Текст книги "Путешественники, удивляющиеся цветам и звездам"

Франсис Пикабиа

Отправляясь от импрессионизма как большая часть современных художников, Франсис Пикабиа с фовистами переносит свет в цвет. С ними он пришел к этому целиком новому искусству, где цвет не просто колорит, не сама транспозиция света, не более символически значим, чем форма и цвет того, что представляется.

Он обращается к искусству, подобно Роберту Деланау, в чьем творчестве цвет – это идеальное измерение. Оно, таким образом, выражает все другие измерения. Однако у Пикабиа форма еще и символична, когда цвет становится определенно явленным; искусство совершенно аргументированно и может считаться высочайшим. Цвет в этом искусстве насыщен энергией, и ее действие продолжается в пространстве. Реальность здесь – предмет изучения. Цвет больше не зависит от трех известных измерений, он их творит.

Искусство это, по сравнению с музыкой, кроме отношений, которое мы можем иметь с ней, – вид искусства, который является ее, музыки, противоположностью. Мы можем сказать об искусстве Пикабиа, что он хочет быть по отношению к древней живописи тем, чем музыка является для литературы, но нельзя сказать, что это музыка. На самом деле музыка действует внушением, а здесь, напротив, нам представляют цвета, которые должны нас волновать не в качестве символов, но только как конкретные формы. Однако, не насыщаясь новыми средствами, такой художник, как Пикабиа, отказывает себе в одном из принципиальных элементов универсальной живописи: в концепции. Чтобы художник мог отказаться от видимости, цвет должен быть определенным (материал и измерение: размер).

Добавим, что указание названий, которые он использует, у Пикабиа не является инородным интеллектуальным элементом искусства. Это указание должно играть роль внутренней формы, как подлинные объекты и точно скопированные надписи в картинах Пикассо. Они должны отодвигать интеллектуализм декаданса и предотвращать опасность, которая всегда есть для художника, становящегося литератором. Названия, написанные Пикабиа, подлинные объекты, буквы и цифры, отлитые в форму в картинах Пикассо и Брака, возвращают нас к живописному эквиваленту, с глубиной арабески в картинах Лорансен; в форме прямых углов, которые удерживают свет, в картинах Альберта Глейзе; в форме шаров в картинах Фернанда Леже, в форме вертикальных линий, параллельных сторонам и отрезанных редкими звеньями в картинах Метценже. Мы отыщем эквивалент у великих художников. Он предназначен к тому, чтобы дать интенсивную живопись в картине, и о его роли достаточно сказано.

Так что мы следим за становлением литературного живописца, за тем, что Пикабиа попытался передать целиком через цвет, однако не смог, охваченный сюжетом, дающим ему личное существование. (Отметим, что указание названия не означает, что художник занят сюжетом.)

Такие картины, как Пейзаж, Источник, Танцы у источника, однако, прекрасно живописны: цвета, которые объединяются или контрастируют, берут направление в пространстве, снижают или увеличивают интенсивность, чтобы провоцировать эстетические эмоции.

Это не область абстракции, потому что удовольствие, которое картина предлагает зрителю, идет напрямую. Важную роль здесь играет удивление. Скажем, вкус персика не абстракция? Каждая картина Пикабиа в своем собственном существовании ограничена названием, которое дал ей автор. Картина априорно так мало представляет собой абстракцию, каждая картина может рассказать вам историю, и картина Танцы у источника не что иное, как реализация натуральных изобразительных эмоций, переживаемых в окрестностях Неаполя.

Эмоционально-эстетические возможности заключены в этом искусстве, и если оно сделано чисто, то они будут огромны. Он мог бы принять на свой счет слово Пуссена: «Живопись не имеет другой цели, кроме наслаждения и удовольствия для глаз».

*

Пикабиа, который, кажется, желает искусству движения, может забросить статическую живопись, чтобы затронуть новые средства (как сделала Лое Фуллер). Но как автору картин я бы ему посоветовал без колебаний рассказывать сюжет (поэзию), которая являет суть изобразительного искусства.

Марсель Дюшан

Картины Марселя Дюшана не были достаточно многочисленны, и они слишком рознятся между собой, чтобы свидетельствовать об истинном таланте их автора. Как большинство новых художников, Марсель Дюшан не имеет культа внешнего. (Кажется, Гоген первым отказался от того, что так надолго сделалось религией живописи.)

