно выбранным ориентирам, на основе чего составлялись и новые карты. Картографирование велось как на земле, так и с воздуха. При этом группа имела строгий приказ избегать полетов над территорией, предположительно занятой противником.

Результатом этой глубокой разведки стал следующий вывод, зафиксированный в донесении: «Пробиться из района озера Чад к Средиземному морю не сможет никакая, даже самая небольшая воинская часть, оснащенная современной техникой и превосходно вооруженная. Единственно только верблюжья конница в составе не более одной роты или эскадрона способна преодолеть эту местность»[155]155
  Об этом сообщил автору подполковник в отставке Зойберт.


[Закрыть]. На основе этих разведданных немецкие войска в ходе африканской кампании смогли отказаться от флангового прикрытия со стороны озера Чад. Несколько иначе обстояло дело с возможной угрозой из района оазиса Куфра при условии, что англичанам или войскам «Сражающейся Франции» удалось бы отнять у итальянцев этот важный опорный пункт.

Когда референтуру по Северной Африке и Ближнему Востоку (фронтовой разведцентр III «Ост») в абвере-I при ОКХ возглавил майор Зойберт, в его подчинении оказались очень хорошие советники, прекрасно знавшие здешние страны. Среди них были такие, как известный ориенталист Претцуль Мюньхен, врач из Каира Шрумпф, великий муфтий Иерусалима Амин эль-Хуссейни, с которым абвер работал уже давно, и некий венгерский граф Ласло Алмаси, который после неудачной попытки вернуть на трон австро-венгерского императора Карла в 1918 г. сбежал в Каир и «насмерть» влюбился в пустыню. Он вошел в круг британских офицеров, посвящавших свободное время изучению ливийских пустынь. Со временем он стал менеджером, организовывавшим туристские поездки по пустыне, в ходе которых вел топографические съемки местности и нередко делал серьезные археологические открытия. Перед войной он был завербован абвером, а с ее началом стал его кадровым сотрудником, получив чин капитана. Вскоре его привлекли к подготовке и оснащению африканского корпуса в качестве советника ОКХ.

Весной 1941 г. майор Зойберт получил задание сформировать зондеркоманду, которой предстояло перебросить несколько немецких радистов в тыл британских войск в Египте и обеспечить их безопасность. Для подготовки и проведения этой акции был выбран капитан Алмаси. Акция получила кодовое наименование «Салам», получившееся из перестановки букв фамилии графа. Для зондеркоманды из состава полка «Бранденбург» были выделены казавшиеся пригодными радисты и солдаты. Почти все они были египетские и палестинские немцы, свободно говорившие и по-английски, и по-арабски. Среди них выделялся некто вахмистр фон Штеффенс, назначенный инструктором, поскольку отличался большими организаторскими и военными способностями. Что бы он ни делал, он всегда и везде умел добиться своего. Именно этого пройдоху-пустынника и придал майор Зойберт зондеркоманде для проведения операции «Салам». По идее, он должен был помочь Алмаси сделать из этих «бранденбуржцев» нечто вроде вполне боеспособного экспедиционного корпуса.

В качестве радиста для заброски за линию фронта был предназначен некто Ганс Эпплер. Хотя он и родился в Кайзерслаутерне, однако его мать вышла замуж вторично за египтянина, и Ганс превратился в египетского подданного Хуссейна Гаафара. В начале 1942 г. после долгих тренировок зондеркоманда для операции «Салам» была наконец подготовлена и оснащена для того, чтобы начать движение через Зеллу, Куфру и Гильф Кебир к Нилу. Эпплер и второй радист Санстеде были оставлены у Асьюта, после чего Алмаси возвратился в Триполи со своим отрядом без потерь.

