Текст книги "Суды и верховенство права. Взгляд из Нидерландов"

VII. Судьи должны соблюдать дистанцию: судебные пошлины и открытость

Судьи должны вести себя так, чтобы в их независимости и беспристрастности нельзя было усомниться. Чтобы добиться этого, от всяких политических соображений в профессиональной жизни нужно держаться как можно дальше. Могут ли судьи становиться депутатами верхней палаты парламента или членами местных органов власти, зависит от того, как урегулированы эти вопросы в каждой конкретной стране. В Нидерландах это формально не запрещено, но даже если судьи, занимающие подобные посты в законодательном органе, эксплицитно воздерживаются от обсуждения вопросов, касающихся отправления правосудия, все равно всегда можно сказать, что партия, членами которой они являются, голосовала за или против принятия того или иного законодательного акта. Они должны постоянно помнить, что любой политический конфликт может вылиться в правовой спор и стать предметом их рассмотрения в суде. Если судья берет на себя роль политика, это может серьезно помешать его коллегам. Хуже того, противники тех или иных мер, принятых парламентом, не будут считать его беспристрастным при рассмотрении спора, касающегося таких мер. Лучше избегать таких ситуаций. Каждый раз, когда со мной консультировались относительно того или иного законопроекта, я почти всегда ограничивался техническими замечаниями. Я позволял себе занять более решительную позицию только в тех случаях, когда законопроект представлял собой серьезную угрозу верховенству права. Одним из примеров такого проекта был план голландского правительства существенно повысить ставки судебных пошлин. Вместе с Генеральным прокурором я высказался против этого плана. Вопреки устоявшейся практике мы опубликовали свое рекомендательное заключение. Но когда правительство разработало предложения, в соответствии с которыми стало возможно новое рассмотрение уголовного дела после вынесения оправдательного приговора, мы ограничились техническими деталями. Этот вопрос был крайне чувствительным с политической точки зрения, но он не угрожал принципам верховенства права. Система, допускающая новое рассмотрение дела после вынесения оправдательного приговора, существует во многих, в том числе западноевропейских, странах.

Судьи должны сохранять дистанцию и в других отношениях. Они понимают общество лучше, чем многие другие люди (см. Главу 6), поскольку постоянно находятся в самой гуще событий. Это не означает, что такое понимание нужно постоянно демонстрировать. Открытость новому – хорошее качество, но погружение в социально или политически чувствительную проблематику может стать угрозой независимости и беспристрастности судей. Судьям нужно стремиться к тому, чтобы буквально любой человек мог доверять им, вне зависимости от социального статуса (как бы он ни отличался) и от политических, религиозных или идеологических убеждений (как бы они ни были далеки). Такие факторы не должны мешать суду выполнять свои обязанности независимо и без предубежденности.

VIII. Имидж и реальность: «Западное крыло» и «либеральные» судьи

«Мне неважно, что это, мне важно, как оно выглядит!» – говорит пресс-секретарь Белого дома в одном из первых эпизодов телесериала «Западное крыло». Имидж в глазах общественности становится все более значительным фактором в получении общественной поддержки, который влияет на решения, принимаемые политиками. Почему это может нас беспокоить? Например, ложные представления об излишней мягкости назначаемых наказаний могут привести к принятию законодательства, которое ограничивает возможности судов при индивидуализации наказания в зависимости от личности преступника и обстоятельств преступления. Я не думаю, что Германия, Франция, Нидерланды или другие европейские страны могут ввести у себя правило «три раза, и ты навсегда за решеткой», действующее в штате Калифорния, – когда третье осуждение за насильственное или иное тяжкое преступление влечет обязательное пожизненное лишение свободы. Но даже менее радикальные ограничения индивидуализации наказаний, такие как действующие в Англии и Уэльсе обязательные минимальные наказания по ряду преступлений, включая, в некоторых случаях, обязательное назначение пожизненного лишения свободы, могут иметь негативный эффект в некоторых конкретных случаях. Если не скорректировать ошибочное представление о том, что назначение наказаний нельзя доверять слишком «либеральным» судьям, вполне возможно принятие законодательства, которое будет мешать, а не помогать судьям исполнять свои обязанности надлежащим образом.