В своем дебюте Марсель Дюшан имел влияние Брака (картины экспонировались на Осеннем салоне 1911 года в галерее на улице Тронше, 1911) и Башни Деланау (Молодой меланхолик в поезде).

*

Распространяя в своем искусстве всю проницательность, которая могла стать замеченной, Дюшан пишет на своей картине соответствующее ей название. Итак, литература (так много живописцев прошли через нее), исчезла в этом искусстве, но осталась поэзия. Она принимает вдруг формы и цвета, не для того чтобы создать видимость, но для того чтобы проникнуть в природу самих этих форм и определенно выраженных цветов, которые приводят в отчаяние художников той области, в которую они хотят пройти и покушаются на нее всякий раз, когда это возможно.

Марсель Дюшан противопоставляет конкретную композицию своих картин крайне интеллектуальному названию. В этом смысле он идет так далеко, как это мыслимо, и не боится упрека в эзотерической живописи, иначе непонятной.

*

Все люди, все существа, которые проходит перед нами, оставляют следы в нашей памяти, и эти следы жизни – реальность, которую мы можем изучать, понемногу копируя ее детали. Названные следы приобретают все вместе индивидуальные особенности, в которых мы можем изобразительно отличить индивидуальные характеры чисто интеллектуальной деятельности.

*

Есть следы этих существ в картинах Марселя Дюшана.

Мы можем позволить себе рассмотреть то, что имеет наибольшую важность. Дюшан – единственный живописец современной школы, который заботится сегодня (осенью 1912 года) об обнаженной натуре (Король и Королева в окружении быстрых обнаженных, Король и Королева, пронизанные быстрыми обнаженными, Обнаженная спускается по лестнице).

*

Это искусство, которое стремится эстетизировать музыкальность природы, запрещая в музыке невыразительные каприс и арабеску.

Это искусство, которое дано с целью высвободить из природы не интеллектуальные обобщения, но выпростать общие формы и цвета, проникновение в которые еще не стало понятием; кажется очень естественным, что такой художник, как Дюшан, в процессе реализации.

Возможно, что для этих неизвестных трогательных аспектов глубокой и внезапно грандиозной природы, не было необходимости в эстетизации бытия, которая объяснила бы легковоспламеняющийся цвет, композицию в форме N, урчание, иногда нежное, иногда твердо акцентированное. Эти концепции не лежат в области зависимости от эстетики, но в энергии маленького числа связей (форм и цветов).

Это искусство может создавать произведения, о силе которых мы понятия не имеем. Оно может само играть социальную роль.

Что касается того, что мы носимся с произведениями Чимабуэ2222
  Чимабуэ – флорентийский художник 13 века, один из мастеров проторенессанса.


[Закрыть], наш век видел триумфальное движение под началами Искусства и Ремесла; аэроплан Блерио изменил человечество, тысячелетние усилия, необходимость искусства. Может быть, этот век будет сохранять художника, высвобождая эстетические возможности, а также всецело беспокоясь о сохранении энергии, как это делает Марсель Дюшан, примиряющий искусство и народ.

Приложение. Дюшан-Вийон

Как только скульптура уходит от природы, она становится архитектурой. Изучение природы более необходимо скульптору, чем живописцу, потому что мы можем отлично представить живопись, которая целиком идет от природы. Что касается новых живописцев, если они упорно будут изучать природу, если они будут копировать ее самое, они освободятся от культа внешнего. Это не то же самое, что добровольное принятие зрителем той связи, что возникает между живописью и подлинным объектом. Новые живописцы отбрасывают эти условности, и некоторые из них сразу вместо возвращения к этим условностям, намеренно вводят в свои картины необычные и абсолютно подлинные элементы живописи. Природа для них, как для писателя, – чистый источник, из которого мы можем пить без боязни заразы. Они предохраняют их от интеллектуализма декаданса, самого большого врага искусства.

Скульпторы, напротив, могут пересоздавать явления природы (те, кто поступали так, нередки). По колориту они смогут нам дать почти явления жизни. Однако они потребуют от природы больше, чем непосредственной видимости, вообразив, увеличив или уменьшив талантливые формы властной эстетической жизни; но правдивость должна всегда открываться в природе; так поступали ассирийцы, египтяне, негритянские или океанические скульпторы. Это наблюдение за насущным предназначением скульптуры подтверждают работы Дюшана-Вийона, и, когда он хотел раздвинуть рамки творчества, это непосредственно пересеклось с архитектурой.