Эпплер и Санстеде имели задачей установить связь с египетским принцем Аббасом Халимом, который симпатизировал немцам, а также с бывшим египетским начальником генерального штаба Эль-Масри-пашой и с группой Сопротивления в египетской армии. Все вроде бы прошло успешно, операция «Салам» удалась, но с радистами все получилось неудачно. Дело в том, что выделенные абвером радисты Абеле и Вебер, предназначавшиеся для связи с Эпплером и Санстеде, были по приказу Роммеля переведены в штаб связи его корпуса, а спустя несколько дней весь этот штаб оказался в руках англичан. Майору Зойберту ничего не оставалось, как отдать приказ всем остальным радиопостам не принимать никаких сообщений от Эпплера и Санстеде и не вступать с ними в радиопереговоры. «Мне было ясно, – говорил мне Зойберт, – что Абеле и Вебер рано или поздно выболтают то немногое, что они знали об операции «Салам». Равным образом и информация от Эпплера и Санстеде, по-видимому, тоже становилась бесполезной». Как потом оказалось, Эпплера англичане «перевернули». Однако, по одной из версий, Эпплер в плен не попал и, по его рассказам, поддерживал связь с одной из радиостанций в Афинах. Но это оказалось неверным[156]156
  Данные об Эпплере, изложенные в работе: Carell. Wuestenfuechse, 1957 (Карелл. Лисы пустыни, 1957), не вполне соответствуют истине. Благодаря вмешательству подполковника Зойберта эти фантастические «отчеты» Эпплера перестали приниматься во внимание.


[Закрыть]. Начальник отделения абвера в Афинах капитан Шенк утверждал, что никогда не поддерживал радиосвязь с группой «Салам». Как раз в то время, когда осуществлялась операция «Салам», Шенк обустраивал своих агентов-радистов в Бейруте, Дамаске и Александрии. Эта самая радиостанция имела тогда связь с «Максом», связистами в главном штабе советских ВВС.

После поражения Франции Англия оставалась единственным противником Германии и ее союзницы Италии. Наша военная разведка оказалась перед британцами в весьма незавидном положении. Как уже говорилось, абвер начиная с 1939 г. не сумел отчасти по политическим причинам, а отчасти из-за благоприятного, островного положения этой державы организовать и провести никаких существенных мероприятий разведывательного характера против Англии. Даже тогда, когда Франция с ее весьма протяженным Атлантическим побережьем уже находилась под контролем германской тайной службы, последней приходилось сосредоточивать свои усилия прежде всего на борьбе с нашествием вражеской агентуры, все активнее поддерживаемой французскими патриотами. А этот наплыв шпионов и диверсантов шел как с Британских островов через Ла-Манш, так и из Испании и Португалии. И борьбу с ними приходилось вести прежде всего абверу-III и абверу-III F.

В области тайного сбора информации на Западе, проводимого абвером-I, наилучших результатов добивались передовые опорные пункты ВМФ, развернутые на территории Испании и в Африке. Здесь абвер еще до начала войны завербовал немало доверенных людей, которые плавали на торговых судах различных стран. Эта сеть была развернута в значительной мере из Испании и Португалии, и именно от нее абвер непрерывно получал важные политические и военные сведения, необходимые для оценки общей обстановки на Западе. Отсюда поступали весьма полезные сведения о передвижении вражеских военных кораблей и конвоев, а также о ситуации в крупных портах стран противника. Иногда удавалось переправлять в Англию доверенных лиц и агентов, которые потом начинали передавать оттуда по радио очень ценные военные сведения. Некоторым из агентов-радистов удавалось работать на протяжении целого года. Но этого явно не хватало для того, чтобы иметь четкое представление о концентрации войск на Британских островах и о намерениях вражеского руководства. Английские органы безопасности и контрразведка работали превосходно. К тому же у абвера было слишком мало хорошо подготовленных кадров для выполнения этой решительно важной задачи. В свою очередь, это во многом объяснялось тем, что в ходе войны Германия своими жестокими методами обращения с народами оккупированных стран с помощью СС и гестапо, да еще в результате весьма действенной вражеской пропаганды теряла очень многих своих приверженцев и друзей, а вместе с тем и последние остатки уважения со стороны нейтральных стран.