Более того, суды обязаны исполнять эти обязанности на основе реальности, а не представления об обстоятельствах и фигурантах дела, которое создалось или было сформировано у публики. Слова пресс-секретаря из «Западного крыла» в наши дни стали практически общим местом – имидж, картинка становится для людей более важным, чем реальность. Как часто мы слышим: «Подумайте о том, как вас воспринимают, а не о том, кто вы»? Это действительно важно для завладения вниманием аудитории. Но не этим должен руководствоваться судья – или политик, или представитель исполнительной власти. В этом отношении судье приходится легче, чем политикам, которые рано или поздно начинают задумываться о следующих выборах и корректировать свое поведение соответствующим образом. Судьи не сталкиваются с этой проблемой, поскольку назначаются пожизненно – по крайней мере во многих странах. Им не нужно нравиться избирателям, хотя заботиться о том, чтобы сохранять легитимность в глазах общественности, все равно приходится. Судебная система, теряющая связь с народом, в конечном счете обязательно потеряет и легитимность. Этого следует избегать, но не ценой слепого следования преобладающему – или провозглашаемому громче других – общественному мнению. Я бы посоветовал любой судебной системе разработать хорошую пиар-политику. Доходчиво разъясняйте, что вы делаете и почему. Придайте правосудию человеческое лицо. Публикуйте понятные резюме своих решений. Избегайте высокомерия. Выражайте свое несогласие, когда это необходимо, но делайте это так, чтобы люди могли вас понять. Например, старайтесь опровергать распространенное представление о том, что судьи проявляют излишнюю мягкость при рассмотрении уголовных дел.[144]144
  Как минимум в Нидерландах это представление не соответствует действительности. Сравнение голландских судов с судами по уголовным делам в других европейских странах см.: WODC. Criminaliteit en rechtshandhaving 2012 (Преступность и охрана правопорядка). Глава 11, Nederland in international perspectief (Нидерланды в международной перспективе). The Hague: BJU, 2012.


[Закрыть] Деятельность судов нуждается в объяснении. Судебные решения с фотографиями из зала судебных заседаний нельзя просто так отправлять в виртуальное пространство. Это не принесет никакой пользы. Если мы хотим добиться понимания, важен контекст: нет никакого смысла в демонстрации каталитического нейтрализатора выхлопных газов без упоминания о том, что это один из элементов выхлопной системы автомобиля. Именно судебная власть должна предоставить общественности и журналистам доступ к понятной информации об отправлении правосудия. В США специальное приложение «Процесс Майкла Джексона» какое-то время занимало верхние строчки в рейтинге «Эппла». Не стоит ли и нам, европейцам, стремиться к этому идеалу?

Голландские суды на протяжении многих лет успешно повышали доступность аргументации, содержащейся в судебных актах. Если вы ознакомитесь с их сайтом, то будете, вероятно, приятно удивлены степенью понятности размещенных на нем решений. Суды используют «Твиттер» и публикуют пресс-релизы, специально назначенные судьи и прокуроры общаются с журналистами, информация доносится до сведения общественности самыми разными способами – от дней открытых дверей до реконструкций судебных процессов с помощью наборов игрушек Playmobil.