*

С того момента, когда элементы, из которых складывается скульптура, не находят больше своего оправдания в природе, искусство становится архитектурой. В то время как чистая скульптура подчиняется необходимости: она должна иметь практическую цель, мы можем получить совершенно такую же смелую архитектуру, как музыку, искусство, которое больше напоминает Вавилонскую башню, колосс Родосский, статую Мемнона, сфинксов, пирамиды, мавзолеи, лабиринты, скульптурные массивы Мексики, обелиски, менгиры и тому подобное; триумфальные или мемориальные колонны, триумфальные арки, Эйфелеву башню – весь мир покрыт бесполезными монументами, или почти бесполезными, по крайней мере; пропорции превышают цели, которых мы хотим достичь. На самом деле мавзолеи и пирамиды слишком грандиозны для гробниц, и, следовательно, они бесполезны; колонны, даже такие, как Троянская или Вандомская, предназначенные для чествования событий, равно бесполезны, потому что вряд ли мы можем достичь вершины в подробном описании исторических сцен. Разве есть что-нибудь более бесполезное, чем триумфальная арка? Бесполезность же Эйфелевой башни обусловлена смелостью ее конструкции.

*

Однако мы теряем архитектурное чувство в вопросе бесполезности монумента, который выглядит сегодня как вещь необычная и почти чудовищная.

*

Напротив, мы вполне допускаем, что скульптор создает бесполезное произведение; однако, когда скульптора смела, она вызывает любопытство.

Статуя героя, священного или божественного животного – скульптура для практической цели представляет собой призрак, и эта художественная необходимость все время осознавалась, она причина антропоморфизма божественности, так как человеческая форма легче находит свое природное оправдание, а также позволяет больше фантазии художнику.

Как только скульптора отходит от портрета, она не более, чем декоративная техника, предназначенная передать интенсивность архитектуры (отражений, садовых аллегорических статуй, балюстрад и тому подобного).

*

Утилитарная цель, которую преследует большая часть современных архитекторов, – причина значительного отставания архитектуры от других искусств. Архитектор, инженер должны конструировать под влиянием высших стремлений: поднимать высочайшую башню, готовить плющ и во времена самых прекрасные руин кидать мост или арку через реку, более смелую, чем радуга; составлять определенные настойчивые гармонии, более властные, чем может вообразить человек.

*

Дюшан-Вийон – архитектор этой титанической концепции. Скульптор и архитектор, он пришел, для того чтобы создавать свет, и все другие искусства есть только свет, идущий в счет, неподкупный свет.

Замечания

Кроме художников, о которых я говорил в предыдущих главах, есть другие ныне здравствующие художники из школ, предшествующих кубизму, или среди независимых личностей, волей-неволей присоединившиеся к школе кубизма.

Научный кубизм поддержали Канудо2323
  Риччото Канудо, итальянский и французский писатель, музыковед, критик, один из первых теоретиков киноискусства, который назвал кино «седьмым искусством». Примыкал к футуризму.


[Закрыть], Жак Навраль, Андре Салмон, Грэни, Морис Райнал2424
  Морис Райнал (1894—1954) – критик французского искусства, пламенный пропагандист кубизма.


[Закрыть], Марк Брезиль, А. Мерсеро2525
  Александр Мерсеро – французский символистский поэт и критик. Организовывал выставки французских художников в России.


[Закрыть], Реверди2626
  Реверди Пьер – французский поэт. Был знаком с Аполлинером, сотрудничал с художниками.


[Закрыть], Тюдеск2727
  Тюдеск Андре Ж. – поэт.


[Закрыть], Андре Варно2828
  Варно Андре – писатель и критик-искусствовед. См. его книгу «Колыбель молодой живописи».


[Закрыть] и автор этой книги, как и новые приверженцы: Жорж Деникер2929
  Возможно, речь идет об ученом-антропологе. Его родственник, Николя Деникер, был очень близок с Аполлинером.


[Закрыть], Жан Вийон3030
  Вийон Жак – французский живописец и график. Настоящее имя – Гастон Эмиль Дюшан, старший брат Раймона Дюшана-Вийона и Марселя Дюшана. Один из создателей кубистской группы Пюто, участник группы «Золотое сечение».


[Закрыть] и Луи Маркузи3131
  Маркузи Луи (1878—1941) – французский художник-график, кубист. С Аполлинером познакомился в 1910 году.


[Закрыть].