Тем важнее и ценнее становилась деятельность так называемых ВО (военных организаций абвера). Наиболее удачливыми из них были ВО в Лиссабоне и Мадриде. Это объяснялось тем, что именно через эти страны в первые годы войны хлынул и не ослабевал поток беженцев из оккупируемой Европы. Они уезжали морем и по воздуху в США, Южную Америку или в Англию. В этой огромной массе людей абверу-I и приходилось выискивать и вербовать тех, кого можно было сделать доверенными лицами и полноценными агентами. Значительным источником для вербовки служили бесчисленные служащие посольств и консульств нейтральных стран. Они представляли интерес для разведки тем, что имели личные и служебные контакты и даже тесные связи со своими английскими и американскими коллегами. С таким же успехом этим занимались и разведслужбы стран противника, поэтому в Мадриде и Лиссабоне процветала настоящая «конспиративная толкучка».

Не менее активно действовал на Пиренейском полуострове и абвер-II, опираясь все на те же ВО. Одним из важнейших его объектов был, конечно, Гибралтар, который, между прочим, в течение некоторого времени считался одной из целей германских оперативных планов. На этой скале-крепости и в порту Гибралтара было проведено несколько диверсионных акций. Но это были лишь незначительные булавочные уколы. Разумеется, без работы абверовцы здесь не оставались. В конце ноября 1939 г. Канарис решил выяснить у руководства ОКМ возможность действий на другом направлении, имея в виду высадку немецких агентов с подводных лодок в Ирландии. Ответ руководства был положительный, но оно предупреждало о соблюдении крайней осторожности и советовало не доверять ирландцам, даже настроенным против англичан. Как известно, там давно существовало ирландское антианглийское подполье в лице ИРА (Ирландской революционной армии). Однако в те годы оно, как вскоре выяснилось, было абсолютно бездеятельным.

Мероприятие под кодовым наименованием «Зееадлер» («Морской орел») предусматривало поначалу создание промежуточного «коммутатора» связи между ИРА и Германией. Его предполагали разместить где-то на юге Ирландии, но дело постоянно затягивалось. А 7 июля 1941 г., как записано в «Журнале боевых действий» абвера-II, оно было перепоручено министерству иностранных дел. Вместе с тем абвер-II должен был оказывать МИДу чисто техническую помощь и выделять для него своих доверенных людей и агентов-радистов. По всей видимости, это был Шелленберг, в чьей голове возникла идея новой формы операций, а именно – военной помощи оружием в случае народного восстания, если страна будет оккупирована американцами. Офицером связи к ИРА был назначен капитан доктор Гёртц, уже обосновавшийся в Ирландии. Вождь ИРА Шин Рассел был срочно переправлен из Соединенных Штатов через Геную в Берлин, но по дороге он умер прямо на борту везшей его немецкой подводной лодки, а оставшийся без поддержки и денег Гёртц вскоре попал в руки ирландской полиции. Короче, все предприятие потерпело полнейшее фиаско.

После провала немецкой стратегии вывода Англии из строя с помощью воздушных бомбардировок Гитлер стал склоняться к тому, чтобы всеми силами и средствами форсировать строительство подводных лодок. Предполагалось начать с их помощью такую решительную войну на море, чтобы США серьезно задумались, стоит ли им ввязываться в эту войну. Вместе с тем он рассчитывал, что даже в случае вступления Америки в войну она при таком положении на море воздержится от прямого вторжения на европейский материк. При этом Гитлер в своих расчетах опирался прежде всего на доклады тогдашнего военного атташе при германском посольстве в Вашингтоне генерала фон Бёттихера. А оценки генералом политического, военного и экономического положения США были совершенно неверными: Бёттихер недооценивал ни огромные производственные возможности, ни общий настрой американцев. Что же касается истинного положения дел, которое смог выявить своими средствами абвер-I в отношении военного потенциала США, то оно выглядело совсем по-иному. Когда эти данные стали известны начальнику генерального штаба сухопутных войск Гальдеру, он попытался было убедить высшее руководство в том, что США теперь в гораздо меньшей степени, чем в 1917 г., будут наблюдать, как немцы и дальше будут громить Англию. Если бы это было учтено, политику Германии надо было бы решительно изменить, а поскольку это оставалось без внимания, увеличивался риск того, что рано или поздно нас ждет военное поражение.