IX. Критика судебной власти: сдержанность как добродетель

С вышесказанным связан еще один близкий моему сердцу вопрос. В государстве, основанном на верховенстве права, представители всех трех ветвей власти не должны допускать высказываний, подрывающих доверие общества к государственным институтам. Они также обязаны проявлять сдержанность в своих реакциях, особенно на те или иные события. Во время судебного процесса голландского политического лидера Герта Вилдерса я выступил на телевидении. Мое выступление было вызвано его заявлением о том, что если его призна́ют виновным в дискриминации мусульман, миллионы людей утратят всякое доверие к судам. Я счел своей обязанностью высказаться, поскольку член парламента должен уважать Конституцию и те ценности, которые она защищает. Одна из этих ценностей заключается в балансе ветвей власти и уважении к государственным институтам. Позже я выступал на телевидении повторно, когда тот же самый политик, вновь обвиненный в дискриминации в отношении мусульман, выражал сомнения – как в суде, так и за его пределами – в объективности судей. Обвиняемый имеет право – в определенных пределах – на критику в адрес суда. Но обвиняемый, который одновременно является членом Парламента, не должен сеять среди своих сторонников семена сомнений в беспристрастности судей. Еще одна причина, по которой политики не должны допускать высказываний, которые подрывают доверие общества к судебной власти, заключается в том, что судьям сложно отвечать на такие высказывания публично. Они не могут позволить себе забыть о том, что тот же вопрос может возникнуть в ходе судебного разбирательства. И если судья уже высказался по этому вопросу публично, стороны имеют все основания сомневаться в его беспристрастности. Всегда должна сохраняться определенная дистанция. Я отдавал себе отчет в том, что, комментируя слова этого политика по телевидению, я не смогу участвовать в судебном рассмотрении его дела в Верховном суде – моя беспристрастность окажется под большим вопросом. К счастью, первое дело так и не дошло до стадии рассмотрения в Верховном суде. А к тому времени, когда рассматривалось второе дело, я уже не был председателем Суда. Поэтому мои коллеги, вошедшие в состав судебной коллегии, были, вероятно, рады тому факту, что человек, которому больше не грозил риск быть обвиненным в пристрастности, смог публично высказаться.

Кроме того, законодательная и исполнительная власть не должны перекладывать на плечи судов меры, которые якобы призваны защитить общественную безопасность, но на деле оказываются невыполнимыми, в результате чего крайними оказываются суды. Например, если увеличение финансирования органов внутренних дел предсказуемо приводит к увеличению количества дел, ресурсы органов государственного обвинения и судов тоже должны быть увеличены.

Это не означает, что судей нельзя критиковать. Судебная власть открыта для критики: собственно говоря, вся система обжалования основана на осознании судьями своей способности ошибаться. Критика держит нас в тонусе, но в публичных обсуждениях она должна выражаться с должным уважением к статусу судьи в обществе. Несвоевременная или бездумная критика наносит ущерб самому институту суда и может приводить к нарушению баланса между тремя ветвями власти. Вы, может быть, помните бывшего итальянского премьер-министра, который обрушивался на судебную власть при каждом удобном случае. Прокуроров и судей он называл «раковой опухолью на теле демократии». Я могу на это ответить, что да, как и избирательное право – рак, а Большая Птица[145]145
  Большая Птица (Big Bird) – персонаж детской телепрограммы «Улица Сезам». – Прим. перев.


[Закрыть] – угроза нашей экономике, как шутил Барак Обама в одном из рекламных роликов во время кампании по его переизбранию.[146]146
  www.youtube.com/watch?v=bZxs09eV–Vc.


[Закрыть] Впрочем, такие высказывания о представителях судебной власти встречаются не только в Италии. Некоторые голландские политики призывали уволить судей, выносивших решения, которые им не нравились. Один кандидат на президентских выборах в США, проигравший дело в федеральном суде, выразился в адрес судьи следующим образом: «У меня тут судья – хейтер Дональда Трампа. Хейтер. Он просто хейтер, – сказал Трамп. – Перед нами очень враждебно настроенный судья. Судья был назначен Бараком Обамой». Такое высказывание крайне неуместно и подрывает авторитет судебной власти.[147]147
  Huffington Post. 29 мая 2016 года.


[Закрыть] Конечно, государство должно реагировать на критику, когда люди выражают обоснованную обеспокоенность вопросами общественной безопасности. И конечно, у потерпевшего должна быть возможность высказаться в уголовном судопроизводстве. И конечно, моя первая реакция на очередные сообщения об ограблениях ювелиров, происходящих с завидной регулярностью, – это гнев. Я тоже иногда думаю, что всех этих людей надо отправить под замок и выкинуть ключи. Но задача судьи как раз и состоит в том, чтобы не переносить эти очень человеческие и понятные реакции в приговор, а учесть все обстоятельства дела. Судьи, делающие свое дело честно и выносящие сбалансированные приговоры, – что, как показывает статистика, часто означает более суровое наказание – заслуживают уважения и поддержки.

Пожалуй, главное, что я хочу здесь сказать, состоит в следующем: когда судей беспокоят высказывания политиков и других лидеров мнений, в которых их решения подвергаются огульной критике, то это происходит вовсе не из-за их, судей, чрезмерной обидчивости.