Физический кубизм защищали в прессе писатели: Рожер Аллард, Оливье Орсад3232
  Оливье Орсад – молодой писатель-гасконец. Писал о кубизме, о живописи Глейзе.


[Закрыть], могли заявлять о своем таланте Маршан3333
  Маршан Жан – французский художник-монументалист. В 1912 году он выставлял свои кубистские работы. Позднее его творчество меняется.


[Закрыть], мосье де Эрбен3434
  Эрбен Огюст де – французский художник. В 1912 году выставлялся в составе кубистской группы Пюто.


[Закрыть] и де Вера.

За орфический кубизм ратовали Макс Гот и автор этих строк, который видел в нем чистое движение в сторону за Дюмона3535
  Дюмон Пьер (1884—1936) – французский художник. Примерно с 1910 по 1916 годы дружил с кубистами. Играл ключевую роль в организации группы «Золотое сечение».


[Закрыть] и Валенси3636
  Валенси Анри – художник.


[Закрыть].

Инстинктивный кубизм сформировал важное направление, начавшееся за долгое время до этого, которое пустило лучи уже и за границу. Господа Луи Воксель3737
  Воксель Луи – французский критик, критиковавший французскую живопись начала 20 века.


[Закрыть], Рене Блюм3838
  Блюм Рене – журналист и критик искусств, друг юности Марселя Пруста. Принимал участие в открытии писателей и художников авангарда.


[Закрыть], Адольф Баслер3939
  Баслер Адольф – критик искусств, галерист, коллекционер.


[Закрыть], Густав Кан4040
  Кан Густав – французский поэт, прозаик-символист.


[Закрыть], Маринетти4141
  Маринетти Филиппо Томазо – итальянский писатель, поэт, футурист. Посетил Россию в 1914 году.


[Закрыть], Мишель Пуи4242
  Пуи Жан-Мишель – критик-искусствовед, писатель, поэт.


[Закрыть] поддержали некоторых художников, которые выделились из этого искусства; кубизм охватил многочисленных художников, таких, как Анри Матисс, Руольт4343
  Руольт Георг – французский художник, чьи работы часто ассоциируются с фовизмом и экспрессионизмом.


[Закрыть], Андре Дерен, Рауль Дюфи4444
  Дюфи Рауль – французский художник, начинал в импрессионистической манере, представитель фовизма, позднее кубизма.


[Закрыть], Шабо4545
  Шабо Агюст – французский живописец и скульптор. Кубизм начался для него в 1911 г., когда он начал работать как скульптор. В 1913 он выставлял свои работы в Нью-Йорке рядом с Матиссом, Вламинком и Пикассо.


[Закрыть], Жан Пуи, Ван Донген4646
  Донген Кес Ван – нидерландский художник, один из основоположников фовизма. Принимал участие в знаменитом Осеннем салоне в Париже 1905 г.


[Закрыть], Северини4747
  Северини Джино – итальянский художник, график и скульптор, представитель футуризма и кубизма.


[Закрыть], Боччьони4848
  Боччьони Умберто – один из главных теоретиков футуризма («Технический манифест футуристической живописи», 1912). Особое влияние на Боччьони оказал Маринетти.


[Закрыть] и т. д.

*

Среди скульпторов, которые хотели соединиться со школой кубизма, следует напомнить, кроме того, были Дюшан-Вийон, Огюст Ажеро4949
  Ажеро Огюст – скульптор. См.: 8 lettres de Auguste Agéro à Pablo Picasso.


[Закрыть], Архипенко и Бранкузи.

Статьи и заметки

Некоторые художники в работе

Сезон выставок. Это подходит, для того чтобы поговорить о художниках. И, прежде всего, чтобы не смешивать жанры, посмотрим работы нескольких художников. Скульпторы: Роден, который кажется Вечным Отцом; Эли Надельман, который, работая, коронует розами, необычный Маноло5050
  Мануэль Мартинас Хуго (Уге) – каталонский скульптор, друживший с Пабло Пикассо.


[Закрыть], начинавший, как скульптор, масляными комками; Аристид Майол5151
  Майоль Аристид – французский скульптор и живописец каталонского происхождения.


[Закрыть], ничего так не любящий, как только варьировать художественные работы, которые в настоящее время делает на бумаге, – будет еще их черед.

Зулоага5252
  Зулоага Игнасио – испанский художник, живший в Париже с 1890 г.


[Закрыть] и Эмиль Бернар5353
  Бернар Эмиль – французский художник неоимпрессионист. В начале творчества – примитивист.