Успехи абвера в разведке военных и иных важных объектов США были весьма значительны, хотя при этом не обходилось и без серьезных неудач. Так, летом и осенью 1941 г. ФБР накрыло в Нью-Йорке целую сеть агентов германской тайной службы – около 30 человек. Среди них оказался и Германн Ланг, наш доверенный человек, добывший для германских ВВС новейшую установку прицеливания Нордена. В этом провале был повинен один американский немец, прошедший подготовку в абвере как радист. Но он оказался агентом-двойником, так как работал и на ФБР. В офисе Ланга, служившем явкой, имелось подсобное помещение, откуда агенты ФБР могли все видеть через специальное устройство, фиксировать всех приходящих посетителей, наблюдать за передачей сведений и слушать все разговоры.

Однако к этому времени руководство абвера уже было достаточно осведомлено о намерениях США. Это явствует хотя бы из рассказа начальника управления «Абвер/Аусланд» вице-адмирала Бюркнера: «Когда летом 1938 г. меня вновь откомандировали в Берлин, там тогда проживала одна американская семья, с которой я был дружен более 10 лет. Глава семьи был представителем одного крупного американского банка в столице рейха. В 1940 г. его жена уехала с пятью своими детьми из Берлина в Цюрих, а сам он остался в Берлине. Он, конечно, часто выезжал к семье уже после начала войны. Но вот однажды он позвонил мне из Цюриха – это было в начале 1941 г. – и извинился за то, что его жена со мной даже не попрощалась. Но так как в действительности я даже сам провожал ее на вокзале, я понял, что эта фраза имела совсем другой смысл. Американец хотел срочно поговорить со мной по какой-то очень важной причине. После некоторого раздумья Канарис согласился на мою поездку в Швейцарию. Мы встретились с американцем в Цюрихе, и он очень убедительно доказал мне, что США, без сомнения, вскоре вступят в войну и что в Германии совершенно неверно оценивают военный и промышленный потенциал Америки. На мой вопрос, каким образом этого можно было бы избежать, американец ответил: «Это германское правительство должно уйти!» Я ответил: «Увы, германский народ поднял это правительство на слишком высокую волну доверия». Вернувшись в Берлин, я доложил шефу об этом разговоре, а он спокойно сказал, что давно знает об этом и что мой знакомый совершенно прав, только вот сделать уже ничего нельзя. Но я никак не мог успокоиться и просто потребовал, чтобы адмирал проинформировал Гитлера, Риббентропа или Геринга. Гитлера, по понятным причинам, можно было не беспокоить. Риббентроп мог снова заныть, что, мол, вермахт опять вмешивается в большую политику. Оставался рейхсмаршал. Я попросил об аудиенции и, спросив, могу ли я говорить откровенно, рассказал ему все. В присутствии Канариса Геринг внимательно выслушал, а под конец спросил, что же теперь может случиться. Я ответил, что давать этому оценку не входит в задачу военной разведслужбы. Следует лишь уяснить себе, насколько близко США подошли к вступлению в войну. Герингу было передано и наше письменное резюме. Что он сделал с этой информацией, неизвестно»[157]157
  Рассказано автору вице-адмиралом Л. Бюркнером.


[Закрыть].

В общем здесь мы встретили такую же беспомощность и безысходность, как и в верхушке с ее «фюрерами» и «кейтелями». Когда абвер докладывал о чем то, что не лежало в концепции штаб-квартиры Гитлера, фельдмаршал называл это «сказками Канариса». Просмотрев однажды очень бегло доклад абвера о росте военных настроений в Соединенных Штатах, Кейтель написал на шапке его первой страницы: «Фантазии абвера. Для представления фюреру не годится!» Генерал-полковник Йодль задал себе немалый труд отыскать и мирно подчеркнуть вызывавшие у него болезненное недовольство общераспространенные аббревиатуры и написать везде на полях доклада: «Повсюду куцые слова!» А закончил ознакомление с этим серьезным материалом полуцитатой из Библии: «Блаженны нищие духом!» Короче говоря, плод многомесячной разведывательно-аналитической работы абвера к Гитлеру не попал.