7. Как гарантировать качество правосудия

Люсия де Берк оправдана

Арнхем. – Необычная сцена разыгралась в прошлую среду в здании суда в Арнхеме: полностью забитая зрителями галерка разразилась единодушными аплодисментами, когда апелляционный суд снял ярлык «серийной убийцы» с Люсии де Берк. По мнению суда, нет никаких доказательств того, что «жертвы» умерли в результате вмешательства третьего лица, не говоря о том, что какое-то отношение к их смерти имела Люсия де Берк. 48-летняя медсестра была оправдана в убийстве семерых пациентов больницы и покушении на убийство еще троих. Будучи признанной виновной в этих убийствах на основании, как выяснилось впоследствии, порочных доказательств, она была приговорена к пожизненному лишению свободы. Де Берк никогда не признавала своей вины. Вынесенный в среду оправдательный приговор означает ее полную реабилитацию.

Судебная ошибка, допущенная в деле Люсии де Берк, – не первая [в Нидерландах]. В делах об убийстве в парке Схидан и об убийстве в Путтене тоже были осуждены невиновные.[148]148
  De Telegraaf, 14 апреля 2010 г.


[Закрыть]

Судья, рассматривавший дело о педофилии, обвинен в исполнении своих обязанностей в нетрезвом состоянии

Судья коронного суда Дуглас Филд освободил из-под стражи обвиняемого в педофилии, будучи якобы «под воздействием алкоголя», по словам матери потерпевшей.

Офис по дисциплинарным расследованиям занимается изучением вопроса о поведении судьи, обвиненного в исполнении своих обязанностей «под воздействием алкоголя» на судебном процессе, в ходе которого он освободил из-под стражи подсудимого по делу о педофилии. Сообщается, что 63-летний судья Дуглас Филд принял участие в проводах коллеги на пенсию во время продолжительного обеденного перерыва. После этого он потребовал от коллегии присяжных оправдать 55-летнего обвиняемого в изнасиловании 8-летней девочки, поскольку коллегия не смогла вынести вердикт после пятидневного судебного разбирательства. Утверждается, однако, что Филд забыл о двух других выдвинутых в отношении подсудимого обвинениях и распустил коллегию присяжных до того, как она получила возможность вынести свой вердикт.[149]149
  The Guardian, 8 апреля 2011 г.


[Закрыть]

Разгневанная судья напала на кондуктора

«Судья крайне расстроена произошедшим. Настолько расстроена, что пока она не может общаться с прессой». Рёрт Гисолф, председатель Амстердамского окружного суда, отказывается предоставить прессе возможность связаться с заместителем председателя суда, которая ранее на этой неделе ударила по лицу железнодорожного кондуктора. «Я могу лишь сказать, что она очень сожалеет о своем поступке. Этого не должно было случиться», – продолжил он.

Во вторник железнодорожная компания NS проводила проверку проездных документов на станции Амстердам-Зюйд недалеко от здания суда. Семеро кондукторов, стоя у входа на эскалатор, ведущий на платформу, просили пассажиров предъявить билеты. По недавно изменившимся правилам проезда билеты могут выборочно проверяться до посадки пассажиров на поезд. Судья не могла найти билет в сумке и выразила свое раздражение, поскольку ее поезд уже стоял на платформе. Кондуктор заметил, что ей следовало пораньше уйти с работы. Судья не успела сесть в поезд; это привело ее в такое бешенство, что она бегом вернулась к кондуктору и выместила свои чувства, ударив его по лицу. Результатом удара стали гематомы на щеке и челюсти мужчины. Как выразился представитель компании NS, «она порядочно ему вмазала».

Судье не было известно, что кондуктор, которого она ударила, недавно перенес операцию в связи с грыжей межпозвоночного диска в шейном отделе позвоночника. Удар затронул крайне чувствительные нервные окончания. Кондуктор немедленно взял больничный и, по сообщению NS, был крайне шокирован агрессией со стороны женщины. То, что это была заместитель председателя окружного суда, выяснилось только после препровождения ее полицией на транспорте в участок для выяснения обстоятельств.