[Закрыть] иногда сходятся, чтобы выдать портрет одной и той же личности. Так поступили они и с портретом Элемира Буржа5454
  Элимир Бурж – французский писатель, продолжавший в творчестве традиции Маллармэ.


[Закрыть]. Так делали они сегодня с портретом Поля Фора5555
  Поль Фор – французский поэт, символист. В 1912 г. был назван «принцем поэтов».


[Закрыть]. Зулоага работает с энтузиазмом, цвета опьяняют. С наслаждением вытирает он запачканные руки своей блузой. Он отступает, чтобы лучше рассмотреть свою модель, склоняет голову и прищуривает глаз. Немец Франц Штук5656
  Штук Франц фон – немецкий живописец и скульптор. Его учеником был Василий Кандинский.


[Закрыть], которого он напоминает, не работает по-другому. Руссо Дуаньер, умерший в прошлом году, когда писал фантастический сюжет, волновался по поводу своих собственных образов, трепетал так, что вынужден был открывать окно. И когда он делал какой-то портрет, он был более спокоен. Прежде всего, он брал размеры своей модели, тщательно фиксировал на холсте, а затем уменьшал до размеров подрамника. В течение этого времени, создавая как бы заново, Дуаньер пел песни эпохи, которую он использовал как основу: Вино Suresnes или Ой! Ой! ой! у меня болят зубы или Блоху или еще:

 
Толстых журналов я не люблю,
где говорят о политике.
А эскимосов зачем мне судьба,
Иль жаркой Африки жителей?
Нужен мне только такой журнал,
Как «Ла Круа» моей матери,
Больше их, чем утопленников в каналах.
Больше, чем дел моих кратеров.
 

Он останавливался иногда, чтобы выпить немного кофе.

Поль Синьяк, когда работал в своем ателье, хотел, чтобы паркет был начищен, как будто для танцев. Он стремился, чтобы все было очень упорядоченно, и это в достаточной степени отображалось в его живописи, где цвета не смешивались, где каждая точка имела свое место.

Кис Ван Донген5757
  Донген Кис ван – нидерландский художник, один из основоположников фовизма. Участвовал в Осеннем салоне 1905 г. в Париже.


[Закрыть], живописец танцовщиц из мюзик-холла, яростный художник, любивший социальную революцию, румяна и электрический свет, культивировал в своей мастерской чистоту, восхищая жителей Бройка в Ватерланде, шел со своим собственным миром. Впрочем, Ван Донген и голландцы, как мы знаем, имели манию очищения и порядка.

В противоположность им Пикассо, который был испанцем, с удовольствием культивировал беспорядок в своем ателье, где мы видим беспорядочную смесь океанических и африканских идолов, музыкальных инструментов, фруктов, флаконов, полных пыли. Художник работал там медленно, с босыми ногами, куря трубку. Иногда он работал ночью.

Доктор Анри Матисс писал с серьезностью и торжественностью, как если бы на него смотрели сотни русских и берлинцев. Он работал четверть часа с одним холстом и переходил к другому. Если кто-то находился в его мастерской, он доктринёрствовал, цитируя Ницше и Клоделя, затрагивал также Дуччьо5858
  Дуччьо ди Буонисенья – итальянский художник сиенской школы 13—14 вв..


[Закрыть], Сезанна и новозеландцев.

Художник Рувер5959
  Рувер Андре – писатель, карикатурист, график. В 1953 году написал работу «Apollinaire».


[Закрыть] наблюдает за своей моделью. Не прерывая беседы, он делает несколько штрихов карандашом в маленьком блокноте, и, извиняясь, не показывает, что он рисует. К этому рисунку он возвращается на досуге и двадцать раз стирает все запрещаемое, все сходство между портретом и моделью, ему это стоит больших хлопот. Иногда художнику требуется больше года, чтобы закончить работу. И когда ему кажется, что он достаточно удалился от реальности; вот тогда наш художник доволен. Жестокость этого метода дает какие-то удивительные портреты, далекие от реальности, но приближенные к истине.

Мари Лорансен пишет в течение долгих часов без остановки, и окна ее всегда закрыты. Она не допускает в свою мастерскую никого, кроме ее кошки Пусикетты, и поет Отшельника, Романеску, Это Шербург, в котором сияет юность… Или еще:

 
Бирон купил однажды пояс с золотистой пряжкой,
Пришлось ему пятнадцать тысяч ливров разменять,
Он пажу своему его отдал, не зная, что бедняжке
Родительский гнев грозный помешает этот дар принять…
 

Альберт Марке6060
  Марке Альберт – французский художник, постимпрессионист, близкий фовистам. Дружил с Матиссом и Дереном. Среди его работ много пейзажей.