В качестве руководителя ВО в США был подготовлен майор фон дер Остен из референтуры «Запад» отдела абвер-I. Ему удалось в начале 1941 г. проникнуть в Северную Америку через Советский Союз и Японию. Но нам не повезло: через несколько недель он погиб в автокатастрофе на Бродвее в Нью-Йорке. Американская полиция обнаружила у него записную книжку, которой сразу же заинтересовалось ФБР. В этой книжке оказалось много фамилий американских немцев, которые уже были на подозрении. Результатом этого стали многочисленные аресты, завершившиеся шумными показательными судебными процессами. Судебному преследованию подверглись также и те немцы, которые не имели к абверу ровно никакого отношения: их имена оказались в записной книжке фон дер Остена. Среди них фигурировал и известный ученый-археолог Пауль Борхардт из Мюнхена. Его история необычна. Во время «хрустальной ночи» он был схвачен гестапо и брошен в концентрационный лагерь Дахау, поскольку он был еврей. Узнав об этом, Канарис дал указание отделению абвера в Мюнхене принять меры к его освобождению. Снабженный проездными документами, он перебрался сначала в Англию, потом в Штаты. Американцы посчитали его немецким шпионом и даже «боссом» германской агентурной сети. Ему присудили 20 лет каторги. И только уже после войны один бывший офицер абвера при поддержке МИД ФРГ сумел добиться его освобождения и выхлопотать ему пенсию[158]158
  Сообщение подполковника Зойберта автору.


[Закрыть].

В отличие от сотрудников абвера-I подразделениям абвера-II запрещалось вплоть до объявления Германией войны Соединенным Штатам вести какие-либо даже подготовительные акции против США. Это определялось двумя соображениями. Во-первых, надеждой МИД Германии на то, что дипломатам как-то все же удастся удержать американцев от вступления в войну, а во-вторых, воспоминаниями, оставшимися от Первой мировой войны: немцы сознавали, какие чудовищные пропагандистские бури вызовут в американской прессе и по радио первые же акции немецких диверсантов.

Поэтому подготовка абвера-II к диверсиям в США в случае войны ложилась практически на один опорный пункт абвера в Мехико. Предполагалось, что оттуда можно будет установить связь с неким ирландским подпольным движением, якобы действовавшим в США, и с его помощью подготовить и осуществить взрывы на военных и торговых кораблях, а также в центрах производства основных вооружений. Это «мероприятие» строилось на совершенно ложной предпосылке, т. к. никакого «ирландского подполья» в США не существовало. Абвер просто попался на фальшивую удочку СД и МИДа, которые пытались как-то связаться с подпольщиками «зеленого острова», но действовали нерешительно. Поэтому и абвер впоследствии вел там свои мероприятия достаточно осторожно и с большим недоверием.

Когда в декабре 1941 г. США вступили в войну, очень многие связи германской разведки с Америкой разом оборвались. Доверенные лица, ранее хорошо работавшие в Штатах, больше не хотели вредить своей стране, а другие вообще не считали шансы Германии благоприятными в условиях сложившегося неравенства сил. Поэтому были предприняты попытки усилить разведку против США с баз в тех странах, которые остались нейтральными. Для этого во французском порту Брест была оборудована специальная яхта для переброски группы агентов через океан. Под командованием опытного моряка Кристиана Ниссена, известного больше по кличке Хайн Мюк, эта группа пересекла Атлантику и высадилась в Бразилии, после чего Ниссен благополучно вернулся в один из французских портов. Другому агенту, сотруднику отделения абвера в Гамбурге, удалось добраться до северного побережья Южной Америки. Благодаря своим связям с крупными чиновниками одной из здешних стран он сумел получить доступ к секретным материалам министерства внешних сношений этой страны, сфотографировать текст договора, заключенного этой страной с США, и другие материалы. Все эти документы он сумел передать в руки абвера весьма своеобразным образом. Один католический священник, его хороший знакомый, как раз собирался ехать в Мадрид. Наш агент незаметно для того вклеил внутрь корешка «подарочного» молитвенника все отснятые микрофотографическим способом материалы в виде «почтовых марок». В Мадриде сотрудники головного поста ВО абвера, получив тем временем по радио шифровку о «посылке», сумели на несколько минут отвлечь внимание священника-«курьера» и изъять микрофотографии. Материалы достигли германского МИДа, но были оценены там как неправдоподобные. Все усилия абвера оказались напрасными. А через некоторое, довольно продолжительное время все материалы, к вящему удивлению дипломатов, оказались подлинными[159]159
  Это сообщил автору капитан I ранга Вихманн.