Полицейский рапорт был направлен в Верховный суд, который поручил ведение дела прокурору, работающему за пределами Амстердама. Возможно, судье не придется предстать перед судом. Обвинение в «побоях» часто заканчивается досудебным урегулированием и выплатой компенсации.

Железнодорожная компания, однако, изучает возможность заявления иска в отношении судьи – как в связи с травмой, полученной кондуктором, так и в связи с убытками, понесенными компанией в результате его временной нетрудоспособности.[150]150
  Trouw, 9 июня 1995 г.


[Закрыть]

I. Люсия де Берк, пьяный судья и судья, распускающая руки

Из предыдущих глав должно было стать понятно, что работа судьи – это никак не путь наименьшего сопротивления. Она подразумевает массу обязанностей и многого требует. Первое, что необходимо для удовлетворения этих требований, – это, конечно, отбор и обучение подходящих людей. Потом этим людям нужно создать условия для работы и для постоянного повышения квалификации. Но даже при выполнении всех этих условий судьи – не машины. И отправление правосудия никогда не может быть идеальным. Более того, оно может стать настоящей катастрофой, особенно когда затронуты значительные интересы. Единственное, что мы можем сделать, – это встроить в отправление правосудия специальные предохранители. Когда случаются ошибки – кто-то неправомерно осужден или неправомерно оправдан, судья допускает серьезную правовую ошибку или не учитывает важных аргументов одной из сторон, – такая система должна предлагать способы их исправления. Именно поэтому у нас есть целый набор средств судебно-правовой защиты: судебное решение может быть обжаловано, а затем вынесено на рассмотрение высшего суда страны. Эти механизмы можно назвать ординарными средствами судебно-правовой защиты. Кроме того, существуют экстраординарные средства, самым известным из которых (и применяемым в случаях, аналогичных делу Люсии де Берг) является новое рассмотрение дела в суде первой инстанции.

Кроме средств защиты, к которым можно прибегнуть для обжалования решения по делу, есть также процедуры для направления жалобы на действия судьи. Будучи обычными людьми, судьи могут совершать ошибки или вообще утрачивать способность выполнять свои обязанности. Существует целый ряд возможных санкций – вплоть до лишения статуса (увольнения).

Теперь я хотел бы рассмотреть системные «предохранители», которые призваны гарантировать качество отправления правосудия.

II. Отбор, обучение и создание условий для работы

Во многих странах для того, чтобы стать судьей, претендент должен иметь диплом о юридическом образовании и пройти строгую процедуру отбора. В Нидерландах отбор осуществляет национальный отборочный комитет, члены которого представляют самые разные сферы деятельности – государственное управление, бизнес, образование и науку, адвокатуру и судейское сообщество. Процедура отбора включает в себя, в частности, психологическое и IQ-тестирование. Прошедшие эту процедуру становятся стажерами. В зависимости от предыдущего опыта работы стажировка судьи занимает срок от 18 месяцев до четырех лет. В это время судья-стажер получает огромное количество знаний и обучается ряду навыков: как руководить судебным разбирательством, как написать хорошее решение, как строить общение со сложными подсудимыми или свидетелями и т. д. В некоторых странах для получения статуса судьи стажеры должны сдать специальный экзамен.

Как и во многих других профессиях, судьям важно постоянно следить за изменениями в своей сфере. Право непрерывно эволюционирует. Принимается новое законодательство, старые законы утрачивают силу. Европейские суды и высший национальный суд каждую неделю публикуют постановления, которые часто имеют непосредственное отношение ко множеству аналогичных дел; в то же время в развитии права часто играют важную роль новые социальные явления и развитие науки.

Для простых дел – таких как, скажем, кража велосипеда или посадка дерева слишком близко от границы земельного участка – это может не иметь серьезного значения. По крайней мере с технической точки зрения. Однако человеческий аспект даже таких дел часто требует от судьи такта и эмпатии. Но есть и весьма специализированные отрасли права – вспомним, например, дела о нарушении права на торговый знак, корпоративное право, таможенное и акцизное право, вопросы страхования в трансконтинентальных перевозках и т. д. В каждом из таких дел судьям часто приходится иметь дело с представителями сторон, которые занимаются подобными вопросами ежедневно. Это всегда очень сложная ситуация: для вынесения разумного решения судьям необходимо значительное количество специальных знаний. Поэтому получение нужной информации от представителей сторон имеет даже большее значение, чем обычно.