[Закрыть] писал под ударом молчаливого энтузиазма и инстинктивно искал самых простых, самых редких линий и цветов. Нужно, чтобы все выглядело вокруг него просто, просто… Он любит комнаты без мебели, известковые белые стены. А что говорить о руке Ренуара! Глупая, больная, она по-прежнему творит чудеса…

Скрипка

Дуаньер был открыт Альфредом Жарри6161
  Жарри Альфред – французский поэт, прозаик, драматург.


[Закрыть], который очень хорошо знал его отца. Но, сказать по правде, полагаю, простота благородного человека более привлекали Жарри, чем качества художника.

Он первый стал поощрять начальные попытки Наслаждения, которые делались, несомненно, для Реми Гурмона6262
  Гурмон Реми де – французский писатель, эссеист, критик. В 1910 г. написал «Письма к Амазонке», адресованные к Н. Барни. Позднее так назовет свою прозу «Письмо к Амазонке» Марина Цветаева.


[Закрыть]. Он встречал иногда художника на перекрестках левого берега реки, где старый Руссо играл на скрипке мелодии собственного сочинения и пел маленькие произведения в модном духе. Музыка кормила живопись, и, если скрипка Энгра6363
  Энгр Жан Огуст Доминик – французский художник, живописец, график. Профессионально занимался музыкой, играл партию второй скрипки в оркестре. Общался с Паганини, Берлиозом, Листом. Лист одобрительно отзывался о его игре. Свою скрипку после смерти художник завещал в числе других предметов в музей его памяти в Мотобане.


[Закрыть] вошла в поговорку6464
  Французское выражение violon d’Ingres обозначает «слабость», «увлечение». Выражение, произнесенное о чем-либо «это моя скрипка Энгра», означает, что у вас есть сильное увлечение, хобби, подобное страсти к музыке великого художника.


[Закрыть], без скрипки Дуаньера мы не имели бы области тех странных декораций, которые были более уникальной вещью, чем снабжавший изобразительное искусство американский экзотизм.

Жерар де Нерваль

Мы знаем, что некоторые литераторы собрались с целью соорудить в Париже памятник Жерару де Нервалю. Скульптор Дебуа уже закончил макет статуи, и больше ничего не ожидается, кроме исполнения его. Без сомнения, поэт Химер, которого Георг Бранд6565
  Георг Бранд – датский критик и литератор, оказавший большое влияние на скандинавскую и европейскую литературу.


[Закрыть] назвал «Эвфорионом романтизма», заслуживает, чтобы мы его прославили. Однако очень сложно сегодня собрать деньги, предназначенные на статую человеку, который не вмешивался в политику. Нам льстит, однако, что вкус немцев приходит на помощь комитету, и они сердцем чтят французских писателей, которые так любят Германию. Мы не забудем того, что Жерар де Нерваль перевел Фауста, к огромному удовлетворению Гёте, который сказал Эккерману:

– По-немецки я не могу больше читать Фауста, но в этом французском переводе каждый штрих звучит свежо и поражает меня, как будто все это для меня ново.

Мы можем также надеяться, что Журнал внесет свой вклад, ускорив сооружение и возведение монумента, посвященного памяти секретаря его редакции.

В самом деле, Жерер де Нерваль занимал эту должность в Журнале, который в 1848 году был основан Альфонсом Карром и продавался за копейки.

В эту эпоху Жерар переводил Гейне, который писал о нем:

«Это поистине душа человека, я хочу сказать ангела, что банальнее, если произнести словами… Это великий художник: дух мысли всегда был заключен в волшебном резном золотом горшочке. Однако никакого эгоизма художника не найдешь в нем. Он весь по-детски откровенен, наделен деликатностью чувств, он прекрасен, он любит весь мир, он ни к кому не ревнует, он разводит плечи, когда случайно укушен мопсом».

Сразу после этой смерти6666
  Речь идет о смерти Боччьони, которому в 1916 году Аполлинер посвятил статью «Umberto Boccioni».


[Закрыть] почти не осталось больше вокруг Маринетти новых футуристов. На самом деле, Боччьони был, можно сказать, единственным из своих товарищей, который с первого часа ни на шаг не отдалился от него.