[Закрыть].

Поначалу в намерения Гитлера не входило втягивать Балканы в войну. Однако в условиях, сложившихся собственно на Балканах, и понимая, что именно здесь скрещивались интересы Германии и России, Гитлер оказался перед исключительно сложной дилеммой. С одной стороны, он должен был как-то противостоять притязаниям Советов на преобладающее влияние на Болгарию и в то же время соглашаться с их планами аннексий, вытекавших из соглашения от 1939 года. С другой стороны, он зависел от румынской нефти и соответственно вынужден был обеспечить безопасность главного пути ее вывоза, т. е. дунайского судоходства. Он вполне обоснованно боялся здесь британских диверсионных акций, подобно тем, что планировались на нефтепромыслах и нефтеперегонных заводах во второй половине Первой мировой войны. Поэтому уже 10 октября 1939 г. ОКВ издало директиву о создании в Румынии некой организации по охране нефтепромыслов и путей транспортировки нефтепродуктов[160]160
  КТВ А-II, a. а. O. S. 23.


[Закрыть]. Это было поручено абверу-II, который посадил на все дунайские суда и в порты своих секретных агентов в качестве шкиперов и портовых служащих, чтобы не допустить никаких актов саботажа и диверсий.

После французской кампании между представителем абвера полковником Бентивеньи и начальником румынской тайной полиции Морузоу состоялись официальные переговоры. В результате обе тайные службы договорились о взаимодействии в охране нефтепромыслов. Это в свою очередь дало повод для отправки в Румынию контингента немецких войск. Со своей стороны, и германский авиационный атташе в Бухаресте Герстенберг выдвинул идею направить в Румынию германскую «военную миссию» для реорганизации и переобучения румынской армии и ВВС. Первые части вермахта под командованием генерала Эрика Хансена прибыли в Румынию уже в начале октября 1940 г., и постепенно их численность была доведена до двух дивизий.

В то время центральной фигурой в Румынии уже был генерал, впоследствии маршал Антонеску, позиции которого были еще не слишком прочны, и у него было немало противников. И было очевидно, что этот неустойчивый фактор мощи будет на руку Антонеску и что рано или поздно это приведет к активизации румынской внутренней политики. Антонеску упорно стремился к власти, к верховной власти «кондукторула» (правителя); он хотел стать «дуче» в Румынии. Характерно, что Гитлер даже не уведомил своего союзника Муссолини заранее об отправке так называемой «учебной команды» в Румынию. Следствием этого явилось то, что и Муссолини держал в секрете свои планы вторжения в Грецию и проинформировал союзника лишь 28 октября, когда итальянские войска уже перешли албанско-греческую границу. Эта самостоятельность итальянцев еще больше обострила и без того напряженную ситуацию на Балканах, приведя к дроблению сил держав «оси». Положение осложнялось еще и тем, что итальянцы почти сразу начали терпеть неудачи на этом новом фронте.

При таких обстоятельствах англичане теперь могли свободно оказывать помощь грекам, что они и сделали, оккупировав Крит. Война расширялась, и было ясно, что скоро все Балканы будут вовлечены в конфликт. Не изменило положения и присоединение Югославии к Тройственному пакту[161]161
  «Тройственный пакт» – военно-политическое соглашение между Германией, Италией и Японией; было подписано 27 сентября 1940 г. Позднее к нему присоединились Венгрия, Румыния и Болгария. Сейчас он больше известен как Берлинский пакт 1940 г. – Прим. ред.


[Закрыть] под нажимом Берлина в большой спешке в марте 1941 г. Это привело к свержению правительства принца-регента Югославии Павла. Реакция Гитлера на это была быстрой, но непродуманной: Германия начала вторжение в эту страну. Известно, что Гитлер при этом воспользовался не данными абвера, а сведениями, собранными СД Гейдриха и оказавшимися неверными.