Для того чтобы судейский корпус не терял своей квалификации перед лицом специализации, проникающей во все уголки общественной жизни, в большинстве стран были созданы специализированные суды. Они делятся по основным отраслям права, специализируясь на гражданских, уголовных, налоговых и административных делах. В этих огромных областях существуют и более узкие специализации. Кроме того, во многих странах штат судов и количество судей были увеличены, что облегчает дальнейшую специализацию. Раньше суду приходилось рассматривать лишь небольшое количество дел из той или иной узкой отрасли права, поэтому большие затраты на повышение квалификации судебных работников в этой специализированной сфере оказывались неэффективны. Цель расширения судов состояла в обеспечении качества и эффективности.

Высокое качество правовой системы имеет огромное значение для общества. Для обеспечения этого высокого качества судьи должны иметь соответствующие условия. Они стараются работать быстро, но качество требует времени. Пару лет назад загруженность голландских судов, в особенности по рассмотрению уголовных дел, стала предметом общественного обсуждения, инициаторами которого стали несколько судей Леуварденского апелляционного суда после того, как соответствующие проблемы несколько раз были подняты в профессиональной литературе. Сейчас совершенно очевидно, что тревога, высказанная в манифесте этих судей (поддержанном многими другими судьями) относительно неизбежной потери качества в погоне за производительностью, была вполне обоснованной. Как заметил судья Фред Хаммерстейн, «никому не приходит в голову просить хирурга-кардиолога оперировать в два раза быстрее».

После публикации манифеста я написал статью в двух голландских ежедневных газетах, в которой настаивал на том, чтобы выраженная в нем озабоченность была воспринята серьезно и чтобы вопрос был надлежащим образом изучен. Результат этого изучения мог бы стать основой для общественного и политического обсуждения того, что мы ожидаем от наших судов. Голландский совет по судебным делам (орган, частично отвечающий за организационное обеспечение деятельности окружных и апелляционных судов) проинспектировал суды, выяснив, что наибольшее неудовольствие у судей вызывали неприемлемая продолжительность рабочего дня, отсутствие времени для рефлексии и обучения, для консультаций с коллегами и для повышения квалификации, слишком активное использование судей-заместителей[151]151
  Судья-заместитель (нидерл. rechter-plaatsvervanger) – в нидерландской судебной системе опытный практикующий юрист, основным местом работы которого не является суд, участвующий в рассмотрении части дел в составе коллегии с двумя профессиональными судьями. Как и профессиональные судьи, назначается пожизненно и в остальном обладает аналогичным правовым статусом и правами. – Прим. перев.


[Закрыть] в интересах эффективности и политика, направленная на недопущение отложения дел.

При взгляде на этот список проблем не нужно много времени, чтобы понять, что если не решить их как можно скорее, результаты могут быть катастрофическими. Конечно, своевременное рассмотрение дел – важный элемент качества правосудия. Если судьям и прокурорам приходится задерживаться на работе время от времени, то это лишь особенность их службы. И вполне допустимо, что не каждую рабочую неделю находится время для повышения квалификации. Но все это не должно превращаться в структурную проблему – а именно так обстояло дело в Нидерландах, если верить опросу, проведенному Голландской ассоциацией судебных работников в 2014 г.

В письме, направленном 21 февраля 2013 г. Советом по судебным делам всем членам судов, находящихся под его началом, говорилось, что проблема чрезмерного упора на производительность в работе судов должна быть решена. В нем также справедливо подчеркивалось, что крайне важно достижение консенсуса среди самих судей относительно того, как должно выглядеть надлежащее отправление правосудия на практике. Именно судьи должны взять на себя разработку и соблюдение четко сформулированных профессиональных стандартов качества. С тех пор на это было затрачено немало усилий. Один из аспектов этой работы касается выработки норм производительности на основе результатов недавних исследований, в которых изучалось время, уходящее в среднем на выполнение каждой задачи.

Иными словами, при активном участии самих судей сейчас делается много хорошего. Но мы должны сохранять бдительность и оказывать как можно бо́льшую поддержку нашим судьям – этим трудолюбивым и преданным своему делу людям.