Правда, я говорю, подразумевая тех, кто был ценен. Тех, кто пришел в футуризм после первых сражений: Соффичи, Папини6767
  Папини Джованни – итальянский журналист, писатель, поэт, критик. Основатель нескольких периодических изданий, пропагандировавших футуризм (//L’Anima, Lacerba).


[Закрыть], Палазеши6868
  Палазеши Альдо – писатель-романист.


[Закрыть], бывшие, может быть, лучшими из молодых итальянских литераторов, ставшие футуристами, без сомнения, но не хотевшие оставаться под авторитетом немного узкого папы Маринетти.

Так, по крайней мере, я понял, что произошло в среде итальянского футуризма.

Прекрасные анекдоты о Жерере де Нервале пробежали в данный момент в газетах и журналах. Les Marges воспроизвела один из них в связи с очарованностью книгой Готье Ферьера6969
  Готье Ферьер – французский поэт и эссеист.


[Закрыть]. Вот что в 1855 году опубликовали в Журнале для смеха:

Бедный Жерар де Нерваль, которого живо жалел весь свет, и было за что, писал всюду, безразлично где, как Рестиф ля Бретон, его начальник. То у столба, то у парапета Нового моста, то в пригородном ресторанчике, иногда в будуаре актрисы или в башмаках на богатых коврах.

Немного недооценивая то, что сделано быстро, он делил свою прозу на маленькие кусочки по десять строк, полоски бумаги, соединенные между собой. Одна рукопись представляла собой пятьсот или шестьсот кусочков, но это не было несовершенное слово.

Весь свет читал его очаровательную новеллу под названием «Сильвия». Когда он пытался ее осуществить, он собирался пробыть восемь дней в Шантийи, только чтобы изучить заход солнца, который был ему необходим.

– Этот вояж в Шантийи, – сказал он, – стоил мне двести франков. Я не мог написать больше двенадцати стихов, и этот заход солнца сожрал много денег, не дав мне ничего, кроме двадцати четырех су.

Однажды, в саду Пале-Рояль, мы увидели Жерара, тащившего живого омара на голубой ленте. История стала кружить по Парижу, и, как сообщали его пораженные друзья:

«Ну что, – отвечал автор Сильвии, – омар более смешон, чем собака, чем кошка или газель, лев или любое другое животное, за которым мы собираемся следовать? Мне по вкусу омар, который спокоен, серьезен, знает секреты моря и не лает…»

Говорок Нерваля был самый удивительный и имевший неповторимую сочность.

«Он с удивлением узнавал, – говорил о нем Огюст де Беллуа7070
  Маркиз Огюст де Беллуа – писатель поэт, переводчик с латинского на французский.


[Закрыть], – что вы никогда не читали, ни Оригена7171
  Ориген – основатель библейской филологии, автор термина «богочеловек».


[Закрыть], ни Аполлониуса Тианского7272
  Аполлониус Тианский – философ, проповедник, чудотворец, человек христианского века. Родился в 16 веке нашей эры. Его жизни посвящена «Жизнь Аполлониуса Тианского» в 8 книгах.


[Закрыть], что вы не можете отличить Гиллия Древнего от Гиллия Святого, что вы игнорируете имена Акслепиада7373
  Известны несколько Асклепиадов. Например, Асклепиад Вифинский – древнегреческий врач и философ, один из зачинателей психотерапии.


[Закрыть] или Вигбода7474
  Вигбод – христианский поэт, чье творчество развивалось в восьмом веке.


[Закрыть]». Из его рта выскочила следующая формула: «Вы читали в Мемонидах… Вы рассказывали эту историю о Баваботи… Нужно никогда не читать Преодамита де Лапейера7575
  Имеется в виду «Isaac de Lapeyrère, du Rappel des Juifs aux préadamites, histoire d’un malentendu».


[Закрыть]». И так далее, и так далее.

Очаровательный дух! Я любил его, как брата. И чтобы не обмануться, такой разговор не отличался тем, что соответствует сегодня понятию эрудиции, это просто отражение пылкого воображения, которое он пытался использовать, чтобы проникнуть в сферу своего собеседника, и выбрать среди замечаний, которыми владеет каждый, самые редкие. Потому что, для того чтобы представить, ему не нужно было говорить первому встречному, а может быть и никому, но он держал свое воображение пробужденным в течение беседы, благодаря этим историческим и литературным чудачествам, о которых, без сомнения, никогда не думал.

Тот же самый Огюст де Беллуа слышал однажды о чудесном насекомом, о котором ничего не мог сказать знаток энтомологии Ж. А. Фабр7676
  Ж. А. Фабр – французский натуралист, этмолог, автор популяоных книг о насекомых.


[Закрыть], никогда его не наблюдавший.

– Хорошо, мосье, – сказал Жерар, – этот же самый циклофор предлагает в одном из своих хоботков инструмент токаря, а в другом хоботке – ламповщика. Я поймал его один, я с которым вы говорите, и вы никогда не догадаетесь, чем: моими пальцами.

– Все просто: но материал? – спросил наивный собеседник, который принял вещь всерьез.

– Материал? О ничего, немного пуха, найденного в глубине моих карманов. Да, мосье, пуха, и у меня ушло на это меньше десяти минут. На бульваре, разговаривая с Мери, который все видел и вам все расскажет.

– И что с ним сделалось? – повторял другой.

– Что сделалось? Я взял его для Жоффруа Сент-Илера7777
  Сент-Илер Жоффруа Этьенн – французский зоолог.


[Закрыть], когда вдруг он взлетел. И вот с того момента я больше не мог его поймать.

Монселе7878
  Монселе Шарль – французский журналист, новеллист, поэт и драматург. Специализировался на комических и романтических рассказах. Среди своих современников слыл «королем гастрономии».


[Закрыть] однажды пригласил его на обед (было это в 1846 году).

После самого обычного обеда Жерар взял меня под руку, и мы пошли с ним прогуляться по Парижу на одну из тех прогулок, которые он так любил. Он заставил меня пройти лье, чтобы выпить пива под круглым сводом решетки Престола, убеждая меня, «что только там» пьется хорошо. Пиво было в кувшинчиках и взято двумя мадмуазель, чьи пышные рыжие волосы восхищали Жерара де Нерваля. Восхищение его всегда было мирно и экстатично. Вернувшись, он хотел, чтобы мы ограничили наш путь от станции Petit Port до станции la porte Saint-Martin, где мы взяли виноградной малаги, соединенной с алкоголем и сахаром. Он демонстрировал свою детскую любовь и пыл в поисках этих парижских блюд; он знал, где производят лучшую водку Данцига, где продают в стеклянной таре лимо. Того лавочника, который стоял рядом с Комеди Франсез, на углу Монпенсьер, и держал всегда горячим отличный пунш или чай.

– Нельзя смаковать изысканный шоколад иначе, чем в Галле, в два часа утра, в кафе, где спят торговцы и закрытые кепками крестьяне, – так мне говорил Жерар де Нерваль.

Я читал одно из этих писем. Оно неопубликованное, очень короткое, у него отсутствует адрес получателя, который приглашался на прогулку рядом с Этуаль, где мы смаковали, не знаю теперь, какой редкий, восхитительный напиток.

Жерар де Нерваль мечтал о темной и гармонической поэзии, которой он воплотил несколько образцов. Что мы могли бы думать о трех или четырех частях, которые в настоящем повышали тон, споря в поэтической славе, Франции тайны, в поэзии, может быть, не менее легитимной, чем ясной.

Жерар де Нерваль сочинил Химеры.

И как писал он Александру Дюма, в посвящении ему «Дочерей огня», «вы имели осторожность цитировать один из сонетов, сочиненных в этом государстве супер-натуралистской мечты7979
  Термин «супернатурализм» использовал Нерваль в «Дочерях огня».


[Закрыть], как говорят немцы, нужно, чтобы вы слышали все. Вы найдете сонеты в конце тома. Они не намного более темны, чем метафизика Гегеля или „Мемуары“ Сведенборга, и потеряют свое очарование, будучи объясненными, если вещь, возможно, меньше заслуживала выражения, последнее безумие, которое мне осталось, будет моим доверием поэту: критика, которая меня излечивает».

Это правильно. Некоторые поэты имеют право оставаться необъясненными, и, по правде говоря, те, кто кажутся такими ясными, никогда не станут менее темными, если мы захотим объяснить истинный смысл их стихов.

Однако восхитительный мистический свет божественно освещает несколько сонетов, которые «потеряют свое очарование, будучи объясненными, если бы подобная вещь была бы возможна»; несколько сонетов мрачно висели бы, как шнурок от белого сдавливающего корсета, утром января 1855 года, на улице Старого фонаря, там, где сегодня поднимается сцена театра Сары Бернар.